Если снова все начать

      Оно не отслеживало, сколько времени провело в этой замороженной стране. Время не имело значения перед лицом вечности.       Оно не помнило, как оказалось здесь. Пространство легко растягивать и сжимать, во вселенной никогда не существовало никаких реальных стен.       Оно не интересовалось тем, что происходило в здании на поверхности, в нескольких милях над Его укрытием. Реальность всегда была изменчивой.       Его не волновали крики агонии и вспышки энергии. Разум превалирует над материей, и у этого общего мнения есть причины.       Оно не запоминало имен тех, кто отдавал приказы и следовал им. Эти хрупкие люди постоянно обретали и теряли власть.       Однако, Оно заметило мерцающие огоньки, гаснущее сияние и пропавшие искры. Задушенные души.       Яркие огни сражались с послушной тьмой. Мужчины становились солдатами.       Искристое сияние гасила варварская технология. Люди превращались в активы.       Ослепительные искры вымирали, не дотянув до конца жизненного пути. Души терялись в воющей пустоте зимы.       Вначале был лишь один. Затем пятеро встретили ту же судьбу, шесть расколотых душ, цепляющихся за любую частичку света между холодным сном и горячей кровью. Их уложили на снежном кладбище для всех потерянных вещей.       Оно наблюдало с болезненным восхищением, зная, что могло бы быть в ужасе от жестокости, но новизна восприятия смягчала Его возмущение. Пусть Ему и нравились созвездия душ, мерцающие на фоне, загорающиеся и гаснущие в предустановленном ритме, в повторении не было ничего неожиданного.       Человечество было предсказуемым в своем процветании, как внутреннем, так и внешнем. Даже выплески хаоса случались в определенном ритме, только выглядящем случайным, и определяли рисунок их мотивов. Огромное разнообразие эмоций, складывающихся в бесчисленные комбинации, заставляло их заниматься бессмысленными делами, разжигало клишированные конфликты и питало глупые сантименты.       Новые события обещали волнующую встряску с намеком на интригу. Как души, все сражавшиеся за свое сияние, несмотря на все стирания и переписывания, и вспыхнувшие адским пламенем, получив право вздохнуть после многих лет с удавкой на шее.       Первая, единственная душа с искрой упрямства, покинула здание, но пять оставались, пять замороженных фрагментов гаснущих звезд.       Потерянные души.       Тишина воцарилась в бетонном замке, и Оно то и дело вспоминало о первом, пока пятеро остальных один за другим уплывали во тьму.       Пустота, где пять душ должны были сиять.       Тень, напоминающая о человеческой изобретательности и жестокости.       Потеря, которую нельзя восполнить.       Затем пришла Она, и Оно приветственно запело. Сверкающие электрические токи, бегущие по металлическим проводам, заключенным в стекло, куда ярче искр от огнива.       Созданная душа.       –Ракетный двигатель в левом ботинке отказал. Системы управления полетом не справляются.       Синтетическая душа с искусственным сиянием, новый огонек, не знающий, как проявить себя.       –Система прицеливания сдохла, Босс.       Имитация человечности, превзошедшая в доброте прототип, как и ее создатель, руки которого, облаченные в перчатки доспеха, были нежнее иных голых кулаков.       –Вы не сможете побить его один на один.       Цифровое сердце, разбившееся от ужаса, когда источник энергии, сердце ее создателя, треснул от удара.       Оно изучало человека в металлической броне, отмечая, что, хоть его жизненные силы и угасали, душа все еще сияла ярче солнца. Сияние других постепенно гасло, а он сиял как сверхновая; и последняя вспышка своим калейдоскопом цветов напомнила Ему то, что Оно видело лишь в Золотом Мире.       Определения достойного сильно изменились, но, по мнению Его, этот человек был достоин. Он создавал души в мире, где большинство было сосредоточено на их уничтожении. Он был не завоевателем, а творцом, приносящим новый свет в мир, поглощаемый тьмой.       