***
Томас сказал это Крису тем утром… Тем сладким утром, когда они проснулись, обнимая один другого. И пусть ночью меж ними не было ничего… То есть как это ничего? Хемсворт старался — языком, губами, руками — ублажить свою солнечную светлость, но дальше рук, губ и языка дело не продвинулось. Крису хотелось растянуть удовольствие, заставить мальчишку распробовать, прочувствовать. Чтобы он, доведенный не до самого пика, а остановившийся в паре шагов, умолял Криса доставить ему то самое — острое, болезненное даже — наслаждение. Потому-то Хемсворт и не взял в ту ночь Тома. Не взял — хотя бог свидетель — ему это стоило огромной выдержки. Но… Оно того стоило! Утром Том был сонный, тискательный, податливый. Он прижимался и ластился. Он выпрашивал ласку и ласкал сам. Хиддлстон, отбросив всякий стыд, потирался от Хемсворта и таки выпросил дрочку и, заливая свой живот спермой, бормотал что-то бессвязное. Что-то о том, как он хочет почувствовать Криса в себе. И Хемсворт, дав его светлости отойти от одного оргазма, принялся за дело снова, на этот раз пустив в ход вторую руку — одной он ласкал вновь вставший член графа Инвернес, - проникая пальцами, только лишь пальцами в никем еще не тронутый вход Тома. И когда внутри уже свободно помещались сразу три пальца, когда Крис смог нащупать ту самую точку, массируя которую можно доставить партнеру как можно больше удовольствия, тогда-то он принялся дрочить Тому быстро, в такт двигая внутри пальцами. Он ласкал Хиддлстона, безотрывно глядя на то, как тот разметался по кровати, выгибаясь навстречу Крисовым ласкам, как он насаживается на трахающие его пальцы, одновременно проводя своими ладонями по бокам и груди, задевая ставшие сейчас очень чувствительными соски. И от этого зрелища у Криса буквально крышу сносило. Так хотелось сорваться, отпустить себя, развернуть его светлость лицом в подушку да вставить, заполнить собой. Глубоко. До самого конца. Но Хемсворт с каким-то непонятным ему самому мазохизмом не давал себе волю. Все, что он позволил — так это разрешил Тому оказать ему взаимную услугу. После того, как тот кончил — второй раз за это утро — Крис положил его ладонь на свой собственный член, уже болезненно ноющий, и насладился еще немного неумелыми, но все же уверенными ласками Хиддлстона. В этом было особое удовольствие — научить Тома всему, стать для него не просто любовником — наставником. Поэтому Крис и не спешил. Зато торопился узнать, как это графу Инвернесс удалось вызволить его из форта Джордж? Как он смог отвести от гостя из будущего подозрения в совершении тяжкого преступления? И Том охотно поделился с Крисом своим расследованием. Как только оба умылись — кувшина с холодной водой, что набрал с вечера Крис, было маловато им двоим, но они разделили поровну эти скудные запасы, - Том принялся уплетать остатки вчерашнего ужина: холодное мясо и сваренные бобы, да с таким аппетитом, словно и не привык к блюдам куда более изысканным. И пережевывая жесткое мясо, запивая его некрепким пивом, граф Инвернесс и рассказал Крису о том, как он смог справится со свалившейся на бедную голову Хемсворта бедой. На самом деле все решил не Хиддлстон даже — сэр Джон. - Вообрази себе! - воодушевленно улыбнулся Том, - этот пройдоха Лансель развел такую кипучую деятельность, что мне было за ним тяжело угнаться. Крис улыбнулся в ответ. Нужно будет обязательно отблагодарить сэра Джона. - Так вот Джону Ланселю намекнул его старинный приятель, который служил в форте Джордж — Питер Смол его зовут… Крис кивнул задумчиво — конечно же он помнил одного из своих конвойных, не без помощи которого ему удалось избежать