Синие огни Блубелла

— Как же хочется почувствовать запах мокрого асфальта… — Мокрого чего? — Мими недоуменно взглянула на меня, вытирая волосы. Я лишь помотала головой, вперив взгляд в серую улицу, чей неизменный пейзаж хмурыми пятнами красовался из окна. — Мм, Вики, я готова благодарить тебя за этот подарок до конца своих дней. Обернувшись, я увидела Мимс, натягивающую на себя футболку Геральда. Вещь висела на демонице, напоминая длинную сорочку, болтающуюся по тонким икрам. Я фыркнула глядя на неё. — Это надо Геральда благодарить, — ответила я, неосознанно утыкаясь носом во всё ещё пахнущий им ворот моего экземпляра футболки. Мими пропустила это мимо ушей, продолжая довольно рассекать скромные метры нашей обители. — Эх, да, — томно вздохнула она, мечтательно задирая глаза в потолок, — Помнишь, какие у нас были шмотки, Вик? Ни один выход не оставался незамеченным. Я иногда вспоминаю выражение лица твоего ангелочка, когда он увидел тебя в том платье на балу. Вот хохоту было… — Предавалась подруга воспоминаниям.       Дино… Я лишь слабо улыбнулась, мысленно воскрешая образ белокурого ангела, что так незаметно канул, даже не оплаканный мною. Не из-за жестокости или чёрствости. А просто от того, что лавина горестей захлестнула меня, вынуждая заботиться о себе и о Мими, а не распускать сопли. Но я помню о тебе, мой ангел. Помню каждую минуту. Твои робкие поцелуи, невесомые касания, крылышками бабочек порхавшие по моему разгорячённому лицу. Возможно, когда-нибудь я пролью запоздалые слёзы, если смогу выбраться из этого кошмара. — Да, я часто заставляла Дино краснеть, — я тоже усмехнулась, вспоминая. — Ты правда хотела остаться с ним после школы? — Правда, мне казалось, что я любила его, а он меня. Всё было так просто, Мимс. Никаких волнений, нервотрёпок, он был идеален во всём, — ответила я, мысленно возвращаясь к вырвавшемуся слову «казалось».       Что если мне правда лишь казалось? Разве ведут себя так люди, потерявшие любовь. Я только сейчас позволила себе вспомнить о погибшем парне, ведь в последнее время все мои мысли занимал неправильный, такой неидеальный и неподходящий демон с иссиня-чёрными крыльями и ледяным взглядом. — А как по мне, ты куда ближе к демонам, чем к скучным ангелочкам, — прощебетала Мими, ловя мою грусть, — Даже не могу представить тебя с белыми крыльями, подруга.       Я лишь тихо рассмеялась, падая головой на свои скрещенные руки.       Геральд не приходил уже два дня, что невольно заставляло меня нервничать. Куда он пропал? Нет, разумеется у такого бессмертного как Геральд есть дела поважнее, но всё же. Поток моих мыслей прервала Мариса, вошедшая в дверь комнаты. — Принцесса, Непризнанная, следуйте за мной.       Мы с Мими переглянулись. Нас ещё никогда не вызывали вместе. Всё это дурно пахнет, надеюсь, нас не вынудят обслуживать кого бы то ни было вдвоём. Но, как не костенели ноги от страха, мы обе поднялись, удручённо шаркая на выход.       Всё началось с того, что нас не отправили по привычной программе мыться в ванную, а отвели прямиком в серый холл. Оглядевшись, я поняла, что что-то не так, когда увидела других девочек, что уже ждали, рассевшись на кушетки, как на жёрдочки. Напряжённые лица и прямые как стрелы спины, приводили в настороженное состояние. Мариса подтолкнула нас с Мими к свободному сидению, и мы рассеянно плюхнулись, продолжая вглядываться в лица остальных. — Приветствую вас, девочки, — громким выстрелом прозвучал звонкий голос Ости, я едва не подпрыгнула от неожиданности.       Демоница, плавно виляя своими чересчур аппетитными бёдрами, вплыла в центр комнаты. Я смотрела на неё, не зная чего в этот раз ожидать. Раздачи оплеух или очередной внезапной милости. — Наш эксперимент дал свои плоды. Вы, — она обвела нас глазами, словно товар на рынке, — Ещё недавно были опасными противницами нашего нового господина, что так милостиво сохранил вам жизнь, — Елейным, но властным голосом декларировала эта сучка с рогами.       