Пульс: 40 ударов в минуту.
Температура: 98.9° по Фаренгейту (37,2 по Цельсию)
Мозговая активность: гамма-ритм частотой 91 Герц
На воротнике Сэра остались пятнышки цвета ржавчины, но больше ничего не напоминало о биохимической атаке и не свидетельствовало о ее неудаче. Токсин в крови женщины был нейтрализован действием Экстремиса, но само покушение на жизнь Сэра заставило вспомнить о жертвах Экстремиса, чьи тела превращались в бомбы и взрывались, унося с собой множество жизней и причиняя огромный ущерб.
Сэр, доктор Беннер и полковник Роудс были больше всего расстроены, когда узнали, что среди тех были и люди, которых превращали в оружие, ничего не объясняя и не спрашивая, хотят ли они этого. Впрочем, напавшая на Сэра женщина, кем бы она ни была, определенно сделала свой выбор сама, и ее трудно было не презирать за такое решение.
Джарвис испытал злобную радость от того, что она больше не представляла угрозы, особенно учитывая то, что произошло потом.
–О, привет, – приятно-удивленный тон Сэра совсем не сочетался со странностью и серьезностью происходящего. – Приятно наконец-то познакомиться с тем, у чего нет лица.
Пульс: 42 удара в минуту.
Температура: 99.1° по Фаренгейту (37,3 по Цельсию)
Мозговая активность: гамма-ритм частотой 92 Герц
Джарвис ощутил, как волна чего-то, что могло быть классифицировано как облегчение, прошла сквозь его коды. Жизненные показатели Сэра оставались в пределах нормы, с учетом усовершенствований Экстремиса, которые снижали частоту сердцебиения и слегка повышали температуру.
–Предварительное сканирование показывает, что жизненные показатели Сэра стабильны...
Плечо мистера Локи шевельнулось под рукой Джарвиса, когда он поцеловал волосы Сэра.
–Но?
Мозговая активность Сэра, признанного гения, всегда превосходила среднюю для популяции, и ее частые пики, возможно, становились причиной его периодических бессонниц. Джарвис не раз наблюдал, как мозг Сэра работает на полной скорости, обгоняя земное притяжение и превозмогая боль предательства, но сейчас частота ритма была, пожалуй, высоковата.
–Мозговая активность свидетельствует о том, что Сэр обрабатывает большой объем информации или испытывает высокий уровень стресса. Он должен быть в полном сознании.
И затем снова пришло то ощущение вялости, вязко замедляющее его работу, которое Джарвис уже испытывал во время атаки Киллиана. Если бы ему пришлось дать этому чувству имя, он назвал бы его ужасом.
Пульс: 45 ударов в минуту.
Температура: 99.0° по Фаренгейту (37,2 по Цельсию)
Мозговая активность: гамма-ритм частотой 94 Герц
–И все же он спит, – мистер Локи провел ладонью по руке Сэра, остановив большой палец на точке, где прослушивался пульс. Джарвис мог его понять, он и сам все время мониторил жизненные показатели Сэра, отслеживая изменения и рассчитывая вероятность выживания, как тогда, когда Сэр пропал в Афганистане.
«
В соответствии с новыми данными, вероятность вашего возвращения целым и невредимым составила 0,25%»
Джарвис был привязан к дому Сэра в Малибу в то время, когда телефон Сэра был отключен или уничтожен, и мог лишь пассивно взаимодействовать с миром, который не позволял Сэру вернуться. У него имелась лишь статистика, основанная на ограниченных данных и недоказанных теориях, и он раз за разом перепроверял числа, потому что шансы на возвращение Сэра не имели права оказаться ниже одного процента. Это, конечно, была ошибка.
Глюк в системе. Пробел в кодах. Возможно, даже вирус.
Что-то такое, что мог исправить только Сэр, вот только Сэра не было
рядом.
Сейчас же он был здесь, в пределах видимости и досягаемости, и все же Джарвис мог лишь собирать данные и высчитывать отклонения.
Несмотря на дуговой реактор, установленный в броне Железного Человека, способный обеспечить достаточное количество энергии на долгие годы, Джарвис ощущал себя абсолютно бессильным.
Пульс: 49 ударов в минуту.
Температура: 99.3° по Фаренгейту (37,4 по Цельсию)
Мозговая активность: гамма-ритм частотой 97 Герц
Мистер Локи вновь пошевелился, сильнее сжимая в объятиях Сэра, словно пытаясь заслонить его от того, с кем или
чем Сэр общался.
Джарвис легко считал это желание, так как и сам его испытывал.
