Гнев — кратковременное безумие, поэтому управляй своей страстью или она будет управлять тобой.
Гораций
7:00 Адрис, 8 июля 2021 год.
Наши дни.
DVRST — Close Eyes — (Для атмосферы)
Тёплое утро в аду начиналось, как обычно. На улице уже копошились демоны разных сортов, ангелы, спускающиеся сюда по делам, и те, которые только собирались покидать этот город грехов после ночлега у друзей демонов, ну или же после жаркой ночи с ними же. Закона о неприкосновенности давным давно не было, со сменой власти пришли и другие правила, в чём была заслуга Мальбонте, который посчитал, что новые гибриды им не помешают, ибо они сильны и справятся со своими желаниями и грехами. Сатана не был против ангелов в городах ада, ибо был согласен с Мальбонте. Утро в аду начиналось с кофе, с горячего кофе по утрам у кофеин в столице, со смеха и радости, потому что демоны на жизнь не жаловались. Они бы попросту не посмели, ибо она стала потрясной, никто не бедствовал, еды хватало на всех. Поставки с земли продолжались, а главной матерью такого благополучия считалась наркота, которую Сатана сам лично изготавливал, вместе с помощниками. Она не несла вреда, она несла лишь удовольствие и эйфорию, чувство свободы, чувство пленительных ощущений, разврата и похоти. Голозадый дьявол стоял на балконе своего поместья, где разворачивался умопомрачительный вид на всю столицу, с кружкой кофе он стоял и наслаждался багровым рассветом, который сулил лишь о том, что новый день начинается и у него ещё есть пару не законченных дел. А именно отпидарасить Люцифера, ткнуть его в его же говно, где он насрал пару дней назад и отрезать хуй, чтобы повесить к себе комнату в качестве трофея. Это утро было бы таким же восхитительным, если бы не его жена, Люцида, которая неслась по коридору на высочайшей шпильке, чтобы сообщить о ночном визите его сына, который сломал крылья его любимой невестке. Она подошла, открыла дверь со всей силы и перед ней встал эталон мужчины, с голой задницей, а впереди закат, такой же прекрасный как и он. — Прикрой свою задницу и взгляни, что натворил этот… наглый, распущенный, в конечном итоге мудак, — она выставила телефон вперёд, показывая ему видео с видеокамеры, того самого коридора. Сатана вздохнул полной грудью, после чего развернулся, чтобы самому лично лицезреть падение ниже ада, в яму с компостом, в деревенский туалет, в бассейн с дёгтем. Увидев собственными глазами, как его сын пал, после того как поднял руку на хрупкую девушку, закипел, ибо градус ненависти догонял даже по скорости ракету, которая решила слетать в космос. Он вошёл внутрь комнаты; натянул трусы, надел носки, начистил свои рога до блеска бархатной тряпкой, размял крылья, он был готов к работе, к работе над своим сыном. — Я никогда не прощу ему этот удар, поднимать руку на женщину это тоже самое, что поднять руку на свою репутацию, втоптать себя в грязь и сровняться с ней, он далеко зашёл, — затягивая галстук на шее, бормотал он своей супруге, которая даже не пыталась вмешаться в его рассуждения. Она сначала выслушивала его, а потом вставляла своё слово, она была за его спиной, она была за мужем, она была мудра, хоть и порой импульсивной истеричкой. Сатана ценил в ней это, гордился, ведь она была мудра и рассудительна. Он любил её всем сердцем и никогда бы не дал в обиду, ведь она пала рядом с ним, она его муза, поддержка и опора, она его жизнь, она его солнце. — Это непростительная выходка… — Нет. Он утонет в собственных грехах, и я знаю, как остановить этот позор, позор на весь наш род. Он нахал и тряпка, истеричная скотина, хуже бабы на базаре. Люцида подошла к нему, запуская свою руку в его волосы, притянув на себя, ближе к своему лицу, чтобы вкусить плод его слащавых губ. — Тогда действуй… мой дьявол. Она сделала запретное действие, заключив его в своём требовательном и жарком поцелуе, в котором температура комнаты росла. Стёкла от нагрева вот-вот бы разбились, потому что она сводила его с ума и давила на больные места, запуская руку в его брюки, под которым рос член, желающий отодрать её, залезть настолько глубоко, чтобы та молила о своей кончине. Сатана подбросил её на себя, Люцида обвила ногами его талию, продолжая сосаться с ним, как малолетки в подсобке школы. — Но сначала, я вытрахаю из тебя всё живое, моя королева…________
Звуки будильника.
