***
— Профессор Спраут… у меня появились ещё вопросы! Едва прозвенел последний колокол с занятий, как большинство студентов поспешили скинуть с себя защитную одежду, собрать вещи в сумки и убраться прочь из душных теплиц, где всегда пахло удобрениями, перегноем и всевозможной пыльцой, на свежий воздух… над головой как раз прогремел первый раскат грома, но даже это не останавливало молодёжь на пути к свободе. И только я как всегда подняла руку, намекая, что хотела бы остаться после занятий, и Спраут раз от разу шире улыбалась подобной инициативе. А вот несколько когтевранцев на подобное лишь демонстративно закатили глаза, мол, даже для них это было уже слишком, вот так подлизываться к преподавателю. Ох, знали бы эти недотёпы, чего я в итоге хотела добиться… но хорошо, что не знали. Никто не знал, кроме моего подельника, который, в общем-то, тоже не должен был задерживаться, даже несмотря на начинающуюся бурю. — Да, мисс Кларк, спрашивайте, я внимательно вас слушаю, — вполне дружелюбно улыбнулась мне Спраут, отряхнув с плетёного фартука мелкие комочки чернозёма, и я незаметно сглотнула, так как эта женщина ко мне со всей душой, а я… а я со всей душой к науке. Ничего личного, всего лишь один крохотный эксперимент. — Да… вчера я читала в справочнике про аконит… — Да-да, волчья отрава! — с энтузиазмом подхватила та, пока я пыталась справиться с эмоциями и максимально очистить разум. — Также известная под названием клобук монаха или венерин башмачок! Это необходимый ингредиент для Пробуждающего зелья, а также для особого зелья, которым протирают мётлы, чтобы подготовить их к наложению особо долгих левитирующих чар! У меня как раз в соседней теплице проклюнулись первые бутоны этих цветков, вы бы могли посмотреть на них и заодно помочь пересадить их в горшки побольше! Про мётлы я не знала, так что моё удивление было вполне искренне, что окончательно растопило сердце декана Пуффендуя. Над теплицами тем временем ярко сверкнула молния, а когда загремело, стеклянная дверь вдруг распахнулась, и к нам ворвался запыхавшийся человек. — Такой ливень разразился! Вы не представляете! — Мистер Реддл… какой неожиданный сюрприз! — медленно протянула Спраут, быстро узнав внезапного гостя, а я у меня чуть чаще застучало сердце… ведь это я взяла за привычку вот уже месяц оставаться после занятий, а этот засранец делал так лишь второй раз. И это выглядело… подозрительно. Но только я начала паниковать, что всё опять пойдёт через одно место, как Том сверкнул своей ослепительной улыбкой, способной растопить любое, даже особо чёрствое сердце, и подошёл к нам чуть ближе. — Добрый день, профессор Спраут! Валери, я только что встретил Антонина, и он передал мне, что ты решила остаться после занятий… — Эм… да, — односложно промычала я, так как в этом и заключался наш план, но Том вдруг слегка нахмурился и вздохнул: — Так-так… а когда же нам тогда заглянуть к профессору Слизнорту?.. Мы же собирались сегодня, помнишь?.. Я на подобное вытаращила глаза, совершенно не зная, что ответить, и даже Спраут как-то растерялась и переводила взгляд с меня на Тома, будто бы чувствуя… вину, что задерживает меня. — Валери, милая… если тебе надо идти, то я не буду тебя задерживать… — Эм… — сглотнула я, совершенно выпав из колеи, и вдруг Том чуть громче обычного воскликнул: — Нет-нет, профессор!.. Валери так тепло отзывалась о том, как ей нравится работать с вами в теплицах… думаю, я не могу отнимать у неё право узнать чуточку больше стандартной школьной программы… — Но вы же сами сказали, мистер Реддл, что вам двоим нужно к Горацию… — растерянно пробормотала Спраут, и не она одна была в подобных чувствах, мягко говоря. — Нехорошо заставлять его ждать, он же ваш декан… Том талантливо сделал вид, что задумался, а затем вдруг улыбнулся и посмотрел наверх, на грозовое небо. — Знаете, такая непогода… сейчас на улицу выходить совсем небезопасно. Давайте мы с Валери переждём у вас ливень, а заодно поможем с рассадой, а когда дождь чуть стихнет, вернёмся в замок и пойдём к профессору Слизнорту?.. — Чудесная идея! — расцвела Спраут, пока