Ночной Париж. Блестит Луна. Меня опять лишает сна. Из-за тебя, о Маринетт, Тяжёлых мыслей роз букет.
Это странно… но он ощущал подобные эмоции, когда входил в Поток в облике Вайпериона. Здесь было почти то же самое. Чувство свободы, легкости, воздушности. Как будто находишься здесь, но где-то далеко одновременно.Звёзды в ночи поют. Как я тебя люблю!
Кажется, Лука стал играть даже лучше после травмы. Наверное, это было также связано с тем, что он полюбил музыку и Маринетт ещё сильнее. Понимание того, что ты можешь лишиться всего в одну секунду по воле случая, очень отрезвляло разум и мысли. Ты начинаешь любить и ценить это с ещё большей силой и теплом. Наконец, финальные ноты были проиграны и Лука открыл веки. Перед ним была в паре метров Джулека, которая скромно поаплодировала брату. — Ты настолько круто играешь, что мог бы даже дать сольный концерт на грядущем фестивале. — Ты меня переоцениваешь, сис, — сказал Лука, снимая с себя лямку с гитарой и ставя её возле стола. — Я такой же, как и вы. Один за всех, и все за одного. Помнишь? Джулека улыбнулась, но улыбка довольно быстро спала с её лица. Лука слишком хорошо знал свою сестру, чтобы понять, что здесь что-то не так. — Тебя что-то беспокоит? — спросил он. — Завтра мой первый показ и… ох… естественно, я очень волнуюсь. Тем более, так неприятно вышло, что наше первое прослушивание тоже завтра и у меня будет буквально каких-то полчаса, чтобы доехать до кастинга… И мне нельзя перенести ни то, ни другое. Мне важны оба события, — сказала Джулека. — Это последний год, когда мы играем в банде Котят вместе, а потом всё… плюс ещё Айвана с нами не будет, что ещё сильнее сыпет соли на рану… У меня завтра тяжёлый день и я ничегошеньки не смогу перенести. На самом деле, Лука понимал беспокойства Джулеки. Он сам был на взводе. Просто умело это скрывал и старался отвлечься на другие темы. Ему в этом также помогала и Маринетт. Юноша иногда звонил ей, чтобы поделиться беспокойствами. Он тоже в конце концов человек и не может постоянно тащить на себе груз ответственности и железной мужской уверенности в своих поступках. Поэтому, в те моменты, когда Лука о чём-то очень сильно беспокоился, его успокаивала их совместная с Маринетт фотография, которую он поставил себе на заставку смартфона. Эта фотография была сделана давно, около года назад. Тогда, наверное, они и начали более менее близко общаться. Маринетт согласилась сделать костюмы единорогов для их новой песни. Весёлый был тогда денёк. XY украл у них песню, а его папа всё покрывал. Тогда Луку и поразила впервые акума. Но к счастью всё закончилось хорошо. И, как итог, Джулека случайно сфотографировала Луку и Маринетт. Маринетт тогда о чём то воодушевлённо задумалась, поджав кулачки к своей груди. Лука, державший в руках гитару и стоявший спиной, начал засматриваться на девушку. Так и получилось это случайное фото. Маринетт очень много значила для Луки. И их любовь его успокаивала в самые сложные моменты. — Ты обязательно справишься, — сказал Лука, подняв взгляд и положив руку на плечо сестры. — Ты… так думаешь? — неуверенно подняла Джулека взгляд из-под чёлки. Лука встал с кровати, подошёл к столику, на котором была заколка в виде тигрицы, подаренной Маринетт. Одной рукой он отвёл челку сестры от глаз, а другой заколол её. — Никогда никого не бойся и не отказывайся от своей мечты. Лука любил и уважал стиль сестры. Но у Джулеки большие и яркие карие глаза. Прятать их под густыми волосами как палка в колёса для красоты сестры. К счастью, Джулека это также со временем начала понимать и улыбнулась, когда оба её глаза показались благодаря заколотой на волосах вещице. Улыбка так и заиграла на её лице. — Ты прав, Лука, — улыбнулась она и посмотрела на зеркало. Вдруг в коридоре послышался шум. Поначалу Лука подумал, что это мама пришла, но она всегда приходила под вечер. У Маринетт просто не было ключей. — Йо, ребетня, как жизнь? — появился вдруг в проходе Джаггед Стоун. — Отец? — удивленно воскликнул Лука. — Да, да, это я самый рок-н-рольный папочка в мире, — прошёлся вперёд музыкант, зачесывая рукой свои пурпуровые волосы. Он прошел к Джулеке в комнату как домой и положил на стол чехол с гитарой, который тут же начал снимать. Лука поначалу даже не понял, что происходит, но затем Джаггед достал вишнёвую электро гитару, протянув её Джулеке. — А это и вправду… мамина гитара? — удивилась сестра. Лука через пару мгновений начал понимать. У Джулеки были проблемы со звуком гитары. Ноты, выходившие из динамиков, не соответствовали нормам звучания. Вначале думали, что проблема с динамиком, но, после подключения гитары Луки, догадались, что проблема в гитаре Джулеки. Скорее всего какой-то контакт порвался или отошел внутри. Джулека попросила брата не беспокоиться о проблеме. Но он и подумать не мог, что она решит проблему именно так… — Вау… — с явным изумлением трогала покраску гитары Джулека. — Это же та самая с первого концерта. — Она самая, — положил Джаггед руку на плечо дочери. — Играй на ней с гордостью, как твоя мама в наши лучшие годы. — А откуда она у тебя? — спросил Лука. — Ну… — почесал затылок Джаггед. — Если опускать многие моменты, то Нанарки скинула мне эту гитару на голову со второго этажа… — Понятно, — пошёл к своей гитаре Лука. — Ладно, мне надо на репетицию собираться. — Точно, — щёлкнул пальцем Джаггед, — как там ваша подготовка? Скоро уже концерт? — Через месяц, — ответила Джулека, — завтра же у нас прослушивание. Ты хочешь с нами пойти? — Да, обязательно. Во сколько? Я вас и подвести могу. — Но завтра же час пик… Мы не попадём в пробку? Отец саркастично изобразил, что он шепчет: — У меня мигалка есть. — Да ладно? — не поверила Джулека. — Ты думаешь, у меня не было подобных ситуаций? Когда тебе ставят несколько концертов в один день и на все надо успеть. — Супер, тогда… — Так, а ну подождите, — резко ворвался в разговор Лука. — Отец, можно тебя на пару слов. Джулека и Джаггед удивились от подобного предложения. Услышать от Луки такое… обычно юноша всегда улыбался и был со всеми мягок, но предложение для Джаггеда прозвучало весьма жёстко. — Лука, всё в порядке? — спросила девушка. — Не волнуйся, сис, — улыбнулся