***
Встреча с Дафной отняла у него довольно много времени, поэтому он был вынужден спешить на первый урок по чарам. Но как раз в тот момент, когда он собирался свернуть, появилось какое-то пятно, заставившее его резко остановиться. Другая фигура не смогла остановиться так же быстро, как и он, и потеряла равновесие. Он подумал о том, чтобы сделать шаг в сторону, но в последнюю секунду узнал знакомую рыжую копну волос и решил не пропускать её. Вместо этого он сделал полшага назад, чтобы частично погасить инерцию, и обхватил её руками, когда она врезалась в его грудь. — Привет, Джинни, — весело сказал он, не ослабляя объятия, так как почувствовал, как её грудь прижимается к его. Она подросла и стала привлекательной. В тот момент, когда она подняла голову и встретилась с ним взглядом, он понял, что она о-о-очень привлекательна. — Г-Гарри, — произнесла Джинни, заикаясь и искажая его имя. Испуганное выражение в её глазах было прекрасным. Поклонение её герою боролось с чувством стыда. — Так, куда ты спешишь? — спросил Гарри, не потрудившись разжать руки, да она и не просила его об этом, упустив эту важную деталь из-за наплыва эмоций. — Я шла из совятни, — пропищала она, и в её голосе прозвучала внезапная горькая нотка. Гарри почувствовал внезапное любопытство, и не удержался от небольшого мысленного зондирования. Прочитать причину её беспокойства было очень легко, поскольку в голове ярко вспыхнуло воспоминание: письмо матери, в котором она сообщала, что не может позволить себе выслать ещё денег на выходные в Хогсмиде. — Проблемы с деньгами? — спросил он. — Нет… — неубедительно начала она, но не успела закончить фразу, как он ослабил свои объятия, позволив ей сделать шаг назад. Гарри посмотрел на неё со знанием дела, и её слова оборвались, сменившись отчаянием, — Как? — Через пару дней будут выходные в Хогсмиде, и я слышал, как несколько девушек говорили о каком-то групповом походе за покупками. Ещё одна деталь, которую он выудил из её воспоминаний. Отчаяние девушки усилилось. Гарри потянулся к карману и достал три галеона. — Что ты делаешь? — сказала она, встревоженная такой перспективой. — Да ладно, Джинни, это всего лишь небольшой дружеский подарок. — Я не могу принять такое, — воскликнула она, но конфликт в глазах подсказал ему, что это решение не было таким простым, как она пыталась его представить. — Тогда возьми их в долг, — возразил Гарри, схватив её за запястье, и развернув ладонь. Она выглядела более податливо, чем раньше, но всё же отказалась. — Спасибо, но я всё равно не могу. Я не могу представить, как мама воспримет это, или Рон, если уж на то пошло. Они бы просто взорвались. — Если они не узнают, это не навредит. Она снова посмотрела на него противясь, но кивнула, не требуя очередного мысленного толчка. — Может быть, пара сиклей и не повредит, — пробормотала она, — Максимум пять. Гарри захихикал, когда высыпал на её ладонь три галеона. — Это слишком много. Я никогда не смогу их вернуть! — воскликнула Джинни, но Гарри заметил, что её пальцы крепко сжимали деньги, даже когда она пыталась их вернуть. — На случай непредвиденных обстоятельств, — объяснил Гарри, сомкнув её пальцы вокруг них, — Остальное ты всегда можешь вернуть мне после прогулки по магазинам, но пока оставь их себе. Никогда не знаешь, что может случиться. Да и девочкам будет приятно видеть лишние деньги в твоём кармане. Она с неохотой взяла их, чтобы не досаждать своему благодетелю. В конце концов, вес золотых монет в её руках оказался более чарующим, чем неопределённый страх потерять их все. — Я не потрачу больше нескольких сиклей, — заверила она, — И верну их как можно скорее. — Конечно, — ответил Гарри, несмотря на свою уверенность в том, что всё пойдет немного по-другому, особенно учитывая, что это групповой шопинг, а девочки-подростки славились тем, что подстрекали других в принятии неверных решений. Было само собой разумеющимся, что по крайней мере пара девочек воспримет её внезапное обогащение как личное и сделает всё возможное, чтобы заставить её потратить деньги, правильно полагая, что она не может себе этого позволить. Даже когда он мчался в сторону класса, в его голове роились альтернативные способы компенсации, которые он мог бы потребовать от неё взамен...Глава 4
1 ноября 2021 г. в 15:08
Гарри закрыл глаза, пытаясь собраться с силами, прежде чем посмотреть в сторону Дафны. По счастливой случайности она сидела в зоне прямой видимости, что дало ему достаточно времени для попытки проникнуть в её мысли. Это было удобно, потому что из-за большого расстояния между ними было очень трудно нащупать связь. После всех усилий, занявших почти пять минут, всё, что ему удалось получить, это несколько разрозненных впечатлений, которые позволили ему выявить одну эмоцию, превалирующую над остальными. Раздражение.