я стояла и ахуевала от прелюдии к нашей драме в двух частях. Пиздец… по нему плачет «Оскар» за самого хитрожопого засранца всех времён! — Втроём мы быстро справимся с рассадой, и вы пойдёте по своим делам! Тогда вперёд, не будем тратить время. Она первой вышла прочь из секции, где проходили занятия у четвёртого курса, и пошла открывать другую, дверь которой находилась буквально за углом, а в воздухе загремела связка ключей, которая всегда находилась на поясе у хозяйки теплиц. Том, заметив, что мы пропали из зоны видимости, сразу сменил наигранно-восторженное выражение лица на скучающе-надменное: «Смотри, как я умею, а?» И я не сдержалась и беззвучно захлопала с каменным лицом, так как это было действительно превосходно. Даже такой язве, как я, это понравилось. Браво. — Проходите, молодые люди, а я сейчас принесу перчатки и начнём! Эта секция, в общем-то, ничем не отличалась от всех прочих. Те же стеклянные стены, те же деревянные столы, на которых были ящики с рассадой, тот же запах удобрений. Правда, по периметру были парочки интересных экземпляров растений… например, венерина мухоловка, только гораздо больше своего обычного собрата и ярко-красного цвета. Или несколько дивных пионов, стоявших совсем с краю, нежно-розовые лепестки которых трепыхались от чуть заметного ветерка. Но только я подошла ближе и хотела наклониться, чтобы понюхать такие красивые бутоны, как за спиной раздался голос преподавателя: — А-а, мисс Кларк, осторожнее. Зубастые пионы… кусаются! Распахнув глаза, я тотчас отскочила, пока мой нос был в целости и невредимости, и вдруг раздался тихий недовольный шелест, похожий на шипение. У них что… есть глаза?! Пока я ахуевала от действительности, Том не преминул и демонстративно закатил глаза, а Спраут выдала нам необходимый инвентарь для работы и первая взяла себе на стол целый деревянный ящик с зелёными ростками в крошечных горшочках. И нам не оставалось ничего иного, как последовать её примеру, параллельно слушая лекцию про волчью отраву, а после и про зубастые пионы, и про мухоловку… — …крайне хитрые цветы, прошу заметить! У них очень обманчивая внешность и зловредный характер! По виду — милые лепестки, но стоит зазеваться — и можно остаться без пальцев! «Мда… прямо как мы вдвоём», — хмыкнула я про себя, то и дело поглядывая наверх, где нещадно лил дождь… но долго ли он так будет лить? И долго ли мы будем так сидеть в засаде, как два невинных бутона, поджидающих свою добычу в виде пальцев? Где-то через полчаса работы я не выдержала и с тревогой исподлобья посмотрела на Тома, когда Спраут отвернулась за очередным ящиком, и тот быстро взглянул на меня и поджал губы. С каждой минутой я всё больше нервничала и начинала психовать… нет, подобные авантюры точно не для такого неврастеника, как я. Но кое-кто, быстро заметив нарастающую панику в моих глазах, одним жёстким взглядом пресёк её на корню и огляделся. — Мда… на улице льёт как из ведра, а здесь так душно… — негромко проговорил Том, но достаточно, чтобы его было слышно даже на расстоянии, и я непроизвольно вздохнула, будто бы согласная с этими словами. И Спраут, вернувшись с очередной порцией рассады, посмотрела на нас двоих и улыбнулась: — Что ж, если вы уже устали, то можем сделать небольшой перерыв! И даже выпить чего-нибудь освежающего… кажется, мои запасы «Горной воды» ещё не иссякли… мисс Кларк её очень любит, неправда ли? Я попыталась улыбнуться, но вышло примерно как у парализованного эпилептика, настолько моё тело переставало меня слушаться, когда я нервничала. Но ослепительная улыбка Тома с лихвой перекрыла мои жалкие потуги, так что Спраут даже не обратила внимания на меня… — Мисс Кларк, вы помните, где лежали бутылки с водой в прошлый раз? Я быстро кивнула, и Спраут вручила мне небольшой ржавый ключик от подсобной каморки, где хранилась кое-какая посуда и был шкаф, в котором лежали бутылки с «Горной водой» из «Трёх мётел». — Я помогу Валери, — шустро подхватил Том, едва ключ оказался у меня в руках, и мы оба вышли в стеклянный коридор и закрыли за собой дверь. И я, скрывшись из поля зрения нашей