Место занял новый босс (не такой как старый)

      Суббота 19 февраля.              Во время долгого разговора остальные решили всё-таки провести ещё один раунд для ровного счёта, я же пока шло это обсуждение вполне намеренно отсиживалась подальше.       Бой они устроили, но было совершенно очевидно, что и Лазершоу, и Саламандра уже не в настроении для спаррингов: они двигались медленно, проводили только слабые атаки и не пытались действовать агрессивно. Лазершоу использовала ослабленные лазеры короткими очередями и пыталась силовыми полями окружить противницу, и, хотя она вроде бы считается самым быстрым летуном в Новой Волне, но сейчас использовала эту способность только чтобы парить на одном месте. Саламандра тоже вела себя очень сдержанно: аккуратно плевалась слабым пламенем, даже не пытаясь залить пляж огнём, как в поединке против Бризанта. Вместо этого она сделала упор на водомёты, сбивая ими силовые поля или пытаясь достать Лазершоу.       Я наблюдала за всем этим, сидя на капоте машины и постепенно снимая с себя доспехи, один элемент за другим. В данный момент броня не давала ощущения защиты, а больше напоминала клетку, сжимающую меня и давящую на плечи своим весом, что дополнительно действовало на нервы. Пояс с подвешенным оружием я сняла ещё в самую первую очередь: не настолько сейчас доверяла самой себе, чтобы оставлять что-то опасное под рукой.       «То, что ты плохо среагировала на одну ситуацию, ещё не делает тебя плохим человеком», - убеждал Чуткий. — «Силы, воздействующие на эмоции, всегда били по нам особенно сильно».       «Именно так», — поддержал его Тактик. — «Ну и в конце концов, ты же не успела девчонке ничего сделать. Нет пролитой крови — нет проблем, не так ли?»       Отправив в темноту больше половины Мясников, я почти не испытывала эмоций, поэтому и то, как легко он попытался отмахнуться от произошедшего, меня почти не разозлило. Я «покосилась» на него недовольно, но и только, меня больше занимал процесс снятия кирасы: как раз успела открыть замки и потянула за край пластины.       Половины доспеха раздвинулись назад и вперёд, одновременно позади крепления вдоль позвоночника отсоединились от разъёмов, вшитых в поддоспешник на спине. Когда все они освободились, я просто сняла всю конструкцию через голову и поставила рядом.       На пляже Лазершоу как раз заканчивала бой. Она сумела на время зажать Саламандру среди своих полей и пару раз выстрелила ей в грудь, но лазеры были настолько ослаблены, что это было сравнимо с сильным толчком рукой, даже не с ударом. Однако этого хватило, чтобы Саламандра отступила на шаг и запнулась о ещё одно поле на уровне ног. Она даже не попыталась удержать равновесие, просто приземлилась спиной вперёд на песок, вскинула в воздух одну руку и крикнула:       — Ладно! Ты победила!       Лазершоу кивнула и развеяла свои поля, затем опустилась на пляж, протянула руку Саламандре, чтобы помочь ей подняться. Я встретила взгляд, который Сэл бросила на меня, и кивнула в ответ.       Новая Волна и Броненосец без особого шума поздравили Лазершоу с победой, затем коротко выдали несколько предложений. До них от меня было футов десять, но не было желания напрягать слух. Когда Бризант предложил ей использовать пламя для занятия новой территории в бою, а огнетушители — для прокладывания пути союзникам, Саламандра вновь взглянула на меня. Я уже сняла шлем и осталась только в маске и поддоспешнике, похожем на тускло-серый гидрокомбинезон с металлическими разъёмами в районе суставов, а на груди без особого старания был вытравлен мой символ в виде амфоры. Маска из ткани казалась непривычно лёгкой после шлема.       — Полагаю, нам всё-таки необходимо обсудить слона в комнате, — произнесла Леди Фотон, проследив взгляд Саламандры и тоже взглянув на меня. — Элпис?       — Ага, — согласилась я, отложив шлем в сторону и спрыгнув с капота. — Вы заслуживаете объяснений. К тому же я так и не успела извиниться.       Всё произошедшее потрясло меня до глубины души. Я и раньше теряла над собой контроль, без сомнения, но это всегда был вопрос темперамента и силы воли, которая его сдерживает. А в этот раз я превратилась в психа, которым управляют только ярость и инстинкты, просто из-за неудачного взаимодействия разных суперспособностей… И это очень меня пугало, ведь подобные вещи невозможно преодолеть лишь за счёт решимости и самоконтроля.       Какая-то часть разума пыталась сгладить всё произошедшее, убедить, что я ни в чём не виновата: всего лишь неудачное пересечение разных суперсил, а не моё осознанное решение, сама я вовсе не хотела причинить вред Славе. Не нужно заниматься самобичеванием из-за того, на что я даже не могла повлиять.       Но теперь, когда у меня в голове есть Мясники, я способна видеть их мысли, и их мысли обо мне — в первую очередь. И я не смогу убедить себя и их в том, что совершенно невиновна в случившемся — это полная херня, а не оправдание… Я допустила ошибку, забыв об ауре Славы, и в результате потеряла контроль под напором ярости и страха.       Атаковала, не сдерживаясь, искренне хотела её убить, и от этой мысли мне теперь было тошно.       — Я хочу извиниться, — медленно и чётко произнесла я, глядя на Славу. — Сама должна была предвидеть подобный исход, однако повела себя слишком самоуверенно, и в итоге ты чуть было не пострадала.       — Нам надо было сразу обсудить мою ауру, — ответила Слава, глядя себе под ноги. — Не всем нравится, когда я её использую.       — Кстати об ауре… Ты вообще как сама, Элпис, в норме? — спросил Броненосец.       — Держу себя в руках, — ответила я, пожав плечами. — Не лучший день в моей жизни, но я смогу это пережить.       — Можешь объяснить, почему ты так отреагировала? — спросила Брандиш резко, но всё-таки без агрессии.       — Мам… — попыталась перебить её Слава. Саламандра тоже недовольно покосилась на Брандиш.       — Нет, вопрос справедливый, — сказала я, потом сделала паузу, пытаясь как-то внятно сформулировать свои мысли. Наконец, произнесла: — Я по натуре не слишком мирный человек. Вести себя рассудительно и уравновешенно… Для меня это очень непросто. Приходится прикладывать для этого немалые усилия. На самом деле у меня хватает качеств, которыми я не горжусь: гнев, злопамятность, высокомерие… Но я пытаюсь справляться со всем этим, потому что человек с подобными чертами мне самой совсем не нравится.       Я заметила, как у Панацеи изменилось выражения лица: там появилось сочувствие, но затем она торопливо приняла привычный хмуро-безразличный вид. Остальные члены Новой Волны переглянулись с довольно ошарашенным видом. Бризант тихо сказал:       — Глядя на тебя, даже не подумаешь об этом.       — Спасибо.       — Можешь подробно описать, о чём ты думала в тот момент поединка, когда всё случилось? — спросила Брандиш. Её профессиональный тон напомнил, что Кэрол Даллон не только супергерой, но и юрист, причем хороший.       — Я была чересчур самоуверенной… Согласно всем источникам, Слава практически неуязвима. Я решила, что наконец-то смогу сражаться в полную силу, не опасаясь причинить ей вред. А когда по мне ударила её аура… — я с трудом сглотнула и попыталась продолжить говорить: — Моя самоуверенность тут же превратилась в ужас. Словно сам Господь посмотрел на меня сверху вниз.       Лазершоу неуверенно подняла руку.       — Что? — спросила я.       — Ладно, я сама понимаю, что перехожу черту, но всё-таки хочу спросить… — она неопределённо взмахнула рукой. — Всё произошедшее… или что-то из этого… не связано ли это как-то с твоим триггером? Может, в том числе поэтому ты среагировала так агрессивно? — добавила она, поморщившись от собственных слов, словно ожидала, что я прямо сейчас накричу на неё в ответ. Саламандра уж точно выглядела так, будто готово броситься защищать меня чуть ли не с кулаками.       — Нет, но в моей жизни всякого дерьма хватало и без триггера, — ответила я спокойно, покачав головой. Воздействие ауры не имело ничего общего с моим триггером или триггером Ток-Тика, так что любой человек, достаточно знающий о триггерах Технарей, мог бы быстро разоблачить ложь, если бы я попыталась использовать это оправдание. — Так или иначе, я пришла в ужас и у меня в руках было оружие. Если жизнь меня чему и научила, так это тому, что замирать от страха бесполезно, и тогда… — я сбилась, поняв, что не знаю, как закончить эту фразу, так что просто пожала плечами.       — Вот гадство, — выругалась Слава. — Элпис, мне очень жаль.        Бризант подошел к ней и положил руку на плечо. Леди Фотон устало потёрла переносицу, сказав:       — Хорошо, мы получили объяснение. И что будем делать дальше?       — Я всё ещё могу передавать Новой Волне информацию, если вы не возражаете…        — Я за то, чтобы заключать союз с Элпис и её командой, — произнёс Мегаватт, поднимая руку. — Кто-нибудь ещё?       Лазершоу и Барьер тоже подняли руки, потом их поддержал Бризант. После небольшой паузы так же сделала Леди Фотон, а за ней и Слава. Броненосец поднял один массивный палец просто в качестве жеста поддержки, а Саламандра остановила руку на половине, поняв, что это голосование только для Новой Волны.       — Я не возражаю против обмена информацией, — сказала Брандиш, держа руки по швам. — Но я не хочу, чтобы моя дочь сражалась рядом с человеком, который уже один раз на неё напал.       — Мам, да всё нормально, — заверила её Слава. — Мы не должны Элпис в чём-либо винить.       Я перехватила взгляд Панацеи и вопросительно наклонила голову. Она только поморщилась и пожала плечами, держа руки в карманах.       «Думаю, нельзя её винить в том, что в этот раз она за нас не впишется», — философски произнёс Ток-Тик.       — Решение одобрено большинством, — заключила Леди Фотон, затем обернулась ко мне. — Однако я считаю, что вам с Викторией не стоит находится в одной группе без крайней необходимости. Хотя бы до тех пор, пока ты не будешь уверена, что сможешь выдержать воздействие ауры.       — Вообще-то я предполагаю, что у меня есть способ это проверить, — произнесла я, хотя уже некоторое время сама пыталась отвязаться от этой мысли.       «Абсолютно исключено», - отрезал Тактик. — «Ты хоть сама понимаешь, насколько безумно это звучит?»       «Тейлор, тебе не нужно заходить так далеко. Тебе же самой будет плохо», - что бывает редко, Чуткий с ним согласился.       «Я понимаю, Чуткий. Но я сама должна быть уверена», - ответила я в мыслях, тяжело вздохнув, произнесла уже вслух:       — Броненосец. Нужно, чтобы ты подержал мои руки.       — Да хера с два! — неожиданно выкрикнула Панацея, быстро прошагала мимо ошарашенной родни и остановилась напротив, практически ткнув пальцем мне под нос. — У тебя с головой, на хрен, всё вообще в порядке?       — Так мы сможем проконтролировать и изучить мою реакцию, — ответила я, оттолкнув её руку от лица. — Можешь отслеживать мои эмоции в процессе, если без этого никуда.       — А если реакция будет такой же неадекватной? — резко спросила Панацея. — Что тогда?       — Ты меня вырубишь, — сказала я и кивнула на остальных из Новой Волны. Добавила, понизив голос: — Что дальше делать… ты уже знаешь.       — Блядь, ты же ведь даже не шутишь, — выдохнула Панацея, несколько секунд вглядываясь в моё лицо, скрытое маской. Затем отошла на шаг принялась нервно притопывать ногой. Пробормотала едва слышно: — Это очень-очень тупая идея.       — Но ты не отказалась, — заметила я. — Мне необходимо это сделать. Броненосец, иди сюда.       — Извините, а что вы вообще собираетесь делать-то? — спросила Леди Фотон, провожая взглядом Броненосца, который встал у меня за спиной.       — Лучший способ проверить, что я могу сопротивляться ауре Славы — это позволить ей вновь использовать её на мне. Я теперь без своего снаряжения, так что будет достаточно, чтобы Броненосец удержал меня на одном месте.       — Чего?! — выкрикнула Саламандра.       — Погодите немного, — быстро произнёс Бризант, шагнув ближе к нам. — Кажется, я понял, что ты хочешь делать, но это выглядит слишком рискованно. Должен быть и более простой путь.       «Послушай его, Тейлор», - взмолился Чуткий.       — Или мы сделаем так, или будем ждать, когда это вновь произойдёт случайно в самый неожиданный момент. Так что на самом деле — это и есть простой путь, — добавила я и завела руки за спину. — Броненосец.       — Босс… — с сомнением ответил он, затем осторожно обхватил огромными ладонями мои запястья.       — Я очень не хочу, чтобы ты из-за меня вновь прошла через подобное… — негромко сказала Слава, приближаясь к нам.       — Не вини себя, я сама так решила, — я кивнула ей, затем Панацее, которая неохотно положила ладонь на мою щёку, не прикрытую маской.       — Ладно, — произнесла Слава. — Я начну не в полную силу, договорились? И если ты не сможешь больше терпеть, то сразу же мне скажешь.       Я только согласно хмыкнула в ответ.       «Ну пиздец, сейчас нам будет очень плохо…» - сказал Ток-Тик, скривившись.       Слава закрыла глаза. Почему-то я ожидала, что будут какие-то видимые эффекты: туман, дрожание воздуха, свечение. Вместо этого я вдруг ощутила, как в мой разум вползает страх… страх, у которого нет источника. Ужас, не имеющий под собой никаких причин. Мне было тяжело даже сохранять ровное дыхание и стоять прямо.       Страх усилился… я против воли сосредоточила всё внимание на Славе, даже если изо всех сил хотела отвернуться, освободиться, отыскать источник этой паники и уничтожить его навсегда. Вместе со страхом пришла и ярость. Ярость всегда сопровождала Мясников, они жили в ней, как рыба в воде. Ярость позволяет намного легче общаться с окружающим миром — всё очень просто, когда можно просто бить в ответ. Когда есть ярость, то не так сильно чувствуется грусть, вина и скорбь, когда все вокруг тебя — просто мишени.       Я сжала кулаки, от гнева мои руки тряслись, а ногти начали удлиняться, проткнув перчатки и впившись в ладони. Сцепила зубы, которые тоже начали увеличиваться, челюсти уже свело судорогой. Капля пота скатилась по лбу и впиталась в ткань маски.       Эмоции вновь усилились. Сердце уже практически выпрыгивало из груди, я дёрнулась вперёд, сквозь зубы донёсся тихий стон, но Броненосец быстро усилил хватку, возвращая меня на место. Я заставила себя держать руки прямо, свела вместе локти и упёрлась ногами в асфальт, чувствуя, как мышцы дрожат от спазмов.       Тактик мечтал сжать в руках оружие словно любимую мягкую игрушку: пистолет, нож, да хоть что-нибудь, лишь бы вернуть чувство защищённости и избавиться от страха. Ток-Тик отчаянно перебирал в уме свои чертежи и схемы, словно мантры, и этим пытался себя хоть как-то отвлечь. Чуткому пришлось хуже всех: он забился куда-то в угол, полностью погрузившись в воспоминаниях об Анж и дочках и пытаясь не заплакать. Я почувствовала, как у меня самой от жалости к нему выступили слёзы.       Слава просто стояла напротив, её глаза по-прежнему были закрыты, и при этом она наполняла мою голову ужасом. Я тоже зажмурилась, иначе тяжело было бороться и искушением броситься на неё и впиться в горло клыками. Вместо этого нужно было сосредоточиться на реальном мире вокруг: асфальт под ногами, сжимающие мои запястья ладони Броненосца, мягкая рука Панацеи на щеке.       Я наклонилась вперёд, дышать удавалось с большим трудом из-за душащего меня гнева… Делала глубокий вдох и затем выдыхала, представляя выходящую вместе с воздухом ярость как красный туман, которая покидала меня и оставляла пустой внутри.       