Так идут к звездам

***

      Ночью выпал снег.       Откуда я это знала? Да оттуда, что практически до полуночи просидела на главном крыльце, благо что ни одному здравомыслящему человеку так и не приспичило выйти на улицу в мороз, и курила одну сигарету за другой, пока не закончились две пачки, а после просто неотрывно смотрела на бесшумное падение мириадов снежинок, ожидая того момента, пока у меня перестанут дрожать руки. А дрожали они вовсе не от холода, его я практически не чувствовала, благо, на мне уже была тёплая мантия и свитер.       Усталость в конце концов пересилила злость, и только когда сами по себе начали закрываться глаза, я наконец встала и пошла по тёмным безлюдным коридорам в сторону гостиной, где все уже давно разошлись. Хотя краем зрения мне показалось, что в одном из дальних кресел кто-то сидел с книгой в руках, но мне было совершенно плевать, кто это, тем более что он не пошевелился от моего прихода, и я пошла спать.       Сколько же радости было от новости о первом снеге, хотя день обещал быть погожим, так что можно было не сомневаться, что вернётся слякоть. За огромными столами в Большом зале, где ещё вчера проходили открытые дуэли, только и разговоров было, что о снеге и Томе, и новость, как его вчера страстно поцеловали на глазах у всех, тоже разлетелась по школе словно ураган. И все нет-нет, да и поглядывали в нашу сторону, так как Том привычно сел неподалёку от нашего обычного места с Роди и Антохой.       Правда, я делала вид, что у меня в знакомых вообще не было человека с таким именем, и привычно тупила, так как спать легла в начале первого, и зимой мне этого было мало. Никто из мальчишек вокруг не решался поднять злободневную тему, чувствуя моё напряжение, даже Роди и Антоха не промолвили ни слова, лишь вежливо поздоровались и сели рядом. И это напряжённое молчание продолжалось ровно до тех пор, пока до моих ушей не дошёл привычно шипящий голос:       — Валери, не могла бы ты передать мне соль?..       Я подняла глаза, не веря своим ушам, что этот засранец после вчерашнего ещё смел меня о чём-то просить, а после нахмурилась и достаточно громко спросила Роди:       — Ты что-то сказал?       Роди, прекрасно слышавший просьбу Тома, мельком взглянул на последнего, а затем растерянно на меня и помотал головой.       — Н-нет…       — Отлично, значит, мне показалось, — заявила я и сильнее обычного надавила ножом на белок яичницы с беконом, что нож прошёлся по металлической тарелке. Спинным мозгом я чувствовала, как парни вокруг переглядывались друг с другом, не решаясь сказать что-то вслух, и вдруг снова послышался тот самый голос:       — Вообще-то…       — А здорово, что сегодня ночью выпал снег, правда? — громко перебила я, демонстративно обратившись к Роди, так как Антоха привычно был занят завтраком, и Роди, явно чувствуя себя не в своей тарелке, сглотнул и неуверенно протянул:       — Да… В «Ежедневном пророке» сказано, что сегодня и завтра будет тепло, а в пятницу вечером снова ударит мороз и выпадет снег…       — Отлично, значит, можно будет потеплее одеться и погулять, будет очень красиво!       Я специально не смотрела в сторону Тома, будто его вообще не существовало, а Роди, уже чувствуя неладное, неуверенно протянул:       — Так ты же по пятницам… занимаешься… зельями… и крысами?..       — Знаешь, мне кажется, что с крысами в последнее время я даже переобщалась.       Не у меня одной лопнуло терпение, и Том так сжал вилку в руках, что та аж согнулась. Но, прежде чем он с перекошенным лицом что-то сказал, я с шумом встала и бросила:       — Аппетита нет, пойду подышу свежим воздухом перед занятиями. Увидимся на Зельях, тигр!       Подхватив сумку, я напоследок нагнулась к Антохе и с силой поцеловала его в щёку, специально на виду у всех, но мало кто видел, что моя рука незаметно нырнула во внутренний карман пиджака, взяла непочатую пачку, чему её хозяин вообще не сопротивлялся, и сунула в карман своей мантии.       — Долго не гуляй, киса! — напоследок бросил мне Антоха, и я послала ему воздушный поцелуй и с гордо поднятой головой вышла из Большого зала, а моя спина так и горела от любопытных взглядов.       — Соль… — шумно выдохнула я, придя в курилку во внутреннем дворе и прикурив сигарету от палочки, а после привычно затянулась, прячась от выходивших из-за горизонта солнечных лучей. — И как он ещё что-то смеет просить у меня?! Сволочь несчастная, чтобы его разорвала стая бродячих собак, а кишки склевали чайки!.. И лучше, пока он будет ещё живым! Мразь…       — У вас не задалось утро, мисс Кларк?..       Бенджамин Диггори осторожно выглянул из-за голых веток, будто бы боясь, что я брошусь с места и вцеплюсь ему зубами в горло. Но я лишь устало выдохнула и закатила глаза.       — И утро, и день, и вся моя ебаная жизнь… прошу прощения, — спешно добавила я, вспомнив, с кем всё-таки разговаривала, и Диггори легко улыбнулся и осторожно присел рядом на кусок обвалившейся стены и достал свою пачку.       — Я в выходные переболел простудой… и честно, слышу через слово, особенно после ядрёного Бодроперцевого зелья, которое так любит Маргарет Уиллис. — Я непроизвольно улыбнулась, так как человек рядом явно всё прекрасно слышал, хотя и отрицал это, а тот заметил, что тучи немного прояснились, и указал кончиком палочки на огромные часы на башне. — Смотрите… когда солнце поднимается над горизонтом, ровно на одну минуту… происходит… вот это!       Ровно через полминуты, в восемь сорок одну огромные стрелки часов вдруг вспыхнули ярко-золотым, будто бы само солнце соткало их из своих лучей, а закалённое стекло циферблата так преломило свет, что показалась радуга. И я, абсолютно забыв про свою обиду, с открытым ртом наблюдала за этим чудом, а пепел с зажжённой сигареты падал мне под ноги.       В восемь сорок две радуга пропала, как и сияние стрелок, и я снова шумно затянулась, а после с благодарностью посмотрела в малахитовые глаза, ведь именно этого мне сейчас больше всего не хватало… маленького чуда посреди беспросветной безнадёги, которая, казалось, со всех сторон обступила меня и медленно душила.       — Я иногда прихожу сюда только ради этого, — с улыбкой сообщил Диггори, тоже выдохнув табачный дым. — Мне этот фокус показал один человек… с которым я очень хорошо общался… а теперь я показал его вам. — Его улыбка незаметно помрачнела и напиталась грустью, но, прежде чем я шумно выдохнула табак и открыла рот, он взял себя в руки и как ни в чём не бывало спросил: — Сегодня всё в силе?       — Да, — выдохнула я, решив не лезть, куда не надо, и Диггори хмыкнул и покачал головой. — Вы сможете устроить так, чтобы они пришли?       — Конечно, это будет не так уж и трудно… а дальше всё будет зависеть только от вас, мисс Кларк.       — Когда было иначе? — риторически вздохнула я, а после бросила окурок на покрытую тонким слоем снега землю и сожгла. — Мне пора на Зелья, профессор Слизнорт не любит, когда студенты опаздывают…       — Конечно, я сам недавно был его учеником, — рассмеялся Диггори, и я снова улыбнулась в ответ. — Хорошего вам дня, мисс Кларк!       — И вам…       Солнце всё больше выглядывало из-за гор, покрытых лесом, и пусть я направлялась туда, где окон вообще не было, на душе немного прояснилось. «Но если есть в кармане пачка сигарет… Значит, всё не так уж плохо на сегодняшний день…»       Сказать, что Слизнорт светился от счастья — это ничего не сказать, солнце меркло и бледнело по сравнению с ним после вчерашнего дня, и это было заметно всем.       — Мои дорогие, я хотел устроить вам сегодня небольшую проверочную… — Загадочно начал он в начале занятия, на которое я еле успела, и все в классе заметно напряглись. — …но отложим её на какой-нибудь другой день. Живите спокойно!        