О чём молчат легенды

Томас зябко поежился: то ли тонкий плащ совершенно не годился для такой морозной погоды, то ли тяжелый взгляд пронзительно-голубых глаз напротив вызывал беспокойство. Крис смотрел на его светлость слишком уж пристально, слишком откровенно разглядывал. На Тома еще никогда никто не смотрел так раньше: так внимательно, словно хотел вобрать, впитать в себя каждую черточку его лица. На долю секунды Тому даже показалось, что вчерашний пленник задержал дыхание, словно замер, пытаясь на что-то решиться, губы его чуть приоткрылись, словно тот хотел что-то сказать или же… Прикоснуться? Губами прикоснуться… Боже! О чем он только думает?! Однако же движение полных, четко очерченных губ Хемсворта было вполне очевидным: он как будто причмокнул даже, и Томас увидел, как его язык влажно скользнул по краешку верхней губы… Кошмар какой-то! Том хотел было отвернуться, но тяжелый взгляд Хемсворта и эти губы… Что за наваждение! Эти глаза и эти губы не отпускали. Взгляд Криса словно пригвоздил юного графа к месту, и тот, как завороженный, не мог разорвать зрительный контакт. Хиддлстон подумал, что если бы он сам решился посмотреть вот так на кого-либо из знакомых джентльменов, то, вне всякого сомнения, получил бы вызов. А уж если бы он осмелился взглянуть так на леди… Одним бы вызовом — отца, брата или мужа той, на кого он посмел столь дерзко взглянуть, - он уж точно не отделался бы. Миг! И наваждение пропало. Хемсворт перестал «держать» его взглядом, отпустил, отвернулся, кивнул головой в ту сторону, где сквозь снег сейчас виднелись башенки Хиддлс-гров. - Что ж? - пожал плечами гость из будущего. - Зря мы сюда пришли. И отчего-то Томасу показалось, что Крис не так уж и сожалеет об этой прогулке. - Тогда, полагаю, нам стоит вернуться? - резонно заметил Хиддлстон. - Холодно… К тому же Сочельник. Они скоро придут. - Кто придет? - не понял Хемсворт. - Увидишь! - Том посмотрел на бывшего пленника, и тот заметил озорную хитринку, что притаилась в светло-серых… или светло-голубых?.. глазах Хиддлстона. Крис никак понять не мог, какого же цвета глаза у хозяина Хиддлс-гров. Они меняли цвет так часто, как Алан менял фон на своей странице в соцсетях, а делал он это чуть ли не по три раза на дню. Так вот Крис был уверен, что Том затеял что-то необычное, раз уж сегодня канун Рождества. И ему не терпелось узнать, что же это такое. - А ведь у меня даже подарка для тебя нет, - несколько расстроенным тоном произнес Хемсворт. Собственно, ему незачем было оправдываться — он сам, мало того, что непонятно каким образом оказался в этом самом тысяча семьсот лохматом году, так еще совсем только недавно начал вставать с кровати, где провалялся черт знает сколько времени. Да, к тому же, всех денег, которыми он располагал, не считая тех, что были выпущены в веке двадцать первом, да тех, которые лежали на абсолютно ненужных сейчас кредитных картах, был тот самый шиллинг с изображением короля Георга Второго, но Крис хранил монету, как талисман, к тому же… Кто знает, какова стоимость этого самого шиллинга здесь, в середине восемнадцатого века? Что на этот самый шиллинг можно купить? Хемсворт нашарил в кармане монету, достал, повертел меж пальцев и подкинул в воздух — раз, другой… На третий шиллинг ловко перехватил Том, и вдруг что-то произошло. Сначала послышался какой-то странный звук — если бы у Криса попросили охарактеризовать этот самый звук, то он, пожалуй, не сразу нашелся бы с ответом. Он сказал бы, что это самое гудение, которое он услышал, было похоже на звук, с каким работает большой магнит. Как если бы рядом кто-то включил аппарат МРТ. Сравнение было странным… Нелепым каким-то, особенно здесь, триста лет назад, но тем не менее, придумать сравнение лучше Хемсворт не мог. Так вот сначала раздался этот звук, после Крис почувствовал легкую вибрацию, как будто бы воздух вокруг него сделался плотным, задрожал. Он посмотрел на Тома — чувствует ли он нечто подобное? Слышит ли он то, что и Крис? И судя по тому удивленному выражению ясных глаз Хиддлстона понял, что его светлость слышит и чувствует все то же