I know where you stand
Silent in the trees
Джерард обошел все коридоры гребаной школы, он не упустил ни один закоулок, но так и не нашел Фрэнка. Подростка не было ни на заднем дворе, ни в здании. Он словно испарился, превратился в галлюцинацию, выдумку. Где милый странник загробного мира? Джи не знал ответа ни на один вопрос, который мучал его сознание. Мир словно был пуст. Слишком много диалогов вокруг, но ни одной подсказки. Мысли тяготили голову Уэя: он прекрасно знал, что сделал что-то некомфортное для Фрэнка. Он поступил подло, неумело, будто никогда прежде не заигрывал с людьми. Как он мог не подумать о моральном состоянии человека, который ему безумно дорог и нужен? Джерард не хотел его сломать, потому что Айеро уже был чертовски сломан. Разве может быть человек в порядке после потери связи со всем, что было у него раньше? Фрэнк был будто вне зоны доступа, и Уэй, переживший это сам, прекрасно понимает, насколько это всё нелегко. Нелегко терять друзей, нелегко терять дом, нелегко терять родителей, которым ты никогда не был нужен. И вот Джерард, который впервые подарил кому-то чувство безопасности и любви, так беспощадно сломал его, покалечив ещё что-то ценное, какую-то маленькую деталь в самом центре сердца. Уэй не успел понять, когда влюбился, — он вновь чувствовал себя ребенком, который всё рушит. А он лишь хотел подарить Фрэнку не только заботу и тепло, но и любовь, от которой ноги подгибаются, которая вдохновляет, наделяет способностью видеть больше, чем видят обычно люди. Он хотел подарить подростку всю вселенную.
***
Наспех скинутые ботинки Айеро находились в разных углах коридора. Черный лак покрылся уличной пылью, а грязь напоминала о недавно прошедших осенних дождях. Кажется, Фрэнк даже не закрыл дверь. Свет из спальни старшего Уэя просачивался на светлые стены холла, оставляя на них свой тёплый оттенок. Подросток превратился в смесь из одеял, валяющихся на полу, лишь неоново-желтый кусок свитера выглядывал из-под этой кучи, негласно выдавая своего обитателя. Сейчас Фрэнк Айеро перестал справляться с проблемами — своими эмоциями — и поддался соблазну сорваться. Парень превратился в истеричную кучу одеял, из под которой доносились вопли. Открываться — это было всегда самой сложной частью для Фрэнки. Ему было проще думать о том, что он не может быть любим кем-то, чем признавать обратное. И вот впервые он почувствовал нечто противоречащее его устоям. Он может и не был против внимания со стороны Джерарда, но явно не был готов попрощаться со своими мыслями и принципами. В Айеро всегда было много чувств, но он их старательно скрывал даже от самого себя — это было единственной вещью, которую он не перекопал в своей голове за долгие годы. В нём был безграничный мир, целая вселенная чувств и мечтаний, которая убивала изо дня в день. Он был неподвластен маленькому Фрэнку, который запутался в пуховых чувствах, поэтому выбрал тактику пряток: если я не вижу этого — значит его не существует. Но этот маленький мальчик не учел одной детали — этого мира нет лишь для него. Айеро никогда не хотел разочаровываться в жизни, поэтому выбрал жить в своём вымышленном мире, который спасал его от жестокой реальности, что из раза в раз разбивала внутреннюю империю. Фрэнк боялся оступиться, поэтому закрывался в себе и пережидал бурю. Он некогда устал любить и надеяться, поэтому и придумал себе это дурацкое правило, которое выросло в огромную пуленепробиваемую стену. Пол издал обреченный скрип. Кто-то находился прямо напротив Айеро, у которого в одну секунду бешено заколотилось сердце лишь от одной мысли, что этим призраком мог быть не кто иной, как Джерард. Но загадочный человек не спешил подавать хоть какой-то знак, он лишь присел рядом на пол, о чём свидетельствовал громкий звук подошв кед, ударившихся о старый паркет. Призрак только начал гладить по голове обитателя одеяльного царства. Логическая паутина привела Айеро к верной мысли: это был Майки. Длинные пальцы касались спутанных волос Фрэнка, который резко почувствовал себя защищенным. Он понял, что мог поделиться всеми мыслями с младшим Уэем, несмотря на то, что он брат Джи.***
