Закат Цивилизации

Чтобы подняться на пятый ярус храма, много времени обычно не требовалось, но в этот раз Пиению показалось, что ушла целая вечность. Впрочем, ничего удивительного тут не было. Обстановка в городе едва ли попадала под критерии «обычной»: малейшие надежды на стабильность развеялись, словно песок на ветру, и, в довершение к прочему, Фраус окончательно сорвался с поводка, поставив под угрозу существование всего народа шиида. Было от чего нервничать. Советник подсознательно пытался отдалить момент истины, ожидающий его наверху, но и окончательно отказаться от своей роли не имел права, а потому продолжал неторопливый подъем по лестницам храма, прокручивая в голове различные варианты развития событий. К огромному удивлению Пиения, жрецы проявили неожиданное единодушие, собравшись на вершине практически в полном составе. Обнаружился даже вечно отсутствующий Бардон. Не хватало только верховного жреца. - Во славу Шиида! – скрепя сердце Пиений занял место Фрауса. – Нам нужно очень многое обсудить, и я рад, что все жрецы соизволили явиться на собрание. - Я позаботился об этом, - объявил Сойрус. – В тяжелые времена Круг должен становиться единым целым, и мое сердце разрывает скорбь от одной мысли о том, что наш великий лидер сейчас не с нами. - Это его выбор, - с ледяным спокойствием оборвал стенания Сойруса Пиений. Собрание еще даже не успело толком начаться, но жрецы сразу же начали выводить бедного советника из себя. Стоило пресекать подобную дурость на корню, иначе ни о каком спасении народа говорить уже не пришлось бы. – Верховный жрец придерживается своего плана, нам же следует создать наш. И это будет великое благо для шиида, если оба плана увенчаются успехом. - План нам действительно нужен, - согласился Расстор. – Тревожные новости разносятся по городу. Сейчас сложно отделить слухи от истины. - Мы не готовы ни к слухам, ни к истине, - траурным голосом объявил Праут. – Мы ни к чему не готовы. Нас даже верховный жрец бросил. - Это великий замысел верховного жреца, глупец! – тут же вскинулся Карлис. – Мы не знаем, чего он добивается, но его идеи однозначно направлены на нашу защиту! Иначе и быть не может! - Достаточно! – рявкнул Пиений. В комнате повисла тишина. Жрецы бросали обиженные взгляды друг на друга, но в спор больше не вступали. Советник сцепил пальцы в замок, справляясь с приступом гнева, и через мгновение продолжил уже более сдержанно: - Я тоже не могу отделить истину от слухов, которые бродят по улицам города, и не могу определить, насколько правдивы новости о возвращении пришельцев. Вместо этого я поделюсь с вами еще более тревожными новостями, как бы трудно мне ни было об этом говорить. Лишь об одном прошу вас – о тишине. Молчание. «Прекрасно», - Пиений знал, что тишина продлится недолго. Очень скоро начнется сущий хаос, и потребуется недюжинная сила, чтобы укротить его. Но всеобщее внимание было завоевано, а значит, прогресс налицо. Сойрус неожиданно сказал что-то правильное: Круг должен действовать как единое целое, даже если он отчаянно сопротивляется данной парадигме. Любопытство и страх – только первые из ряда инструментов, к которым придется прибегнуть. - Боюсь, существуют угрозы иного рода, перед которыми меркнут пришельцы и прочие «чудовища», мнимые или истинные. Наш народ находится под властью великой силы – Солиуса, но, к моей величайшей печали, мы столкнулись с врагом, покусившимся на эту силу. Мы не знаем его лица, не знаем даже с существом ли имеем дело или стихией, но одно для нас очевидно – Солиус может покинуть шиида. Окончательно. И возможно, что навсегда. К огромному облегчению Пиения, жрецы, ошарашенные заявлением советника, временно потеряли дар речи. - Солиус движется по небесной глади. Медленно, но неукротимо, уходя все дальше и дальше от нас. Обратите внимание на тени: как они вытянулись, как они поглощают наши пространства. Обратите внимание