***
В течении следующего получаса я слушала, как парни и магистры мрачно обсуждали все меры предосторожности если появится еще кто-нибудь из моего мира. В начале я попыталась сказать им, что это вряд ли, ведь… Кроме Вити и Максима я действительно ни к кому не испытывала чувств сильнее симпатии. Конечно, все равно не очень понятно, почему решили выбрать именно тех парней, которые мне нравились, но все мои попытки разобраться в этом сводились только к тому, что я терялась еще больше. В итоге, решив, что мне нужно отвлечься, я поднялась. За столом мгновенно стало тихо. — Ты… куда? — спросил меня Норт. Я двинулась к выходу и, взявшись за ручку, развернулась. — Пойду поищу Рию, — сказала я. — Мне нужно отвлечься, голова кругом от всех этих теорий. Норт кивнул и они вновь вернулись к прерванному разговору. Я вышла за дверь. Стекло напротив действительно было разбито и весь пол был усеян светло-голубыми осколками. Осторожно обойдя их, я двинулась вдоль по коридору. Спустя минуты две я услышала голоса в одной из комнат. Я двинулась туда. Дверь была открыта и подойдя чуть ближе, я поняла, что голоса принадлежат Рии и Дэе. Каро рассказывала о чем-то, не сильно громко, но достаточно, чтобы понять, что ей больно это рассказывать. Дэя периодически задавала вопросы или успокаивала девушку. Я остановилась у двери. Было бы невежливо зайти вот так просто, поэтому я постучалась. — Да-да? — спросила Дэя и подошла к двери. — О, Рина, это ты, проходи, конечно. Она отступила, давая мне пройти. Я осмотрелась. Это была небольшая гостиная: камин, незаженный, ведь сейчас лето, две софы и гобелен с каким-то затейлевым узором во всю стену. Риа сидела на одной из соф, грустно опустив голову и не подняла ее даже когда я вошла. Я обеспокоено бросила взгляд на Дэю. — Что случилось? — спросила у нее же. Девушка невесело улыбнулась и покачала головой. — Все дело в Норте, — шмыгнула носом Риа. — Кажется… Кажется я действительно его очень сильно люблю… Подобная фраза повергла меня в шок. Если верить тому, что я читала, Риа призналась ему еще тогда, на помолвке Артанаэша. Удивленно смотрю на Рию, подхожу ближе и сажусь рядом. — Что же в этом плохого? — как бы мне не хотелось ее утешить, я не могу взять ее руку. — Любовь, особенно взаимная, это прекрасное чувство. — Мг, — соглашается Риа. — Но ты бы знала, как больно слышать его ложь и холодность, осознавая, что он для меня стал дороже моей свободы… Я понимала, о чем она. Я понимала, что она сразу почувствовала обман Норта, поняла, что что-то не так и ее любимый человек не все ей рассказал. Она почувствовала себя преданной. И я не знала, как это исправить, потому что… Пока ей не стоит знать о том, кто я для нее. — Ты не его сестра, — просто сказала моя настоящая мать, подняв на меня взгляд. — Так кто же? Я не знала, что ей сказать, поэтому кинула взгляд, на сидящую на второй софе Дэю, ищя ее поддержки. Но та лишь растерянно посмотрела в ответ. — Ты… Ты его дочь, верно? — глаза Рии вновь наполнились слезами. — Поэтому мне нельзя тебя касаться… Я не почувствую родства. Потому что ты его дочь от другой, так ведь? Желание коснуться ее стало непреодолимым. Но я лишь несколько раздраженно встала и начала ходить по комнате. — Он снова мне изменит… Как тогда… — Риа! — вскрикнула Дэя. Я отвернулась к имеющемуся окну. — Он тебе не изменит, Риа, — немного жестко начала я. — Да и не изменял никогда. На тот момент ваши отношения были фиктивными, ты не давала ему никакой четкой определенности, а он… Не хотел ранить тебя и насиловать. Ему нужно было выплеснуть это, но менее всего он хотел делать тебе больно. Поэтому вариант взять первую попавшуюся и скрыть это от тебя оказался проще, чем ранить тебя