If you need someone who can love you while he's gone...

Это так глупо, это безответственно и вообще нелепо, но МИнхёк ловит попутку и добирается до Центрального парка - это единственное место, где он сейчас может спрятаться, только ведь от себя самого не убежишь. Можно было бы выпить, но бумажник он с собой не взял, а оплата с телефона у него не настроена, и уж точно он не собирается заниматься этим сейчас, поэтому он просто бродит по темным аллеям, слушает музыку и наблюдает, как индикатор заряда батареи стремится к нулю. Кихён звонит снова и снова, Минхёк снова и снова сбрасывает, потому что говорить не о чем. Чангюн названивать не пытается, он понимает, что это абсолютно неуместно, но он все-таки присылает одно голосовое сообщение, в котором уже спокойнее рассказывает о своих чувствах, раз уж он пока не может встретиться с художником и сказать все это, глядя ему в глаза. Он он же даже не знает, что Минхёк сейчас не дома. А у Кихёна окончательно сдают нервы. Он звонит сперва Хёнвону, который очень спокойный и тихий, он мог бы помочь Минхёку успокоиться, если бы тот к нему приехал, но его там нет; зато ему есть что сказать, и он абсолютно безжалостно вываливает Ю все, что он о нем думает, еще и добавляет, что художнику стоило уйти к Чангюну сразу после того вечера в боулинге. Надеяться, что Чжухон скажет что-то другое, очень наивно, но Кихён звонит и ему - и снова получает слишком честную реакцию и совет позвонить уже Иму, потому что кому еще, если не ему? Но ему по понятным причинам он звонить не хочет, вот еще не хватало... Только Минхёк, наверное, как раз у него? Думать об этом слишком больно, но через три часа он все-таки себя пересиливает и набирает номер бывшего друга. Который, как ни странно, удивляется и мрачно говорит, что подумал, что они помирились, и Минхёк дома... Следующим друзей обзванивает уже Чангюн. И больницы тоже. И в полицию он тоже успевает позвонить. Его сложно вывести из равновесия, но сейчас он бегает по потолку, паникует и пытается сообразить, куда вообще художник мог бы убежать ночью, не взяв с собой ничего, кроме телефона, который наверняка скоро разрядится, если уже не разрядился. Он, наверное, еще и одет не по погоде... И как же убедить его взять трубку - и чтобы он не разозлился и не обиделся? В конце концов Чангюн приезжает к Чжухону, и они вместе находят номер человека, который ничего не знает об этой больной ситуации - и потому имеет шанс дозвониться. Хёну. Он недавно купил несколько картин, но просил не рассказывать об этом Минхёку. Звонить ему почти в полночь и объяснять все это... То еще удовольствие, конечно, и вообще очень обидно и больно, но Им справляется. И Хёну обещает позвонить бывшему. И все выяснить. И рассказать, да. Только последнее условие Хёну выполнять не собирается. Он действительно дозванивается, Минхёк без всякой задней мысли отвечает ему, что гуляет в Центральном парке, наивно думая, что бывший не поймет, что у него проблемы. Минут через сорок они сталкиваются на его любимой аллее - Хёну легко найти художника, он слишком хорошо знает все его привычки. И уговорить его уехать с ним тоже оказывается не сложно, потому что Минхёк замерз, устал и просто не хочет больше ничего решать. Так уж и быть, когда они приезжают домой, Хёну отправляет Чангюну сообщение, чтобы тот не начал снова обзванивать больницы и полицию. "Извини, он останется у меня," - и все. Следующим вечером Хёну приезжает с Минхёком домой к Кихёну - забрать вещи. Нелепый разговор в дверях, слишком много "Я же говорил", слишком много дурацких извинений, когда очевидно, что никто никого не простит. И все возвращается на круги своя. Хёну пытается приучить Минхёка к правильному питанию, тот все равно ест чипсы ночью, делая очередной набросок и, конечно, мешая спать, только теперь он не спорит, не пытается объяснить, почему и зачем ему это нужно, просто кивает, бесцветно извиняется и обещает, что больше так не будет, но следующей ночью все повторяется. Он не запоминает, о