казни. - Этот Питер Смол намекнул сэру Джону, что те самые служивые, что свидетельствовали против тебя, в последнее время слишком уж начали сорить деньгами. Сэр Джон, не будь дураком, напоил как-то этих двоих в трактире толстой Дагги. Да напоил до такой степени, что один из них, позабыв о том, что молчание дороже любых денег, выболтал Ланселю свой самый большой секрет: Моубрей заплатил им с приятелем за то, чтобы они указали на Криса Хемсворта как на убийцу капрала Джексона. - Так просто… - тихо проронил Хемсворт. - Так просто и так несправедливо, - согласился с ним Том и тут же нахмурился, вслух поясняя, с чего вдруг этот хмурый вид: - Если бы все это выяснилось до того, как тебя судили, Крис! Но увы, пьяные признания сэр Джон получил уже после твоего бегства. И в этом была загвоздка. Но… - Но? - подбодрил Тома Крис. - Но я решил все равно убедить судью Флетчера в твоей невиновности. - И как тебе это удалось? - с восхищением спросил Хемсворт. - Не мне — Генри Моубрею! Крис охнул от удивления, а Том продолжил: - Я встретился с маркизом Хексемом и прямо выложил ему все. Абсолютно все, что мне известно — и про пьяные откровения его солдата. Я так и сказал, что пойду к судье и заявлю о лжесвидетельстве! И о том, что сэр Генри и мой камердинер… Ну… Тут Томас замялся, а Крис только усмехнулся — к чему смущаться, когда получасом ранее он стонал в голос, когда пальцы Криса трахали его светлейшую задницу? - Откуда ты знаешь про маркиза и Даррена? - задал вопрос Хемсворт. - Гвен шепнула, - пожал плечами Том. - И о том, как моя матушка ругалась с сэром Генри накануне своего исчезновения, тоже рассказала. Я было начал пенять ей на то, что молчала ранее, да сам себя остановил. И отблагодарил миссис Куикли. - И что же? Ты заявил Генри, что знаешь о его шашнях с мальчишкой-камердинером и о том, что он подкупил своих солдат, чтобы они соврали, будто видели, как я убил капрала? - Да! - тряхнул кудряшками граф Инвернесс. - И тот… Он испугался, Крис! Хорохорился, пытался отрицать, но я стоял на своем. И он сдался! Обещал провернуть все так, чтобы те двое солдат, что тебя оболгали, пошли бы к судье Флетчеру да признались в подлоге. - И они согласились? - недоверчиво спросил Крис. - Еще бы! - Маркиз — не будь дурак — договорился с судьей, чтобы самому вынести наказание своим же людям. И даже всыпал им плетей — для виду, разумеется — но и деньжат отсыпал, чтобы, значит, не так обидно было плетей получать. - Хитро, - признался Крис, про себя поражаясь тому, как из рук вон плохо — к его счастью — в одна тысяча семьсот сорок первом году работает система правосудия. - Только я ни за что не поверю, что Моубрей признал поражение, - предположил Хемсворт. - Что если он захочет отомстить? Тебе отомстить, Том! - Возможно, - согласился с ним Хиддлстон. - Даже скорее всего. Только… - Что, солнце? - кивком подбодрил его Крис. - Только я его не боюсь. Не станет он мстить мужу собственной сестры. Леди Кэтрин станет моей женой уже в мае — как раз в праздник Белтайна, так мы с Хексемом условились. - Наивно думать так, Том! - с досадой прикусил губу Крис. - Сэр Генри хитер и мстителен. И если ты думаешь, что он оставит тебя в покое… Ты знаешь, чего он на самом деле хочет? - Догадываюсь, - Том отставил пустую тарелку и огляделся: нет ли на столе еще чего-нибудь съестного? На что Крис только хмыкнул изумленно: куда только в это тощее создание влезает столько еды? - Моубрей ищет возможность путешествовать во времени. Он от меня пытался добиться — в прямом смысле добиться — как это у меня получилось оказаться здесь, у вас. А теперь, когда его сестра войдет в твой дом