«Когда я далеко от тебя, я счастливее, чем когда-либо. Вот бы я могла объяснить это лучше…» Billie Eilish «Happier Than Ever»
Он выставил пистолет перед собой, распрямив руку, направил дуло в лоб Мэй. Слегка пошатнувшись на ватных ногах, мужчина потёр кровоточащую губу закатанным рукавом рубашки — кажется, той самой, в которой он был пару дней назад. Обезумевшие глаза, как у бешеного пса, прыгали из стороны в сторону в попытках поймать фокус. — Остановись, прошу… — Мэй тихо прошептала, ступнями шаркая по полу, чтоб уйти из его поля зрения. — Почему ты сделала такое лицо, ха, любовь моя? — он свесил голову набок, в один миг сокращая расстояние между ними. Холодная сталь уперлась в щеку Мэй. Она зажмурилась так сильно, что под веками начали бегать белые огоньки. — Не-ет, сука, ты будешь смотреть на меня! — Санзу обхватил ее лицо пальцами, сжимая до боли мягкую кожу. В груди заныло — страх, пылающий в лёгких, постепенно заполнял все тело. Казалось, ещё чуть-чуть — и Мэй потеряет сознание, убегая от ужасающей реальности в чёрную пучину неведения. — Не смей закрывать глаза! — Санзу замахнулся и влепил ей пощёчину — настолько сильно, что в правом ухе кольнуло. Мэй глянула на него исподлобья. До последнего в ее взгляде читалось: «Тебе меня не сломить». — Что ты почувствовала, когда услышала, что я — обычный наркоман, ха?! — он безумно улыбнулся, оголяя ровный ряд блестящих зубов. Его свободная рука скользнула к талии Мэй — она попыталась увернуться, за что получила удар пистолетом. Скулу пронзила резкая боль, из глаз вновь брызнули обжигающие слёзы. Мэй заскулила, сползая на пол. Дрожащими пальцами прикоснулась к лицу — нутро содрогнулось, когда она нащупала рваную ранку и припухлость. — Ты неблагодарная, слышишь? — Санзу запрокинул ее голову, ухватившись за растрепавшиеся волосы. — Я делал все для тебя, все! А ты спелась с Хайтани, сука… Нервы, подобно натянутым струнам, рвались с бешеной скоростью. Произнесённые слова ржавым осадком оставались в голове — и у Мэй, и у Санзу. — Я дала тебе второй шанс… — хрипло произнесла Мэй. — Ты?! — он вдруг громко рассмеялся. — Ты начала забывать, кто здесь главный, ангел. Обхватив Мэй, он легко запрокинул ее к себе на плечо — будто в сравнении с ним она была пылинкой; чем-то ничтожным. Покачиваясь, Санзу бросил девушку на холодную постель. Неумело взобравшись сверху, он вдавил Мэй в кровать — ей было тяжело вдыхать полной грудью. Она уставилась на него заплывшими глазами: его привлекательный образ таял, нещадно оголяя все жуткие стороны мужчины — те, от которых кровь в жилах стынет. — Ты также похотливо пялилась на него, а, любимая? — некрасиво улыбнувшись, он провёл пистолетом по нетронутой щеке Мэй, соскальзывая на потрескавшиеся губы и приоткрывая их. — Соси, сука. Мэй, сглотнув невидимый ком в горле, обхватила дуло губами и задержала дыхание. Язык чересчур активно заполнял слюной отверстия оружия. — Когда представляю, как ты с ним развлекалась, а-ах… Я псих, ха-ха, — он смущенно прикрыл лицо рукой, не переставая тихо смеяться. Санзу наощупь нашёл пальцы Мэй, а затем притянул их в сторону паха. Заставляя ее медленно поглаживать вставший орган, он запрокинул голову и начал еле слышно постанывать. Мэй рассеянно смотрела куда-то в пустоту, не совсем отдавая отчёт своим действиям. Она уже ничего не чувствовала: разбитое сердце перестало болезненно подрагивать, затаившийся под рёбрами липкий страх, казалось, решил больше о себе не напоминать, а соленый источник слез будто бы иссяк. Нет ничего хуже, чем девушка, что не может плакать. Телодвижения Санзу