ей прежней и доброй улыбкой Лука. — Просто хочу обсудить с отцом одну вещь. Джулека, увидев вновь добродушного брата, одобрительно качнула головой. Джаггед же наоборот ещё сильнее напрягся. Они вышли на улицу и прошли к соседнему переулку, чтобы не мешать прохожим и их никто не услышал. На них подул весенний ветер. Лука внимательно смотрел в глаза отца, засунув руки в карманы толстовки. Он старался подумать, как бы правильнее донести до отца свою мысль. В итоге, после недолгих размышлений, он просто вздохнул и сказал: — Отец, завтра очень важный для нас день. Особенно для Джулеки. У неё будет самый первый серьёзный показ, а также будет прослушивание. Это последнее наше выступление как банды Котят, и, если мы не пройдём, это разобьёт каждому сердце. — Я понимаю это, сынок, — сказал Джаггед, — я буду за вас болеть, но не понимаю, к чему ты меня сюда вызвал. — У нас завтра всё рассчитано по минутам. — Я буду. Обязательно буду. Заранее приеду. Почему ты так об этом беспокоишься? — Потому что ты уже подводил нас. Слова Луки прозвучали спокойно, но даже он почувствовал, как они немного ранили Джаггеда. Это могло прозвучать грубо, но Джаггед должен был понимать, что на кону. Это сотни часов тренировок, как со стороны Луки, так и Джулеки. Они идут на серьёзные мероприятия и не могут на них опоздать. — П-подводил? — не поверил Джаггед. — Я всегда делал всё для семьи. Да вспомни хотя бы Рождество! — Ты посетил ровно одно Рождество, а теперь посчитай, на скольких ты не был? — поднял бровь Лука. — Ой, да ладно! — развёл руки к небу музыкант. — Я же извинился. Не один раз! Я операцию тебе оплатил! Сколько раз мне ещё надо извиниться? Лука подошёл ближе к отцу и положил руку ему на плечо. — Дело не в извинениях, дело в отношении. Я не могу говорить за мать и сестру, но я тебя давно уже простил. Я тебя уже почти готов назвать «папой», поэтому и говорю тебе всё это. Не разрушай то, что ты заново построил. Если у тебя есть хоть какие-то дела, которые тебе помешают, то либо отменяй их, либо скажи Джулеке, что не сможешь. — Лука, — самодовольно развёл руки Джаггед, — я не первый день живу на свете. Не надо меня, как маленького, учить. Я понял, чего ты хочешь. — Тогда просто дай слово, — настаивал Лука. — Дай слово, что не подведешь нас завтра. Лука видел, какое давление он оказывал на отца. Он знал, что где-то перебарщивал, но по-другому здесь нельзя. Это слишком важно. — Я обещаю, — сказал Джаггед. — Обещаю, что буду вовремя несмотря ни на что. Лука улыбнулся. Юноша знал, что он не врёт. Язык может врать, но глаза нет. Глаза Джаггеда были искренними. — Спасибо тебе…Тем временем в особняке Агрестов
Натали сидела и внимательно слушала указания Габриэля, которые он передавал ей по телефону. Она сидела за столом его кабинета и не могла скрыть удивления. Поначалу ей казалось, что это кто-то другой. Пранк, в котором кто-то притворялся Габриэлем. Женщина сидела за столом, кусая губы, и царапала палец. — Но, Габриэль, мы работали над этим все эти годы! Это же была наша цель! — Это уже решено, Натали, мне нужно, чтобы ты принесла ко мне в больницу талисман павлина. Я отдам его Маринетт, и мы уничтожим монстров, которых я и породил… — Но Габриэль! — всё старалась протестовать женщина. — Как же… а как же Эмили?.. На конце телефона послышалось молчание. — Вы… вы же знаете, что мы не спасём её без талисманов… — Я знаю это лучше тебя, Натали. Лучше каждого на этой планете. А теперь просто принеси мне оставшийся талисман. Или ты хочешь, чтобы я сам в этой коляске пошел и забрал его?! — в голосе Габриэля уже начала слышаться нервозность. — Я… — набрала побольше воздуха в грудь женщина, но затем выдохнула и сдалась. — Хорошо… я сделаю, как вы скажете. — Прекрасно, жду тебя в течение часа, — подвёл черту Габриэль. Натали всё это не нравилось. Вся эта идея сотрудничества с подростками и уничтожения того, что они так долго строили. Она сжала кулак как можно сильнее, но затем успокоилась. Натали поправила свой пиджак, а затем очки и с серьёзным видом пошла к тайнику. Она спустилась на нижний этаж к мозаике Эмили и встала за пульт управления. Нажав в нужном порядке кнопки, а затем введя пароль, из стены открылся сейф, где и хранился талисман павлина. Натали прошла вперёд и открыла дверцу сейфа. Через мгновенье она вздрогнула, будто по ней ударили током. Талисман павлина исчез.***
— Я Леди Баг, я талисман, леди удачи и чудес, — напевала себе под нос Маринетт, смешивая ингредиенты в одну густую и белую смесь. Она взяла ложечку и черпнула ей немного крема, а затем чуть почмокала губами, стараясь распробовать вкус. — Да… супер! Всё готово! — торжественно заявила девушка, быстро надела кухонные рукавицы и полезла в духовку. — Маринетт, да ты прямо как феечка! Всё успеваешь за такой короткий срок. Вот что, оказывается, делает с людьми хорошее настроение, — пролетела над миской Тикки и зачерпнула своей маленькой ручкой немного крема. — О, божечки, какая вкуснотень! — С чего ты взяла, что у меня хорошее настроение? — отшутилась Маринетт, ставя поднос со свежими испеченными маффинами на стол. — Ты всегда поёшь, когда у тебя хорошее настроение. — Ах, да? — удивилась девушка. — Не замечала подобного за собой. Ну, это скорее всего из-за свободного времени. Когда Лука создал СПГ, это сразу скинуло с меня много обязанностей и я могу теперь чуть больше уделять времени себе и тому, что мне нравится. — А прекрасное у нас это маффины! — обрадовалась Тикки, встав перед большим чёрным кексом. — Хрустящая корочка, внутри тёмный топленный шоколад, а снаружи заварной крем с присыпкой! У меня сейчас слюнки потекут! — Ха-ха-ха-ха, — посмеялась Маринетт, прикрыв рот. — Тикки, ты же знаешь, что они на вечер. Тем более, они для Луки. Сегодня у него сложный день и он будет очень уставший. Это моя обязанность, как девушки, сделать для него наше свидание максимально хорошим. — Ты очень хорошая девушка, Маринетт, — одобрительно покачала головой Тикки. — Луке с тобой повезло. — Скорее наоборот, — рассмеялась Маринетт и начала заливать крем в кондитерский мешочек. После, она начала намазывать его на каждый маффин. — Лука очень много для меня сделал. Это