10
Рано утром Мишель привычно проводил отца на работу, всучив ему веселый контейнер в форме хомяка с обедом. Отец от своего где-то потерял крышку, поэтому пока ходил со старым контейнером Мишеля. Он недовольно оглядел щекастого и немного потертого хомяка и быстро спрятал его в сумку. В школу Мишель выходил только через час, иногда за ним заходил Берни, и они успевали поболтать на кухне за чашечкой чая. Сейчас было рано даже для этого. Но Мишель быстро убрал остатки омлета и помыл тарелки, ушел в свою комнату и переоделся из розовой пижамы в брюки и школьный джемпер. Завязал по-быстрому хвост на макушке и скинул в рюкзак тетрадки со стола — забыл вчера прибрать их после того, как закончил с уроками. Отписался Марку. У них не было возможности встретиться два дня. Марк много работал, присылал фотографии из мастерской, где Мишель видел разбитые машины, машины с открученными колесами и целые машины, для разнообразия. Марк присылал фотографии, где он в компании рыжего парнишки и сэндвичей сидит за столом, сделанным из перевернутой бочки, присылал фотографию, как он залил смазкой весь комбинезон, прислал фото красивого уличного кота, прибившегося к ним пару дней назад. Мишель увлеченно все это разглядывал. На перемене, которая совпадала с обеденным временем Марка, они болтали по телефону, по вечерам отец был дома, и они снова переписывались. Но вчера Марк вышел в вечернюю смену в такси и отвечал очень редко, между заказами. Мишель почитал в интернете несколько статей. Действительно, они были не одни такие. Объяснения ничем не отличались от объяснений этого странного друга Марка. По всему выходило, что они с Марком идеально подходили друг другу. Умная природа уже решила все за них и в основном, на форумах, Мишелю советовали не забивать голову и не париться. Альфа красивый? Красивый. Хороший? Хороший. Ну и не думай больше об этом. Мишель думал. Он всегда слишком сильно и эмоционально реагировал на непривычные ситуации. Он всегда много думал про отношения с другими людьми. Он сам себе казался вечно натянутой струной. Он не умел как Берни, просто расслабиться и получать удовольствие от ситуации. У него как будто не было никакой защиты от этого мира и Мишелю казалось, что вот-вот все вокруг разрушится. Мишелю не нравилась фамилия Марка, совершенно иррациональная неприязнь. Мишель пытался задушить в себе эти непонятные сомнения. Еще его напугали друзья Марка. Они вели себя странно. Даже Берни не так пугал своим поведением, как кузен Марка. Мишель спросил у Марка, почему тот отвез его в гости к Дрейку и Кариму. Марк пожал плечами. Сказал: — Это мои друзья. Карим всегда чуть-чуть грубоват, а сейчас еще и в положении. Я понимаю, что тебе было не совсем уютно. — Почему тогда? — повторил вопрос Мишель. Тогда они уже подъехали к дому Мишеля. Мишель видел окна своей квартиры: окно кухни и комнаты отца — там еще не горел свет. К вечеру похолодало и пошел снег. До настоящей зимы оставалось несколько недель. — Ты должен понимать, что я не прекрасный принц. — Ответил Марк. — Я самый обычный, у меня такая семья и такие друзья. Ты не привык к таким людям. — Я это и так понимаю. — Я хотел, чтобы вы познакомились. Карим — мой близкий родственник, а Дрейк — друг. Он на самом деле умный и добрый. Мишель подбирал слова. Он ни за что не считал, что его отвезли к каким-то плохим людям. Но он хотел честно донести до Марка свои мысли. — Я испугался другого. — Сказал он. — Я плохо переживаю знакомства с новыми людьми, а твой кузен довольно своеобразный. — Невыносимый грубиян. Мишель