Поездами к тебе

Как быстро всё забывается: горести и обиды, желания и надежды… Стоит нам получить то, о чём мечтали, и мы уже забываем всё негативное, что этому предшествовало, словно это был просто сон. Уткнувшись в ворот своей кофты, Влада горько плакала, вспоминая всё хорошее, что было в этом лагере. Но и плохое тоже было. Его было много. Наверное, даже больше, чем хорошего. Воспоминания заставили её вновь проливать бесконечные слёзы. Море. В дневное время оно поистине живописно и красиво. Она так и не нашла истинную пару. Так и не смогла. Хотя думала, что обязательно найдёт, несмотря на то, что Влада просто не верила во всё это. Майская резко выдохнула, ощущая боль на запястье. Жжение было неприятным, словно кто-то ущипнул. Девушка поморщилась, отодвигая край рукава, смотря на причину боли. На запястье красовалась метка, но она не была не той, какая у Лёвы и Аси, у Бори и Земфиры и у тех, кто уже смог найти истинную пару. Метка была жёлтого цвета, а непонятный символ на неизвестном языке ставил Владу в тупик. Она так засмотрелась на метку, что вовсе перестала видеть и слышать. Почему так? «Ощущение, что это какая-то шутка», — мыслила девушка, прожигая взглядом эту грёбанную метку. Влада так хотела, чтобы та появилась — и она появилась, только не в нужную минуту и не так, как было нужно. «Не хватало ещё стать белой вороной», — подумала она. Майская подняла свои и до того красные от слёз глаза, всматриваясь в линию горизонта. Перед глазами всплыл Виктор. То, что он так поступил, — неправильно, но симпатия к нему была гораздо больше, чем все остальные чувства на свете — злость, обида и разочарование. Девушка поднялась с песка, на котором сидела, и побежала назад в лагерь. Теперь необходимо было найти того, кто обладает точно такой же меткой. Может, это кто-то из её окружения? Стоит поискать. Возможно, сегодняшний вечер покажет всё. Когда Влада переступила порог комнаты, то на неё уставились несколько пар глаз, включая Цоя. Майская оглянула полную людей комнату, не понимая, что они тут делают. Хотя, на самом деле, ответы назревали сами, ведь она скрылась, никого не предупредив. Но сейчас, когда у неё вырисовалась эта метка, Влада просто не могла сообразить, как вести себя дальше. Стоило ли кому-то рассказывать об этом? Или, может, стоило промолчать? Да, всё-таки второй вариант был куда правильней. Влада ощущала, что эти взгляды не излучали какой-то позитив — только тревогу. Эта тревога прямо-таки передавалась Майской, которая небольшими шажками прошла внутрь комнаты. Она боялась. Ей было страшно смотреть в глаза каждому, кто здесь находился. Юрий Дмитриевич, Игорь Рувимович, Витя, Земфира и Ольга Викторовна — это те, кто там был. Влада знала, что ещё немного и она точно лишится чувств от нервности. Она и так потратила достаточно нервов, а теперь, когда, возможно, решалась её судьба, девушка просто не могла здраво мыслить. — Влада, скажи нам, пожалуйста, — начала Ольга Викторовна, — где ты была всё то время, пока все были на тихом часе? Да ещё и не брала трубку. — Женщина была встревожена, а ещё очень зла. — Я могу всё объяснить. Девушка ступила ближе к вставшей перед ней Ольге Викторовне, но не успела: вокруг сгустилась тьма, и она упала прямо на женщину. Успев спохватиться, та аккуратно придержала девочку. Мужчины начали помогать укладывать её, а остальные стали вызывать врача. Виктор, который был не на шутку взволнован, первым подскочил к Владе, стараясь привести её в сознание. — И часто она так в обмороки валится? — Цой потрогал лоб и руки девушки, подмечая, что они невероятно холодные. — Да, и ей срочно нужно на обследование. Потому что такое состояние пугает даже меня. — Каспарян присел рядом и снял с девушки кофту, которая сковывала все движения и заставляла Майскую беспокойно вздыхать. Оставив Владу в майке, Юра набрал номер её матери и вышел из комнаты. Вскоре Цой осознал, что остался один в помещении. Он всмотрелся в лицо Влады, покрытое множеством родинок и шрамиков на скулах, которых раньше не мог заметить. Появилось резкое желание обнять этого маленького, крохотного человечка, который не достоин всего того, что с ней случилось. Витя улыбнулся, когда заметил, что на запястье красовалась метка. Она необычная, из-за чего Цой удивился ещё больше. Но так будет лучше, подумал он. В конце концов, она нашла своё счастье, и он не должен вмешиваться. Она