***
Коридоры в замке ничем не отличались от тронного зала, такие же занавески и колонны. Разве что не было окон. Все было ярким и разноцветным. Джику больше нравился прежний вид — где таился мрак, загадочный туман и колючие, тёмные лианы. Стражники и слуги передвигались по всему замку, и порой Джик скрывался за рыцарскими доспехами, которые стояли рядами вдоль стен. "Ты ничего не добьешься", — внезапно возник голос Фобоса у него в голове. Проводник тут же завертел головой, дабы отбросить колкие выбросы бывшего князя. И вновь сосредоточился на цели. Он незаметно пересекал коридоры за коридором, а когда увидел, что на него идут Олдерн и Ватек, то вместо того, чтобы их заколдовать, неосознанно скрылся за ближайшими занавесками. — Как думаешь, Калеб решиться на такое? — до Джика доходил их разговор. Голос был грубым и низким — скорее принадлежал голубому здоровяку. — Конечно, он планирует это сделать на День Рождения Элион и... эй, постой-ка, что за вонючий и мерзкий запах? — сморщив нос, подозрительно спросил Олдерн. Джику понадобилось немало сил, чтобы удержать себя и не запаниковать. Сомкнул занавески в кулак, зажал челюсти и зажмурил глаза от надвигающегося, как ему казалось, раскрытия. Даже с мощнейшим оружием, он по привычке продолжал скрываться, как ненавистный всеми изгой. — Это всё моя вина, Олдерн, — извинился Ватек, — я здесь блеванул после вчерашней попойки — все убрали, а запах остался. — Чтоб тебя, Ватек. Они двинулись дальше по коридору и завернули за угол. Джик облегчённо вздохнул. И продолжил своё скрытное перемещение. Наконец, Джик достиг тронного зала. В центре него стояли Элион и Джулиан и что-то бурно обсуждали. Стражей нигде не было видно — наверно, их отпустила королева, так как разговор между ними был не для каждого. "Ты всего лишь грязь под ногтями!" — вновь засвирепствовал Фобос в его сознании. Он ударил себя ладонью по голове, чтобы стереть эти грубые слова, словно паразиты, въевшиеся в его мозг. Но стало только хуже. "Ты такой же как и твой отец! Чтоб тебе пусто было! Ты ничего не добьешься в этой жизни!" — эта фраза всплыла из самой глубокой расщелины его сознания. Он вдруг впал в состояние шока — этот голос он не слышал с тех пор, как... Руки тряслись, подмышки вспотели и прилипали к телу. А что, если ничего не получится? Королева догадается, вздёрнет шторы, увидит Джика. И через несколько секунд вздёрнут и его, даже не успев воспользоваться рогом. Он всё-таки пришёл в себя и выглянул за край занавески — Джулиан и Элион теперь рьяно ругались друг с другом. О чём они говорят, разобрать было трудно. Потом королева указала пальцем в сторону выхода, лица ее не было видно, но зато у Джулиана оно было растерянным и... разочарованным. Бородач ничего не сказал и пошёл к выходу, оставив королеву одну-одинешеньку, а та и не подозревала, что на самом деле осталась наедине с Джиком. Элион устало опустила голову, зажала переносицу и устало вздохнула, отвернувшись в сторону от Джика. "Вот он, это шанс!" — подбадривал себя пасслинг. Он осторожно вышел и на цыпочках подходил к ней. Одно неверное движение и всё полетело бы к чертям, ведь ей стоит всего лишь щёлкнуть пальцами, дабы отправить Джика в тюрьму. Напряжение нарастало, ладони вспотели сильнее обычного. — Что за вонь, — шмыгнула носом Элион, и когда обернулась назад, то увидела, как проводник наводил на неё золотой рог. Прошло ещё одно очередное мгновенье, и теперь королева стала сноходцем. Маленький, старый проныра улыбнулся во всю ширь. В этот момент, в зал заходят Дрейк и Рейтор, а также весь поисковый отряд (кроме Песочника), дабы доложить королеве о своей неудаче. — Моя королева, — начал прямо с порога Дрейк, всё ещё двигаясь к ней, — мы сожалеем, но с прискорбием сообщаем, что так и не смогли отыскать... Дрейк запнулся, когда помимо королевы увидел ещё и знакомого, маленького пасслинга. — ... Джика, — договорил он с разочарованной миной, а когда заметил в руках золотой рог, то раздосадовался совсем: — вот чёрт.***