самое. - Смотри! - Том дернул Криса за рукав и, когда последний бросил взгляд в ту сторону, куда указывал тонкий длинный палец его светлости, то охнул от изумления. А в следующую секунду сорвался с места и с громким: «Лиам!» сделал три быстрых шага к тому месту, где между двумя большими валунами пространство словно бы мерцало, подрагивало, подергивалось. Никогда ранее не веривший ни в какую мистически-фантастическую чепуху, искренне считавший, что любую мистику можно объяснить с научной точки зрения, сейчас Хемсворт наплевал бы на всю науку этого мира. Он никогда раньше не видел ничего подобного — как будто некий переход между мирами: вот они с Томом стоят на заснеженной поляне — и вот, только руку протяни — его родной брат, его Лиам на той же самой поляне, меж тех же самых камней, вот только снегом Лиама не засыпает, и под ногами его пожухлая трава, а вокруг светит солнце. Солнце, по которому Крис так скучал. Брат был там — в две тысячи пятнадцатом — старший Хемсворт был совершенно в этом уверен. Как и в том, что Лиам не видит его самого, не видит и Тома тоже. Ли озирался вокруг потеряно. Словно искал чего-то… Или кого-то… Крис отчаянно надеялся, что он ищет своего старшего брата. Что Ли там, триста лет вперед, не перестал искать. - Лиам! - еще громче закричал он. - Ли! Братишка! Крис кинулся туда, откуда шло это непонятное сияние. Ему казалось, что он сможет, нырнув туда, вынырнуть уже в своем времени… Вот только Том… Оглянувшись на так и не сдвинувшегося со своего места Хиддлстона, Крис поймал его несколько встревоженный взгляд. Встревоженный и, кроме того… Хемсворту показалось, что Томас даже немного расстроен тем, что Крис может уйти. Уйти так просто — сделать шаг и исчезнуть. Но вот Том улыбнулся — хорошо очень улыбнулся, как улыбаются старому другу, так, как улыбаются тем, за кого искренне радуешься. - Иди к нему! - шепнули тонкие губы. - Иди, тебя ждут! И Томас поднял руку в прощальном жесте. Крис улыбнулся в ответ, произнес тихое и искреннее «спасибо!» и сделал еще один шаг. Навстречу брату. Навстречу будущему. И в то же мгновение его тело как будто натолкнулось на невидимую преграду. Ощущение, что испытал Крис, было похоже на то, как если бы он со всего размаху налетел на каменную стену, которая, к тому же, была опутана проводами под высоким напряжением. Его тряхнуло — и впрямь как от удара током — и отбросило на пару метров назад, и он, дернувшись еще раз, остался лежать на снегу без сознания. - Крииииис!!! - во всю силу молодых легких закричал Томас и рванул к упавшему, рухнул перед своим бывшим пленником на колени, схватил за плечи, принялся тормошить. - Крис! Крис, очнись! - повторял он, как заведенный. - Очнись, ну же! Одна оплеуха, другая — голова Хемсворта дернулась из стороны в сторону, однако же потерявший сознание так и не разомкнул глаз. - Давай же! - Том набрал в ладони снега и принялся яростно растирать им лицо Криса, пока тот, наконец, не дернулся в его руках — на этот раз пытаясь уйти от чего-то холодного и мокрого… - Что... Я… Ох! - застонал Крис, пытаясь приподнять гудящую голову и смахивая ладонью мокрый снег с пылающих щек. - Тихо! - прошептали рядом, и тонкие прохладные пальцы коснулись горящей от снега кожи. - Тихо, не пытайся встать резко, - отчего-то Томас говорил шепотом. Наверное, увиденное потрясло его не меньше, чем Хемсворта, вот и голос повысить боится. - Слава Богу, ты цел! - и Том, набрав еще одну пригоршню снега, умылся им сам и только после этого выдохнул с облегчением. - Слава Богу! - Ты это видел? - Крис тоже шептал, но только лишь потому, что связки его не могли пока что работать в полную силу. - Ты видел… Мой брат, Лиам… Он был там… - Я видел! Видел, Крис! - Том достал из кармана тонкий батистовый платок и аккуратно вытер им мокрое от снега лицо Хемсворта. - Не получилось… - в досаде покачал головой вынужденный гость и с силой закусил губу, стараясь сдержать рвущееся наружу отчаяние. Отчаяние, которое, чего доброго, могло и слезами пролиться, а реветь перед этим славным ясноглазым пареньком Хемсворт никак не мог себе позволить. - Ну же! Не