и твою честь. Риа вновь шмыгнула носом и тихо расплакалась. Дэя тут же подскочила к ней и начала успокаивать. Я же продолжила: — Он и не думал, что это тебя ранит, ведь на тот момент ты всячески пыталась показать, что любишь Рика. Он понял, как ранил тебя, только когда ты сама сказала, что он тебе изменил. Прости, что так жестко, но тебе нужно было это услышать и понять. Девушка согласно что-то промычала. — По поводу будущего: он тебе никогда не изменит. Даже под страхом смертной казни. Потому что он безумно тебя любит и теперь знает, что ты тоже его любишь. Он не будет причинять тебе боль, ни за что и никогда. — Потому что, если тебе больно, то ему от этого в тысячу раз больнее, — сказала Дэя. Я улыбнулась, вспомнив, что что-то похожее когда-то Дэе говорила Дара. Риа успокоилась. — Тогда почему мне нельзя тебя касаться? — шепотом спросила она. Я все еще смотрела в окно, не зная, что ответить. За окном был такой красивый лес, а ответ все также не приходил на ум… Я вздохнула. — Риа… Он правда старается тебе не врать и не делать больно. Я действительно не его сестра, — в этом я считала необходимым признаться. — Но большего я тебе пока сказать не могу. Прости меня и его. — Чья была идея мне не говорить? Да уж, проницаемости моей матери не занимать. Но я решила не врать. Она и так настрадалась в жизни. — Его… Но поверь, узная причину, ты все поймешь. Я обернулась и улыбнулась ей. Она поверила мне. И кивнула. — Почему при нас нельзя было обсудить твою связь с парнями? Хмыкнув, я села напротив них с Дэей. — Могу рассказать сейчас. Девушки кивнули. Дэя больше с энтузиазмом следоваля, а Риа с банальным любопытством. — Это единственные парни, в которых я была влюблена. Девушки подались вперед, ожидая продолжения, а я лишь засмеялась. — Да брось, расскажи нам подробнее, — попросила Дэя. — Да, пожалуйста! Про наши влюбленности ты и так знаешь абсолютно все, а вот ты для нас загадка. Я вновь посмеялась и кивнула. — Ну ладно, хорошо… Сначала был Витя… И я начала рассказывать им про эту историю влюбленности, прерываясь на объяснения некоторых деталей моего мира, когда видела как округляются глаза у девушек. — И как-то так получилось, что в десятом классе я ждала уже не его поздравлений с днем рождения, а другого парня… — я замолчала грустно улыбнувшись. Но девушки продолжали на меня смотреть, не желая мириться с окончанием истории. Я собрала всю силу в кулак и начала рассказывать историю о моей первой настоящей любви: — Я ждала сообщения от Максима. И он поздравил, почти в полночь, но поздравил. Прошло несколько дней, прежде чем я поняла, что влюбилась. Странно, что этого не произошло раньше — он вежливый, воспитанный, довольно симпатичный парень, начитанный и любящий учиться, всегда поддержит и поможет. Идеальный. Мы подружились намного раньше, много общались о книгах, сериалах, которые я успевала посмотреть, пока не видят родители, а когда мне разрешали погулять, то гуляли в одной компании. Но влюбилась в него не одна я: свое сердце ему также отдала наша одноклассница Вера. Я не собиралась даже вступать в борьбу с ней, понимая, что с ним у меня нет и шанса, поэтому вполне закономерно, что он выбрал ее. Они начали гулять вместе, по вечерам созванивались и все шло к отношениям, постепенно и размеренно, ведь он все же воспитанный. Но ей это показалось слишком долгим, поэтому, погуляв с другим парнем и поняв, что с ним все развивается быстрее, она забросила все, что было с Максимом. Я же… Не хотела с ней бороться за его внимания, но меня притянули в эту борьбу. Я не делала ничего, общалась с ним как раньше, даже не подавая виду. Но подружки Веры решили обвинить меня во всех злостных грехах. Я лишь продолжила