подопытной, снова шумно задышала, на что получила недовольное: — Хватит! Из-за тебя она начнёт что-то подозревать! — Извини, но я не настолько хладнокровная ящерица, как ты! — прошипела я в ответ, сама прекрасно понимая, что стояла на волоске от провала, и Том в ответ надменно выдохнул: — Я змей. И иду к своей цели до конца. Где лежит эта вода? — Ах, извините!.. — прыснула я и первой пошла в сторону подсобки, а руки так и дрожали мелкой дрожью. Но только мы достали бутылку с холодной «Горной водой» и вымыли три чашки, как я схватила Тома за руку, не дав тем самым заранее налить напиток. — Лучше принести туда, так… будет безопаснее. — Ты уверена, что не разобьёшь от нервов свою чашку? — хмыкнул Том, так и не достав из внутреннего кармана мантии заранее заготовленный шприц с Эликсиром, и я закатила глаза и прошептала: — Уверена. А ещё… придётся незаметно налить ей обычную воду вместо этой. — Том от такой новости потерял всё своё хладнокровие и вопросительно-недоверчиво уставился на меня, на что я тихо прошипела: — Мы не мешали Эликсир с «Горной водой», когда проводили опыты на крысах… — Но ты первый раз растворила его именно в «Горной воде»! — Да знаю я, — огрызнулась я и быстро выдохнула, выпуская всё напряжение. — Я знаю. Но сравнивать мы должны крыс и Спраут именно с обычной водой, изменения переменных быть не должно. — И как ты это ей объяснишь? — изогнул бровь Том, на что я в очередной раз вздохнула и вытянула руку. — Придумаю что-нибудь… дай мне шприц. Он минуту или около того оценивающе смотрел на меня, будто бы размышляя, идти на риск и довериться мне или же нет. Но затем без лишних слов протянул мне инсулиновый шприц с заранее отмеренной дозой, и я спрятала его в карман фартука и подхватила чашки, а Том взял две пол-литровые бутыли с водой. — Вот вы где, как раз вовремя! — улыбнулась нам Спраут, едва мы появились на пороге, и у меня по спине потекли холодные капли пота… а вот руки на удивление успокоились. Последний акт. Пан или пропал. — И мне налейте, пожалуйста, действительно душно. В такой критичный момент мы понимали друг друга не то что с полуслова — с полувзгляда. Мы одновременно двинулись к одному и тому же пустому столу и одинаково встали спиной к Спраут. Будто бы машинально, даже не подумав. Том с помощью палочки открыл бутылки, и я демонстративно взяла первую и налила в чашку, а затем наклонила над второй, но не до конца. Второй взмах палочки и еле уловимый шёпот: «Агуаменти!» — и во второй чашке по центру была обычная вода вместо покупной. Закрыв глаза, я сделала контрольный вдох и незаметно достала шприц, но в самый последний момент не выдержала и подняла глаза на Тома. Он, поняв всё без слов, резко решительно кивнул… будто бы отрезал, и я одним движением впрыснула капли Эликсира и налила третью чашку с «Горной водой», а затем взяла меченную и понесла прямо Спраут. — Спасибо, — благодарно проговорила она, взяв из моих рук воду, и первой сделала большой глоток, а я замерла на месте, не смея ни пошевелиться, ни вздохнуть… — М-м-м… какой-то… странный вкус. — Правда? — пискнула я, совершенно не зная, как реагировать, и тут Том демонстративно сделал глоток из своей чашки и пихнул мне оставшуюся. — Хм… а по мне такая же вода, как и всегда. Валери? — Вроде такая же, — прошептала я, сделав глоток, но вода с привкусом минералки всё никак не хотела спускаться по пищеводу, застряв на уровне горла. И вот уже когда я почти смирилась с наручниками на руках, Спраут неожиданно спокойно улыбнулась нам, так расслабленно… подозрительно расслабленно, и совершенно без злобы проговорила: — Как скажете, ребята, я полностью вам доверяю. «Не может этого быть», — выдохнула я, чувствуя, как спина вся насквозь пропиталась липким потом. Том тоже был достаточно напряжён, но один обмен взглядами — и мы негласно решили идти до конца. — Эм… профессор… а вы не можете… дать мне ненадолго связку своих ключей? — не своим голосом проговорила я, ожидая злости, но… Спраут снова расслабленно улыбнулась мне и отстегнула от широкого ремня тяжёлый металлический круг с ключами. — Конечно, Валери. Теперь