love is beautiful and magical.

      безуспешно пытаясь спрятаться, вжаться в угол, Бурнавцев увидел вошедшего человека. в ноздри сразу ударяет запах дорогого одеколона и сигарет, которыми пахнет от него; густые волосы цвета ночи немного зачёсаны назад, кожаная куртка с заклёпками отражает тусклый свет одинокой лампы над сворой. — это ещё кто? — Азамат кивает в сторону парня, вскинув бровь. — да так, у трассы подобрали. — ядовитый тон одного из его «друзей» режет слух. у Сослана учащается дыхание и темнеет в глазах, перед глазами картинки воспоминаний произошедшего несколько часов назад: как его окликнули, оглушили, затолкали в тачку и увезли в этот уёбищный дом вместе с путанами. — ниче так. — Кудзаев ухмыляется так же хищно, как и остальные присутствующие. он делает жест: махает рукой к двери, ведущей в другую комнату. изо всех сил сопротивляющегося Бурнавцева под его крики силой тащат в указанном направлении. и снова, не церемонясь, толкают на окрашенный медно-коричневой краской, давно облупившейся, деревянный пол, напоследок ещё дают оглушительного шлепка по ягодице. — обмудки... — шипит он сквозь зубы. за стеной включается громкая музыка, сопровождающаяся столь же громким смехом. лёжа на спине Сослан смотрит на уродливую люстру, переливающуюся бликами. смотрит долго и к горлу подбирается колючий ком. осознание неизбежности того, что случится терзает изнутри. он отвлекается на звук закрывшейся двери. незнакомец проверяет, точно ли закрыт замок, затем приближается к Бурнавцеву и садится рядом, протягивая руки. — пожалуйста, не надо... — хрипит парень, закрываясь, по щекам катятся слёзы. — не реви ты. меня Азамат зовут. Кудзаев освобождает чужие запястья от широкого ремня и заставляет Сослана подняться, чтобы быть с ним на одном уровне. — ты ведь Сослан, да? блять, ну че ты совсем... — Азамат смягчается, замечая, что тот не может перестать рыдать, — пиздец... успокойся, я не обижу тебя, не плачь. Бурнавцеву это никак не помогает и Азамат, тяжко вздохнув, обнимает его. — всё, не кисни. Кудзаев усаживает парня на кровать. — спрашиваю ещё раз: тебя зовут Сослан? — да. — так. живёшь ты на Стрельникова, в 9 доме на седьмом этаже? — откуда ты это знаешь? — можно сказать, мы косвенно знакомы с тобой. Бурнавцеву кажутся знакомыми острые черты лица и он чуть хмурится, вспоминая, где же он мог их видеть. — однажды мы пересеклись на лестничной клетке, мой хороший друг – твой сосед. — не уверен, что хотя бы кто-то из твоих друзей хороший. — мрачно подмечает Сослан. — такие есть. а теперь самое главное, хочешь попасть домой? хотя, вопрос странный.. — речь Кудзаева прерывает стук в дверь, — мне нужно, чтобы ты подыграл мне, быстро. какие-то насколько секунд и Бурнавцев уже непонятно как оказывается в положении лёжа на скрипучей кровати (при этом с поднятым до солнечного сплетения свитшотом и расстёгнутыми на одну пуговицу джинсами). — чего надо, блять? — рычит Азамат, обнажённый по пояс, глядя на слишком любопытную физиономию в дверном проёме. — пацаны послали проверить, всё ли в порядке, а то тихо у вас. — съеби нахуй, я занят. перед тем, как Кудзаев надевает футболку обратно, Сослан успевает рассмотреть его острые плечи, лопатки и жилистые руки, в голове мелькают нестандартные мысли. он спешно поправляет одежду, возвращается в позу сидя. — теперь, что касаемо плана свалить отсюда... осуществляется это только через дверь. окна не вариант, слишком шумно, поэтому проще спокойно пройти мимо остальных. держись рядом со мной, ясно? — да, я понял. когда они выходят из комнаты в гостиную (если её можно так назвать), все вопросы по поводу того, куда они направляются и почему, а также улюлюканье парней Азамат пресекает одним громким «завалили ебальники». на чёрной bmw они уезжают прочь из этого гадюшника. Бурнавцев всю дорогу смотрит то на мелькающие пейзажи ночного города, то украдкой на своего нового знакомого. что-то в нём цепляет и он не может этого отрицать. Кудзаев провожает его до подъезда. — почему ты помог мне? почему ты не такой, как они, но всё-таки с ними? — пусть и на улице темно, в карих глазах Сослан видит доброту. — так надо. — смеётся тот. Бурнавцев поправляет воротник на его кожанке и напоследок обнимает, вдыхая полные лёгкие аромата одеколона, чтобы на память осталась хотя бы частичка. по телу пробегают тепло и приятные мурашки, когда Азамат обнимает его в ответ. рядом с ним не было страшно, ведь он защитил бы... наверное, от всего. — спасибо. Сослан бы прямо сейчас утащил его к себе, чтобы никогда не отпускать больше, чтобы Кудзаев обнимал его всегда, чтобы всё-таки ощутить на себе то, до чего дело так и не дошло... но мимолётные грёзы улетучиваются и он скрывается за массивными дверьми, заходит в лифт. Бурнавцев опирается спиной на кабину, засовывая руки в карманы ветровки, шумно выдыхает. правой рукой он нащупывает что-то. «если будут проблемы — звони» — гласила записка с цифрами номера телефона. он широко улыбается, непроизвольно хихикнув, когда вспоминает, что тоже начиркал свой номер на каком-то огрызке бумаги, пока рылся в бардачке машины.