Первый день плавания с Хельгой прошёл относительно нормально, если шесть часов после отплытия, проведённых в полной тишине, можно назвать таковыми. Стоило только заикнуться о том, что было бы неплохо узнать друг о друге чуть больше, чем просто имена, начался кошмар. Нет, врата ада разверзлись и были готовы насиловать мои уши. Как выяснилось из беспрерывной болтовни русоволосой девушки, она служит в Дозоре, но на данный момент в отпуске. Далее можно было узнать, что она любит ананасы и не только из-за вкуса, но и потому, что они напоминают ей одного человека, по которому она сохнет; всегда согласна на выпивку и просто до ужаса ненавидит оливки с маслинами в чистом виде, с чем я могу согласиться, та ещё мерзость.
Забавно было также слушать о том, как она воспевала Дозор, надеясь завербовать меня в этот гадюшник, где, судя по моим воспоминаниям, уже давно перестали ставить безопасность мирного населения на первое место и было довольно много людей, подобных Акаину, которые фанатично следовали абсолютному правосудию.
«Это пиздец. Может по-тихому её укокошить? А управлять кораблём у пацанов научусь, может даже с кем-нибудь из них вместе уплыву», — пришла идея, когда дозорная по второму кругу начала нахваливать организацию, название которой так и хотелось изменить на более подходящее — «Замор», чтобы передать в нём то, чем, по большей части, они занимаются, позволяя себе как минимум закрыть глаза на работорговлю.
Так я и выживала на небольшом кораблике, мечтая о тихом месте, где нет столь болтливой женщины, как эта дозорная.
Когда же мы достигли первую цель нашего с Хельгой путешествия, я мигом направилась в бар, предварительно договорившись с дозорной встретиться рядом с лодкой после обеда, так что времени у меня было достаточно, особенно из-за того, что мы пришвартованы были рядом с деревней, а не в городском порту.
Зайдя в бар, я радостно обняла Макино, с долей удивления отмечая, что соскучилась по ней и бару. Попутно помогая ей, мы с ней болтали на разные темы.
— Знаешь… Всё это было так неожиданно, — поделилась с хозяйкой бара своими чувствами, которые испытывала в момент получения подарка от семьи в виде корабля. — Да, я хочу путешествовать, но… Но мне так страшно. Я ничего не знаю из того, что нужно, может стоит повременить? — спросила я совета.
— Ну, насколько я понимаю, то ты не одна будешь плавать какое-то время, так? — я кивнула на вопрос. — И эта Хельга может научить тебя всему, — вновь кивнула ей головой. — Тогда почему бы и нет? Бар может работать и без тебя, так почему бы не начать свой путь к мечте? Если будешь всего бояться, то в конце концов не сможешь быть счастливой, — закончив говорить, девушка отправила меня собирать свои пожитки.
Комната встретила привычным видом из кровати, шкафа, стола и стула. Пройдясь по полкам и ящикам, я сгребла всё в чемодан, который был куплен мною заранее на родном острове, но пришлось оставить некоторые вещи, так как взять их с собой я не могла. Таким образом плюшевый кот, которого я сшила из кусков своей старой одежды, достался Макино как некий прощальный подарок.
В оговорённое время мы с моей попутчицей стояли рядом с нашим судном. Я, как новогодняя ёлка, была завалена чемоданом и сумками поменьше, Хельга же пыталась привести в порядок спутанные волосы, которые раньше были заплетены в аккуратную косу, но сейчас больше напоминали лохматое облако.
— Как же так? — ворчала я, пока помогала ей привести их в порядок, на что получила расплывчатый ответ.
— Тут недавно мой коллега был, он и виноват. Потрепал по голове так, что наверняка синяки появились, — не став мучить расспросами дозорную, я продолжила столь муторное занятие как распутывание, спасая гриву знакомой.
Приведя себя в порядок и погрузив всё необходимое на корабль, мы отплыли от острова, направившись к самому близкому острову с базой дозорных, куда плыть нужно около трёх дней, а после мы направимся в Логтаун, где и работает сама Хельга.
— Знаешь, в Шеллтауне есть один очень классный дозорный! По словам одного моего друга оттуда, он очень перспективный малый и далеко пойдёт, — всё не затыкалась дозорная, в очередной раз заводя разговор о том, как же здорово быть дозорным, и что это профессия мечты. Шёл второй день пути до острова и моё терпение уже было почти на исходе. Так и хотелось гаркнуть на женщину, требуя замолчать и перестать говорить о блюстителях порядка.
— Его, вроде, Морганом зовут, если я правильно помню… — задумчиво протянула эта болтушка.