была моя очередь кивать, а Том тем временем достал из кармана старые карманные часы и нажал кнопку сбоку. Пошёл обратный отсчёт запланированного времени, а мы принялись наблюдать первые побочные эффекты. — Профессор, а можно… можно воспользоваться вашим счётом в банке? — вдруг выпалил Том, и я, совсем потеряв контроль, выпучилась на него с мыслью: «Совсем сдурел?» — Да, мистер Реддл, разумеется, — совершенно без злобы ответила Спраут, вернувшись к своей рассаде, будто бы мы спросили её о погоде, а не о деньгах, и Том шепнул мне на ухо: — Абсолютное доверие. Как у тех крыс. — Противоядие у тебя? — едва слышно выдохнула я, готовая в любой момент подхватить профессора и бороться с обмороками и кровавой рвотой, и мой подельник уверенно кивнул и запустил руку в другой карман, где торчал кончик второго шприца. Теперь оставалось только ждать. Ливень стучал по стеклу над головой, и его шелест отдавался в моих ушах грохотом. А может, это было моё сердцебиение, которое уже давно перешагнуло порог пароксизмальной тахикардии и рисковало сорваться в трепетание… Я не могла поверить в то, что происходило, но оно происходило… и единственное, что продолжало держать меня на ногах — это то, что я была не одна. Я психовала — Том одним взглядом давал мне освежающую пощёчину. Он мешкался — я брала инициативу в свои руки. И мы вдвоём, буквально под руку, переступили грань дозволенного… ради чего? Я — ради закрытого гештальта наших опытов. А ради чего он? — Валери… как ты себя чувствуешь? — вдруг раздался рядом подозрительно-обеспокоенный голос моего подельника, и я, действительно слегка покрывшись испариной, нахмуренно посмотрела на него в ответ. — Не знаю… такая духота… голова кружится… — с паузой ответила так тихо, насколько могла, но Спраут в этот момент неожиданно отложила совочек с удобрениями и вытерла пот со лба тыльной стороной плотной перчатки. — Действительно душно… — выдохнула она, и мы с Томом одновременно, как по команде, напряглись. — Молодые люди, а можете передать мне бутылочку воды, если там ещё что-то осталось? Том сразу же запустил руку в левый карман, где судя по всему, лежал шприц с противоядием, и тяжёлым взглядом уставился на меня. И я, без слов поняв его вопрос, медленно качнула головой и направилась к столу, где мы разливали воду. — Конечно, профессор. Вам… нехорошо? Я открыла вторую бутылку с «Горной водой» и поставила рядом со Спраут, и та налила себе целую чашку и жадными глотками принялась пить. А когда чашка опустела, то преподаватель звонко стукнула ей о стол и тяжело выдохнула: — Всё в порядке, только… только голова немного закружилась. Ну вот, эта бутылка в полном порядке, тот же вкус! Может, та просто полежала на солнце и испортилась? Я понятия не имела, могла ли испортиться минералка, которая, по идее, тысячи лет течёт под землёй, но на всякий случай кивнула, будто бы так и есть. Спраут мне улыбнулась сквозь явную тошноту, и вдруг под её носом показалась рубиново-красная капля, от которой мне второй раз стало плохо. Том тоже быстро заметил кровь на лице нашей жертвы, и теперь пришла его очередь нервничать. Это было очень странно наблюдать, но на бледной коже появились мелкие капли пота, прямо как у меня, а левая рука ещё сильнее сжалась. Но только он собрался впрыснуть противоядие в открытую бутылку, в которой и так осталось совсем чуть-чуть воды, как я схватила его за правую руку, причём схватила настолько крепко, что Том удивлённо уставился на меня и расслабил левую руку. А я чуть заметно, но очень решительно мотнула головой, мол, пока не время. — Что… что не так, молодые люди? — с растерянной улыбкой обратилась к нам преподаватель, и я, взяв себя за жабры, как можно спокойнее выдохнула: — Профессор… у вас кровь… из носа. — Мерлин… — удивлённо проговорила она, сняв перчатку и проведя кончиками пальцев над верхней губой, а после потрясённо уставилась на алые капли, будто бы впервые в жизни видела чью-то кровь. — И что теперь делать? — Может… приложить платок и подержать? — ляпнула я первое, что пришло в голову, и Спраут тотчас беззаботно улыбнулась мне, словно