лишь малая часть того, чем я могу отплатить. — Главное, что ты делаешь это с любовью, — подлетела Тикки к хозяйке и обняла её. — Сила любви — самая сильная на земле. Говорю тебе это как квами с тысячелетним опытом. — Я тебе верю, Тикки. Через пару минут украшение маффинов кремом подошло к концу и Маринетт торжественно сказала: — Вуаля! Девушка пошла мыть руки, но перед этим облизнула свой пальчик, на котором осталось немного крема. Затем она начала складывать кухонные приборы в посудомойку. Заметив, что на ложке также остался крем, она предложила её Тикки. — Хочешь облизать ложку? — Ещё бы! — обрадовалась Тикки. Маринетт отнесла маффины в морозилку, попутно напевая себе песенку. Она засекла таймер и ровно к приходу Луки маффины должны быть готовы. Теперь осталось только сходить к Габриэлю, а затем… Маринетт, когда вернулась на кухню, вздрогнула, обнаружив там чужую фигуру. Она чуть не перевоплотилась в Леди Баг, но человек показался ей очень знакомой. Рыжие волосы, бело-голубой наряд, зонтик. — Б-баникс? — удивилась Маринетт. — Ты что тут делаешь?! Родители же могут зайти сюда в любой момент?! Что случилось? — Маринетт, — повернулась к ней Банникс, — прости, что тебя так резко отвлекаю, но ты мне очень нужна. — Только не говори, что это из-за того мы раскрыли свои личности?! Я не перенесу второго Белого Кота или чего похуже… — уже заранее поныла Маринетт. — Нет, — сказала Аликс, — дела обстают куда хуже. Я из того будущего, где всадники уничтожили абсолютно всё. — ЧТО?! — воскликнула на весь дом Маринетт, схватившись за волосы. После вскрика у Маринетт сразу же зазвонил телефон, на экране которого была фотография Габриэля Агреста. Перед этим последовало сообщение, но его одного было достаточно, чтобы девушка покрылась гусиной кожей. «Случилось ЧП, срочно беги ко мне в больницу!». Девушка собиралась поднять трубку, но Баникс остановила её. — Почему я не могу ответить? — спросила она. — Потому что именно Бражник предал тебя, заманив в ловушку, — серьёзным тоном ответила Аликс. — Да ладно?! — не поверила Маринетт, а потом задумалась. — Подобное от Бражника можно ожидать, но… Девушка посмотрела на телефон. Габриэль не переставал ей звонить. Казалось, будто бы сейчас из динамиков послышится его голос с криком: «Да ответь же ты мне, Дюппен-чен!». — Я… — всё ещё смотрела на телефон девушка, а потом что-то стрельнуло в её голове и она вновь посмотрела на Аликс. — Ты не Банникс. — Маринетт, что ты такое говоришь? У нас мало времени… Но Маринетт резко выхватила телефон и отошла от «героини». — Банникс не знает моей личности! Кто ты такая?! Особа, называемая себя Банникс, вздохнула и покрутила головой. — Эх, а ведь могли по-хорошему… Спустя мгновенье, Банникс взмахнула зонтиком и Маринетт провалилась в «нору». Она оказалась в белой комнате, ударившись об пол. В считанные секунды она превратилась в Леди Баг, кинув йо-йо. Банникс уклонилась и йо-йо оставило вмятину на холодильнике. Девушка собиралась выскочить, но нора сразу закрылась. — Нет! Нет! НЕТ! — закричала Леди Баг в белую пустоту. — Голод, это всё твоих рук дело! Банникс начала сразу же покрывать тёмная материя. Через минуту на крики вбежал возбужденный Том с метлой в руках. — Маринетт! Пирожочек! Я слышал какие-то громкие звуки, что случилось?! — Всё хорошо, папочка, — ответила новая Маринетт. — Тут просто большой красный жук залетел, ну и я, как в видео-игре, пыталась его прихлопнуть. Вжух-вжух! Все дела. Том вначале долго глядел на Маринетт, а потом потёр свои усы и басисто рассмеялся, похлопав дочь по плечу. — Ладно, играйся со своими жуками дальше, — поцеловал он её в макушку. — Обязательно, папочка, обязательно, я уже поймала жука в банку…***
Лука нервно бил ботинком об ковёр. Он уже который раз за день набирал её номер, но ответа не получал. Каждый раз сигнал не доходил и слышался голос Маринетт в автоответчике. «Привет, это Маринетт, сейчас я не могу ответить на ваш звонок, потому что… я чем-то занята! Да! Перезвоню вам, когда освобожусь. Не грустите там». В очередной раз услышав голос автоответчика, Лука вздохнул и отложил телефон. — Не случилось ли что-то с Маринетт? — буркнул юноша себе под нос. — Да расслабься ты, — выскочил из кармана Сасс, — ты разве забыл неуклюжесть Маринетт? Она, скорее всего, утопила свой телефон, или просто забыла зарядить его. Ты просто так нервничаешь из-за выступления. Тебе просто нужно расслабиться и плыть по течению, — добавил Сасс, изобразив воздухе будто тот плывет на спине. Хотелось бы Луке прислушаться к Сассу. Хотя он и сохранял спокойствие, но чувствовал, как сердце его постоянно бьётся, а ладони потеют. — Ну что, Лука, ты готов? — послышался голос из кухни. Сасс моментально спрятался в передний карман толстовки, а Лука наконец-то положил свой телефон в карман. К нему вышла Джулека. У Луки заблестели глаза от вида сестры. Сказать то, что она была похожа на диснеевскую принцессу 21 века, было ничего не сказать. Наряд девушки дополнял, не перечёркивал, но дополнял, цвета и элементы эмо, к которым так привыкла девушка. Светлые и темные цвета пурпура так и играли на её платье, сшитым Маринетт. — Ты сегодня точно будешь самой красивой в Париже. — Ну, понятное дело после меня только, — прокомментировал Сасс. Лука ударил кармашек толстовки. — Что? — не поняла Джулека. — Да так, ничего, — положил свою руку на плечо сестры Лука и открыл перед ней дверь, — пошли уже. Подростки вышли на улицу, где их должен был ждать Джаггед, которого пока не было. Луку это напрягло и он вновь начал нервно постукивать носочком кроссовка о землю. — Лука, не беспокойся, он только через пять минут должен подъехать, — успокаивала юношу сестра. — Надеюсь, — выдохнул он. Прошло уже десять минут и Лука уже начал серьёзно беспокоиться. У них же всё рассчитано по минутам! И Лука предупреждал его, что нельзя опаздывать. Он так и знал, что нельзя было доверять Джаггеду. Если бы только он… Луку привёл в себя раздавшийся гудок и на пороге их дома оказался шикарный белый кабриолет, за рулем которого в тёмных очках сидел подмигивающий Джаггед Стоун. Он приспустил свои очки и спросил: — Ну что, малышня, готовы? Джулека сразу же побежала в