***
— Валери… ты как? — М-м-м… В среду утром стало совсем тошно. Даже несмотря на присутствие нескольких патронусов, голова всё равно болела, ведь ночью никто ко мне такого защитника не приставил. Мало того что поздняя осень и солнце так редко выглядывает из-за туч, что хочется не вылезать из кровати, так ещё и эти твари поблизости. Хотя казалось, что дементоры так действовали только на меня: люди вокруг с удовольствием ели и смеялись, непринуждённо обсуждая планы на день… может, у меня очередной депрессивный пик? — Валери? Роди второй раз с тревогой прошептал моё имя, и я чуть слышно выдохнула: — Я в порядке. Ещё не нашли?.. — Нет… — теперь была его очередь вздыхать, и я зажмурила глаза, после с трудом открыла их и вдруг наткнулась на полный злости взгляд Эванджелин, которая как всегда села неподалёку… и смотрела прямо на меня. Правда, она быстро отвернулась, едва я заметила её, а я закатила глаза и уставилась на тарелку, где лежала нетронутая яичница с беконом и булочка. — Мне кажется, дементоры его спугнули, и оборотень сбежал отсюда… — Значит, они уйдут в пятницу… — хрипло протянула я, а в голове возник ехидный голос: «Я не сомневаюсь, что оборотня поймают, рано или поздно. Но это сделают точно не дементоры Азкабана, которые не очень-то довольны властью волшебников, а потому не особо заинтересованы в поисках…» Непроизвольно подняв глаза, я тотчас задержалась на Томе, который усмехнулся моей усталости и снова опустил взгляд в газету, которую читал за завтраком. А рядом послышался чуть заметный шёпот: — Валери, а ты… сегодня… сильно занята?.. — Да вроде планы были, — так же чуть заметно прошептала я, хотя в голове была лишь одна сплошная боль, что из всех планов осталось лишь пустить себе пулю в висок, чтобы избавиться от мучений. Роди же с привычной тревогой следил за мной, что мне стало ещё более тошно: он всегда был готов прийти на помощь, а сейчас, видимо, помощь была нужна ему… и я через силу хрипло выдохнула: — Это очень срочно?.. — Эм… да не очень… я… просто… Как обычно в минуты волнения кое-кто не мог точно сформулировать мысль, и я перебила его быстрым шёпотом: — Вечером я сама тебя найду, как только разгребу все дела, договорились? — Хорошо, — скромно улыбнулся он, а я опять вернулась к своей несчастной яичнице, только вот в горло даже кусок не лез. День прошёл как в тумане. Я не очень-то понимала, что от нас хотел Слизнорт на Зельях, хотя и делала всё по инструкции. На Истории Магии я вообще было отключилась, а на Травологии сидела тише воды ниже травы в самом дальнем углу вместе с Антохой, что даже Спраут не стала предлагать активность после занятий, ведь я и так еле шевелилась. На собрании школьного оркестра тоже мало что изменилось, и Антоха перехватил на себя инициативу и развлекал народ, а я лишь вяло перебирала гаммы, чтобы делать хоть что-то. И Диггори относительно быстро нас отпустил, кивнув мне на прощание. И я не придумала ничего лучше, чем пойти в спальню и залечь на часик перед ужином… и сама не заметила, как провалилась в глубокий сон до самого утра.* * *
— И как это понимать, Валери?.. В четверг первым на меня накинулся с утра пораньше почему-то Том, едва я вместе с Роди и Антохой уселась на скамейку в большом зале. Над головой всё ещё был густой туман, хотя сквозь него пробивались редкие солнечные лучи, а от долгого сна мне стало немного лучше. И я вопросительно изогнула бровь на такое странное приветствие, а Том недовольно скрестил руки на груди. — Ты сказала, что уделишь мне время в среду после ужина… Я распахнула глаза, действительно припоминая за собой такое, и вдруг Роди чуть слышно добавил: — Вообще-то… ты обещала и мне уделить время… вчера… Мои глаза стали ещё шире, и я смотрела то на одного, то на другого, и вдруг со стороны осторожно подкрался Диггори и негромко кашлянул. — Эм… мисс Кларк… вы так и не зашли ко мне вчера вечером… — Нет! — взвизгнула я и от стыда закрыла ладонями лицо. — Господь, нет! Как я могла?! От отчаяния у меня чуть не случилась истерика, а люди вокруг лишь молчаливо ждали, что будет дальше. И я начала неуверенно бормотать в своё оправдание: — Я… я вчера так плохо себя чувствовала… что решила поспать чуть-чуть перед ужином, но в итоге… проспала до утра! Господи, простите меня, я, правда, не специально, я… — Валери… ничего страшного, — первым ласково протянул Роди, осторожно коснувшись моего левого плеча. — Это же не конец света… — Это именно он! — воскликнула я, пытаясь унять дрожь в руках. — Я обещала