Да, только такие как ты могут считать это милостью. А я бы лучше удавилась чем-нибудь, жаль только бессмертный не способен убить сам себя. — Вы продемонстрировали покорность и хорошее поведение, отсутствие агрессии, — продолжала Ости, остальные исподлобья взирали на её внушительную фигуру.       Я нашла глазами Монику и Стеллу, они сидели рядом в правом углу. Кажется, у Мони дёргался глаз. — А это значит, что мы готовы пойти на встречу, и теперь вам позволено иногда встречаться в холле всем вместе, чтобы побеседовать, — Лицо рогатой озарил оскал, обрамлённый алой губной помадой, как в рамку.       Видимо она посчитала это нововведение отличной идеей, ожидая чуть ли не аплодисментов. — Что ж, девочки, мы вас оставим. Можете пока поболтать, целый час в вашем распоряжении, — предупредила она, выходя за дверь, ведущую в противоположный нашему коридор. Туда, где находились клиентские комнаты.       Комнат, кстати, было по меньшей мере десять штук, если говорить на вскидку. Но мне «посчастливилось» побывать только в двух, да и то, времяпрепровождение в красной пыточной я предпочла бы забыть как страшный сон.       Все ушли, оставив нас тупо пялиться в стены. Никто не решался заговорить, да и о чём? Девушки всё так же сидели, болезненно выпрямив спины. Пустые их взгляды были направлены куда угодно, только не на других девочек. Даже мы с Мими, без конца трещавшие в своей комнате, сейчас ощутили комки в горле и чувство вопиющей неловкости, даже от нахождения рядом друг с другом.       Дверь скрипнула, и все с неподдельным интересом обернулись к ней, лишь бы занять свои глаза новым предметом, отвлекаясь от царившего напряжения. Это вошли Сид, Мариса и ещё двое серокрылых в костюмах надзирателей. Перед каждой из девочек поставили по одному высокому бокалу, наполненному кислотно-голубой жидкостью. Из стакана издевательски торчала разноцветная соломинка. Я едва ли сдержалась, чтобы не фыркнуть от комичности нашего положения. Сидит дюжина несчастных проституток в рванье и потягивает коктейли, словно на светском рауте. — Пф, я сейчас лопну от счастья, — гнетущую тишину разорвала Моника, пренебрежительно щёлкнувшая пальцем по соломинке. Все взгляды обратились на неё. — Вам самим то не смешно? — спросила она у всех одновременно, мне хотелось активно её поддержать.       Девушки опустили глаза в пол. Неужели всем нам было так страшно и стыдно. Даже друг перед другом. Я обвела комнату глазами, нервно сглотнув. — Лично мне не смешно, Мони, — ответила я сквозь сухость в горле.       С другого конца холла послышался чей-то писк, срывающийся на надрывный шёпот. — Непризнанная, ты с ума сошла, нам нельзя называть друг друга по имени.       Интересно, кто бы это мог быть? За спинами нескольких девушек скрывался кто-то ещё. — Ой, Лилу, крошка, иди нахрен, у меня от тебя и так мозги уже вспухли, — Вступилась Моника, гневно потряхивая густыми кудрями.       Мими рядом со мной прыснула. Другие девушки тоже слабо улыбнулись, общее напряжение понемногу сходило. Лишь Лилу обиженно дула щёки, сидя в самом углу. Она всегда была главной праведницей, порой раздражающей до зубного скрежета.       Я, поняв, что ничем интересным мы сегодня не разживёмся, осмелилась вытянуть каплю коктейля из стакана. Лёгкий привкус глифта оттенял сладкий сок неизвестного мне фрукта. Чего не хватало на небесах — так это газировки. Всё бы отдала за баночку колы. — Ваше здоровье! — отсалютовала Моника бокалом, чтобы затем вытянуть несчастную соломинку, парой глотков осушая стеклянную ёмкость. Сильно.       Она больше всех привлекала моё внимание своей смелостью. Такое чувство, что страх ей неведом, судя по тому, как вальяжно развалившись на кресле, Моника без тени смущения рассматривала остальных девушек, сидевших на своих местах с таким напряжением в телах, будто диванчики под ними вот-вот взлетят в воздух, если их не придерживать. Вдруг девушка встала, привлекая внимание остальных, и медленно подошла ко мне, изображая на лице смесь кривой улыбки и оскала. — Подвинься, Вики. Посижу немного рядом с тобой, а то смотрю, остальные языки проглотили, — сказала она, бесцеремонно втискиваясь между мной и Мими.       