Место занял новый босс (не такой как старый)

      Ранее утро четверга 10 февраля, Доки              Отъехав на несколько кварталов от логова, я взобралась на ближайшую крышу и вытащила телефон из отделения, формирующего клетку Фарадея: его в спешке пришлось добавлять к броне. После этого поставила на место батарею и воткнула СИМ-карту.       Шесть пропущенных звонков и дюжина сообщений, всё это с неизвестного номера. За прошедшие за работой несколько часов новых не прибавилось.       Быстро изучила окрестности: осмотрелась кровавым зрением, запустила в полёт насекомых, затем использовала доставшееся вместе с телепортом Петарды ощущение пространства… странное чувство, похожее на то, когда кто-то стоит за спиной, и ты об этом знаешь. Только убедившись, что на крыше полуразвалившейся многоэтажки совершенно точно никого нет, я нажала кнопку звонка.       — Стоило ответить намного раньше, — прозвучало в трубке почти сразу же.       — Панацея? — узнала я голос, и от облегчения едва не села прямо там. Когда только увидела в пропущенных несколько звонков неизвестно от кого, то предположила худшее: что кто-то узнал правду и решил следить за мной, возможно, ещё и взломав смартфон.       «Что ж, хорошо, что это всего лишь Панацея», — согласился со мной Тактик. — «Разбираться с неизвестным шантажистом было бы долго и муторно».       — Откуда у тебя вообще этот номер? — сумела задать я вопрос, попутно присев на край и свесив ноги с крыши.       — Я спросила у Вики, — ответила она, тихо фыркнув, — сказала, что хочу проверить, в каком ты состоянии после случившегося в воскресенье. И теперь нам с тобой надо поговорить про обществознание.       «Самодовольная сука», — оценила её тон Петарда.       — Мы сейчас об уроке? Или ты написала дюжину СМС, потому что так сильно хочешь обсудить со мной европейский фондовый рынок? — уточнила я, Гниль захихикал, оценив мой подкол. Честно говоря, я даже сама удивилась, что выдала такую фразу сходу.       — Не прикидывайся тут. Я хочу знать, почему ты едва не набросилась на девочку во время урока.       — Не собиралась ни на кого бросаться, — быстро возразила я. Затем уточнила: — Просто… разозлилась. Она тоже перевелась из Уинслоу. И мы были знакомы.       — Когда ты говоришь «знакомы»… — после долгой паузы медленно уточнила Панацея, — то подразумеваешь, что она… причиняла тебе вред?       — Именно так, — вздохнув, согласилась я. — По мелочи, зато постоянно, она очень упорная. Вдобавок она вместе с остальными также участвовала и кое в чём крупном. И похоже, тут решила начать всё снова.       Я могла бы рассказать всё куда подробнее, чем пара общих фраз… легко могла бы перечислить всю дрянь, что она выливала в мою сумку или прямо на меня. Рассказать обо всех украденных тетрадях и разорванных учебниках. Рассказать, как Мэдисон с подружками раз за разом окружали меня и наперебой обсуждали, что я даю наркодилерам за дозу крэка.       В телефоне послышался какой-то шелестящий равномерный звук, повторился несколько раз.       «Наверное, трёт глаза или что-то вроде», — предположил Владимир.       — Ладно, — наконец произнесла Панацея. — Ладно, ты должна держаться от неё как можно дальше. Постоянно.       «Ой, ну охереть, нам бы такое даже и в голову не пришло», — съязвила Анкоридж.       — Уже пыталась, — с раздражением бросила я. — Вон, в другую школу ради этого перевелась, так чего ещё ты от меня хочешь?       — Сука, да не знаю я, — тихо произнесла Панацея, затем вновь замолчала. Напрягая слух, я с трудом смогла разобрать ещё какие-то звуки на фоне и чьи-то голоса. Наконец, она продолжила говорить: — Хорошо, ты уже подходила к учителям?       — Пока нет, — призналась я. — Слишком разозлилась, чтобы задержаться после уроков, а потом сразу ушла домой.       — Ясно, тогда поговори с ними. Рассказывай что угодно, но убеди вмешаться. Меньше всего я хочу, чтобы ты сорвалась, когда рядом будет куча детей, и они попадут тебе под горячую руку.       — Ты всерьёз думаешь, что когда я теряю терпение, то просто начинаю бить тех, кто оказался поблизости? — спросила я, начиная злиться. — Огромное, блин, спасибо.       «А разве это неправда?» — почти ласково уточнил Мясник. Зарычав, я отправила его на глубину.       — Скажешь, тебе совсем не хотелось ударить её? — жестко спросила Панацея. — Скажешь, что не хотела тогда использовать свои способности или просто толкнуть чуть посильнее, девочке-подростку много ли надо…       Я вскочила с края так резко, что ноги оторвались от крыши, затем развернулась на месте и с криком пнула парапет. Пыль и обломки кирпича с оглушительным грохотом разлетелись во все стороны…       Зато сумела не раздавить в кулаке телефон, заблокировав перчатку брони в одном положении, иначе пластик и стекло легко разбились бы, оставив в ладони только осколки микросхем. Почти каждый из Мясников проходил через это хотя бы раз или два, привыкая к новой суперсиле, а также постоянным вспышкам ярости. Дыхание хрипло вырывалось изо рта, я стиснула челюсти так, что заскрипели зубы.       «Тейлор! Успокойся!» — Чуткий попытался докричаться до меня, немного заглушить ярость в моём сознании. — «Сделай глубокий вдох, утопи пару голосов, если необходимо».       «Иначе ты лишь докажешь её правоту», — добавил Ток-Тик. Это прозвучало похоже на сарказм, но я чувствовала в его словах настоящее беспокойство.       Вновь присев на край, утопила несколько самых агрессивных Мясников, коснулась оставленной дыры в парапете. Потом рукой зачерпнула с крыши какие-то обломки и засыпала туда, а после выпустила на волю силу Камнетёса, заставив их оплывать и заполнять пространство, словно мокрая глина. Куски кирпича и цемента смешались, принимая причудливую форму, имеющую мало общего с нормальными красноватыми прямоугольниками, разделенными серыми линиями. После этого я медленно заставила разные материалы меняться местами, постепенно принимая вид обычной стены из кирпича.       В телефоне что-то говорила Панацея, мне потребовалось усилие и несколько секунд, чтобы разобрать её слова:       — Элпис, какого чёрта у тебя там происходит? — её тон был осторожным, она вроде бы не опасалась чего-то страшного, но была уверена, что ничем хорошим я тут не занимаюсь.       — Я… — откашлявшись, повторила: — Я пнула стену. Уже всё исправила, никто ничего не видел.       «Тейлор…» — произнесла Немейская, кажется, ей было меня жаль.       — Элпис. Я не… я понятию не имею, что тебе делать. Но просто не могу позволить бродить так, словно бомбе с догорающим фитилём. Одна провокация, и ты можешь оторвать кому-нибудь голову.       — Сама знаю. И ненавижу, — сглотнув, медленно ответила я. Каждое слово приходилось выталкивать из себя, словно я вырываю рыболовные крючки, застрявшие глубоко в горле. — Они превратили меня в это… и я ничего не могу изменить.       Мы обе надолго замолчали. Я слышала сирены вдалеке, видела, как по переулку внизу крадётся бродячий кот, но в остальном, в округе было тихо. Прежде чем кот убежал слишком далеко, я заставила всех его блох спрыгнуть и утопиться в ближайшей луже — хоть что-то…       — Слушай, просто… поговори с учителями, — тяжело вздохнув, попросила Панацея. — Расскажи, как всё было, и сама держись от той девчонки подальше. Чёрт, да хотя бы со мной поговори, если почувствуешь, что готова сорваться.       