всем вам и не сдержала слово! — Мисс Кларк, все мы живые люди, — с улыбкой выдохнул Диггори, поздоровавшись с парочкой учеников, прошедших мимо. — Ничего страшного, главное, что сейчас вы чувствуете себя лучше… — Я чудовище… — застонала я, упав на стол, и отчаяние так и накрыло бы меня с головой, если бы совсем близко от этой самой головы не раздался резкий треск. Дёрнувшись, я сразу распахнула глаза, и рядом лежала чёрная тетрадка, смутно знакомая… — Что это? Вопрос был адресован в первую очередь Тому, и тот ехидно приподнял угол рта и прошипел: — Это ежедневник. Летом я купил себе два, думал, одного на год не хватит… но судя по всему, хватит. Так что это тебе, дарю. Внезапные подарки не вязались вовсе с его сучьей натурой, и я косо посмотрела на тонкую книжку, как на бомбу замедленного действия. На что Том демонстративно закатил глаза, и мне не оставалось ничего иного, как принять подарок. — Мда… — протянула я, осторожно перелистывая жёлтые пустые страницы, которых было около четырёхсот, и ни на одной ничего не было написано. — Тут же ничего нет?.. — Разумеется, ты сама должна его заполнить, — фыркнул Том и достал второй такой же из своей сумки. — Видишь? Он быстро пролистал страницы перед моим носом, и на каждой была дата и записи. На последней открытой странице я заметила строку под завтрашней датой: «Зелья после ужина (В)», но Том быстро убрал книжку от моего лица, и я посмотрела на свою, девственно-чистую. — Но он же волшебный, да? — не сдавалась я, и так и этак поворачивая ежедневник. — Как он работает? Хозяин подарка насмешливо изогнул бровь, на что я быстро проговорила командным тоном: — Окей, гугл! Привет, Алиса!.. Хай, Сири!.. — Но ничего ожидаемо не происходило, что вызывало в Томе лишь тихий смех. — Его заполняют от руки, — сдерживая улыбку, процедил Том, и я застонала: — Нет!.. Средневековье какое-то, а не двадцатый век! Уже и остальные начали посмеиваться, а у меня от вида пустых страниц начал дёргаться глаз. И я оглянулась и захлопнула книгу со словами: — Вдохновения нет, заполню потом… — но прежде, чем я сунула ежедневник в сумку, Том подошёл со спины и жёстко надавил мне на плечо, одним лишь взглядом дав понять, что надо было начать сейчас. И я сжала губы и потянулась за чернильницей и пером. Спустя десять минут я быстро набросала расписание на ближайшую неделю и все свои кружки. Вышло примерно так: Понедельник: Зелья 9-11 Прорицания 11-12 обед 12-14 Заклинания 13-15 ужин 17-19 Лаб (Т) 18 Вторник: ЗОТИ (3 этаж), 9-11 Трансфигурация 11-13 обед Уход за магическими существами 14-16 ужин Трансфигурация (Р-Д!) после 18 Среда: Зелья 9-11 История магии 11-12 обед Травология 13-30 -15-30 + школьный оркестр (А)16-17 ужин + кишки после 18 Четверг Древние руны 9-10 Трансфигурация 10-12 обед Нумерология 14-15 + кружок по шитью (Э) 16-17 ужин Трансфигурация (Р-Д!) после 18 Пятница Заклинания 9-11 ЗОТИ 11-13 обед Травология 14-30-16-30 +Спраут 30 мин ужин лаб (Т) после 18 Затем я быстро пробежалась глазами по написанному и рядом со Спраут зачеркнула «30» и добавила «45». Далее на субботу я огромными буквами через всю страницу написала: СПА. А в это воскресенье таким же огромным шрифтом вывела букву «М!», подразумевая, что это был единственный день, когда я смогу поискать что-то по Мелиссе. А после я довольная подняла глаза, и первым попался нахмуренный Диггори. — А это… что это за… язык?.. — Русский, — невозмутимо ответила я и непроизвольно улыбнулась, что сама того не подозревая зашифровала свои записи так, что вряд ли их кто-то прочитает. Почерк мне в этом, кстати, тоже помогал. — Я всегда пишу на русском все конспекты для себя, это мой родной язык… — У вас очень… насыщенное расписание, мисс Кларк, — вздохнул Диггори, видимо, по количеству строчек и цифрам определив, что всё действительно было плотно. Я и сама не ожидала, что почти все дни заняты, но, ещё раз пробежавшись по расписанию, подняла глаза на Тома и ткнула кончиком пера в вечер пятницы. — Да, это так. Мы с тобой и так завтра увидимся в лаборатории, так что предлагаю завтра вечером обсудить все насущные вопросы. — Допустим, — хмыкнул тот, и я неуверенно посмотрела на Диггори, а затем на сегодняшний день, и найти окно было очень трудно. — Сегодня… я обещала Эмили, что посижу подольше… если пропустить ужин, то я бы могла… — Нет-нет, не надо ничего пропускать, вам нужно питаться, чтобы были силы везде успеть! — улыбнулся Диггори, и я слабо улыбнулась в ответ и перелистнула страницу. — Может быть, у вас