Даня.
От Ковалева блондин узнал, что каждый раз после посещения факультативов в лицее Рина возвращается в центр и вместе с Германом Алексеевичем заполняет какие-то бумаги. Он пока не до конца решил, что именно собирается сделать: равнодушно попросить вернуть ему толстовку или устроить примирительно-романтическую прогулку. Второй вариант имел более весомое значение и приходился Дане по душе. После вчерашней вечеринки в голову начала прокрадываться мысль о явной симпатии к рыженькой девушке, а утренняя трапеза казалась такой обыденной, что хотелось повторить ее и завтра. С другой стороны — первый вариант, не меняющий ничего в жизни Макеева от слова совсем. Он считал своей «обязанностью» оградить настолько хорошую девочку от его внутренних демонов и ошибок прошлого (в которые, безусловно, включена была и новенькая Влада), боясь не справиться с последующими событиями. Мама, 8.13 p.m. «Хватит строить из себя героя, возвращайся домой» Достаточно проблем прибавлял и отец. Виталий Сергеевич считал, что имеет право вершить судьбы других людей под предлогом «я знаю, как будет лучше», даже не представляя, какую боль испытывают окружающие его люди. Если он узнает про увлечение сына какой-то девушкой, то точно начнет тем самым манипулировать и шантажировать, вновь обретая абсолютную власть в семье.Даня, 8.15 p.m. «Я лучше на помойке с крысами буду жить, чем вернусь к вам».
Эсэмэска уже готовилась к отлету, но кнопка «Отправить» так и не была нажата; в дверях центра показалась худощавая фигура в мужской толстовке. Оставалось ничтожно мало для принятия окончательного решения: или надеть маску мудака, или поставить на кон размеренную и спокойную жизнь. — Макеев? Если ты вдруг забыл, то занятия в центре начнутся завтра, сегодня рабочий день уже окончен. — Я хотел извиниться, Рин, — второй вариант побеждает, и именно эта маленькая победа придает уверенности, — только полный кретин мог оставить тебя в коридоре и, к сожалению, я оказался тем самым кретином. Влада хоть и красивая, но не моя девушка и никогда ею не была. — Ладно, что-то еще? — Ирина равнодушно продолжает жевать жвачку, теребя лямки рюкзака. Даня был не готов к подобному повороту событий. В его голове все выглядело куда романтичнее: он извиняется, Ира обнимает его, и они вместе идут домой. — Рин, давай поговорим. — Говори, я слушаю, — рыжая садится на крыльцо рядом с парнем и, облокотившись на одну из верхних ступенек, делает внимательное лицо. — Будешь? — Спрашивает Макеев и протягивает пачку «Чапмэн». Пару секунд девушка колеблется, но, вспомнив, в каком состоянии она находится на данный момент, вынимает одну сигарету и достает свою бензиновую зажигалку с аккуратно выведенной акрилом ромашкой. Подносит фильтр ко рту и зажимает зубами, располагая так, чтобы удобно было поджечь. Глубоко затягивает, ожидая, пока пламя надлежащим образом разгорится, и наконец впускает дым в легкие, выдохнув носом. Ира почувствовала сладкие, древесно-ванильные нотки и по привычке провела языком по линии губ, желая испробовать вкус. Даня держал сигареты меж большого и указательного пальцев и так красиво выдыхал дым, что Резалинова засмотрелась. Есть тип людей, которым «идет» курить. Они будто сошли с картины Сальвадора Дали, изображавшего мрачного юношу, пренебрежительно державшего во рту курительную трубку. Казалось, ему требуется лишь мгновение, чтобы затянуться и выдохнуть дым в лицо безликим обозревателям, показывая, насколько он выше них. — Как-то некомфортно здесь, давай пойдем ко мне домой, — спустя время произносит блондин, стряхивая пепел. Рина вздрогнула, услышав сигнальный гудок подъезжающей машины и, быстро размахивая руками в попытке избавиться от обилия табачного дыма, незаметно выкинула сигарету в недалеко стоящую урну. Желтый спорткар плавно притормозил на углу центра, и сидящая на ступеньках парочка сразу узнала в нем машину Ковалева. Тренер спешно покинул салон и, обогнув машину спереди, насильно стал вытаскивать кого-то с пассажирского места. — Ира, мне нужно, чтобы ты взяла меня за руку, — Макеев небрежно выкинул бычок на свежепостриженный газон и вытянул ладонь перед носом рыжей. — Что ты задумал? — Пожалуйста, Ира, — сомкнув губы и сведя брови, Даня строго взглянул на девушку, всем своим видом показывая значимость момента. Рина откинула здравый смысл и ранее засевшую у нее в голове мысль о проявлении холодности к Макееву и решительно вложила свою хрупкую ладошку в ладонь парня. Он благодарно улыбнулся и, потянув Ирину на себя, помог ей подняться. Еще раз взглянув на девушку, Даня задал немой вопрос и, только когда увидел легкий кивок подружки, перешел на бег. — Герман Алексеевич, Вы обещали, что проследите за ней, — осуждающе произносит женщина и останавливается на крыльце, ожидая своего спутника. Директор центра, пожалуй, впервые не смог найти себя оправдания и лишь неловко переминался с ноги на ногу, ожидая, что Ковалев сдержит свое слово и выручит его. — Кажется, я упоминал, что мы отвечаем за детей только в момент их пребывания в стенах центра, — мужчина заметил припаркованную неподалеку машину Антона и жестом указал пройти за ним. — Я себе места найти не могла, черт возьми! — Воскликнула брюнетка и порывисто обняла дочь, — где ты была? — Я была с Антоном Вадимовичем, мама, — довольно произнесла Влада, касаясь руки тренера.* * *