улыбнулся. Посмотрел на Марка и снова захотел его поцеловать. — Мне они не показались плохими. — Сказал он. Марк тоже улыбнулся ему в ответ. Когда они расставались, Марк даже поцеловал его в щеку, обдав на последок целой волной своего запаха, который оставался с Мишелем почти до следующего дня. Хорошо, что отец не заметил. Прошла пара дней, наступила пятница, и этим утром Марк заехал за ним. Мишель спустился вниз через двадцать минут после ухода отца. Было еще темно, слишком рано, даже людей было не так много, как обычно утром в рабочий день. Когда Мишель уже привычно уселся на пассажирское сидение, посмотрел на Марка, снова растрепанного, немного сонного, с небольшим металлическим термосом в руках, на сердце у него потеплело. Все мысли по поводу их ситуации, все подозрения в том, что Марк может оказаться не его человеком, разом пропали. И не потому, что Марк как-то пах. Марк радостно смотрел на него, тепло улыбался, и Мишель уже был счастлив. — Как спалось? — спросил Марк. — Рань такая, нормально проснулся? Хочешь кофе? — Марк указал на термос. — Я молоко добавил, чтобы таким крепким не был. — Давай попробую. — Согласился Мишель. — Мы заедем за Берни? — Куда же без него. — Недовольно проворчал Марк. Они задом выехали с парковки и развернулись. Берни жил не так далеко. Высотка с его новой квартирой была хорошо видна отсюда, но только приходилось делать большой крюк на автомобиле из-за одностороннего движения на улице Мишеля. Мишель выпил много кофе из термоса, почти половину. Он был не очень вкусным, и молока все-таки было мало, из-за этого горчило. Но так было хорошо под слабым теплым светом небольшой лампочки смотреть на темную предрассветную улицу, смотреть на Марка рядом. Мишель, уже в который раз, таял рядом с ним. Ему хотелось повторения того, что было на парковке около школы. Ему хотелось чаще видеться с Марком. Он не хотел, чтобы Марк так много работал. Понимал, что это эгоистично. Что Марку, наверное, очень важна его работа. И первая и вторая. Берни снова задерживался, и они стояли под стеклянным боком высотки на аварийках, в окно светил яркий фонарь. Мишель убрал в сторону термос, наклонился к Марку, хотел поцеловать его, как умел. Но Марк повернулся, и Мишель потерся носом о его щеку, слегка задел губами. — Что ты опять делаешь? — слегка засмеялся Марк. — Давай, только пузом на рычаг не упади. Мишель молча нашел его губы. Это был его второй поцелуй, он снова ничего не умел. Думал, что Марк опять на него накинется, но тот теперь медлил. Медленно, очень медленно облизал губы Мишеля, медленно открыл рот и очень осторожно поцеловал его с языком. Мишель замер от новых ощущений. Такого возбуждения как раньше не было, но Мишелю казалось, что вот еще немного и в животе у него начнет тянуть. Ощущения напоминали растянутую жвачку — тянет, но не рвется. Они отцепились друг от друга и упали на свои сидения. Мишель тяжело дышал. — В машине это не очень удобно. — Сказал Марк. — А где нам еще целоваться? — спросил Мишель. — Ну, к себе я тебя пока не повезу. — Почему это? — Мишель действительно заинтересовался. — Там есть кровать. Боюсь, я не сдержусь и начну к тебе приставать. — У меня течка через два месяца. — Прошептал Мишель. Они уже с Марком говорили про секс, но от этого было не менее неловко. — Не торопись, пожалуйста. — Попросил Марк. Пришел Берни. Сел на заднее сидение, принес свой яркий омежий запах, который Мишель против воли ощутил как угрозу, и кучу новостей. — Так классно, что вы стали встречаться, — говорил Берни, — мы с Леонардо тоже решили попробовать. Зовите