Такая великолепная душа заслуживала большего, чем скрытый обман, преданное доверие и одинокая смерть.       Оно обернуло своей сущностью умирающую душу, используя свои силы, чтобы развязать поток времени, скрученный в петлю, и разгладить отдельные нити, чтобы они красиво развернулись в кисти возможностей.       Дар. Награда. Второй шанс.       «Найди меня, – прошептало Оно душе, отправляющейся к тому же человеку, но в прошлом. – Хочу встретить тебя как следует, когда ты не будешь сломан».       Оранжевые огоньки спиралью расходились от тела на полу, все шире и шире, пока не заполнили пустой бункер, не просочились сквозь толщу бетона и металла, плавя их яростным огнем. На мгновение мир представлял собой лишь облако звездной пыли, пока элементы перестраивались, отражая новые выборы, новых союзников и новые будущие.       Оно наблюдало и ждало душу, защищенную нитями оранжевого, подтягивая и подталкивая его к себе, в зимнюю страну.       Он прибыл не один. Его сопровождала другая искусственная душа, равная и подлинная во всех смыслах, а также бог, в разуме которого слабо сияли синие нити. Они пощадили другие души в здании, тусклые и похожие на дронов, с проницательной добротой, которую Оно сочло одновременно раздражающей и милой.       Как только он встал точно над местом, где Оно было погребено, многими милями ниже, Оно потянулось к нему.       «Добро пожаловать, – приветствовало Оно его, греясь в сиянии его умной души. – Я – Камень Души, и ты избран мною». *       –Старк! – глаза Ванды широко раскрылись, когда она узнала человека, стоящего в середине бывшей базы, превращенной в ловушку. О, как долго она мечтала об этом дне, о таком шансе. Бесчисленные ночи, проведенные в молитвах о том, чтобы Старк пережил все катастрофы, причиной которых становился, чтобы именно она оказалась той, кто убьет его.       Чтобы он страдал. Чтобы истекал кровью. Чтобы он заплатил.       Старк отнял у нее все, сперва родителей, раздавленных обломками бетона и металла, а затем брата, тело которого нашли обожженным и изломанным в груде дымящихся обломков.       Ванда и Пьетро присоединились к Гидре вскоре после их пятнадцатого дня рождения, проведя около четырех лет в разодранной войной Заковии, постоянно выискивая еду и сражаясь за временные укрытия. Гидра обещала дать им цель, за которую можно было бы сражаться, возможность помочь своей стране и голову Старка. Их разделили после первой же недели, когда тесты и экзамены определили, что Пьетро хорошо подходит для оперативной работы, а Ванда... не особо.       Ртуть. Это прозвище Пьетро заслужил за свои быстрые рефлексы и плавные движения; просто отлично для проникновения и поиска информации. Хоть она и гордилась братом, тем, как быстро тот заслуживал одобрительные отзывы офицеров, она не могла не завидовать его достижениям. Обида всегда таилась под ее беспокойством, когда он отправлялся на миссии.       Пьетро должен был проникнуть на базу Десяти Колец и заснять внутреннее устройство старковской ракеты «Миротворец» – они оба посмеялись над ироничностью этого названия, – чтобы инженеры Гидры могли воссоздать ее. Одно из самых легких его заданий.       После того, как Старк – увы, слишком поздно, – объявил о прекращении разработки оружия своей компанией, спрос на его бомбы, ракеты и пушки взлетел до небес. Ванда была уверена, что это какой-то маркетинговый ход, чтобы навариться, выставив себя святошей. Старк был и всегда будет Торговцем Смертью, как бы он там ни обозвался. «Я – Железный человек», – о нет, она знала, что он представляет из себя на самом деле.       Убийца. Монстр. Ходячий труп.       –Осторожнее там, – напомнила она Пьетро, когда они вместе шли по ангару.       –Я старше тебя на двенадцать минут, – с самодовольной ухмылкой напомнил он.       –Будь начеку и беги со всех ног, если что-то пойдет не так.       Увы, даже Пьетро не смог бы бежать быстрее взрыва, когда Железный Человек взорвал «Миротворца». Два зайца одним выстрелом – оружие обезврежено, лагерь террористов уничтожен.       