найдётся свободное окно завтра? — Да… — выдохнула я, занеся кончик пера над фамилией декана Пуффендуя. — После Травологии я обычно остаюсь, чтобы помочь профессору Спраут, но это не очень долго… думаю, около пяти часов я смогу подойти к вам, как раз перед ужином. — Отлично! — шире улыбнулся Диггори, когда я записала его фамилию чуть ниже Спраут, и направился к преподавательскому столу. А я виновато посмотрела на Роди, так как окон в ближайшее время совсем не осталось. Но тот, казалось, вовсе не расстроился этому факту и ласково проговорил: — Давай когда-нибудь потом. Это совсем не срочно. — Хорошо… — протянула я, закрыв ежедневник, а чувство вины почему-то так и расползалось в груди. — Только ты меня предупреди, чтобы я… опять не забегалась и не забыла. — Конечно, как скажешь! — весело отозвался Роди, и вдруг Антоха недовольно пробурчал сквозь набитый рот: — Эй, надеюсь, для меня у тебя место оставлено?! Я, вообще-то, самый важный план в твоей жизни! — Разумеется, тигр, все лучшие места только твои, — загадочно улыбнулась я, и он скопировал мою улыбку, а по столу прошёлся вой. Что ж, я действительно начинала загоняться, так как дел накопилось много, не считая занятий. И к концу недели так не хотелось сидеть за партой и воспринимать информацию, даже Нумерология не радовала, хотя обычно мне нравилось считать. Но я постоянно напоминала себе, что это всё дементоры и их дурное влияние, и как только они свалят из леса, станет легче. Да и я подразберу накопившиеся дела и станет совсем хорошо… наверное. — Эй, привет!.. Уже после занятия по Нумерологии, когда я, перекусив на кухне, направлялась в класс, где мы с Эмили шили, на дороге появился знакомый облезлый хвост, а после показалась и упитанная довольная морда. И я протянула руку, намереваясь погладить животину, тем более, что я спасла ей жизнь! Но мистер Пуффи лишь зашипел и бросился прочь, едва я опустила руку, и я так и осталась ни с чем. — Ну и пожалуйста! — заявила я вслед коту, будто бы он мог меня слышать. — Не больно-то и хотелось! Вот… вот придёшь ко мне в следующий раз, я тоже так сделаю! — С кем ты там разговариваешь? — весело поинтересовалась Эмили, выскочившая буквально из ниоткуда, и я вздохнула и помотала головой. — Да так… пойдём быстрее, у нас сегодня будет крупный заказ. Моя помощница сразу изменилась в лице, но я не стала на ходу раскрывать все карты и быстрым шагом пошла прочь, а ей не оставалось ничего другого, как побежать следом. И только мы пришли и скинули сумки, как дверь распахнулась и в воздухе один за другим плыли деревянные ящики. — Осторожнее! — Сам осторожнее, болван! — Эй, вы, придурки, не заденьте девушек, им ещё шить на вас! — Прости, я случайно! Валери?.. За ящиками показались Хью и Эд, а рядом с ними суетился Антоха. Замыкал процессию Роди, но когда я только открыла рот, как на пороге снова показались ящики и чёрные кудри Блэков в компании Августина Трэверса. — Что это? — наконец прошептала я, когда ровно половина и так небольшого класса была заставлена деревянными ящиками, и Антоха демонстративно взломал один с помощью магии и махнул руками. — Ткань. Ты же сама просила. — Ткань… во всех ящиках? — с трудом прохрипела я, так как их было не меньше пятнадцати, на что Антоха помотал головой. — Нет, здесь ещё где-то должна быть машинка… кажется, там было написано… Эд, на кой хуй ты поставил сюда свой мусор?! — Это не мусор, драный ты жмыр! — ощетинился Хью, когда Антоха демонстративно свалил ящик на пол, и мы одновременно поёжились от грохота. — Аккуратнее! — Вот здесь нитки, ты не сказала, сколько тебе нужно, так что я… заказал с запасом, — вставил Роди, пока Антоха и Эд копались с машинкой, и я заглянула внутрь ещё одного ящика и округлила глаза: там было не меньше тысячи мотков всех мыслимых и немыслимых цветов. — У нас тоже есть нитки! — добавил Сигнус Блэк, а его брат продемонстрировал содержимое ещё одного ящика, и мне стало плохо: с таким запасом можно было обмотать весь Хогвартс минимум два раза. — Вот, зацени… Зингер! Пока я боролась с предобморочным состоянием, Антоха и Эд достали новенькую швейную машинку из ящика с соломой и установили её на пустую парту. И при виде той самой, ручной, чёрной машинки с цветами на задней части кольнуло сердце… — У моей бабушки в деревне была такая же… — хрипло прошептала я, подойдя ближе и проведя рукой, и Антоха присвистнул: — Продвинутая же у тебя бабушка! Смотри, она уже заколдована, вот инструкция, какие заклинания можно использовать… Он