— Хочу на «роликовую каталку»! — Фрэнк вышел из-за ограждения последним и указал глазами на следующий аттракцион. Во взгляде плескалась игривость, а радужка отливала золотом и медом от солнца.
Я посмотрела на металлическую конструкцию из рельсов, закрученную в невообразимые восьмерки с отвесными спусками. Прикинуть высоту даже на глаз у меня не получилось. К тому же зеленые насаждения по периметру скрадывали размеры еще на половину.
— Нет, спасибо, мне хватило и этого! — я двинулась на спасительную лавочку, которая не крутилась, не вертелась и не ехала на скорости в пропасть.
— То была детская забава! Надо повышать градус! — Фрэнк сграбастал меня поперек спины и развернул обратно.
— Я против!
— Закроешь глаза! — он достал телефон, вытянул его в руке и стал крутиться вместе со мной, чтобы кадр не оказался засвеченным от солнца. Его камера сегодня не выключалась. — Не кисни! Ты когда последний раз отрывалась? Давай, улыбочку!
— Я уже слишком стара для таких забав, — буркнула я и испортила снимок.
— Это
ты мне говоришь? — он приблизил телефон, чтобы посмотреть на фото. — Вот такой и останешься! Удалять не буду, не проси. Пущу в сеть, чтобы твоей энергетикой молоко закисляли.
— Ну, спасибо.
— Взбодрись, старушка! — он тряхнул меня рукой, которой держал, неспешно повел к горкам и сунул телефон обратно во внутренний карман куртки. — Мы только начали. Представь, что дальше будет.
Я представила и ужаснулась. Расслабиться не получалось. Напряжение преследовало меня с момента согласия на его авантюру. Я словно затылком чувствовала, что меня сейчас увидят и разоблачат, вот только в чем заключался мой проступок?
— Я не хочу на эти горки, у меня голова оторвется.
— Ладно, — вдруг согласился Фрэнк. — Чего хочешь ты? Больше всего. Чего бы тебе хотелось?
Я неожиданно просела в размышлениях. Привычное действие хныкать и упрашивать сменилось пустотой. Ни одного желания и вообще ни одной мысли. Твердая уверенность, что мне придется смириться под его рукой расщепилась на атомы, но взамен не сформировалась ни во что.
— Ну дак, чего ты хочешь? — он снова встряхнул меня.
Надо было скинуть эту чертову руку. Но доводить до фанатизма тоже не стоило. Не могу же я шарахаться от каждого подобного жеста. Мы замедлили шаг как раз на перекрестке. Можно было выбрать любое направление, но я устало вздохнула.
— Ничего не хочу… Не знаю. Покоя. Пойти домой.
— Ну, домой ты еще не скоро вернешься. А со мной покоя не жди, — Фрэнк покосился на меня настороженно.
Опять началось. Этот сканирующий взгляд, словно он знает все и вся. Чтобы избежать неприятного разговора я придала голосу игривости:
— Я так и подумала, что покоя не будет! Веди меня уже куда хочешь. Я на все согласна.
Придумывать, чего мне хочется, оказалось куда сложнее, чем соглашаться на предложенные варианты. Но, видимо, именно это стало точкой невозврата. Фрэнк остановился, убрал руку и встал напротив меня.
— А вот это уже проблема. Устала от жизни? Ты серьезно? — он уложил руки себе на бедра, края куртки разошлись в стороны. — Никаких желаний, только обязанности? Тебе сколько лет?
Вопрос риторический. И провокационный. Намек я поняла. Быть старушкой на его фоне не получилось. Особенно, когда он словно школьник горит желанием успеть на каждый аттракцион, а еще и прокатиться на некоторых дважды!
— Проблемы не будет, если ты не станешь на этом внимание заострять, — я склонила голову набок и недовольно поджала губы. — Это моя жизнь, моя территория. Не надо в этом копаться.
Я чувствовала, как в груди начинает полыхать война, подтягивается флот, пехота, воздушный десант. И все это было готово обрушиться на человека передо мной, но он неожиданно пожал плечами.
— Ладно, — Фрэнк посмотрел в сторону, прищурился. Ветер всколыхнул волосы в стоячей прическе.
А мне стало плохо, дать отмашку войскам не получилось, они рвались в бой, невзирая на то, что опасность миновала. Попробуй усмири спровоцированных солдат, которых раздразнили, а потом решили выдать провокацию за шутку.