Присутствие такого сильного чувства было для него находкой, позволяя зацепиться за него и усилить интенсивность. Он попытался довести раздражение до предела, поскольку догадывался, что Дафна не из тех, кто любит проявлять какие-либо эмоции, когда на неё смотрят. Это заставит её выйти из-за стола.
Он оказался прав. Она сделала это буквально через минуту, исчезнув за дверьми главного входа, оставив её беззащитной перед его хищническими нападками. Он подождал минуту, прежде чем последовать за ней, не желая, чтобы кто-нибудь заметил его исчезновение сразу после её ухода. Он не боялся потерять её, слишком хорошо всё было подготовлено для такого поворота событий. Он переступил порог первого пустующего класса и натянул плащ-невидимку, держа в руке Карту Мародеров, чтобы проследить её путь.
Воспользовавшись одним из тайных ходов, он настиг Дафну в одном из малоиспользуемых коридоров на четвёртом этаже. Как он и догадывался, без зрителей её бедра колыхались гораздо меньше, но всё равно она оставалась очень привлекательной. Это было трудно сделать с её-то слаженной фигурой, светлой кожей и пухлыми губами, которые так и просились обхватить его член.
Невидимость оказалась полезной в нескольких моментах. Он смог установить зрительный контакт на близком расстоянии без её ведома, проникнуть в мысли, не боясь быть пойманным. И, согласно её воспоминаниям, она знала окклюменцию, но считала её бытовухой, поэтому использовала её только тогда, когда считала, что существует опасность. А прогулка в одиночестве, по её мнению, к ней не относилась. Всё это сыграло ему на руку.
Он держался впереди, пока она продолжала идти по заброшенной части замка, пытаясь развеять раздражение, охватившее её. Даже не подозревая, что ментальные шипы Гарри работают в полную силу, чтобы поддерживать её в этом состоянии. Пока она шла, Гарри узнал о ней довольно много нового. То, что она не поддерживала движение Волдеморта, несмотря на то, что её отец был одним из Пожирателей Смерти среднего звена, избежавших приговора благодаря оправданию империусом. Её позиция не имела под собой никакой моральной основы, а сводились к простой мысли, что магглорождённые не имели достаточно большого значения. В своём сознании она приравнивала их к паразитам, но не видела смысла в том, чтобы тратить столько сил на их истребление.
«Просто очаровательно», — решил Гарри, особенно, если вспомнить некие «шалости», которые она устраивала с учениками младших курсов как среди слизеринцев, так и среди других факультетов, особенно в Хаффлпаффе. Это было не более, чем оправдание её жестокости, настолько жуткой, что несколько её «мишеней» решили сменить факультет. — «Что ж, хватит тянуть», — если она сломается на середине пути, пусть так и будет, меньшего она не заслужила.
Риска он также не боялся. Хоть она была холодной и жестокой, смелости ей хватало только против самых слабых целей, где репутация семьи и покровительство её дома было достаточно, чтобы защитить от ответной реакции.