Вокруг послышался облегчённый вздох, а на чёрной доске мел сам по себе начал быстро царапать название темы.       — Мда… Том в бешенстве, — шёпотом сообщил Антоха, как только Слизнорт пустился в объяснения очередного сложного закона зельеварения, и я повернулась и уничижительно прошептала:       — Том в бешенстве?.. Серьёзно? А ты не задумался, хотя бы на секунду, как, блядь, чувствую себя я?!       — Ты тоже в бешенстве, — выдохнул Антоха, и нам прилетело:       — Молодые люди, я понимаю, что вам есть что обсудить, особенно после вчерашнего вечера! Но пожалуйста, обратите внимание и на меня.       Я демонстративно сделала вид, что пишу, и мастер Зелий вернулся к пространным объяснениям. А Антоха тем временем выдохнул:       — Вчера вообще некрасиво всё вышло… это я, наверное, виноват…       — В том числе, — хмыкнула я, бросая быстрые взгляды на доску и переписывая материал, которого не было в учебнике. — Но сильно не вини себя, эта мразь прекрасно знала, на что шла…       — Том вчера получил сполна, — прошептал он спустя небольшую паузу, которую заполнял лишь скрип двадцати перьев и одного школьного мелка, и я уничижительно посмотрела в сторону друга, который смел защищать моего врага. — Поверь мне, новость о том, что было в гостиной, мгновенно разлетелась по всем башням… ты вчера его просто впечатала в драконий навоз, хотя он сделал невозможное и выиграл у Яксли…       — Я всего лишь вернула ему то, что получила сама, — выдохнула я, смотря на доску, а не на человека рядом. — Потому что это он опрокинул меня в эту кучу дерьма, в которой в итоге оказался сам.       — Да с этим… будет сложно спорить…       Разговор ожидаемо сошёл на нет, хотя мои резкие прерывистые вдохи должны были отчётливо сообщать, что я была зла как чёрт и обиду прощать не собиралась. Антоха от нечего делать тоже взял в руки перо и принялся писать конспект с середины, и только он это сделал, как я негромко процедила:       — А ты сам-то не больно верил в победу того, кого выбрал лидером и покровителем…       — Ради Тома я готов пойти на любой риск, и тот это прекрасно знает. Ты просто не знаешь, что здесь творилось в предыдущие годы и как себя позиционировал Клифф, — отмахнулся Антоха, и я насторожила уши. — Говорят, что Клифф даже поначалу пытался травить Тома, когда тот был на первом курсе, когда узнал, что он сирота без громкой фамилии… я сам не видел этого, потому что поступил на следующий год, когда всё уже выровнялось, но… Том вряд ли это простил.       — И ты не верил, что этот гад отомстит обидчику?       — Нет, это и так понятно, — вздохнул он, а доминанта моего внимания сместилась с доски на Антоху, который, это было очень заметно, тщательно выбирал слова. — Просто я не думал, что это будет так… В прошлом году была жаркая дуэль, и Том проиграл Клиффу, да ты вчера слышала…       — Слышала, — коротко подтвердила я, нетерпеливо ожидая продолжения.       — Так вот, я думал, что для Клиффа будет очевидно, что Том весь год будет точить зуб и тренироваться… и он и сам выйдет на новый уровень, чтобы удержать превосходство… а этот идиот зарылся в свою славу и наотрез отказывался замечать, что творится у него под боком. Короче, лоханулся Клифф конкретно, как и я с прогнозами, за что и получил… Вэл, прости, пожалуйста…       — Я сама пообещала то, что не готова была сделать, так что забей. Но эту мразь я всё равно не собираюсь прощать.       — И ты серьёзно собираешься бросить ваши опыты в лабе Слизнорта? — не веря своим ушам, чуть громче выдохнул Антоха, благо сам Слизнорт отвечал на вопрос Скарлетт Паркинсон, поэтому пропустил мимо ушей.       — Не знаю, — прошептала я, поджав губы и сжав перо в кулаке. — Но сам видел, я не могу сидеть с ним за одним столом, не то что находиться в одной комнате…       — Том извиняться не будет, даже не мечтай, — хмыкнул он, на что я выразительно закатила глаза.       — Значит, пошёл он в пешее эротическое, я и без него найду чем заняться!       