на храм: как одна из его сторон постепенно погружается во тьму. И, что самое ужасное, обратите внимание на Источник. Осталась ничтожно узкая полоска оживляющего света. Пещера скрывается во мраке, когда последний луч погаснет, мы будем обречены на окончательную смерть, без надежды на ритуал перерождения. Да, пока еще возможно что-то исправить. Мы в силах перестроить вход в пещеру, создать новые окна для Источника, но, я боюсь, это не решение проблемы, а жалкие попытки отсрочить неизбежное. Мне хочется верить, что это естественный порядок вещей. Что Солиус не исчезнет с неба, а, покружив по окрестностям, вернется на место, но если мы не будем готовиться к худшему из возможных вариантов, то можем оказаться в западне. И тогда уже никто не сможет спасти наш народ, лишенный Источника и света. - О Шиида, - едва слышно прошептал Улисс и попятился поближе к окну. - Скажи, что это неправда, - потребовал Бардон. - Сложно не поверить его доводам, - угрюмо заметил Расстор. – Тени и в самом деле становятся гуще, а этажи храма холоднее. Я замечал подобные перемены, но не придавал им значения. - Верховный жрец придал, - подтвердил Пиений. – Он многое видит, хотя столь же многого и не замечает. Неверующие не смогут долго отрицать очевидное: песчинка сомнения заставит вас проверить сказанное мной, и результат вас не обрадует. Спуститесь к Источнику и узрите, о чем я говорю. И именно поэтому я заклинаю вас сосредоточиться не на пришельцах, доказательством возвращения которых являются слова безумца и сплетников, а на проблеме более серьезной для нашего народа. Оставьте чудовищ до тех времен, когда их присутствие здесь станет подтвержденным событием. Против материальных врагов у нас есть оружие, но остановить Солиус камнями или магией вряд ли получится. - Да, но что, если за перемещением Солиуса стоят пресловутые пришельцы? – полюбопытствовал Праут. – Они показали себя и тут же потускнел свет. Я не верю в совпадения. Пиений не нашел, что возразить. Более того, советник удивился, что подобная мысль до сих пор не приходила ему в голову. Должно быть, общение с Фраусом плохо сказывалось на трезвости мышления. Параноидальный Праут, всюду выискивающий подвох, тем временем продолжал развивать идею: - Если все на самом деле так, то нам нужно не бежать от них, а сражаться. Не прятаться, а искать встречу с ними. Мы обязаны бороться за себя, всех шиида и сам Солиус потому, что больше никто не сможет взять на себя это бремя! - В целом, ты говоришь верно, но мы можем и ошибаться, - Пиений колебался. В последнее время он вообще уже ни в чем не был абсолютно уверен. – Мы можем преследовать пришельцев и карать всех, кто попадется нам под руку, но откуда нам знать, что это – и только это – станет нашим спасением? Вдруг мы лишь впустую потратим время? - Тогда предлагаю разделиться, - выступил Расстор. – Часть из нас начнет охоту на чужаков, а вторая часть отправится на поиски иных способов остановить Солиус. - И многого ты добьешься, воюя с чудовищами столь жалкой горсткой шиида? – скривился Праут. – Нам нужны все! Все до единого! - Да ты даже не представляешь, откуда начать войну, – обиделся Расстор. – Где искать твоих чудовищ? - Не все из нас способны сражаться, - примиряюще объявил Сойрус. – Улисс, Виерен, Расстор, я… Мы вполне можем заниматься мыслительной деятельностью, ибо на поле боя от нас будет мало пользы. - Верно, - презрительно фыркнул Праут. – Вы и в самом деле бесполезны, когда речь идет о защите нашего народа. - Один ты тут великий воин! - вспыхнул Расстор. – Вот и иди, лови пришельцев в одиночку! Пиений почувствовал неприятный звон в голове. Неужели эти болваны не могут даже перед лицом великой опасности действовать сообща? Надо было что-то предпринимать и немедленно. Усмирить неисправимых скандалистов, использовать весь свой авторитет… О Шиида, надо было на какое-то время взять на себя роль верховного жреца.

