Так идут к звездам

      

***

      Во вторник я как обычно спала с открытыми глазами. До пятницы было ещё далеко, и эта мысль давила так же, как и тяжёлое свинцовое небо сверху, скрывшее солнце под плотной пеленой. И полуморось-полутуман с самого утра никак не задавали радостный тон всему дню.       Благо что с утра никто не мешал мне тупить, даже за завтраком я могла несколько минут отсутствующим взглядом смотреть перед собой, держа в руках надкусанный тост, и это ни у кого не вызывало вопросов, так как все уже знали, что по понедельникам мы с Томом работали в лабе, и это порой затягивалось до глубокой ночи. И вот как раз в разгар завтрака, когда я сидела в трансе и «загружалась», а парни вокруг обсуждали какие-то текущие новости мира, которые считали важными, в воздухе появился знакомый белоснежный филин… а за ним крупный коричневый, чуть больше своего товарища. И они практически одновременно сбросили свои посылки на стол прямо передо мной, задев нетронутую тарелку с молоком, и меня обдало волной брызг.       — Валери, прости, пожалуйста! — воскликнул Роди быстрее, чем я даже успела пошевелиться, и быстрый взмах палочкой убрал все следы молочного цунами.       — Это твоя сова, не моя, — злорадно хмыкнул Антоха, потянувшись к своей коробке, которая визуально казалась достаточно тяжёлой. Я к тому моменту начала «оживать» и шевелиться, и первой эмоцией было откровенное недоумение.       — Что такое тяжёлое вам вдруг прислали из дома?..       Роди и Антоха, один за другим открыв коробки, вдруг загадочно улыбнулись, а затем просто толкнули их в мою сторону. И я, заглянув внутрь, выразительно закатила глаза.       — Вы вообще слышали про такие слова, как диабет и кариес?       — Нет, это проклятия такие?       Антоха, чуть нахмурив брови, привычно почесал затылок, а я оглядела ровные стопки плиток шоколада, именно той марки, что мне подогнал Эверетт Маклагген в качестве извинений, а после потянулась и взяла по одной плитке из каждой коробки.       — Вроде того. Я возьму это и это в качестве кешбэка, а остальное можете девать, куда хотите. Хоть в коридоре стойте и раздавайте, раз у вас такие огромные излишки.       — Зачем в коридоре, если можно отдать сейчас? — хмыкнул Антоха, а затем пшикнул: — Эй, Эви, будешь с чаем?       Он приподнял увесистую плитку из коробки, и Эванджелин, что-то увлечённо рассказывавшая рядом сидевшей подруге, недоуменно посмотрела на Антонина. Но тот лишь выше поднял плитку, чтобы было понятно, что это, и Эви, прочитав название, вдруг широко улыбнулась и кивнула.       Роди широко улыбнулся тому, как заулыбались девочки рядом с Эванджелин, просто так получившие угощение с утра пораньше. А затем сам подошёл к неподалёку сидевшей Скарлетт Паркинсон и компании и предложил им несколько плиток, и зелёные змейки засияли в утреннем тумане, будто бы из-за туч вдруг выглянуло солнце. И постепенно плитки элитного швейцарского шоколада с фундуком разошлись по всему столу, и все с удовольствием зашуршали упаковками, так как шоколад был достаточно редкой сладостью, которая появлялась в Большом зале только по крупным праздникам. В конце концов, даже преподавателям досталось угощение, ведь плиток всё равно было в излишке, и я медленно улыбнулась, будто бы это я всё раздавала, а не мои друзья. И вдруг почувствовала на себе внимательный взгляд со стороны.       Повернувшись, я заметила на себе пристальный взгляд бледно-голубых глаз, что смотрели в мою сторону сквозь тонкие очки-половинки. А Дамблдор, заметив, что я повернулась, вдруг широко улыбнулся и приподнял кусочек плитки шоколада, словно бы молча благодаря за угощение. Я смущённо улыбнулась в ответ, и вдруг среди шелеста фольги раздался резкий выдох, принадлежность которого я ни с чем не перепутаю. Отвернувшись, я с прищуром уставилась на Тома, сидевшего напротив, но тот лишь скользнул по мне обжигающим взглядом, будто бы молча предостерегая о чём-то, а затем отломил кусочек от рядом лежавшей плитки и взял в руки чашку чая.       «И что это вообще было?» — подумала я, опустив глаза на личные нетронутые плитки и надкусанный тост на глазунье, а после негнущимися руками взяла вилку и принялась медленно есть остывший завтрак, ведь время на утреннее тупление уже закончилось, и скоро надо было идти на Защиту от Тёмных Искусств.       — Уф, это последняя! А знаешь, так приятно делиться с кем-то!.. — послышался голос Антохи, который вернулся на место с пустой коробкой, а по другую сторону от меня приземлился Роди.       — Мда уж, богатенькие избалованные мальчики, учитесь, пока я жива… — устало выдохнула я, и вокруг моментально поднялась волна смеха, подогретая из ниоткуда свалившимся лакомством.       