Учитывая это, он разработал быстрый план действий. Он поддерживал с ней зрительный контакт, значительно усиливая её гнев и нетерпеливость, что обещало стать гремучей комбинацией в сочетании с имеющимся раздражением. Интересно, что с искаженным от гнева лицом она выглядела еще более манящей, тем более что Гарри уже представлял себе, как перевести этот гнев в отчаяние и беспомощность.
Затем, сообразив план, он ускорил шаг, пока не оказался вне поля зрения, и снял плащ-невидимку, спрятав его в карман. Он старался казаться меньше, чем был на самом деле, сгорбив спину, понимая, что если он будет казаться менее опасным, то вероятность того, что Дафна что-то предпримет, будет выше. Он повернулся спиной в ту сторону, откуда должна была выйти Дафна, но наколдовал маленькое зеркало, в которое мог наблюдать за её движениями. Он не хотел, чтобы после всех его усилий его постигла неудача.
Несколько секунд спустя Дафна показалась из другого конца коридора. Её лицо исказила усмешка. В зеркале он видел, как она остановилась, завидев его, и потянулась за своей палочкой. Секунду спустя она что-то пробормотала, и в его сторону полетело уродливое фиолетовое заклинание с неровными красными краями. На Гарри оно не произвело впечатления простой школьной шалости. К счастью, двигалось заклинание достаточно медленно, так что он смог без проблем уклониться, а затем повернулся к ней лицом. Его осанка выпрямилась и теперь он выглядел устрашающе.
Внезапное выражение паники на ее лице, когда она поняла, что откусила больше, чем могла прожевать, было восхитительным. Настолько, что Гарри решил усилить её панику, чтобы посмотреть, какой будет реакция. Та оказалась интереснее, чем он мог предположить. На секунду она замерла с глазами полными потрясения, а затем указала на него и прошептала неожиданное заклинание:
— Круцио.
Обычный волшебник, возможно, замер бы в страхе при одной только возможности попасть под одно из самых печально известных тёмных проклятий. Но благодаря его необычным жизненным испытаниям, он смог просто обойти его, пожав при этом плечами. После мучений под палочкой Волдеморта такое же заклинание от школьницы было гораздо менее пугающим.
Гарри увидел, как выражение её лица сменилось на смиренное, когда до неё дошло осознание использованного только что заклинания.
— Облив… — недоговорила она, пытаясь стереть его память об этом событии, но заминка во время шока, не прошла бесследно. Гарри уже произнес обезоруживающее заклятье, вырвав палочку из её рук.
Он дал ей секунду отреагировать, любопытствуя, что она собирается сделать без своей палочки, но это оказалось утомительным. Снова пожав плечами, он направил на неё два заклинания, одно остолбеней, а затем левитацию. Оба попали точно в цель. Он шёл к ближайшему классу в неторопливом темпе, не заботясь о её мыслях и чувствах. Вскоре они оказались в классе, и Гарри направил магией её тело так, чтобы она стояла между столами учителя и учеников, лицом к учительскому. Гарри подошел к ней, не утруждая себя быстрыми действиями.
Он ничего не говорил, пока не сел на стол учителя, а Дафна не оказалась всего в нескольких шагах от него. Он снова взмахнул своей палочкой, и веревки крепко обвились вокруг неё. Только тогда Гарри развеял наложенные на неё чары.
— Что ты делаешь, Поттер? — воскликнула она, но даже без способности читать мысли Гарри смог определить, что это была напускная уверенность.
— Нейтрализую угрозу, — лениво ответил он, — Правда, если только очень вольно истолковать этот термин, — добавил он, пожав плечами, показывая её положение по шкале опасности для него.
Забавно было видеть, как она вздрогнула от оскорбления, даже несмотря на щекотливую ситуацию, в которой оказалась. Он подумал, что над её жизненными ценностями нужно немного поработать.
— Отпусти меня, — повторила Дафна, гнев после его оскорбления прошёл гораздо быстрее.
— Конечно, — пренебрежительно сказал Гарри, — Я сделаю это сразу после того, как свяжусь с аврорами.