его просто Лео, завтра его с вами познакомлю. — Почему завтра? — спросил Марк, прибавляя мощность печки. Они еще никуда не ехали. Он должен был отвезти их в школу, ехать было недалеко, а до уроков оставалось больше часа. — У меня будет вечеринка в честь Хэллоуина, только для своих, придете вы с Мишелем, Лео, Деннис со своим омегой, говорит прямо хороший мальчик, Клаус будет, может быть Мартинсон и Джексон, но неизвестно. — Кто все эти люди? Ты нас не приглашал. — Я сейчас вас приглашаю. — Раздраженно ответил Берни. Он наклонился вперед, как мог дальше просунул свою голову между сидений, одарил Мишеля и Марка кривоватенькой улыбкой и запахом табака. Мишелю еще и подмигнул. — Если вечером, я отпрошусь. — Марк вопросительно посмотрел на Мишеля. Спрашивал: «Ты как хочешь?» — Нужно поговорить с отцом. Берни протяжно вздохнул, исчез на заднем сидении. Хмыкнул оттуда. — Все понятно. Если не будет отпускать, зови меня, я тебя попробую отпросить. С ночевкой. -Я бы с тобой своего сына не отпустил. — Прокомментировал Марк. Они наконец-то поехали. — С ночевкой не получится. — Тут же добавил Мишель. На самом деле ему захотелось. Очень захотелось. Даже если там будут неизвестные Клаус, Мартинсон и Джексон. Мишель знал, что там будет Марк, что у Берни большая квартира. Можно будет хорошо провести время в компании или уединиться. Можно будет выйти с Марком на огромную лоджию с панорамным остеклением, с которой видно город и реку. Можно будет попробовать поцеловаться там. Мишелю понравилось медленно и нежно, хотелось поэкспериментировать еще. Он бы мог задобрить отца хорошими оценками или мясным стейком, все-таки отпроситься и остаться с ночевкой. Тогда они смогут быть вместе всю ночь. Мимолетно Мишель все-таки подумал о том, что у них может произойти ночью и не только поцелуй. В интернете он искал информацию не только об истинных. Там было написано, что в первый раз очень важен альфа, его деликатность и опыт. Марк был очень деликатным, волновался о чувствах Мишеля даже больше, чем сам Мишель. Опытный, наверное, тоже. Он пах как зрелый альфа, у него точно были омеги. Про подробности Мишель пока не спрашивал. Около школы они быстро попрощались. Пока Берни курил снаружи, они перекинулись взглядом, Марк протянул руку, сжал ладонь Мишеля. Это уже становилось их знаком поддержки. — Я сейчас домой, посплю пару часиков перед сменой, а потом пиши, если хочешь. — Хорошо. — Мишель улыбнулся ему и открыл дверь. День обещал быть солнечным и холодным. Под ногами шуршали последние остатки листьев, деревья уже стояли голые. Когда Марк уехал Мишель еще пару минут подождал Берни, пока тот докурит, а потом поплелся за ним к воротам лицея.11
Отец не отпускал. Но и Берни не шутил. Он пришел лично в этот же вечер. Встал перед отцом, который сидел за кухонным столом с рабочим ноутбуком и вежливо поздоровался. Отец удивленно опустил очки на кончик носа. Мишель испуганно замер. — Я пригласил Мишеля к себе на Хэллоуин. — Сразу же начал Берни. — Он мой лучший друг, и я хочу, чтобы он там был. Отец бросил строгий взгляд на Мишеля. Наверное, думал, что это он подговорил Берни. Отец не знал, что Берни всегда действует сам, его уж точно нельзя ни к чему подговорить. — Гостей будет мало, алкоголь только совершеннолетним и то немного. Планируем смотреть ужастики. Мишель думал, что честность Берни была исключительна. Про Марка он ни слова не сказал, но и не соврал ни капли. Мишель же и сам вел себя так. Он, наверное, никогда не сможет признаться отцу в том, что с ним сейчас происходит. — Пусть