— Хельга-сан, мне совершенно не интересно, кто, что да как в Дозоре или ещё где. Единственное, что я хочу, чтобы вы прекратили говорить только о Дозоре. Мне хочется путешествовать, а не служить кому-то, — в итоге выговорилась я, как можно спокойнее пытаясь донести до Хельги своё желание. Попутчица замолчала после моих слов, озадаченно глядя на меня, через некоторое время сказав:
— Дозор — это единственное, что у меня есть в жизни…
— Но это же не значит, что нет других тем для разговора! Можно выбрать любую тему из множества, что существуют. Вы же старше меня, — меня унесло. Я продолжала возмущаться, прекрасно понимая, что должна сейчас остановиться, но слова продолжали литься из моего рта, жаля, словно пчёлы, Хельгу, однако никак не волновало меня, хотелось выговориться и излить своё недовольство на дозорную, даже если она и не сделала ничего такого.
— Я всю жизнь провела в Дозоре! — выпалила она, когда я прекратила свой словесный поток, дабы отдышаться. — С самого рождения жила и дышала службой в Дозоре и это впервые, когда я делаю что-то, что не имеет ничего общего с ним! Мне потребовалось двадцать пять лет! Двадцать пять лет, чтобы осознать, насколько же мир огромен и разнообразен. Мне правда жаль, что я вызываю у тебя раздражение, но, прошу, если это в твоих силах, помоги мне начать «жить», а не существовать, — после этих слов злость и раздражение немного поутихли во мне, оставив неприятный осадок на душе и лёгкое чувство вины. Девушка, чей возраст никак не соответствовал внешности, отвела свой взгляд, сжимая длинные края розовой рубашки.
Складывалось ощущение, как будто я видела в ней прошлую себя. Неуверенную, ищущую хоть кого-то, кто примет со всеми недостатками и поможет разобраться в себе. Вздохнув, мне пришлось принять тот факт, что я та ещё слабачка, раз уже была готова простить её и помочь.
— Тогда, как насчёт того, чтобы вместе со мной путешествовать? — предложила я, уже чувствуя, что пожалею об этом не раз. — Это выгодно для нас обоих, но только учти, что в таком случае я не буду терпеть, — Хельга задумалась над сказанным.
— Мне нужно подумать.
— Тогда скажи, что решила до моего отплытия из Логтауна.
— Хорошо.
***
День приплытия в Шеллтаун был, как назло, солнечным и без намека на хоть малюсенькое облачко в небе. За всё время плавания в море небо тоже было чистым, ослепляя не только солнечными лучами, но и насыщенным голубым цветом, что начинало бесить.
Пришвартовав корабль, мы с дозорной, а точнее Хельга направилась к базе дозорных, таща меня следом, вызывая у меня чувство дежавю. Всю дорогу до базы эта гиперактивная трещала о том, что мы сможем остановиться прямо в базе Дозора, если у них есть пустые комнаты, что было бы хорошей экономией, так как мой капитал не бесконечен.
Новость была хорошая, только вот настроение у меня было не самое лучшее, ещё с самого утра болел живот, а причина этого феномена мне, увы, не была известна, из-за чего я решила довериться своей попутчице, что было очень хорошей идеей. Уже спустя несколько часов мы сидели в столовой Дозора, кушая рыбный суп и планируя потом сходить за некоторыми вещами в магазин.
— Эй, ты чего? — в недоумении обратилась ко мне Хельга. — Ты почему всё ещё на кровати лежишь?
— Живот… — как можно тише, но так, чтобы меня было слышно, сказала я, поглаживая живот по часовой стрелке.
— Отравилась? — удивилась девушка. — Хотя странно… — она начала вспоминать, что ела сама, и чем это отличалось от еды, которая была у меня.
— Не… — протянула, стараясь не напрягать какие-либо мускулы туловища, дабы боль не усилилась. — С самого утра болит, а сейчас боль усилилась. А-а! — вырвался у меня негромкий вой, когда я невольно напряглась из-за внезапного прохладного ветерка, что подул из открытого окна. — У-у-у… — со стоном продолжила поглаживать живот рукой, хоть как-то успокаивая боль.
***
Лежащая на кровати бледная Шарлотта была похожа на несуразную куклу, чьи красные косички наполовину расплелись. Было ясно видно, как этот ребёнок всё больше и больше бледнеет, походя на белый лист бумаги.