слишком мала для всего этого. Ей будет лучше с ровесником и человеком, который не будет её обманывать и причинять боль. — Ты невероятная, Влада, — улыбнулся вновь мужчина. Он коснулся сухими губами запястья, на котором была расположена метка, едва задерживаясь. Он никогда по-настоящему не мог любить и быть любимым. Кажется, эта Влада Майская всё поменяла. Вот так внезапно оказалась в его жизни, а уже совсем скоро уйдет из неё. — Прости меня, я вёл себя как дурак. Надо было тебе всё тогда рассказать, но я не мог, — начал Цой, опустив голову и утыкаясь в собственные ладони, — потому что знал, что реакция будет весьма печальной. Я не встречался с той девочкой, но очень плохо поступил с ней. Я же ведущий на мероприятии по поводу окончания третьей смены, а она должна была выступать, но из-за того, что время было ограничено, я просто отменил её выступление, к которому она усердно готовилась. Возможно, покажется, что это глупо с её стороны, но я ещё, дурак, сделал так, что она вовсе нигде не будет выступать ближайшие месяцы. Но там уже другая история. — Рассказав, он наконец-таки позволил себя замолчать и начал обдумывать произнесённые слова: — А почему она рассказала тебе какую-то непонятную чушь про отношения, я не знаю и знать не хочу. Я бы никогда так не поступил с девушкой, даже если бы очень хотел, — Витя усмехнулся, касаясь рукой жёлтой метки и не поднимая головы. — Я просто люблю тебя и хочу, чтобы ты была счастлива, но без меня. Ну не достоин я тебя. Он ощутил, как его густых волос касается маленькая ручка, начиная перебирать шелковистые чёрные пряди. Резко подняв свою голову, Виктор увидел улыбку Влады. Она уже очнулась и, видимо, слышала всё то, что говорил Цой. — Ты слышала? — Виктор поморщился, понимая, что впервые за свою жизнь рассказал больше, чем когда-либо. А ещё, кажется, признался в любви. Но из-за этого чувства эйфории он даже не помнил свою речь, которую произнёс пару секунд назад. — Да. — Влада поднялась, опираясь одной рукой на кровать, а второй касаясь щеки вожатого. Она впервые видела в глазах напротив верность и правду. Она не сомневалась в искренности слов. — Ты же простишь меня за то, как я вела себя? — Разве я могу по-другому? — усмехнулся Цой. Влада увидела, как его глаза блестят от подступающих слёз. Перед ней сейчас сидел первый мужчина, который плакал. Она увидела, как единственная слеза скользнула по щеке. Влада села, свесив ноги с кровати. Виктор встал перед ней на колени, беря её руки в свои, начиная их целовать. — Ч-что ты делаешь? — Влада нахмурилась, потому что впервые видела такое. — Зачем же ты на коленях? — Я виноват перед тобой. Извини. — Он поднял свой взгляд, понимая, что вновь плачет. Влада просто не понимала, как он может плакать. Из-за чего? Почему так? — Почему ты плачешь? Я не могу видеть твоих слёз. Пожалуйста, прекрати. — Майская слезла с кровати и встала напротив Цоя, чтобы смахнуть с его лица слёзы. — Я понимаю, что принёс тебе много боли и неудач. Извини меня. — Я давно простила, я правда не злюсь. Я не могу на тебя злиться или обижаться! — воскликнула Влада. Виктор коснулся губ Влады, прижимая её ближе к себе. Теперь он вряд ли её отпустит. Потому что элементарно не сможет! В этот момент в комнату вошли Юра и Игорь, которые привели с собой врача. — Я так понимаю, нашей больной полегчало, — начал Каспарян, ухмыляясь. — Пойдёмте, не будем мешать им. Мужчины вышли, оставляя пару наедине. Виктор отстранился, смотря в зелёные глаза. — Кто твой истинный? — Не знаю. Метка появилась спонтанно, я даже не поняла как, — пожала плечами девушка, вновь смотря на запястье. 나비 — неизвестное ей слово было загадкой. Что же оно могло значить? — «Бабочка», — выдал Цой. — Что? — «Бабочка». Это слово «бабочка». — Как ты это понял? — Так оно звучит по-корейски, — нахмурился мужчина, — наверное. — Не поняла. — Я просто посмотрел на твоё запястье и вспомнил, что в детстве так называл бабочек. Отец научил одному-единственному слову по-корейски. В этот момент взгляды Влады и Вити встретились. Они почувствовали ту невероятную тягу, которую никогда не испытывали ранее даже друг к другу. Цой ощутил боль на запястье. Он закатал рукав и наблюдал точно такой же иероглиф, точно такого же цвета, как и у Влады. Влада рассмеялась от радости, бросаясь на шею к Виктору и позволяя себе расплакаться. Сегодня она стала по-настоящему счастливой.