Они не будут убиваться, лишь бы помочь тебе.
Оказавшись внутри здания, Крис сразу же бежит в регистратуру. Там сидят две женщины лет сорока, попивая чай с печеньем. — Здравствуйте, — произносит Крис, тяжело дыша. Она же бежала с самой парковки. Это было самое ближайшее место у больницы, так как территория была огорожена забором. Пока Маша искала свободное место, Крис уже прибежала, — Анна Тихомирова к вам поступала? — Девушка, почему без бахил? — возмущённо говорит одна, кидая взгляд на её обувь и оценивая внешний вид, — Вы в больнице или где? Это не клуб, куда хоть голым можешь прийти. Имейте хоть каплю совести... — А вы каплю уважения, — злилась Крис, чуть ли не крича. Спокойно, Штрэфонд. Сейчас только они могут дать нужную информацию, — Анна Тихомирова поступала к вам, я спрашиваю? — Ой, мы что должны знать всех по именам? — произносит вторая женщина, откладывая печенье в сторону и вставая с места. Достав из шкафа большую тетрадь, она начала листать страницы, попутно облизывая палец. Крис показалось это очень мерзким, — Тихомирова... Да, была такая. — Где она сейчас? — В хирургическом отделении. Второй этаж, дверь слева. Кнопку нажмёте, там с вами свяжется уже дежурный по отделению. — Грубиянка, — произнесла первая женщина, с высокомерием смотря вслед уходящей Крис, — нет, ну ты видела её внешний вид? В каких-то рваных вещах, на лице эти железки. Вот молодежь то пошла! В наше время такого не было. — Старые кашёлки, — с грубостью в голосе произносит Крис, поднимаясь по лестнице вверх. Если бы не ситуация, девушка уже давно бы поставила на место этих тёток. Поднявшись на второй этаж, рука Крис замирает у самой кнопки вызова. Хирургическое отделение. Не наркологическое. Значит не передоз. Зажав кнопку, Крис услышала голос. — Кто? — слышится из аппарата на двери. — Анна Тихомирова у вас в отделение лежит? — ответа не последовало, дверь открылась со звонком. — Верхнюю одежду снимаем, бахилы надеваем. Войдя внутрь отделения, в углу стояла вешалка и корзина с бахилами. Быстро сняв с себя куртку и надев бахилы, Крис идёт в сторону поста, замечая, что вокруг абсолютная тишина. Там сидел парень двадцати пяти лет, разбирая бумаги. — Кем приходитесь пострадавшей? — спрашивает молодой человек, что-то старательно писав в документах. — Подруга. Что с ней? Я могу её увидеть? — спрашивает Крис, смотря по сторонам. Вокруг одни палаты, двери везде открыты... — Сейчас подойдёт врач, всё вам объяснит. Подождите, пожалуйста, — произносит парень, не отрываясь от бумаг. Ясно, он не настроен на диалог. Прикусив нижнюю губу, Крис отходит от поста, заглядывая в палаты. Может она где-то здесь... Но ничего разобрать было невозможно. Свет в каждой палате был выключен, видны лишь работающие аппараты, которые светились. Девушка прождала так минут пятнадцать, а после появился врач. Пожилой мужчина, с измученной улыбкой на лице... — Иван Борисович, подруга Анны Тихомировой... — произнес парень, кидая взгляд на девушку. — Да-да, передай мне вот эти медкарты, — взяв бумаги в руки, мужчина подошёл к девушке, — вы очень вовремя. Полиция ещё не уехала... — Полиция? — ошеломлённо спрашивает Крис, ничего не понимая, — что произошло? — Наши предположения не очень приятны... — мужчина на секунду замолчал, рукой указывая идти за ним, — вы знали, что девушка употребляет наркотики? — Да, — отвечает Крис, опуская голову вниз. Знала и ничего не предприняла. — Тогда вы имеете представление, как они влияют на организм, — кивнув своим мыслям, мужчина продолжил, — как я понимаю, девушка выбежала на улицу в приступе галлюцинаций под воздействием наркотиков. На неё напали, нанеся ножевое ранение. Проходящая мимо женщина вызвала скорую, и та