Джерард уже устал бродить по коридорам и классам огромной школы. Потеряв Фрэнки, он потерял и Майкла, которого теперь тоже никак не мог отыскать в забытом богом здании. Холод начинал окутывать тело Уэя. Давно уже не лето, а жаль. Сквозь неровно вывязанные любящей бабушкой шерстяные ряды просачивался морозный ветерок, которому, к сожалению, молодой человек не мог перечить. Возвращаться домой было страшно, ведь он мог остаться там один, а без вечно улыбающегося мальчишки он свою обитель уже и не воспринимал. Слишком много стало завязываться на совершенно случайно ворвавшемся в их потусторонний мир подростке. Хрупкий ребенок так умело смог разрушить два мира, которые никогда не должны были перекликаться, — он оставил широкий разлом между ними. Оставил разлом как между двумя мирами, так и в сердце Джерарда. Лёгкость усопшего, бродящего по миру живых, никогда не сравнится с тяжестью обитателя сих злачных мест, если только мы не говорим о внутреннем мире наших героев. Уэй явно решил выбрать улицу. Всегда, когда ему было плохо, он выбирал свежий воздух, закатное солнце и пачку сигарет. Исключения не допускались внутренней системой защиты. Бледное лицо Уэя ловило иногда выглядывающие закатные лучи, одаривающие теплом. Сейчас Джерарду пригодилось бы хоть какое-то тепло. Парень продолжал изучать улицы Джерси, хотя давно уже знал их наизусть. Теперь его приковывали детали, которых он порой не замечал: у скамейки рядом с тринадцатым домом по улице Вудсайд почти раскололась одна керамическая ножка, а дерево уже проживало свой последний цикл. Теперь Уэй смотрел только себе под ноги — все эти детали отвлекали его от размышлений и воспоминаний. Воспоминаний о Фрэнке, которого он так сильно ранил. Этот взрослый и опытный чудак не сумел подобрать нужного момента, не сумел понять, когда ещё было рано. Путь Уэя мог продолжаться до бесконечности, пока он не услышал вопли и громко захлопнувшуюся дверь рядом с каким-то из домов. — Да пошёл ты! — голос был чертовски знаком Джерарду. Настолько знаком, что парень не мог даже продолжить свой путь в неизвестность. — Какая встреча! Джерард Артур Уэй, не тебя ли я вижу прямо сейчас своими глазами? — речь собеседника Уэя была наполнена кучей эмоций, вызванных, как показалось молодому человеку, приличной долей алкоголя, да и не только. — Да, Эдгар, боюсь, тебе не кажется, если я не спутал тебя с кем-то другим.***
— Эй, Фрэнки, может, тебе сделать чай? У меня есть травяной, тебе понравится. — Айеро показалось, что на лице Майки красовалась нежная улыбка, которая и заставила его приоткрыть свое лицо другу. Глаза подростка всё ещё блестели от множества осколков боли внутри, но всё давно выплакано, поэтому Фрэнки согласился на чай. Выжать из себя больше эмоций он не мог. Длинный парень одарил его улыбкой и поспешил удалиться. Тело Айеро совершенно не хотело сотрудничать со своим обладателем, уже второй раз успевая предать подростка при попытках встать и перетащить себя хотя бы на кровать. Парень был сломлен как ментально, так и физически. За окном было уже совсем темно, а старшего Уэя всё никак не было видно дома. Несмотря на спорные эмоции внутри себя, Фрэнк волновался. Чертовски волновался. Вся его истерика была наполнена Джерардом, и