Что ж, как бы того ни хотелось, но завтрак закончился, и пришлось идти на занятия, и вторник в этом плане не радовал: ЗОТИ рядом с Трансфигурацией казалось как-то слишком, хотя спорить с расписанием смысла не было.       Всю первую пару Вилкост как-то странно на меня поглядывала, едва представлялась возможность. Но я взяла пример с Тома и нацепила на лицо непроницаемую маску ебучего сфинкса, которому вообще хуй пойми что надо, и стерва так и не получила что хотела. Антоха же на удивление полностью погрузился в материал и не зря: преподаватель решила накануне открытых дуэлей повторить основные правила и наиболее часто используемые заклинания в этих случаях, и полпары шла теория, а остаток сдвоенного занятия мы отрабатывали практику. Я в этом плане была лёгкой мишенью, и Антоха быстро бросил попытки растормошить меня и переметнулся к Хью Нотту, с которым ему вечером предстояло сражаться уже по-настоящему, и они устроили тренировочную дуэль под контролем Вилкост. А я, потеряв партнёра, отсела в сторону к Гидеону Розье, который молча читал учебник, ведь его партнёром был именно Хью. Гидеон, приятный парень с чёрными короткими волосами и чёрными глазами, смущённо улыбнулся мне в качестве приветствия и опустил глаза в книгу, а я шумно выдохнула, облокотилась о подоконник и принялась следить за тем, как в свинцовом небе над озером парили две чайки…       — Вэл, как так можно?! — возмущался Антоха, когда мы шли из кабинета ЗОТИ на Трансфигурацию по шумным коридорам. — А если на тебя в действительности кто-то нападёт?! Тоже сложишь лапки и будешь смотреть в окошко?!       — Нет, — безразлично ответила я, обогнув стайку шумных девочек с Гриффиндора на курс младше. — Не дожидаясь начала дуэли, я деморализую противника так, что тот просто не сможет поднять палочку…       — Это как? — нахмурился он, на что я хмыкнула:       — Пошлю нахуй и пойду по своим делам.       Антоха заржал на весь коридор, привлекая к себе внимание, и даже я устало улыбнулась его неприкрытому веселью.       — Тоже вариант!       — А вообще, мой парень мастер по дуэлям, вот он пускай меня и защищает, — выдохнула я, запрыгнув на последнюю ступеньку уезжавшей лестницы вслед за Антохой, и тот широко улыбнулся.       — Это вообще без вопросов… но я же не всегда буду рядом…       — Значит, буду выпутываться как-то сама, — протянула я, флегматично скользнув по тысяче портретов по стенам вокруг. — В конце концов мощь исконно русской речи никто не отменял… — Он пожал плечами, а я предупредительно ткнула в него пальцем. — Только попробуй сегодня проиграть, я поставила свой поцелуй! И не собираюсь целовать этого… как его… вашего победителя прошлых годов…       — Клиффорд Яксли, — подсказал Антоха, и я демонстративно закатила глаза, мол, чихала я на этого засранца с высокой колокольни. — Да ладно тебе, он помолвлен ещё с прошлого года на Айрин Фоули, она вместе с Лорел и Абом на шестом курсе… та ещё стерва, да она тебя и близко к Клиффу не подпустит…       — Ну и слава богу! — прохрипела я, уже пожалев о своём необдуманном поступке. — Тогда если не ты, то пусть он, и всё будет хорошо.       — Скорее всего, так и будет, — хмыкнул Антоха, и я удивлённо распахнула глаза и уставилась на него, он же весь день храбрился победой. — Слушай, я не шутил, и в дуэлях действительно силён, сама видела, но Клиффорд очень сильный противник, ему и в прошлом году не было равных… честно говоря, все будут драться за второе место, помяни моё слово, а первое займёт Клифф, ему и так осталось учиться меньше года. А вот уже в следующем году лидер сменится, тогда будет жарко… Главное, что Эд не получит, что хочет, а больше никто и не претендовал.       — И прекрасно!       Мы с улыбкой переглянулись и зашли в кабинет Трансфигурации, где потихоньку собирался народ, и Дамблдор, дождавшись последнего студента, радостно заявил:       — Итак, мои дорогие! Сегодня очень важный день и для участников дуэльного кружка, и для всех остальных, кто будет присутствовать в качестве зрителей и болеть за ребят со своего факультета… поэтому я предлагаю изучить несколько трансфигурирующих чар, которые часто используются на дуэлях, и отработать их. Вы согласны?       Поднялся одобрительный гул, и Антоха сразу рванул к Хью, ведь от меня всё равно было ничего не добиться, и он это уже понял. А я повернулась чуть влево, где сидел Гидеон, как всегда с книгой в руках, и мы одновременно закатили глаза. В итоге я подсела к нему, раз уж у нас сформировался молчаливый апатичный антидуэльный тандем, и мы всё занятие читали каждый своё, благо что Дамблдор не заставлял никого насильно тренировать дуэльные навыки, всё было исключительно по желанию. А мальчишки продолжали выяснять отношения, кто же всё-таки первая палочка школы, хотя судя по всему, это уже давно было решено, и кое-кто занимался откровенным самообманом.       