полноправной хозяйкой… - Крис! - Том поднялся из-за стола и, подойдя к Хемсворту, опустил ладони ему на грудь, погладил ласково. - Крис! Я знаю, чего хочет сэр Генри. И я не боюсь его происков. Если понадобится — я сделаю так, что он и порог Хиддлс-гров не переступит. А пока… Пока что нам нужно возвращаться. - Тебе нужно возвращаться, солнце, - грустно улыбнулся Крис. - Что? - непонимающе уставился на него Том. - Я говорю, что не вернусь с тобой в замок. Останусь здесь — мне даже нравится строгать табуретки. Крис рассмеялся натянуто, что не укрылось от его светлости. - Что ты такое говоришь? - Том даже кулаки сжал. От негодования. - Что значит — ты останешься здесь? А я?.. После… После всего?.. - Твоя светлость! - Крис сграбастал Тома в охапку, прижал к себе, вдохнул чистый запах волос. - Ты вроде умный, а такой дурень! Хиддлстон засопел, обиженный на дурня. - Ты как себе это представляешь? - тихо спросил Крис, поглаживая острые лопатки Тома. - Мы будем жить долго и счастливо все втроем? Ты, я и твоя супруга? Или ты станешь тайком шастать в мою комнату, а? Или, может быть, мне придется смириться и тихо пускать слюни, глядя, как ты ведешь в спальню молодую жену? Я не железный, твоя светлость. Я не стану изображать оскорбленную гордыню и заявлять, что не хочу делить тебя ни с кем… - Ты прав, я знаю! - Том в объятиях Криса затих. - Я все это знаю! И думал, все думал и думал — как мне заполучить тебя, Хемсворт? Ты знаешь, как мы… Как такие дома, как мой, заключают браки? Это сделка, Крис! И леди Кэтрин знает, что это сделка. Мы объединим наши земли. Она родит мне наследника… - Ни одна женщина не допустит того, что ты хочешь, Том! - строго осадил его Крис. - Да ты сам себя послушай!.. - Ничего я не хочу слушать! - в отчаянии выкрикнул Хиддлстон. Впрочем, он быстро взял себя в руки. - Это как в танце, знаешь? - тихо спросил Крис, все еще прижимая к себе Тома. - Станцевать втроем можно, но есть риск оттоптать всем троим ноги, и пребольно! Так и в том, что касается отношений — трое не будут счастливы, и дело не обойдется оттоптанными ногами. Будет гораздо больнее… - Это несправедливо! - Несправедливо, моя ты светлость, - и Крис затих, баюкая в объятиях графа Инвернесс. - Слушай! - внезапно осенило Хемсворта. - Слушай, Том! А давай со мной! Вдруг получится? - Ты о чем? - не понял Хиддлстон. - В день Белтайна… Ну… Как говорила эта старуха… Гейлис. Пойдем со мной! Кто знает, вдруг нам удастся пройти сквозь время вместе? Окажемся у меня, в веке двадцать первом. Мы сможем быть там вместе, Том! Вместе, ни от кого не таясь! Я же рассказывал, помнишь? - Я помню, - вдохнул Хиддлстон. - Ты рассказывал, что даже священники венчают мужчин. Только… - Что только? - нахмурился Томас. - Я не могу… Не могу оставить здесь всё. Я хозяин этих земель, пойми! Люди, что работают на моей земле — я должен заботиться о них. Я должен родить наследника. И я не могу… Я не брошу леди Кэтрин, я обещал своему отцу и её отцу тоже… - Я знаю, солнце, - Крис еще сильнее прижал к себе Хиддлстона и поцеловал светлую макушку. - Славный, честный мой Том. Прости… Прости, что пытался… - Но ведь ты придешь? - с надеждой поднял на него глаза Томас. - Ты придешь на мою свадьбу? Хочешь — оставайся тут, у Роберта Шестипалого. Но обещай, что придешь на свадьбу! - Я обещаю, - и Крис поцеловал еще раз Тома, отпуская.***