***

Фраус с огромным удовольствием отвязался бы от надоедливого Морриса, который требовал от него все новой и новой информации по сверхъестественным способностям костей чудовища, но поворачивать назад было уже поздно. В конце концов, верховный жрец сам был виноват в том, что излишне сильно понадеялся на безумца, и теперь Фраусу приходилось выдумывать на ходу откровенный бред, только чтобы утихомирить размахивающего оружием воителя. Так, за то короткое время, что они добирались до дюн, за которыми предположительно находился монстр, Моррис узнал, что одного прикосновения костей будет достаточно для мучительной смерти летающей гадины, ибо чудовище входит в магический резонанс после воссоединения с потерянными частями тела и разрушается изнутри. Опираясь на эти утверждения, верховный жрец даже смог убедить своего напарника не нападать на монстра сразу же при приближении к нему, аргументируя это стремлением урегулировать конфликт мирным путем. Моррис отнесся скептически к самой возможности договориться с чудовищем, но, успокоенный пылкими заверениями Фрауса об уязвимости монстра, согласился деликатно постоять в стороне в режиме боевого дежурства, пока будет происходить попытка наладить контакт. Иными словами, когда сверкающее под лучами Солиуса существо действительно показалось внизу, у подножия дюны, верховный жрец уже оказался совершенно вымотан вереницей откровенно дурацких споров и компромиссов. - Вот оно, о жрец, - прошептал Моррис с нескрываемой ненавистью в голосе. – Сидит. Такое же, как и раньше. И даже не видно следов от нашей прошлой схватки. Фраусу еще не доводилось видеть чудовище вблизи. И хотя верховный жрец полагал, что после всего произошедшего напрочь разучился удивляться, внешний вид сияющей бестии все же произвел на него впечатление. Однако, в отличие от Морриса, Фраус, побывавший в подвалах ушедшего народа и наблюдавший непостижимые чудеса, усомнился в одушевленности монстра. Тот казался неестественно грубым и слишком неподвижным, чтобы именоваться живым существом. Вероятно, монстра оживили банальные фантазии Морриса, ничего более. На прямую связь чудовища с пришельцами, на первый взгляд, тоже ничего не указывало, но верховный жрец твердо решил отработать свой план до конца. Не зря же он терпел расспросы этого треклятого безумца всю дорогу? - Оставайся здесь и наблюдай, - приказал Фраус. – Я попробую спуститься. Моррис перехватил оружие поудобнее и застыл в грозной позе, свирепо сверкая глазами. «Надеюсь, он сохранит свою прилежность», - Фраус семенящими шагами направился вниз по склону дюны, надеясь подобраться незаметно. Однако монстр пресек его попытку. Не успел верховный жрец пройти и половины спуска, как чудовище издало пронзительный визг, оглушив Фрауса. От неожиданности тот поскользнулся на песке, потерял равновесие и скатился с дюны кубарем практически под самые ноги завывающего гиганта, выронив по пути белый кристалл с черным осколком и лишь чудом удержав кассету. Моррис на секунду присел от страха, но тут же взял себя в руки и с устрашающим криком кинулся спасать жреца, выставив вперед кость монстра. Вот только кость оказалась на редкость несбалансированным оружием, и через несколько шагов Моррис споткнулся об него и съехал к Фраусу, потеряв импровизированное копье где-то в самом начале своего пути. Невыносимый визг, к счастью, быстро прекратился, но и бравая атака шиида завершилась, не успев начаться. - Оно уничтожит нас! – возопил распластавшийся на песке Моррис, сжимаясь в комочек. – Помилуй! - Да замолчи ты! – взмолился Фраус. Сердце бешено колотилось в груди, но разумом верховный жрец уже успел понять, что ничего страшного пока не произошло. – Уйди отсюда, прошу тебя! - Бесполезно упрашивать его, - хныкал Моррис. – Оно глухо к твоим мольбам. Фраус согласился с тем, что упрашивать Морриса бесполезно: безумец все равно интерпретирует действительность по-своему. Не тратя время на дальнейшие объяснения, верховный жрец поднялся с песка и в растерянности уставился на черную блестящую поверхность, неожиданно оказавшуюся на расстоянии вытянутой руки. Она определенно напоминала искореженные обломки, припрятанные под городской стеной, только выглядела более правильной и ровной. Не отдавая себе отчета в своих действиях, завороженный Фраус осторожно прикоснулся к шкуре чудовища и тут же отдернул руку, вскрикнув от боли. Раскаленный материал обжигал гораздо сильнее нагретого песка, преодолевая даже естественную теплоустойчивость шиида. Моррис от крика Фрауса еще сильнее сжался и заскулил, закрыв голову руками: - Вот и все. Вот и все. Верховный жрец не обратил на него ни малейшего внимания. Не отводя взгляд от чудовищной штуки, Фраус двинулся по ее периметру, жадно рассматривая каждый клочок темной поверхности, каждый выступ, бугорок и дырочку на огромном корпусе. Даже допуская мысль, что к созданию монстра приложили руки те же существа, что выкопали пещеру с кассетами, Фраус