Надень колечко

Ощущение гармонии эфемерно. Купаешься в нём, пари́шь как на крыльях, но внезапное — «пуф!», и лопается твой радужный пузырь, оставляя на мгновенье оглохшим, ослепшим, потерянным. Паскудное чувство. Димка поёжился и титаническим усилием воли заставил себя выдавить в трубку, что скоро будет дома. Сбросив вызов Андрея, отрешённо уставился в лобовое стекло. Говорить не хотелось. Евгений бросал на него прожигающие взгляды, но тоже молчал. Тишина в салоне «Нивы» стала давящей, мутной, даже дышать хотелось через раз. Димка покосился на Евгения. Увиденное не радовало: хмурое лицо, сжатые челюсти, колкий взгляд сосредоточен на дороге — страшно представить, что за мысли крутятся в его голове. Вот только как разрядить обстановку, Димка не знал. Сам же по глупости вляпался, сдуру присев на оба стула, значит, и разбираться с Андреем должен только сам, не впутывая другого человека. Так честнее. Свернув во двор, «Нива» тормознула у подъезда и Евгений не выдержал. — Расскажешь ему? — Конечно. — А он... Димка уловил серьёзную тревогу и уверенно улыбнулся. — Всё нормально будет, Андрей не тронет. «Наверное», — добавил про себя. — Он хороший человек, правильный и не имеет привычки обижать тех, кто слабее. Было видно, что Евгений не особо поверил и намерен лично убедиться в правильности "хорошего человека". Димка живо представил эпичную встречу двух брутальных самцов и отрицательно покачал головой — такого головняка ему точно не надо. — Пожалуйста, Жень, я сам. Уезжай и не волнуйся, я обязательно тебе отзвонюсь или эсэмэску кину. Обещаю. Дождавшись неохотного кивка, клюнул Евгения в щёку и выскочил из машины. Взглядом машинально потянулся вверх, на окна собственной квартиры, и внутри неприятно ёкнуло — сквозь прозрачную кисею кухонной занавески на него смотрел Андрей. Димка растерялся и, не думая, вскинул руку в приветственном жесте, а потом застонал, понимая, как это выглядит со стороны. Возвращение блудного любовника, блин. Если бы давали премию «Лузер года», он бы её точно получил. И хотя выражение лица Андрея детально не просматривалось (третий этаж всё-таки), закрытая, напряжённая поза говорила, что тот минимум раздражён, максимум – зол как чёрт. Глубоко вздохнув, Димка кинул последний взгляд на газующую «Ниву» и, не оглядываясь, пошёл сдаваться. Андрей ждал в прихожей — кто бы сомневался. — Привет, — выдавил Димка жалкую улыбку. Ответного приветствия не дождался. Андрей прислонился к косяку и молча, изучающе смотрел. Взгляд, потемневший как прожаренная янтарная смола, пугал до усрачки. Димка почувствовал себя беспомощной мушкой, доживающей последние мгновенья. — Где ты был? — В лес ходил, — звучало почти как в анекдоте, и Димка затараторил, чуть ли не глотая слова: — Меня знакомый пригласил на пикник, ты же не сказал, что придёшь, а тут поездка к настоящему метеоритному кратеру подвернулась. Это совсем рядом оказывается. Ты не представляешь, как там красиво, — суетливо полез за айфоном, — подожди, я тебе сейчас фотки покажу. Кто бы ему дал показать. Андрей нахлынул как цунами, выбивая дыхание, мысли и волю, будто доказывая, что разрушительной стихии сопротивляться бессмысленно. Димка, пришпиленный к стене, и не думал сопротивляться, отдался волне, постанывая от жалящих поцелуев и жёсткой хватки рук. Мелькнула мысль, что на шее останутся синяки, а губы сильно покраснеют, но её тут же смыло новыми ощущениями. Андрей рухнул на колени, яростно сдергивая с Димки джинсы вместе с трусами, заглотил вялый член, одновременно ввинчиваясь пальцем в анус. Спасибо, хоть влажным. Саднящая боль от царапин на бёдрах, горящие шея и губы, холодная стена под лопатками и член в упоительно жарком плену — нереальный