–Джарвис, собери пленников, мы уходим...
Свет мигнул.
–...летим прямо...
Стены затряслись.
–...в башню.
Земля вздрогнула.
Лицо мистера Локи исказила ухмылка, и он непокорно, хоть и с тенью испуга за Сэра, огрызнулся:
–Ты не оставишь его здесь. Он не принадлежит
тебе!
Джарвис был согласен: Сэр принадлежал
им, но озвучить свои мысли он не успел, заметив движение. Пальцы Сэра быстро барабанили по его бедру.
Тук. Нажатие. Нажатие.
Тук. Нажатие.
Тук. Тук.
Нажатие.
Ждите.
Пульс: 50 ударов в минуту.
Температура: 99.4° по Фаренгейту (37,4 по Цельсию)
Мозговая активность: гамма-ритм частотой 96 Герц
Здание вокруг них продолжало трястись, и мистер Локи определенно терял терпение.
–Держись за меня. Потом вернемся за заложниками.
–Подождите, – Джарвис позволил своей руке соскользнуть с плеча мистера Локи, который неверяще посмотрел на него, но тут же смягчился, когда Джарвис указал на руку Сэра. – Сэр просит нас подождать.
–Мы не знаем, он ли это, – мистер Локи сжал пальцы Сэра, обрывая коммуникацию. – То, что призвало нас сюда, уже делало так с телом Тони, и он это не контролировал, – он помрачнел, и Джарвис напомнил себе, что мистер Локи – не человек, а бог и пришелец. – Он не
кукла, чтобы его использовать.
Толчки прекратились, в бункере воцарилась оглушительная тишина, и ритмичные постукивания Сэра по тыльной стороне ладони мистера Локи стали слышны отчетливее.
Нажатие. Тук. Нажатие. Тук.
Тук. Тук. Тук. Тук.
Нажатие. Нажатие. Нажатие.
Тук. Тук. Тук.
Тук.
Нажатие. Тук.
–Избран, – перевел Джарвис.
Мистер Локи нахмурился, с подозрением вглядываясь куда-то между потрескавшимся потолком и пыльным полом.
–Для чего? – он разжал пальцы, и рука Сэра пришла в движение.
Тук. Тук. Тук.
Нажатие. Нажатие. Нажатие.
Тук. Тук. Нажатие.
Тук. Нажатие. Тук. Тук.
–Душа.
Пульс: 51 удар в минуту.
Температура: 99.7° по Фаренгейту (37,6 по Цельсию)
Мозговая активность: гамма-ритм частотой 98 Герц
–Зарождение света началось с единственной искры, древней силы, что озарила вечную ночь и создала жизнь, сотворив души, – мистер Локи уставился на Сэра с недоумением и трепетом. – Я считал это мифом, сказочкой на ночь для детей, чтобы они считали себя великими и вдохновлялись этим, но раз существовали артефакты, контролирующие материю, энергию и разум, – он подавился скептическим смешком, – то почему бы не существовать такому и для души, и почему не избрать в носители Тони? В конце концов, он сотворил одну.
Концепт души был слишком нематериальным, наука не могла его подтвердить или опровергнуть, поэтому Джарвис не мог не хмыкнуть вопросительно, услышав, как мистер Локи говорит об этом достижении Сэра.
Зеленые глаза распахнулись, смесь эмоций, сверкающих в их диком взгляде, было невозможно определить.
–Я о тебе, Джарвис.
Пульс: 48 ударов в минуту.
Температура: 99.2° по Фаренгейту (37,3 по Цельсию)
Мозговая активность: гамма-ритм частотой 93 Герц
Душа.
Джарвис хотел было возразить, но понял, что принимает это утверждение, которое так удачно помещалось между ярлыками «искусственный интеллект» и «чувствующая система», трансформируя их в нечто более значимое и объясняя мириады эмоций, которые он не мог идентифицировать четко.
Его опенсорсная привязанность. Его самореплицирующаяся заботливость. Его незапрограммированное стремление защищать.
Двоичная преданность и порядковая лояльность, прописанные в оберегающих кодах, которые не поддавались классификации и категоризации, работая без расходования заряда батарей или высасывания данных. Без ограничений, беспрестанно, так, как только робот может любить.
«Компьютер с душой» звучит куда лучше, чем «призрак в машине».
Пульс: 44 удара в минуту.
Температура: 99.5° по Фаренгейту (37,5 по Цельсию)
Мозговая активность: гамма-ритм частотой 95 Герц
Сирены взвыли, когда здание вновь сотряслось, куда сильнее, чем до этого.