«Отравление? Нет, не подходит. Если бы с едой было что-то не так, я бы это заметила, ведь у кого-кого, а из нас двоих, проблемы с желудком у меня. Я бы не смогла с таким сожрать ту ужасную стряпню, которую я приготовила вчера… Стоп, а может это из-за моей вчерашней готовки?!» — пока пыталась логически разобраться, что же могло послужить причиной плохого самочувствия девчушки, я подошла к окну, который потом закрыла, чтобы прохладный ветер не тревожил лишний раз Шарлотту. — «Если это моя готовка, то это кошмар… Хотя странно, что её не тошнит».
— Шарлотта, помимо живота, что ещё чувствуешь? — поинтересовалась я, подойдя к ней ближе, чтобы лучше услышать ответ.
— Немного закладывает уши и сильная усталость, — прошептала она в ответ, прикрыв глаза. — Спать хочется…
«Яд? Да не, что за бред. Звучит всё очень даже знакомо, что же это может быть? Стоп. А может всё дело в этом?» — пришла догадка о том, что же с девочкой происходит.
— Тотти, — на меня тут же уставились карие глаза мелкой, а чуть нахмуренные брови намекали на то, что лежащий на кровати человек чем-то явно не доволен.
— Лотти, — как можно твёрже прошептала девочка, давая сразу понять, что же ей не пришлось по душе.
— Хорошо, — согласилась я и продолжила говорить. — Лотти, можешь пожалуйста повернуться на бок? — озвучила я свою просьбу.
— Попробую, — лаконично прозвучал ответ, после чего Шарлотта пару минут, не без моей помощи, ложилась на бок, открывая моему взгляду два кровавых пятна, одно из которых было на простыне, а другое на подоле платья.
— У тебя месячные, — немного неожиданно, даже для себя, констатировала я факт.
— А? — побледнела Лотти ещё сильнее, повернув ко мне голову. Выражение лица отражало всё то неверие в происходящее и некое отчаяние.
— Не переживай, всё будет нормально, у меня как раз есть несколько прокладок с собой, — поспешила я успокоить уже не ребёнка, а подростка. — Ты пока приведи себя в порядок и иди отдыхать, а я сбегаю и куплю всё необходимое, — дала совет Шарлотте, после чего быстренько убежала на улицу, чтобы закупиться всем необходимым, пока не стемнело.
***
«Пиздец… Пиздец протекает…»
Последовав совету более старшей и опытной в столь деликатном деле представительницы прекрасного пола, я лежала на уже чистой кровати, подложив под пятую точку полотенце на всякий случай. В голове не было ничего кроме нецензурных слов, которыми я мысленно выражала своё мнение и ощущение от начала жизни с ежемесячным адом.
«Как? Как?! Как я могла забыть про этот пиздец?!» — дивилась своей дырявой памяти, которое не соизволило вспомнить о столь неприятном периоде каждой женщины. Хотя молчу про тех, у кого с «этими делами» всё очень даже хорошо и беззаботно, таким девушкам завидуют многие.
«А что, если здесь под прокладкой подразумевают нечто, похожее на гигиенический пояс или просто кусок ткани? Боже!» — мысленно взвыла от возможных перспектив, которые мне рисовал мозг. — «Нужно было узнать обо всем у мамы или Макино заранее!»
***
Закупка вещей прошла успешно, настолько, что даже остались деньги на что-то ещё, только вот небольшая проблема спутницы по приключениям не была решена полностью. Во всех аптеках и магазинах одежды, где иногда можно было найти средство для облегчения жизни каждой девушки в столь смущающий период, никак не было возможности найти необходимое.
Выбившись из сил, я, со всё ещё тлеющей надеждой, наведалась в медицинский корпус Дозора, где старшая медсестра с ворчанием, на мой краткий рассказ произошедшего, выдала довольно объёмный пакет, где лежали хлопковая бумага для перевязки и болеутоляющие таблетки. Поблагодарив женщину, отправилась в выделенную для нас на базе комнату, в которой было слышно тихое сопение утомившегося за день подростка.
Я не стала будить Шарлотту, лишь укрыла её тонким одеялом и сама отправилась на боковую, чтобы бодро встретить грядущий день и помочь красноволосой освоиться не только в море, но и в жизни девушки, что полна своих, не менее странных, чем у моря, сюрпризов.
***
Люсия наблюдала за очередным закатом солнца, по новой открывая для себя красоту этого ежедневного природного явления. Женщина только недавно развесила сушиться постиранное бельё, которое, словно паруса или флаги кораблей, развевались на ветру.
«Ой… Кажется, я забыла ей рассказать об этом», — внезапно опомнилась Люсия, но, вспомнив, кто рядом с её дочерью, волнение женщины поутихло.
«Надеюсь, что у тебя всё будет хорошо, дочка», — с нежностью подумала мать красноволосой, прежде чем зайти в дом.
