Белые крылья

ЛСП — Тело 13 сентября Игорь Гром

Сегодня в мои планы не входила ночевка на работе. — Закончишь? — спросил у Дубина, ставя перед ним кружку с кофе. — Да, — кивнул. — Извини, что ухожу так рано. У Адель день рождения сегодня, надо еще в цветочный забежать. — Я утром там был, — снял очки, — иди. — Спасибо. Из полицейского участка направился прямиком в салон цветов. — Здравствуйте, — улыбаюсь девушке. — Добрый день. — Пожалуйста, дайте ирисов, — задумался, — штук двадцать. — Может, двадцать один? Нужно нечётное количество. — Я знаю, — кивнул, — мне надо чётное. Флорист замолчала и вынесла цветы. Разумовская никогда не любила розы, лилии и другое типичное из данного класса. — Завернуть во что-нибудь? — Нет-нет, — вышел из раздумий, — просто ленточкой обвяжите. Ей не нравились упаковки. Мне не составило труда найти её могилку. — Привет, — кладу букет, — красотка. После того, как Адель не стало, внутри все перевернулось с ног на голову. Боль была адской и приходила временами. Ноющая, мерзкая, напоминающая о тех событиях. — С днем рождения, — присел на лавочку и прикурил сигарету, — прошло одиннадцать лет, а мне все еще не верится. Каждый божий день, с тех самых пор, я думаю о ней. О её улыбке, о её смехе и янтарных глазах. В непонятной ситуации, думаю о том, а чтобы сделала Адель, будь на моем месте. — Не ожидал тебя увидеть. Разумовский постарел. Рыжие волосы с проседью собраны в хвост, легкая щетина, черное длинное пальто, как всегда на глазах очки, а в руке букет ирисов. Вместо блестящих голубых глаз, тусклые пятна. — Здравствуй, — кивнул мне. — Привет, — опускаю взгляд, — как сам? Дети как? — Нормально, — смотрит на фотографию, — Майкл в следующем году школу заканчивает, София в среднюю перейдет. Девки твои как? — Юля все в офисе тусит, Адель решила на хореографию ходить. Стабильно. — Хорошо, — достал пачку сигарет, — вчера отчет её читал. Прокопенки? — На пенсии, — усмехнулся, — решили рвануть во Вьетнам. — Веселятся, — улыбается, — ты прости, что на Юлю все скинул. Жду не дождусь, пока Волк из декрета выйдет. — Ей в радость. — Адель был бы 41 год. — Старушка… — Я не успел, Серёг… Моя вина. — Мы это обсуждали уже, Гром, — бросил недовольный взгляд, — её смерть — стечение обстоятельств. Ты же знаешь, ей не нравится подобное. — Знаю, — прикуриваю ещё одну, — но, не дает покоя мысль, что оставил Майки и Софи без матери, а тебя без смысла жизни. — Он перенесся на детей, — поднял глаза, — знаешь, у меня была мысль убить тебя. — Что помешало? — Юля и Адель. Я не смог бы причинить им такую боль, — усмехнулся, — как бы не хотелось. Моя Адель изначально была готова к тому, что ей придется попрощаться с жизнью. Это было её планом, во имя спасения. Она предупредила всех, кроме меня. Не понимаю, почему… — Не хотела пугать тебя. — Я скучаю по ней, — голос мужчины дрогнул, — не могу смотреть на других женщин, думать о них. Внутри пустота, аж больно. Единственное, что меня удерживает — Олег и наши дети. Спать не могу. — Душу вернули же. — Да, — кивнул, — но, это ничего не изменило. Бессонница осталась. Толку от этой души нет. Даже продать нельзя... — Мне тоже плохо без Адель, — выдыхаю дым, — я наказал себя сполна. — Зря, — прошептал, — она не стала бы винить тебя. — Я везде вижу ее, какие-то галлюцинации… Постоянно мерещится. — Есть такое, — улыбается, — помню, выехал из магазина и увидел силуэт девушки, точь-в-точь как она. Проехал несколько кварталов, а когда потерял, выбежал из машины, но, так и не нашел её вновь. Майкл очень похож на нее характером: гордый, моментами грубоват и холоден. София наоборот, она пошла наивностью в меня, но и мамины черты имеются. Она её точная копия, особенно в детстве. Поразительное сходство, учитывая то, что София толком не помнит Адель. — Сколько ей было? — Почти три года, — тихо ответил, — Майклу около восьми. Он её запомнил хорошо. Первое время, сын не воспринимал меня как отца: прятался, запирался в комнате, игнорировал, оно и понятно, я свалился как снег на голову. Спустя года полтора, он как-то привык ко мне и начал разговаривать даже. — Сейчас все хорошо? — Мы лучшие друзья. Я сделал всё, что было в моих силах, чтобы они не чувствовали себя обделёнными. Кажется, получилось… — Они выросли хорошими людьми. — Знаю… Ты как перенёс? — Работал. Очень много работал, только такой способ нашел, чтобы приглушить боль. Адель мне, иногда, снится. — Мне тоже, — смотрит на гравировку, — радует одно — когда мы умрем, то встретимся с ней. — Она нас задушит, — рассмеялся, — мы так и не стали восстанавливать её Мерседес. — Это точно, — похлопал по плечу, — а давай, рванем в какой-нибудь ресторан, напьёмся как свиньи и уснем в одежде? — Ну-у-у, — задумался, — можно. — Смерть — лишь начало пути. — Начните его на веселой ноте, — продолжил. Мы оба любили её, но по-разному.