вынул из ящика толстую книгу, и я осела на ближайший стул, так как ноги всё-таки подкосились. — Убери, у меня от неё сразу начала болеть голова! — Да она у тебя всё время болит, — хмыкнул Антоха, и я поджала губы в знак согласия. — Давай, это сильно облегчит тебе жизнь… я же старался! — Хорошо, прочитаю на досуге, когда время будет… — обречённо вздохнула я, и Эд гаденько протянул: — Только ты запиши себе в дневник, а то забудешь. Парни громко загоготали, а под рукой как назло не оказалось ничего тяжёлого, чтобы можно было швырнуть. — Вэл, тебе хватит ткани? — с тревогой спросил Хью, и я устало выдохнула: — Для чего? Чтобы одеть весь Хогвартс? — Нет. Только на нас. Хью указал рукой на семь человек вокруг, и я закатила глаза, а голова взорвалась очередным приступом. — Хватит… — Так когда снимать мерки?! Антоха с готовностью схватился за полы пиджака, и я, распахнув глаза, закричала: — Мы будем снимать мерки в одежде! — Он недоверчиво уставился на меня, на что я добавила: — Толстовки и так оверсайз, так что плюс несколько сантиметров не страшно. — А у вас здесь можно курить? — флегматично поинтересовался Орион Блэк, достав серебряный портсигар, и я пожала плечами, не до конца осознавая, что была вообще-то главой кружка. — Отличная идея! Перекур, а потом мерки… Мы один за другим достали сигареты, и вскоре в воздухе можно было повесить топор… но небольшой перерыв был только на пользу моим нервам, от которых и так остались одни нитки, и я с удовольствием втянула в себя табачный дым и закрыла глаза. И рядом вдруг послышался тоненький голос Эмили: — Валери, когда ты говорила, что у нас крупный заказ… я, честно, не думала, что настолько… — Мда, я сама не ожидала, — хмыкнула я, и рядом тотчас послышался кашель. Открыв глаза, я заметила, что Эмили аж покраснела из-за того, что старалась как можно реже дышать, и я тотчас воскликнула: — Роди, открой, пожалуйста, окно! Роди, видимо, уже успел привыкнуть к табачному дыму, большинство людей рядом с ним и так вечно курили, а вот моей маленькой помощнице было явно непривычно. Через секунду окно само по себе распахнулось, и Эмили рванула к нему, хотя старалась держаться с достоинством. А я вдруг отметила про себя, что Сигнус Блэк тоже зажал сигарету в зубах, хотя ещё в начале года он был в малочисленной группе некурящих. Интересно, чьё же это дурное влияние: его брата или моё? — А неплохой клуб, — протянул Хью, с удовольствием выдыхая табачный дым, пока Эд рядом качался на стуле и пытался сделать из дыма колечко. — Как к вам вступить? — М-м-м… — неопределённо промычала я, не до конца понимая, зачем всё это нужно, как Орион хмыкнул: — Да уж, здесь ещё Тома не хватает — и будет собрание клуба Слизней. — И Слизнорта, — добавил Антоха, и я прыснула: — Не надо здесь ни первого, ни второго, иначе вы так не покурите… — И то правда, — с улыбкой согласился Эд, и у него наконец получилось первое ровное колечко. — Хотя когда тебе исполняется шестнадцать лет — ты можешь делать всё, что захочешь… — Семнадцать? — поправила я, немного знакомая с магическим законодательством, но Хью медленно помотал головой, по прежнему зажмурив глаза. — Неа. Семнадцать — это совершеннолетие. Но пить крепкий алкоголь и курить в обществе можно официально уже после шестнадцати, никто и слова не скажет… «Надо же, — удивилась я. — Всего год осталось потерпеть, и…» Неожиданный грохот заставил всех дёрнуться: Эд всё-таки не удержал равновесие и упал спиной на деревянный ящик, который развалился под его весом. — Блевота гиппогрифа, да что ты делаешь?! — взревел Антоха, выкинув окурок в окно, а Эд потирал ушибленный бок. — Девочкам после тебя убираться ещё придётся! — Да… ничего страшного, — чуть дыша пропищала Эмили, и Орион Блэк вдруг заинтересованно посмотрел на неё. — А на каком ты курсе? Я тебя до этого не видел… — На первом, — смущённо ответила та, покраснев до кончиков волос, а тем временем моей помощницей заинтересовались и Хью с Эдом. И я метко швырнула свой окурок вслед за Антохой и громогласно заявила: — Значит так, куски драконьего дерьма, если кто-то тронет Эмили хоть пальцем — будете разбираться со мной. Всё понятно? — Да понятно, понятно! — вскинул руки Эд, тоже избавившись от окурка. — Никто и не собирался… — Как же тебе повезло с защитницей, Эмили, — ласково заметил Роди, закрыв окно, так как было уже прохладно, и Эмили смущённо кивнула: — Очень… — Так, отдохнули — можно и поработать, — решительно проговорила я, размяв руки, и как раз в этот момент дверь