Саня, вставай, ты обоссался, вставай, Саня…
Вики, не открывая своих век, отключила будильник и потянулась что есть мочи, чтобы её кости встали по местам. Она открыла свои глаза и взглянула на наручные часы, ёбаных семь утра, снова новый день, и лица, которые она совершенно не хотела видеть, но пора, пора на работу, тренинги и учения, без них никак, ведь есть цель. Цель стать хранителем. С конца кровати уже виднелись гладко отшугаренные ноги, которые блестели от жирного крема, который был нанесён перед тем, как лечь спать. Пятки в тапки, и вот она уже раскрывает плотные шторы багрового цвета, прямо как её крылья, которые были уже в полном здравии, служа ей опорой. Лучи жаркого солнца уже палили её морду лица, отчего она сощурилась до состояния шарпея, и мысль сразу пронеслась. «Чертово солнце.» Мда, настроение было не чёрту, но кофе в руке уже засветилось, в другой святился телефон, и был бы он человеком, то уже давно умер от количества информации, в сотнях сообщений, которые уже висели у неё на экране блокировки. Она вышла на балкон и села в кресло, чтобы насладиться утром и тем ветром, который ещё не успел прогреться, как и она сама. «Сердце начало бешено стучаться…» И она вновь улавливает те самые нотки энергии, этот кислый апельсин, который как наркотик оседает на языке, и волна удовольствия накатывает её с ног до головы. Вики даже начала оглядываться и заметила, как балкон соседней квартиры был открытым. Кружка горячего кофе уже стояла на столике и ждала своего хозяина, но он сука никак не являлся, что знатно раздражало её. — БУ! Вики и её кружка полетели вниз на пол, вместе с креслом и сердцем испугавшейся хозяйки. Она лежала и держалась за сердце, потому что не могла его найти. — МИМИ! Святой Иисусий, я не выдержу такого напора блядь! — Что обосралась? — она протягивает ей руку, но та с помощью своих сильных крыльев, поднялась сама, фыркая на свою подругу, — Обиженка, иди собирайся… так, стоп… Она остановилась и прислушалась, потому что её язык онемел от кислоты этого апельсина. — А-а-а-а-а, так вот чем ты тут занималась, — она сглотнула слюну, чтобы смочить горло, которое было сухим из-за этого вкуса, глядя на свою подружку с улыбкой на лице. — Она такая манящая… — Вики была в замешательстве, ибо никогда не испытывала таких острых ощущений, при обнаружении чужеродной энергии. — Ну так, а почему тебе не познакомиться с ним? — она присела рядом, закуривая свою любимую тонкую сигарету, закинув ногу на ногу, глядя на багровый рассвет, который уже коснулся верхушки многоэтажек столицы, — В любом случае тебе понадобится секс, и ты будешь решать, что тебе делать с этим… — К Люциферу за этим я не пойду, я испытываю гнев к нему и ко всему мужскому роду, — она сделала глоток бодрящего кофе, поглядывая на соседнюю сторону балкона, в надежде увидеть того самого возбудителя. — Забудь про него, он тряпка, и вчера он это доказал, надо жить дальше… ты красива и юна, самый сок, — она тушит бычок и кидает в пепельницу, а после встаёт и оглядывает соседний балкон, и примечает лишь одно, — Он явно воспитан, всё так идеально разложенно, удивляет, что он демон… — Может он перфекционист, откуда ты знаешь? — Вики вскинула одну руку в вопросительном жесте, а после глубоко вздохнула, ибо мысли о прошедшей ночи, её знатно потрепали. — Хм… он особенный… — Что? — Вики не раслышала рассуждений Мими, потому что вновь гуляла по своим воспоминаниям. — Ничего, идём, нас ждут тренинги и Сатана в главном холле академии.________
POV: Вики