Во время обеда споры не утихли, а, казалось, разгорелись ещё больше, и Тому пришлось даже повысить голос на Эда, Хью и Антоху, когда те совсем уж разошлись. Я же вдруг вспомнила, что Том ведь тоже будет участвовать… интересно, что же тот думал про непобедимость легендарного семикурсника, которому присудили победу ещё до того, как тот вышел на ринг?.. А потом вспомнила, что мне в целом хватало общения с этим психопатом, и совсем не хотелось узнавать его мнение ещё и по этому вопросу.       Морось с неба так и не прекращалась, а утренний туман почему-то всё никак не отступал, хотя время было уже к обеду. Где-то минут пять или шесть я, задрав голову, смотрела на белёсую пелену, и было такое чувство, что над головой разливалась не вода в парообразном виде, а… безысходность.       — Всё нормально? — участливо обратился ко мне Роди, заметив, как я пялилась на небо, и я безразлично пожала плечами и опустила глаза на тарелку с тыквенным супом.       — Да, просто… неохота идти на улицу, погода дрянь… хотя кто вообще когда-нибудь интересовался моими хотелками?..       Роди улыбнулся моей привычной апатии, а после покопался в сумке и достал оттуда початую шоколадку и протянул её мне.       — Хочешь кусочек? Говорят, помогает поднять настроение…       — Не, спасибо, мне уже ничего не поможет… — выдохнула я, помотав головой. — Депрешн из май профэшн…       Негромко рассмеявшись, Роди убрал шоколад в сумку, тоже не отломив себе, а я жила одной лишь мыслью, что всего час в загоне, где проходил Уход с чудиком Кеттлберном, и я смогу поспать пару часиков до начала этих несчастных дуэлей. Да, тишина и сон — это было как раз то, что нужно в такую мерзкую погоду…       Мерзкая морось, казалось, только усилилась, едва мы вышли на крыльцо, но делать было нечего: мы и так с Антохой не появлялись на последних двух или трёх занятиях, что было уже заметно, хотя Кеттлберн никогда не пересчитывал людей. Поэтому надо было прийти и помозолить глаза, чтобы потом можно было загнуть ещё пару раз.       — Итак, все собрались, как хорошо! — обрадованно поприветствовал нас Кеттлберн, выйдя в центр крытого загона, держа кого-то за спиной. У меня уже сжалось сердце, и выражение лица моих сокурсников отражало схожие эмоции. И пусть на занятии присутствовало дай бог половина от реального количества студентов, Кеттлберн, видимо, привык к такому количеству человек, а потому как ни в чём не бывало продолжил говорить: — В выходные я пытался найти для вас что-то интересное в Запретном лесу…       Боль в сердце только усилилась, и я уже начала жалеть, что не загнула и это занятие тоже, и плевать на совесть.       — …но ничего достойного так и не попалось. Поэтому сегодня мы будем обсуждать вот этого забавного зверька, которого мне одолжил мой друг, Ньют Саламандер, он проездом в Хогсмиде…       Выдержав паузу, Кеттлберн достал из-за спины небольшого зверька, больше всего напоминавшего небольшую кошку грязно-серого цвета с пронзительными голубыми глазами и длинными острыми ушками, и все девчонки вокруг, включая меня, застонали от умиления.       — Дамы и господа, это — жмыр. Его характерные особенности: несоразмерно крупные уши и львиный хвост, обратите внимание. Первоначально этот вид был выведен в Британии. В наши дни животное экспортируется во все страны мира!       Я продолжала истекать слюной и даже вытянула руку, чтобы подойти и погладить, но котёнок ошетинился, вырвался из рук Кеттлберна и засел на плечи, чтобы никто не смог до него дотянуться.       — А наш новый друг с характером! — рассмеялся Кеттлберн, и парни скучающе пожали плечами, а девочки теснее сжали круг, внимательно следя за котёнком. — Жмыры довольно разумны, отличаются независимым характером, часто бывают агрессивными, но, привязавшись к волшебнику или волшебнице, становятся прекрасными домашними любимцами. Жмыры обладают удивительной способностью чувствовать сомнительных и нечестных людей, а также всегда приводят хозяина домой, если тот заблудится. У самок в одном помёте бывает до восьми детёнышей. Жмыры могут давать полукровное потомство при скрещивании с кошками. На их содержание требуется лицензия, как и при разведении шишуг и фвуперов, поскольку облик жмыра таков, что наверняка привлечёт внимание маглов.       «Мда, не светит мне такая зверушка…» — с грустью подумала я, а Миранда Пристли, заметив мой завистливый взгляд, надменно выдохнула:       — А мне родители этим летом подарили чистокровного жмыра, идеального белого оттенка!       «Ой, да иди ты», — хмыкнула я, закатив глаза, а после отошла подальше от ненавистной троицы, хотя Антоха так и пожирал глазами Ирму, а та краснела от каждого взгляда, прямо в тон огненной шевелюре. Правда, жало Миранды попало куда надо, и настроение опять скатилось в выгребную яму, что хотелось выйти и утопиться в озере, а не наблюдать за забавной зверюшкой.       Где-то на середине занятия я выгадала момент и улизнула из тёплого загона на опушку Запретного леса, чтобы выпустить пар, и подожгла сигарету, спрятавшись за деревьями. Никотин в таких случаях был моей единственной отдушиной, перевешивая даже сладкое, и я с удовольствием вдыхала ядовитый дым, хотя в этот раз улучшения как такового почему-то не наступало. Было всё так же мерзко, словно бы кто-то специально пил мою кровь, стоя за спиной. Но едва я над этим задумалась, как из глубины леса послышались отчаянные крики:       — Спа… спасите! На… на помощь! На помощь!       — Эй, Вэл, что такая кислая? — подкрался ко мне Антоха, как всегда пребывая в приподнятом состоянии, но я подняла палец в воздух и настороженно прошептала:       — Ты слышал?       Изо рта вышло облачно пара, а затем всё стихло. И вдруг крики повторились, и Антоха тоже прислушался и смачно выругался:       — Блядь, это Хагрид! Сколько раз ему запрещали идти в Запретный лес одному, и опять?! Стой здесь, я позову Кеттлберна!       Кончик сигареты так и тлел, а Антоха помчался за помощью в загон. На минуту снова всё стихло, а после раздался такой душераздирающий вопль, что у меня внутри всё заледенело.       «Ты не спасатель, очнись! — выругала я саму себя за дурные мысли и глубоко затянулась, пытаясь побороть страх. — Пусть Кеттлберн разбирается, он на этих тварях в лесу собаку съел, а ты сопля без навыка самозащиты! Думай о себе в первую очередь, ёб твою мать!»       Нервный выдох, и пар изо рта, казалось, вот-вот превратится в снег. Руки дрожали и от холода, и от тревоги, а никого вокруг не было, ни препода, ни Антохи, который будто бы сквозь землю провалился.       «Поступай с людьми так, как хочешь, чтобы поступали с тобой, — очередной раз выдохнула я. — Как бы я отнеслась к человеку, который единственный слышал мой крик о помощи, но так и не пришёл?»       Ответом было: мразь несчастная, и я бросила на подмёрзшую землю тлеющий окурок и бросилась вперёд, на голос, благо крик повторился, ещё сильнее, и ориентир был вполне конкретный.       Чем дальше я пробиралась от опушки, тем плотнее смыкались вокруг деревья, царапая лицо и одежду голыми цепкими ветками. И наконец спустя десять минут непрерывного бега я выбежала на поляну и так и замерла как вкопанная, расширив глаза от страха.       Хагрид, третьекурсник, давно сравнявшийся по росту со взрослым человеком, прижался к мощному стволу дерева напротив, а вокруг него парило странное существо в чёрном балахоне, а второе такое существо медленно подкрадывалось ко мне. Но главное было не это. В центре поляны, прямо в гуще тумана, состоявшего из неизвестного мне до этого страха, стоял Том в расстёгнутом чёрном пальто.       — Не надо! — завыл Хагрид, когда существо в очередной раз наклонилось к нему, а меня всё сильнее сжимали тиски абсолютно непонятного страха…       Медленно обернувшись на хруст под моими ногами, Том молча посмотрел на меня, без единого слова, и я так же смотрела прямо в его пропитанные ледяным безразличием глаза. А второе существо подбиралось ко мне всё ближе и ближе, и пальцы начали превращаться в лёд.       Меня парализовало, и вдруг откуда-то нахлынула волна апатии, примерно той самой, от которой я несколько дней лежала в приюте и не могла встать. Внутри всё стало будто бы пусто, в голове всплыли привычные мысли о смерти, и эти самые мысли почему-то дарили чувство… избавления. Безразличия, которое сейчас будто бы экран защищало меня…       Том даже не шевельнулся, когда существо подобралось ко мне достаточно близко, а затем встало, загородив вид на поляну. Апатия ещё больше усилилась, и я была готова здесь и сейчас достать из сумки перо и полоснуть себе по запястью, окропив покрытую изморозью пожухлую листву алой горячей кровью. Не хотелось ни кричать, ни звать на помощь, ни сражаться… хотелось лишь тихо уйти, избавив себя от страданий.       Существо наклонилось ещё ближе, и я с удивлением заметила, что под чёрным драным балахоном не было лица. На лоснящейся, сероватой, в слизи и струпьях, как у долго находившегося в воде утопленника, коже был лишь рот, выглядевший, словно рваная искусственно созданная дыра. Я слышала хриплые прерывистые вдохи, которые чередовались с моими, и несмотря на отсутствие глаз, у меня было стойкое ощущение, что существо видит меня. Оно меня видело!       