все еще не мог до конца поверить, что кто-то на самом деле оказался способен соорудить такое… чудо. Не имеющее ничего общего с привычными шиида вещами. Бесконечно чужое, пугающее, уродливое и одновременно чарующе красивое. Издающее звуки. Двигающееся. Горячее. Может, оно действительно живое? Первый круг закончился. Фраус снова оказался возле съежившегося Морриса. - О Шиида, - только и смог выдавить из себя жрец. - Ты еще жив? – неуверенно спросил Моррис, приподнимая голову. - А почему нет? – удивился Фраус. – Оно не враждебно. Моррис всхлипнул и, перебирая всеми конечностями, шустро пополз задом наперед, подальше от монстра. - Я не верю ему! - выкрикнул он издалека, отодвинувшись на безопасное расстояние. – Оно врет нам. Это ловушка. Фраус думал иначе. Все еще прижимая к груди кассету, он стоял прямо перед чудовищем и думал, что делать дальше. Как поступить? Какие шаги предпринять, чтобы добиться желаемого? Как убедиться, что пришельцы действительно связаны с черным летающим объектом и черными кассетами? Он мог бы думать еще долго, но неожиданно монстр издал громкое шипение, повторно напугав Фрауса и заставив Морриса отползти еще дальше. В одном из боков существа открылось круглое отверстие, вышвырнуло на песок темно-серый трапециевидный предмет и тут же закрылось обратно. Снова воцарилась тишина. - Не подходи к нему, жрец, - проблеял Моррис. Он уже успел преодолеть больше половины расстояния до вершины дюны и сейчас сидел на песке, бережно сжимая в руке подобранный по пути белый кристалл. – Возьми оружие и порази его. Я оказался слишком слаб для этой миссии. Никого поражать Фраус, конечно же, не собирался. Справившись с испугом, он осторожно подошел к серому предмету и замер, изучая его. Материал трапециевидной штуковины сильно отличался от материала чудовища, но, тем ни менее, был все так же чужероден. Внушительная высота штуковины казалась лишь немногим меньше высоты самого монстра и более чем вдвое превышала рост шиида, хотя ширина предмета была не больше ширины пяти-шести каменных блоков, сложенных рядом. «К чему все это? - ломал голову Фраус, кружа вокруг загадочной махины. – Может из этой штуки появляются пришельцы?» - Возьми оружие, - взывал к рассудку жреца Моррис. – Убей его. Или оно убьет нас. - Во славу Шиида! – гудение Морриса окончательно надоело Фраусу. – Никого оно не убьет! Ты же видишь, что твое «чудовище» до сих пор не причинило мне ни малейшего вреда. Дай мне лишь пару мгновений… Договорить жрец не успел. Трапециевидный предмет вдруг раскрылся, на секунду обнажив гладкие белые стенки полости внутри себя. Фраус резко повернулся к нему и не удержал разочарованного возгласа: - Он пуст?! Жрец ошибся. Предмет не был пуст, внутри него скрывалась толстая сеть, которую Фраус заметил не сразу. А когда заметил, было уже поздно: сеть стремительно вылетела наружу, обвилась вокруг его тела и утянула внутрь белой полости быстрее, чем Фраус успел позвать на помощь. Для Морриса это стало последней каплей. - Нет! О Шиида, нет! – не разбирая дороги, он рванул в сторону города, вопя от ужаса. Теперь никаких сомнений уже быть не могло. Чудовище пришло не с миром. Народ шиида находился в страшной опасности.

***

- Прекратить препирания! – Пиений вложил в приказ всю накопившуюся злость. – Продолжите спорить – и я правом первого советника верховного жреца распущу Круг! Подействовало, жрецы заткнулись. Надолго ли? Пиений выждал небольшую паузу, надеясь, что до каждого члена Круга за это время дойдет смысл фразы, и медленно произнес: - Говорю последний раз: мы должны быть едины в поступках и мыслях. И мы будем едины или погибнем, даже не попытавшись спасти наш народ. Если сейчас еще хоть кто-нибудь осмелится открыть рот, я лично размозжу ему голову камнем в назидание остальным. Он не хотел переходить к крайним мерам, но чувствовал, что по-другому приструнить распоясавшийся Круг не удастся. Фраус слишком сильно избаловал и без того недисциплинированных жрецов. - Помогите! Помогите! – из дверного проема, ведущего в недра храма донесся приглушенный крик. - Что там еще такое? - Пиений повернулся на звук. - Помогите! – крик приближался. Очевидно, кто-то носился по темным лабиринтам пирамиды, пытаясь найти хоть какую-нибудь живую душу. И двигался он в верном направлении. - Пришельцы пожаловали, - мрачно объявил непробиваемый Праут. Угрозы советника не оказали на него ни малейшего эффекта. – Я же говорил. Пиению сейчас было не до Праута. Дурное предчувствие сдавило виски, где-то глубоко внутри закипела тревога. Только этого еще не хватало. - Помогите! – на вершину храма влетел взъерошенный, усыпанный песком шиида и рухнул на колени в центре комнаты. – Я – Моррис, о жрецы! Бедный Моррис! Вестник беды! Не дожидаясь реакции Круга, Моррис швырнул перед собой белый кристалл и растянулся на полу, закрыв лицо руками. - Чудовище забрало верховного жреца! О Шиида! Оно забрало его! Теперь мы все обречены!