Я использовала силу на кирпиче под рукой, создала на его поверхности розу, стёрла, затем рисунок слона, стёрла и его. Поставила локоть на край крыши, устало опёрлась подбородком на руку и сказала:       — Почти всё это сделать не так уж трудно. Учителям можно рассказать практически всё… кроме самого худшего. Иначе любой, имеющий представление о триггерных событиях, сразу поймёт, что к чему, и это меня сразу раскроет.       — Тогда расскажи им то, что сумеешь. Заставь сделать так, чтобы не подпускали её к тебе.       Я начала выплавлять на поверхности кирпича иероглифы. Кандзи для злости, бессилия, мести… Затем снова всё стёрла, но слегка перестаралась. Поверхность стала неестественно гладкой, пришлось заново добавлять на неё дыры и царапины.       — Ладно, — сказала я, поднимаясь на ноги и разминая спину. — Именно так и поступлю.       — Отлично.       «Ты хорошо держишься, девочка», — сказал Камнетёс. Неудивительно, что он легко понимает мои переживания… как хочется ударить кого-то, даже когда понимаешь, что от этого будет только хуже. Ему изрядно досталось от Ипомеи, издевательства длились долго, прежде чем он пережил триггер и начал отбиваться.       — Может, сменим тему? — попросила я, пытаясь отвлечься. — Ты сама чем сейчас занята?       — Лечением. Пациенты есть всегда, — негромко ответила она. — Только что восстановила позвоночник какой-то женщине, теперь она вновь сможет ходить. Потребуется ещё неделя физиотерапии, но потом она встанет из инвалидной коляски.       Я посмотрела на встроенные в шлем часы, было 02:13. Подумала, что не стоит вновь упоминать об этом. Лишь совершенно искренне сказала:       — Это просто прекрасно. Хотела бы и я обладать такими способностями.       «Человек с подобными силами никогда не стал бы одним из нас», — заметил Мурамаса.       «Не порти настроение!» — прикрикнула на него Петарда       — Если тебе стало легче, — хмыкнув, сказала Панацея, — то я пойду работать, тут ещё достаточно ожидающих.       — Хорошо. Тогда, доброй ночи.       Она молча отключилась. Я убрала телефон в отделение на поясе, спустилась вниз и направилась через улицу к своему мотоциклу, на ходу дёрнула шеей, закрывая забрало шлема… На всё, включая спуск по стене, ушло несколько секунд, и вскоре я уже медленно ехала по пустой дороге.       Я выбралась сегодня в логово с главной целью: на чём-то или на ком-то сбросить накопившийся стресс, хотя бы вновь разбить пару статуй. Паника из-за неизвестного номера, подготовка к разговору и наша беседа помогли успокоиться, однако теперь меня охватила меланхолия.       Давно известная проблема паралюдей в том, что суперсилы распределяются весьма ироничным образом. Словно их раздаёт обезьянья лапка из того рассказа: ты обретешь то, о чём мечтаешь, но всегда самым кошмарным способом из возможных. Исследования Мясников слабо затрагивали триггеры Властелинов, однако если верить последним научным теориям, их вызывает эмоциональная изоляция или отсутствие контроля над своей повседневной жизнью. Я была одна, постоянно окружённая лишь сотнями мелких издевательств. Теперь я никогда не буду одинока, управляя миллионами маленьких жуков.       Плюс четырнадцать опытных кейпов со мной в одной голове.       Новая школа, друзья, неплохое начало карьеры героя… и я всё равно не могу справиться с одной девочкой, не могу никому рассказать обо всём, что она делала со мной. Если только не хочу получить ещё больше проблем.       Я катила по улице, замечая немногочисленных людей поодаль. Пара усталых женщин идут по тротуару, какой-то мужчина спит прямо на пороге… Я ехала с небольшой скоростью, как раз чтобы успевать брать контроль над ближайшими насекомыми и с их помощью изучать округу.       И когда свернула на другую улицу, жуки вдруг заметили движение чего-то очень большого.       «Бля, ну хоть какой-то движ!» — радостно выкрикнул Берсерк.       