И обещание Хемсворт сдержал. Праздничным утром он уже был в Хиддлс-гров, и Том, придирчиво оглядывая нарядный сюртук Криса, повязал на его шее белоснежный то ли галстук, то ли платок, то ли бант. - Вот теперь красиво! - вынес он вердикт, разглядывая плоды трудов своих. Сам Том был чудо как хорош! Крис предпочитал смотреть на него как можно реже, чтобы не мечтать лишний раз о том… О том, чего меж ними так и не произошло. И когда его представили леди Кэтрин, от души поздравил счастливую невесту, пожелав ей всего самого наилучшего. Он правда хотел этого для Тома — всего самого лучшего. И тут, в дремучем восемнадцатом веке, Крис не стал бы для Хиддлстона этим «самым лучшим». Долго ли длилось бы их с Томом счастье? Даже не будь в жизни Томаса леди Кэтрин — совсем не долго. Встречи тайком, урывками. Необходимость скрывать от окружающих то чувство, что их связывает с Крисом. Боязнь быть подвергнутым гонению. Зачем это Тому? Чем он заслужил? Крис начал напиваться рано. Обычно равнодушный к спиртному, сегодня рука его так и тянулась за очередным бокалом, и он уже был изрядно пьян к тому времени, как без пяти минут муж и жена стояли перед алтарем — их венчал преподобный Эван в главной — и единственной — церквушке в Инвернессе. Хемсворт смутно помнил праздничное застолье. Перед глазами мелькали знакомые, а более всего совсем неизвестные ему лица: какие-то кузены, дядюшки, тетушки, друзья, соседи, близкие и дальние родственники с обеих сторон — Крису было откровенно плевать на них на всех. Ему даже на сэра Генри было наплевать, хотя тот постоянно мозолил глаза, находясь где-нибудь поблизости. Крис сам старался избегать новобрачных. Не видеть выражения искреннего довольства на лице графини Инвернесс. Не встречаться взглядом с Томом — тот смотрел на Криса, будто бы ждал чего-то. Чего ты ждешь? Поздравлений? Ты получил их сегодня предостаточно. Признаний? Не дождешься, твоя светлость! Сам же Крис хотел дождаться момента и пойти к капищу. Чтобы — если повезет — навсегда покинуть этот неприветливый тысяча семьсот сорок первый. Пока же праздник не был окончен, и Крис пил, с каждым бокалом ощущая себя все лучше и лучше. Уже и пытливый взгляд Тома не так ранил. И хоречья рожа сэра Генри не так раздражала. К концу вечера ему даже хотелось расцеловать леди Кэтрин — так она была хороша, весела и счастлива, как будто бы желала этим своим счастьем поделиться с Крисом. И когда новобрачные оставили гостей — под пьяные крики и даже чье-то несмелое улюлюкание — Крис тоже встал из-за стола. Пошатываясь, он отправился к себе в комнату. Чтобы взять то немногое, что здесь, в этом покрытом пылью времени принадлежало ему — свою фотокамеру и свой сотовый телефон. Но задержался, по пути пропустив пару рюмок на пару с раскрасневшимся от выпитого дворецким. Он был славный малый — этот МакКоннел. Как с ним не выпить? С сэром Джоном нужно было выпить непременно. Сказать, как он, Крис, благодарен Ланселю. Обнять покрепче - быть может, на прощание. И с Гвен Куикли он тоже выпил — та, разумеется, не присутствовала среди гостей, но внизу, у слуг, тоже был свой праздник. Крис и туда заглянул — просто сказать им всем, какие они замечательные, и как… Тут Крис сбился, и Гвен вытолкала его из столовой, где пировали слуги. А после… После Хемсворт мало чего помнил. Только как женские руки обвивали его шею. И как полные губы Гвен касались его губ. И как он подхватил её под колени и потащил к себе в комнату — странно, что по пути им никто не встретился. Не то чтобы Хемсворт это планировал... Да, он не раз замечал, сталкиваясь с Гвен, как ее взгляд скользит по его телу: изучающе, оценивающе, как она чуть прикусывает губу, явно одобряя то, что видят её глаза. Да Крис и сам не без удовольствия провожал, бывало, взглядом стройную фигуру миссис Куикли. Только вот всерьез задумываться о том, что меж ними может что-то произойти... Нет, не было