— Как же ты меня достал!
Фрэнк повернул голову и неожиданно ярко заулыбался.
— Хочешь врезать?
— Убить хочу!
Фрэнк помолчал, весело дернул бровями и изрек:
— Давай! — поманил ладонями.
— Просто прекрати!
— Устраиваете вы с Томом бойни? Выплескиваешь свой гнев наружу?
— Перестань!
— Бьешь посуду? — он открылся, разводя руки, наглая улыбка так и не сходила с лица.
— Прошу тебя!
— Просто ударь!
И я стукнула его. Стукнула со всей силы. По груди. Раз, еще раз. Но куда мне? Бьюсь в него словно комар о стену. Он стойко претерпел все посягательства. Смотрел на меня сверху вниз каким-то странным взглядом. Может быть, с нежностью, может, с сочувствием… Когда я хотела ударить еще, Фрэнк поймал размах, развернул меня спиной и взял за оба запястья.
— Я придумал куда мы с тобой пойдем, — прозвучало над ухом. — Хук с лева. Джеб правой. Апперкот! Постучим по груше. Я за киоском с хот-догами силомер видел.
Силомер? Рассудок поплыл…
Что-то закричало внутри: «Неприемлемо! Возмутительно!»
Что-то спросило: «Могу ли звездануть затылком в подбородок? А пяткой по колену?» Но меня практически парализовало. Руки шевелились только потому, что он их направлял. Стоит мне заикнуться, чтобы не трогал, как начнется новая порция мозгопромывания. Смириться легче. Все не так страшно. Детская шалость. Или нет?
— Боевой клич! — Фрэнк возвел мои кулаки к небу и затряс ими. — Ну, чего молчишь? — он склонился головой ниже, чтобы заглянуть в лицо.
— Хватит уже трясти меня как куклу, у меня мозги вылетят из ушей! — пихнула его плечом и освободилась. Почему кислорода не хватает? — Веди уже давай, куда там? — я покрутила рукой. — Выбью все потроха из твоей груши!
Позднее, когда я осмелилась на него посмотреть, то заметила самодовольную улыбку, словно именно такой реакции он от меня и добивался.
***
Фрэнк сделал последнее фото.
Половина четвертого. Поймаю такси. Том закончит работу через полчаса.
— Дай-ка свой телефон, — Фрэнк вывел меня из раздумий, протягивая ладонь.
Я сняла блокировку и протянула устройство. Он отдалил телефон и сгреб меня левой рукой, обнимая, но почти сразу отпустил, когда камера издала характерный звук. Фрэнк еще повозился, что-то нажимал.
— Это тебе на память. Держи. Только спрячь подальше, чтоб муженек не видел. Но не удалять, ясно? — он указал на меня пальцем.
— Слово скаута, — я усмехнулась и приняла свою вещь.
Ненамеренно я ждала какого-то особого взгляда, особого жеста, намека. Но он ушел. Ждала звонка, ведь он, очевидно, маякнул себе с моего номера, а потом замел следы. Ждала сообщения, новых уговоров ответить на его чувства, но он исчез. Прошел день, и я поняла, что слышу на себе его запах. Обнимала мужа и боялась, что Том заметит. Кожа словно была насквозь пропитана «днем Фрэнка». А перед глазами всплывало небритое лицо с хамоватой улыбкой. Как будто он оставил на мне несмываемый знак, чтобы я помнила, мучилась и томилась.
К концу недели воспоминание о дыхании за ухом больше не разносило по телу мурашек. Когда закончилась вторая неделя, и вестей от Фрэнка не было, испарилось и все остальное. Вот только номер абонента, на который я неожиданно наткнулась, не смог испариться от того, что я позабыла о человеке. Я листала телефонную книгу с намерением сделать какой-то заказ, но сердце ухнулось в ноги, когда я увидела его имя с нашей фотографией на аватарке.
И меня накрыло.
***
Мне не удалось поговорить с мужем, хотя теперь Фрэнк этому не препятствовал. Я звонила снова и снова. Приехала домой, но не застала его. Сделала несколько кругов. Заглянула в окна. И только когда уже вернулась ни с чем в квартиру Фрэнка, мне позвонил незнакомый номер. Мужчина представился адвокатом Тома. Сказал несколько слов, но дослушать мне не хватило сил. Пальцы ослабли, телефон скатился по груди и упал на пол.