Антоха лишь тихо похихикал, а после мы вернулись к конспекту, который всё никак не хотел заканчиваться. Потом была практическая часть, за которую мы с Антохой ожидаемо получили высший балл из возможного (честно говоря, Слизнорт практически всем поставил «превосходно», не сильно всматриваясь в результат), а после была сдвоенная пара по Истории магии, на которой я смотрела в окно и думала, идти ли на обед или всё-таки перебьюсь?..       В итоге я решила, что пересекаться с Томом мне хочется ещё меньше, чем набивать живот первым и вторым, а потому незаметно прогулялась до кухни, стащила пару горячих пирожков и пошла к теплицам, где можно было в одиночестве поесть, покурить и подумать о своём, тем более что погода окончательно разгулялась и было достаточно тепло, не то что с утра.       — Мистер Долохов, поздравляю с почётным третьим местом, вчера вы достойно показали себя на дуэлях, — в начале занятия проговорила Спраут, и Антоха победно поднял в воздух кулак, а я широко улыбнулась и захлопала, что подхватили остальные с нашего факультета. — Так, это было лирическое отступление, а теперь не будем терять время и начнём знакомиться с новым интересным растением — Дремоносными бобами!       Спраут привела нас в очередную секцию, где по периметру стояли длинные прямоугольные горшки, больше похожие на клумбы, в которых через равные промежутки были воткнуты метровые деревянные палки, а вокруг палок обвивались бобовые, и кое-где проглядывали яркие разноцветные стручки.       — Знакомимся, зарисовываем, описываем свойства и где используется, а после надеваем перчатки и собираем каждый в свою корзинку для нужд Больничного крыла и профессора Слизнорта. Вперёд, время не ждёт!       Задание прозвучало вполне конкретно, и каждый принялся за дело, выбрав себе приглянувшееся растение. Нам с Антохой досталась пара побегов в самом углу, но хотя бы никто не мешал, и можно было немного подурачиться.       — Смотри, — шепнул он, показав свои каракули в конспекте, и я прыснула и показала свой. — Мда, хорошо что Роди этого не видит, его бы удар хватил…       — Ну извините, не во всех из нас спит Микеланджело, — хмыкнула я, бросив безуспешные попытки красиво нарисовать несчастные бобы, и приступила к описанию свойств.       — Надо было стащить его записи за прошлый год и выдать за свои, высший балл нам был бы гарантирован!       Я тихо рассмеялась над этим предложением, а тем временем послышался треск — некоторые начали собирать стручки, открывать их и высыпать цветные бобы в корзины.       — Интересно, а они съедобные? — задумчиво протянул Антоха, сорвав стручок с нашего побега, и внутри заблестели ярко-красные, жёлтые и оранжевые плоды. — Хотя… хороший боб демоносным не назовут…       — Не «демоносный», а «дремоносный», от слова «дремать», — менторским тоном поправила я, на что он закатил глаза и бросил бобы в корзинку рядом. — Их сок входит в состав Напитка живой смерти, самого сильного снотворного зелья в магическом мире…       — Хорош включать ботаника, ты не такая!       — Возможно… — выдохнула я, а затем загадочно улыбнулась, что Антоха изогнул бровь. — Может, стащить парочку этих бобов, выдавить сок и подмешать Тому за ужином, чтобы жизнь мёдом не казалась?       Мой подельник громко рассмеялся, чем привлёк внимание пары когтевранцев, работавших рядом, а после с улыбкой прошептал:       — Ты ещё долго будешь злиться на него…       — Я пиздец как долго буду на него злиться, — с улыбкой подтвердила я, и мы, смеясь, принялись собирать бобы, хотя парочку я всё-таки положила себе в карман… так, на всякий случай.       