бы трёхлетний ребёнок при виде родителей, которые могут решить все её проблемы. — Действительно, и как я сама до этого не додумалась! Мы быстро нашли чистый платок, и минут пять точно наша подопытная крепко прижимала им обе ноздри, чтобы остановить кровотечение. И где-то через ещё две или три минуты оно действительно остановилось, само по себе. — Мерлин, это всё гроза и эта несчастная испорченная вода, — облегчённо протянула Спраут, когда поняла, что крови больше не было, и я отрешённо кивнула. — У меня иногда бывают головокружения в такую погоду… пора бы заканчивать и расходиться, кажется, все сегодня устали. Пока она отвернулась к грозе за широкими стёклами, я молниеносно посмотрела на Тома, а тот так же быстро достал из кармана часы, которые показывали, что прошло ещё всего двадцать пять минут… около половины, если не меньше. И мы оба поняли, что нужно было тянуть время до конца, пока зелье не перестанет действовать. — Профессор, а вы можете… отвести нас в секцию с амарантом? — предложила я наобум, проверяя, работал ли ещё Эликсир, и Спраут закивала и снова смахнула пот со лба, а затем села в широкое плетёное кресло в углу, рядом с мешками с удобрениями. — Да-да, конечно… только дайте мне посидеть несколько минут и прийти в себя. А вообще, я же отдала вам ключи… если вам интересно — посмотрите сами, я вам верю. Эликсир работал, но от этого было не легче. Амарант нам был ни к чему, а вот самочувствие Спраут волновало меня в первую и единственную очередь. — Профессор, вы лучше любого другого расскажете нам об этой секции… так что мы подождём, — вернув самообладание, проговорил Том и в который раз по-голливудски улыбнулся, на что даже Спраут немного, но стало легче. — Хорошо, только подождите пять минут… ещё немного — и пойдём. Мы терпеливо стояли, как два истукана, и казалось, что часы тикали не в кармане чёрного пиджака, а в моей голове. Одна яркая искра над головой, вторая… мощный раскат грома… тихое шелестение растений по периметру теплицы… — Вроде полегчало… — наконец проговорила Спраут, встав из кресла, и её лицо даже казалось чуть менее бледным, чем пару минут назад. — Пойдёмте, я вам всё покажу в этой удивительной секции. Только будьте осторожны — там крайне ядовитые змеи! «Более ядовитых тварей рядом она может даже не искать», — хмыкнула я про себя, но всё же глубоко внутри разливалось облегчение — пик реакций вроде бы прошёл сам собой, и мы даже обошлись без противоядия. Дело осталось за малым: узнать, сколько же Эликсир будет действовать на тщательно просчитанной дозе. И у нас оставалось не так уж и много времени. Амарант по-прежнему цвёл, хотя в его секции, казалось, было ещё более душно, чем в остальных. Теперь мы все покрылись потом, когда шагали от одной гигантской кадки к другой, а над головой то и дело пролетали какие-то птицы и раздавалось тихое шипение… Господь, неужели ливень действовал не только на нас, но и на змей?.. Пока я находилась в прострации и переживала за свою бесценную шкуру, которую с меня точно сдерут, если эта история всплывёт наружу, Спраут подвела нас к какому-то дереву, которое находилось в тени амарантовых соцветий, но казалось, нисколько от этого не страдало. — …очень редкий экземпляр. Одно соцветие стоит немалых денег на чёрном рынке, так как вырастить этот кустарник в тепличных условиях практически невозможно. Едва распускаются цветы, — Спраут указала на бледно-фиолетовые соцветия, которые покрывали тонкие веточки кустарника, — как они источают ядовитую пыльцу, вдохнув которую человек мгновенно засыпает. — Но почему мы не спим? — задумчиво поинтересовался Том, на что преподаватель кивнула на цветущую ветвь амаранта. — Я случайно обнаружила, когда обустраивала именно эту секцию, что пыльцу быстро собирает розовый долгоносик, который живёт в коре амаранта. Практически сразу. Эти цветы распустились давно, а новых бутонов не намечается, поэтому мы можем быть спокойны. — А я могу взять себе одну веточку? — заинтересованно спросил Том, пока я переваривала услышанное, и Спраут без капли колебаний кивнула. — Конечно, мистер Реддл. Но будьте