даже теперь он не хотел выходить из головы. — Я принёс чай! А ещё нашел пару печений, поэтому держи. — тонкие пальцы протянули всё, что в них было, подростку, опершемуся на спинку кровати. Едва заметный кивок означал благодарность со стороны Айеро, что вновь вызвало легкую улыбку на лице младшего Уэя. — Погоди ещё секундочку! Я сейчас. — и вновь Майки скрылся за стенами комнаты. Уже через пару минут комната была наполнена музыкой, которая помогла Фрэнку всё слегка отпустить. У Уэя была огромная коллекция CD-дисков, которой он гордился. Он бы мог даже открыть собственный магазин и жить в достатке, ведь помимо обычных записей, у него имелись и коллекционные, редкие издания. Теперь оба подростка лишь наслаждались звуками, забывая всё то, что происходило сегодня. — Он тебя сильно обидел? — Он не обидел, он не особо и виноват в том, что случилось. Просто, кажется, я пока не был готов. — Вы просто два безнадежно влюбленных дурачка! — произнес с каким-то облегчением Майк, трепля тёмные волосы друга. — Я уверен, вы со всем разберетесь. Фрэнк так и не понял, кого больше пытался успокоить Уэй: себя или же Айеро, — но главное то, что сейчас подросток чувствовал себя комфортно и спокойно. Теперь его волновал лишь факт неизвестного местоположения Джерарда. — Майк, а когда он вернётся? — А это уже одному Богу известно, где он и когда будет. Ты так не волнуйся, у Джи это частая практика успокоения души.Why won’t you speak?
Where I happen to be
Silent
In the trees
Standing cowardly
***
— Эдгар, куда мы идём? — протараторил слегка взволнованный Уэй. — Сейчас увидишь! — пьяный и обкуренный Эд успел что-то выдумать, только подцепив на улице своего Джи. Джерард никогда ничего не боялся в таком состоянии души, но теперь он не одинок. Молодой человек чувствовал огромный груз ответственности из-за появления Фрэнка, которого никак не хотел потерять. Молодые люди вошли в мрачное помещение с низкими потолками. Из каждого угла доносился шум, мешавший распознанию реальности. Мысли в голове Джерарда смешались, подобно алкогольным напиткам в баре неподалёку, отчего он никак не мог собрать пазлы воедино. Связь с реальностью напрочь утеряна. Что ему сейчас нужно? Чего он действительно хочет? Возможно, тепла, а может и просто забыться. Уэй давно себя не терял, а сейчас в самый нужный момент не смог найти своё маленькое и истерзанное внутреннее “я”, которое так истомно ноет, кричит о своей невыносимой боли, словно открытая рана, сделанная самым острым лезвием. Сейчас молодому человеку не было разницы, где он и с кем. Все шумы заглушались внутренними переживаниями. — Сегодня наша ночь пройдёт тут, мой дорогой! — пьяный голос ознаменовал это скорее для себя, нежели для Джерарда, который был где-то далеко внутри своей головы.. Эд скрылся среди толпы в то время, как Уэй витал в облаках сознания. — Эй, ну ты идёшь? Нам сюда. Молодые люди прошли в закрытое помещение. Яркий неоновый свет бил прямо в глаза, чем доставлял уж очень много дискомфорта впервые появившемуся здесь парню. Обстановка настораживала Джерарда, хотя, с другой стороны, он просто хотел оставить здесь всего себя и разбить свою реальность, взглянув в кривое зеркало. Несмотря на неприятный свет, в комнате было чисто и приятно. Она выглядела, как полноценная квартира: кровать, стоящая в самом углу комнаты, небольшая варочная панель, диван, шкаф и какие-то плакаты, висящие на стенах, которые сейчас никак нельзя было разглядеть. Подобная атмосфера когда-то царила в комнате Эда, но это было так давно, в их безумной юности, от воспоминаний о которой сердце начинало биться быстрее. Весь подростковый период с бешенной скоростью пронесся в голове Уэя: их чумное