чем они говорят, он не замечает, что вообще происходит в его жизни, пропускает все сроки, так же бесцветно и уныло извиняется перед Чжухоном, снова и снова обещает забрать оформленные картины из мастерской Хёнвона, но не приезжает за ними. На звонки и сообщения Кихёна он не отвечает, хотя он пытается звонить и писать с разных номеров и аккаунтов. И только от Чангюна, с которым Минхёк хотел бы поговорить, нет ни слова... Поэтому художник пишет ему сам. В будни, в самый разгар рабочего дня, потому что нервы сдают окончательно, и сложно помнить о том, что Чангюн вообще-то на работе, да еще и сидит напротив Кихёна. Сказать стоило бы многое, как минимум - попросить прощения, но вместо этого Минхёк отправляет только: "Помоги мне, я теряю себя". Через минуту Им перезванивает. Еще через двадцать минут он звонит в дверь квартиры Хёну. Он уехал бы с работы, даже если бы его за это уволили, но его отпустили без проблем, потому что он таким никогда не злоупотребляет. Поговорить нужно о многом, но он молча обнимает художника и все. Тот плачет, очень долго плачет и снова и снова просит забрать его отсюда, куда угодно, лишь бы не оставаться здесь. Чангюн помогает ему собрать вещи и увозит его к себе домой, заставляет его принять душ и привести себя в порядок, практически впихивает в него обед и укладывает отдыхать, пока сам раскладывает его вещи, собирает разобранный мольберт и заказывает всякие мелочи для дома, потому что в его холостяцкой квартире мягко говоря пустовато и многого не хватает. Вечером он увозит Минхёка в красивый бар. Это их первое свидание - да, он предупреждает, что это именно оно, и что для него это очень важно. Чувства ведь никуда не делись, просто он никогда не стал бы навязываться человеку, который выбрал не его. Видно, что Чангюн все еще обижен из-за того, что художник ничего не сказал ему, когда решил уехать с Хёну, но он давно принял, что все случилось так, как случилось. Он понимает, что тогда могло быть просто не до него. Главное - сейчас они вдвоем. - Прости, не нужно было тогда... Я не решился и сперва пытался поговорить с Кихёном, думал, что предаю друга, а нужно было просто приехать к тебе, - они сидят друг напротив друга, залитые красным светом висящего прямо над их столиком светильника странной формы - в стиле фантастических боевиков из девяностых. Играет какая-то песня Уитни Хьюстон, не из самых известных, потому Чангюн никак не может вспомнить название, но такая атмосфера ему очень нравится. Он давно хотел пригласить Минхёка именно в этот бар. - Нет, что ты... Хорошо, что ты не приехал. Я бы тебя ненавидел, если бы все началось так, - художник вздыхает и накрывает руку Чангюна своей рукой. Ему тоже неловко и тоже за многое хочется попроситься прощения. - Это все... Я должен был позвонить или написать раньше, я знаю. Но мне было так стыдно. Когда Хёну нашел меня в парке и увез к себе, я ничего не мог сделать, у меня не было сил отказаться. И после этого позвонить тебе... Я считал, что у меня просто нет права с тобой говорить. - Хорошо, что ты все-таки написал. - Прости меня, пожалуйста. - Все... Все в порядке. Правда. - Чангюн, ты... Все еще этого хочешь? - Чего? Быть с тобой? Да. Я этого хочу. - Тогда давай... Попробуем? Чангюн сжимает ладонь художника в своих руках, подносит ее к лицу и несколько раз касается пальцев губами. Медленно, чувственно, наслаждаясь каждым мгновением. - Да. Давай попробуем, - отвечает он немного хрипло. - Расскажи мне... Чего ты хочешь? Что тебе нравится? Что мне делать, чтобы тебе было со мной хорошо? И Минхёк пытается рассказать. Объяснить. И спрашивает о том же самом Чангюна, потому что, черт возьми, он уже пробовал строить отношения, ничего толком не обсуждая, и то, что получилось в итоге, ему не то что не нравится - оно оказалось для него невыносимым. Неплохо было бы еще и Хёну объяснить, что в этот раз все точно кончено, но это уже слишком сложно. Его номер Минхёк просто закинул в черный список, его аккаунты в соцсетях тоже, у