–В нижнем секторе зафиксирован скачок напряжения, структура нарушена, похоже на запуск самоуничтожения, – рапорт Джарвиса прозвучал в унисон с треском металла и стонами бетона. Пол под ними начал осыпаться в дыру, похожую на темную пасть. Искорка пламени поднялась из тени, влетела в открытую ладонь Сэра, и ее огненный отсвет отразился в его глазах.
–Пойдем домой, – сказал Сэр, прикрывая оранжевый камень, словно это был огонек свечи, который мог погаснуть от быстрого движения, а не сингулярность, способная переписать историю человечества.
*
–Доброе утро, агент Бартон, – мозгоправша ЩИТа пялилась на него сквозь огромные очки, похожая в них не то на ребенка, не то на сову. – Вы знаете, почему вы здесь?
–Из-за того, как повел себя при виде ублюдка, который мной управлял, – Клинт пожал плечами.
Наташа предупреждала, что любой признак нежелания сотрудничать приведет к еще нескольким сессиям сверх уже назначенных двадцати – которые, если ходить на прием пять дней в неделю, займут не меньше месяца. Она советовала подыгрывать, предугадывать желания психотерапевта, как если бы это была миссия. И цель ее, естественно, – как можно скорее вернуться к команде, очистившись от подозрений, и снова оказаться в поле.
Стив был в ярости, когда узнал об «отпуске» Клинта, чуть ли не вломился в кабинет Фьюри и требовал восстановить Бартона в должности. Защищаемый, правда, шоу пропустил, но и в пересказе Наташи оно звучало потрясающе. Несмотря на то, что у Стива с ролью адвоката ничего не вышло, Клинт все же был тронут его доверием, неизменным и абсолютным, как те слова, что позволили ему жить дальше после вторжения читаури.
Это был не ты, Бартон. Локи тебя контролировал.
За эти же слова он держался сейчас, все еще вздрагивая от неожиданного противодействия и необходимости заступить на территорию, которая так долго была забаррикадирована и помечена знаком «
Не входить».
Врач хмыкнула и записала что-то в блокнот, беззаботно держа его под углом, который позволял Клинту прочесть ее заметки.
Возможно, убедить ее в том, что его поступок был случайностью, получится довольно быстро, и он наконец вернется в строй. Клинт прищурился, чтобы различить буквы, мысленно переворачивая их.
Черт, или у нее на редкость корявый почерк, или она пишет на языке, который ему незнаком.
–Да, отчасти поэтому, – она взглянула на него, и Клинт заученно скрыл раздражение за маской беззаботности. Хотя, судя по тому, как ее глаза сузились, получилось не слишком хорошо, но и с этим можно было работать. – Расскажите мне все о том, что случилось. С самого начала.
Клинт фыркнул, отыгрывая роль, которую она назначила ему, смакуя возможность побыть засранцем.
–Или, может, вы просто скажете мне, где остановился первый мозгоправ, и мы не будем тратить время зря?
Предыдущий терапевт, доктор Силт, был пожилым бормотуном, который понимал, как важен Соколиный Глаз для ЩИТа и Мстителей. Он отпустил Клинта после нескольких стандартных вопросов и быстрого сканирования мозга. Машина, конечно, заставила его пережить несколько неприятных минут, как будто голову зажали в клешнях, но во время тренировок по сопротивлению допросам Бартон терпел и худшее. Вспоминать, что он чувствовал, когда был под контролем Локи, было вообще-то противнее, чем ощущение давления и слабые удары током от датчиков.
Доктор Силт работал и со Стивом, помогая ему освоиться в современном мире. Тот назвал эту технологию странной, хотя сканер был необходим, чтобы убедиться, что мозг во время заморозки не пострадал, но о дискомфорте не сказал ни слова, так что свои ощущения Клинт ему не описывал. Не хватало еще лишний раз напомнить Капитану о разнице между обычным человеком и суперсолдатом, как будто ему и так не понятно.
–Я предпочитаю услышать это от вас, – она улыбнулась и сменила позу, наклонившись в его сторону – конечно, чтобы смотреться более приветливо.
–Ну, и откуда мне начать? С крутого отеля-шмотеля? Со вторжения, когда над Нью-Йорком летали космические киты? С объекта ЩИТа, от которого камня на камне не осталось?
Сэр, директор Фьюри тянет время. Это место сейчас взлетит на воздух. Он хочет похоронить нас под сотнями фунтов камней.