***
— Мне уехать придется, — Фрэнк стоял скрестив ноги и облокачивался ладонями на стойку.
— Как уехать? — я прикрывала лицо трясущимся кулаком, поддерживая локоть другой рукой.
— Чтобы положение не усугублять. Ты знаешь как эти пираньи работают, перевернут все с ног на голову. Теперь совсем другая ситуация. За эту единственную ночь, которую ты здесь была со мной, уже можно зацепиться и такого говна налепить, что не отмоешься.
— Куда ты поедешь?
— Это уже мои проблемы. Номер мой есть. Будем на связи.
— Но как же? Как же я теперь?
— Иди сюда, — Фрэнк с выдохом притянул меня, прижал и я окончательно расплакалась. — Знаешь в чем я был не прав? — я почувствовала, как ладонь прошлась по волосам. — Ты правильно сделала, что поехала к нему. Правильно сделала, что звонила. Теперь ты не сможешь обвинить себя, что не старалась. Он принял такое решение. Ты не виновата. Я думал, побесится мужик и начнет тебя вызванивать.
— Ты так думал… — я истерично усмехнулась, утерла кулаком слезы и отстранилась, оставляя на футболке Фрэнка несколько подтеков. Я боялась, что у меня начнется какой-нибудь припадок — мандраж начал бить все тело.
— Мои желания не имеют к этому отношения! — он повысил голос. — Я тебе десятый раз повторяю! Погорячишься. Чего не скажешь? — он взмахнул ладонью. — Сама слышала, как я дверью долбанул.
— Твои желания имеют к происходящему самое прямое отношение! И я теперь понимаю. Ты специально…
— Что специально?
— Ты специально все сделал! — слезы высохли, я еще не верила в то, что говорю, но смотрела на Фрэнка с такой горячностью, что всерьез боялась его воспламенить. — Ты все продумал с самого начала!
— Что я продумал?
— Где твой паспорт?
— Что?
На его лице возникло не просто удивление, а какая-то остервенелость от нелепости моего заявления.
— Покажи мне сейчас же, иначе тебя не спасет твоя гора мышц! Я тебя просто растерзаю! Ты все рассчитал! Все предусмотрел! Знал, что мне снесет от тебя крышу! Довел своими штучками, а потом исчез, чтобы сама приплыла в руки. Даже не позвонил! Оставил номер, чтобы я сломалась! Ничего не скажешь, далеко фотографию от мужа спрятал!
— Что ты несешь?
— Замолчи! — я зажмурилась, прервала его жестом и отчеканила каждое слово: — Неси. Сюда. Свой. Чертов. Паспорт! Ну же! Сейчас!
Фрэнк ничего не ответил. Он долго буравил меня взглядом, отвел глаза и оторвался от стойки. Через минуту паспорт с силой хлопнулся о белый диван.
Я не взяла его. Обхватила себя по рукам выше локтей и отошла к окну. Не могу. Не могу посмотреть и разрушить все еще и с ним. Не могу его сейчас возненавидеть. Куда мне пойти? Ни родителей, ни друзей,
ни мужа…
Я скорее почувствовала, что Фрэнк подошел со спины, и прикрыла глаза.
— Посмотришь?
Голос глубокий и ровный, бесстрашный, словно я не обличила ни в чем, но с ноткой негодования. Я крепче сжала плечи. А через секунду, Фрэнк накрыл ладонями поверх.
Повернул меня он или я сама, но мы оказались лицом к лицу.
— Не уходи… Останься! — взмолилась, рассматривая его глаза. Я уже не пыталась прочитать в них ответ на свою догадку. Мне просто нужно спастись. Выжить. Все мы эгоисты. Все думаем только о себе.
— Не могу. Тебе еще есть за что побороться.
Я не поняла его, ведь Тома не вернуть. У меня слишком много гордости, чтобы простить мужа после такого, даже если он сам прекратит начатое дело. Я уткнулась в теплую грудь и снова залила футболку слезами. Ситуация действительно другая. Тут не поможет никакое «поругаться». Фрэнк молчал. Он понимал, что это просто конец. Конец меня.
Я долго и неистово рыдала, а он долго и аккуратно гладил по волосам и спине. Пока не пришло время оставить меня одну.