машину, а Лука всё же успокоился и улыбнулся. Всё-таки отец сдержал слово. Подростки сели на заднее сидение и пристегнули ремни. Джаггед же нажал на кнопку в автомобиле и над ними сразу же образовалась крыша. Джаггед порылся в бардачке и нацепил обещанную мигалку, благодаря которой он мог без проблем проезжать пробки. Лука первое время продолжал нервничать. Он вновь набрал номер Маринетт, но та вновь не ответила. — Что, сынок, не можешь без своей музы и пяти минут? — подшучивал над ним Джаггед. — Маринетт что-то на связь не выходит, вот и думаю, может что-то случилось? — без игривости и энтузиазма проронил Лука. — Брось, она могла просто забыть телефон. Ты что? Девчонок не знаешь? — махнул рукой Джаггед. — А ты, папочка, смотрю у нас сексист, — взялась за его кресло Джулека и ухмыльнулась. — Ой, да брось, я бы сам не против был родиться женщиной. Не, ну ты смотри сколько плюсов, — начал Джаггед, перебирая пальцы на руке, — вы не воняете, вы красивые, вы нежные, вы музы для многих творческих людей. Короче, одни плюсы. — Ты за дорогой лучше следи, — посмеялся Лука. Тяжелые мысли Луки отступили и он влился в забавный разговор с Джаггедом. Они много смеялись, и юноша даже почти забыл о волнении. С мигалкой Джаггед и вправду быстро доехал. Даже больше, они приехали гораздо раньше, но их уже там ждала Роуз, при виде которой подростки ей помахали. Джулека отстегнула ремень, вышла и поцеловала подругу в щеку, обняв. Лука тоже собирался выйти и уже открыл дверь, но его на мгновенье задержал Джаггед. — Лука, я хочу тебе кое-что сказать, — начал он и повернулся в сторону задних сидений. — Да, отец? — Лука был готов выслушать отца. Мужчина несколько секунд словно пытался набраться храбрости и нервно то хватал, то разгибал кожу на руле и не мог поднять взгляда. Но в конце концов посмотрел на сына. — Я хотел сказать, что горжусь тобой, сынок. Я… плохо умею говорить какие-то слова напутствия или мотивации, но это правда. Я никогда не думал, что у меня будет настолько талантливый сын… и, я серьезно… ты гораздо талантливее, чем я был в твоем возрасте. Ты с поломанными руками на барабанах играл! Где это слыхано?! Короче… и я рад, что ты дал мне второй шанс и в роли отца… Спасибо тебе, Лука. От слов Джаггеда сердце Луки очень сильно сжалось. Он почувствовал небывалое тепло в сердце и на его глазах блеснули слёзы, которые он сразу же вытер. — И тебе спасибо за то, что тренировал меня к этому, — вышел с кабриолета Лука, но в конце повернул голову к Джаггеду и добавил скромно, — папа. Луку переполняла уверенность в себе. В их деле. В их любви к музыке. У него будто появились крылья. Они справятся. Они слишком многое отдали, чтобы сейчас отступить. Всё или ничего. Лука положил руки на Джулеку и Роуз, сказав им: — Сегодня наш звёздный час, Котята.***
Сказать, что Джаггеда переполняли радостные эмоции, ничего не сказать. Когда его дети зашли внутрь, он продолжал радоваться, как маленький ребёнок, и начал пританцовывать за рулем. У Луки и Джулеки будут каникулы летом и он возьмет отпуск на неделю, нет на месяц, нет, на всё лето! Подумаешь, летом не будет концертов. Франция переживет такое. Хотя, его продюсер будет в бешенстве и у того выпадут оставшиеся волосы на его лысине. Ха-ха! Джаггед вынул из бардачка расчёску и начал расчесывать волосы на своей бороде. Ему надо поддержать Луку и Джулеку. Им, должно быть, будет приятно, но и выглядеть нужно соответствующе, а не как бродяга с вокзала. Кстати о бродягах. Джаггед утром встретился с одним из них. Сам он выглядел как будто из цирка, да и глаза у того были жутковато белыми. Слепой наверное, или это были такие линзы. Джаггед уже думал дать ему на чай, но тот куда-то ушёл. Париж, конечно, свободный город в плане самовыражения, но тот и вправду выглядел как фрик. Впрочем, зачем он забивает свою голову каким-то лишними людьми? У него есть Лука и Джулека, ну и с Нанарки нужно было налаживать отношения. Хотя, та вроде бы его не прибила на Рождество. Интересно, а она всё ещё любит синие розы? Надо будет у Луки спросить после выступления. Ладно, что-то Джаггед засиделся. Надо бы заплатить за стоянку и пойти к детям, пока ещё есть время. Но тут у Джаггеда зазвонил телефон. Звонила Пенни. — Пенни, детка, я же сказал, что сегодня я занят и… На конце трубке послышались всхлипы и дрожащий голос. — Месье Стоун… помогите мне… По телу Джаггед прошёлся ток, а сердце пропустило удар. — Подожди, подожди… что случилось?! — испуганно спросил он. — Я… попала в аварию… я чувствую будто… аргх… сломала ногу… — Ты вызвала скорую?! Пожарных?! — Джаггед, вам нужно приехать ко мне… я возле нашей студии… вы единственный, кто взял трубку… — Подожди меня, детка, я сейчас… — Джаггед потянулся к ключам и застыл. Он повернул голову к ступенькам студии прослушивания, куда зашли Лука и Джулека. Но ведь у Джулеки показ сразу после выступления… она может опоздать и он дал слово Луке. Джаггед посмотрел на ключ, и потом вновь в окно. — Джаггед… вы здесь? Я боюсь потерять сознание… Джаггед не знал, что делать. Его сейчас разрывало на части. Он со всей силы сжал свою кожаную перчатку и на весь кабриолет выкрикнул: — MERDE!!! Он схватился за своё лицо и несколько раз ударил кулаком по коробке передач в панике. Через секунду он схватился за ключ и надавил на газ, c намокшими глазами шепча: — Простите.***