совершеннолетние и приходят. — Отец отвернулся обратно к экрану ноутбука. — За него пока отвечаю я. Мишель видел, как Берни закипает. Но сдерживает себя. На самом деле, они чем-то были похожи с отцом. Они оба считали свое мнение верным. Ни Берни, ни отец не знали, что такое компромисс. Себя в этой комнате он чувствовал очень неуютно, как будто большие взрослые ругаются, а ему срочно нужно спрятаться. — Ему нужна свобода. — Почти устало вздохнул Берни. Он выглядел так, как будто ему приходится объяснять самые элементарные вещи непроходимому тупице. — Любить ребенка и задушить его своей заботой — это разные вещи. Он сам не понимает, насколько все херово. Мишелю хотелось зажмуриться. Сейчас отец должен был выгнать Берни из квартиры и запретить Мишелю с ним дружить. — Ты понимаешь? — резковато спросил отец. Мишель видел в нем сдерживаемую агрессию. Отец бы никогда не стал срываться на чужих людях, особенно на детях, но и у него были чувства и эмоции. И, в отличие от Берни и самого отца, Мишель слишком хорошо понимал причины его поведения. — Не мал еще? — Возможно. Я лишь хочу провести время с друзьями. И хочу, чтобы он провел время с друзьями. Берни ушел, а Мишеля отпустили. Даже разрешили переночевать. Он долго обнимал отца, сидел, уткнувшись ему в грудь, потому что знал, что Берни отца расстроил. Отец старался. Отец всегда делал все, что мог и жил для него. Мишель бы никогда ни в чем не стал его обвинять. Мишель обещал не пить, не оставаться одному с незнакомыми людьми и обязательно быть на связи.12
У Берни была большая современная квартира-студия. Огромную гостевую комнату пополам делила барная стойка, отделяя огромную современную кухню от гостиной зоны. И еще у Берни была просто огромная лоджия. Мишель раньше и не мог подумать, что так можно сделать, но ему очень нравилось. Он мог стоять там целую вечность и смотреть на город внизу. Мишель хотел показать это Марку. Берни украсил всю квартиру наклейками в форме летучих мышек и пластиковыми тыквами. Включил старый рок, приглушил свет и полностью заставил маленький стеклянный столик бокалами с различными коктейлями. — Смотри, — сразу же объяснил он Мишелю, — вот эти без алкоголя. А в этих его совсем мало, несколько градусов. — Спасибо. — Кивнул Мишель. Берни обнял Марка, почти запрыгнул на него, чмокнул в щечку, всучил Мишелю стакан с соком и обещал подойти через несколько минут вместе со своим новым парнем — бетой по имени Лео, тем самым сыном друзей родителей, с которым Берни ходил в кино. — Берни в своем стиле. — Сказал Марк, оттирая щеку от жирного блеска. Себе он тоже взял стакан с соком и сразу же отпил половину. Марк в этот вечер выглядел очень волнующе. Мишель с удивлением понял, что Марк иногда снимает свой некрасивый свитер, и другая одежда у него все-таки есть. Марк был во всем черном, это выглядело потрясающе. Черные джинсы и черная рубашка с небрежно закатанными рукавами, черные смоляные волосы, даже черная серьга в ухе. Мишель мог только смотреть на него. Смотрел бы вечность. Людей было немного. Мишель их не знал. Пришел большой бородатый альфа в компании омеги, своего парня или вообще мужа, Мишель не совсем понял. Был еще один альфа, помельче и в очках, немного напомнил Мишелю Дрейка. Двое омег, которые весело смеялись и слишком активно таскали коктейли со столика. Берни привел с собой бету, высокого, даже немного выше Марка. Мишелю даже голову пришлось задирать вверх, когда бета с ним вежливо здоровался. Марку он пожал руку. — Леонардо, можно просто Лео. — Сказал бета. — Я знаю, ты — Мишель. Берни