Слуги бежали по коридорам прочь от одних гвардейцев-сноходцев и натыкались на других. Все входы и выходы были уже перекрыты. Их уводили насильно к тронному залу, дабы увеличить количество зомби, которые были под контролем Джика. В подсобке прятались придворный художник, Элиас Ван Даль, и личная учительница королевы, Галгейта Рудольф, в истинном обличии — это было человекоподобное массивное существо, красноволосый гуманоид с грустным лицом мопса, длинные уши торчали по бокам. — Что там происходит? — шёпотом обратилась Галгейта к Элиасу. Тот поглядывал осторожно и видел, как поваров насильно сопровождали королевские стражники. Он заметил на лицах солдат отстранённый взгляд. — Со стражей что-то не так, — объяснял ей художник, все ещё наблюдая, — они словно... под гипнозом. Я попробую выбежать из замка. — Нет, постой, — Рудольф попыталась схватить его за воротник, но Элиас уже выбежал на кухню. Галгейта следила за ним из-за щели и вовремя закрыла рот ладонью, потому что приглушённо издала короткий визг от увиденного — длинноволосого брюнета схватили зомбированные Алборн и Мириадель в настоящем облике и насильно уводили прочь. Наконец, Элиаса дотащили до главного зала и швырнули к остальным испуганным и растерянным слугам. Художник заметил, что возле королевы на троне сидел знакомый пасслинг в дорогих одеяниях. Джик достаёт свой рог и в очередной раз пользуется им... Элион вышла на балкон и с помощью магии в разы усилила голос, чтобы приказать солдатам, которые несли службу на стенах и во внутреннем дворе замка, немедленно оставить посты и явиться в зал. И хотя, говорила она медленно и с большими паузами, это не вызывало у солдат никаких подозрений. Стражники спокойно шли к главным дверям, ведущим в тронный зал, не подозревая, что через каких-то несколько минут окажутся в ловушке и попадут под влиянием чар золотистого рога... Теперь целью Джика стало зомбирование всего столичного городка, Метамура. Когда пасслинг заколдовал поисковый отряд, он спросил у Элион, здесь ли находятся стражницы, а также Калеб и Бланк — они были у него в приоритете, особенно последние, так как те знали волшебные ноты, которые могли бы освободить их всех от заклятия — получив отрицательный ответ, маленький король отдал приказ командирам-сноходцам оцепить город и никого не выпускать... Маленький пасслинг, когда заметил во дворе ничего не ожидавшие Горгулью и Песочника, также направил и на них рог (рядом с ним была Элион — на случай, если рог не подействует). Звуковые волны исходили из дула и прошлись сквозь чудищ. Чтобы удостовериться, что план сработал, он приказал монстрам склонить колено пред ним. Горгулья и Песочник подчинились приказу... Джик приказал королевским плотникам построить ему широкие носилки, на котором был бы встроен королевский трон, дабы подданные могли его тащить по всему замку и окрестностям города. Ибо негоже королю самому ходить на своих двоих. Несмотря на то, что тоже стали сноходцами, работу они выполнили блестяще (видимо, их руки ещё помнят, как делать труд). Дерево на носилках было гладким от рубанка, и отражало солнечные лучи от покрытое слоями олифы. Джик сел на трон, а с четверых сторон стояли Алборн, Мириадель, Олдерн и Ватек, схватились за рукояти носилок и подняли вверх. — В город! — торжественно воскликнул Джик, вся зомбированная свита двинулась к Метамуру... Стражники стояли вокруг и держали в кольцо практически всех собранных жителей на площади города. Всё-таки некоторые воспользовались несообразительностью и недальновидностью пехотинцев и сумели выбежать из города. Горожане не понимали, что происходит — среди них поднялась громкая и недовольная болтовня. Задачливо спрашивали у солдат, но те ничего не отвечали. Наконец, увидев