немедленно привезла её в больницу. Мы оперировали Анну, сейчас её жизни ничего не угрожает, и сразу же набрали вас, так как ваш номер был уже в журнале. Как мы поняли, ближайшие родственники живут в другом городе. Но, — мужчина остановился, смотря на Крис, — вы понимаете, что от зависимости не так просто избавиться? — Что вы предлагаете? — спрашивает Кристина, скрещивая руки на груди. Вся эта информация повергла девушку в шок. Аню хотели убить. Она хотела позвонить ей. А Крис в тот момент развлекалась. — В нашей больнице есть наркологическое отделение. Там мы занимаемся лечением тяжёлых стадий и любым видом наркозависимостей. Мы используем современные схемы лечения и реабилитации. Желающие навсегда избавиться от тяги к наркотическим веществам помещаются в комфортный закрытый реабилитационный центр. — Закрытый? Я не смогу её увидеть? — К сожалению, таковы правила. Но вы так не переживайте, есть определённые дни посещения больных и полное сохранение анонимности... — А если она не согласится? — перебила девушка, прикусив нижнюю губу. Ведь не заставлять же её. Крис, конечно, хотела чтобы девушка вылечилась, но... Отправлять её туда насильно не вариант. — Попробуйте поговорить с ней, — предложил врач, — поймите, что средняя продолжительность жизни после начала регулярного употребления психоактивных веществ составляет пять лет. А если взять в пример то, что у Анны слабый организм и её роды прошли крайне тяжело, что сказалось на здоровье... Боюсь, она и два года не проживёт. Мне очень тяжело вам это говорить, но по-другому я не могу. Как я понимаю, вы единственный её близкий человек. Выбор сейчас стоит за вами. Прикрыв лицо руками, по лицу девушки скатилась одинокая слеза. Всё это казалось каким-то страшным сном. Как будто это всё нереально. Хотелось просто проснуться из этого кошмара. — Я вас услышала, — тихо произнесла девушка, вытирая слезы. Нужно привести себя в порядок, — где сейчас Аня? — Она находится в удовлетворительном состоянии. Повторюсь, операция прошла успешно и сейчас её жизни ничего не угрожает, она под присмотром специалистов... — Я могу её увидеть? — перебила Крис. — Да, но девушка ещё, возможно, спит. — Я не буду её будить, я просто посмотрю на неё. Должна убедиться, что она жива. Врач кивнул, двигаясь дальше по коридору, а девушка идёт следом. Девятая палата. Открыв дверь, мужчина заходит внутрь первым. Внутри горел приглушённый свет, в палате находилась медсестра. — Капельницу поменяли, Иван Борисович, — произносит девушка, подходя к врачу. Крис кидает взгляд на подругу и не может поверить своим глазам. Живая. Лежит, смотрит на присутствующих и ничего не понимает. По взгляду видно. — Привет, — шепчет Крис, проходя мимо врачей и подходя к её кровати. Она в палате была одна, — как же ты меня напугала... — Здарова, — с тяжёлой улыбкой говорит Аня. Придвинув рядом стоящий стул, Крис села рядом с девушкой. — Ты как? — она протягивает свои руки, обхватив ими руку Тихой, в которой был установлен катетер и капельница. — Под обезболом пока хорошо, — отвечает Аня, в ответ сжимая руку, — прости. Я обещала бросить, но я так не могу. Я обещала вам всем. Прости... — Тише-тише, — шепчет Крис, видя глаза девушки, которые уже на мокром месте. Ей нельзя нервничать, — мы справимся со всем этим. Мы же и не через такое проходили... — Девушки, — обрывает разговор Иван Борисович, — я полиции скажу, что Анна ещё не в состоянии давать показания. А вы можете побыть вместе ещё двадцать минут, а после уже следуя расписанию посещения больных. — Спасибо, — произносит Крис, когда врач скрывается за дверью, — расскажешь, что произошло? Помнишь хоть что-то? — Я всё помню, — произносит Тихая, смотря в окно, — у меня