много про тебя рассказывал. А ты… — Марк. — Очень приятно. — Берни про меня рассказывал? — подозрительно спросил Мишель. — Исключительно хорошее. Лео Мишелю скорее понравился. Странно было только не чувствовать от него запаха. Совсем никакого запаха, только слабый отголосок одеколона. Если закрыть глаза, можно было вообще подумать, что рядом никого нет. Мишель от такого уже отвык и поначалу чувствовал себя неуютно. Лео с Марком сразу же нашли общую тему — тачки. Когда Берни потащил Мишеля знакомиться с остальными гостями вечеринки, они уже активно обсуждали какую-то подвеску и пили пиво. — Пусть мальчики почирикают. — Довольно сказал Берни. — У меня есть гренадин, можешь капнуть в свой сок, будет вкуснее. Альфу в очках звали Клаус и он был приятелем Лео, они вместе работали над проектом, Клаус отвечал за техническое обеспечение. Один из веселых омег был его парнем. Когда Мишеля представляли им, этот омега смерил его недовольным высокомерным взглядом. Большой альфа — Джексон оказался очень добродушным, потряс руку Мишеля, сделал комплимент его красивой косе из пяти колосков и минут пять болтал с Берни об общих знакомых и компьютерных играх. — Задрот. — Подвел итог Берни, когда они снова остались вдвоем. — Может, будешь все-таки куба либре? Сделаем больше колы, меньше рома. — А совсем без рома можно? — спросил Мишель. — Это тогда будет не куба либре. — Берни расстроено поджал губы. С бокалом ненастоящего коктейля Мишель вернулся к Марку. Подошел слишком близко, почти прилип к нему и Марк приобнял его за талию свободной рукой. Мишелю стало очень приятно и очень хорошо. Он не удержался и быстренько чмокнул Марка в щеку. — Ты чего? — засмеялся Марк. На следующий час Мишель выпал из реальности. Он сидел в объятиях Марка, потягивал очередную порцию сока или колы и довольно жмурился, чувствуя своей спиной мерное дыхание Марка, его голос над своим ухом, когда Марк в очередной раз с кем-то разговаривал. Мишель чувствовал ладонь Марка, которая лежала у него на груди и почти удерживала Мишеля от сползания вниз. Подслушивая разговор Марка с большим альфой, смотря, как Берни за барной стойкой пытается одновременно курить и целоваться со своим бетой, слушая тихую музыку, Мишель был очень счастлив. Марк в очередной раз притянул его к себе, чтобы не сползал, поправил его косу. Мишель глубоко, всей грудью, вдохнул запах Марка, получил новую дозу его феромонов и прикрыл глаза. И время потекло очень быстро. — Он заснул? — Берни снова пристал к ним, притащил с собой своего бету, плюхнулся на диван рядом так, что Марк вместе с Мишелем подпрыгнули на мягких подушечках. — Он не спит. — Ответил Марк. — Клаус уходит, и Джексон через час собирается. Вы хотя бы на ночь останетесь? — Да, мы же собирались. Собирались, а? — Марк слегка похлопал Мишеля по груди, чтобы тот отреагировал. — Да. — Сказал Мишель. Сердечко у него замерло. Он так и не решил, что он хочет от этой ночи, но точно знал, что проведет всю ее с Марком. Что они будут делать, он не знал. Может, разговаривать, может, продолжат так сидеть до самого утра или уйдут в свободную спальню и Марк в этот раз не сдержится. — А можно мне с ромом все-таки? — Ты же обещал не пить. — Капельку. — Мишель запрокинул голову и постарался заглянуть в лицо Марка. — Если только капельку. — Разрешил он. Когда Мишелю сделали коктейль с настоящим ромом, Берни уже успел проводить Клауса и снова оказался в компании Марка и Лео. Берни о чем-то увлеченно говорил, Марк и Лео вежливо слушали и кивали в нужных местах. Мишель не знал, о чем они там