свою заботливую королеву, тут же начали сыпать на неё множественные вопросы. Но когда увидели, как на носилках несли Джика, у которого на голове была знакомая им диадема, внезапно, замолчали — на площадь снизошла тишина. — Джик сообщать вам, — начал свою победоносную речь пасслинг, — что теперь Джик стать вашим королём. Истинным королём Меридиана. — А кто этот Джик? — набравшись храбрости, спросил один из горожан, тучный и бородатый (это был тот самый, который давным-давно, ещё в темные времена, выдал стражницам накидки в обмен на высушку дров... и белья). Среди людей возникло шумное и суетливое перешептывание. Джик растерялся, так как незнание языка сыграло с ним плохую шутку. "Ты ещё тупее, чем я себе представлял", — теперь голоса были двое и звучали в унисон, один был загадочным, а другой принадлежал Фобосу. Словно объединились друг с другом, чтобы вместе издеваться над Джиком. Наконец-то, пасслинг узнал женский и таинственный голос — и ему это очень не понравилось... Новоиспеченный король не собирался думать об этом сейчас. Поднял свой рог и обратил всех горожан в зомби. Пасслинг не замечал одну важную деталь — когда голоса возникали, то в другом внутреннем кармане все это время слабо, но часто мерцало сердце Трибы, периодически обретая черный цвет.***
Во внутреннем дворе замка через только что появившийся волшебный срез, возникший из ниоткуда, вывалились пятеро девушек в обличии стражниц. — Вы бы видели лицо Риддла, когда они уходили с зала? Это было нечто! — воскликнула Хай Лин от радости. И обратилась к Вилл: — как ты додумалась до этого? — Они же говорили, что хотят взять нас без лишнего шума. Вот и придумала — устроить им ловушку в каком-нибудь людном месте — в детском празднике. — Мне, если честно, было противно уговаривать сестер Грампер. Пусть хоть и магическим внушением, но всё же, — угрюмо произнесла Ирма. — Надеюсь, мы больше не увидим этого психолога. — Но всё-таки надо отдать должное этим сёстрам — они всё смогли организовать за столь короткое время, — сказала Корнелия. — Даже с учётом того, что отпросились с уроков пораньше. Несмотря на успех, у Вилл всё ещё оставалось горечное послевкусие на кончике языка от произошедших событий. — А что насчёт Силлы? — спрашивала Ирма. — Они ведь явились в школу одновременно. И Хай Лин видела, как тот заходил к нему в кабинет, а Риддл говорил, что у них есть, что обсудить. — Это уже не имеет значения, — ответила Тарани. — В том празднике находились большие шишки из мэрии. Так что, они теперь по уши в... проблемах. Давайте уже пойдем за Калебом и Бланком, отправимся на Арханту и освободим наконец-то Юа — мне завтра предстоит олимпиада по информатике — директриса Кникербокер надеется на меня. Девушки шли к замку и настолько были увлечены разговором, что даже не замечали пустовавший двор и отсутствие стражи. И совершенно не догадывались, что идут прямо на западню, устроенную Джиком. Король сидел на троне, в полутьме и гордом одиночестве, и выжидал их. Прошло как минимум двенадцать часов, с тех пор, как Джик покинул тюрьму и оставил заключенных без надсмотрщиков и еды. "Ничего у тебя не получится, — снова твердили голоса. Но Джик игнорировал их. — Это ведь Стражницы Кондракара. Они всегда побеждают. Всегда!" Сомнения одолевают пасслинга, но он изо всех сил старался не обращать на них внимания. И сильно сжимал в руках рог. За главными дверьми послышались множественные и разборчивые голоса девушек. — Кстати, почему мы решили взять с собой Калеба и Бланка? — интересовалась Хай Лин. — Мы могли бы и дальше справиться без них. — За это ожерелье, помимо платы, обещала Бланку, что возьму их с собой, на Арханту, — ответила Корни. Джик встал с трона и приблизился к выходу, навстречу своим ничего не подозревающим гостям — он хотел быть ближе, чтобы увеличить все шансы на свою победу. Стражница Земли применила телекинез — двери заскрипели и медленно открываются. Пасслинг заметил улыбающихся девушек, которые всё ещё болтали без умолку и смеялись. Но их лица резко сменились на растерянность, когда увидели перед собой Джика. С рогом в руке. Старый проводник не терял времени даром, направил в их сторону и дунул, что есть силы. Стражницы не смогли толком отреагировать. Им даже и в голову не приходило, что Джик может представить такую серьезную опасность — или что существует ещё третий рог Гипноса. Попали под звуковые волны и превратились в сноходцев. Джик не верил своим крохотным глазкам. У него получилось. Голоса смолкли и больше не появлялись. Пасслинг стоял столбом, все ещё не веря, что умудрился загипнотизировать стражниц. И даже не заметил, как рог соскользнул с рук и рухнул на пол.***
Чтобы представить себе насколько Джик был счастлив, стоит сказать пару слов о его биографии. Меридианские пасслинги живут довольно недолго. Их жизненный цикл соразмерен домашним животным с Земли — котам и собакам. Джик родился тогда, когда Фобос уже как полгода правил Меридианом. Времена наступили тяжкие. Его родители были ворами и часто похищали еду с обоз, которые возили провизию в замок повелителя, дабы хоть как-то прокормиться. Однажды отец пошёл на очередную вылазку, но так и не вернулся. Мать горевала и думала, что его схватили стражники. Но среди пасслингов прошёлся слух, мол, батя сорвал такой большой куш, что просто-напросто бросил их. Она поверила и очень сильно огорчилась. И тогда вылила весь гнев на своего маленького сына только потому, что он внешностью смахивал на отца. На протяжении всего детства мать лупила и покрывала его грубым матом. Джик постоянно прятался под маленьким столом на чердаке — их дом был встроен в старый дуб, который рос в болоте с кишащими монстрами. Последние обделяли вниманием пасслингов, потому что те жутко воняли. — А ну, выходи, Джик, а не то будет хуже, — кричала снизу мама, вооружившись местной вариацией крапивы. Под столом он сидел, приобняв ноги, и тихонько плакал. Со временем, из-за постоянных пряток у него на спине вырос горб. Он решил больше не терпеть издевательства своей невыносимой матери. И в один прекрасный день, глубокой ночью, сбежал из дому... На протяжение многих лет ему приходилось заниматься бродяжничеством и попрошайничать, чтобы выжить в этом накрытой мглою и злобой истощенном городке. Но ему нравилось этот вид — потому что в этой темноте можно было скрыться с глаз, и никто не смог бы разглядеть твою отвратительную физиономию и ужасный горб. Последний, к сожалению Джика, стал предметом издевательства над ним среди его сородичей. Он думал, что если сбежит из дому, то всё наладится — Джик ошибался. У горбатого пасслинга в душе накапливалась желчь и ненависть — он собирался отомстить им всем. С тех пор, Джик постоянно докладывал городской страже о связи некоторых проводников с повстанцами. Приспешники Фобоса вламывались в дома и раскрывали очередные собрания революционеров. Благодаря Джику, в казематах оказывались сотни повстанцев и пасслингов. За эти заслуги он получил работу псевдоузником в подводных шахтах. А после того, как заложил отца Калеба, Джулиана, и вовсе встал на службу в замке Фобоса. Но даже там, он не получал достойного уважения. Стражники-гуманоиды и лурдены постоянно давали ему поджопники и подзатыльники, смеялись над ним и гнобили его. А разумные монстры постоянно подходили к нему и грозились сожрать его, если заметят за ним хоть одну какую-нибудь оплошность. Ненависть снова вскипала в его венах. Но что было делать? Перейти к повстанцам? После того, что он сотворил с ними, они ему этого не простят. Приходилось терпеть... И вот, перед ним стояли зомбированные стражницы, ожидавшие приказы от своего хозяина. Джик, который всю жизнь провёл в самой нижней касте, постоянно скрывался и терпел унижения, наконец-то стал