дома остались заначки снега. Я их употребила и у меня начались жёсткие глюки. Почему-то я думала, что на улице меня ждёшь ты с... — Аня замолчала, сжимая свободной рукой одеяло, — Танком. Я выбежала на улицу в поисках вас, а там наткнулась на компанию нетрезвых людей. Пырнули меня ножом, когда я вырывалась из хватки. Видимо, они сами того не ожидали. Они сбежали также быстро, как и появились. — Надеюсь, полиция их найдёт, — тихо произносит Крис, сжимая руку подруги, — врач предложил свои услуги. Он предлагает тебе лечь в закрытый реабилитационный центр. Что ты думаешь? — Закрытый? — Тихая резко поворачивается, смотря на девушку, — Это получается я никого не смогу видеть? — Там есть определённые дни посещения пациентов, — отвечает Крис, — и всё анонимно. Если ты согласишься... Это было бы прекрасно. Тихая молчит, сжимая в руке одеяло. Её молчание просто убивало, ведь если ответ будет отрицательным, что делать дальше - непонятно. — Я согласна, — отвечает девушка, опуская взгляд на катетер в руке, — я не справлюсь одна. Я не справлюсь без неё. — Танка? — предположила Крис, на что Аня кивнула. Так она знает об отказе... — Ну и пошла она нахуй. Мне она сразу не понравилась, ещё в клубе. Грубая такая, страшная ужас. У тебя в данный момент есть я. Мы справимся, мы прорвёмся. — Спасибо, — с улыбкой шепчет Аня, протягивая вторую руку к рукам Крис, — за всё. Дверь открылась и в палату зашёл медбрат, который был у поста. — Время, — произносит он, смотря на часы, — Попрошу посетителей покинуть палату. Часы посещения вы можете увидеть у выхода. Там висит расписание. — Я завтра приду, — сообщает Крис, отпуская руки девушки, — не скучай и давай без приключений. Лежи и слушай всё то, что говорят врачи. Аня улыбнулась, помахав рукой. Покинув палату и закрыв за собой дверь, Крис видит Машу, которая сидела на диванчике и что-то печатала в телефоне. — Почему не зашла? — тихо спрашивает Крис, осматривая шатенку. В таких же бахилах, без куртки. — Я думаю, ей сейчас лучше меня не видеть. У неё возникнет слишком много вопросов и ложные надежды, — отвечает Маша, касаясь руки девушки, — тебя отвезти домой? — Да, было бы неплохо, — отвечает девушка, смотря на руку Маши. В татуировках. И такая тёплая. Прикосновения шатенки это просто лучшее, что бывает в жизни. — Тогда я пойду заберу вещи, а выйти мы можем здесь, — девушка указывает на аварийных выход, — не очень хочется проходить через регистратуру. — Тебя тоже взбесили те бабки? — И не говори, — тяжело вздохнув, Маша идёт дальше по коридору. Так много коридоров... Прислушавшись, Крис услышала какие-то голоса. Любопытство взяло вверх, поэтому она пошла туда, откуда доносился голос. — Получается зря столько времени здесь проторчали. — Простите, молодые люди, но Анна сейчас не в состоянии говорить, от слова совсем. Мы можем её разбудить, это не даст никакого толку, — слышится голос врача. Остановившись, Крис прислонилась к стенке, слушая разговор. Подслушивать не хорошо, но девушку не учили этому в детстве. — Мы тогда завтра к вам отправим следователя, — произносит мужской голос, — криминальный, конечно, город стал. Ужас какой-то, каждый день какие-то события. — Вы уже узнали, что произошло вчера вечером? — Крис затаила дыхание, — Столько пострадавших, столько убитых за ночь. Причём все на одном месте. — Мы не знаем, Иван Борисович, — слышится другой мужской голос, — нам нельзя распространять информацию, да нам самим ничего не говорят, если честно. Знаем, что этим делом будем заниматься не мы, а другая группа. — Понятно... — задумавшись, произносит врач, — тяжёлая у вас работа, конечно. — У вас не легче. Вы с людьми работаете, спасаете их... — В этом и отличие, — перебивает