Лука, Джулека и Роуз ожидали своей очереди, которая вот-вот должна наступить. Им также поступил звонок от Айвана, который не мог сейчас присутствовать, но здоровяк всем своим сердцем болел за друзей и желал им удачи. С ними мог быть и Адриан, но тот до сих в больнице после случившегося. Его клавиши хорошо зашли бы под аккомпанемент. Лука поочередно разминал каждый из своих пальцев, чтобы они не подвели его во время выступлений. И вот, наконец-то, очередь дошла до них. Сегодня был последний шаг перед финалом. Когда должна была наступить их очередь, Лука положил руки на плечи товарищей. — Друзья, — сказал он, — мы прошли с вами долгий путь, и я хочу сказать, что горжусь вами. Мне очень жаль, что с нами нет Айвана, но мы сегодня должны отыграть и ради него тоже. Вы согласны? — Да, — качнули одновременно головами девушки. — Тогда давайте зажжём, как делали это всегда, — улыбнулся он и выдвинул кулак, — один за всех — и все за одного! — Все за одного! — подставили они свои кулачки. Подростки вышли на сцену и начали подключать и настраивать свою аппаратуру. Лука и Джулека проверяли звучания гитар, а Роуз тестировала микрофон. Они разобрались довольно быстро и Лука подошёл к человеку в наушниках, который был ответственен за звук, и попросил его включить ритм барабанов, записанный Айваном. Лука так и не успел поговорить с Адрианом о его присоединении, поэтому играют они изначальную версию песни. Звукооператор всё понял и сказал, что включит её. Когда же ребята уже собрались на сцене, они качнули головой и подготовили медиаторы. Они на счёт «три» начали играть, сыграли первые аккорды песни, но тут в середину сцены вышла женщина, подавшая руками знак «стоп». Ребята очень сильно удивились, потому Лука вышел вперёд и спросил, в чём, собственно, дело. Когда же он встретился глазами с дамой, его чуть не парализовало на месте. Это была мадам Дюфон. Мадам Дюфон — это та самая женщина, которая не пустила их в начале года на музыкальное мероприятие. Тот день Лука навсегда запомнил. От нервов он сломал натянувшуюся струну на гитаре, а после Бражник впервые поломал ему руки. И вот, она снова здесь… — Это вы… — сказал удивленно Лука. Женщина посмотрела на него проверяющим взглядом и тоже его узнала. — Лука Куффен… — произнесла она его имя. — Ты же тот юноша, поломавший струну на выступлении и сумевший отыграть ноты без неё. Что же, я не удивлена, что ты здесь. Затем женщина мерочным взглядом посмотрела на других членов банды Котят. — Но… к сожалению, я не могу вас принять… — ЧТО?! — одновременно вскрикнули все разом. — Но почему? — спросил Лука. — Месье, в данных подаваемых школы указаны четыре человека, но я вижу здесь только трёх… — У нас есть четвёртый человек, но он не может сегодня с нами быть. У него бабушка в больнице, и ему пришлось уехать, — сказала Роуз. Женщина долго смотрела на них, но всё продолжала гнуть свою линию. — Мне жаль вашего товарища, но музыка есть музыка. Вы подали данные, и вы им не соответствуете. У нас тысячи школ, десятки, если не сотни, тысяч школьников со всего Парижа, с такими же желаниями, как и у вас. У нас заранее выделяются места под школьников, по два, три, четыре, а то и больше людей. Вас уже внесли в данные и вы обязаны быть соответствовать тому, что подавали. Закон един для всех и это касается не только вас, но и всех, кто с вами в очереди. У меня были подобные ситуации и мне очень жаль… Я не могу вас подвинуть или передвинуть куда-то. Вы в номинации для четверых, и я не могу передвинуть вас туда, где значатся трое. — Но у нас есть четвертый! — воскликнул Лука, но он сегодня не может быть несдержанным. — Мы найдём четвертого, но дайте нам шанс сейчас проявить себя! — Лука, — положила Джулека руку на плечо брата. — Извините, но я ничего не могу сделать. Попытайте удачу в следующем году или на другом фестивале… а сейчас, пожалуйста, не занимайте очередь. Стекло треснуло. Всё остановилось и будто бы замедлилось для Луки. У него словно испарились все мысли, они словно ушли куда-то назад. Он слышал лишь тяжелое сердцебиение. Как каждый удар отражался от его ушей. Как его пальцы слабеют, и гитара падает с его рук на землю. Он посмотрел на Роуз, которая не выдержала и заплакала, посмотрел на Джулеку, которая просто-напросто закрылась за своими волосами, чтобы никто её не видел. И он видел уходящую мадам Дюфон, и видел других ребят, занимавших их место на сцене. Затем время вновь начало идти привычным темпом, и Лука поднял свои стеклянные глаза. — Да как вы смеете?.. — сказал он сдавленным голосом. — Как вы смеете?! — сказал он ещё громче, окликнув её. Мадам Дюфон повернулась. — Вам никто не давал права вот так поступать! — зажмурил лицо Лука и сжал кулак. — Вы вообще имеете хотя бы капельку представления о том, через что нам пришлось пройти, чтобы сюда попасть?! — Лука, не надо… — пыталась успокоить его Джулека. — Нет, сис, я не буду молчать перед этой vieille chienne! От услышанного у мадам Дюфон расширились зрачки и чуть приоткрылся рот. — Вы ничем не отличаетесь от продюсера XY. Такая же бюрократичная и двуличная. Вы вообще знаете, через что мы прошли?! Вы не знаете, чего нам стоил раскол! Вы не знаете, сколько мы проплакали, стараясь собраться в наш последний год! Вы не знаете, как ломала свой голос Роуз, репетируя песню! Вы не знаете, как Айван шел наперекор родителям, чтобы играть с нами! Не знаете, как я тренировался с синими руками! Вы ничего знаете, чего нам всё это стоило, vieille chienne! — Охрана, выведите его отсюда! — сказала Дюфон. — Не трогайте меня! — крикнул Лука, схватив свою гитару. — Я сам отсюда уйду…***
Лука ничего не хотел слышать, да и ему никто ничего не говорил. Он вышел на улицу и уселся, закрыв лицо руками. Краем уха он услышал шаги других людей, но по всхлипам понял, что это Роуз. Они ничего не говорили. Просто стояли несколько минут без дела перед входом. — Лука… — позвала его сестра, — ты флешку забыл… Джулека положила флешку в передний карман Луки. Юноша краем глаза увидел такие же намокшие глаза сестры. — Эм… ладно… ребята… — выдавила из себя Роуз, — мне… идти… надо… уборка… — но затем не выдержала и еще гуще залилась слезами. Лука кусал себе губы. Он сжимал кулаки до боли и крови, но старался сдерживать себя. Он сам готов был разрыдаться со своими подругами, но не смел. Он же мужчина. Он лидер. Он их последняя опора. Юноша несколько минут тяжело вдыхал и выдыхал несколько минут, когда вдруг, находясь в океане его негативных мыслей, он вспомнил о главном. — Джулека! — поднял он голову. — У тебя же показ! Слова Луки поразили сестру, как гром среди ясного неба. И та судорожно начала доставать свой телефон. — Показ начнется через 5 минут! — Вам нужно срочно бежать! — воскликнула Роуз. — Пойдём! — крикнул Лука, но и здесь он словил очередной удар. — А где машина… Лука протёр глаза, чтобы удостовериться, но глаза его не обманули. Он три раза осмотрелся в округе, но кабриолета Джаггеда нигде не было. А уже назревал час пик. — Всё пропало, — сдавленным голосом