полноправным повелителем Меридиана. Стражницы, Элион и вся армия встала под руководством нового короля, а Калеб с Бланком сидели в тюрьме и умирали с голоду. Джик радостно заорал, ему хотелось аж подпрыгнуть. И ещё долгое время смеялся широчайшей улыбкой — ведь теперь не надо было больше притаиваться и ждать очередной опасности. Всё прошло успешно и благополучно. Для Джика. Теперь, когда стражницы встали на сторону Джика, он решил отпраздновать это знаменательное событие. Первым делом приказал накрыть большой и разукрашенный узорами декоративный стол для пиршеств. Принести самые лучшие вина и самые вкусные блюда, которые могли сотворить повара (здесь такой же случай, как и с плотниками). Сноходцы стояли вокруг стола словно памятники и не шевелились, пока им не прикажет иное повелитель. Слуги тащили подносы с едой и бутылки спиртного. Джик почуял сладкий аромат жареного мяса, и у него потекли слюнки. Поднос даже не успел коснуться поверхности стола, как Джик резко схватился за ножку огроменной курятины и стал запихивать себе в рот. Ел много и часто, зубы не успевали толком измельчить пищу, как Джик уже проглатывал большие куски, отправляя их в желудок. Когда поднёс бокал к губам, в которое уже было налито вино, пасслинг выпил немного и тут же выплюнул. — Фу, какая гадость, — фыркнул Джик, выплевывая остатки красной жидкости, — ваш король хотеть НОРМАЛЬНЫЙ напиток. Вместо вин, ему принесли соки из редких сортов местных фруктов. Он выпивал их большими глотками, с краев губ стекала вниз по подбородке и попадала прямо на кожаные ботинки. Закончив с пиром, он отряхнул с покрытую жирными пятнами туники остатки еды и хлебные крошки и громко рыгнул. Он никогда в жизни не пировал настолько богато. Почувствовал острую боль в районе живота и тяжело переводил дыхание — впервые в своей жизни Джик переел. Теперь, когда с трапезой покончено, как и принято в высших кругах, настало время развлечений. Король взглянул на пустую Корнелию. — Джик приказывать тебе делать мне массаж ступней. — Слушаюсь, мой господин, — монотонно подчинилась блондинка. Медленно приблизилась и, встав на колени, сняла правый ботинок. Нога Джика ужасно пахла вонючими носками (несмотря на то, что их у него и не было) и выглядела на редкость паршивой — на нижней части росла шерсть, в котором запутались семена репейника; а на покрытые трещинами желтых и длинных ногтях обильно рассеялся грибок. Вонь была такая сильна, что можно было надеяться на то, что он развеет гипнотическую магию — но она никак не отреагировала на запах и молча начала массировать ступню пасслинга. Джик почувствовал, как усталость в ноге уходила, и расплылся в улыбке. — Джик приказывать вам драться друг с другом, насмерть, — он указал пальцем на Ирму и Тарани. Остальным маленький король указал отступить на довольно безопасное расстояние, оставив их наедине между собой — те не стали спорить по вполне понятным причинам. Соперницы бросили друг другу злобные взоры с точечными зрачками и поднялись в воздух. Тарани воссоздала огненный шар и бросила в Ирму — та увернулась и в ответ выстрелила струёй холодной воды. Джик настолько увлёкся битвой между подругами, что следил за ними пожирающим взглядом и постоянно хлопал в ладоши и радовался, как маленький мальчик, который впервые попал в цирковое представление. Битва продолжалась недолго — стражница воды не смогла отреагировать на очередной фаерболл огненной девушки, защитилась водяным барьером, отчего вспыхнул маленький взрыв, вызвавший плотный и густой пар. Оттуда показалась падающая Ирма, которая с грохотом упала на красную ковровую дорожку, проложенную от трона к выходу. Тарани легонько приземлилась возле Ирмы и направила на нее кулак, на котором возгорался очередной огненный снаряд, который, в скором времени, должен отправить ее одну из лучших подружек в нокаут — в вечный нокаут, из которого