снова открылась, и на пороге появились деревянные ящики, которыми управляли Эдриан Забини, Абраксас Малфой и Гидеон Розье. — Так, мы не опоздали? — уточнил Эдриан, складывая новые ящики вторым и третьим рядом на уже принесённые. И всё, что я смогла произнести в этот момент, было: — Ебать… — Так-так, бубонтюберовы гнойники, на примерку в очередь, и первым иду я! — воскликнул Антоха, с готовностью подскочив ко мне, пока разгружали ещё ткань в явном излишке, и я выразительно закатила глаза и подозвала к себе сантиметр, который оказался в ящике с нитками. Когда-то давно, на уроках труда, нас учили снимать мерки, но разумеется, всё триста раз вылетело из головы. Хорошо, что под рукой был тот самый старый учебник по шитью, который мы с Эмили нашли в библиотеке. И около часа мы только снимали мерки с девяти человек, пытаясь ничего не упустить, а парни то и дело дурачились, внося смуту, но неплохо разряжая обстановку. И за неполный час мы успели ещё раза два перекурить и почесать языками. Зато мальчики помогли избавиться от ящиков, аккуратно разложили ткани насыщенного изумрудного оттенка на пустые парты, подготовили для нас рабочие столы и настроили швейную машинку, открыв ту самую инструкцию. И заброшенный класс в самом деле стал напоминать настоящее ателье, ведь вокруг всё было по-взрослому. Чего я, мягко говоря, не ожидала… — Вэл, ужинать пора! — наконец позвал меня Антоха, когда колокол прозвенел шесть раз, и парни собирались уйти. Идти действительно было надо, так как сразу после ужина нас с Роди ждал Дамблдор, и опаздывать было очень нехорошо. И всё же я махнула рукой: — Идите без меня, я догоню! И осталась помогать Эмили убирать остатки ящиков, в том числе того, что разломал Эд. Роди улыбнулся мне на прощание, явно не прощаясь, а вот Эмили, когда все ушли, шёпотом спросила: — Валери… а у тебя в семье были чистокровные волшебники?.. — Неа, я такая же сиротка, как и ты, — безразлично отозвалась я, сжигая с помощью магии доски, и глаза Эмили ещё больше распахнулись. — Но… как?.. — Слушай, главное — это вести себя с этими богатенькими говнюками, как королева, и никто не вспомнит про твоё происхождение. — Я… я так никогда не смогу, — выдохнула она, опустив глаза в пол, и я приподняла её острый подбородок пальцами и вкрадчиво прошептала: — Тогда учись, пока я жива. Эмили робко улыбнулась мне, а я закончила с досками, закрыла настежь распахнутое окно и схватила свою сумку, намереваясь побежать на ужин. Моя помощница тоже схватилась за потрёпанную сумку, и когда мы уже вышли в коридор, и я закрыла с помощью магии мастерскую, мало ли кто захочет позариться на наши сокровища, она восторженно сказала: — Родольфус Лестрейндж такой милый! Я… я даже не ожидала! И… — Держись от него подальше, — мрачно перебила я, и Эмили удивлённо уставилась на меня, даже с каким-то подобием страха. И я выдохнула и тише добавила: — Он не плохой, но… не стоит забывать, кто ты, а кто они. И в будущем лучше не связывайся с такими богатенькими мальчиками с родословной, как у парижской болонки… семья не простит тебе то, что ты — это ты, даже если он будет говорить тебе другое. Запомни мои слова. — Но… а как же ты? — А я… — вздохнула я и, закрыв глаза, покрепче сжала ремешок от сумки. — А я хожу по ахуенно тонкому льду… и вот-вот провалюсь под него. Не надо вставать за мной, я уверена, твоя судьба будет намного лучше моей. Шумно выдохнув воздух, я уже хотела сделать первый шаг, как почувствовала, что кто-то схватил меня за руку. А Эмили на мой вопросительный взгляд шепнула: — Я всегда буду рядом. Обещаю тебе. Это было так трогательно, что я не сдержала улыбки и покрепче сжала её руку. И пусть это были лишь слова, и скорее всего, наши пути рано или поздно разойдутся, такая открытая готовность стоила много.* * *
— Ого, как ты быстро… сходила к Диггори? Антоха явно не ожидал увидеть меня в гостиной в пятницу перед ужином, а я не ожидала, что он в свободное время будет сидеть на излюбленном диване и читать книгу вместо игры на гитаре. И я плюхнулась на диван и с мучением выдохнула: — Сходила… — И что он от тебя хотел? — не отрывая глаз от страницы, поинтересовался он, и я безразлично прошептала: — Да так… успеваемость обсудить… От этих слов от учебника оторвался даже Роди, сидевший с другой стороны дивана от Антохи, и они оба уставились на меня, на что я лишь пожала плечами: — Что?.. Да вы на себя сначала посмотрите, а потом уже плюйтесь в мою сторону. — Да я, это… вообще просто рядом сидел… мне