сказала Джулека. Лука сразу достал мобильник и начал звонить Джаггеду, но тот, как на зло, не брал трубку. Всё. Абсолютно всё оборачивалось против них. Все были потеряны, они не знали, что им делать, а каждая секунда была на счету. Лука продолжал разрываться изнутри от эмоций. Сейчас его внутренняя боль усиливалась горем сестры, чей показ был самым важным моментом её сознательной жизни. И тут в голове Луки возникла идея… Он посмотрел на талисман на своей руке. Но это нарушение правил. Нарушение правил героя. Нарушения кодекса СПГ, которое он сам и писал с Маринетт! Использовать силу Вайпериона в своих личных целях нельзя! Но… Лука посмотрел на Джулеку. Его сестра, казалось бы, такая спокойная и безэмоциональная. Но сейчас она дала волю горю, и слёзы прямо стекали по её щекам, падая на руку, которой она прикрывала рот. — Поехали домой, Лука, всё уже кончено, — собиралась развернуться Джулека. — Нет, не кончено, — сказал Лука и схватил сестру за руку. Джулека изумленно посмотрела на брата. Тот в быстром темпе отвёл в переулок, крикнув Роуз, что они на показ. Они забежали в укромное место. И Джулека никак не могла понять, чего же добивается её брат. Сейчас был последний шанс отказаться от задуманного. Просто принять жестокую шутку судьбы и разойтись по домам, но, когда он в очередной раз посмотрел на сестру, у него уже не была права отступить. — Сасс, чешуя скользит. — Что?.. — не поняла Джулека. В её глазах тут же начали отсвечиваться сине-зеленые блики. С каждой секундой шок, настегавший Джулеку, был всё больше и больше. Когда же Лука предстал перед ней полностью в облике Вайпериона, удивлению её не было конца. — Т-ты… Вайперион?! — дрожащим голосом произнесла сестра. Лука ничего не ответил на её вопрос. Он лишь подхватил её на руки и взмыл с ней на крышу, так и ничего не сказав. Джулека немного повизгивала, когда Вайперион прыгал с крыши на крышу. Медленно, он всё равно очень и очень медленно бежит. Нужно войти в Поток. Но… ничего не происходило. Как бы Лука не напрягался, он не мог почувствовать в себе этот импульс. — Сасс, почему я не могу войти в Поток? — спросил в голове у квами Лука. — Лука… ты слишком на эмоциях! У тебя полностью развеяна концентрация! Тебе надо собраться! — Да знаю я, — огрызнулся Вайперион. — Я должен успеть. — Лука, то, что ты сделал… — Мы потом об этом поговорим, а сейчас не говори под руку! Плевать, чего это будет стоить! Пусть хотя бы Джулека успеет, а с последствиями он будет разбираться позже. Вайперион преодолевал метр за метром, дом за домом. Джулека уже будто привыкла и затихла у него на руках. Но он всё равно продолжал нервничать и накручивать себя мыслями. Именно из-за этого и сбивалась концентрация, которую так намеревался получить Лука. Худо-бедно, но они добрались до нужного места. — Лука… то есть, Вайперион, я… — пыталась что-то выдавить из себя Джулека, вставая на землю. — Скажешь всё после показа, — сказал он. — Ты хороший брат, — сказала она и обняла его. Объятия длились буквально секунду, потому что времени и без того было очень мало. Сестра уже спустя пару секунд скрылась в здании.***
Джаггед же давил на газ, как бешенный, он боялся опоздать. Он вспотел и запыхался. Пот лился с него ручьем. А руки всё дрожали. В какое же только дерьмо он умудрился вляпаться? Как только перед ним показался роскошный вход его студии, он, заехав на тротуар, быстро выбежал. «Боже мой, Пегги! Прошу, только держись!» — всё подбадривал себя музыкант, как тут… Джаггед с кем-то столкнулся и чуть не свалился. Он сразу поднялся и хотел было вновь сорваться с места, но вдруг: — Месье Стоун?! Что вы тут делаете?.. У вас же выходной? — ПЕГГИ?! — во всё горло закричал Джаггед, бросившись к своей помощнице. — Почему ты стоишь?! У тебя же с ногой проблемы?! За тобой уже приехала скорая?! Тогда почему же ты здесь?! Да объясни же ты мне, что происходит?! Джаггед выпускал одно предложение за другим, как автоматную очередь. Пегги же будто бы не понимала, о чём идёт речь, и смотрела на него перепуганными глазами размером с блюдца. Это контузия. 100%. А может быть ещё и сотрясение мозга, если не амнезия. — Джаггед, вы меня пугаете, — сказала Пегги, снимая с себя трясущиеся руки Джаггеда. — Объясните мне, что случилось? — Это ты мне лучше объясни, что случилось?! Как твоя нога? Что сказали врачи? — не утихал он. — Джаггед, я ещё раз вам повторяю, я не понимаю, о чём вы говорите, — всё настаивала Пегги. — Точно амнезия… — испугался Джаггед. — Пегги, ты мне позвонила полчаса назад и просила тебя вытащить. Ты попала в аварию! — Что?! — не поверила она. — Джаггед, может вы что-то недопоняли. Я вам не звонила! — Как не звонила?! Ещё как звонила. — Да нет же! — Да! — крикнул Джаггед и достал свой телефон. Он обнаружил пропущенный вызов от Луки и его сердце пропустило удар. Он старался не обращать на это внимание, а показал лишь пропущенный от Пегги. Девушка пригляделась. И в правду был звонок с её номера. — Пегги! Клянусь, если это какая-то шутка или пранк, я тебя уволю! — Месье Стоун, я не звонила вам! Телефон был всё это время у меня! Сами посмотрите! Мой телефон был всё это время у меня! Проверьте мою историю! Джаггед выхватил телефон помощницы и жадно начал просматривать сегодняшние звонки, вовсю двигая большими пальцами. Его номера и вправду там не было. — Ты удалила его! — заявил Джаггед. — Ещё раз повторяю: это не я! — уже на отчаянный крик перешла Пегги. — Тогда кто мне звонил?! — Я не знаю!!! Но это НЕ Я!!! Джаггед и Пегги настолько громко кричали на всю улицу, что к ним начали подходить люди. — Вы Джаггед Стоун? — спросила светловолосая фанатка. — Можно ваш автограф? — Это же Джаггед Стоун! Боже мой, я ваш фанат! У меня все ваши альбомы. Спустя какое-то время их окружила толпа фанатов, которые набежали вокруг, как какой-то потоп. Когда Джаггед попытался выбраться, то люди просто не дали ему пройти. Слишком большая прослойка людей оказалась. Пегги пришлось звать охрану, чтобы толпа не порвала Джаггеда на части. Несколько больших и крепких мужчин тут же выбежали из студии и начали отгораживать Пегги и Джаггеда от безумных людей. — Мамочки, в какую же задницу я вляпался? — простонал музыкант.***