она никогда не очнётся. Маленький король внезапно заметил разноцветные поблескивания у Корнелии и спросил у неё: — Джик хочеть знать, что это у тебя на шее? — Это ожерелье из кристаллов, мой господин, — отвлеклась Корнелия от массажа, медленно сняла ее с себя и отдала Джику, — мне его подарил Бланк. — Откуда он его брать? — моментально спросил пасслинг, так как ему очень уж понравились эти камни. — Из другого мира. Из Арханты. Пасслинг задумался, почесывая подбородок, а когда заметил, что Тарани уже готовиться сделать финальный выстрел, тут же воскликнул: — Джик приказать остановиться! Пламя на кулаке испарилась, и смуглая девушка опустила руку. — Ваш король давать вам всем следующий приказ, — вновь начал горделиво восклицать гоблин, — приводить всех солдат и горожан в тронный зал — мы идти завоевать Арханту.***
Калеб бежал настолько быстро, что Бланк еле успевал за ним — не говоря уже о Матильде, которая уже отстала далеко назад, но всё ещё умудрялась зацикливать взгляд на убегающих и запоминать, куда сворачивали. Они молниеносно пересекали длинный коридор Бесконечного города. Юноша здесь давно не был, с тех пор, как победили Фобоса, и поэтому эти места отдавались ему ностальгией. С довольно мрачным оттенком. Единственный ближайший выход отсюда был давно забытый проход, ведущий на городскую свалку Метамура. Лестница была не сильно крутая, и герои лихо поднимались по ней — ещё в те времена здесь когда-то стоял на страже Ватек, который точил наконечник своего копья, а когда приметил Седрика, тут же дёрнул за верёвку, тем самым завалив проход... Выбежав наружу, Калеб заметил, что местное светило на чистом небе уже давно миновало зенит и неспешно двигалось на запад — сейчас шла вторая половина дня, и он надеялся, что всё-таки успеет предупредить стражниц и остановить Джика. Квартал за кварталом уходили за спину бывшего повстанца. Калеб заметил, что улицы средневекового городка совсем пустовали, и его начали одолевать довольно серьезные опасения. — Погоди, — запыхался сзади молодой пасслинг, — Калеб ждать Бланка. Но он его не слушал. Ибо каждая минута была на счету, и Калеб думал, что если отвлечется хоть на миг, то это может сыграть с ним злую шутку. Добежав до края города, юноша заметил на холме замок королевы и быстро стал подниматься по широкой песчаной дороге, ведущей во врата внешних стен. Внезапно, на большом кольце, восседавший на крепости, стал проявляться огромный и длинный магический срез. — НЕТ! — это негодование было для Калеба настолько сильным, что не могло удержаться в сознании и вышло за рамки его мыслей в виде неосознанной речи. И как только Калеб достиг главных врат, открытых нараспашку (где-то спустя десять минут), портал тут же исчез, как ни в чём не бывало. Юноша всё ещё надеялся, что кто-нибудь остался в тронном зале, но когда добрался, то с ужасом встрепенулся, никого не увидев. Вскоре к нему подбежали и Бланк с Матильдой — последняя дышала часто и интенсивно, потому что в ее возрасте бегать было куда труднее. — Чёрт, похоже мы опоздали, — грустно вымолвил Калеб. Он почувствовал, как глубокое разочарование надавило на плечи, и не выдержав его веса, тотчас рухнул на колени. И закрыл лицо ладонями, чтобы никто не увидел его разбитую горем физиономию.***
Повелитель Арханты сидел на своем троне и вдумчиво смотрел на своего сына. Тот был поглощён просмотром кукольного спектакля (по крайней мере, так выглядело внешне), который был организован по приказу правителя. Пятеро тряпичных и карикатурных персонажей, в виде стражниц Кондракара, были сшиты со слов очевидцев горожан и солдат, которые были свидетелями той самой битвы с плащевиками. По сюжету спектакля, эти коварные создания замыслили похитить маленького мальчика — они лавировали и пытались схватить маленькую куклу, с изображением самого Маки. А другая с ним, побольше, напоминавшая самого