терзай себя! - Том коснулся кончиком носового платка губ Криса. Там, где его зубы оставили капельку ярко-алой крови, и Крис перехватил тонкое запястье, погладил легонько пальцы, что сжимали платок. - Томми… - он попытался сказать, как благодарен Хиддлстону. За поддержку. За то, что позволяет ему сейчас быть слабым. За то, что видел то же самое, что и он сам, за то, что готов был отпустить легко. Возможно, это все было Томасу совершенно не нужно, и тот возился сейчас с Крисом, приводил в чувства да утирал кровь с прокушенной губы только потому, что оказался хорошим человеком. Вот только слова не шли с языка. Хемсворт еще раз прошептал тихое «Томми» и услышал в ответ такое же тихое «Не надо...» - Помоги встать, - попросил Крис и протянул руку, которую тут же приняли, и, тяжело опираясь на хрупкого на вид, но довольно крепкого на деле Тома, Хемсворт смог подняться на ноги и даже сделать несколько нетвердых шагов, прежде чем его усадили на плоский валун, заботливо подложив под пятую точку шерстяной плащ. Второй плащ, который Том рывком сбросил с себя, он накинул Крису на плечи, старясь укутать как можно теплее. - Вот! - похоже, Хиддлстон остался доволен своей работой. - Ты посиди так, ладно? Я недолго… Я быстро! - Что… - Криса немного мутило, как если бы он выпил лишнего, к тому же голова раскалывалась, как будто бы изнутри кто-то стучался в висок маленьким молоточком. - Я приведу лошадь, - ответил на незаданный вопрос Том.- Я мигом! Ты не успеешь замерзнуть. И он со скоростью хорошего марафонца припустил в сторону Хиддлс-гров. Чтобы вернуться спустя некоторое время верхом на уже знакомом Хемсворту Беркуте. Опять же не без помощи Хиддлстона, Крис смог сесть в седло. Залезал он молча, разве что про себя чертыхался почем свет от того, что ничего не в состоянии сделать без посторонней помощи. И только тот факт, что он сейчас сидел, откинувшись спиной на грудь Тома, и Томовы руки окольцовывали Криса, когда Хиддлстон умело правил Беруктом, а его ноги соприкасались с ногами Хемсворта несколько примиряло последнего с тем, что он чувствовал себя практически беспомощным. Сейчас ему хватало сил только на то, чтобы держать в руке ту самую трость, которую ему подарил Томас. Беркут нес их к поместью спешным шагом, и когда они достигли ворот, Крис решил, что однажды за все отплатит Тому сполна. Если надо будет — он задержится здесь, тремя веками ранее, не будет торопиться вернуться в свое время, но отплатит Тому за его доброту и участие. Он более менее пришел в форму ближе к вечеру. Когда согрелся — под тяжелым душным одеялом и от влитой в него изрядной порции бренди — да отлежался: Томас строго-настрого запретил кому-либо заходить в комнату Криса, чтобы не беспокоить пострадавшего. - У мистера Хемсворта нога разболелась на прогулке. Так он объяснил домочадцам, почему это они вернулись верхом на лошади, да к тому же мистер Хемсворт едва на ногах стоит, даже опираясь на свою трость. Но к вечеру Крис чувствовал себя довольно сносно. И решил, что если он в канун Рождества не спустится в гостиную, чтобы хотя бы из вежливости поднять вместе с хозяином дома тост за его же здоровье — это будет верхом неблагодарности. Поэтому он, опять же чертыхаясь и путаясь в многочисленных крючочках и застежках, облачился в дурацкую, жутко неудобную одежду и, тяжело припадая на трость, спустился вниз. И охнул — увидев, что за кутерьма творится в парадном зале. Она стояла прямо в центре — здоровущая красавица-ель, вокруг которой сновало с десяток ребятишек. Разного возраста: лет от шести-семи до хороших двенадцати — Крис искренне удивился: откуда в Хиддлс-гров столько детей? Он не видел ни одного ребенка с тех пор, как встал на ноги. Этот вопрос он задал Тому, который, увидев его, поспешил навстречу, пеняя на то, что Крис покинул кровать. Хемсворт поспешил уверить хозяина дома, что с ним все в полном порядке, и тогда только Том, улыбаясь так, что, казалось, само летнее солнце осветило сейчас парадный зал, рассказал о том, что вот уже несколько лет это стало традицией — приглашать в Большой дом — так он называл Хиддлс-гров — детей, что учились в Инвернессе, в школе, что построил покойный отец Томаса. - Соседи… Леди Роуз, графиня Айвори из замка Ишез-вуд, и лорд Далрой, и маркиз Гленмур… Все они посмеивались над покойным батюшкой, который решил организовать школу для деревенских ребятишек. Только вот я страшно горд тем, что в моих владениях есть такая школа. Мальчишки… Они могут обучиться письму, и счету, и даже ремеслу. Моя бабушка сказала бы, что грамота нужна слугам да подмастерьям разве что для того, чтобы прочесть Святое писание. Я же считаю, что учиться необходимо… Вот… И Том стушевался, решив, что его монолог, может быть, вовсе не интересен гостю. - Это здорово! - Крис коснулся плеча Томаса, похлопал легонько, призывая не скромничать. - Правда, Том! Твой отец большой молодец. И ты тоже, раз решил устроить детям праздник. - Мой отец вообще считался среди соседей большим оригиналом, - продолжил свой рассказ Хиддлстон, и Крис отметил ту нежность, которая появлялась во взгляде Томаса каждый раз, когда он вспоминал покойного родителя. Отчего-то Том никогда не говорил о матери. И Хемсворт не спрашивал, догадываясь, что, возможно, с миссис Хиддлстон случилось то, о чем её сын не хотел бы вспоминать, поэтому решил, что если его светлость сочтет нужным, то сам расскажет об этом. - Вот как? - заинтересованно посмотрел на своего собеседника Крис. - Еще бы! - с воодушевлением произнес Том. - Даже эта елка... Отец много путешествовал, и ему так понравилась традиция немцев украшать зеленое дерево к Рождеству, что он по возвращении домой повелел наряжать ель и здесь, в Хиддлс-гров. - Ты хочешь сказать, что Рождественская ель - это что-то оригинальное? - удивился Крис. - У нас в две тысячи пятнадцатом этим никого не удивишь. - Жаль, - улыбнулся Томас. - А то бы ты вернулся к себе, в свое время, и тоже мог бы считаться большим оригиналом, украшая елку к Рождеству. Криса такое предположение позабавило и даже несколько растрогало. Впрочем, сейчас, здесь, его куда больше затронул, взволновал полный радостного предвкушения взгляд Томаса, каким он окинул группку детей, с интересом рассматривающих нехитрые елочные украшения. - Давай-ка поможем им! - предложил Хемсворт. - Нарядить елку, ну же! И он, припадая на трость, решительно двинулся туда, где вокруг зеленой красавицы носились с воплями, грозя опрокинуть её, деревенские ребятишки. - Эй, парень! - поймал Крис одного шустрого пацаненка. - Тебя как звать? - Эдди, сэр! - пойманный мальчишка стрельнул из-под скромно опущенных ресниц любопытным взглядом карих глаз. - Вот что, Эдди, назначаю тебя сегодня старшим, - строго приказал Хемсворт. - Будешь следить за тем, чтобы друзья твои ничего тут не перевернули да не разбили. Договорились? Паренек важно кивнул головой. - Тогда приступай! - разрешил Крис. - Да помогите Энгусу, подержите его табурет, чтобы он не свалился. И Хемсворт кивнул, указывая на здоровяка, что стоял сейчас на хлипком на вид табурете, вешая игрушки на самые верхние ветви. - Ну, что там? - обозначив фронт работ, обратился он к застывшему, пораженному такой распорядительностью своего гостя Томасу. - Угощения будут? Имбирное печенье? Пряники? Или что тут подают в Сочельник? Я бы выпил что-нибудь, но раз уж здесь дети… Сгодится и молоко! Выпили они позже. Когда ребятишек увела миссис Куикли в специально приготовленные для маленьких гостей комнаты — утром Энгус и Колин должны были отвезти их в Инвернесс. Потягивая маленькими глоточками отменный виски, которым угостил его Томас, Крис думал о том, что это Рождество было, пожалуй, самым необычным в его жизни. И, желая Хиддлстону спокойной ночи, глядя в его чуть затуманенные алкоголем глаза, любуясь румянцем, что тронул высокие острые скулы да разукрасил красным тонкие губы, он загадал, чтобы в следующий канун Рождества не отпускать это чудесное создание от себя. Чтобы следующим Рождественским утром проснуться, вдыхая нежный аромат золотистых кудряшек. Заваливаясь в свою кровать, Крис прекрасно понимал, что желание это, скорее всего, никогда не исполнится. Но когда еще можно помечтать, кроме как в Рождественскую ночь?