Лука всё сидел на скамейке неподалёку, словно как на иголках. Он согнулся вперед, обхватив свои руки в замочек, и нервно топал ногой. Даже Сасс, чья зеленая головка иногда выглядывала из кармашка, не осмеливался ничего не говорить. Лука был сейчас как карточный домик. Если подует ветер, то он развалится. А отец?.. Как он мог так поступить и оставить их? Он же дал обещание! Что заставило его уехать? Лука загребал пальцами свои ладони назад и судорожно вздыхал. Поскорее бы этот ад уже закончился. Затем юноша увидел вышедшую Джулеку с другими девушками. Она направлялась к Луке. Так как сестра была там довольно длительное время, полчаса как минимум, у Луки на мгновенье появилось позитивное предчувствие. К сожалению, только на мгновенье. — Ну как, ты прошла? — спросил он взволнованно. — Нет… — буркнула она и печально шмыгнула носом. Стекло дало ещё одну трещину. — Я всё-таки не успела… — говорила Джулека, доставая у себя платочек и вытирая с глаз протекшую тушь. — Из-за того, что мы опоздали, моё место отдали другой… там была ещё и живая очередь, но всё уже закрылось прямо перед моим номером… теперь нужно будет ждать год. — Merde, — выругался Лука. — Прости, сис, это всё моя вина… мне следовало быть еще быстрее. Я не мог сконцентрироваться и… — Лука, — резко прервала его Джулека, взяв за руку. — Послушай, не вини себя. Кто-кто, а ты последний, кто тут должен себя винить. Ты раскрыл ради меня свою тайну, от которой я… до сих пор немного в шоке. — Но ведь это было так важно для тебя! — всё не мог успокоиться Лука. — Да, — созналась она, — даже очень, но мне грустно не из-за этого… а потому что всего этого могло не быть. Мне не было бы грустно так, если бы мне просто сказали, что я не подхожу. Это значило бы, что мне нужно было стараться еще сильнее и дорабатывать мой стиль. Но мне даже не дали шанса… как и всем Котятам на выступлении. Нам даже не дали шанса посоревноваться! За это мне и обидно… Джулека была абсолютно права. Больше всего задевало и цепляло, что это было абсолютно несправедливо. Им не дали поучаствовать, посоревноваться! Если бы Котятам так не «повезло», то Джулека могла бы успеть. Лука выдохнул и постарался хотя бы немного себя успокоить тишиной. Ему не хотелось сейчас никуда идти. Больше всего на свете он мечтал сейчас оказаться в руках Маринетт. Она выслушает, обнимет его и поцелует. А вечером их ждут кексы. Его любимые. Шоколадные с ванильным кремом. А в конце они… — Отец в прямом эфире, — буркнула Джулека. — Что? — Лука вышел из мечтаний. Сестра показала ему телефон, в котором листала новости, и в одной из них был заголовок с прямым эфиром, посвященный Джаггеду Стоуну, где их отец находился в центре большой толпы и давал интервью Надье Шамак. У Луки перехватило дыхание от гнева. — А где он находится? — Кажется… — пригляделась Джулека, — у своей студии… После этих слов Лука молча встал и ушел.***
Крики фанатов, папарацци, сующиеся ему микрофоны чуть ли не в рот. Шум и галдёж. Он не ради этого втопил ногой по газу. Джаггед пытался что-то выкрикнуть и запротестовать, но его никто не слышал. Толпа готова была разорвать его на части. Музыкант закричал в ухо своему телохранителю, чтобы тот вытащил его с Пегги отсюда. По итогу, охранник Боб молча взял обоих за руки и они еле-как протиснулись внутрь здания и заперли двери. У Джаггеда закружилась голова и он благополучно выдохнул, усевшись на первый попавшийся стул. — Что за сумасшедший день, — пожаловался он и посмотрел на толпы фанатов за дверями, — прямо зомби апокалипсис какой-то. Мне может кто-нибудь принести воды с лимоном? Джаггед развалился на стуле вспотевший и уставший, как какое-то желе. Денёк этот определенно выходил за рамки нормы. Он, конечно, обожал концепцию «кожи и пота», но не в таком жестком смысле, каким его показывал сегодняшний день. Через мгновенье ему принесли охлажденный стакан воды, он поблагодарил человека и уставшими глазами, молча, всматривался в глаза людей. Так кто же ему всё-таки звонил? Может быть, это ему всё показалось? Да нет же, он отчётливо видел звонок. Да и к чему бы это? У него сегодня выходной, нет концертов, нет выступлений. Он специально освободил сегодняшний день для детей, да и самому следовало отдохнуть. Ему это никак не могло показаться. Пока Джаггед лениво искал объяснения происходящему среди его «зомби-фанатов», он увидел… — Лука? — расширил Джаггед свои глаза и встал. — Лука! — удивился он. — Эй, Боб, видишь того паренька с синими волосами? Затащи его сюда. Охранник, конечно, удивился подобному приказу и поначалу не хотел его выполнять, ведь народу было очень много. Тем не менее, с горем пополам, он выполнил приказ и затащил Луку внутрь. Джаггед приподнялся и посмотрел на сына. Вид у него был взволнованный, а глаза опущены, но, когда он их поднял, то стало ясно, что Лука, мягко говоря недоволен. — Лука, привет! Слушай, тут такая забавная история произошла, мне позвонила Пегги, которая вдруг… Джаггед не успел договорить. Раздался смачный звук удара. Кулак Луки со всей силы въехал по лицу Джаггеда, заставив того пошатнуться и свалиться задом. Стакан с волой отлетел в сторону и звонко разбился. Охранники тут же накинулись на Луку. Из носа Джаггеда пошла кровь, до которой он дотронулся кончиками пальцев. — Я ненавижу тебя, отец! Ненавижу! — закричал Лука, вырываясь из рук охранников. — Ты всё испортил! Всё! Слышишь! Я один раз доверился тебе, один! Я поверил тебе! Я поверил тебе, что ты изменился! Что семья для тебя и в правду что-то значит. Что я для тебя что-то значу! А ты! Ты… — из глаз Луки выступили слёзы. — Ты променял то, что было дорого мне и Джулеке на бухло и фанатов?! — Лука… сынок… это… всё не то, чем кажется… Пегги позвонила и я… — пытался встать Джаггед. — Сколько раз можно оправдываться?! — кричал Лука. — Сколько?! Всю жизнь ты оправдывал свой эгоизм! Всю! И даже когда я тебе поверил, ты меня предаешь! — Лука, я… — Джаггед не знал, что сказать. Его глаза дрожали, как и он весь сам. — Прошу, я… — он потянул к нему руку. — Не прикасайся ко мне, — крикнул он. — Не прикасайся ко мне никогда! Не разговаривай со мной. И не подходи ко мне, к моей сестре и матери! Мой отец умер, когда мне было два года. И ты мне не отец!***