К концу занятия наша корзинка оказалась полной, и Антоха с гордостью вручил её Спраут, скинул перчатки и пошёл к выходу. А я дождалась, пока последние когтевранцы покинут секцию, а после осторожно подошла к преподавателю и тихо проговорила:       — Профессор… спасибо вам… за сбор… он мне очень помог…       — Валери, милая, не за что! — воскликнула она, а я от стыда покрылась краской, ведь эта женщина была ко мне со всей душой, а я ради каких-то волос чуть не отравила её… — Когда Том пришёл ко мне и рассказал, что случилось, я сразу поняла, в чём было дело!       Краска ещё гуще покрыла мои щёки, и я хотела провалиться сквозь землю, а Спраут тем временем наклонилась ко мне и снизила голос:       — У меня в молодости была та же проблема, и профессор Мирабель Чесноук открыла для меня этот секретный сбор, прямо как я для тебя. Постарайся заваривать его каждый вечер в течение месяца, а следующие полгода пить по два-три раза в месяц, и ты забудешь про эту напасть, обещаю тебе.       — Спасибо вам огромное, — снова прошептала я, и Спраут тепло улыбнулась мне и похлопала по плечу.       — Не за что, не за что! А знаешь что… у меня в одной из секций начали вять Дьявольские силки… надо бы пересадить их в горшки побольше да проверить защитные плёнки на окнах, они очень не любят солнечный свет… Там работы на полчаса, не больше!       — Конечно, я с удовольствием вам помогу!       Как и обещала Спраут, работы действительно было немного, тем более что дело было не в горшках, а в немного отошедшей плёнке на одном из окон, сегодня же было достаточно ясно, и дыра стала особенно заметна. А после я со спокойной душой покинула оранжереи и направилась обратно в школу, где меня уже ждали на собрании школьного оркестра.       Харриет прошлась по мне уничижительным взглядом, а Антоха наоборот заулыбался, хотя я его предупредила, что задержусь в теплицах. Диггори тоже улыбнулся, а после глазами указал на дверь… и едва колокол за окном отзвенел четыре раза, как на пороге оказались профессор Стоукс и профессор Вилкост, от вида которых Харриет удивлённо распахнула глаза, никак не ожидая увидеть тётушек здесь. А вот мы их ждали, даже очень…       — Бенджамин, я смотрю, в вашем клубе прибавилось людей, — проскрипела Стоукс, окинув цепким взглядом всех собравшихся, и остановилась прямиком на мне. — Мисс Кларк, не знала, что вы увлекаетесь музыкой…       — Профессор Стоукс, Валери одна из немногих, кто владеет техникой игры сразу на двух музыкальных инструментах, — гордо отозвался Диггори, как будто это была его заслуга.       — Вот как?.. И что же это за инструменты? — чёрство поинтересовалась стерва, и я невозмутимо ответила:       — Рояль и гитара.       — Надо же, — сухо улыбнулась Стоукс. — Продемонстрируете?       Выдохнув, что наш план шёл идеально по плану, я скопировала сучью улыбку и перехватила гитару, которую держал до этого Антоха. А после взяла начальные аккорды и во всё горло запела:       — Весь мир преобразится сразу, в нём станет больше красоты,       И засияют, словно стразы, улыбки, и сведут мосты,       Сойдутся наши берега, ты станешь мне родным и близким,       Растает лёд, сойдут снега, когда себе я вставлю…       Я специально сделала паузу, а после зажмурила глаза и с придыханием выдохнула:       — …сиськи.       Когда себе, когда себе, когда себе я вставлю сиськи!       Когда себе, когда себе, когда себе я вставлю сиськи!       Выцветшие глаза и Стоукс, и Вилкост полезли на лоб, как и Антохи, и у малышни, которая, возможно, вообще впервые слышала такие слова. А я с удовольствием отыграла припев и продолжила:       — И запоют зимою птицы, решат проблемы ЖКХ,       И грустный станет веселиться,       Бриллианты, золото, меха подешевеют в одночасье,       И водка превратится в виски,       И будет свет, и будет счастье, когда себе я вставлю… сиськи.       Я повторила придыхание в конце и замахнулась на припев, как Стоукс вдруг громко зашипела:       — Мисс Кларк, довольно!       — Там ещё третий куплет есть, — возразила я, а Диггори беззвучно смеялся, стоя за спинами тётушек Харриет.       — Мы с Галатеей услышали достаточно, — жёстко процедила Стоукс и развернулась на каблуках, бросив: — Я жду вас в своём кабинете, сейчас же!       Она стремительно покинула кабинет, в котором проходили занятия оркестра, а Вилкост на целую минуту зажмурила глаза, а затем с трудом выдавила из себя:       — Мисс Кларк, можно вас… на пару слов?       Я без лишних возражений отложила в сторону гитару и под молчаливые взгляды коллег покинула «коллег»-музыкантов вслед за Вилкост, которая отошла на достаточное расстояние от открытой двери и прошептала:       — Мисс Кларк, что вы устроили?!       — Я всё-таки поговорила с профессором Диггори, профессор, — непроницаемо смотря на покрытое морщинами лицо, ровно ответила я, и Вилкост слегка приподняла бровь в знак удивления. — И мы оба пришли к выводу, что нам мало аморфных обещаний. Нам нужен кредит доверия.       — Вот как?       Удивление Вилкост росло в геометрической прогрессии, но я ровно держала спину, уверенная в своей правоте. В конце концов, наказание за спетую при всех похабную песню не шло ни в какое сравнение с тем скандалом, что образовался бы, если бы нас с Диггори увидел кто-то посторонний и разнёс это на всю школу. Тем более что сам Диггори пообещал помочь мне с наказанием, если Вилкост не пойдёт на наши условия. Но та задумчиво всмотрелась в моё лицо, а затем чуть слышно выдохнула:       — И что же вы хотите от меня?       — Решите проблему с профессором Стоукс, — как ни в чём не бывало ответила я, и Вилкост хмыкнула. — Докажите, что ваше слово чего-то стоит, и тогда в эти выходные… или в следующие вы получите то, что хотите.       Вилкост снова долго-долго всматривалась в моё лицо, но я была непреклонна, демонстрируя абсолютную резистентность к возможным угрозам и наказаниям. И в итоге она чуть приподняла углы тонких губ в улыбке и процедила:       — Что ж, вы правы, я могу решить эту проблему. Но где мои гарантии, что вы сдержите своё слово?       — Я всегда держу своё слово, — хмыкнула я в ответ. — И вчера вся школа убедилась в этом, ни за что не поверю, что до вас не дошли сплетни.       Тонкие губы ещё чуть более изогнулись, и после небольшой паузы наконец послышалось тихое:       — Что ж, может быть. Можете продолжить занятие в оркестре, я улажу вопрос с Элоизой. И буду ждать выполнения обязательств с вашей стороны в ближайшие две недели…       — Обещаю вам, в случае отсутствия наказания от профессора Стоукс я выполню свою часть сделки.       Вилкост легко дёрнула бровью, будто бы в лёгкой насмешке, а после зашагала прочь по коридору, а я вернулась в кабинет, где все шумно обсуждали произошедшее.       — Вэл?! — вскрикнул Антоха, едва я появилась на пороге. — Ты так быстро вернулась от Стоукс?.. Или ты ещё не ходила?..       — Надеюсь, вы сейчас пойдёте собирать вещи на поезд, мисс Кларк? — ехидно протянула Харриет, на что я лишь улыбнулась и невозмутимо хмыкнула:       — Если только этот поезд будет прямиком до Майорки или Лазурного берега…       — Но тебя же после этого исключат!.. — Харриет аж перекосило, на что я повернулась к Диггори и, глядя в малахитовые глаза, коротко ответила:       — Нет, не думаю.       Тот довольно улыбнулся моим словам, ведь Вилкост всё-таки пошла на сделку, на что мы, собственно, и рассчитывали, а после замахал руками, успокаивая ребят:       — Так-так, спокойнее, никого не исключат из школы, хотя я не рекомендую никому повторять то, что только что… спела мисс Кларк. Валери, а вы знаете… более приличные песни?       — Разумеется, — хмыкнула я и снова села на стул, взяв гитару в руки, а Антоха мигом потянулся за запасной. — Их, конечно, не так много, но парочка найдётся.       — Тогда предлагаю просто с удовольствием провести сегодня время и разучить что-то новое, — улыбнулся Диггори, и я взяла аккорд бессмертной классики — «Звезда по имени Солнце» Цоя.       