осторожны, когда будете срезать, сок тоже ядовит. «Надо побыстрее отсюда сваливать», — пронеслось в голове, пока Том выбирал себе ветвь покрасивее, а Спраут помогала ему утащить с собой контрабанду… нет, этот человек совершенно из любой ситуации извлекает выгоду?! Когда с ветками было покончено и Спраут повела нас к следующей кадке, я мимоходом взглянула на своего подельника, а тот без лишних промедлений достал из кармана часы. Сорок пять минут. Уже опасно… надо бы закругляться. — Профессор! — выкрикнула я, демонстративно смахнув пот со лба, и та мигом обернулась ко мне. — А можно мы вернёмся? Мне… голова кружится, я бы немного посидела и выпила воды… — Конечно, Валери, — беззаботно ответила та, и мы обошли очередной загадочный куст, покрытый ярко-синими ягодами, похожими на чернику, и направились к выходу из опасной секции, а ливень над головой, казалось, начал потихоньку стихать. Господь, неужели мы всё-таки выберемся отсюда, не замочив перья? Оставшуюся бутылку «Горной воды» я выпила практически в одно лицо. Том тем временем то и дело поглядывал на часы, и как раз спустя пять или десять минут Спраут неожиданно переменилась в лице и начала хлопать себя по талии, будто бы в поисках чего-то… что было у меня в руках. Эликсир закончил своё действие, и я шумно выдохнула, будто бы завершая этот акт пьесы, а вот Том неожиданно взмахнул волшебной палочкой и громко воскликнул: — Обливиэйт! Бледно-зелёная вспышка попала прямо в широкую спину… и Спраут сгорбилась и размякла, в последний момент успев схватиться за стол. Том тем временем выхватил из моих рук ключи, бросил их на деревянный стол, где всё ещё были разложены ящики с рассадой, а затем с силой потащил меня к выходу из теплиц, пока Спраут не пришла в себя и обернулась. И только когда мы наконец оказались на свежем воздухе, и я подставила лицо дождю и принялась жадно вдыхать наполненный озоном ледяной воздух, Том достал из кармана часы и остановил отсчёт. — Пятьдесят четыре минуты. — У крыс в среднем примерно так же, — выдохнула я, будто бы пытаясь смыть дождевой водой все эмоции, которые плескались внутри. — Доза подобрана верно, побочные эффекты минимальны. Я не могла сдвинуться с места, а дождь, казалось, заметно успокоившийся, словно бы обтекал меня. Мне было так жарко, что казалось, ещё чуть-чуть — и с кожи пойдёт пар. А вот фигура в чёрном рядом со мной, которая даже не шелохнулась, была удивительно спокойна… И я, чуть придя в себя, повернулась и медленно протянула: — А на каком курсе проходят чары стирания памяти? — Ни на каком, — коротко ответил Том, уставившись в грозовое небо, а не на меня. — Эти чары не входят в школьную программу. А что?.. Последний вопрос прозвучал позже, чем предыдущие слова, и Том даже опустил мокрое лицо, чтобы наконец посмотреть на меня. На что я, так же до нитки пропитанная дождевой водой, выдохнула: — Ничего. Просто хочу знать, с кем имею дело. — Да… мне это тоже с каждым днём всё более интересно, — задумчиво проговорил он, сверху вниз наблюдая, как с меня стекала дождевая вода. — Но что-то менять уже поздно. «Что-то менять уже поздно…» — отозвалось в голове, и на секунду перед глазами промелькнул точно такой же дождь, фары автомобилей где-то сбоку, пёстрая толпа и я, забывшая зонт. Мы опять поругались с Андреем из-за денег, мне опять досталось в отделении, кафедра придумала очередную дичь… а я только и твердила себе: «Что-то менять уже поздно. Надо перетерпеть… и рано или поздно всё закончится». Мне понадобилось какое-то время, чтобы вернуться из двадцать первого века в двадцатый, где я стояла посреди поляны под проливным дождём, а на меня пристально глядели два угольно-чёрных глаза. — Может быть… — прошептала я, больше себе, чем кому-либо ещё, а затем чуть громче добавила: — Но это всё ради науки. И всё закончилось так, как и должно было. — Разумеется, — не дрогнув ни одним мускулом на лице, ответил он. — А зачем тебе веточка этих ядовитых цветов? — Ради науки и неё одной, — хмыкнул Том и наконец сдвинулся с места, развернувшись в сторону главного крыльца школы. — Когда мы запишем оставшиеся