Всё кружилось, плыло в разные стороны — глаза затмевали слёзы. Ноги подкашивались. В горле стоял неприятный ком. Он просто шёл. Шёл подальше от этого проклятого места! Сзади слышались обрывочные слова Джаггеда, но Луке они были безразличны. Это чужой для него человек, для которого больше нет места в его жизни. Лука даже не знал, как реагировать на это. Что ему нужно было делать? Печаль и гнев боролись меж собой. Ему хотелось избить Джаггеда, и одновременно разрыдаться горючими слезами. Хотелось уничтожить всё в округе и закопаться в такое место, где его никто не увидит. Лука просто шёл вперед, не ведая куда. Он слышал звуки автомобилей и какие-то выкрики людей, но его и это не волновало. — Лука, тебя сейчас машина собьёт! — что-то там кряхтел снизу квами. — Какая разница… — бурчал Лука. — Пусть уж так. Ему хотелось к Маринетт. Хотелось упасть к ней на колени и закрыться с ней. Закрыться от всего мира. Чтобы она успокоила его, ведь она не только Леди Баг, но ещё и… — Леди Любви? — Да… — произнес вслух Лука, а потом понял, что эти слова произнёс не Сасс и не он сам. Юноша с ужасом осознал, что перед ним стоял всадник со своим жеребцом. Голод стоял и поглаживал гриву чёрного коня. — Ты… — Привет, Лука, — ухмылялся он. — Нууру, расправь крылья! Синий всадник тут же превратился в фиолетового. Он вынул свою трость, и направил её на Луку. Горячий фиолетовый луч энергии чуть задел щеку юноши и сзади произошел взрыв. Луч попал в машину и тут же началась паника и раздались крики людей. — Ну же, Лука, я даже помогу тебе прилюдно перевоплотиться, чтобы тебя никто не увидел! — вызывающе говорил всадник. Лука не понимал, что происходит. Он точно не спит? Джаггед, выступления, и именно сейчас Голод? Тогда что… По лицу Луки словно прошлась живительная пощёчина в виде разгонявшегося на всей скорости Сасса. — Хватит плакать, тряпка! Поплачем после! Действовать надо! — кричал квами. — Ты прав, — качнул головой Лука, и, нахмурившись, посмотрел на Голод. — Что же, хочешь получить от меня еще раз по заднице? Ну, давай! Сасс, чешуя скользит! Лука тут же превратился в Вайпериона и сразу же бросился в атаку на Голод. Лука бил с особым рвением, желая будто бы не побить, а прикончить Голод. Всадник же ухмылялся и спокойно парировал. В очередной раз уклонившись, всадник схватил за руку Вайпериона и бросил того через себя, разбив подле себя скамейку в щепки. — Слабо, — говорил Голод, наступая на деревяшки ногой и расправляя руки, — где же твои холодные расчёты и ум? Лука зарычал, постаравшись как можно быстрее встать на ноги. — Лука, соберись! — говорил голос Сасса в голове. — Он провоцирует тебя, а ты поддаешься! Ты не вытащишь сейчас один на один! Без Потока уж тем более! Используй Второй Шанс и постарайся найти путь к отступлению! — Я знаю, что делаю. Я победил его на стройке, выиграю и сейчас! — скалился Лука. — Не надо! — протестовал Сасс. У него нет холодного ума. Но есть гнев и боль, которые он максимально направит, дабы закопать ублюдка живьем. Лука с криком вновь набросился на Голод. Удар за ударом! Он становился всё быстрее! Каждый последующий удар опережал предыдущий, но не один так и не достиг цель. После очередного удара, в глазах Голода мелькнуло что-то фиолетовое, и Лука почувствовал резкую боль в груди. Один точный удар по грудной клетке и юноша с огромной скоростью влетел в соседний каменный дом. Затем Лука ничего не видел, но слышал грохот камней.***
Поднялся туман пыли. Ничего не было видно. Сасс закашлялся. Голова гудела. Что вообще происходит? Вдали до сих пор слышались звуки и крики людей. Заиграли полицейские сирены. Вдруг, Сасс осознал, что находится не рядом с Лукой. Он увидел лежащий рядом талисман и расширил свои глаза. — Лука! — испугался Сасс. Не пройдя и нескольких сантиметров, он обнаружил хозяина, лежащего на животе и заваленного камнями. Вид шокировал квами. Лука не шевелился. — Нет-нет-нет! — запаниковал он. — Лука. Он не отвечал. Вся его спина и ноги были завалены досками и криво упавшими осколками дома. Всё его лицо было в ссадинах и ранах, а на боку была кровь. — Ладно, ладно, без паники, я тебя сейчас вытащу, старик, — похлопал себя по лицу руками Сасс, начав сгребать небольшие камни. Послышались гудки полицейских машин и команды взрослых мужчин и женщин по занятию обороны. Квами нервничал. Несмотря на все старания, он знал, что не вытащит полностью Луку. Он слишком маленький для того, чтобы поднять большие куски камней и обломки от досок. Даже если он уберет все маленькие, то большие ему никак не сдвинуть. — Я тебя всё равно вытащу! — Сасс… — тихо сказал Лука. — Ты очнулся! — Сасс, я… — говорил юноша ослабленным голосом, чуть приоткрыв глаза. — Прости меня… я всё потерял… Я всё потерял… потому что не послушал тебя… — Да что ты такое говоришь? Сейчас всё будет хорошо. «Откыть огонь!» — послышалась команда от полицейских. Начался обстрел. Спустя пару секунд среди непроглядной дымки начали мелькать искры. Слышались взмахи шпаги и предсмертные выкрики полицейских. Квами испугался и начал с ещё большей скоростью перетаскивать камешки. — Поздно… — говорил Лука. — Тебе нужно уходить. — Я тебя не брошу! Даже не проси! Я… я не потеряю своего единственного и настоящего друга! Я вытащу тебя! — Сасс… — сказал Лука, он чуть повернул голову и приподнялся к квами. Он жмурился от боли. — Пожалуйста, уходи… ты знаешь, что мы не уйдем оба… После выкрика последнего полицейского наступила тишина. — Он не должен получить талисман… отдай его Маринетт… или кому-то из наших… У Сасса разрывалось сердце. Он глядел назад и слышал, как сюда приближался Голод. Но… но… как он бросит Луку? Голод убьёт его! — Я не хочу больше оставаться один… — заплакал Сасс. — Я не хочу тебя терять. — Сасс, ты не будешь одинок. Пожалуйста, ради меня, и ради нашей дружбы, уходи, — слабо ему улыбнулся Лука. Фигура Голода образовалась из дымки. Сасс, весь захлюпанный и заплаканный, взял талисман, улетев с ним вверх. Он остановился на крыше и начал наблюдать. К Луке вышел Голод с окровавленной шпагой. Всадник занёс шпагу над Лукой. Квами, не выдержав, ещё гуще расплакался и улетел прочь.