молчать. Осенью начался наш последний учебный год, подготовка к последнему звонку и выпускному, мы начали активно искать себе пару на вальс. У меня пары не было, хотя танцевать хотелось. А Максим пригласил Веру, еще тогда, в мае. И она согласилась. Хотя осенью и причитала из-за этого. Так все и шло. Я все еще не подавала виду, что я влюблена, он был покорен Верой и за ней же и ухаживал на глазах всего класса, Вера от него бегала, ведь он ей был больше не нужен, а ее подружки считали меня врагом народа. Я допустила ошибку. Доверилась одной однокласснице, думая, что она моя подруга. Но та, узнав, что Максим все еще занимает место в моем сердце сразу же доложила об этом Вере. Прошло всего два дня и вот они уже встречаются. Хотя это громко сказано. Макс пытается всегда быть рядом с ней, обнять и поцеловать у всех на виду, а она пытается каждый раз отмазаться, чтобы этого не делать. Правда о втором я узнавала уже от других, ведь на моих глазах это все было: и объятия, и касания, и поцелуи. Но я делала вид, что меня это не заботит. Что меня не поглощает ревность и обида. Что я не плачу по ночам, не понимая, что со мной не так… Долго они не провстречались и буквально после Нового Года она его бросила, сказав, что он слишком неопытный. Потом поехала кататься с едва знакомым парнем и в тот же день… — тут я запнулась, пытаясь подобрать слова, ведь прекрасно знала, как эти девушки относятся к любому упоминанию интима, так что слова «отсосала» и «отлизал» придется заменить. — В общем, они переступили грань, но не прям сильно… Не знаю как объяснить… Девушки покраснели. Забавно было смотреть на покрасневшую беременную Дэю, но да, она все так же стесняется говорить об интиме. Что за средневековье… — Максима это расстроило. Он вбился в учебу, а я… Попыталась быть ему другом. Мы уже выпускались и сдавали одинаковые предметы, поэтому повод написать ему почти всегда имелся. Он четко дал понять, что до выпуска его волнует лишь учеба, я не стала даже намекать про большее… Параллельно началась полная подготовка к выпускному, в том числе репетиции вальса… Но у меня все также не было пары и я сдалась. Но мне начала писать Вера. Жаловаться на Максима, что он ужасно танцует, что она вообще не хочет с ним танцевать и все такое. На мое вполне логичное замечание, что можно отказаться, она сказала, что не хочет оставлять его без пары и намекнула, что отказалась бы, если бы кто-то захотел с ним танцевать. Но я проигнорировала этот намек, ведь я не она и я не считаю Максима игрушкой или переходящим трофеем… Учеба закончилась, мы сдали экзамены, получили аттестаты и подали заявления в вузы… В разные, он пошел в мед, я в инженерный. С каждым днем я понимала, что наше с ним общение больше похоже на монолог и я решилась спросить, а нужно ли ему вообще это общение… Как оказалось, все то, что я представляла себе дружбой с ним на протяжении почти шести лет… Все оказалось ложью. И он написал мне достаточно большое сообщение, рассказав, что я ему вообще никогда не была интересна, что общался он со мной из жалости… Это разбило меня и уже окончательно полюбившее его сердце. Первый семестр в универе я тупо училась, боясь даже думать о нем или любви к кому-либо. Во втором семестре мысли вернулись, но я постаралась затолкать их дальше. Ничего не получалось. С того момента мы так и не общались, а я… Продолжала любить и на что-то надеяться, как наивная школьница. На протяжении трех лет после выпуска… Меня отпустило к четвертому курсу, когда я узнала, что у него есть девушка. Мне не было больно, скорее… Я успокоилась. Но говорить об этом до сих пор было тяжело. С этой любовью к нему ушла вся моя способность любить в принципе и я опять ушла с головой