врач, — я спасаю людей, даю им жизнь. А вы видите только трупы... — Насчёт трупов. Сегодня в лесу грибники нашли трупы двух людей. Дочка и мать, — Крис напряглась, прислушавшись, — такого я ещё не видел. У матери выявили наркотики в организме, а дочь была убита. То ли ножевое ранение, то ли огнестрельное повреждение. Оружие мы так и не нашли. Как они оказались в лесу, что произошло - мы пока не знаем. Будем разбираться. — Какой ужас... Надо детям сказать, чтобы внуков одних не отпускали гулять. Такой беспредел творится... — произносит врач, а Крис не может пошевелиться. Слишком много совпадений. Дочка и мать. Огнестрельное ранение. В квартире Крис никто не ответил. Неужели Маша так вызвала полицию? Или это они всё так подстроили? Или просто совпадение... — Крис, — почувствовав на своём плече руку, девушка вздрогнула от неожиданности, — ты чего испугалась? — Да так. Задумалась о своём, — шепчет Кристина, смотря в глаза девушки. Шатенка смотрит вопросительно, пытаясь найти ответ в глазах, — можем ехать? — Да, — Крис приняла протянутые вещи. Выйдя на лестницу, девушка с дредами удивилась этой лестнице. Все окна были открыты, но всё равно ощущался запах сигаретного дыма. Маша уверенно начала спускаться вниз, — откуда ты знаешь про этот выход? Просто догадки, что здесь можно выйти? — Знакомый как-то лежал в этой больнице, — открыв входную дверь, девушки без проблем оказались на улице, — на этой лестнице пациенты незаметно курили и к ним приходили родственники в любое время. Думаю, ничего не поменялось. — Умно. Подойдя к нужной машине, Маша открыла дверь со стороны пассажира, ожидая Крис. — Скажи, — начала девушка, встав рядом, — ты врала мне когда-нибудь? — Отвечу на этот вопрос, когда ты поцелуешь меня, — произнесла Маша, наклоняясь ближе к лицу девушки. — Да ты издеваешься, — с недовольством в голосе говорит Крис, приближаясь. Накрыв своими губами губы девушки, Маша жадно целовала, время от времени покусывая губы. На большое удивление, Крис это нравилось, — Довольна? — оторвавшись, спрашивает она, тяжело дыша. Щёки порозовели, глаза блестели. — Я не врала тебе, — отвечает Маша, неотрывно смотря в глаза, — не было на это причин. А сейчас прошу, залезай в машину. Я отвезу тебя домой. — Так уж и быть, раз уж ты настаиваешь,— отвечает Крис, садясь на пассажирское сиденье и дожидаясь шатенку. Внутри волнение как-то подуспокоилось. Крис впервые верила, хотела верить.***
Утро для Тихой наступило в шесть часов. Веки тяжело разлепляются, Аня видит над собой размытый образ медбрата, который старательно что-то делает с её рукой. Глаза закрываются сами собой и никто не мешает ей погрузиться в пустоту. Следующий подъём девушки происходит в девять утра, когда завтрак подходил к концу. Её разбудил голос незнакомой женщины. — Дорогуша, встаём! Ты так завтрак до конца проспишь, никто за тобой тут бегать не собирается. Тихая приподнимается, хватаясь за живот. Ужасная боль пронзает всё тело. Девушка шипит, поморщив лицо. — Ты бы сказала, что только с операции, — недовольно произносит женщина, покидая палату, — сейчас медсестру позову. Медсестра приходит через десять минут с обезболивающим. Он спасает девушку мгновенно. День шёл максимально долго. Целый день Аня провела в постели. Врач заходил один раз, чтобы узнать о самочувствии девушки. А какое у неё самочувствие? Правильно, хреновое. Хотя нет, лучше чем было. Капельницы и лекарства помогали, не было такого сильного хотения... Главное, чтобы ломка прошла нормально. Сейчас хотелось только одного - курить. А сигарет нет, как и вещей. Может у соседей попросить... Приподнявшись, Аня сначала свесила ноги с кровати, смотря на свою одежду. В чем она хоть... Обычный больничный костюм: огромная рубашка и брюки. Надо было Крис попросить привезти вещи... Встав на ноги, Аня сначала боялась пошевелиться, вдруг швы разойдутся. Каждый раз было страшно. Простояв на месте несколько минут, девушка медленно поплелась к выходу, держась за всё возможное. Стенка была просто спасением. Врач сказал на минимум снизить нагрузку, но... Она же не собирается бегать в таком состоянии. Всего лишь надо попросить сигарет и выйти на улицу. — Вовка, ну шо, ты быка врубил?