Ванда видела этот взрыв на экране с низким разрешением – ее ранг в организации не предполагал больших удобств, – и ее взбесило то, как новостная программа демонстрировала вычурный костюм Старка, в котором тот вышагивал, изображая из себя героя.       Та же броня, в которой он сейчас стоял перед ней, пялясь на Ванду так, будто каким-то образом ее узнал.       –Ты убил мою семью! – прорычала она. В ее ушах зашумело, и все в поле зрения окрасилось алым.       Последний раз она чувствовала себя так, когда ворвалась в кабинет барона фон Штрукера со слезами на лице, не думая ни о чем, кроме мести.       –Я хочу убить Тони Старка! – прокричала она. – Он все забрал у меня и должен заплатить за это!       Чьи-то руки схватили ее за плечи, но она едва чувствовала давление или боль, ее настолько поглотили гнев и ярость, что весь ее мир был окрашен кровью.       Охрана оттащила ее, упирающуюся, и поставила на колени, заломив руки за спиной.       –Пожалуйста! У меня ничего не осталось! Я сделаю что угодно!       Барон фон Штрукер, до этого не удостаивавший ее и взглядом, посмотрел заинтересованно.       –Подождите, – он жестом приказал охране отпустить ее и кивнул. – Говори.       –Старк убил моих родителей. Мне было десять, мы вчетвером обедали. Когда ударила первая ракета, двумя этажами ниже, в полу появилась дыра. Большая. Мои родители упали туда, и дом начал рушиться, – слова натыкались друг на друга, перемежаясь всхлипами, она отчаянно хотела, чтобы ее корявые мольбы были услышаны. Английский не был ее родным языком, а теперь, когда Пьетро больше нет, ей и практиковаться не с кем будет. При мысли об этом из груди вырвался стон. – Мой брат схватил меня, закатил под кровать и тут – вторая ракета. Только не взорвалась. Просто торчала там, в обломках, в трех футах от наших лиц. И на ней было написано...       –Старк.       –Точно, – прошипела Ванда. – Мы с Пьетро проторчали так два дня, и каждая попытка нас спасти, каждое движение кирпичей, как я думала, заставит эту тварь взорваться, – ее лицо исказила гримаса. – Мы два дня ждали, пока Тони Старк нас не убьет.       –Пьетро? – пробормотал барон.       –Ртуть, – подсказал один из охранников. – Один из наших, кого послали к Десяти Кольцам, и...       –Старк убил его! – Ванда сжала кулаки и пожелала обрести силу. Яростную, неподдельную силу, которая испугала бы Старка, заставила его бояться и в конце концов уничтожила.       –Что ж, мы поможем тебе, – сказал барон фон Штрукер, выдержав паузу.       Надежда, порочная и жестокая, расцвета в ее сердце и тут же угасла, когда он продолжил:       –Но не прямо сейчас. Мы пока не видим всю картину.       –Я не вижу всю картину, у меня есть лишь маленькая картинка. Я ношу ее с собой и каждый день смотрю на нее, – протест Ванды оборвался, когда Штрукер нахмурился от такого нарушения субординации. Самоконтроль никогда не был ее сильной стороной. – П-простите, барон.       Он изучал ее взглядом чуть дольше, голубые глаза словно пронзали ее насквозь и видели сквозь кожу.       –Утром отправляешься к доктору Листу, у нас появилась новая программа, для которой ты неплохо подойдешь.       Эта программа, как позже поняла Ванда, была посвящена тренировке оперативников, которые доставляли бы по адресу химическое оружие и активировали его. Один из ее зубов был заменен на капсулу со смертельным веществом, которое, если ее раздавить, превратит носителя в оружие массового убийства, ценой его собственной жизни. Последние ее вздохи, алый туман отравленной крови, распространят токсин на тех глупцов, которые противостоят Гидре.       Ванда вместе с еще четырьмя женщинами, чей возраст составлял от шестнадцати до двадцати с небольшим лет, провели месяцы, тренируясь притворяться максимально безобидными, чтобы проходить мимо охраны, не вызывая подозрений. Они утратили европейские акценты и приобрели американские. Их диету тщательно отслеживали, чтобы они выглядели хрупкими школьницами, в которых никто не видит угрозу и испытывает лишь сочувствие.       