Демоница фыркнула, но ничего не сказала, лишь встав со своего места. — Ладно, Вик, я пойду поговорю с кем- нибудь, пока вы тут шепчетесь, — отвесила Мимс не глядя на Монику и ушла, плавно виляя бёдрами. Я увидела, как она подсела к Стелле, вызывая лёгкое недоумение в глазах рыжей.       Постепенно обстановка расслаблялась, девушки начали перешёптываться, собираясь в пары или по трое. Принесли ещё коктейли, чьё действие оказывало необходимую услугу по раскрепощению языков. Комната наполнилась мягким шуршанием женских голосов. — Ну как тебе эта заварушка, Вики? — не глядя на меня, спросила Моника.       Я повела плечами. Что тут скажешь, дело дрянь, но хочешь жить — умей вертеться. — Не знаю что и ответить. Стараюсь не сойти с ума. А ты? — спросила я девушку в ответ. Надо же поддержать разговор. Тем более в последнее время, обыкновенно широкий круг моих собеседников значительно сузился, что не могло не действовать на нервы. — Я не теряю надежды выбраться отсюда. А ты? Я смотрю ты, чуть ли не единственная, кто не жмётся к стенке от одного голоса Ости.       Ну не знаю. Я наоборот чувствую, что слишком часто стала находить поразительные сходства между собой и трусливой мышью, забитой в угол. Чего она от меня хочет? Я повернула голову на свою собеседницу. Та совершенно не смотрела на меня, продолжая посылать никому не предназначенные взгляды в воздух. При этом её аккуратные губы словно приросли к бокалу, неуёмно притягивая из него голубую жидкость. Выглядела Мони на удивление цветущей, даже будучи одетой в надоевшее до боли тряпьё. Кудрявые волосы блестели, лёжа завиток к завитку, а на смуглой, цвета капучино коже, залёг персиковый румянец. Поразительная живучесть. — Не знаю, зачем ты спрашиваешь об этом, Мони, но я уверена, о таком лучше не говорить в слух. Всё же я мало отличаюсь от остальных и боюсь за свою жизнь, — ответила я, дабы не укреплять её уверенность в моей духовной силе. Монике не обязательно знать, что моей больной точкой является лишь жизнь Мими, но никак не моя собственная. — Ладно, ангелочек, расслабься, я не собираюсь уговаривать тебя ковырять стену ложкой, чтобы выбраться. Так, просто интересно поговорить с кем-то, кто не отупел от страха и бесконечной ебли, например, как моя соседушка Лилу. И почему я живу с ней? Кстати, как у тебя на личном? Слышала, ты обзавелась патроном. — Откуда такие познания? Я, например, вообще ничего ни о ком здесь не слышу…       Моника, наконец, посмотрела на меня, растягивая полные губы в улыбке. Затем совершенно неожиданно её правая рука приобняла меня за плечи. Я вздрогнула. — Тебя не было на прошлой сходке, мне Лилу сказала. Так что я подумала, а вдруг ты так понравилась нашему голубоглазому профессору, что он решил тобой пользоваться в одно жало, — мой красноречивый смущённый взгляд дал Монике знак, что она права, — Держись, Вики, судя по тому, что было в прошлый раз — Геральд худшее, что могло случится. Дай Шепфа, мы выберемся отсюда, захватив по пути отрезанные яйца этих ублюдков. Мне показалось или стекло в её пальцах слегка хрустнуло? -Если тебе сказала Лилу, то тогда где была ты? — О, мне тоже сказочно повезло! — воскликнула девушка, правда через секунду её лицо выражало скучающее отвращение, — Но всё же лучше так, чем с каждым желающим. — Что ты имеешь в виду? Ты тоже теперь занята? — Спросила я, в общем-то, лишь ради поддержания разговора, ведь жизнь других не вызывала во мне особого интереса. Разве что никто не пытается меня завербовать в свои безумные идеи по побегу, а от Моники прямо несёт странными затеями за версту. Надо быть на чеку. — О, да. Теперь меня как по расписанию трижды в неделю слюнявит Фенцио, что б его.       