были сравнимы с пыткой — в некоторых местах оставались синяки, где-то отчетливо проявлялись багровые отметины; между ног саднило. Тот, кому Мэй доверилась, теперь был для неё ночным кошмаром. Мёртвые бабочки в животе больше никогда не пошевелят тонкими крылышками. Время, похоже, замедлилось. Отчего-то в сознании Мэй вспомнилось детство, затем картинка переменилась на расплывчатый образ улыбающейся Макото, а потом появился Риндо, встревоженно вглядывающийся в лицо Мэй — он что-то говорил ей, но слов было не разобрать. «Очнись!» — эхом подкатилось откуда-то извне. Мэй громко вздохнула, часто заморгала и попыталась привстать на локтях. Недвижимое тело грузно лежало на девушке. Она сбросила его с себя на другую половину кровати и в ту же минуту глухо застонала от боли: запястья ныли, а отбитая скула отстреливала в висок. На негнущихся ногах Мэй встала с кровати. Что-то потекло по ляшкам. Кое-как дойдя до входной двери, она вышла наружу, даже не одеваясь. В голове вихрем крутилась одна лишь цель: «Поскорее бы отсюда выбраться». Вовремя захваченный с пола телефон пригодился, как никогда до этого. Дрожащими — то ли от холода, то ли от осознания произошедшего — пальцами она набрала номер. Громкие гудки чередой тянулись друг за другом, пока, наконец, на том конце не объявился сонный голос. — Спаси меня, Рин…***
Двумя днями ранее
Возбужденное состояние Мэй не дало ей толком выспаться — сначала было жарко от лежащего рядом Харучиё, потом затекла шея и, в конце концов, она не выдержала, громко выдохнув, встала с кровати. Тусклый цифровой будильник мигал, показывая: «06:42». — Что ж, никогда не было такого, чтоб я нормально поспала в свой день рождения. Нельзя нарушать традицию! — Мэй воодушевленно пробормотала себе под нос, заваривая ароматный кофе. Быстро перекусив, она принялась сушить влажные волосы после душа; затем ловко накрутила их, собирая на затылке некоторые пряди заколкой. В тот день, казалось, в ход пошла вся ее косметичка: тональным кремом замазала редкие покраснения на щеках, консилером высветлила следы недосыпа под глазами, чёрным карандашом выделила слизистую — Мэй так усердно наводила макияж, что чуть не заехала себе кисточкой туши в глаз. Мило улыбнувшись самой себе в отражении запотевшего зеркала, она направилась в спальню. Пытаться будить Санзу было бесполезно — она уже давно это прекрасно поняла. Потому Мэй просто выбрала наряд: такой, в котором и поработать будет удобно, и оторваться на вечеринке в честь ее дня рождения сразу после. Оставив на щеке мужчины горячий поцелуй, она поправила спавшие на лицо волосы. — Ты такой милый, когда спишь, — она хихикнула ему прямо в ухо, отчего Харучиё недовольно сдвинул брови и поморщился.***
— Какая красота… — Мэй принюхалась к пышному букету, стоящему на рабочем столе. В середине его была вставлена небольшая карточка: «С днём рождения, Мэйуми!» — Коко, как всегда в своём стиле, — она улыбнулась, по-прежнему не спуская очарованного взгляда с цветов. Мэй и не помнила, когда она успела так сильно полюбить свои дни рождения — даже Рождество она ждала меньше. Наверное, это был единственный праздник, атмосферу которого не могло ничто поменять. Вот и сегодняшний день Мэй ходила заряженная отличным настроением, как батарейка: добродушно улыбалась большим дядям в строгих костюмах с пометкой «security», спросила у бармена о его самочувствии, подбадривала официантов. Даже нудная стопка разношерстных бумаг и документов казалась простой задачей, с которой Мэй справится за пару часов. И вот — долгожданный вечер. VIP зал, в котором были лишь верхушки: где-то в углу стояли Хаджиме Коконой с неизвестным для Мэй блондином (он очень молодо выглядел и держался так, будто привык находиться на светских мероприятиях), чуть поодаль расположилась Сенджу, игриво постукивая пальцами по бокалу с шампанским и глядя на Рана из-под пушистых ресниц. Он с хитрым прищуром глядел на неё в ответ. «Кажется, у них что-то наклевывается?» — пронеслось в мыслях Мэй. Риндо, которого она видела несколько минут назад, куда-то испарился. Видок у него был взъерошенный — похмелье не щадит никого. Санзу подошёл откуда-то справа, протягивая бокал с виски и льдом. — Я же знаю, что от шампанского у тебя будет мигрень, — он забавно свесил голову, вглядываясь в лицо Мэй. Она подхватила напиток и пригубила его. Состояние и без того возбужденного тела улучшилось — Мэй будто прыгнула в мягкое облако. Оглянувшись, она заметила приближающегося младшего Хайтани: в руках его красовался букет и небольшая коробочка, обшитая синим бархатом. — Как видишь, я не стал долго ждать, чтоб отдать тебе подарок, — Риндо, слегка запыхавшись, вручил в ладони Мэй коробочку, а затем добавил, — открой сейчас. Увидев в глазах мужчины азартный огонёк от предвкушения, Мэй закусила губу и принялась развязывать небольшой атласный бантик. Приоткрыв крышечку, Мэй восхищенно прошептала: — Неужели? — на глазах ее мелькнули слёзы. — Да, именно оно, — Риндо улыбнулся, оставляя букет на барной стойке, попросил Мэй развернуться и ловко застегнул тонкую цепочку на ее шее. Увесистый кулон с камушком розового кварца, сверху и снизу обвитый серебряным соцветием орхидеи вида makai mayumi, теперь расположился между ключиц девушки, грамотно сочетаясь с ее тоном кожи. — Я буду носить его, не снимая! — Мэй подпрыгнула, затягивая Риндо в крепкие объятия. Все это время находившийся рядом Санзу недовольно сдвинул брови к переносице. Желваки на его скулах отчетливо выделились. Бомба, что вот-вот рванет. Харучиё, допив темно-коричневую жидкость, звонко поставил бокал на стойку, а затем, слегка задев Риндо плечом (специально), оставил их наедине. Мэй проводила его спину растерянным взглядом, но, пожав плечами, вернулась к диалогу с Хайтани. — Как твоё похмелье? — она рассмеялась. — Тяжеловато, но что поделать, — он самодовольно улыбнулся, — главное, что я проснулся и нахожусь здесь, рядом с тобой. — И мне приятно, что ты не лежишь полумёртвый с ноющей головой, — она протянула ему навстречу бокал, — за нас? — За нас! — повторил слова Риндо, неотрывно глядя на девушку.***
Мэй нервно поглядывала на экран смартфона. Санзу куда-то исчез — на звонки, а тем более на сообщения, он не отвечал. Морозная прохлада на улице обжигала порозовевшие щёки — Мэй курила уже третью подряд сигарету. — Тц, да куда ты подевался, — тревога где-то в груди отдавалась мелкой дрожью. Мэй передернула плечами и почувствовала, как сильно надавило на мочевой пузырь — за всей этой беготней она не успела даже сходить в туалет. Духота клуба тяжко осела на плечи, дым от кальянов преграждал путь, но кое-как позволил все-таки попасть в уборную. В темноте не различив табличек, Мэй зашла внутрь: какая-то парочка шепталась на повышенных тонах — были отчетливо слышны женский и мужской голоса. — Что ты опять принял? — кран с водой открыли, — и в каком количестве? В ответ что-то неразборчиво пробормотали. Мэй, не решаясь двинуться с места, подло подслушивала чей-то разговор. — Ты же был чист снова, почему?! — девушка недовольно захныкала. — А если тебя увидит кто-нибудь? Ты не можешь ее разочаровать… Сердце Мэй шумно застучало, подбираясь к горлу. Догадки