результаты? — Когда-нибудь потом, — буркнула я, тоже зашлёпав по мокрой траве в сторону тепла, решив, что сначала мне было нужно прийти в себя и высохнуть, а потом уже заниматься научной работой. И это точно будет не сегодня. На удивление, Том не стал цепляться ко мне, как он обычно это делал, когда я тянула драгоценное время. Видимо, и ему было нужно немного, чтобы прийти в себя и подумать. А окончательно я потеряла его из виду, когда в совершенно пустом холле меня чуть не сбила маленькая фигурка в ярко-жёлтом плаще. — Валери, я видела объявление… спасибо! Мне понадобилось не меньше минуты, чтобы понять, кто вообще решил ко мне приблизиться и почему, а Эмили Бёрдс тем временем посмотрела на меня снизу вверх и обеспокоенно нахмурилась, видимо, только сейчас поняв, что со мной было «что-то не то». — Не за что, — наконец прошептала я и прижала её к себе, и маленькое личико тотчас разгладилось от тревоги. — Как твоя мантия? — В самый раз! — воскликнула она, чуть отстранившись от меня. — Спасибо тебе большое, меня после этого перестали дразнить! — Я присмотрела ещё туфельки на распродаже, постараюсь купить в эти выходные, если соберусь в Хогсмид, — бледно улыбнулась я, и только Эмили боязливо-стыдливо дёрнулась, на что я легонько похлопала по плечу: — Мне тоже нужна обувь, не беспокойся. До завтра! — До завтра, Валери… — бросила она мне вдогонку, а я, проигнорировав тепло и манящие запахи из Большого зала, побрела прямиком в темноту подземелий. — Эй, Вэл… где ты пропадала, чёрт возьми?! Не успела я перешагнуть порог гостиной, в которой потихоньку прибавилось народу после ужина, как на меня набросился взлохмаченный Антоха. Правда, мой вид вымокшего под дождём блохастого котёнка немного остудил его пыл, и пока мой друг старательно вглядывался в моё лицо, я зажмурила глаза и прохрипела: — Что-то случилось?.. — Случилось… ты пропустила пирог и отбивную! В животе от этих слов так и заурчало, но я проглотила слюну, подумав, что если бы не проклятый ливень на улице и Том рядом, я бы выкурила целую пачку, не меньше. А вот еды как-то совсем не хотелось. — Ладно, завтра поем за сегодня. Нет настроения. Антоха ещё более удивлённо уставился на меня, так как у меня всегда было настроение набить брюхо, по крайней мере перед сном. Но я лишь устало выдохнула и повернулась чуть вбок, где парни столпились вокруг диванчика и что-то восхищённо обсуждали. — Что это с ними? — Так это… я ж тебе метлу проиграл, — почесал затылок Антоха и вдруг довольно улыбнулся. — Мне предки вот только что новую прислали. — Ты им так и сказал? — выпучила глаза я, на что мой друг посмотрел на меня, как на сумасшедшую. — Совсем спятила? Сказал, что влетел в дерево, починке не подлежит. Быстро прислали новую, я ж в команде играю… так что можешь забирать. — Что забирать? Я летать не умею, и на хуй мне твоя метла не нужна, — отмахнулась я и провела рукой по лицу, чтобы убрать струи дождевой воды, стекавшие с волос. — А зачем мы тогда на неё спорили? — нахмурился Антоха, на что я лишь пожала плечами: — Понятия не имею, ты предложил, я не возражала… если тебе не нужна старая метла — отдай в Лётный класс, кто-то ныл недавно, что там давно мётлы не поднимаются выше пяти метров… — Это точно! — хохотнул он и снова нахмурился. — Ты серьёзно? — Совершенно, — хрипло ответила я, и вдруг в голову пришла мысль, от которой уже мои брови сошлись на переносице. — Ах ты хитрый жук… то есть ты проиграл мне метлу и обставил всё так, что тебе предки прислали новую, ещё лучше?! — Да, именно так, — совершенно серьёзно ответил Антоха. — Я ж слизеринец, это у нас в крови. Да ты сама постоянно так делаешь! — М-м-может быть, — с заминкой протянула я, словив себя на мысли, что я действительно иногда поступаю так же, а Антонин тем временем любовно посмотрел в сторону того самого диванчика, мечтательно вздохнул, а затем тихо протянул: — Так это… если тебе не нужна метла, то что тогда хочешь? — Чаю хочу, — буркнула я, на что получила возмущённое: — Так шуруй в Большой зал, ужин почти закончился! — Но я так и не сдвинулась с места, продолжая мрачно исподлобья