в учебу. Десять месяцев назад я переехала в Питер и рассказала обо всем этом Полине. Она пыталась познакомить меня хоть с кем-нибудь, но, видя, что меня это все не интересует, тоже быстро сдалась и смирилась. Его фамилия в наших разговорах является табу и эту историю мы старались никогда не поднимать. Окончив, я поняла, что успокоилась. Вся эта история тяготила меня столько лет. Но стоило рассказать об этом вслух, как мне стало легче. Девушки с сочувствием на меня смотрели. — Знаешь, Рин, — произнесла Риа. — Конечно, я обычно добрая и все такое… Но как ты смотришь на то, чтобы подбросить ей спотыкайку? — Проклятие острого поноса тоже, кстати, хорошее средство, — в тон ей произнесла Дэя. Я осмотрела их лица и засмеялась. — Ох, не беспокойтесь. Жизнь ее и без нас наказала. — Да? — А как? Вновь засмеявшись, я поведала им то, что сама узнала только оказавшись в Питере: — Она забеременела от малолетки. Ему было пятнадцать на этот момент. Ей не знаю, но уже старше восемнадцати. И насколько я знаю, он ее бросил, пригрозив написать на нее заявление. Лица девушек вытянулись. Они засмеялись с судьбы Веры вместе со мной. Жестоко, да, но почему-то жаль нам ее совсем не было.***
Итоги расследования Юрао и Наавира нам не рассказали. Где-то через час пришел Норт, передал Дэю в руки мужа, а нас перенес домой. Парней с нами не было, но я не стала спрашивать, где они. Впрочем, Норт и сам ответил на невысказанный вопрос: — Они переселились к родственникам, — сообщил он сразу после перемещения. — Виктор вместе с Эдвином отправились в родовое поместье, Максим остался во дворце с Артаном. — Он вернулся? — удивилась Риа. Лицо Норта перекосило, будто девушка спросила его о чем-то неприятном. — Ему было сложно принять родство только из-за тебя, Риа. Это все равно, что принять поражение, признать, что он потерял тебя навсегда… — Норт говорил отрывисто и со злостью. — Но это и было его полное поражение. Риа нервно сглотнула и уверенно посмотрела на Норта. — Он проиграл еще в тот момент, когда я выбрала тебя… А может и раньше, — она улыбнулась. — Возможно, я и сама не сразу поняла, как сильно тебя люблю. И все с той же улыбкой она вышла из гостиной, куда мы переместились, в кухню. Норт проводил ее такой же улыбкой и влюбленным взглядом. Потом посмотрел на меня. — Нужно поговорить.***
— Я долго думал над этим, — Норт расхаживал взад-вперед по моей комнате, пока я выбирала наряд на ужин — в платье по дому ходить было ужасно неудобно. — И решился. Я хочу сделать ей официальное предложение. Настоящее. Я хочу назвать ее моей женой. Я посмотрела на него с улыбкой. Конечно, я не удивилась, я знала о его планах давно. Но сейчас он, остановившийся почти на середине комнаты, улыбался так нежно, а в глазах сверкали зеленые огоньки, что я поняла — он хочет сделать ее счастливой. Поэтому и хочет назвать своей женой — Риа всегда мечтала открыть личное дело, но Артанаэш ужестил требования к женщинам, желающим заняться своим делом в Армерии, и теперь диплома было недостаточно, нужно было выйти замуж. Для чего именно было вводить такие жесткие требования не смогли объяснить ни Риа, ни Норт. Таким образом, выйдя замуж за возлюбленного, Риа сможет открыть свое дело, а будующие дети (ну, то есть я) смогут официально наследовать все имущество родителей, титул и фамилии. Я даже не сомневалась в положительном ответе Рии, судя по воодушевлению Норта — он тоже, но все же он решил это обсудить. Это было мило. — Помолвочное кольцо моей семьи было уничтоженно… Поэтому, как ты думаешь, насколько неприлично будет делать ей предложение обручальным? Я засмеялась и, разложив вещи, в которые собиралась переодеться, повернулась к нему: — Что, помимо