Конечно, я приду

Всё тело болело так, будто по нему проехали катком. Ориентация в пространстве исчезла — казалось, что мир вокруг кружится то в одну сторону, то в другую, иногда опасно накреняясь вниз. Ещё немного и полетишь куда-то вниз головой, но холодная бездвижная поверхность под рукой дает понять, что Ким лежит на месте и это лишь игры сознания. Открыть глаза Ким даже не пыталась — по размазанным и приглушенным звукам было понятно, что её органы чувств надолго вышли из строя. В голове монотонно и больно стучит сердце. Кончено, это бьет пульс в сосудах на висках, но это звучало так больно и мощно, казалось, именно голова теперь качает кровь по телу. Её определённо кто-то зовет, но ответить она не в силах. Расплавленная нечеткая реальность незаметно уплывает и так же возвращается, как море. В одно из недолгих «пробуждений» Ким понимает, что теперь её и правда куда-то везут. Долгая темнота рассеивается, на этот раз реальность проступает куда отчетливее, чем раньше. Боль и головокружение никуда не исчезают, но теперь она хотя бы пытается открыть глаза. Белый потолок с лампами дневного света открыто намекает, что она в больнице. Хорошо, что не на том свете. Сил хватает только на дыхание. И то с натяжкой. О том, чтобы пошевелить рукой или что-то сказать, и речи не идёт. Голова просто взрывается от каждого удара сердца. Почему так плохо? Нужно отдохнуть. Просто отдохнуть. Восстановить силы. Перед тем, как заснуть, а не потерять сознание в сотый раз Ким замечает, что возле её кровати кто-то сидит. После невероятно долгого сна без сновидений она чувствует себя так хорошо, будто ничего и не было. Нет, жуткая физическая усталость и головная боль никуда не исчезли, но наконец отошли на второй план. Она жива. Как приятно чувствовать, что ты не умираешь! Да и за окном хорошая погода, разве что ветреная — облака быстро бегут. Во рту пересохло и Ким наконец шевелится, что бы сесть на больничной койке и кого-нибудь позвать. Немного мешает капельница, но тут главное без резких движений. Ясно, кто сидел рядом с кроватью. Конечно же, Рональд. Сейчас он спал в мягком кресле с Руфусом на плече. Слепыш и заметил, что Ким пришла в себя. При виде Рона в душе шевельнулась радость, быстро сменившаяся чувством вины. Не нужно было идти в одиночку. Наверняка он обижен, может быть, даже зол. Имеет на это право, пожалуй. Точно имеет. Ким слабо улыбается Руфусу в знак приветствия. Тот мгновенно оживляется и будит свою личную «подушку», дергая его за ворот кофты. -Ким! Оба крепко обнимают третьего члена команды. На такие же крепкие объятия у Ким не хватает сил. -Прости, — только на шепот. Кажется, Рон стал ниже. -Мне не стоило идти в одиночку. Так-себе вздыхает и прощающе улыбается. Да, не стоило. "Ты не представляешь, как я волновался за тебя". Это Ким понимает и без слов. -Но я ведь в порядке. Спасибо Вейду, да? Ким Пять-с-плюсом с другом-гением не победит никто. Можно воды? Рон и Руфус странно переглядываются и уверенность Ким немного убывает. -Насчёт «в порядке»…Лучше воды сейчас принесу, — Рональд задумчиво поджимает губы и уходит. Руфус же ловко спрыгивает с его плеча на кровать, потом на прикроватную тумбу, достает из неё карманное зеркальце и протягивает Ким. -Что ты хочешь мне сказать? Пластиковый круг оказывается в руке. -Спасибо, малыш. Это её зеркало и оно раньше тоже было больше. И вены на руке.Это от подскочившего давления? -Ооо, нет-нет-нет! — вернувшийся Рон стремительно выхватывает зеркало, едва не разлив стакан воды. -Лучше не надо. -Что ты делаешь? -Поверь мне. Лучше сначала поговори с Вейдом. Он всё тебе объяснит. Теплая рука ложится на плечо, закрытое больничной туникой. Ким кивает, соглашаясь не торопиться и наконец утоляет жажду. Как хорошо чувствовать себя живой. А ведь она могла умереть, если бы... Что вообще произошло? -Почему ты так странно смотришь на меня? Наконец прорезался голос. Чей-то. Точно не её. Это не её голос. -Подожди. Это не её голос. Что-то похожее на ужас овладевает Ким. Снова пульс с висках. -Что за… Рука без капельницы в вене хватается за голову, а затем резко вытягивается вперёд. Это не её рука. -Рон, дай мне зеркало. -Ким, пожалуйста, не паникуй. -Дай мне зеркало! -...мы найдём способ всё исправить! -Рон! Ким почти в панике откидывает тонкое одеяло. Это не её ноги. Хватает пластиковую трубку и вырывает иглу. Брызгает тонкая полоса крови, но на белом белье её отлично видно. -Успокойся! Рон тут же хватает её за кровоточащую руку, но Ким вскакивает на ноги. Ушедшее головокружение тут же возвращается с двойной силой и реальность едет вниз. Вместе с ней падает и Рон, зажимающий руку чуть выше обратной стороны локтя. Из искаженного мира зеркальной ножки кровати на Ким смотрит кто-то похожий на неё. -Если ты хочешь, что бы я успокоилась, тогда объясни что за хрень происходит! Не её голос. Не её! Не её!!! -Да объясню я! Я объясню! Не её. То, как Рон держит её за руку и не даёт убежать, напоминает Ким, как Шиго точно так же оттаскивала её от двери за ногу. -Только спокойнее. Не её. Ким быстро и громко дышит, лёжа на холодной плитке и смотря то на Рона, то на дверь. Нет, если сильно постараться, она сможет убежать, но. -Хорошо. Плечи с глубоким выдохом опускаются. Они оба садятся на полу. Из ранки уже ничего не течёт — кровь свернулась. -Пойдём в туалет, там большое зеркало. Сейчас. Рон встаёт сам и помогает Ким подняться, закидывает её руку к себе на плечи и, поддерживая за бок, выводит из палаты. Он точно стал меньше. -Подожди, это же мужской туалет, — Ким успевает заметить табличку на двери, которую открыл Руфус, помогая им. -Да, я знаю, — какой-то обреченный вздох. -В смыс… Прямо напротив входа стоят три умывальника в ряд, а над ними единое большое зеркало. О нет. Нет. Нет, нет, нетнетнетНЕТ НЕТ. Это не её тело. Не её лицо. Не её волосы. Куда пропали её длинные волосы?! Сердце стучит всё сильнее и сильнее, заглушая и Рона, и её собственные мысли. Бросает в жар. При этом на лбу почти мгновенно выступает холодный пот. -Этот парень...Это я?! Кто бы мог подумать, что буквально пять минут назад на другом конце города раздался точно такой же вопль. И звук с яростью раскрошенного зеркала силой радужной кометы.