Я сделала резкий разворот, переключила механизм в режим, когда оба колеса крутятся независимо. Оставив след из резины на асфальте, направила мотоцикл в сторону подозрительного объекта и нажала на газ. Разогналась до полной скорости, с трудом вошла в очередной поворот и вписалась между зданиями, едва не зацепив гору мешков для мусора.       Через пустой док тяжело топал массивный гуманоид, держа в руках два тела. Лунный свет и желтые отблески фонарей с улицы позволили разглядеть гиганта, будто слепленного из кусков металла. «Голова» повернулась ко мне, там даже было металлическое «лицо», оно выглядело хуже, чем машина после автокатастрофы.       «Надеюсь, мы не напоролись на Грязь ещё раз», — прорычала Немейская, когда я нажала на тормоза.       Рывок из-за резкой остановки швырнул меня вперёд, но я на это и рассчитывала, перелетев руль, сделав переднее сальто и приземлившись на ноги уже с мечом в руке. За спиной послышалось тихое жужжание, после остановки мотоцикл автоматически выдвинул подножку, чтобы не упасть.       — Назови себя! — приказала я, принимая боевую стойку. Перешла на кровавое зрение: два красных силуэта избитых мужчин в руках у кейпа, ещё один у стены позади, а под металлом скрывается неожиданно маленькая человеческая фигура. Мужчина, невысокий, скорее всего, молодой.       Определённо не Грязь. Значит, кто-то незнакомый мне.       Металл заскрипел и залязгал, когда великан положил людей, которых нёс, на землю. Оба оказались азиатами с зелёными банданами: у одного она была повязана на предплечье, а второй носил свою на голове.       — Не делай глупостей, — прогудел металл. Голос был искажен эхом, казался более глубоким и одновременно неживым. Если бы я не видела там внутри детский силуэт, то подумала бы, что со мной говорит взрослый мужик.       «Ребёнок обвесил себя железом, чтобы казаться больше», — с любопытством произнесла Шпилька.       «Если ты хотела меня оскорбить, могла бы сделать это прямо», — огрызнулась я.       «В этот раз я имела в виду совсем не тебя», — после долгой паузы ответила она.       — Ладно, герой или злодей? — спросила я, немного опуская меч.       — Герой, — объявил гигант, поднимая руки и сжимая огромные кулаки, так что металл в них со скрипом смялся ещё сильнее. — А ты?       — Герой, — ответила я, взмахнув мечом и убрав его в ножны. — Я Элпис.       — О! Да ну нахер! — внезапно его пальцы с громким лязгом разжались. Затем кейп приподнял одну руку выше, чтобы поскрести затылок — я видела, что алый силуэт под бронёй сделал то же самое. — Просто отвал башки, я про тебя столько раз в новостях слышал, а теперь мы встретились прямо тут…       Он шагнул ко мне, едва не раздавив одного из преступников. Азиат начал материться, кажется, на мандарине. Гигант быстро сделал шаг в сторону и опустил руки, бросив:       — Блин, извиняй.       — Ты обо мне слышал? — ошарашенно спросила я. Великан кивнул металлической головой.       — Ага, да сто раз. В смысле, редко когда бывает такое, чтобы герой-одиночка смог реально кого-то важного поймать, а ты буквально помогла избавить город сразу от двух банд за одну ночь!       «Ну пиздец, он же себя как ёбаный щенок ведёт», — выдал Гниль. — «Лучше начни отвечать, пока он от счастья не обоссался».       — Говоря по правде, я несколько недель охотилась на Барыг. К тому же меня прикрывала Саламандра, а Зубов помогал сдерживать Протекторат.       — Ну да, и всё-таки! Я этим уже несколько месяцев занимаюсь, и до сих пор не видел ни одного кейпа! Мне попадаются только подобные чуваки, — он указал на парней из АПП искривлённым пальцем, созданным из раздавленных пивных банок.       — Постой, — попросила я, кое-что вспомнив, — Ты так и не сказал, как тебя называть.       — Точно, извини… — великан замер, его плечи слегка поникли, прежде чем он продолжил говорить: — Слишком увлёкся. Имя мне Кённигит!       «Почему это звучит так знакомо?» — задумался Берсерк.       «Бля, я вспомнила», — ответила Свара, — «мы его уже обсуждали, а потом кто-то сказал, что его имя похоже на слово «Ниггер», и ты был рад, что не сказал это первым».       «Кённигит. Кён-н-н-н-н-нигит», — Гниль начал перекатывать это имя на языке, словно конфету. — «Что-то, что-то …Ко’голь А’гтур, и твоих… Блядь, до меня допёрло — это ж хренов Монти Пайтон».       — Из той же оперы, что и «выдерни священную чеку и сосчитай до трёх»? — уточнила я, удивлённо моргнув. — Странный выбор прозвища.       — О, ты узнала отсылку, — сказал он, указав на меня пальцем.       — А ещё хоть кто-нибудь узнал?       — Как и сказал, других кейпов я раньше не встречал, — ответил он, пожав плечами. — А болтать с уродами, которые толкают наркоту, у меня привычки нет, — добавил Кённигит, для выразительности указав пальцем на одного из АППшников. Я заметила, что у того из куртки высыпалось несколько пакетиков. Смогла быстро опознать кокаин, марихуану и, кажется, в одном был героин.       — Что ж, дело твоё, — сказал я, затем указала на задержанных. — Тебе помочь с ними?       «О-о!» — вдруг охнула Петарда. — «Новый подручный! Тейлор, ты обязана забрать этого парня с собой!»       «Кто захочет взять в команду человека, выбравшего своим прозвищем отсылку к Монти Пайтону?» — спросил Ток-Тик.       «К тому же далеко не лучшую», — добавил Гниль. — «Почему он не назвался хотя бы Чёрным Рыцарем?»       Я подошла, чтобы поднять одного из азиатов, игнорируя хор Мясников, скатившийся в выкрики вроде «Это царапина!» и «Ни!». Азиат ворчал и дёргался, но всерьёз не сопротивлялся, когда я начала связывать ему руки.       Кённигит развернулся и потопал за третьим, пока я обыскивала АППшника с банданой на голове. Присмотревшись к спине кейпа, смогла различить, что броня там состоит из расплющенных нефтяных бочек, старой кровати и минимум половины корпуса автомобиля. Я хотела спросить, как он создавал эти доспехи, так можно было бы узнать, каким образом в принципе работает его сила, но всё это вылетело из головы, стоило увидеть состояние третьего наркоторговца.       — Иисус Христос и двенадцать с половиной апостолов! — воскликнула я. — Какого чёрта ты с ним сделал?       Даже беглого взгляда хватило, чтобы увидеть кучу синяков, а кровавое зрение показало, что они покрывают всё тело, в нескольких местах из порезов сочится кровь, плюс треснуло минимум одно ребро, а кровь наполняет почки.       «Оу…» — поморщился Владимир, — «сегодня кто-то будет писать кровью».       — У него была пушка, — ответил Кённигит. — Я ему врезал, он упал, вот и вся история.       — Врезал ему чем? Грузовиком? — спросила я, лёгкими касаниями проверяя состояние преступника в поисках иных переломов и открытых ран. Сила Умника, доставшаяся от Шпильки, не выключалась, показывая мне всё новые повреждения как уязвимые для удара места… К счастью, по «тону» этих сигналов я могла определить, что тут нет ничего неизлечимого. Вздохнув, сказала: — Ладно, положи его сюда. Только крайне осторожно.       Пусть кейп и заворчал, но всё-таки последовал моим указаниям.       Когда я вызвала полицию, чтобы они забрали задержанных, Кённигит беспокойно переступил на месте и спросил:       — Слушай, ну-у… есть шансы, что ты захочешь работать со мной вместе?       «Да! Нам не помешает здоровенный громила!» — радостно крикнула Петарда.       «Только если мы сможем что-нибудь сделать с его бронёй», — уточнил Камнетёс, скривившись. — «Не хочется оказаться в одной команде с ходячей свалкой металлолома».       «А ещё ему понадобится оружие», — кивнув, добавил Мурамаса. — «Меч ему не слишком подходит, но, может быть, секира или молот? Что-нибудь с длинным древком».       «Ты не хочешь сразу же всучить человеку меч? Кто ты такой и что ты сделал с нашим Масой?» — Анкоридж засмеялась над собственной шуткой.       Я перебила возмущённую тираду Мурамасы, усталым тоном сказав:       «Я должна быть уверена, что он не убьёт кого-нибудь, просто не рассчитав силы, а до того я его в команду не возьму. И тем более не дам ему оружие».       — Не будем обсуждать это перед ними, — я кивнула на преступников, затем указала на дальний угол дока. Прежде чем отойти, предупредила азиатов: — И не думайте, что я вас не догоню, если попытаетесь сбежать.       Один из них проворчал что-то непонятное, однако никто из них не пытался свалить или сопротивляться. Я бросила на них ещё один взгляд, затем отошла в сторону вместе с Кённигитом, прислонилась плечом к стене и спросила:       — Если мы будем работать вместе, то какие у тебя планы на это сотрудничество?       — Я думаю, что пора переходить в высшую лигу, — сказал он, пожав плечами, что-то под бронёй громко протяжно заскрежетало от этого движения. — Я уже давным-давно гоняюсь за бандитами на улицах, а толку с этого ноль.       — Понимаю, — ответила я, прикусив губу. — Но и ты должен осознавать… если привлечешь внимание сильных кейпов, они тебя запомнят. Если ты вступишь в разборки с ними, то потом уже не сможешь сдать назад.       — Благодарю за предупреждение, но я уверен, что готов к этому.       «Чуткий? Что скажешь?»       «Я думаю, ты должна при… при… чёрт! Принять его к себе. Раз ты волнуешься, что он может натворить дел, лучше если ты сама заранее наставишь его на правильный путь, чем если он сначала наломает дров сам».       «К тому же ходячий танк может быть нам крайне полезен», — добавил Тактик, как обычно — прагматизм прежде всего.       — Ладно, — сказала я вслух, — мы можем поработать вместе, если ты этого хочешь. Но, — добавила я, когда он уже обрадовался, — будет пара условий. Во-первых, тебе нужно будет потренироваться: стоит убедиться, что ты сможешь сражаться против других кейпов. Во-вторых, стоит поработать над тем, как ты обращаешься с нормалами, — я указала пальцем на парней из АПП и сказала тише: — Ты — большой парень. Если ударишь человека слишком сильно, одними синяками всё не обойдётся. Тот мужик сегодня наверняка будет мочиться красным.       Почувствовала себя лгуньей ещё до того, как Свара заорала «ЛИЦЕМЕРКА!» во весь ментальный голос. Я намного опытнее Кённигита, но злость из-за выходки Мэдисон на уроке всё ещё тлела у меня в голове, не спеша исчезать. Это не говоря о преступниках, с которыми я сражалась раньше, вроде того парня, которого ударила об пол в первый же выход. Хотелось убедить себя, что у меня были на это причины, но Мясники охотно назовут дерьмом любые мои попытки выдумать себе оправдания. Стоит хотя бы перед собой честно признаться, что я далеко не всегда делаю то, к чему призываю других.       — Да ладно, — начал возражать Кённигит, — они же злодеи…       — Да, — перебила я его, вспомнив кое-что, — а мы — герои. Но героем нельзя просто быть, ты всегда должен поступать как герой. Мы обязаны быть лучше них.       «Именно поэтому мы продолжаем выигрывать, детка! Быть мудаком выгодно!» — воскликнул Гниль и заржал, его смех начал удаляться, когда я отправила его в темноту.       Не помню, где я слышала эту фразу: «Добро — это то, что ты делаешь». Может, так говорила мама, а может, я это прочитала ещё где-то или просто взяла из воспоминаний одного из Мясников. В любом случае, сейчас эти слова были очень к месту.       — Я знаю, что делаю, — проворчал Кённигит, сложив руки на груди.       — Ладно, не буду парить мозг на эту тему. Но групповые тренировки с другими кейпами тебе не повредят, прежде чем лезть в серьёзные дела.       — На это я согласен.       — Могу дать тебе свой номер, — сказала я, вновь доставая телефон, — обычно патрулирую по ночам, так что звони в любое время.       — А можешь записать его? — попросил Кённигит. — Не получается брать с собой внутрь телефон. Пробовал со своим старым, он просто сгорел.       Я осмотрела его с ног до головы, затем ещё раз уже кровавым зрением. Разница в размерах между реальным телом и огромной бронёй, эхо, сопровождающее его шаги и искажающее голос — всё это навело меня на определённые мысли.       — Магнетизм? — спросила я вслух, одновременно позвав голоса в голове. Камнетёс был рад сразу же предложить теории, как всё это работает:       «Должно быть, своего рода Бугай-Оборотень, но он не меняет свою внешность, а формирует вокруг себя внешнюю оболочку. Может, ещё и Контакт? Интересно, укрепляет ли он дополнительно металл, когда собирает его вокруг себя?»       — Ага. Или что-то подобное. На немагнитных металлах оно тоже как-то работает. У меня куча медной проволоки в руках, — он пошевелил пальцами для выразительности.       — Занятно. Ты не против провести со мной несколько экспериментов позже? Будет полезно, если мы придумаем новые трюки, которые ты сможешь использовать в бою со своей силой.       — Э-э, нет, в смысле, я не против, — ответил он не сразу, мне показалось, что кейп просто растерялся, — звучит шикарно. Я был бы рад попробовать.       — Круто, — я кивнула, достала из другого отсека блокнот и записала на листе номер телефона. Как раз в этот момент выставленный мной периметр из насекомых что-то нарушило. Я использовала несколько комаров, чтобы прощупать контуры машины, остановившейся перед переулком, через который я подъехала к этому доку.       — Ладно, пошли сдавать их властям, — сказала я, отдав Кённигиту номер и обернувшись к наркоторговцам. Один из них ёрзал на земле, должно быть, пытаясь вернуть чувствительность ногам.       «Да, когда была маленькой», — начала вспоминать Шпилька, — «родители всё время заставляли меня сидеть ровно во время молитв, а я постоянно вертелась, потому что ноги быстро затекали».       «А я вечно отсиживал себе задницу на рождественской службе», — поделился Тактик. — «Каждый год пробовал разные штаны, чтобы хоть как-то это вытерпеть, но всё повторялось снова».       Кённигит поднял лежащего без сознания наркоторговца, к моему облегчению, тот пошевелился. Я просто подняла этих двух в банданах на ноги и заставила идти вперёд, придерживая их за связанные запястья.       Снаружи уже стояла полицейская машина, а нас дожидались два копа. При виде «улова» один из них, тот, что повыше, сказал:       — Боже, люблю просто забирать арестованных у героев.       — Эй, не поможешь? — позвал из глубин дока Кённигит. — Твой мотоцикл мешает мне пройти.       «Если мы его наймём, появятся проблемы с транспортом», — предупредила Шпилька, пока я отгоняла мотоцикл в сторону. И даже так Кённигит оказался слишком большим. Он едва протиснулся к воротам с третьим преступником на руках.       Челюсти у полицейских отвисали всё ниже и ниже, по мере того как следующий за мной Кённигит медленно вылезал из темноты, словно я вдруг решила показать им фокус. Когда кейп всё-таки выбрался из переулка полностью и занял не только тротуар, но и кусок проезжей части, один из копов смог спросить:       — Ты ещё, чёрт возьми, кто?       Металл заскрипел, когда кейп гордо выпрямился во всей свой девятифутовый рост и прогремел:       — Имя мне Кённигит!       — И какого хрена это вообще значит? — после долгой паузы спросил второй полицейский.       «Теперь он — твоя проблема», — с радостным хихиканьем предупредила Петарда, глядя на грустно поникшего Кённигита.