Я едва удержалась от того, что бы прыснуть со смеху. — Фенцио значит? Ну и как тебе? — уже обзаведясь некоторым интересом спросила я, — Зуб даю — извращенец каких поискать надо, у него это на лице написано: «люблю чтобы меня шлёпали и водили на поводке». — Я всё-таки рассмеялась, не сдержавшись. Теперь, когда Фенцио не представлял реальной угрозы, целиком занятый Моникой, стало проще относиться к нему как раньше, с юмором.       Кудрявая девушка тоже сдавленно прыснула, больно тыкая меня локтем в ребро. Я схватилась за ушибленный бок, в потугах прекратить это истеричное хихикание. — Если честно, всё хуже. Лучше бы я и правда водила его на поводке и пинала время от времени, так нет, этот ненормальный просит, что бы я занималась с ним сексом так, словно мы любим друг друга. Такого фетиша я ещё не встречала, — Ответила Моника, снисходительно скривившись, — Ну по крайней мере он меня не бьёт и не калечит. А лобызания, от которых болят губы я как-нибудь переживу, благо изо рта у него не воняет, хоть за это спасибо.       Да, видимо моя мама серьёзно повредила мозги бедолаге… Хорошо, что это не я фу, фу.       Мы ещё какое-то время поболтали о мелочах, ощущая серьёзную разгрузку уставших от напряжения мозгов. Моника, бывшая личностью достаточно стервозной, особенно по моим школьным воспоминаниям, в этой ситуации обладала самым привлекательным из всех имеющихся характеров. Она тоже цеплялась зубами за свой разум в попытках спасти рассудок. Я была рада, что всё-таки она хоть и с Фенцио, но пристроена, а про мои отношения с Геральдом лучше никому не знать. Пусть и дальше жалеют меня, вспоминая о муках той самой первой ночи. — Так, птички, закругляемся, — Ости нарисовалась в холле, — Все по комнатам, и пошевеливайтесь.       Да, мамочка… как бы заехала ей этим стаканом по размалёванной физиономии. Хотя где-то глубоко во мне зародилась благодарность к рогатой суке за эту посиделку. Я молча встала, ожидая пока кто-нибудь из наставников не сопроводит нас восвояси.

***

      Я застыл на месте, находясь в одном квартале от Блубелла. Синие огни уже откидывали своё знакомое свечение на крыши соседних домов, и тяжёлое сердце в груди отчего-то потеряло свой привычный ритм, гулко стуча где-то на уровне горла. Нагруженный бумажными пакетами, словно рабочая лошадь, я стоял всё ещё размышляя на тему того, правильно ли поступаю, позволяя себе такие вольности. Не будет ли это слишком? Ответа я не знал. Не было в моей бесконечной жизни ещё такого, чтобы я, как зелёный непризнанный, обивал пороги борделя, так и не решаясь зайти внутрь. Не было такого, чтобы мысли о женщине занимали голову больше, чем на пару минут в день. Не было такого, что бы я думал о том, как отреагировала бы Вики на то, что вижу или делаю я. Мне не нравилось всё это, ужасно не нравилось. Ощущение, как чувство долга перерастает в чувство, похожее на зависимость.       Я уже всерьёз размышлял над тем, чтобы бросить к чёртовой матери эти пакеты прямо посреди дороги и исчезнуть из поля зрения Вики навсегда. Пусть лучше считает меня мерзавцем, чем видит то, что я начинаю из себя представлять. Разум кричал, но я не слышал, на ватных ногах приближаясь к заветным огням.       Войдя уже в привычную комнату, Уокер я не обнаружил. Значит, скоро будет. А пока бутылка глифта ненадолго составит мне компанию.       Выпив пару заполненных до края бокалов я откинулся на спинку мягкого кресла, утопая в головокружительном эффекте алкоголя. Голубая жидкость горячим источником потекла по гортани, даря расслабление, и встреча с Непризнанной стала казаться не такой уж и плохой идеей. — Геральд, — тишину разрезал высокий голосок.       Звук моего имени из её губ, ласкал слух, словно кошка, проводящая шершавым языком по коже. Я медленно распахнул глаза.       