Донор моря

      На него шокированными глазами смотрела девочка. Он не понимал причину, почему ребёнок так пристально вглядывался в его лицо, пока не увидел конверт, на который по неосторожности пролил свою выпивку.       Мужчина не был настолько пьян, чтобы не осознавать, как же сильно он облажался в этот момент, испортив письмо рыжеволосой девочки. Уже было видно, как надписи на конверте, где говорилось кто отправитель, а кто получатель, были настолько размыты, что с трудом можно было узнать те или иные буквы. Пират осознал, что письмо было окончательно уничтожено, и помощница хозяйки бара не сможет узнать его содержание.       Он видел, как в уголках детских глаз собирались слезы, грозясь вот-вот скатиться по щекам, а сама девочка начала понимать, что сейчас произошло. Боковым зрением он заметил, как некоторые его накама стали с интересом поглядывать на сложившуюся ситуацию, интересуясь, чем же всё закончится. Самому пирату не особо было стыдно или жаль за то, что произошло, но понимал, что ему стоит извиниться перед малышкой, как минимум.       Сделать запланированное он не успел, ведь как только он открыл рот, девчушка схватила письмо и резво выскочила из бара в неизвестном ему направлении, оставив мужчину с неприятным осадком на душе и осуждающим взглядом со стороны Макино, которым она буравила незадачливого пирата.

***

      Я выбежала из бара и неслась стремя голову, сжимая в руке испорченное письмо. Мне было плевать сколько сейчас времени и куда идти, лишь бы подальше от чужих глаз, где я смогу успокоиться и попробовать восстановить письмо с помощью своей силы. Слёзы уже давно лились из глаз, застилая обзор. Было обидно, что, проведя весь день и сгорая от любопытства, мне останется только гадать, о чём же мне написали в письме, если не получится его спасти.       Пусть я и взрослый в теле ребенка, что предполагало вполне себе спокойное поведение, но я оставалась ребёнком. Мне было обидно до глубины души, и я злилась на того пирата, хоть и понимала, что могу в любой момент написать маме и объяснить ситуацию, чтобы рассказала, что же было в этом письме. Я осознавала, что ничего страшного не произошло, но обида и злость всё равно овладели мной. Хотелось избить того пьяницу, кричать, даже если это никак не поможет решить проблему, но сейчас я убегаю, чтобы не поддаться эмоциям, и надеюсь на свой дьявольский фрукт.       Когда слёзы перестали идти и мешать видеть, я поняла, что находилась неподалёку от пристани, где был пришвартован пиратский корабль. Остановившись и прикинув, куда дальше идти, было принято подобраться поближе к воде, но пляж возле пристани не подходил для этого, из-за чего я отправилась к самому дальнему краю пляжа, где валялись большие валуны, а кусты, пусть и не очень хорошо, но не давали разглядеть, кто или что прячется среди них, особенно в столь поздний час.       Взошедшая полная луна освещала водную гладь и, оглядывая открывшийся вид, стало чуточку спокойнее. Распечатав конверт и аккуратно достав сложенные вдвое листки бумаги, чтобы не порвать, я постаралась прочитать хоть что-то из написанного, но лунный свет был недостаточно ярок, чтобы можно было разобрать все слова. Бумага была очень мягкой и прилипала к пальцам, слегка обжигая их и испуская резкий запах алкоголя, невольно заставляя хмуриться и задерживать дыхание, дабы не вдыхать столь неприятный аромат.       Решив рискнуть и попробовать вытянуть из бумаги лишнюю влагу, я закрыла глаза и сосредоточилась, представив, как жидкость отделяется от поверхности бумаги, образуя капли, которые, в свою очередь, собираются в один небольшой алкогольный шар, парящий в воздухе. У меня была надежда на то, что я смогу без особого вреда высушить письмо, ведь в роме, по моей логике, должна содержаться вода, пусть и в малом количестве, но если всё получится, то я сумею спасти письмо и открыть в себе возможность к управлению любых жидкостей или чего-то, что содержит в себе воду. Буду как Хани, но управлять водой!       