— Ты не можешь, — сказала она, что, кстати, было правдой. У него не было никакой возможности отправить это письмо, поскольку Амбридж препятствовала любой связи между замком и внешним миром, а даже если бы и была, Фадж, несомненно, размозжил бы его. Но её нарастающая паника подсказала ему, что она не подумала об этом факте, превратив своё решительное заявление в слабый блеф.
— Это интересно, — сказал Гарри, — Я не знал, что незаконно сообщать о ком-то, кто использует заклинание, гарантирующее пожизненное пребывание в Азкабане, — в очередной раз пожал он плечами, — Ну, я уверен, что твой папа или его приятели могли бы что-нибудь сделать. Если, конечно, они не сочтут, что излишнее внимание вредит их секретности. Как ты думаешь, папочкина дорогуша достаточно важна для Темного Господина, чтобы он рискнул своим планом ради её спасения?
Он подкрепил своё заявление еще одним штришком страха и беспомощности. С лёгкостью, потому что она ещё не использовала ни одного из своих навыков окклюменции.
Её молчание затянулось на минуту, и Гарри позволил ей подумать, не нарушая его. В конце концов, чем больше у него было времени, тем больше он мог играть с её разумом, тем более что его мало заботили долгосрочные последствия.
— Пожалуйста, — смогла пробормотать она минуту спустя, но это прозвучало неестественно в её устах, искаженно из-за упрямства и гордыни, — Давай просто забудем об этом.
Гарри позволил молчанию затянуться ещё на несколько секунд, с каждым мгновением увеличивая напряжение, которое она испытывала.
— Тебе повезло, что ты девочка, слишком слабая и чувствительная, чтобы выжить в Азкабане, — сказал Гарри, забавляясь тем, как вспыхнул её гнев в ответ на оскорбление.
— Я не слабая! — воскликнула она с демонстрацией уязвлённой, но неуместной гордости.
— Не слабая? — ответил Гарри, — Значит, ты предпочтёшь, чтобы я вызвал мадам Боунс и позаботился о том, чтобы у тебя была хорошая и тёплая камера в Азкабане, с дополнительными дементорами, раз ты так уверена, что справишься с этим.
Напоминания о её нынешнем положении было достаточно, чтобы сдуть уверенность с её личика, но несколько секунд тишины прояснили её голову достаточно, чтобы использовать свой интеллект, отчего она поняла всю никчёмность его угрозы.
— Нет, ты не можешь, грязный полукровка, — сказала она с явным ликованием, — Фадж никогда этого не допустит. Не тогда, когда в свидетелях один лишь мальчик, который лжёт, — Гарри молчал, намеренно опустив взгляд, — Отпусти меня сейчас же, — добавила она, вновь обретая уверенность, — И, если ты будешь умолять достаточно убедительно, я, возможно, забуду упомянуть об этом Амбридж.
— Хорошая мысль, — с усмешкой произнёс Гарри, — Тем не менее, это не соответствует моему девизу — позволить подобному нападению остаться без последствий. Я требую сатисфакции.
Её уверенность ослабла под его взглядом, но гордость заставила ответить:
— Ты невоспитанная свинья, Поттер, ты не можешь вызвать женщину на дуэль, — объяснила она, игнорируя тот факт, что это был не лучший ход, сильнее злить своего временного надзирателя.
— Действительно, — сказал Гарри с издёвкой, — Значит, ты хочешь сказать, что мне нужно найти другой способ получить удовлетворение? — сказал он, проводя своей палочкой между её сисек.
Тем временем он углублялся в её разум, игнорируя нарастающую панику, и пытаясь внедрить одну главную мысль: что бы ни случилось, она не пойдет разбираться с этим к властям. Он не хотел, чтобы она пошла плакаться Амбридж, у которой было достаточно влияния, чтобы сделать жизнь Гарри по-настоящему жалкой, используя такой предлог.
Её лицо озарилось осознанием, а затем паникой.
— У тебя яйца для такого не отросли, Поттер! — воскликнула она.