Слава Шепфа, она в футболке. Сил смотреть на обнажённое тело Вики у меня не было, ведь мотивация не прикасаться к ней рушилась, как дырявая лодка о скалы, стоило лишь посмотреть на плавный изгиб бёдер или округлость высокой груди. — Здравствуй, Вики, — хрипло выдавил я, куда тише, чем собирался.       Шея прилипла к креслу, я продолжал сверлить её взглядом, запрокинув голову. Девушка мялась передо мной, закусывая губу, отводя глаза и явно не зная, куда себя деть. — Это, — я кивнул в сторону груды пакетов, — Тебе. Может, что-нибудь понравится.       Надеюсь, голос мой звучал достаточно беспристрастно. Хотелось сделать вид, словно это не я таскался несколько часов по земному торговому центру в облике школьницы старших классов, ломая голову о том, что могло бы понравится моей бескрылой подруге. Про неудачное знакомство с движущейся лестницей даже вспоминать не хочется.       Виктория испуганно приблизилась к треклятым пакетам, словно ожидая подвоха. — Ну, смелее, в мои планы не входил пятичасовой разбор покупок, — сурово как мог ответил я.       А что тогда вообще входило в мои планы? Я даже не знаю что, ей сказать, какую тему для разговора предложить. Да и вообще, будет ли ей интересно говорить со мной, или уровень ненависти к моей персоне после крайней встречи перешёл отметку «запредельный». — Это всё мне? — зашуганно спросила Вики, дрожащим пальчиком тыкая в мою поклажу.       Я лишь шумно выдохнул, всем видом скрюченного лица демонстрируя, как мне надоела её нерешительность.       Кивнув, девушка села на колени, проводя руками по шуршащему краю. Выудив что-то первое попавшееся, она обернулась не скрывая насмешки. — Банка колы, серъёзно? — Ну вообще-то там много чего ещё есть, если ты не заметила. Я просто скидывал в корзину всё попавшееся под руку, так что если что-то не по душе, извиняй.       Меня слегка задела её реакция, хотя общий вид Вики скорее успокаивал. Она любопытно заглянула во все пакеты, осматривая содержимое. Затем встала. Возможно, мне показалось, но я заметил слезливый блеск её глаз в тусклом синеватом свете. — Спасибо, Геральд, — С придыханием поблагодарила она.       В моей груди что-то сжалось, мешая выдавить ответную улыбку. — Я никогда ещё не получала столько всего за раз. Это так… необычно, словно и не со мною вовсе.       Я чувствовал, что это всё не то. Не о груде вещей, захламляющей пространство просила меня Вики, но больше ей я дать не мог. Это терзало меня сильнее, чем я ожидал. — Иди сюда, — я похлопал по широкому подлокотнику.       Слава Шепфа, они додумались заменить ту хлипкую развалину на нормальное, широкое кресло.       Вики медленно подплыла ко мне, опускаясь на самый краешек. Меня поражает её умение каждый раз быть разной. То она смелая, напористая, кидается словами как лезвиями, то становится кроткой и тихой, словно испуганная лань. Я вгляделся в профиль её лица. Пушистые ресницы опущенных глаз подрагивали, не смея обернуться ко мне. Губа, искусанная взволнованной Вики, пестрела насыщенным цветом.       Красавица, ты способна разбивать мужские сердца как волны о камень, я чувствую и знаю это. Наверняка, не один пылкий юноша пал от этой магии. Или же старик Фенцио был прав, когда вбивал своему сыну в голову о природе этих Уокер. Заманят, очаруют, вырвут сердце с корнем и уйдут, заполучив своё — покорять новые вершины. Беспощадные фурии с бездонными глазами. Бездна — то же, что и пустота. Твои глаза пусты, я им не верю, даже не смотри на меня так, со мной это не выгорит, будь спокойна.       Я поклялся себе что не стану жертвой этой магии. Много прелестных девушек пытались сделать то, что сейчас делаешь ты и ни у одной не вышло — я камень, я бесплотный дух, я холодный ветер, не знающий пощады. Лишь сгусток энергии, многие эпохи тому назад выпущенный в мир. Привязанность мне не ведома, я лишь чувствую, что должен тебе, ведь с тобой обошлись несправедливо, а справедливость — это то, ради чего я жил эти тысячелетия. Я здесь не ради тебя, я здесь ради своей единственной цели — восстановить нарушенный баланс.       