Этот день в академии, скрасило лишь одной новостью, от которой моя жизнь перевернётся с головы на жопу, ибо к нам прибыл некий Герцог из города Кельмон, который находится на востоке от столицы. Мы должны были дать ему высшей категории приём, и потому всё было уже готово, осталось лишь только ждать его визита. — Так! Минуточку внимания… — Сатана стучал какой-то серебряной, по всей видимости, зубочисткой по стакану, чтобы привлечь наше внимание. — О, боги, нельзя что-ли потише, а то голова раскалывается, — Мими подошла к подиуму, встав около меня с кипой бумаги, которую она обязана разобрать. Ибо она в ответственности за бухгалтерию, а также за письма от среднего мира, которые нам посылают по всему миру, ведь наш долг защищать их, от сучьих отродьев. — Много проблем? — прошептала я, глядя на подиум, ожидая нашего «долгожданного» охотника из Кельмона. Она усмехнулась, а потом уставилась на Сатану. — Ну несмотря на то, что стая бродячих вампиров умудрилась развалить курган, тем самым нарушив кодекс с драуграми, чуть ли не развязав войну, то… утро весьма доброе. Нет, вы не ошиблись, и да, кроме нас ещё есть бродячие вампиры, объяснять, я думаю не стоит, ибо кто не знает этих кровососущих чертей, нарушающих законы. Что не скажешь о мирных вампирах, которые за мир во всём мире, которые в союзе с драуграми, а так же и с нами. Это дети старшей Лилит, и свою мамку они терпеть не могут, ибо это она виновница в их кровожадной в прямом смысле жизни. — Сходи отдохни в обитель, ты же помнишь свой фурор в прошлый раз? — прохохотала я, шепча ей в ответ. Она лишь пнула меня в бок, выпучив свои глаза, но ведь на правду не обижаются, ибо если я расспрошу за неё в Обители, то мне даже слепой укажет на её фотографию. И на почётном месте среди стриптизёрш, которая как обычно висит на стене, она будет занимать первое место. — Итак, я уже вам говорил о Андрасе, о лучшем охотнике в академии Нарива на востоке, который перевёлся сюда, чтобы обучиться мастерству лука и набраться опыта. Прошу, выйди к нам, — он подозвал его рукой. И он пришёл, ничем непримечательный, но как только его лицо вышло из тени, я поняла, что он горячий альфа самец, который явно покорил не одну сотню дамских сердец. Сердце вновь начало биться, на этот раз бешено, язык вновь онемел, и я коснулась рта, ибо именно этот страный кислый апельсин уже овладел, а этот чёртов бергамот, уже во всю распространялся в моих лёгких. Честно говоря, я уже была готова простонать, ибо его мощная энергия овладела мной сполна. Я закусила губу, а в ответ услышала нелестные высказывания, и от этого голоса меня тошнило. — Что? Уже руки тянутся к его ширинке? — он свёл брови, глаза горели красным, и он явно ревновал. — А кто кобеля с цепи выпустил? — крикнула я, чтобы все слышали мою победную речь, ибо не его это псиное дело, о моих руках и чужой ширинке. — Закрой свой миловидный рот, будь добра, — спокойным тоном, без грамма совести и ума, всё как обычно. — А ты не лезь ко мне, будь добр, — я даже не шелохнулась, а лишь стояла и смотрела, запоминая все черты этого Андраса, — А он даже неплох, — игриво улыбнулась я, вызвав ещё одну волну ревности у нашего скунса, который воняет, даже если его не трогать. Он нагнулся ко мне и сказал. — Он инкуб, Вики, ты же понимаешь, что на его руках смерти, ни в чём неповинных девиц с земли. Так вот почему его энергия такая манящая. Я не выношу инкубов, ибо я не могу до сих пор признать их природу, по которой они живут, являясь во снах девам, чтобы заняться с ними сексом, от которого они умирают в муках. К великому сожалению, господин Андрас, я даже на метр к вам не подойду, ибо во мне сидит некий страх, страх за себя. — Добрый вечер, дорогие дамы и судари, я глубоко польщён вашим пунктуальным приёмом, — он сделал реверанс, после которого рекой потекли девки, которые стояли с открытыми ртами, — Я просто хочу отметить, что ваша академия просто потрясающая, а охотники, которые её населяют асы в своём деле, ибо я наблюдал за вашими столь, продолжительными тренировками, — он улыбнулся в тридцать два зуба, которые ослепили меня и всех присутствующих здесь. Чёрт, да он прекрасен, так стоп, — Я думаю, мы с вами сработаемся, — он сделал шаг назад, а все эти бабы вперёд к нему, несущему похоть. — Он просто, хот, — Мими была в восторге, а Люцифер нет, и именно поэтому он вздыхал, и пар из его ушей уже перекрыл доступ к кислороду. — Я думал, ты, Мими, умеешь выбирать себе мужиков, но по всей видимости ошибался, — он усмехнулся, заправив свои брюки в корзину, чтобы помочь расслабиться своим яйцам, ибо он понимал, что перед ним он, кошмарный сон. — Ну не тебе же