Открыв глаза, я увидела, как над бумагой, которую я держала, завис небольшой шар, по запаху дающий понять, что он состоит из алкоголя. Листки же на ощупь были сухими, но высохли они так, что стали немного волнистыми, это было довольно далеко от их первоначального вида, когда поверхность бумаги была гладкой и ровной. Отложив открытый конверт с письмом в сторону, я сосредоточилась на алкогольном шаре, решив попробовать изменить его форму и просто поэкспериментировать, раз выдался такой шанс, ведь письмо мне прочитать сейчас не удастся при столь слабом освещении.       Было трудно представлять те или иные фигуры с открытыми глазами, так что я закрывала их, чтобы не отвлекаться на парящую жидкость, и открывала лишь для проверки получившегося результата, который радовал. Алкоголь с лёгкостью принимал различные формы, от кубика до простого человечка, паря в воздухе; я настолько увлеклась процессом, что не замечала, как быстро летело время.       Когда же со стороны пристани послышался шум, создаваемый подвыпившими пиратами, которые возвращались на свой корабль, я опомнилась и поспешила вернуться домой, чтобы не заставлять Макино и других взрослых переживать. С осторожностью сложив письмо и положив его в карман своего коричневого пальто, которое я, слава Богу, не снимала в баре, иначе бы так и выбежала бы одних штанах и рубашке, пошла в сторону Партис бара, вдыхая холодный воздух.       Стоило только дойти до улицы, где располагался бар, как мой взгляд заметил рядом у входа внутрь двух людей, в одном из которых я быстро узнала Лаки в своей неизменной шарообразной форме тела и зелёной в белую полоску одежде, вторым же оказался неизвестный мне пират команды Шанкса. Как только я подошла к нужному зданию, то увидела в незнакомом пирате того самого, который разлил на моё письмо ром. Мужчина с серьёзным лицом подошёл ко мне, видно с намерением попросить прощения за этот неприятный инцидент, а толстяк, наверное, был в качестве своеобразной группы поддержки и просто смотрел, чтобы всё прошло хорошо.       Мне не хотелось выслушивать извинения мужчины, как минимум из-за того, что мне самой было неловко за то поведение, которое я продемонстрировала ранее, так что решила опередить пирата и расставить все точки над «и».       — Добрый вечер. Мне жаль, что так получилось с письмом, не стоило его оставлять на стойке, — спокойным голосом обратилась я к нему. — Я не злюсь на вас или что-то в этом роде, но мне было неприятно и сейчас очень надеюсь, что у меня всё же удастся прочитать, что мне написали.       — Ахаха! — облегчённо рассмеялся неизвестный мне пират, с улыбкой поглядывая на меня. — Рад это слышать, но тут и моя вина имеется, так что как насчёт того, чтобы завтра продолжить разговор о случившемся? Как никак, а время уже очень позднее, — заметил он. — Тебя ведь Шарлоттой звать, верно? — я кивнула. — Я Радий, будем знакомы, — мы пожали друг другу руки, после чего он с Лаки Ру ушёл в сторону корабля, а я зашла внутрь, где дала знать Макино, что вернулась, и отправилась на верхний этаж в свою комнату.       Переодевшись в пижаму и наконец-то получив возможность прочесть полученное от матери письмо при нормальном освещении, я развернула потрёпанные сегодняшними событиями страницы и приступила к чтению, стараясь расшифровать те или иные слова, которые не удалось уберечь от размытия алкоголем.       «Здравствуй, дорогая Шарлотта, моя милая доченька. Мы с дедушкой и бабушкой очень рады тому, что у тебя всё хорошо. Надеемся, что дальше будет только лучше, и что в скором времени мы сможем увидеться вновь. Мы все соскучились по тебе.       У нас недавно произошёл довольно интересный случай. Помнишь соседскую девочку, Элизу? Она, видно, вдохновилась тобой, как и многие из детей, с которыми ты дружила, и тоже решила начать работать! Она стала подмастерьем у Зиг-сана и помогает ему в украшении сумок. Уверена, что когда ты увидишь её работы, то непременно оценишь их. Как оказалось, она довольна умелая в рукоделье, как и её мать.       Дедушка недавно был на рыбалке и сумел поймать такую рыбу! Ты бы её видела! На вкус она тоже была неплоха. А бабушка в последнее время всё больше и больше сетует на то, что в доме тихо и никто не читает ей газету, пока она работает.       