начали метаться по черепной коробке, как бумеранг. Мэй медленно сделала шаг вперёд, чтоб увидеть говорящих, и мысленно молилась не узнать в них кого-то из близких. — Харучиё, ты гребанный наркоман! — блондинка замахнулась и ударила миниатюрной ладошкой по его щеке, чтоб привести в сознание. Мэй судорожно прикрыла рот рукой, чтоб не разрыдаться в голос. Струйки слез бегло покатились по разгоряченной коже. И, как будто бы назло, телефон выскочил из кармана пальто и звонко ударился о кафель уборной. — Эй, кто там? — Сенджу выглянула и застала шокированную Мэй. Та в ответ лишь замотала головой и начала пятиться назад. — О, боги, нет… — Кавараги безмолвно шевелила губами, не зная, как поступать дальше. Мэй выскочила оттуда так быстро, насколько позволяло нетрезвое тело. Найдя в толпе Риндо — почему-то ей казалось, что он поможет — Мэй вцепилась в ворот пиджака мужчины так сильно, что побелели костяшки на пальцах. — Что случилось? — он обеспокоенно всмотрелся в ее лицо, пытаясь найти на нем ответ. Мэй сглотнула ком в горле, а затем взяла его за руку и повела на улицу. Риндо послушно шёл следом, лишь обернулся на брата и еле заметно кивнул ему. Оказавшись снаружи, Мэй опёрлась руками о колени и тяжело отдышалась. — Он принимает наркотики, Рин! — она вскинула на него разочарованные глаза, тускло отсвечивающие зелёным цветом. Риндо потупил взгляд в пол, засовывая руки в карманы брюк. — Ты знал… — Мэй раскинула руки в воздухе, отходя от него. — Ты знал и молчал. Все это время скрывал правду?! — она громко вскрикнула, выплескивая агрессию. — А что мне было делать? — Хайтани вспыхнул в ответ, распаляясь с каждым словом все больше, — ты снова бы перестала со мной общаться, как и тогда! — осекшись, он замолчал, громко выдыхая через нос. — Вот как… — Мэй скривила губы, тыльной стороной ладони вытирая мокрые щёки. Разочарование, боль, грусть смешались внутри во взрывной коктейль эмоций. — Я домой, — сухо произнесла Такахаси, разворачиваясь на каблуках и доставая пачку сигарет. — Пешком? — Рин подбежал сзади, пальцами ухватываясь за ее локоть. Мэй выдернула руку, недовольно сдвинув брови в кучу. — Позволь хотя бы вызвать такси, сейчас опасно… — он не успел закончить фразу, как Мэй перебила его. — Вызывай! — она отвернулась, чиркнула зажигалкой, полной грудью втянула дым.***
Дом встретил ее прохладой и полумраком. Куча грязной посуды в раковине выбесила Мэй: она взяла стопку тарелок и с силой бросила на пол. Тысячи осколков разлетелись вокруг, хрустя под ногами. Зайдя в спальню, Мэй быстро начала снимать постельное белье, пропитанное одеколоном Санзу. Наволочка от подушки осталась нещадно порванной в клочья, а простынь затолкана в мусорное ведро. Разрушительный вихрь прошёлся по всем комнатам: зубная щетка Харучиё заботливо лежала в унитазе, его кружка разбита на мелкие кусочки, а тапочки выброшены в ближайший сугроб под окном. — Я тебя ненавижу! — Мэй взвыла, сползая по стене на пол и обхватывая дрожащие колени руками. Громкие рыдания вперемешку с едкими словами в сторону мужчины раздавались пару часов подряд.***
Наше время