Последний выдох — и внутри меня, казалось, не осталось ничего, кроме апатии, которая плескалась до краёв. И я подняла голову и закрыла глаза, отдавая всю себя, смирившись с неизбежностью смерти, которая казалась неким спасением моей запятнанной грязной души. А хриплые вдохи напротив неожиданно… начали отдаляться.       — Хагрид?! — раздался из-за деревьев голос Кеттлберна, и я открыла глаза и заметила, что существо в балахоне отступило ко второму, а Хагрид ничком повалился на землю, потеряв сознание.       — Вам лучше уйти, — послышался ледяной шёпот, и Том, судя по всему, обратился именно к существам в балахоне, а не ко мне. Те будто бы кивнули, в последний раз скользнули по Хагриду и скрылись в тумане, хотя казалось, что этот туман специально был создан ими же.       — Хагрид!       Судя по звуку, преподаватель по Уходу за магическими существами был всё ближе, и Том наконец сдвинулся с места и медленно зашагал в мою сторону.       — Пойдём, нам тоже нечего больше здесь делать.       Я не могла заставить себя пошевелиться, и он насильно взял меня под руку и потащил под сень деревьев, и как раз вовремя: едва мы скрылись из виду, как на поляну выскочил Кеттлберн и сразу бросился к Хагриду.       — С ним… — с трудом прохрипела я, так как язык тоже будто бы примёрз к нёбу, но Том понял меня и без слов и прошептал:       — С ним ничего не случилось, тем более что помощь уже пришла.       — Кто?..       Я не могла заставить себя прошептать больше, чем слово, не длиннее трёх букв, но Том понимал меня, удивительно, но он прекрасно всё понимал.       — Это были дементоры Азкабана.       Наконец, мы отошли достаточно далеко от злосчастной поляны, и я слегка нахмурила бровь, всё ещё с трудом контролируя тело, и Том остановился и выдохнул облачко пара.       — Они охраняют тюрьму, в которой раньше один тёмный маг до смерти запытал сотни моряков… считается, что дементоры сотканы из боли и смерти, а у живых людей они забирают то, чего лишены сами: радость, счастливые воспоминания и эмоции. Хагрид, к несчастью, обладал такими, и они забрали слишком много, отчего он потерял сознание…       — А ты?..       Вопрос с трудом преодолел гортань и вырвался наружу, а грудь до сих пор сжимало и давило, хотя лично мне дементоры не сделали ровно ничего.       — Им нечего с меня взять.       Бледные губы скривились в пропитанной горечью улыбке, и я вдруг почувствовала, как же мы были похожи… с меня ведь тоже было практически нечего взять тварям, питавшимся радостью… я была ходячим сгустком депрессии и никогда это не скрывала.       — Как?.. — прохрипела я, и Том уже более аккуратно взял меня под руку и повёл в сторону опушки, которая виднелась сквозь поредевшие стволы голых деревьев.       — В последнее время приняли несколько неудачных законов, в том числе касательно Азкабана, и некоторые были с ними не согласны. Эти двое просто ушли в поисках лучшей жизни, если это так можно назвать… но здесь им делать нечего, их прогонят сразу, едва поймают.       — Это… это они… тебе сами… сказали?..       Чем ближе была школа, тем быстрее меня отпускало, и я уже была способна сказать что-то более или менее членораздельное. Том снова криво усмехнулся, а после прошептал:       — Представь себе, они умеют разговаривать. Не совсем разборчиво, примерно как ты сейчас, ведь им нечасто приходится общаться с людьми. Но они знают наш язык.       — Откуда ты вообще знал, что они здесь?       Наконец, меня отпустило настолько, что я могла без перерывов выдать целое предложение, и он тихо рассмеялся моему выражению лица, которое до сих пор было немного перекошено.       — Мне всего лишь было интересно узнать, как они выглядят, я ещё час назад заметил, что они были где-то рядом с замком. — У меня на лице застыл немой вопрос: «Но как?», и Том чуть ближе наклонился ко мне и прошептал: — Если знать, куда смотреть, то можно увидеть гораздо больше, чем остальные.       Я даже приоткрыла рот, но от меня уже отстранились, и Том развернулся в сторону Хогвартса, до которого было рукой подать.       — А откуда там взялся Хагрид, я не имею ни малейшего понятия, его уже не первый раз вылавливают в Запретном лесу, и каждый раз он лезет туда снова. Не пропусти шоу вечером, будет интересно!       Том быстро дошёл до крыльца и скрылся за большой дубовой дверью, а я так и осталась стоять на месте, ведь до этого меня почти что заставляли идти. И вдруг за спиной послышался громкий крик:       — Вэл?! Вэл, куда ты пропала?!       Антоха со спины прибежал ко мне и легонько потряс за плечи, и я отсутствующим взглядом посмотрела на него, что тот аж опешил.       — Я… пошла к школе… холодно…       — Хорошо, что мы не ломанулись в Запретный лес, там Хагрид наткнулся на двух дементоров… жуткие твари! Они, кстати, сбежали… и куда только министерство смотрит?! Вэл, да что?!       — Я замёрзла, — на последнем дыхании прошептала я и с трудом приподняла согнутые в фалангах пальцы. Антоха быстро схватил меня за руки своими горячущими и аж вскрикнул, насколько мои были холодными.       — Вэл?! Пошли быстрее в тепло, а то снова заболеешь! Держи!       Он даже скинул с себя тёплую мантию и накинул на мои плечи, а сам остался в тонком школьном пиджаке. Чужое тепло немного привело меня в чувство, и я снова зашевелилась, тем более что меня опять фактически тащили.       Новость о дементорах мгновенно разлетелась по школе, а Кеттлберн каким-то чудом дотащил Хагрида до больничного крыла, где над ним стали колдовать Харриет и целитель Уиллис. За моё же здоровье взялся Антоха, притащивший меня в гостиную и посадивший на самое приближенное к камину кресло, а затем начал отпаивать чаем. Потом его сменил Роди, а Антоха, убедившись, что я была в надёжных руках, ушёл готовиться к дуэли. Роди пытался разговорить меня и вызнать, что же всё-таки случилось, но я лишь односложно отвечала и неотрывно следила за огнём, словно пытаясь забрать его тепло себе, ведь внутри меня было совершенно пусто. И присутствие дементоров лишь лишний раз подчеркнуло это.       Пришла в себя я ближе к пяти часам, а к половине шестого народ принялся стягиваться в Большой зал, где вместо длинных столов были скамейки, а в центре постелён тёмно-синий ковёр, обозначавший границы для дуэлянтов. Многие участники уже собрались, мне даже успели заочно представить Клиффорда Яксли, который выглядел, если честно, как типичный богатенький говнюк, привыкший брать от жизни всё, что только можно. Рядом с ним порхала подружка Эванджелин и Лорел — Айрин, как оказалось, невеста Клиффорда. Обычная пара — сильный он, смазливая она, ничего особенного. Неужели он и правда одержит победу третий год подряд, а остальные будут драться за второе место?       — Итак, дамы и господа, волшебники и волшебницы, мы открываем сто двадцать пятое открытое собрание дуэльного клуба, где по итогу в очередной раз будет присвоен титул лучшей палочки школы среди студентов! — начал комментировать происходящее Джеймс Крауч, и все студенты поспешили занять оставшиеся места, а свет затемнили, специально выделив место по центру. — А пока позвольте представить вам действующего чемпиона: непобедимый Клиффорд Яксли!       Зал взорвался аплодисментами, а в центр вышел тот самый Яксли — долговязый блондин с высокомерным холодным взглядом, крепкой комплекцией и длинными тонкими пальцами. Мы с Роди сидели в первом ряду, так что детали было видно достаточно чётко. Клиффорд же не обращал внимания на вытаращенные глаза вокруг и элегантно взмахнул палочкой, отчего в воздухе появилась изумрудная змея из ярких искр и спустя мгновение она взорвалась, словно красочный фейерверк, отчего овации только усилились.       — Вот это да, какой выход! Что ж, пожелаем удачи всем участникам сегодняшнего соревнования и приглашаем первую пару!       Пары выбирали случайно, у каждого участника был свой номер. Профессор Вилкост вытаскивала один номер из чёрного мешочка, а второй доставал Диггори. В итоге первыми шли Хью и Дуглас Макмиллан, капитан сборной Когтеврана с шестого курса, и спустя десять минут жаркого боя Дуглас одержал победу под овации своего факультета.       Далее шли Стюарт Доусон и Друзилла Тёрнер, Когтевран и Пуффендуй, и Когтевран снова выиграл. Следом Эд против пуффендуйца Брайана Найта, и на нашем факультете тоже образовалась победа. Антоха победил Питера Маккоя с Гриффиндора, Том — Дональда МакБрайда оттуда же. Адриан Забини проиграл Джейн Кейси, семикурснице с Когтеврана, Орион вышел во второй этап, обезоружив Марка Мэннинга. Дуэли не длились дольше десяти минут, потому что для победы надо было всего лишь обезоружить противника, и во второй этап вышла лишь половина от участников, отсеянных в первом.       Второй этап отсеивал участников дальше, в итоге в третьем остались Эд, Антоха, Клиффорд, Том, Стюарт Доусон и Джейн Кейси. Фактически Когтевран против Слизерина, причём Джейн Кейси была, судя по навыкам, достаточно сильной соперницей. Но к сожалению, она не смогла и пяти минут выдержать против резких атак Тома и наконец потеряла контроль над палочкой, а тот вышел дальше. Клиффорд Яксли в щепки разбил Эда, и в этот момент я облегчённо выдохнула, что не ускользнуло от Роди, который чуть заметно улыбнулся и принялся с интересом следить за развитием событий. Антоха с трудом разбил Стюарта Доусона, и в итоге все три призовых места оказались заняты нашим факультетом, чему Гораций Слизнорт радовался особо громко. И всё же, оставалась главная интрига: в каком порядке будут распределены эти места?       — Как ты думаешь, кто победит? — шепнула я Роди, когда судьи решали, в каком порядке будут сражаться оставшиеся студенты, и Роди задумчиво поджал губы.       — Антонину не выстоять ни против Клиффорда, ни против Тома, обрати внимание, их техника на уровень превосходит его. Скорее всего, он проиграет обоим, но третье место ему гарантировано. А вот кто выйдет на первое, Том или Клиффорд… я не знаю.       Том действительно с лёгкостью побеждал своих соперников, идя практически вровень с действующим чемпионом, что многие стали сомневаться в «непобедимости» Клиффорда Яксли, о которой было заявлено в самом начале. Как и прогнозировал Роди, Антоха не выстоял ни против Тома, ни против Яксли и с почётом ушёл на третье место, а к концу вечера разразилась главная дуэль этого года.       — Дамы и господа, история повторяется! — затараторил Джеймс Крауч, когда дуэлянты вышли в центр зала и заняли свои места. — В прошлом году, на этом же самом месте, в финал вышли двое слизеринцев — Том Реддл и Клиффорд Яксли, а третье место заняла несравненная Джейн, которую я просто обожаю всем своим сердцем…       — Мистер Крауч! — послышался недовольный скрип Стоукс, видимо, она и в этот раз села рядом с комментатором в качестве контроля цензуры, и Крауч сразу поправился:       — Прошу прощения, мои чувства действительно не имеют отношения к происходящему, я просто хотел…       — Ближе к делу, мистер Крауч, — коротко прошипела Стоукс, и тот закашлялся в микрофон.       — Итак, о чём я? Мысли о Джейн совершенно затмили мой разум… ах да, история повторяется, дамы и господа! Том Реддл и Клиффорд Яксли второй раз сталкиваются на этом самом ковре, на котором вот уже больше сотни лет проливались пот и кровь участников дуэльного кружка. Пятый курс и седьмой. Разумеется, у Клиффорда больше опыта в дуэлях, он и старше, но судя по увиденному сегодня, Том Реддл тоже сделал работу над ошибками этим летом.       — Том в прошлом году проиграл Яксли? — шёпотом спросила я, и Роди выразительно кивнул.       — Они достаточно долго сражались, но Яксли использовал грязный приём и выиграл. Том был очень зол и обещал отомстить…       У меня снова пошёл мороз по коже, ведь Том только недавно заявил, что всегда держит свои обещания, и так оно, в общем-то, и было. Но Яксли был достаточно сильным противником, он уже доказал это и не раз… я смотрела, как они медленно кружили в центре зала, присматриваясь друг к другу, а перед глазами застыла картина, где Том стоял посреди поляны, окружённый дементорами, и выглядел так, будто бы был одним из них…       — Два змея, два гордых бойца, которые уже доказали, что они сильнее остальных в этой школе… — нагнетал обстановку Крауч, и даже я замерла, не в силах предсказать, что же будет дальше. И вдруг Том чуть заметно улыбнулся, привычно для него, и первым сделал резкий выпад. — Итак, началось!       Одна яркая вспышка следовала за другой, и они рикошетили от удачно выставленных блоков, что порой зрителям приходилось уворачиваться, чтобы не отправиться прямиком в Больничное крыло. Яксли, взяв инициативу, хотел добить Тома чередой сильных парализующих заклинаний, но щит Тома выдержал все до одного, и казалось, что это не стоило совершенно никаких усилий. Казалось, что тот словно играл с жертвой, прежде чем придушить её.       — Затишье… — раздался усиленный шёпот Джеймса Крауча, и вокруг была абсолютно идеальная тишина, даже преподаватели затихли и следили за дуэлью. — Реддл и Яксли продумывают стратегию… пока были лишь лёгкие парализующие и обезоруживающие чары… интересно, решится ли кто-то из участников использовать что-то более серьёзное?       Этот вопрос, казалось, волновал всех, и после минутной паузы Клиффорд Яксли вдруг резко взмахнул палочкой, ни сказав ни слова, и в центре появилась огромная змея, похожая на удава.       Змея взвилась на дыбы, обнажив два огромных белоснежных клыка, и девчонки в первых рядах ахнули от ужаса и отпрянули. Но только змея по команде Яксли бросилась вперёд на Тома, как тот вдруг… зашипел.       Удивительно, но змея сразу же остановилась, будто по команде, и Яксли снова взмахнул палочкой, приказывая змее:       — Вперёд!       — Эс-са-аж-жен! — скомандовал Том, и змея не пошевелилась, склонив голову перед Томом, будто признав того хозяином.       — Он змееуст, — в благоговейном ужасе прошептал Роди, широко распахнув глаза. — Том змееуст!       Это слово мигом разлетелось по скамейкам, и везде слышался одинаковый страх. Том же издевательски изогнул бровь, бесстрашно смотря Яксли в глаза, и тот смачно выплюнул:       — Да плевать! Конфундо!       Но Том с лёгкостью отбил заклинание и вдруг скомандовал змее:       — З-зейтс-с-са!       Змея отмерла и бросилась на Яксли, и тот сместил фокус внимания, на секунду, но этого хватило, чтобы Том запустил яркую вспышку замораживающих чар.       — Петрификус тоталус!       Яксли моментально «замёрз», вытянувшись по струнке, и упал навзничь, выронив из рук палочку. Том же одним взмахом убрал змею с арены и медленно подошёл к Клиффорду Яксли. Было видно, что у того двигались глазные яблоки, то есть он был в сознании, пусть и обездвижен. И Том злорадно улыбнулся и с силой надавил каблуком ботинка на валявшуюся рядом палочку, что по дереву пошла трещина.       — Я… я даже… не знаю… что сказать… у нас новый чемпион, леди и джентльмены!       Джеймс Крауч очнулся одним из первых, а следом и весь остальной зал, и постепенно студенты вставали и начинали громко хлопать. Профессор Диггори под шумок вышел на арену и разморозил Клиффорда, но по лицу последнего было видно, что тот не больно-то и хотел «оживать». А Том победоносно поднял в воздух волшебную палочку и запустил в воздух яркий сноп зелёных искр, символизируя тем самым свою победу.       К нашему с Роди приходу в гостиной было шумно. На факультете было аж три победителя, абсолютная победа, но главное, ей упивался Том, занявший излюбленное кресло из мягкой чёрной кожи у камина, а вокруг стояли все из нашей компашки и поздравляли его.       — Класс! Вот это ты устроил!       — Поздравляю!       — Дуэль была что надо! И фокус со змеёй на высоте!       — Поздравляем, чемпион!       Роди тоже с улыбкой подошёл и принялся рассыпаться в поздравлениях, а я хотела под шумок уползти в спальню, так как под вечер начинала привычно болеть голова. Только не успела я сделать и пары шагов в сторону спальни, как Эд Эйвери меня окликнул:       — Эй, Вэл?! А как же твоё обещание?!       — Так ты же проиграл, — выдохнула я, развернувшись в сторону мальчишек, но Эд лишь гаденько ухмыльнулся и кивнул в сторону Тома, сидевшего в кресле.       — Так я и не про себя…       — Ему это не надо, — отмахнулась я, но только снова шагнула к спальне, как в спину ударил насмешливый шипящий голос:       — Кто такое сказал?       Сомневаясь в услышанном, я развернулась и шагнула обратно, но Том по-прежнему с сучьим видом сидел в кресле и улыбался, и его взгляд чётко говорил, что поняла я всё правильно.       — Ты же не участвовал в дебатах, когда решали, кто…       — Если я не заявил о намеренности забрать положенную награду — это ещё не значит, что я от неё отказался. Ты вчера сама во всеуслышание заявила, что полагается победителю… я выиграл.       Мои щёки начали краснеть от стыда и злости, а парни вокруг загудели и заулюлюкали, подливая масла в огонь.       — Может, в другой раз? — с натянутой улыбкой предложила я, решив отложить проблему немного на потом, чтобы вокруг хотя бы не было так много народу. Но парни в ответ ещё громче загудели, а Том, упиваясь моей беспомощностью, лишь с улыбкой помотал головой.       — Нет. Я хочу получить свой приз сейчас. При всех. Или твоё слово на проверку ничего не значит?       Поднявшийся вокруг смех вкупе с издевательской улыбкой засранца напротив разжёг во мне просто небывалую волну злости.       — Кажется, Вэл просто боится к тебе подойти после сегодняшнего! — рассмеялся Эд, и мои руки задрожали от злобы. — Хотя она та ещё змея!       — Вот как… — прошептала я, неотрывно смотря в угольно-чёрные глаза, и вокруг мигом образовалась идеальная тишина. — Кажется, ты вчера спрашивал меня, к какой категории людей я себя отношу?       Том насмешливо изогнул бровь, а я быстрым шагом преодолела расстояние между нами и выпалила:       — Так вот, я отношу себя к категории людей, которая всегда держит своё слово. Всегда!       А затем я резко села к нему на колени, лицом к лицу, запустила пальцы в спутанные чёрные волосы и припала к холодным губам.       Это были вовсе не те невинные поцелуйчики, которыми мы обменивались с Антохой на глазах у всех. Это был настоящий, взрослый, французский поцелуй, в который я вложила всю ненависть, которая только была внутри меня. Губы обожгло, будто бы я коснулась оголённого провода, и я почувствовала вкус яда, от которого кружилась голова. Но только Том очнулся и с небывалой силой ответил мне, как я резко отстранилась и выплюнула ему в лицо:       — Это лучшее, что было и будет в твоей жалкой никчёмной жизни! Можешь приберечь это воспоминание для дементоров, им понравится.       С силой оттолкнувшись, я встала с его колен, отметив, что ткань на брюках в нужном месте заметно натянулась, впрочем, того я и добивалась. Бледные тонкие холодные пальцы в самый последний момент схватили меня за запястье, и Том наклонился вперёд и хотел что-то сказать, но я одним взглядом дала ему понять, что думала по этому поводу, и он разжал руку, а я в полнейшей тишине ушла прочь, в ледяную темноту, хотя внутри бурлила и закипала невиданная ранее адская злость.