коктейль ощущений. От того, чтобы рухнуть на пол спасала только жёсткая фиксация сильным телом бойфренда. Всё закончилось так же резко как началось, и лишившийся интимной ласки Димка разочарованно застонал. А потом заорал, когда Андрей крутанул его лицом к стене и вошёл одним грубым движеньем. Боль прострелила прямую кишку и замерла, в преддверии нового витка, но его не последовало. Потому что Андрей тоже замер. Прижался к спине и стал мокро вылизывать холку, выцеловывать шею и уши, нежно гладить яички и дрочить. Будто тактильно извинялся за причинённую грубость. Почувствовав отклик, двинулся назад и снова вошёл — уже мягко, тягуче. Так и выдерживал плавный темп, пока не довел Димку до оргазма, и только потом бурно разрядился сам. Восстанавливая дыхание, стояли впритирку как ложки в коробке. Андрей отдышался первым — жизненные показатели в норме, к службе готов. Димке оставалось только завидовать, у него показатели сбоили нещадно, особенно в задней части спины — неслабо ей, болезной, вначале досталось. Андрей помог. Отлепил Димкину тушку от стены и повёл, придерживая за талию, в ванную. — Ты не трахался, — произнёс в пространство. Сухая констатация факта, но в голосе чувствовалось облегчение и самодовольство. «Ревнивый гондон», — чуть не вырвалось у Димки. Хорошо, что сдержался — если смотреть правде в глаза, у Андрея есть повод для ревности. Пусть до физической измены дело не дошло, в мыслях Димка с Женей давно переспал и дрочил на него без зазрения совести регулярно. Ах, да, ещё и целовался взахлёб, что тоже попадалово. Приятное — до стояка, но верностью не пахнет. Фотки метеоритного кратера они всё же посмотрели. Андрей выглядел умиротворённо, улыбался уголками губ, кивая на каждое «правда, красиво?», но Димка всё равно немного нервничал, чувствуя повисшую недоговорённость. Причём, недоговаривали оба. — Так, — Андрей резко встал с дивана, — пойдём-ка чаю попьём. Надо серьёзно поговорить. Когда отечественная почти копия Вина Дизеля командным тоном предлагает что-то сделать, медлить станет только суицидник. Димка уже проходил через «упал-отжался» и повторения не хотел. Ему и своего мандража хватало перед неотвратимостью собственного серьёзного разговора о тех самых точках над «i», о которых бойфренд пока не подозревал. Зря волновался. Мандраж мгновенно сменило безграничное удивление, когда Андрей предложил уехать с ним. И не в отпуск на юга, а в какой-то Задрипищенск почти на пмж, то есть, очень надолго. Димка растерянно похлопал глазами. Он ничегошеньки не понимал. Если у господина офицера есть воинский долг и приказ, который не оспоришь, с какого бока здесь гражданский бойфренд? Он же не жена, чтоб за благоверным по гарнизонам таскаться, полом для этого не вышел. Но даже если бросить всё и рвануть за милым на край света, то где и на что жить в этом Задрипищенске, как часто они будут видеться, ведь в маленьком городе все на виду? Неужели Андрей считает, что всё так просто? — Не просто, — парировал тот, — но решаемо. Город не такой уж маленький, инфраструктура развита, по твоей специальности работа точно есть. К месту службы я убываю через две недели. Пока ты заканчиваешь здесь все дела, — Димка аж икнул на этих словах, — я там прозондирую на предмет твоей работы и найду приличную квартиру. Представлюсь владельцам твоим дальним родственником и арендую, скажем, на полгода. Жилье оплачу сам. С языка у Димки так и рвалось: «А дальше-то что? Найдёшь мне замену с большими буферами, женишься, и прости-прощай, малыш, пиздуй обратно?», но вслух высказался интеллигентней. — Андрюш, а если вдруг любовь? — Угу, обязательно. Она ж воздушно-капельным путём передаётся, — едко фыркнул тот, — как грипп