— Какое меткое заявление, — усмехнулся он, — Может быть, ты хочешь проверить, верно ли оно? Это, конечно, в конце концов принесёт удовлетворение, даже если оно будет немного отличаться от того, что я имел в виду.
Он сделал паузу для ещё одной «низкой» усмешки, прежде чем продолжить. Это было бы достаточно интересно, но он не хотел слишком сильно давить на неё в первый раз. В основном потому, что хотел, чтобы она копала себе могилу медленно, на своих же собственных ошибках, само собой, не без помощи с его стороны.
— Тем не менее, тебе повезло, что я снисходителен и готов простить тебя за поцелуй.
Её глаза расширились.
— Ты не посмеешь! — прорычала она. Её мысли легко подсказали причину такого возмущения. Она была не в состоянии переварить мысль о том, что полукровка будет первым, кто её поцелует.
Гарри ухмыльнулся. Он не ожидал, что ему так повезет, но, конечно, и повода жаловаться не было. Он поднял пальцы и прижал к её шее, наслаждаясь тем, как она дрожит в страхе. Это было волнующе — иметь над ней власть, угрожая разрушить её хрупкий покров. Паника становилась все сильнее с каждой секундой, по мере того как расстояние между их губами сокращалось. Её рот открылся от удивления, она готова была вскрикнуть, когда поняла, что это не блеф...
Но было слишком поздно: его губы уже впивались в её. Она замерла от неожиданности, позволяя его губам танцевать на своих, наполняя его сердце наслаждением, и усиливая её испуг. Затем он неожиданно отстранился, глядя в её глаза, расширенные от произошедшего. В состоянии потрясения её мысли были уязвимы, что позволило ему скользнуть внутрь, чтобы подкрепить предыдущее сообщение.
Её губы приоткрылись, словно она собиралась что-то сказать, но он не дал ей закончить, прижав их своими, даже просунул язык в её рот, хотя поспешно ретировался, почувствовав движение её рта, и едва уберег себя от неприятного укуса.
— Дурная, — прошептал он, нежно поглаживая её щеку, поднимаясь выше, пока его рука не обхватила волосы, и сильно потянул. Достаточно сильно, чтобы вызвать болезненный вскрик, сопровождаемый ментальным шлепком, который заставил её вздрогнуть.
Это сработало, так как когда его язык снова погрузился внутрь, её рот послушно открылся, позволяя ему исследовать себя жёстко, хоть и немного грубо, из-за отсутствия опыта. Тем не менее, он видел, что она начинает реагировать, отчасти потому, что она была столь же неопытна, отчасти потому, что он не прочь был схитрить, усилив удовольствие, которое она испытывала, ещё одним мысленным импульсом.
Он отстранился и ещё раз изучил её личико, жалея, что у него нет с собой фотоаппарата. Оно было прекрасным, идеальная смесь ненависти и отвращения, но с интересной долей возбуждения, что, как ни странно, не было полностью вызвано его ментальным вмешательством. Ещё одно сканирование показало, что, несмотря на всю эту крикливость, доминирование над ней возбуждает её. Гарри с интересом отметил эту деталь, поскольку она имела большой потенциал.
— Надеюсь, ты усвоила урок? — сказал он, подходя к двери и бросая ее палочку на пол рядом с ней.
Она сердито посмотрела на него, искушая его и дальше продолжить издёвки.
— Надеюсь, ты поступишь умно и будешь держать язык за зубами, — пренебрежительно сказал Гарри, — Или нет, — добавил он, — Уверен, студентам будет интересно узнать, что их чистокровная принцесса потеряла свой первый поцелуй из-за грязного полукровки. И прежде чем пытаться отомстить, помни, что это было лишь начало.
С этими словами он развеял путы, удерживавшие её на месте, и, лишившись неожиданно опоры, она упала на колени. Гарри усмехнулся её бессильному гневу, а затем отошел, любопытствуя, достаточно ли сильны её гнев и гордость, чтобы преодолеть здравый смысл и заставить её встретиться с ним, прежде чем он приведет в действие другой план...