Злость немного ослабла, и её место тут же заполнил страх. Ноги подогнулись сами собой, колени ударились об асфальт, руки выгнулись за спиной от этого падения. Я услышала вдалеке, как кто-то закричал.       Голову заполнили небольшие осколки чужих воспоминаний.       …коп с искаженным яростью лицом, руки тянутся к моему горлу… К горлу Анкоридж, а не к моему, это не реально.       …мои запястья ломаются в чужой хватке, я дёргаюсь, пытаясь вырваться… Нет, не я, это был Владимир.       …лежу на земле, закрывая голову, меня со всех сторон бьют ногами… Воспоминания Берсерка, это всё ещё не реальность.       Я сжала кулаки так, что когти глубже впились в ладони, и сосредоточила на своей крови и пульсе. В памяти всплыли несколько цитат:       «Из-под покрова тьмы ночной, Из чёрной ямы страшных мук...»       «Я не должен бояться. Страх убивает разум...»       «Боже милостивый, забери меня; не хочу слышать, не хочу чувствовать, хочу превратиться в камень...»             Страх исчез в один момент… я осознала, что стою на коленях, опустив голову, тяжело дышу, с меня катится пот, а все мышцы свело судорогой. Ощущения после исчезновения ауры были, словно солнце взошло, разгоняя тьму и холод.       «Блядь!» — выругался Тактик. Медленно и с угрозой выговорил: — «Никогда. Больше. Так. Не делай».       — Элпис?       Панацея и Слава сидели рядом, обеспокоенно глядя на меня.       — Что ж… — я с большим трудом сглотнула и едва смогла закончить фразу: — Это было невероятно отстойно.       «Я предупреждал», - выплюнул Ток-Тик.       — Босс? — спросила Саламандра, протолкавшись через членов Новой Волны и встав передо мной.       — Эй, Сэл. Знаешь… — я вскрикнула, когда Броненосец подхватил меня под мышками и легко как котёнка поднял и поставил на ноги. Удержала равновесие, и посмотрела на него, бросив: — В следующий раз предупреждай заранее.       — Без бровей это совсем не так угрожающе выглядит, — негромко отозвался он.       — Ты в порядке? Нигде не болит? — спросила Саламандра.       — Эффект только психический, а не физический, — напомнила я и шмыгнула носом, поняв, что из него течет. Зато в голове неожиданно прояснилось, словно страх вымыл всё остальное. — Даже синяков нет…       Саламандра шагнула вперёд и вдруг крепко обняла меня. Я неловко подняла руки, поколебалась, но всё-таки положила их ей на плечи.       — Саламандра, я в порядке. Честное слово.       Она в ответ молча убрала одну руку с моей спины и стукнула меня в плечо.       — Я пока не уверена, что это должно нам доказать, — сказала Брандиш, сложив руки на груди. — Сложно судить, насколько ты себя контролируешь, когда тебя держат.       Леди Фотон резко толкнула её локтем под рёбра.       — Я всё это время отслеживала её состояние, — твёрдо произнесла Панацея, — и она не прекращала сопротивляться воздействию. Я считаю, что она доказала свою точку зрения. Самым идиотским способом из возможных, — добавила она, сурово глянув на меня.       Брандиш поджала губы, но промолчала. Кашлянув, слово взяла Леди Фотон:       — Хорошо. Мы готовы работать с вами: делиться информацией и сражаться вместе против общего врага. И всё-таки я считаю, что в бою вам с Викторией лучше держать дистанцию кроме самых крайних случаев.       — Я с этим согласна, — ответила я, медленно кивнув.       — Думаю, на этом сегодня можно и расходиться, — аккуратно произнёс Мегаватт, положив руку жене на плечо. — Позвоните нам, когда будете готовы начинать.       — Я позвоню.       Обменявшись кивками, мы быстро попрощались, и Новая Волна отправилась по домам. Слава напоследок оглянулась на меня, и затем последовала за своей семьёй.              ***       Понедельник 21 февраля, Старшая школа Аркадия.              «Я просто хочу сказать», — прошипел Владимир, — «что это слишком уж в лоб или ты так не думаешь?»       «Так в этом же и весь херов смысл», — настаивал Гниль. — «Всякие намёки — для целочек. Нужно прямо говорить, чего ты хочешь».       «Но даже если по-французски всё звучит сексуальнее, «voulez-vous coucher avec moi?» — это уже не флирт. «Разрешите вам впердолить?» — это открытое предложение перепихнуться».       Я практически не обращала внимания на их трёп… главное, чтобы не шумели слишком громко. Они сами поняли, что сейчас ходят по очень тонкому льду: первого Мясника за прошедшие пару дней почти не выпускала на свет, да и остальные быстро уловили, что я сейчас вообще не в настроении для шуток и любой херни.       Другие школьники тоже старались ко мне не подходить. Может, дело в одежде тёмных тонов, которую я по привычке надела, а может, в опущенных плечах и хмуром взгляде. Так или иначе, когда я сегодня подходила к кабинету французского, ученики передо мной расступились. А после того, как я на ходу пробормотала что-то, напоминающее приветствие, никто мне не ответил.       В Аркадии между вторым и третьим уроком перемена в двадцать минут, чтобы народ успел немного перевести дух. Этого хватило бы, чтобы прочесть всего несколько страниц в книге, потому вместо этого я направилась к столам, стоящим на улице. Уже начало теплеть, но пока лишь едва: снег на земле больше не лежит, но пар изо рта ещё выдыхаешь. Так что ученики тут всё ещё сидят в шапках и пальто.       Мои немногочисленные подруги собрались за одним столом под каштаном на северной стороне школы. Хотя мёрзлая трава довольно громко хрустела у меня под ногами, Стейси всё равно чуть не подпрыгнула, когда я приземлилась на скамью рядом.       — Господи! Тейлор, ты не могла предупредить сначала, что ли?       — Мне что теперь, колокольчик на шею повесить? — спросила я, доставая из кармана злаковый батончик и разворачивая упаковку.       Френки взяла ластик и начала стирать неровную линию, которую оставила на рисунке, дёрнувшись от резкого звука рядом… Слегка вытянув шею, я взглянула на лист: там был изображен какой-то бандит, которому пинал по яйцам супергерой с наковальнями вместо ступней.       — Могла бы сначала сказать «привет», — заметила она, тщательно стирая лишнюю черту на своём рисунке.       — М-м-м, — промычала я в ответ. — К слову, клёвая картина.       — Спасибо.       «Эй», - осторожно поинтересовался Камнетёс, — «может, попросишь у неё копию? Как по мне, исполнено очень недурно».       «Подумаю над этим», - ответила я, затем взглянула на пустые места за столом и спросила вслух:       — А парней сегодня нет?       Дожидаясь ответа, откусила от батончика гранолы с ягодами. Между делом проверила окружающих насекомых при помощи своей силы: большая их часть находилась внутри здания, где тепло. При желании я могла бы посадить по отдельной мошке на каждого ученика Аркадии, чтобы отслеживать их перемещения, но не хотела рисковать, так широко применяя свои способности в школе.       — Я их сегодня не видела, — сказала Стейси, пожав плечами. — У Колума вроде бы по понедельникам география с утра.       — Не удивлюсь, если Ти втайне делает карьеру рэпера или что-то типа этого, но он мог бы тогда и рассказать нам, — фыркнув, добавила Френки и начала обводить контур бандита на своём рисунке.       — Не вижу в этом ничего плохого, но только если он будет проводить нас за кулисы на своих концертах, — рассеянно ответила я, запихивая в рот остатки батончика.       — Эй? У тебя всё в норме? — спросила Стейси, слегка подтолкнув меня локтем       — Бррх? — выдала я, затем проглотила остатки гранолы и спросила: — Чё?       «Восхитительная реакция», - тихо прокомментировал Мурамаса. Я мысленно рыкнула на него, и он заткнулся.       — Просто ты выглядишь так, будто у тебя проблемы. Или это просто понедельник так влияет?       — Не без этого. Я просто… Да забудь, — пробормотала я, упершись ладонью в край скамьи. Сила Камнетёса проникла в дерево, показав мне, что дальняя ножка по диагонали от меня потрескалась внизу, скорее всего, из-за морозов. Я задумалась, стоит ли починить её сейчас или вернуться ради этого позже.       — Месячные начались? — спросила Френки, потянувшись за точилкой для карандаша.       Ножка скамьи провернулась вокруг своей оси… к счастью, не изменив при этом высоты. Я торопливо вернула ей прежнюю форму, попутно убрав трещины. Одновременно вытаращилась на Френки, спросив:       — Чего?       — Просто спросила, — ответила она, спокойно засунув карандаш в точилку и начала прокручивать, оставляя рядом на столе длинную полосу снятой стружки. — Или там что-то настолько личное, что ты не хочешь об этом говорить?       — Френки, — попыталась её остановить Стейси.       «Поговори с ними», — вздохнув, посоветовала Шпилька. — «Тебе нужно уже перестать киснуть, а мы с этим вряд ли поможем».       «Шпилька права», — согласилась Немейская. — «Для этого ведь друзей и заводят».       Она была не такой громкой и прямолинейной, как обычно… но стоит учесть, что несмотря на всю агрессивность, Львица всегда старалась защищать детей. Думать о том, что мы чуть было не забили Славу до смерти, было для неё так же тяжело, как и для меня.       «Тейлор», - мягко начал Ток-Тик, — «когда я решил жить двойной жизнью, то быстро отдалился от всех своих прежних друзей. И поверь, это очень паршиво, когда тебе просто не с кем откровенно поговорить. Я в итоге докатился до того, что попытался лично избавиться от Мясника. И посмотри, чем всё это для меня закончилось».       Я задумчиво прикусила губу. Сказать по правде, я не хочу сейчас, чтобы кто-то меня утешал. По-моему, я этого просто не заслуживаю, к тому же у меня большой опыт того, как в одиночестве ныть и жалеть себя, так что я легко вспомнила старые привычки.       «Всё нормально. Тейлор», - поддержал Чуткий.       Я выдохнула и с трудом расцепила сжатые зубы. Запинаясь, начала говорить:       — У вас… когда-нибудь такое было… вот ты с кем-то споришь… и понимаешь, что чуть было не сказала что-то ну очень плохое? Такое, после чего уже нельзя будет никогда извиниться и взять слова назад?       Френки очень медленно отложила в сторону карандаш, Стейси убрала телефон в карман куртки. Она ответила первой:       — Кажется, я понимаю, о чём ты. Со мной такого не случалось, но пару раз я слышала, как мама и тётя Элайна орали друг на друга, и по-моему, они там доходили до очень личных вещей, которые говорить вообще не стоит.       — Поссорилась с отцом? — с сочувствием спросила Френки.       — Хуже всего, что я вообще ничего подобного не ожидала, — сказала я, «не заметив» последний вопрос. — Вот только было всё нормально… и вот я чуть было не сделала такое, что уже никогда будет не исправить.       — М-м, — протянула Френки, закрыв свой альбом и убрав в сумку. — Помню, у меня была одна подруга в начальной школе. И как-то мы с ней прямо серьёзно поссорились, я тогда что-то сказала про её домашнего кролика, который умер за пару недель до того — и её капитально заклинило. С тех пор она больше со мной никогда не разговаривала. Я пыталась извиниться несколько раз, но она просто игнорировала меня. Мы были хорошими подругами, и вот вся наша дружба смыта в канализацию, — она замолчала, побарабанила пальцами по столу и уточнила: — А что именно в произошедшем беспокоит тебя больше всего?       — Наверное, то, какой невероятной сукой я, оказывается, могу быть, — ответила я, подумав. — Что в принципе могу совершить что-то настолько ужасное. До этого момента я этого не знала о себе, а теперь не знаю, когда всё может повториться.       Стейси ободряюще сжала мою ладонь.       — Что ж, — сказала Френки после долгого молчания. — Не знаю как насчёт повторения, но вот тебе такая мысль… — она вытряхнула из рукава свой карандаш и продемонстрировала мне. Грифель на конце был заточен до остроты иглы. — Прямо сейчас я могу встать и воткнуть этот карандаш в кого-нибудь из присутствующих здесь.       — Боже, Френки! — воскликнула Стейси с отвращением. Я лишь села ровнее, удивлённая её словами.       «Ладно», - искренне заинтересовалась Петарда, — «давайте посмотрим, к чему она ведёт».       Я скрипнула зубами и притопила её.       — Нет, постойте, сначала дослушайте меня… У меня есть возможность так поступить. Но это не значит, что я так сделаю, что я этого хочу, или что мне это понравится. И даже если мне вдруг придёт в голову такая мысль, это же всего лишь l’appel du vide.       — Это по-французски? — переспросила я. — На уроках миссис Хоувелл мы такое точно не проходили.       — Да, это выражение означает «зов пустоты», бабушка его обожает. Знаешь, когда стоишь где-то высоко и тебя тянет спрыгнуть вниз, или потрогать пламя свечи, или громко выругаться в церкви…       — Да, я поняла: думать и делать — это не одно и то же, — сказала я, чувствуя лёгкое раздражение. Френки дала дельный совет, вот только мне он не особо помог, ведь я твёрдо знаю, что тогда зашла намного дальше, чем просто плохие мысли.       — Конечно не одно и тоже. И это самое главное: у всех в голове появляются иногда кошмарные мысли, и всё, что мы можем сделать, это не позволить им никак повлиять на нашу жизнь.       «Ирония тут настолько толстая, что скоро из неё можно будет строить стену», — съязвил Владимир.       — Хорошо, но как всё это устроить на практике? Что мне делать в момент, когда я снова буду готова сорваться?       — Избегай этого, — предложила Стейси. — Уходи оттуда, переведи дух. Или найди того, кто тебе прямо в этот момент поможет.       — Ещё можно таскать с собой эти антистрессовые мячики, — в шутку добавила Френки. — Просто сжимай эту хрень, пока она не лопнет. Или запишись на терапию, где можно орать в пустой комнате.       — Ха, — юмор был так себе, но я всё-таки усмехнулась. — Похоже, мне нужно найти себе «здоровое хобби», как сказали бы в корпорациях.       Хотя идея Стейси, в общем-то, была не так уж плоха… Я постоянно держала большую дистанцию с Мэдисон, и, кажется, наконец-то сумела от неё отвязаться. Пока что можно использовать ту же тактику и со Славой, но в её случае надо отыскать более надёжное решение. Возможно, я смогу наработать устойчивость к её ауре или достаточно укрепить собственный самоконтроль.       — Ладно, мне пора… На математику бежать далеко, — сказала Стейси, взглянув на экран телефона. Встав, положила руку мне на плечо и пообещала: — Увидимся в обед, сможем продолжить этот разговор.       Когда я кивнула, она закинула сумку на плечо и унеслась. Френки посмотрела на часы и сказала:       — А у меня ещё есть время. Та-а-а-ак… Продолжим эту тему или хочешь выбрать другую?       — Выберу другую. Пожалуйста.       — Хорошо. Э-э-эм… Лучший фильм про зомби по твоему мнению?       Я фыркнула от удивления, но начала перебирать фильмы, которые я смотрела… точнее, их смотрели в своё время разные Мясники. Сама концепция таких картин им очень нравилась, ведь они были абсолютно уверены, что непременно окажутся среди выживших во время нашествия зомби — в одиночку или вместе со своей бандой. А что во время апокалипсиса придётся постоянно мародёрить и убивать — так это и есть повседневная жизнь Мясника, только выкрученная на максимум.       Пока Френки оживлённо объясняла символизм, который авторы вкладывают в образ толпы зомби, я подумала о том, что мне не помешает найти способ сбросить напряжение, хотя, конечно, не настолько отмороженный. Что-нибудь простое, чтобы постепенно восстановить пошатнувшуюся самооценку.       А ведь среди кейпов Империи нет тех, кто может управлять эмоциями…       «Эй, народ», - позвала я мысленно, — «кто-нибудь хочет вломить нацистам?»       «Всегда», — сразу отозвалась Анкоридж, злобно хохоча.