или ковид. Что ты мелешь, Дим? У меня не бывает «вдруг» и «если». Я и тебя-то через несколько месяцев… — он резко замолчал, словно ляпнул что-то лишнее, шумно выдохнул и закончил тусклым голосом: — Так поедешь или нет? Я должен чётко знать. На принятие решения сутки тебе. Андрей встал и вышел из квартиры, а Димке показалось, что из жизни. Вроде радоваться надо, сама судьба подарила наименее унизительный повод для расставания, уберегла от выяснения отношений, но сердце будто камнем придавило. В голове крутилось неуклюжее, оборванное признание в любви. Это было оно, без сомнений. Только почему так поздно? Полгода… да что кривить душой, три месяца назад Димка бы летал от счастья, а теперь испытывал болезненную тоску. По былой влюблённости, по тому хорошему, что было между ними, по тому, что не срослось и уже не срастётся никогда. Он весь вечер перебирал в памяти воспоминания. Как ни странно, хороших оказалось больше, но сердце не трепетало даже на самых приятных и романтических моментах. Будто твёрдо решило: «Отпускаю». «Жаницца вам надо, барин», — прошептал Димка в темноту и отправил Андрею короткую эсэмэску: «Нет. Прости». Потом добавил вдогонку вторую: «Прощай. Ты обязательно будешь счастлив». Вышло по-девичьи сопливо, но Димка, действительно, хотел Андрею счастья. Самого правильного с общепринятой, поощряемой государством точки зрения, то есть, с понимающей, хорошей женой и парой-тройкой здоровых ребятишек. А ещё чтобы тот дослужился до генерала и забыл о своей стыдной, неправильной любви. Так будет лучше для всех. На следующий день Димка отпросился с обеда у начальницы, купил новый замóк на входную дверь и попросил рукодельного соседа-пенсионера поменять старый. Час работы и тысяча рублей — невелика цена за душевный покой. Ещё через полчаса довольный Димка устроился на балконе с чашкой ароматного кофе и негромко затянул припев любимой песни из репертуара Кипелова. Очень она подходила к душевному настрою. — Я свободе-е-ен, словно птица в небесах. Я свободе-е-ен, я забыл… Блять, забыл!! Димка суматошно вскочил, опрокинув чашку с кофе, и рванул в комнату за айфоном. Почти сутки прошли, как они с Евгением расстались, а звонка или эсэмэски тот так и не дождался. Какие выводы сделает доктор? Правильно, что его бортанули, предпочли Андрея. — Долбоёб, — обматерил себя Димка, лихорадочно листая папку с контактами. — И это не лечится, — выдал со вздохом, нажимая на иконку «андролог» (ну да, шифровался от любовника во избежание). — Вот что со мной не так? — Длинные гудки слились со звонком в дверь, потом оба одновременно оборвались. В трубке тяжело дышали. Надо было что-то говорить, ведь сам же позвонил: — Женя, ты? — Я. Открывай. Это было неожиданно. Не отнимая от уха айфон, Димка заторможено щёлкнул замком и уставился на взъерошенного Евгения. При этом выглядел тот опасно завораживающим, как подобравшийся перед прыжком снежный барс. — Можно войти? — Да. А откуда ты узнал номер квартиры? — У твоих соседей спросил. Так можно пройти? Или я не к месту? — Да, — посторонился Димка. Поскольку Евгений не двигался, ойкнул и, наконец, широко улыбнулся. — Прости, я имел в виду: ты к месту, проходи, — и добавил, избегая ненужных вопросов: — Я теперь один. Совсем. «Спорим, ненадолго?» — читалось в хрустально-серых глазах. «Очень надеюсь», — зеркалили зелёные. А губы и руки не тратили время на расшаркивания, вцепились друг в друга, столбя своё. Кто кого целовал, как и где обнимал, было не важно, главное… — Я дверь не закрыл! — в ужасе отпрянул Димка, заполошно дёргаясь в объятьях. Евгений не дал ему загрузиться очередным: «Что со мной не так?», ткнул ступнёй назад, ликвидировав вероятность публичного каминг