разговаривают. Он стоял около стойки, рядом с играющей колонкой и медленными глоточками пробовал свой коктейль. Мишель не впервые пил алкоголь, он уже пробовал вино и пиво. Но он пил алкоголь впервые за долгое время и впервые это был самый настоящий коктейль. Крепкий и сладкий. — Не надо гнать на Клауса. — Громко заговорил Берни. Мишель со стороны видел — Берни немного пьян. — Тебе кажется, что он нытик, а для него его проблемы важны. — Это не проблемы. — Решительно отозвался Марк. Мишель начал прислушиваться, но ближе не подошел. Немного убавил музыку, чтобы слышать громкие речи Берни. Берни должен был бросить в сторону Марка самый свирепый взгляд, на какой был способен. К сожалению, в полумраке комнаты, Мишель не мог это увидеть. — Не обесценивай чужие проблемы. — Потребовал Берни и даже ткнул Марка пальцем в грудь. — Каждому по силам его, Мельгор. — Ты пьян. — Спокойно ответил Марк. Даже не обиделся на грубый жест от Берни. Мишель отвернулся от их веселой компании, крепко сжал в руке полупустой стакан. Наверное, ром начал действовать. Мишель некрепко стоял на ногах. В груди было тепло, а в голове смешались мысли. И он не хотел дальше слушать этот бессмысленный разговор. Мишель в одиночестве прошелся по темной комнате, осмотрел ненастоящую тыкву с горящей лампочкой внутри. Пару раз поймал на себе взгляд Марка. Берни теперь спорил с Лео, а Марк молчал. Мишель допил коктейль. Он обжигающе прокатился по горлу и пищеводу, до самого желудка. Мишель передернулся. Сходил в туалет, выпил холодной воды из-под крана, а потом ушел в темную и тихую спальню. Здесь особенно сильно стоял запах Берни. Запах был приятным, но Мишель чувствовал себя неудобно здесь. Он подошел к окну и набрал отца. Отчет надолго не затянулся. Отец убедился, что с Мишелем все хорошо, признался, что все еще смотрит футбол и ест колбаски, пока Мишель не видит. — Будь осторожен. — Попросил он в который раз. — Хорошо. — Ответил Мишель перед тем как отключиться. Он немного постоял в темной и тихой комнате, за пару глубоких вдохов привык к запаху Берни и больше не хотел сбежать отсюда, но все-таки приоткрыл дверь на лоджию. Немного подумал, но все же вышел на нее. Слева в нескольких шагах от себя увидел стеклянную дверь в гостиную, через которую на лоджию лился слабый теплый свет тыкв-светильников. Мишель прикрыл за собой дверь, отсекая уже полностью все звуки. Здесь было холодно, тишину прерывал шум ночного города внизу, слышно было, как вдали за рекой шел очередной поезд и как тысячи машин на магистралях создавали мерный гул. Серое ночное небо, снова загазованное, все равно завораживало Мишеля. Он подошел ближе к стеклу, повернул ручку и открыл створку. Его обдул поток холодного воздуха, вызывая детскую радость и стайку мурашек. Мишель выдохнул облачко пара, обхватил себя руками. Он чувствовал себя здесь странно. Он стоял один, такой маленький перед всем этим миром. Но Мишель не боялся. Мишель восхищался. Вторая дверь, из гостиной, тихонько приоткрылась. Мишель обернулся, даже не удивился, когда увидел Марка. Тот медленно перешагнул порог и снова закрыл за собой дверь. Замер в нескольких шагах от Мишеля. — Эта ночь очень странная. — Сказал Мишель. — Мы здесь. — Тебя долго не было. — Я тебя ждал. — Мишель протянул руку, призывая Марка подойти. — Я хотел, чтобы ты пришел сюда. Марк двумя широкими шагами подошел к Мишелю. Он тоже был раздет. Но не выглядел замерзающим, как будто сама кровь его грела. Рука у него оказалась теплой. — Остальные ушли. — Сказал Марк, беря Мишеля и за вторую руку. — Берни