подкинули! — сразу воскликнул Антоха, отложив учебник по Зельям в сторону, и мы с Роди одновременно широко улыбнулись. А Антоха встал с дивана и потянулся, что послышался противный хруст. — Так, ты права, надо заняться чем-нибудь полезным… Он вразвалочку ушёл в сторону спальни для мальчиков, и я тут же заняла его тёплое место и взялась за книгу. Слизнорт как раз задал прочитать главу к понедельнику, и можно было перед ужином совместить приятное с полезным… но только я открыла книгу и начала читать первый абзац, как со спины раздался чуть слышный шёпот: — Нет, я так не могу! Почему я должна говорить об этом?.. — Но ты же хочешь внимания к себе?.. — Да, хочу… но я хочу, чтобы он сам это понял! В гостиной, надо сказать, в это время было всегда немноголюдно, многие ещё были на занятиях или просто гуляли перед ужином. Расфокусировав взгляд, я тотчас навострила уши, и казалось, что это даже были знакомые голоса. — Но как он поймёт, что ты чего-то хочешь?! — Я… я не знаю, Китти! Но это ужасно стыдно — первой намекать, что он… он… симпатичен мне… я не знаю, что делать! — Может… подсунуть записку без подписи? Непроизвольно посмотрев в бок, я заметила, что Роди тоже прислушивался, и мы оба переглянулись. И как раз в этот момент в гостиную вернулся Антоха с гитарой в руках и, сев на диван напротив, ведь его прежнее место заняла я, начал настраивать шестиструнную подругу. А я медленно улыбнулась Роди, а после развалилась и намеренно громко гаркнула: — Антоха! — Чо? — грубо отозвался он, перехватив гитару, и я прыснула: — Хуй через плечо. Цветов хочу! Роди полностью закрыл лицо учебником, но даже так было видно, как сотрясаются его плечи от беззвучного смеха. Шёпот тоже мгновенно затих, вокруг вообще стало удивительно тихо, а Антоха вытянул лицо и промычал: — Чего?.. С какого?.. Но я наклонилась вперёд и вкрадчиво и достаточно громко проговорила ему в лицо: — С такого, что я твоя девушка, нимфа твоих снов, богиня твоей души, любовь всей твоей жалкой жизни, и я хочу внимания. — Ну так… хули нет, если да, — наконец хмыкнул он, почесав затылок, и я выпрямилась и, усевшись поудобнее, скрестила руки на груди и самодовольно добавила: — Но я не простых цветов хочу. Хочу краденных! Из самой опасной секции Спраут, где ползают всякие ядовитые змеи и пауки! Докажи мне свою любовь! — Для богини моей души что угодно! — страстно проговорил Антоха, наклонившись ко мне, и я изогнулась и провела в воздухе правой рукой, будто бы кошка, и восхищённо выдохнула: — Мой тигр! Роди в этот момент упал боком на мягкую спинку дивана, продолжая за учебником дрожать от смеха, а я быстро обернулась и заметила неподалёку моих соседок по спальне, у которых нараспашку были открыты рты. И с чувством собственного превосходства отвернулась и взяла отложенный учебник, правда, глаза начали закрываться сами по себе на третьем предложении от начала главы. — Эй… Вэл! Том не простит тебе, если ты проспишь ещё одну встречу! — громко позвал меня Антоха, когда я слишком уж надолго закрыла глаза. И я, вздохнув, отложила книгу, взяла валявшийся неподалёку зелёный плед и легла на диван, положив голову на колени к Роди. — Да знаю я! Поэтому посплю, пожалуй, здесь… разбуди меня, когда ужин начнётся, хорошо?.. — Конечно, — улыбнулся Роди, поудобнее устроившись в своём углу. Антоха тоже перестал мучить струны, но только я закрыла глаза, как раздался резкий звон клавиш рояля. — Эви?.. — Да, Роди? — послышался мелодичный голос со стороны, и Роди вежливо попросил: — Ты бы не могла поиграть после ужина? Валери хочет немного поспать, она плохо себя чувствует. Спасибо. Со стороны рояля послышался скрип отодвигаемого стула, а я удивлённо посмотрела снизу вверх на своего друга и одними губами чуть слышно прошептала: — Затыкаешь свою будущую жену?.. — Ш-ш-ш! — выдохнул он, и мы оба беззвучно засмеялись. Но усталость всё равно взяла своё, и я заснула, едва закрыла глаза, и провалилась в сон, уверенная, что мне не помешают… и вовремя растолкают. Что ж, небольшая передышка была даже на пользу, а во время ужина по столам прошлась новость, что дементоры ушли из Запретного леса, ожидаемо ни с чем. Мне было немного тревожно, что оборотень мог вернуться, хотя… было действительно глупо возвращаться и разбойничать в настолько хорошо охраняемом месте. Наверное, он действительно пропал, и больше его следов здесь не будет… Поскольку ребята разбудили меня в шесть часов, дав поспать неполный час, то в лабораторию я прибежала в половину седьмого, и Том уже