прошлое, собранное из тысячи пазлов. Это была сумасшедшая головоломка, которую они, к сожалению, провалили. Пьяные глаза Эда всё время следили за Джерардом, пытающимся разобраться в своих воспоминаниях. Молодой человек думал о том же, о чём и его сегодняшний спутник, случайно подобранный на улице Джерси. Их эмоциональная связь была настолько сильна, что даже после смерти Уэя они иногда виделись, правда уже пару лет встреч Уэй избегал. И, наверное, не зря это делал. — Располагайся. Я тут временами ночую. Думаю, это заметно… — Последняя фраза заставила опьяненного парня задуматься. Джерард присел на край кровати, а если быть точнее, матраса. Он был достаточно удобен, напоминая покойнику о забытой жизни, которую Уэй не так уж и часто вспоминал. Он предпочитал думать, что прошлое должно оставаться в прошлом, ведь реальность для него стала вечностью, из которой он грезил выбраться темными долгими ночами. — Хочешь выпить? — для отчаявшегося Джерарда это предложение было более чем заманчивым, поэтому он ответил на вопрос собеседника легким кивком. Когда-то это было их фишкой. Эд увяз в несуществующей реальности за дверью, которая отделяла шумный бар от комфортной комнаты. Однако зачинщика сего мероприятия долго ждать не пришлось. Парень принёс несколько стаканов пива, которые им предстояло осушить за пару часов. Этот вечер молодые люди решили посвятить воспоминаниям и задушевным диалогам, которые долгое время ждали их. Несмотря на многочисленные встречи, прежде они ни разу не говорили о том, что накопилось в душной коробке их сознаний. С момента расставания господа ни разу не осмеливались обговорить всё, что произошло в тот период. С течением диалога опустошались и стаканы, а опьянение уже текло в венах. Сил сидеть не было, поэтому было принято немое решение прилечь. В этот момент Уэю показалось, что импровизированная кровать стала в несколько раз мягче, а сознание — распущеннее. Рука Эда приобнимала плечи Джерарда, что ещё больше нагоняло сон. Молодому человеку на пару мгновений показалось, что они всё те же подростки и всего ещё не случилось. Уэю давно не случалось себя отпускать. Уэй давно не чувствовал себя так комфортно. Но где-то на стороне трезвого сознания Джи осознавал, что это лишь бредни пьяного разума, не более того, однако всё это не так сильно его волновало. Это лишь несвоевременные мысли, которые помогут ему потом. Рука Эда давно поглаживала щеку Уэя, который не сопротивлялся, да и не особо желал, а Уокер делал лишь то, что ему хотелось, поэтому спустя пару секунд история продолжила своё развитие весьма закономерно. Парень лишь повторял их подростковый опыт, а Джерард думал о своём, и совсем другого человека представлял на месте Эда. Нежные, трепетные поцелуи, аккуратные касания, тепло, которое когда-то было в их отношениях, — всё это прямо сейчас, абсолютно случайно. Опьяненный Джерард всё ещё не осозновал того, что только что происходило, лишь физические чувства слегка приводили его в сознание. Сейчас парню хотелось лишь залезть под плед, уткнуться носом в шею некогда любимого человека и очнуться утром от сильной головной боли и отсутствия части воспоминаний. Он сейчас не был счастлив, он был умиротворен, а большего Уэй от своей психики и не требовал. Ему казалось, что до него доносятся звуки жизни на другом конце Джерси, дома, где маленькая квартира всё больше наполняется тревогой от его отсутствия. Джерарду на секунду послышался плач Айеро и слова утешения Майка, но сейчас мозг Уэя не был способен работать, поэтому последний взмах ресниц завершил этот день под звуки слёз и страха.I can feel your breath
I can feel my death
I want to know you
I want to see
I want to say
Hello