напился и зовет на огонек, собрался устроить ночь откровений. — К черту Берни. — Мишель смотрел на Марка слезящимися глазами. Радость и счастье, переполняющие его, мешались с тихой грустью. Мишель, как шестым чувством, ощущал, что эта ночь особенная и что-то случится. — Я хотел показать тебе. — Мишель кивнул головой в сторону панорамного окна. — Мне здесь нравится. — Красиво. — Марк лишь несколько секунд осматривал пейзаж за окном, а потом снова повернулся к Мишелю. — Почему ты ревешь? — От чувств. Их слишком много. — Мы здесь одни, далеко ото всех. — И запах почти не чувствуется, но ты мне все равно очень нравишься. Марк мило улыбнулся. — Давай потанцуем. — Предложил он, притягивая Мишеля поближе к себе. Положил ладонь ему на поясницу, Мишель уткнулся носом Марку в шею, втянул его запах в легкие. — Музыки нет. — Выдохнул он. — Без музыки. Хочешь, я спою тебе. Марк повел его. Мишель раньше никогда не танцевал, но это было не сложно. Это даже не было танцем, они просто медленно перетаптывались на месте и смотрели друг на друга. У Мишеля все еще в глазах стояли слезы, но Марк поверил, что Мишель плачет не от обиды и не беспокоился. Они сделали небольшой круг по лоджии. — Я думал, — признался Мишель, — что у нас сегодня зайдет все дальше. Марк позволил ему прижаться еще ближе. Рука перемещалась все ниже и ниже, уже перешла со спины на ягодицы. Мишель хитренько улыбнулся. Ему эти ласки были приятны, они отзывались в нем внутренним теплом. Даже холодно не было. — Не торопись, — попросил Марк. У Мишеля от его тихого спокойного голоса все задрожало внутри. — Мы знакомы лишь две недели. — Марк остановился на месте, медленно, нежно проведя кончиками пальцев по спине Мишеля, поднял руку и положил ее Мишелю на затылок. Мишель заглянул ему в глаза. Зрачки Марка были черные, поистине дьявольские. — Ты не представляешь, как я хочу тебя. — Прошептал Марк. — Очень хочу. Мишель потянулся к его губам. Марк держал его крепко, не давая отступить. Губы его в этот раз были холодные. От них пахло выпитым вишневым пивом, но и Мишель сегодня все-таки попробовал ром, поэтому сладкий алкогольный привкус его нисколько не смутил. В ответ на осторожные действия Мишеля Марк действовал уверенно. Он хотел Мишеля, он не соврал. Мишель бедром чувствовал член Марка и это совсем его не смущало. Холодные губы Марка вобрали губы Мишеля, он очень страстно, почти не сдерживаясь, целовал, крепко держал рукой затылок, второй рукой прижимал к себе, терзал губы, вызывая все нарастающее возбуждение. Мишель ответил. Провел языком по губам Марка, протолкнул его глубже, сам не понимая, что хочет сделать, то ли уступить Марку, то ли все-таки проявить инициативу. Правой рукой Мишель схватил непослушные черные вихры Марка, вжался в него так сильно как мог, другую руку положил ему на ширинку, накрыв ладонью значительный бугорок. Мишель знал, что он весь красный. Покраснел от смеси возбуждения и стыда. Слезы так и продолжали бежать по его щекам. Марк слизал одну из них, оставив влажный след. Не остановился, начал целовать его щеки, скулы, шею. -Что ты…что ты, — зашептал Мишель, — хватит. Я же сейчас…сейчас. Он чуть не упал, так ему было волнительно. — Я бы стоял тут вечность. — Признался Мишель, когда Марк успокоился и они просто обнялись. — Стоял бы здесь вечность с тобой и не нужно мне больше ничего. Мишель всхлипнул. Что-то было в его душе тревожное, он сам не понимал, что. Он был настолько счастлив сейчас, что до ужаса боялся это счастье потерять. Это счастье казалось ему очень хрупким и ненастоящим.