Воцарилось молчание. Вики смиренно сидела на подлокотнике, сжав колени с такой силой, что мышцы на её бёдрах напряжённо подрагивали. Я взял её за руку, поворачивая к себе лицом. — Не дёргайся, мне нужна лишь твоя ладонь, — предупредил я, заметив испуганный всплеск в её глазах.       Она замерла, вперив взгляд в наши соединённые руки. Я слегка приподнял ладонь, обдавая девушку тёплом своей энергии. Наверняка она почувствовала волну хвойного аромата, судя по тому, как встрепенулась её грудь, набирая больше воздуха и затрепетали веки. Я наклонил голову, посылая лёгкое дыхание между нашими сплетёнными руками. — Щекотно, — улыбнулась Вики, дёргая пальчиками.       Я отпустил её ладонь, оставляя вместо тепла своего касания тонкий, невесомо-нежный цветок василька.       Вики ахнула, боясь пошевелится, чтобв не разрушить это бесхитростное колдовство. Теперь я был уверен — в её глазах мерцали слёзы, многогранными алмазами переливаясь в уголках больших глаз. Девушка наклонила голову, силясь почувствовать аромат цветка, но это был необычный василёк. — Почему он пахнет…? — Хвоей? — закончил я за Непризнанной, подозревая что ей может не понравиться такой сюрприз, — Всё, что создают бессмертные из своей энергии, будут иметь такой же запах, с этим ничего не поделать, — я немного замешкался, рассматривая её задумчивое лицо, — Тебе не нравится?       Вики встрепенулась, тут же меняясь в лице. Улыбка озарила грусть. — Что вы! — Воскликнула она, держа цветок дрожащей рукой, — Это самый прекрасный подарок! — не скрывая радости пролепетала Вики. — Если тебе нравится, спрячь его у себя. Он никогда не завянет.       Вики привстала с кресла, что бы бережно сложить василёк в один из пакетов. Я ощутил нехватку её здесь, на этом подлокотнике, но девушка скорее всего больше не приблизится, а на кровать к ней я не лягу, с меня хватит этих пыток. Запах волос и тела Непризнанной, лежащей рядом отпускали мой контроль, словно стаю голодных собак с поводков.       Вики поднялась, но вместо того, чтобы пойти лечь спать, обернулась ко мне, посылая самый долгий из всех обращённых на меня взглядов. Я почувствовал комок в горле и слова, которые я хотел сказать, желая спокойной ночи, застряли где-то в районе желудка. Почему она так влияет на меня.       Я вцепился пальцами в подлокотники по обе стороны от себя, лишь бы пристроить куда-нибудь руки. Что она задумала? Зачем эти гляделки?       Девушка приблизилась, я чувствовал аромат её энергии, щекотавший мне ноздри, круживший голову. — Что ты? — Тсс… — тонкий пальчик слегка коснулся моих губ.       Вики села сверху, помещая свои колени по бокам от моих напряжённых бёдер. Я не смел трогать её руками. Ну почему, Вики? Неужели я недостаточно плохо показал себя, играя в мерзавца? Мои внутренние разборки были прерваны её тёплой грудью, прижавшейся ко мне, обнимая. Исключительно мужские реакции уже давали о себе знать, неприятно врезаясь в плотную ткань брюк. Твою мать! Видит бог, я этого не хотел. Её спонтанная нежность посылала по телу импульсы, кричащие взять Уокер в эту же секунду, превращая то немногое, что отделяет девушку от наготы в клочья.       Но хуже всего мне пришлось, когда её до сумасшествия красивые губы приблизились к моим, прося поцелуя. Нет, Вики, даже не проси, я не стану целовать тебя, ведь если это произойдёт — откроется мой личный портал в бездну. Ты украдёшь мою чёрную душу, выпив до дна в этом слиянии. Такого я допустить не могу. Те жадные, яростные касания твоего рта, оставленные в ту проклятую ночь — были ещё ничем. Просто бесчувственной игрой. Но сейчас зрители разошлись по домам и мы не играем, во всяком случае, я говорю за себя, Вики. Она, стараясь не показать своей уязвлённости моим грубым поворотом головы, продолжила тихо дышать в шею, запуская тонкие ладошки под мою одежду. Прости меня, Вики, пожалуйста…       И я сдался, безвольно подчиняясь её нежным рукам.       Так и быть, я проиграл битву, но не войну.