* — слышит Аня в коридоре, — давай ходи уже. — Слышь, хватит грузить*, дай подумать, — мужчина с картами в руках сделал задумчивое лицо, смотря то на карты, то на стол, — ай, ладно! Вот так пойду! — он кинул на стол две карты. — Проиграл, лох! — смеётся второй, постарше, забирая со стола печенье. — Курицы*, сигаретки не найдётся? — спрашивает Тихая, подходя к мужчинам. А они удивляются таким словам, по лицу видно. Этот жаргон девушка узнала сразу. — Наша что-ль? — мужчина достаёт из кармана пачку сигарет, — обоснуй*. — Хватит костопыжиться*! Быстро дал даме сигаретку! — возмущается второй мужчина, выхватывая из рук друга пачку. Достав одну, он протягивает её Ане, — Курить иди туда, — он показывает на аварийную дверь, — там лепилы* не ходят. — Благодарю, — произносит Аня, принимая сигарету и шагая в сторону выхода. Ну хоть на холодную улицу идти не надо. — Ну что, Петрович, откусать* хочешь? Выйдя на лестницу, Аня сразу же почувствовала холод. Все окна были нараспашку, пахло куревом. Спустившись на один пролёт ниже, Аня зажигает сигарету рядом лежащей зажигалкой, обнимая саму себя. Нужно было хоть как-то согреться. Давно она не слышала такую речь. Так общались сейчас только долго сидевшие и те, кому менять что-либо было уже поздно. Пять-десять лет заключения делали своё дело. Аня старалась контролировать себя в этом плане, не употребляя жаргонную речь в жизни. Ведь окружающие не дураки, всё понимают. Сделав желанную затяжку, девушка моментально расслабляется. Главное, чтобы её не поймали врачи. Что делать дальше - было пока непонятно. Этот закрытый реабилитационный центр не давал покоя и доверия. Но девушка понимала, что по-другому не получится. Она сорвётся. Она слаба. Рядом с ней нет дорогого человека. Но ведь ты сама во всём виновата. Тебя предупреждали. Зажмурившись, девушка сжала в руках сигарету, чуть ли не сломав её. Я знаю, но не могла ничего поделать с собой. Я люблю её. Прикрыв глаза, Аня сделала глубокий вдох. Ты ей не нужна. Ребёнку не нужна. Очередная наркоманка. — Я отпускаю тебя, Таня, — шепчет Аня, глотая подступившие слезы. Другого выбора нет. Нужно жить дальше, нужно идти дальше без неё. Сейчас это казалось чем-то нереальным, но... Она должна выйти из всего этого дерьма хотя бы ради ребёнка. Она обещала, что всё будет хорошо. Что они скоро будут вместе. Будут семьёй. А что в итоге? В итоге дочка какой год живёт с бабушкой и дедушкой, не видя и не слыша о матери ничего. Аня боялась. Боялась показаться с плохой стороны. Она же должна быть примером для ребенка, — я отпускаю тебя, Таня. — Правда? — до боли знакомый голос. Такой пронзительный. Такой любимый. Такой долгожданный. Обернувшись, Аня встречается с душераздирающим взглядом. — Таня? — шепчет девушка, не в силах поверить своим глазам. Очередная галлюцинация, сомнений нет. Но Аня не хочет бороться с ней, избавляться. Хочет наблюдать. Не хочет снова терять, — А мозг человека способен на многое, — она усмехается, — или это из-за наркоты? Ты такая... Реальная. — Я не иллюзия, Аня, — тихо произносит девушка, поднимаясь по лестнице, навстречу девушке, — я виновата... — Не подходи! — воскликнула девушка, делая несколько шагов назад, — если я дотронусь... Ты