кольца, требуется для того, чтобы брак считался подтвержденным? — спросила я. — Согласие рода, — задумчиво начал перечислять Норт. — Произнесение клятв в родовом склепе при духе-хранителе и… — И?.. Норт замялся и даже смутился. — Половой акт, — наконец произнес он. Я удивленно на него посмотрела. От него я меньше всего ожидала застенчивости в этом вопросе. — Ну ты вообще-то незамужняя и вообще моя дочь, — попытался оправдаться Норт. — Да, но я выросла в другом мире и у нас нет особо запрета не говорить на интимные темы, даже с родителями, — хмыкнула я. — Не поверишь, но у нас меньше пяти процентов девушек выходит замуж девственницами. — И все же, я надеюсь, что ты войдешь в число этих пяти процентов. Я не стала ему говорить, что в принципе вряд ли выйду замуж, но его отцовская забота все равно была забавной. Он вздохнул. — Да, я понимаю, что тебя я не воспитывал… Да и вообще ты сейчас не сильно младше меня, но все же, я твой отец. Я кивнула. — Я… рассказала Рие, что я не твоя сестра… Норт в ужасе посмотрел на меня, но я сразу его успокоила, добавив: — Я не сказала, кто я тебе и ей. Она доверилась мне, что стоит немного подождать. Так что твое предложение будет как никогда кстати. Дастел загадочно улыбнулся и покинул меня, дав наконец переодеться. Когда я, одевшаяся в легких сарафан из зеленого льна, спустилась к ужину, Норт стоял у стола, сервируя его черными тарелками. Одет он был в черный парадный камзол и черную же рубашку. На лице сияла улыбка. Осмотрев столовую, я поразилась изменениям. До этого я была здесь всего раз, когда осматривала дом, обычно мы принимали пищу на кухне. Сейчас вся комната была погружена в полумрак, свет шел только от левитирующих свечей с зеленым огнем. Окна были задрапированны черными бархатными шторами, да и в целом вся комната была в черных цветах, лишь огни свечей, бокалы и салфетки были зелеными. Выглядело очень эстетично. — А где Риа? — спросила я, наблюдая как Норт наливает три бокала вина: в одно он налил красное, в два других — золотое. — Это что, золотое эльфийское вино? — Да, — с гордостью сказал Норт. — Тьер подарил, сказал выпить с Рией, когда она примет мое предложение. Так что это только после ее «да». Я усмехнулась. Неужели Тьер хоть немного поумнел. В этот момент в столовую вошла Риа, так же счастливо улыбаясь, будто понимая, что ее ждет. Выглядела она потрясающе — темно-зеленое шелковое платье, высокая прическа и длинные сережки из темного металла. Была бы я Нортом, тоже сделала бы ей предложение. Сам Норт, как оказалось, лишился дара речи. Риа засмеялась. — Неужели ужин сегодня пройдет в молчании? — подколола она парня. Тот тряхнул головой и жестом пригласил ее к столу. Риа села, Норт придвинул ее стул и почти так же усадил меня. После сел сам. — Ты выглядишь потрясающе, — сделал он комплимент девушке. Та засмущалась. — Давайте есть. Спустя минут пять Риа спросила: — А что это за вино такое интересное? Можно попробовать? Мы с Нортом переглянулись и я постаралась скрыть улыбку за бокалом своего, обычного красного вина. Норт откашлялся. — Милая, прежде, чем ты его попробуешь, позволь мне кое-что спросить… Риа заинтересованно кивнула. Норт поднялся, достал из внутреннего кармана камзола коробочку и, открыв ее, сел на одно колено перед возлюбленной. — Риаллин кен Эриар, — официально начал он. — Согласна ли ты сделать меня самым счастливым во всех мирах Хаоса и выйти за меня замуж? Риа ахнула. Я старалась не заплакать от переизбытка чувств. Девушка подскочила, кинулась к Норту и, обняв его лицо, с пылом поцеловала. Норту ничего не оставалось, как усадить ее на свое колено, обнять и продолжить целовать. Она отстранилась и выдохнула прямо в его губы: — Я согласна.