*
Хеймдалль поднял бровь, изучив последнее послание из Мидгарда; его изначальное восхищение и изумление, вызванное попыткой связаться, уже давно потухли, поскольку сообщения оказались ничем иным, как полнейшей чушью. Будто ребенок рисовал руны пальцем, как попало, смазав контуры. Последнее слово, однако, имело смысл, хоть и не становилось от этого понятнее. Гортензии. Вероятно, принц Тор потакал интересам своей смертной, увлеченной наукой, которую так любили мидгардцы, ведь она позволяла объяснять и перетолковывать магию, иногда давая возможность что-то присвоить. Многие возможности асгардцев зависели от инстинктов, как чутье воина или вдохновение творца, и попытки анализировать, раскладывать по категориям черты, прошитые в самую их суть, были в лучшем случае глупой затеей, а в худшем – смертельным оскорблением. Хеймдалль хмыкнул и вновь устремил свой взор в Асгард, уязвимый сейчас, когда энергетический щит был отключен, чтобы Локи и другие маги могли его усовершенствовать.*
Мария приближалась к моргу, стук ее невысоких каблуков по линолеуму, устилавшему пол, эхом разносился по широкому коридору и резонировал внутри и так нывшей от боли головы, точно звук шагов самой смерти. Толкнув двойные двери, она не смогла до конца подавить дрожь, хоть и не была до конца уверена, чем она вызвана – внезапным холодом или видом тела на столе в пустой комнате. Тела Фьюри. Она была на срочной выездной сессии Совета Мировой Безопасности, созванной сенатором Пирсом, когда они получили сообщения об атаке на Трискелион и убийстве Фьюри; предварительный полицейский отчет об осмотре места преступления указывал в качестве причины смерти множественные пулевые ранения в грудь и голову. Затем, согласно с новым протоколом безопасности, который озвучил Пирс, все внешние каналы связи были немедленно перекрыты, как и выходы. От выбора времени и последовательности событий просто разило заговором. Фьюри предупреждал ее, что Пирс был вовлечен в некоторые высокоуровневые операции, которые при загадочных обстоятельствах провалились, включая мирные переговоры о прекращении огня в разорванной войной Заковии, которые обезопасили бы юго-восток Европы. И все же, когда Пирс попытался свергнуть Совет Мировой Безопасности, она удивилась. Ее разум просто не мог сопоставить предателя, которых держал их на мушке, и друга, за которого Фьюри готов был получить пулю. Как они могли ничего не замечать? Сколько жизней было загублено, потому что они не смогли разглядеть настоящего врага в мире теневых тактик и бесконечных тайн? Какая-то часть ее души, готовая сломаться от горького предательства, была возмущена вялой безмятежностью безжизненного лица Фьюри, ненавидела его за то, что он выбрал более простой выход и оставил ее разгребать бардак века. Она думала о том, что он сказал бы о ее сознательно неправильном выборе пристрелить Пирса, а не захватить живым, затем решила, что он не сможет критиковать ее, так как мертв. Фьюри мертв. Если только... Мария прижала пальцы к шее Фьюри, там, где обычно бьется пульс, игнорируя низкую температуру кожи и маленькую, но подозрительную ранку в центре лба, и подождала. Тетродотоксин Б мог замедлить пульс до одного удара в минуту. Беннер изобрел его в безуспешной попытке контролировать Халка, но ЩИТ восстановил файлы и нашел им другое применение: способ имитировать смерть, обманув врагов. Если у Фьюри была с собой доза и он успел ее принять, если... Секунды тикали, превращаясь в минуты. Ничего. Абсолютно ничего. Фьюри мертв. Она сжала губы, пережидая неожиданную волну эмоций, которая заставила ее до боли вцепиться в край металлического стола, и заморгала, прогоняя неожиданно выступившие слезы. Не время расклеиваться, только не сейчас, когда все вокруг них рассыпается. Позже она возьмет отпуск. Позже она свернется в клубочек в любимом углу пустой квартиры и позволит себе расклеиться. Позже она соберется снова. Позже, она сделает все это позже.*
Камень Души сверкнул, ощутив прибытие другой души, хотя реагировать на новоприбывшего так было слишком великодушно. Эта душа, в отличие от яркого блеска Его Избранного или электрического сверкания его творений, не излучала собственного света. Не более чем отражение, ни единой подлинной искры, лунный свет вместо солнечного – эта душа лишь брала, пока другие сгорали, чтобы светить. Вот в чем заключается различие между созданием жизни и нечестной игрой со смертью. Камень Души разрывался между отвращением и восхищением, поскольку, несмотря на то, каким неестественным было присутствие этой души, это все же был кто-то новый. Мидгард вновь доказывал, что он полон загадок.*