ведь исчезнешь. Снова. Я не хочу этого. — Хорошо, — медленно произносит Таня, прикусывая нижнюю губу. Что-то вспомнив, она начала копошиться со своей курткой, расстегивая её. Поправив воротник своей кофты, девушка показывает цепочку, — узнаешь? — Моя. — Она всегда со мной. С того дня, когда ты мне её отдала. Помнишь? — она ожидает ответа. Аня лишь кивает. Квартира Тани. Они были одни. Аня хотела дать Тане что-то взамен за всю любовь и заботу. За помощь и прощение долгов, — Тогда я думала, что нам нельзя быть вместе. Что мы абсолютно разные, что тебе нельзя быть рядом со мной. Потому что я зверь. Я не могу себя контролировать, о какой, блять, любви и заботе может идти речь? Но ты... Как будто меняешь меня. Я ощущаю то, чего не получаю от других. Ты стала моим смыслом жизни, — девушка горько усмехнулась, — но потом я вспомнила, что ты мой очередной клиент. У нас свои правила в Вирсавии, про секс с клиентами тоже кое-что написано. Я прогибалась в твою сторону всегда, не в силах отказать. А точнее, я просто боялась сделать хуже. Не придумала ничего умнее, как отдалиться. В голове появлялись мысли, что ты была так добра ко мне только из-за очередной дозы, но... Услышав твой плачь после моего ухода, я думала не выдержу. Я такая сволочь, Ань. Бросила тебя, оставив умирать из-за гребаных правил. «Игра закончилась. Мечты сбылись...» — Даже после этих слов ты вернулась? — переспрашивает Аня. На глазах слёзы, понимание накрыло с головой. Это настоящая Таня. Не галлюцинация. Девушка знала, что в Вирсавии правила выше моральных ценностей. Выше всего. За их нарушение следовало наказание, даже смерть. — Когда твоя игра закончится, а мечты сбудутся... Забудь нас. Это самое главное правило, — сказала Таня в первую их встречу. — Почему? Что это значит..? — Конец, — перебивает Танк, — Запомни: в Вирсавии счастливых концов не бывает. Выбирая нас, ты не сможешь передумать. — Ради тебя я готова нарушить любое правило, даже если мне это обойдётся жизнью. Я люблю тебя, Аня, — шепчет девушка. Ноги Тани непривычно дрожат, еле-еле удерживая её. Не в силах больше ждать, она делает несколько шагов в сторону своей любимой, уничтожая расстояние и утопая в её объятиях. Реальна. Нос вдыхает такой знакомый парфюм. Дрожащие руки держатся за такое родное тело. — Прости меня, пожалуйста, — шепчет Таня, прижимая девушку к себе. Аня не сопротивляется, даже если воздуха катастрофически не будет хватать, даже если все кости переломаются с громким хрустом... Она будет и дальше находиться в её объятиях, наслаждаясь каждой секундой проведённой в её руках. Она может тебя сломать, если захочет.Плевать. Она рядом, это главное.
Она бросит тебя, наплевав на твои чувства.Плевать, сейчас мы вместе.
Она убьет любого, кто притронется к тебе.Я знаю. Мне нужны только её прикосновения.
Мне никто не нужен. Мне нужна она.
— Люблю тебя, — шепчет Аня, смотря со слезами на глазах на Таню, — люблю больше жизни. Пожалуйста, не бросай меня больше. — Никогда. Я не повторю эту ошибку. Обещаю, — отвечает Таня. Секунда: их губы соприкасаются в нежном поцелуе. Они нуждались в нём, они нуждались в друг друге всё это время. Языки сплетаются во что-то единое, танцуя в нежном танце.Моя дорогая девочка, мы снова вместе. Я обещаю.
Я так люблю бродить один По тем пустым дорогам зла А посреди той пустоты Когда-то повстречал тебя Тут тёплым дует из окна И места нет для скучных слов Мы растворялись в темноте И в том, что все зовут «любовь» ... Огонь давно уже потух Лишь огни тлеют в темноте Но ты смогла меня найти Обычно я всегда в себе ... Но зато ночью в тишине Я вспоминал твои глаза И лишь они дают надежду Жить с тобою не во снах. Влюблённый в летние ночи - Dan Korshunov