Даня кинул ключи на тумбу и быстро скинул с ног любимые кроссовки, даже не удосуживаясь поставить их в обувницу. Он сразу же прошел на кухню, достал из потайного шкафа бутылку «Совиньон блан» и два бокала. — Рина, проходи! Девушка аккуратно сняла кеды и поставила их рядом с кроссовками Дани, не забыв убрать их на полку. Она по привычке, неизвестно откуда возникшей, посмотрела на себя в зеркало и постаралась убедить себя, что все будет нормально. Ремиссия хоть и подошла к концу, но я не дам ей окончательно сломить меня еще раз. — Иди сюда, — парень открыл окно и через него вышел на крышу. Луна, щербатая, восходящая, ярко освещенная мириадами синих и красных звезд, летела сквозь дым облаков, оставляя за собой какую-то загадочность. Рина наблюдала за этой отдаленной точкой, что являлась началом чего-то нового, что тяготела над разумом, и задумалась: что есть луна? Что есть наше воображение? За ним кроется что-то донельзя ничтожное или вся наша история? — Красивая сегодня Луна, — тихо констатировал Даня, присаживаясь прямо на землю и разливая белое вино по бокалам. — О чем ты хотел поговорить? — Ира села рядом с Макеевым, хватая бокал и изящно придерживая его за ножку. — Правда или действие? — Макеев, ты серьезно заставил меня проделать такой путь, чтобы в конечном счете сыграть в эту дурацкую игру? — Рыжая сделала щедрый глоток, почти разом выпивая все. — Мы изменим немного правила игры, потому что пить слишком скучно, — с подоконника блондин взял зип-пакетик и забил содержимым косяк, — если не захотим отвечать или выполнять действие, то курим. — Это что, травка? — Протянула девушка, беря косяк и зажимая его двумя пальцами, — отврат, Макеев. — Я повторю: правда или действие? — Хорошо, правда, — Ира положила косяк на место и откинулась на стенку, скрещивая ноги в позе лотоса. — Сколько у тебя было парней? До чего нелепый вопрос, непроизвольно вызвавший у девушки смех. Она выдержала паузу: налила себе еще вина, приняла другую, более несуразную позу, — и только спустя время лаконично ответила «ни одного», что соответствовало действительности. Данила искренне удивлен, но виду не подал, и право ходить перешло Резалиновой. — Правда, — посчитал нужным выбрать Даня и подсел чуть ближе. — Что тебя связывает с новенькой? — Не отводя взгляда от аквамариновых глаз парня, интересуется Ира. Даня догадывался, какой вопрос может задать рыжая, и потому наперед знал, что сделает пару тяг травки. Он не отвечал на этот вопрос не потому, что он делал из связи с Владой государственную тайну, скорее из-за нежелания предаваться воспоминаниям, по крайней мере в трезвом состоянии. Теперь снова ход Макеева. По правилам игры выбирать подряд одно и то же нельзя было, поэтому Ирине без вариантов выпадало действие. — Сними толстовку. Просто и конкретно. Рина в очередной раз усмехнулась обыденности задания и одной рукой сняла черную худи, оставаясь в свое коротком обтягивающем платье. Дане хотелось довольно присвистнуть и детальнее разглядеть изгибы тела собеседницы (наркотики вперемешку с алкоголем начинали конкретно отдавать в голову), но ради комфорта девушки тактично стал всматриваться в её лицо. — Снимай футболку, Макеев. Даня наклонился, чтобы было удобнее снять футболку, и случайно заметил бинт с красными вкраплениями на предплечье Иры. На секунду он замер, перебирая в голове тысячи вариантов, почему рука перебинтована, и сразу решил задать вопрос: — Что с рукой? Рина бегло перевела взгляд на свою руку, поставила пустой бокал рядом с оголенной ногой и сняла повязку, открывая вид на свежие порезы. Они медленно покрывались струпами, и девушке очень хотелось содрать чертову корочку. До этого момента уверенный в своих действиях парень неожиданно растерялся. Он никогда ранее не сталкивался с подобным да и вообще ему не приходилось обсуждать проблемы, поддерживать кого-то. Все это он считал чепухой, которая встречается на пути только слабых людей, потому видеть сейчас раны на теле симпатизирующего ему человека было невообразимо. — Рин, я могу тебе помочь? — Макеев боялся сделать лишние телодвижения и сидел практически не шевелясь, хотя очень хотел скурить весь косяк и залпом выпить все вино. — Мне кажется… — она запнулась, явно собираясь с мыслями, — мне кажется, я не сдержусь, если пойду сейчас к себе домой. Можно остаться у тебя на ночь? Даня не мог поверить, что девушка просит так ничтожно мало, но без раздумий кивнул на ее вопрос. Что-то резко щелкнуло в голове, и блондин подорвался с места в квартиру. Он забежал к себе в комнату, достал из гардеробной небольшую бархатную коробку и мигом вернулся обратно на крышу. — Пусть этот динозавр искупит за меня вину, — Макеев вынул из коробки розового плюшевого динозавра, чем приятно удивил Рину. Прежде чем выбрать этот донельзя простой подарок, Даня промониторил все «актуальные» в инстаграм-профиле рыжей, чтобы узнать ее предпочтения в любой области. Теперь он знал, что ее любимый фильм — «Человек-паук» с Томом Холландом, любимая книга — «Отцы и дети» Тургенева; что она ненавидела томаты, обожала вино «Совиньон блан» и имела немаленькую коллекцию мягких игрушек, в особенности динозавров. Это маниакальная фаза, Макеев? — Даня, спасибо тебе, — Ира улыбнулась, падая в объятия блондина.