всё ходить с голым задом по академии, крича «Я самец, склонили головы перед моим членом.» И да, Вики, ведь это он наш сосед, — улыбнулась она, переводя свой победный взгляд на Люцифера, у которого ноздри уже упиздовали в дальние дали, потому что он был в ярости от этой информации, — Не переживай, Люцифер, тебя мы не пригласим на тройничек. Он грозно рыкнул, а после хотел замахнуться, но Сатана, увидев этот жест, резко продолжил разговор. — Виктория будет твоим, так скажем гидом, можешь познакомиться с ней, она лучший охотник, второй категории, — ты что смерти моей хочешь или может быть мне лучше сжечь себя на костре, почему именно, блять, я? Сатана указал на меня рукой, и он кинул на меня свой зеленоглазый взгляд, от которого в моём горле можно было сушить рыбу, а ноги отрезать, ибо я их не чувствовала вовсе. Он был более чем хорош собой, чёткие скулы, пухлые губы, а эти одеяния аристократов просто сводили меня с ума. И он спустился, как Иисус, на землю, чтобы подойди ко мне и разрушить мою привычную жизнь. Чёртов инкуб. — Здравствуй, миледи, я Андрас, — он положил свою руку на свою спину, а другой взял мою ладонь и поцеловал тыльную сторону, максимально элегантно. Я ведь теперь руку месяц мыть не буду, а так же своё тело, глаза и уши, ибо от него исходит просто мощный заряд энергии, а так же охапка феромонов, которые уже заполонили мой нос. Прекрати вестись на его охмурения! ОН ЖЕ ИНКУБ, ДУРА, ИДИОТКА. — Меня зовут Виктория… — Её зовут, моя жена, руки убрал, — Люцифер откинул его руку, после чего тот задрал голову, скрестив свои руки за спиной, с прищуром глядя на него. — Насколько я знаю, свадьба не состоялась, ах да, по причине того, что кто-то не может держать свой рабочий инструмент при себе, — он был спокоен, как ученик вуза, когда сдал все экзамены и подложил свой диплом высшего образования под ножку шатавшегося стола. Скулы Люцифера уже кажется раскрошились в пыль от его игр, он скалился, ибо тронули его мясо, которое он употреблял. Которое он посмел ударить, оскорбить, вырвав сердце и разбить вдребезги, без чувства сожаления. — Забыл свои корни? Забыл тех девиц… — Прошу заметить, это из-за тебя я сорвался, принц. Сорвался из-за него? То есть, Люцифер знает его, но почему тогда я не слышал о Андрасе, даже от той же Ости, которая побывала в постели каждого горячего адского самца, пробуя его хер на вкус. Люцифер вскинул бровь, подойдя к нему вплотную, сказал. — Если ты хоть ногтем её тронешь, твоя шкура будет висеть на ряду с моими троф… И он тронул, тронул меня за плечо, глядя прямо ему в глаза, которые уже были чернее жопы негра в августе, под палящим солнцем. Моё тело задрожало под его рукой, всего-навсего ладони из пяти пальцев, я была будто в вакууме, окутана в уюте, и я не понимала, это его природа или он сам такой мягкий, статный и манящий. — Ты ей не отец и не мать, она тебе не игрушка и не собака, ты не в праве решать, кто коснётся её тела… ты никто для неё, сын бесовской. Он схватил его за горло, ибо никто и никогда не смел назвать его так, ибо это его прошлое, он надавил на его больное место, прямо будто взял его яйцо и сжал, ибо это имя для него, было табу. Андрас знал, он знал его слабые места, на которые давил, и рука его была не помеха, ибо он схватил его кисть и разжал, без особых усилий, отчего все присутствующие округлились, мигом нырнув в свои норки, ибо не хотели попадаться под горячую волну мата, крови и сломанных рёбер. — Что? Попал прямо в точку? Уйди с дороги, Люцифер, — Андрас откинул его от себя, а потом повернулся и взглянул, — Не забывай своё место, я наследник Кельмона, сын Герцога Астарота и она между прочим, тоже, наследница Нарвиа и дочка, короля, Асмодея. Он знает обо мне всё. Его смена эмоций поразила меня, при ссоре с Люцифером, его глаза были чернее чёрного, а складки между бровями, были сложные в гармошку, скулы ходили ходуном, ещё бы чуть-чуть и он бы сломал их, вся его мимика наводила страх. А сейчас он смотрит на меня, будто самый милый мишка, который был подарен влюблённой дуре. Что же ты скрываешь в себе, Андрас?