Из Уилтшира с любовью...

      — Об этом не может быть и речи, — Кингсли дал ответ, даже не раздумывая над вопросом.       — Но Малфой очень ценный источник, и он знает, где может находиться Сами-Знаете-Кто, — запротестовала Гермиона. — Я в этом уверена.       Кингсли сохранял скептический вид.       — Если бы не Малфой, — настаивала Гермиона, — мы бы сразу же потеряли Долохова, и любого из нас могли схватить, когда мы назвали бы Сами-Знаете-Кого по имени. При этом мы бы выдали, где располагаются наши убежища. Нам был бы конец.       — Я знаю, что он был полезен, — признал Кингсли.       — Полезен? — недоверчиво повторила Гермиона. — Поскольку мы смогли использовать Веритасерум на Долохове, у нас теперь есть список их информаторов, в том числе тех, кого вынудили ими стать, и тех, кого нагло подвергли Империусу. И мы смогли помешать Сами-Знаете-Кому заполучить Маховики времени, что привело бы к настоящей катастрофе.       Разведданные от Малфоя сыграли чрезвычайно важную роль, поэтому Гермиона отстаивала требования этого назойливого мерзавца со всем рвением.       Хотя ему она в этом ни за что не созналась бы.       — Я не против даровать помилование ему и его матери — через какое-то время, но подобное доверие ещё нужно заслужить. Представляет ли информация о местонахождении Сами-Знаете-Кого прямо сейчас какую-либо ценность — спорный вопрос. Мы даже не знаем, как бы поступили, окажись она в нашем распоряжении, — Кингсли поёрзал на стуле, бросая на неё взгляд с другого конца кухонного стола.       Так и есть. Ей, Рону и Гарри ещё только предстоял долгий путь поиска и уничтожения крестражей. Возможно, Волдеморта удастся сдержать, как предположила Минерва. Но как они это сделают? И что помешает кому-то из Ближнего круга занять его место? Устранить Волдеморта, бесспорно, было ключевым моментом, но Ордену также необходимо было разрушить и систему, созданную Пожирателями смерти. В данный момент армия Волдеморта занимала слишком крепкие позиции, и было мало лишь свергнуть лидера, чтобы привести её к краху.       — А что насчёт его отца? — спросила Гермиона. Её кольнуло дурное предчувствие.       Кингсли покачал головой.       — Я никогда не смогу договориться о помиловании для Люциуса: на нём слишком много всего.       Гермиона вздохнула. Она предполагала, что Кингсли именно так и отреагирует. Люциус Малфой убивал, шантажировал, пытал, похищал, подкупал и подвергал Империусу многих людей. И это только те из его преступлений, что они успели зафиксировать. По мере продолжения войны список его прегрешений будет только расти.       Шеклболт задумчиво крутил на пальце фамильный перстень.       — Действительно, Драко был весьма полезен, но мы не до конца понимаем его мотивы. Ты сама сказала, что он не назвал тебе имена всех членов Ближнего круга, несмотря на то, что явно знал их. Почему?       — Но…       — И он ещё не связывался с тобой, верно? — тёмные глаза Кингсли выдержали её пристальный взгляд. — Это не он выискивает для тебя информацию, а ты выпытываешь у него то, что он уже знает. Довольно любопытно, Гермиона.       — Разумеется, — сказала она, чувствуя необходимость защитить Малфоя. — Он не хочет, чтобы утечка информации привела к нему. Он напуган. — В конце концов, он был её шпионом. И использовать его было её идеей. Она хотела, чтобы эти усилия закончились чем-то стоящим.       — Я не сомневаюсь, что он способный окклюмент, как ты говоришь. Но если мы не можем доверять ему, то он не должен знать о моём участии. Или об участии Минервы. Или авроров. Или любого другого нашего сторонника, кто тайно помогает нам, но не скрывается.       Гермиона потёрла лоб.       — Мы потеряем его, Кингсли.       — Из-за этого?       — Вполне вероятно. Он был непреклонен насчёт помилования.       — Тогда дурачь его, — спокойно ответил Кингсли. — Ври.       Гермиона уронила руку на стол и воззрилась на него. Её поразило, что Кингсли так запросто предложил вести нечестную игру. Но потом она вспомнила, чем он занимался в Министерстве. Весь его рабочий день — сплошная ложь и увёртки.       В ответ на её осуждающий взгляд он приподнял бровь.       — Считаешь, что неэтично лгать Пожирателю смерти, чтобы убедиться, что он точно работает на нас? Как ты сказала, его информация была бесценной: ни одного из нас не взяли в плен, и благодаря ей мы допросили заключённых и надёжно спрятали Маховики времени. Возможно, он спас Орден от краха в самом начале войны.       Гермиона в шоке уставилась на него в ответ.       