Цой зашёл, как и Би-2 и прочие хиты восьмидесятых-девяностых, и мы горланили песни до тех пор, пока в горле не пересохло. Правда, Харриет сидела с таким видом, будто бы ей залепили пощёчину, в том числе обидевшись и на Диггори за то, что тот поддержал меня, а не её с тётушками. Это тоже была часть плана, который исправно работал, а Харриет обиженно ушла где-то через пятнадцать минут после моей выходки перед Стоукс. И теперь оставалось только ждать, насколько же были серьёзны намерения Вилкост разбить сердце своей любимой племянницы… и сможет ли она усмирить гнев своей сестрицы или мне всё-таки заслуженно прилетит?       Удивительно, но после репетиции оркестра на меня нахлынуло такое спокойствие, какого не было уже давно. В кои-то веки моя жизнь начала выравниваться, и после вчерашнего скандала всё начало складываться в мою сторону. А окончательно на меня нахлынуло спокойствие, когда я пришла в свою холодную каморку в подвалах, и мне ударил в нос знакомый запах муравьиного альдегида — формалина, который я стащила из запасов Слизнорта, так как мои кишочки начали протухать, едва я снимала с них замораживающие чары. После формалина же им уже не грозило ничего, даже крысы брезговали попробовать такой деликатес, хотя на глыбах льда я порой замечала следы тонких клыков. И конец дня прояснился, как погода с утра… ненадолго, но всё же.       Где-то через сорок минут, когда я, приловчившись, накладывала второй межкишечный анастомоз бок в бок, за спиной заскрипела дверь. Я напряглась, подумав, что зашедший обязательно либо вскрикнет от вида развешанных кишок, либо закашляется от резкого запаха формалина… и действительно, сразу после послышался кашель, и, идентифицировав незваного гостя по голосу, я закатила глаза и продолжила шить, делая вид, что совершенно ничего не произошло.       Том специально пододвинул стул у стены так, чтобы я обязательно его видела, а после какое-то время молча следил за тем, как я шью. Меня это, конечно, бесило, но я держалась, ни разу не повернувшись… и спустя полчаса игры в молчанку он негромко прошипел:       — Забавно, что после вчерашнего со мной перестало разговаривать сразу две девушки… такой драмы в моей жизни ещё не было.       Без единого слова я подняла глаза, и Том, добившись наконец своего, чуть заметно улыбнулся и добавил:       — Эви рассчитывала, что ещё немного, и я предложу ей встречаться… а вчера ты настолько постаралась, что она теперь видеть меня не хочет и всячески избегает… хотя не скажу, что я сильно расстроен этому.       Он картинно нахмурился, а я наконец медленно прохрипела:       — Ах ты сукин сын…       Картинка перед глазами стала стремительно складываться, и я была готова рвать на себе волосы от того, что не увидела всё раньше… все детали были у меня под носом!       — То есть в субботу ты вместо тусы готовился к дуэли с Клиффордом…       — Всё верно, — усмехнулся Том, следя, как одна эмоция сменяла другую на моём лице. — Я не могу находиться в десяти местах одновременно, поэтому пришлось выбирать. И ты была права, я знал, что вы начнёте дебоширить, но победа в дуэли была для меня более значимой… и я просто расставил приоритеты.       — И когда я в понедельник необдуманно предложила победителю поцелуй, то ты решил этим воспользоваться, чтобы… прогнать от себя Эви?..       — Ну да, я решил совместить приятное с полезным, — рассмеялся он, пока я пребывала в чистом ахуе. — Ты же отказалась в качестве услуги за месть Пивзу решить этот вопрос для меня…       — И именно поэтому ты требовал его вчера при всех… именно потому что там была она! — Том кивнул, и я воскликнула: — Вот ты сволочь!       — Как будто это для тебя новость? — хмыкнул Том, на что я бросила инструмент на стол и закричала:       — Ты мог хотя бы предупредить меня, не выставляя дурой перед всеми, и я бы тебе подыграла!       — Я тебя умоляю, издалека видно, когда ты врёшь! А мне нужно было, чтобы ты верила в происходящее… а Эви поверила тебе! А если бы я всё рассказал тебе, то ты бы в отместку сказала ей!       — Да пошёл ты в задницу со своими многоходовками! — Не выдержав, я вскочила со стула, и Том рванул за мной и сделал шаг навстречу. — Ты моральный урод, играющий с чужими жизнями, как с оловянными солдатиками! Да как ты вообще мог сыграть на моей недальновидности и требовать… Мразь! Ты мразь, сволочь, гад! Да чтоб тебя гиены на части порвали, а потом твои жалкие останки кинули на грядки с навозом для удобрения бубонтюбер!       — Угу… выговорилась? — безразлично выдохнул Том, не реагируя на мои провокации, и я шумно вдохнула и выдохнула воздух.       — Почти… Ублюдок, гадина подколодная, сукин ты кот, дохлая поганка, шушваль!..       С каждым ругательством из меня постепенно выходила злость, и на последнем слове я осела, не зная, что ещё сказать, и он усмехнулся:       — Всё так. Титруем в пятницу?       — Титруем, — наконец сдалась я, выпустив пар, а в сухом остатке осталась противная мысль, что я знала, с кем связалась. И что это был вполне очевидный ход, если бы я была чуточку внимательнее к деталям.       Уняв злость, я вернулась к кишочкам и анастомозу, а Том сел обратно на стул и скрестил руки на груди.       — Знаешь, у меня тоже есть повод для злости, ты вчера испортила мне победу, к которой я шёл целый год!       — Неужели ты думал, что я брошусь перед тобой на колени, когда ты начал при всех издеваться надо мной? — язвительно прыснула я, не собираясь просить прощения, на что мне прилетело шипящее:       — Имел наглость рассчитывать, да.       — Ты сам виноват, что сунул руку в осиное гнездо. И получил по заслугам.       — Я бы сказал «змеиное», но суть от этого поменяется мало…       Я в ответ выразительно закатила глаза, на что Том шумно выдохнул и привычно достал из сумки учебник, сообщая тем самым, что в ближайшее время уходить не собирается, хотя вроде бы все основные вопросы были улажены. И это очень мне не понравилось.       — Ты же сам сказал, что Эви тебя с утра избегает?.. — протянула я, ловко накладывая один шов за другим с помощью иглодержателя и пинцета, и Том, не отрывая глаз от книги, пробурчал:       — Так и есть. Но здесь тихо и спокойно…       — …и воняет формалином, — добавила я, на что он отмахнулся:       — Терпимо. Ты же как-то здесь сидишь?       Наверное, дело было в том, что после ковида я не различала пятьдесят процентов запахов, а те, что различала, переставала чувствовать минут через пять. Да и формалин не так сильно и вонял, если приноровиться… только это никак не входило в мои планы. И я закончила ряд швов и медленно протянула:       — Угу… а ты хоть вчера успел прикрыться? Или все всё-таки увидели, как ты высоко оценил мои умения в поцелуйных делах?       Краем глаза я заметила, как по белоснежной коже начали растекаться красные пятна, и пришлось даже прикусить нижнюю губу, чтобы сдержать смех.       — Не переживай, успел. И откуда только такие таланты?..       — Мой ты хороший, — хмыкнула я, развернувшись к нему лицом, и красные пятна заняли ещё большую площадь, — я пять лет была замужем и знаю, как сделать так, чтобы у мужчины мозг перешёл по артериям в аорту, а оттуда прямиком в половой член. Я даже внаглую этим пользовалась, когда мне что-то было надо от мужа, что он делать не хотел… но всегда соглашался при определённом воздействии.       Вдобавок к словам я сексуально облизнула прикушенную губу, и краска окончательно залила лицо красавца, и тот вскочил со стула.       — А знаешь, я вспомнил про одно дело… которое нужно срочно закончить, иначе… некрасиво получится.       — Ага, удачи! — бросила я напоследок, когда Том подхватил сумку и вышел прочь, хлопнув за собой дверью. А я, выждав время, громко рассмеялась в одиночестве, а затем вернулась к анастомозу, который столько раз откладывала… но с губ всё равно не хотела сходить улыбка, ведь всё-таки я была отомщена, причём в полном объёме.