хозяйничал у котлов. Он ничего не сказал на моё опоздание, возможно, он догадывался или даже знал о том, что я спала. И я не стала ничего говорить, лишь оглянулась в поисках работы и неожиданно заметила на одном из столов деревянное ведро с водой, а в воздухе с трудом чувствовался запах рыбы. — Это уже было здесь, когда я пришёл, — не дожидаясь моего вопроса, пояснил Том, и я осторожно подошла ближе и заглянула внутрь, и как раз в это время за спиной раздался хлопок. — А, мои дорогие, вы уже здесь! Как я рад… — Сэр, что это? — не оборачиваясь, спросила я, узнав декана по голосу, и Слизнорт сам подошёл ближе и с улыбкой пояснил: — Это витринные карпы. Для Зелья от русалочьей тоски вам понадобится высушенная икра этих рыб. К сожалению, в нашей стране её почему-то нет, я написал во все крупные аптеки, какие есть, и везде пусто. Но мой друг прислал нам две целых самки прямиком из Японского моря! Так что вам нужно будет извлечь икру, очистить её, выварить на слабом огне и высушить. Чем лучше вы её очистите, тем качественнее выйдет порошок. И не заденьте желчный пузырь, когда будете разрезать брюхо, иначе икра будет испорчена! — А куда… девать остаток рыбы? — вздохнула я, не горя особым желанием копаться в потрохах, и Слизнорт бодро ответил: — О, я вас попрошу промыть рыбу, когда достанете икру, залить свежей водой и отнести на кухню. Выйдет замечательный пирог! Закончив инструктаж, Слизнорт с довольной улыбкой покинул лабораторию, напевая что-то себе под нос, а я переглянулась с Томом на предмет того, кто будет заниматься икрой. И судя по брезгливости на белоснежной моське, тот тоже не горел желанием доставать ценный морепродукт. — Ладно… кто-то же должен быть ответственным взрослым? — пробормотала я, сунув руки в ледяную воду и схватив первую самку. — Пусть это буду я… Том ничего не сказал, лишь опустил глаза в котёл с Морочащей настойкой, которая настаивалась вот уже второй раз, а я провела пальцами по цветной чешуе, похожей чем-то на витраж в ванной старост, и пошла к деревянной доске неподалёку, на которой лежал нож. Том, несмотря на свою брезгливость, тщательно следил за мной, пусть и делал вид, что занят, а я осторожно разрезала брюхо и раскрыла рыбу, словно книгу, и на свет показалась ярко-синяя икра. — Ого! Слушай… а если рыба в целом съедобная… может, и икра тоже? Давай по бутерброду?! — Я бы на твоём месте не рисковал, — поджав губы, отозвался Том, палочкой помешивая настойку, которая приняла бледно-васильковый цвет. — Да и сама слышала, что это редкое сырьё… а вдруг нам не хватит? — Я всего лишь предложила, — вздохнула я и аккуратно принялась отодвигать ястыки с икрой на предмет наличия желчного пузыря, хотя понятия не имела, как он выглядит у рыб. — Опа… моя первая удачная холецистэктомия! Наконец я смогла аккуратно удалить ястыки с икрой, не задев другие внутренности, а после достала и их, а рыбу отложила и пошла за второй. Том на мою радость лишь молча закатил глаза, а я возилась со второй рыбиной гораздо меньше, чем с первой, уже зная, что делать. И в конце концов промытые тушки снова оказались в ведре, а я засела с миской, в которой была замочена икра, и осторожно выделяла икринки от плотной плёнки, в которой они были. — Откуда ты так хорошо умеешь управляться с рыбой? — ненавязчиво поинтересовался Том, когда молчание слишком уж затянулось, и я хмыкнула в ответ: — Как-то раз наш сосед по площадке, дядя Толя, притащил нам огромную горбушу, сказав, что внутри куча икры. Ему перепало откуда-то, вроде родственник с Дальнего Востока самолётом привёз. В то время мы были не очень богаты, могли себе позволить лишь одну баночку на Новый год, а потому с удовольствием приняли подарок. Дядя Толя тогда лишь попросил оставить ему немного готовой икры, чтобы попробовать, и мы с мамой нашли рецепт засолки и принялись за дело… Я остановилась, задумчиво посмотрев на руки в синих икринках, а затем широко улыбнулась. — В общем, мы до ночи только чистили эту несчастную икру, настолько ястык был плотным. А потом ещё до утра солили… и мама поклялась, что больше дядю Толю с рыбой в руках на порог не пустит. Хотя икра была ничего… Снова повисло молчание. Я не спеша аккуратно отделяла икринки, прекрасно зная, что если надавить чуть сильнее, то они попросту лопнут. И так меня это занятие успокаивало, что я совершенно никуда не торопилась… а Том, закончив все дела с настойкой, вдруг подсел ко мне и опустил руки в большую миску, а затем принялся следить, что же я делаю. И сам