аута, и вернулся к прерванному занятию. Через несколько минут оба поняли, что прихожая не лучшее место для сексуальных игр. У Димки от надвигающегося дубля два (разве что с другим любовником) всё сжалось внутри, а Женя не хотел брать желанного парня где и как попало. Пусть не на шелках и розах, но их первый секс должен быть в кровати, нежным, долгим и запоминающимся. — Дим, ты меня чаем не угостишь? Я с утра голодный, — мягко отстранился Евгений. В животе согласно буркнуло (неожиданно, но сыграло на руку, мол, вот и желудок свидетельствует, что не вру), а смущённая улыбка окончательно разбила повисшую неловкость. Получив в ответ понимающе-благодарный взгляд понял, что повёл себя правильно. Всё у них будет. Чуть позже. К чаю нашлась бутылка белого вина, фрукты, вкусный сыр и оливки. Непринуждённый разговор с терпкими недосказанностями оседал на языке пикантной сладостью, случайные касания и жаркие взгляды будоражили кровь. Если бы планировали романтический ужин, то получился именно он, и через пару часов оба почувствовали себя достаточно расскрепощённо, чтобы сделать следующий шаг. — Я в душ? — то ли спросил, то ли поставил в известность Димка и смутился от жаркого взгляда, — Я быстро. — Не торопись, — улыбнулся Евгений, — я подожду. Самое сложное не пойти следом. А так хотелось хоть одним глазком подсмотреть. Женя представил поджарое тело под струями воды и позавидовал каждой капельке, облизывающей кожу. Но нет, нельзя смущать парня ещё больше, рано. Чтобы чем-то себя занять и отвлечься, Женя сполоснул посуду, прошёлся по комнате, изучая обстановку и Димины вещи. Заметив в углу за портьерой что-то блестящее, отодвинул ткань и с удивлением уставился на металлические эрекционные кольца, скреплённые чёрным ремешком. «Неужели те самые?» — он поднял девайс и погладил пальцами блестящие изгибы. Да, если бы не эти колечки и не Стёпкина неуёмная жажда облагодетельствовать одиноких друзей, они бы с Димой не встретились. Женя даже незнакомому Андрею был благодарен, ведь если бы тот не оказался мудаком… Дальше предполагать совершенно хотелось. — Я всё. Можешь идти в душ. Евгений резко развернулся и восхищённо замер. Дима стоял в одном полотенце на бёдрах. Редкие капли стекали по телу с влажных волос, и их до зуда хотелось ловить языком, вылизать каждую мокрую дорожку. Вообще всего вылизать. А потом ещё раз и ещё, и так каждый день, многие годы. — Дима, — голос внезапно охрип, — я хочу, чтобы ты… — Надел колечко? — продолжил тот. Вроде с улыбкой, а чувствовалась горчинка, будто откусил червивое яблоко. Евгений непонимающе моргнул, отметил слегка поджавшиеся губы, бегающий взгляд, то и дело замирающий на руке с девайсом, и его как водой окатило пониманием. Вот же глупый ребёнок! В груди меховым клубком заворочалась нежность. Женя отбросил интимную игрушку, резко сгрёб Диму руками, втиснул в себя, будто отбирают, и горячо зашептал на ухо: — Да. Я хочу, чтобы ты надел колечко. На палец. Чтобы все знали, что ты занят, что мой. Хочу, чтобы переехал ко мне, а потом как в сказке — вместе долго и счастливо. Скажи мне: «Да», — Евгений отстранился, с надеждой заглядывая в удивлённо распахнутые глаза. «Я получил своё кольцо Всевластия», — мелькнула у Димки глупая мысль, а вслух само вырвалось: — Да. На всё — да. Он жался к Жене, подставляясь под жадные поцелуи, и думал, что небожители всё же существуют. Что тогда – в клинике – не ошибся, и теперь у него есть личный архангел-хранитель. Пусть других людей оберегают ангелы, а у него — вот такой, самый лучший и единственный. Димка чувствовал себя до неприличия счастливым. Впервые в жизни. А интимные колечки он обязательно наденет, только не на себя. Не пропадать же добру.