него нет сил на объяснения. И пока он с Чангюном сидит в этом красивом баре в стиле девяностых и строит планы, Хёну мечется по опустевшей квартире и пытается понять, что он в этот раз сделал не так. Он пытается хоть кому-то дозвониться, что-то понять, узнать, приезжает в конце концов к Кихёну, надеясь, что художник поехал к нему, потому что к кому же еще? Но его там нет. На стенах все еще висят его картины, подаренный им хомячок кажется грустным, но уверенно наедает щеки, а сам Кихён выглядит какой-то дурацкой тенью самого себя. Странно, но с ним так хорошо пить. Оказывается, у них так много общих тем. Когда утром они просыпаются в одной постели, оба думают, что это просто какая-то глупость, что это случайность, что второго раза не будет. Но оба же и понимают, что это вряд ли действительно так... А Минхёк и Чангюн после их странного первого свидания гуляет по темным улицам, целуются, но долго не решаются пойти домой, потому что самым естественным продолжением вечера было бы лечь в одну постель, но на это неожиданно сложно решиться. И слишком еще заметно, что эти новые чувства... Нет, эти старые чувства... Что они все еще слишком односторонние. А быть чем-то вроде обезболивающего, парнем, к которому можно сбежать, чтобы забыться, Чангюн не хочет. В одной постели они все-таки оказываются. Только все так неловко и нелепо, что в конце концов он ловит Минхёка за руки и просит остановиться. - Это было всего лишь первое свидание, зачем нам так сразу... - говорит он. - Ты меня не хочешь? - Хочу, но не так же! Зачем... - Потому что мы вместе? - Минхёк, пожалуйста, давай не будем торопиться, твои чувства... - Не пройдут, если ты не поможешь мне вырастить новые. - По крайней мере, ты не отрицаешь, что все еще любишь Кихёна... Ночь превращается в целое море слез. Чангюн психует, ему больно, он не знает, что со всем этим делать, Минхёк не знает тем более - он сбежал, но не хочет ничего решать и надеется, что все как-то само собой наладится, хотя он слишком очевидно не влюбляется, а пытается договориться и убедить себя, что у него может что-то получится с Чангюном. - Если ты все еще его любишь, почему бы тебе с ним все-таки не поговорить? - наконец, Чангюн срывается окончательно и предлагает то, что никогда не собирался произносить вслух. - Как я должен с тобой спать, зная, что ты хочешь его, а не меня? Зачем? Сейчас он готов признать, что проиграл. Что бы он ни делал, он все равно не нужен, пусть даже Минхёк и предложил ему отношения. Слишком очевидно, что это только от безысходности. - Но он же... - Я ему уже точно не нужен, в этом можешь не сомневаться. - Разве? - Не нужен. Не знаю, что на него тогда нашло, но он больше ничего не пытался сделать. Мы теперь просто коллеги. - Но он... - Не пытался с тобой связаться? Было бы удивительно, если бы пытался. Послушай... Если все так, может... Давай я тебя к нему отвезу? Сейчас. Потом будет только больнее. - Да, ты, наверное, прав. И ты... Ты заслуживаешь лучшего. Может, он и заслуживает лучшего, но Чангюн действительно везет Минхёка к Кихёну среди ночи, думая исключительно о том, что ни в коем случае не должен сейчас плакать. Только все оказывается бессмысленным, у Кихёна Хёну, слишком очевидно, что они вдвоем делали, и вообще... И вообще - все зря. Минхёк, естественно, остается до утра у Чангюна, идти ему просто некуда. Утром им сложно смотреть друг другу в глаза. За завтраком оба молчат, потом Им уходит на работу, а Ли закапывается в объявления - нужно снять какую-то квартиру, нельзя оставаться здесь. Предлагать все-таки попробовать быть вместе бессмысленно, да и вообще... Чангюн правда заслуживает лучшего, и теперь Минхёк чувствует себя еще больше перед ним виноватым. Нужно как-то начинать новую жизнь. Новую, другую, одному, без отношений, потому что даже если новые отношения начнутся, он и их точно испортит, сейчас это кажется данностью. Нужно научиться жить одному и при этом не терять вдохновение. И пусть весна все расставит по своим местам.