принялся чистить икру, решив, видимо, что одна я точно просижу до утра. — А от чего вообще это зелье? — задумчиво поинтересовалась я, и Том, выудив из плёнки пару икринок, выдохнул: — Это противоядие от многих любовных зелий. Правда, его редко используют из-за… —…токсичности, — закончила я, и на бледных губах проступила улыбка. — Всё ясно. Какое романтичное название: русалочья тоска… — Мда, занятно, — хмыкнул он и вдруг добавил: — А что вы с Родольфусом изучаете вместе с Дамблдором по вторникам и четвергам? Услышав это, я медленно повернулась, пристально посмотрела на Тома, который был в совершенно непонятном настроении, и медленно протянула: — А с чего ты решил, что мы… чем-то занимаемся с ним? Дамблдор просто пригласил нас на чай пару раз, поболтать, анекдоты послушать… он такой пошляк! На последних словах я шаловливо улыбнулась, но Том с непроницаемым выражением лица смотрел в ответ, мол, я всё знаю, и я уже без улыбки вздохнула: — Если ты всё уже знаешь, зачем спрашиваешь? — Хочу посмотреть, как ты будешь мне врать, — усмехнулся он. — Это помогает мне понимать, когда ты говоришь правду. — Да уж… Отложив пустую плёнку на пальцах, я взяла новую порцию неочищенной икры, с грустью подумав, что недолго прожила наша с Роди тайная тайна, а Том медленно проговорил: — Скажи мне, когда ты научишься менять цвет волос по своей воле. У меня… есть одна занятная идея, но нужно, чтобы ты уже умела применять трансфигурацию на человеке. — А почему ты не хочешь сказать сейчас, что за идея? — нахмурилась я, и Том ещё более зловеще улыбнулся, хотя может, это была всего лишь игра теней и слабого света. — Потому что всему своё время. Я не люблю попусту сотрясать воздух, ты это знаешь, а сейчас совершенно не о чём говорить. — То есть я узнаю о том, что ты задумал, только после того, как научусь менять цвет волос? — А ты догадливая, — ещё сильнее улыбнулся он, и я покачала головой в ответ. — Если я такая догадливая, то почему сразу не догадалась, что с тобой нельзя иметь никаких дел? — Этот вопрос точно не мне нужно задавать, — ядовито отозвался Том, отложив в сторону ещё одну пустую плёнку, и я выдохнула и принялась возить руками в холодной воде. — Но я буду ждать новостей о твоих результатах, желательно бы начать до Рождества, чтобы успеть… Я никак не могла понять, к чему была такая спешка, но уже почти смирилась, что человек рядом постоянно куда-то спешил и делал десять дел одновременно. Пожалуй, это был единственный путь к успеху, и я даже поддерживала такой трудоголизм, потому что сама была такой же. И всё же у меня уже было достаточно дел с этим поганцем, чтобы устать от его общества. — То есть я правильно понимаю, это то самое дело, которое ты хотел обсудить со мной в среду? — нахмурилась я, вдруг догадавшись кое о чём, и довольная улыбка напрямую свидетельствовала о правильности моих догадок. — И к чему тогда тот скандал вчера утром?! — К тому, что ты не сдержала слово, — безразлично ответил Том, и я поджала губы, признавая вину. — Да и мне нужно было удостовериться, что во вторник ты точно занята, и так это и оказалось. — Слушай, но Роди же тоже занимается со мной… и по итогу он будет владеть тем же самым навыком, да он и старше. Почему ты не хочешь предложить это дело ему? Он задумался на мгновение, задержав руки в мутной воде, потому как даже несмотря на наши старания, икринок лопнуло уже достаточно. А после чуть слышно прошипел: — Мне кажется, он будет… недостаточно замотивирован на то дело, которое я предложу. — И ты уверен, что я буду замотивирована достаточно? — хмыкнула я, и Том с улыбкой кивнул: — О да. — И ты хочешь воспользоваться своим правом на любую просьбу, которую я задолжала тебе после мести Пивзу? Я ещё сильнее нахмурила брови, всё ещё помня про тот несчастный долг, и Том ещё сильнее улыбнулся в ответ, будто бы смеясь. — Нет, это будет исключительно добровольная инициатива с твоей стороны. Но я уверен, что тебе она понравится, и ты меня поддержишь. А та просьба… я ещё ничего не придумал, слишком много было дел, сама знаешь. А что ты так переживаешь? — посмеиваясь, добавил он, заметив моё хмурое лицо. — Не любишь копить долги? — А ты догадливый, — ядовито отозвалась я, и рядом послышался шипящий смех. — Всему своё время, — расплывчато проговорил Том, вернувшись к очистке икры, а у меня вдруг заболело сердце от непоколебимой уверенности, что я соглашусь на очередное очевидно грязное дело. Неужели он настолько хорошо изучил меня за это время, чтобы так говорить?