такого! Но сейчас... Черт его знает! То ли хмель в голову ударил... То ли проклятая ревность... Стоп! Крис совсем не ревновал Тома. Ведь не ревновал же? Однако, мысль о том, что Хиддлстон сейчас ласкает женщину - свою жену - скреблась в утомленном алкоголем мозгу. Хотелось... Да просто хотелось ласки. Чтобы чьи-то руки обняли. И чтобы чьи-то губы утешили. Зря он так надрался! Крис помнил, как они с Гвен раздевали друг друга — быстро, как будто боясь, что их застигнут. И как он ласкал её — торопливо, несдержанно. Как он брал её, и как она была требовательна и нетерпелива. Его качало — от выпитого и от неудовлетворенного с давних пор желания. И он уснул — ненадолго совсем — когда они расцепились, удовлетворенные.***
Крис проснулся, когда ночь еще не уступила место утру. Было жарко, душно. Голова раскалывалась. Женское тело рядом — нежное, гибкое — просило остаться в постели, остаться в этой нежности. Но желание оказаться дома, в своем времени — гнало прочь. От Гвен. И от Тома. В первую очередь от Тома. Хемсворт собрался быстро — натянул штаны да накинул сюртук. Достал из шкафчика камеру и сотовый. Вышел вон, осторожно захлопнув дверь, чтобы не скрипнула да не потревожила миссис Куикли. Крис дошел до капища пешком. На конюшню он бы не сунулся — садиться на лошадь в его состоянии значило бы гарантированно вылететь из седла. Серые камни застыли истуканами и как будто бы спрашивали гости из будущего: ну и какого ты приперся? Хемсворт не знал, что им ответить. Вообще не знал, что ему делать. Вот он, вот камни. И что дальше? Как ему попасть домой? - Что мне делать?! - закричал он. Сам не зная, кому он кричит. - Что мне, черт возьми, делать?! Ему никто не ответил — если бы Крис услышал ответ, это значило бы, что он сходит с ума. Но камни молчали. И он опустился на плоский валун, не заботясь о том, что заднице стало холодно. Вообще хотелось этого холода. Хотелось остудить — не столько зад, сколько голову. Какое-то время Крис молча сидел, не думая ни о чем, просто сидел и слушал, как молчат камни. Да еще монетку в руках подбрасывал — тот самый шиллинг, что нашел, когда приходил к этим камням вместе с Аланом несколько лет назад... Или вперед? Тьфу! Запутаться можно! Алан… Странно, Крис почти что не помнил его лица. Глупо… На какое-то мгновение Хемсворту показалось, что вдали появился Том. Верхом на Буре. Но он моргнул раз, другой, и видение пропало. Не было Тома. Точно — показалось. Крис вздохнул, поднялся на ноги — становилось слишком уж холодно. Он решил вернуться в Хиддлс-гров. Раз уж ничего у него с возвращением домой не получилось. Хемсворт неторопливо брел по направлению к замку, замечая, как медленно порхающий снег укрывает все вокруг. Снег в мае. Чудно! Он шел и шел, и вдруг сорвался на бег, поняв, что ноги несут его по… Асфальту? Асфальту, черт! Этого не могло быть! Просто не могло, и все тут! Неужели... Получилось? Но как? Крис не чувствовал ничего… Ничего такого. Он просто сидел на камне. Сидел на чертовом камне — и вот он идет по асфальту! Добравшись до громады Хиддлс-гров, Крис забарабанил кулаком в дверь. И чуть качнулся вперед, когда ему, наконец, открыли. Мужчина, чем-то очень похожий на Дункана МакКоннела. - Сэр? - тот удивленно разглядывал раннего гостя. - Могу я чем-то помочь? Крис задержал дыхание — там, в глубине дома горел свет. Электрический свет! - А… Эм… - Крис даже не знал, что ему сказать. Так он был поражен случившемуся. - Сэр, с вами все в порядке? - незнакомец взглянул на Криса с некоторым недоверием. Дескать, ходят тут всякие… - А Том? Где Том? - спросил Крис и прикусил язык, понимая заранее, каким будет ответ.