Ари, пыталась защитить его, размахивая своим деревянным мечом... Но отец сразу осознал, что взгляд Маки был устремлён мимо героев. Все тот же пустующий взгляд. Изо дня в день. А затем Ари бросил недовольный взор на самих кукол-девушек. "Никогда бы не подумал, что Оракул пошлёт разобраться со мной совершенно несозревших девушек", — ухмыльнулся он в своих мыслях. Врата в главный зал распахнулись. — Мой господин, — доложил один из показавшихся гвардейцев, — к вам гости. — Впустите их! Стражники расступились и вышли; к нему медленной и, в тоже время, волнительной походкой шла одна из горожанок столичного городка — на голове у нее торчали светлые завитушки, напоминающие раковины улиток, и была облачена в длинную мантию бирюзового покроя, которая скреплялась специальной застёжкой на левом с ее стороны плече. Ее руки держали плетёную корзину с местными, разнообразными фруктами. — Здравствуйте, господин Ари, — начала она одновременно и снисходительно, и добродушно. — Я слушаю! Повелитель пытался говорить суровым тоном с поднятым подбородком — под стать своему титулу. Но в этот раз ему это далось труднее, потому что его мысли всё ещё грезили о сыне. — Я бы хотела вас поблагодарить за то, что вы нашли мою дочь — Падью. Оказывается, за спиной женщины всё это время пряталась девочка в крестьянских одеяниях и с маленьким пучком на голове — маленькая копия её матери. И как только услышала свое имя, словно по команде, стеснительно высунулась и глядела на Ари виноватыми и наивными глазками, вцепившись в одежду мамы крохотными пальчиками. — Вот, это вам, — она протянула корзину. — Не надо, — запротестовал Ари спокойным голосом, — это лишнее. Всё-таки, это обязанность правителя — защищать своих подданных. Она ещё долгое время упорствовала и умоляла его забрать подарок. Ари не выдержал — приказал одному из солдат взять у неё корзину. — Падью, что надо сказать нашему повелителю? Девочка робко сделала несколько шагов вперёд. — Я больше не буду, — ответила Падью и тотчас подбежала к матери, примкнув лицо к ее мантии... Женщина с дочкой хоть и покинули крепость, Ари всё ещё вспоминал робкую выходку Падью. Со стороны это выглядело мило, но эта выходка сильно скосила мужчину — ему пришлось сделать чудовищное усилие, дабы не свалиться перед гостями. Ари вновь устало взглянул на своего сына и сцену спектакля, где мальчик радостно обнимал своего отца после победы над стражницами — голоса девочек и мальчиков не сильно отличаются друг от друга, но радостно представил, как Маки произносит эти слова и обхватывает его за ногу. Но это было лишь воображение. Отец почувствовал в груди сильное жжение. Подошёл к сыну, рухнул на колени и крепко обнял его за плечи — он проделывал такое каждый день, всё ещё надеясь в глубине души, что в один прекрасный день, это поможет исцелить недуг. Но ничего не происходило. — Маки, ты даже не представляешь, как сильно я тебя люблю, — ласково шепнул в ухо Ари. — Как же я хочу, чтобы ты жил полноценной жизнью. Хочу видеть, как ты радуешься и веселишься. Но мальчик ничего не ответил, и Ари предчувствовал, что он всё так же бездушно смотрел. Сквозь него, сквозь задник кукольного театра. Может даже сквозь стены крепости. От этого ему стало ещё тяжелей, и по его щеке пробежала скупая слеза. Внезапно вспыхнул яркий свет из окон его владении. Ари отвлёкся и заметил нечто необычное вдалеке — на зеленых холмах, расположенных за городом. Словно кто-то проделывал магический надрез на распоротой складке невидимой завесы — это открывается гигантский портал из другого мира. Двери сзади сильно распахнулись, и его ручки глухо ударились о мраморные стены. — Мой повелитель, — доложил уже другой солдат, это был охранник из подземелья с заточенной там банши, — Юа сообщила, что... — Я знаю, — Ари вернулся его монотонный, но грозный тон правителя, все также не отрывая взгляд от портала.