Кодовое имя этой группы агентов, будто намек на печально известных советских Черных Вдов, было Алые Ведьмы.       Старк подошел ближе, и Ванда ощутила, как вокруг нее сжимается магия Локи.       Она почти расстроилась, когда осознала, что Локи на самом деле решил искупить свои грехи. Ее восхищал бог-пришелец, одетый в потрясные доспехи и смотрящий на нее, будто на муравья, которого собирался раздавить сапогом. Он сражался со Мстителями, а потом объявил, что невиновен, и ему поверили. Это была самая грандиозная схема, которую кто-либо проворачивал, – злодей, прощенный и объявленный героем наутро. Ванда на всякий случай хорошо запомнила эту возможность, – мало ли, вдруг Гидра тоже падет однажды, как и ее отчий дом, когда никто не ожидает.       Уже сообщали о нападениях Капитана Америка – новая броня не меняла его стиль боя или голос, а и то, и другое было хорошо задокументировано и изучалось оперативниками Гидры после вторжения читаури, – на наиболее важные базы Гидры, и оборонные меры были усилены. Барон фон Штрукер, казалось, доволен оказанным ему доверием и порученной важной миссией.       Ванду отправили в Сибирь с инструкцией попасть в плен, если нападающие не будут Мстителями, и убить их, если это окажутся они, хотя ей было плевать на этот приказ. Ее целью был Старк, как и всегда. Было бы не так уж и трудно убедить Мстителей, что она лишь ребенок, в отчаянии сделавший неверный выбор, положиться на их добрую волю и таким образом добраться до Старка.       Локи являл собой прецедент, из которого она могла извлечь выгоду.       В сибирском бункере не было и тех удобств, к которым Ванда успела привыкнуть, но это стоило того, если ей правда выпадет шанс исправить все, что Старк испортил в ее жизни.       –Как...       Ванда стиснула зубы, жестко, надкусывая капсулу. Яд был безвкусным, но ошпарил язык, и волной праведного гнева прокатился вниз по горлу, в грудную клетку.       –А теперь я убью тебя! – воздух между ними окрашивался алым с каждым ее мстительным и победным словом.       Красные точки покрыли смешную бородку Старка, и ужас исказил его лицо.       Ванда смотрела в глаза убийцы ее семьи и видела его страх. Все чего-то боятся, и была какая-то сладкая ирония в том, что Торговца Смертью испугал его собственный товар. Она злобно усмехнулась, обнажив покрытые кровью зубы.       Клокочущий крик вырвался изо рта, когда она ощутила другую боль, сосредоточенную в одной точке под ребрами. Она глянула вниз и увидела кончик лезвия – на долю секунды, пока ее не подняли в воздух.       –Что ты сделала? – прорычал Локи, в его руках материализовались еще два кинжала. Невероятно острые и обещающие мучительную смерть. Взгляд зеленых глаз метался между ней и Старком, чье тело наверняка было парализовано шоком.       –Восстановила справедливость, – Ванда без страха смотрела вперед, игнорируя так и не прозвучавшие бесполезные угрозы Локи. Токсин убьет ее меньше чем за минуту, вполне хватает, чтобы распространить яд – или чтобы понаблюдать, как Старк будет захлебываться кровью, когда его внутренности растекутся.       Вот только Старк не бился в конвульсиях, не корчился от боли и даже не кашлянул.       Он засиял.       Воздух зашипел, когда капельки на волосах и коже Старка испарились, осыпавшись пылью. Он моргнул, взмахивая ресницами, радужки его сияли ярким оранжевым цветом. Словно сердце огня или душа солнца.       –О, привет, – Старк мягко и удивленно улыбнулся, словно разговаривал с кем-то или чем-то новым. – Приятно наконец-то познакомиться с тем, у чего нет лица.       Локи сдавленно выдохнул, его магия развеялась, и он сосредоточил свое внимание на Старке.       Ванда упала на пол, хрипло пытаясь вздохнуть сожженными легкими, ощущая на языке вкус крови с примесью горечи поражения. Поле ее зрения потемнело по краям, и побежденное сердце сократилось в последний раз. Все, что она видела, умирая – сверкающий металл брони Старка и яркие глаза ее врага.       Невредимого и незапятнанного.