Запись все еще проигрывалась, но Клинт перестал обращать внимание на изображение и звук после того, как нож погрузился в грудь Наташи. Звон в ушах блокировал слова и предложения, пока не осталось ничего, кроме яростного шума текущей крови, оглушающего и поглощающего все. Как алый цвет на периферии поля зрения. Клинт вышел из маленького углового кабинета, куда пришел узнать, что произошло с его другом, спустился по узким коридорам без окон, прошел сквозь двойные двери, которые уместнее смотрелись бы в тюрьме, а не в штаб-квартире. Наконец он пришел туда, куда направлялся. Палата Стива в лазарете. Когда Клинт узнал о том, что Наташа была ранена, от группы младших агентов, сплетничавших о том, кто поверг печально знаменитую Черную Вдову, ей уже третий час делали операцию. Медсестра протрещала множество непонятных слов, больше похожих на кучу-малу из звуков, когда он спросил о состоянии Наташи, и продолжала рычать на него этой мешаниной слогов, звучащих как проклятия, пока он не отпустил ее руку. Тихий голосок, поселившийся где-то в затылке, нашептывал, что она намеренно его путает, что она из Гидры. Клинт заглушил его с силой, напоминая себе, что Хилл объявила весь оставшийся на свободе персонал очищенным от подозрений. Он мог доверять Хилл, ведь Фьюри доверял ей. Фьюри доверял и Пирсу. После этого Клинт пошел за ответами, прямо в архив записей с камер наблюдения. Хоть здание и было зачищено, он не поверил бы, не смог поверить никому на слово, он должен был своими глазами увидеть, что случилось с его другом. Соколиный Глаз – и все проворонил. Подкрасться к Капитану Америка должно было быть непросто, но Стив был прикован к постели и спал, так что у Клинта было преимущество. Он без предупреждения, с чувством мстительного удовлетворения врезал Стиву четко по носу, который все еще был красным, ведь его сломали всего несколько часов назад. Также сильно пострадала челюсть, скулы и в качестве вишенки на торте Стив заимел сотрясение мозга, но он – суперсолдат, и уже скоро полностью оправится. В отличие от Наташи. Рука Клинта вспыхнула болью, но он перетерпел это и второй раз ударил в ту же точку. Стив очнулся и поймал кулак Клинта до того, как тот в третий раз соприкоснулся с целью, вечно-мальчишеское лицо скривилось от боли и непонимания, из распухшего носа текла кровь. –Клинт! Некоторые люди говорили, что Наташу принес сюда Железный Человек, буквально вломился в окно, чтобы вручить ее докторам. А Капитан Америка, предполагаемый герой, человек, наделенный всеми добродетелями, лидер их команды... Вопросы и обвинения сражались между собой за право прозвучать первыми, но в конце концов все, что Клинт смог произнести, натянутым, усталым и сдавленным шепотом, было: –Я доверял тебе. –Что? – зубы Стива были испачканы красным, и он часто моргал, глядя на яркую люминесцентную лампу. –Мой лучший друг, – прошипел Клинт, – мой лучший друг лежит на столе, и ее кромсают скальпелями из-за тебя! –Баки! – Стив дернулся. –Заткнись! –Ты не понимаешь... –Все я прекрасно понимаю. Ты думаешь, что твой лучший друг мертв, – Клинт ощутил дрожь удовлетворения, когда лицо Стива исказилось еще сильнее, а голубые глаза распахнулись в отчаянном отрицании. Лицо под маской не принадлежало Барнсу, и хотя Клинту очень хотелось сделать Стиву больно, бросить ему в лицо правду хотелось еще сильнее. – Но это не так, и кстати, тело с твоим щитом, – Стив вздрогнул, – в черепушке – не твой Баки, – Клинт выплюнул это имя, но во рту остался неприятный привкус. – Это один из гидровцев. Один из. Знаешь, их там было несколько. –Слава Богу, – Стив все еще держал Клинта за руку, но теперь это был умоляющий жест, просьба о поддержке. – Где Баки? –В душе не ебу, – с ухмылкой произнес Клинт. – Я просто хочу знать, какого хрена ты решил, что Нат сражалась именно с ним? Их там было пятеро, вообще-то. –Я... это мог быть Баки. Я не мог упустить шанс. Желание драться покинуло Клинта, оставив лишь пустоту, угрожавшую проглотить его целиком. –Не мог упустить шанс? – смешок вышел острым, царапающим все внутри, раздирающим его веру в Капитана Америка. Он доверял Ситуэллу и Силту, но они работали на Гидру. Он доверял Фьюри, и Фьюри мертв. Он доверял Стиву, Капитан Америка должен был быть самым надежным человеком в мире, но... – Ты выбрал двадцатипроцентный шанс спасти твоего друга, вместо того чтобы стопроцентно прикрыть спину моему? –Он мой друг, – Стив напрягся, готовясь к битве, которую уже выиграл, ведь это не его друг сейчас лежал на операционном столе. «Ты должен быть уверен, что эта команда – действительно команда, и что они прикроют тебя». Лаура сказала это, когда они говорили последний раз, и он снисходительно отшутился, прежде чем повесить трубку. –Как была и Нат, как был и я, – Клинт шагнул назад, еще раз, еще и еще. К двери, прочь из этого мира, которому следовало состоять из оттенков серого, который был давным-давно заляпан угольно-черными кляксами дегтя. Он должен был вытащить себя отсюда, чтобы вернуться домой и лежать на солнышке после обеда вместе с женой и детьми. – И мне надоело.