Риндо мгновенно выбежал на улицу после ее звонка — тапочки чуть не слетели на лестничной площадке. Авто взревело в ночной тишине и понеслось в сторону Мэй. Благо, дорога заняла всего ничего — спустя 10 минут он уже был там. Укутав обнаженную девушку в свое пальто, он усадил Мэй на пассажирское сидение. — Что ты здесь делала? — он закусил губу, поняв, что вопрос был лишним. — Я хотела забрать свои вещи. Сенджу сказала, что квартира пустует, — Мэй на мгновение замолчала, — но он был там… — ее голос заметно дрогнул. Она шмыгнула носом, свесив голову в сторону стекла. — Я отвезу тебя к себе, сейчас там будет безопаснее всего. Примешь ванну, я наведу тебе чай с ромашкой, — он жутко волновался и будто бы успокаивал сам себя этими словами. Мэй еле слышно угукнула в ответ и сильнее закуталась в его пальто. Чуть позднее они были на месте. Риндо помог ей вылезти из авто и аккуратно повёл в дом, придерживая за локоть. Мэй еле передвигала ногами — будто сделать шаг было непосильным действием. Он усадил ее на диван, а сам удалился в ванную. — Я поставил воду набираться, — он присел на корточки напротив и только потом заметил кровоточащую рану на ее щеке. Поменявшись в лице, он замолчал, до скрежета сжав зубы. — Что это? — она кивнула на кусочек татуировки, выглядывающей из-за футболки Рина. Он вдруг опустил голову, рассматривая чёрные узоры на своём теле. — Это? — он ткнул пальцем себе в ключицу. Мэй кивнула, а потом прошептала: — Покажи. Он на секунду смутился, но, подумав, что хотя бы этим сможет отвлечь Мэй, потянул за край футболки и снял ее. Выточенное тело, будто изваяние великого скульптора, предстало перед глазами девушки. На нем красовались различные узоры, переплетающиеся друг с другом. — Почему только половина? — Мэй свесила голову набок и посмотрела ему в глаза. Риндо засмущался и отвёл взгляд в сторону. — Другая половина у Рана, — он хмыкнул, — это парные татуировки. Ещё подростками мы пообещали друг другу кое-что. — Что же? — на лице Мэй появилось подобие улыбки. — Что если кто-нибудь из нас умрет раньше времени, то оставшийся добьёт половину, — Риндо замолчал, сцепив пальцы в замок. — Завидую. У меня больше не осталось кого-то настолько близкого, — печально подвела Мэй, а потом неуклюже поднялась с дивана и направилась в сторону ванной. Риндо хотел что-то сказать, но осекся. Пока Мэй мылась, он достал внушительную аптечку и порылся в ней. Найдя пачку пластырей и заживляющих мазей разных названий, Хайтани сел на стул, выжидая девушку. — Чайник кипит, — она произнесла, стоя в другом конце комнаты. Риндо проморгался, обернулся и выключил газ. — Я задумался и выпал из реальности. — Да, мне знакомо это, — она пожала плечами, подходя ближе. Большая футболка, любезно предоставленная Риндо, совсем не мешала движениям. — Я постелил тебе в своей спальне. Сам лягу на диван, — он заварил крепкий чай и одну из кружек подвинул к Мэй. — Спасибо, — Мэй потянулась губами к напитку, но отстранилась, тихо цокнув. — Щека сильно болит? — Рин обеспокоенно спросил, доставая приготовленные медикаменты. Открыв мазь, он выдавил немного на вату и, поднеся к коже, спросил: — Можно? Мэй кивнула и зажмурила глаза. Холодная субстанция немного щипала. Она и не почувствовала, как Риндо заботливо наклеил пластырь и пригладил его по краям для лучшего сцепления. Не впервые. — Возможно, останется шрам, так что лучше обратиться к врачу, — он со всей серьезностью разглядывал кожу Мэй. — Хорошо, — она улыбнулась, слегка отстраняясь и притягивая к себе чай. — Не будешь злиться, если я уйду прямо сейчас спать? — Конечно нет, иди! — он вскинул брови, — если что-то понадобится, я здесь, — Риндо указал пальцем на диван. — Спокойной ночи, Рин-Рин… — Мэй еле слышно прошагала в комнату и прикрыла дверь. Риндо выдохнул, проводя ладонью по оголенному торсу. Облокотился о стол, задумавшись — никогда ещё он не был в такой ситуации и совсем не знал, как себя вести. Потаённая агрессия перелилась в переживания за Мэй. Страшно было просто подумать, что она пережила. Страшно было представить, что будет дальше…