смотреть на товарища, и тот спустя непродолжительное время всё же смекнул, на что я всё-таки намекала. — А-а-а-а… чаю… армянского? — Его самого. Осталось ещё? — Надо глянуть, — вздохнул Антоха, а после огляделся, будто бы выискивая кого-то, взял меня за руку и потянул в сторону спален для мальчиков. В темноте было трудно разобрать обстановку, но думается, порядок в этих опочивальнях царил только благодаря стараниям домашних эльфов, а не жителей комнаты. Благо что никого не было, а значит, некому было смущаться моему присутствию. Не зажигая свет, Антоха выкатил из-под массивной деревянной кровати с балдахином тяжёлый чемодан, открыл его и принялся рыться. Треск, звон, шелест… и наконец в бледном свете из окон мелькнула початая бутылка с приятным янтарным отблеском. — Нашёл! Половина где-то осталась… хватит? — Хватит, — выдохнула я и, перехватив бутыль, открыла и сделала два резких глотка, отчего тотчас обожгло глотку и закружилась голова. — Чёрт возьми… да что вы там вообще в теплицах делали?.. — Лучше тебе не знать, — прохрипела я, закрыв бутылку, а комната так и пошатнулась, словно мне дали по голове чем-то тяжёлым. — А твой любимый дед… не сможет прислать ещё? В уплату долга? — Может и сможет, — хмыкнул Антоха, закрыв чемодан и убрав под кровать. — А может, он ещё пришлёт замечательный чай сорта киндзмараули? — С добавками виноградных листьев? — лукаво уточнил он, и я блаженно улыбнулась, быстро опьянев от коньяка на совершенно пустой желудок. — Да я смотрю, вы знаток чайного искусства! — Ещё какой! Всё, я спать! — Потом расскажешь, я от тебя не отстану! — донёсся мне в спину приглушённый крик, но я быстрее выскользнула в тёмный коридор и спустя всего три шага нос к носу столкнулась с чёрной высокой тенью… от которой пахло до боли знакомыми удобрениями. Пошатнувшись, я подняла глаза и в слабом свете факелов из-за спины уставилась на Тома, а тот с прищуром всмотрелся в меня, словно бы пытаясь понять, что я вообще здесь забыла. На что я приподняла бутылку, демонстративно открыла её и ещё немного отпила, чтобы закрепить эффект выключенной головы. — Я всего лишь забирала снотворное зелье. Спокойной ночи! Наверное, кое-кто был в таком ошеломлении, что даже не стал ничего говорить, а я зигзагами выбралась из спален мальчиков и по стеночке добралась до спален девочек, где благополучно плюхнулась на свою кровать и провалилась в мягком изумрудном покрывале. «Господь, ну и день!» — пронеслось в практически пустой голове, и я тотчас забылась сном, так и не выпустив бутылку коньяка из рук.* * *
Полутёмный зал, в котором из освещения были несколько факелов и камин, где догорали несколько поленьев. А в самом центре — длинный чёрный стол с блестящей отполированной поверхностью, за которым по обе стороны сидели люди, а я была во главе. Большинство лиц были будто бы размыты, но когда я чуть повернулась, то заметила сильно постаревшего Роди, холодный блонд волос которого заменила морозная седина. А рядом сидел Антоха с лохматой, наполовину седой гривой… Все люди вокруг сидели в наглухо закрытой чёрной одежде и с полными серьёзности лицами. Опустив голову, я посмотрела на свои руки, закрытые такой же чёрной мантией, и тут рукав чёрного шелкового платья на левой руке чуть соскользнул, и на левом предплечье показалась чёрная татуировка змеи… Люди за столом будто бы чего-то ждали и я в том числе. И вдруг за спиной послышался тихий треск… и все до единого синхронно посмотрели за мою спину. Я же повернуться не могла, будто бы окаменела… а позади тем временем отчётливо слышались тихие шаги, которые явно приближались к стулу с высокой спинкой, за которым я сидела. Шесть, семь, восемь… и моего плеча коснулась холодная бледная тяжёлая ладонь с прожилками синих вен, выполненная словно бы из мрамора. И я, пересилив себя, повернула голову влево… Бледное лицо, острые черты, багряно-красные глаза и чёрные как смоль волосы, в которых только-только притаился иней. От неожиданности я распахнула рот, и фарфоровые губы растянулись в улыбке… все люди за столом ждали его, а он, судя по всему, ждал именно меня.