У меня тоже всё идёт неплохо. Работа на рынке лёгкая, а покупатели, которые знают тебя, время от времени спрашивают о тебе, как у тебя идут дела. Видела бы ты их, когда я рассказываю о том, как ты.       Шарлотта, я очень горжусь тобой. Я счастлива быть твоей матерью».       Я радостно улыбалась, прочитав первую страницу письма, чувствуя при этом на душе тепло от того, что мама гордится мною, хотелось как можно скорее прочитать письмо и написать ответ.       Я продолжила, отложив первый листок в сторону.       «Шарлотта, я не знаю, как ты отреагируешь на то, что я напишу далее, но надеюсь, ты меня поймёшь и простишь.       Думаю, пришло время рассказать тебе о том, кто же твой отец.       До того, как ты родилась, я повстречала твоего отца и влюбилась. Мы проводили много времени вместе. Казалось, что всё будет хорошо, но был нюанс. Твой отец был пиратом.       Бабушка с дедушкой были против наших отношений из-за этого, из-за чего мы начали встречаться тайно. Никто не знал о том, что мы продолжали эти отношения.       Всё это было до тех пор, пока твой отец не захотел вновь, спустя несколько месяцев, выйти в море на поиски приключений и сокровищ. Я была глупа, пытаясь остановить его, из-за чего мы расстались не самым лучшим образом, о чём я жалею сейчас.       Спустя же несколько недель после его отплытия, я узнала, что беременна тобой. Я пыталась связаться с ним, но у меня не получилось. Пусть я и знаю его имя, но для отправки писем этого недостаточно, а ден-ден муши был бесполезен, как минимум из-за того, что я не знала нужный номер.       Спустя время, когда ты уже появилась на свет, я осознала, что никто не должен знать, кто твой отец. Я боялась, что Правительство может узнать о тебе и убить. Я не хотела тебя потерять, ведь ты была единственным, что он оставил после себя.       Знаешь, почему я дала тебе имя Шарлотта? Это имя значит «свободная». Я хотела, чтобы ты была свободна и могла жить так, как тебе захочется, независимо от того, кто твои родители или что о тебе будут думать окружающие. Мне хотелось, чтобы ты жила лучше меня, той, кто не может набраться смелости и начать что-то менять в своей жизни.       Шарлотта, твой отец…»       Я сжимала последний листок письма до побеления пальцев. Мне с трудом удалось дочитать письмо, пытаясь узнать, где и какие буквы были размыты, но сейчас, в самый важный для меня момент, не получалось понять, чьё же имя было так чётко написано на бумаге. Мозг отказывался как-либо вообще воспринимать этот набор букв, которые образовывали имя моего отца.       С тех пор, как мне стало интересно, кем является мой отец, прошло уже несколько лет, в течение которых мать упорно молчала. Кто бы мог подумать, что мой отец — пират?! Пират!       Желание спать пропало окончательно, и не думаю, что я вообще буду способна уснуть этой ночью. После такого это попросту невозможно.       В душе была целая буря эмоций, а в голове я пыталась доказать самой себе, что ошиблась и прочитала имя неправильно, ведь письмо было поврежденно алкоголем, так что мало ли мне там какие имена мерещатся, упорно игнорируя факт того, что чернила в том месте были смазаны меньше всего, давая чётко прочитать каждую буковку.       Почему из всех людей, именно он является моим отцом? Как так получилось? Это как-то связано с тем, что я забыла после разговора с Богом? Или всё это просто совпадение?       Руки дрожали, а в горле образовалась неприятная сухость. С одной стороны, хотелось радоваться, что я знаю, кто мой отец, и, что я знаю его, а с другой, было страшно и мучил вопрос: «Если он узнает об этом, что будет?».       Какая будет у отца реакция на эту новость? Он обрадуется, обняв меня, или раздражённо взглянет на меня и цокнет? Могу ли я побежать к нему с письмом и поделиться новостью о столь внезапном родстве или мне стоит молчать, храня эту тайну за семью печатями?       Я не знала, как поступить.       Ночь обещала быть долгой и полной размышлений, пока я окончательно не устала и не уснула, лёжа на кровати в обнимку с письмом и не потушенной настольной лампой.