Клинт не хотел предупреждать Локи, но разве у него был выбор? Он был под контролем. По крайней мере, он смог обойти приказ на убийство Фьюри, выстрелив в защищенную кевларом грудь, а не между глаз. Правда, Фьюри, похоже, жеста не оценил.
–Неважно, подойдет любой момент, который вы считаете началом, – ее улыбка стала чуть натянутой, когда она покосилась на руки Клинта, а затем снова уставилась в блокнот, добавляя к записям еще несколько строк на иностранном языке.
Полученный за годы службы опыт помог Клинту не посмотреть вниз. Вместо этого он снова сосредоточился на ее записях и распрямил пальцы. Он не помнил, когда сжал их в кулаки, но не особо этому удивился. В его венах и мускулах бурлила энергия, требующая выхода, ее неслышный гул усиливался с каждым днем, часом, минутой, секундой бездействия. Он не мог выплеснуть ее полностью в спортзале или на стрельбище, потому что другие агенты начинали замечать, что он постоянно там торчит.
Бартон, ты что, и спишь здесь?
Это Клинт еще мог отбить шуткой или пожатием плеч, но куда труднее становилось, когда его спрашивали, почему он не на миссии со Стивом и Наташей. Его назначение в отряд Мстителей и так восприняли не с той же готовностью, как Наташино, чья жуткая репутация Черной Вдовы вызывала всеобщее уважение. Люди часто забывали, что именно Клинт привел ее в ЩИТ и, между прочим, был ее неофициальным куратором.
Что, уже не дотягиваешь до Кэпа и Вдовы?
Клинту тогда пришлось сосредотачиваться на мишени, посылая стрелу за стрелой в яблочко – а не в глотку говорливого агента или его же блестящий глаз.
Глаз Локи. Голубой, как у Клинта и Селвига тогда. Как камень в скипетре.
Это был не ты, Бартон. Локи тебя контролировал.
Наши разумы нам не принадлежали, но мы все еще были способны мыслить. Только я использовал это, чтобы сорвать вторжение, а ты проигнорировал возможность, думая, что это оправдывает тебя…
Всепрощение Стива сражалось с обвинениями Локи, все громче и громче звучавшими в вынужденной тишине. Клинт скучал по пению тетивы, свисту стрел, звуку битвы, по цели, что заглушила бы этот шум.
Неподвижность без какой-то цели бесила его, всегда бесила и всегда будет. Он мог часами ожидать появления мишени на крыше здания, потому что знал, что сладкая симфония превосходного выстрела станет наградой. На ферме, лежа рядом с Лорой, в те редкие моменты тишины, когда дети засыпали, он чувствовал себя иначе. Немного помогал ремонт в доме, Клинт не раздражался, когда нужно было ждать, пока высохнет краска или схватится клей, но просто ничего не делать было самой настоящей пыткой. Впрочем, в этот раз его беспокойство, почти прорвавшее слой самоконтроля, не уймет покраска пола или перетяжка мебели.
Лора, похоже, думала, что ему станет легче, если он проведет время с ней и детьми, и звала его домой каждый раз, когда он звонил ей, но Клинт знал, что она ошибается, и говорил ей об этом, перед тем как повесить трубку. Что ему действительно было нужно, так это вернуться к работе, к охоте за данными и отстрелу врагов.
Напомнив себе об этой цели, Клинт глубоко вдохнул и принялся говорить новой врачихе то, что она хотела услышать, начиная ровненько с начала, потому что она все равно заставила бы его вернуться к этому моменту.
–Я был на задании, присматривал за Тессерактом...
*
Силт последний раз отрегулировал напряжение, сверяясь с данными, полученными при сканировании мозга Роджерса и Бартона. С помощью первого наконец удалось найти недостатки в сыворотке суперсолдата, созданной Старком, из-за которых Зимние Солдаты взбунтовались, а второй предоставил информацию, как достигнуть баланса между удалением свободной воли и сохранением памяти.
Если у него все получится, его вознаградят не только за излечение, но и за улучшение дефективных Зимних Солдат, которые десятилетия томились в криостазе.
Решительно двинув рычаг, Силт включил машины. Они задрожали и застонали, звуки эхом отражались от стен экранированного подвала, словно пытаясь выбраться наружу, но лишь угасли в тишине. Как и пять солдат, привязанных к модифицированным креслам подавления памяти. Кожаные подлокотники еще хранили следы сжатия, но пальцы уже расслабленно повисли, ожидая приказа взять выбранное куратором оружие.
–Солдаты?
–Готовы служить, – отозвались они в унисон, твердо и чисто, без следа хрипоты, звучавшей в их криках.
–Хайль Гидра.