А Кингсли был ловок. Всего за тридцать секунд ему удалось сперва отклонить её просьбу, а затем убедить сделать нечто противоположное её изначальным намерениям. Используя в качестве основных аргументов её же собственные слова.       Неудивительно, что он так филигранно вёл работу в Министерстве. Она была рада, что он на их стороне.       Кингсли провёл большим пальцем по краю стола.       — Я знаю, как важно установить доверительные отношения между шпионом и куратором, но если мы всё равно потеряем его из-за этого, то стоит выжать из него всё, что он знает, пока есть такая возможность.       Гермиона прикусила щёку и посмотрела на свои руки. Ей это не нравилось. Притворяться перед Малфоем, что тот не особо важен для Ордена, — это одно, но лгать напрямую... А ведь ей нужно было завоевать его доверие. Но Кингсли прав.       — Используй его, Гермиона, — продолжил он, сверля её тёмными глазами. — Тебе лучше принять, что и он тебя использует.       Она заправила выбившийся локон за ухо.       — Хорошо, — согласилась она, выдерживая его пристальный взгляд. — Но у нас с ним есть ещё одна проблема. Возможно, даже более срочная.       Кингсли молча ждал, пока она пояснит, в чём дело.       — Я не смогу научиться окклюменции по книжкам, Кингсли. Если меня схватят, они увидят в моих воспоминаниях Малфоя и убьют его. Он уже дважды об этом спрашивал. Если бы я была на его месте и решила, что с меня хватит, я бы стёрла все следы нашего взаимодействия. Я лишила памяти родителей, да и в Ордене придерживаются политики «кому и что следует знать», так что я, безусловно, использовала Обливиэйт достаточно часто, чтобы понять: умному и способному волшебнику не составит труда овладеть этим заклинанием, если он готов приложить определённые усилия. И, думаю, Малфой тоже это понимает. Вот оно — быстрое избавление от страха, что его раскроют. И на этом всё закончится. Дальше придётся обходиться без шпиона.       Кингсли задумчиво посмотрел на неё.       — Я знаю легилимента, который может тебя научить, — ответил он.       И снова ему удалось ошеломить Гермиону.       Тонкс неделями мучилась без столь необходимого легилимента. Пока Мэри не извлекла имплант, девушке приходилось пытать Долохова, а она себя за это ненавидела и страдала от последствий многократного использования Империуса и Круциатуса. Как Тонкс объяснила Гермионе, каждый раз, когда она использовала Непростительные, она чувствовала, как умирает крошечная частичка её души. И они вызывали привыкание.       Также, со слов Тонкс, легилименция была гораздо эффективнее пыток.       Она не могла поверить, что Кингсли умолчал об этом.       — Знаете? Тогда почему вы ничего не сказали, когда у Тонкс возникли проблемы с допросами?       Он приподнял бровь, глядя на неё.       — Потому что у нас под рукой были другие варианты. Возможно, не самые лучшие, но Тонкс — отличный следователь. Она была в состоянии с этим справиться.       Гермиона не знала, что и думать о его равнодушии к пыткам, когда существовали другие доступные варианты, или о том факте, что он даже не дал Тонкс и намёка, что её проблему можно решить. Возможно, он понимал, что в таком случае никто бы и не стал рассматривать другие варианты, а его вынудили бы раскрыть своего легилимента. Поэтому он просто промолчал в самом начале.       В случае с окклюменцией он знал, что другого выхода нет.       Кингсли, возможно, был самым скользким из всех её знакомых.       — Я не хочу, чтобы этот человек был связан с нами больше, чем следует, — он провёл большим пальцем по подбородку, а затем продолжил, подтверждая её мысли: — Что касается твоего обучения окклюменции, здесь у нас нет выбора.       Кингсли встал, собираясь уходить.       — Я устрою вам встречу после эвакуации учеников из Хогвартса. Когда Тонкс планировала провести спасательную операцию? В эту субботу?       — Да, около полудня, — ответила Гермиона, которой было очень любопытно, кто же станет её наставником. — Всех отвлечёт матч по квиддичу, Когтевран — Слизерин. Мы рассчитываем, что из школы соберутся бежать не менее десятка студентов, но, скорее всего, их будет гораздо больше.       Легилименция и окклюменция.       Гермиона узнала, что Снейп легилимент, только после того, как он попытался — и потерпел неудачу — научить Гарри окклюменции.       Кого же собирался предложить Кингсли?

***

      Луна моргнула, глядя на Гермиону.       — Гермиона, я передумала. Я хочу остаться здесь, в Хогвартсе.       Невилл выглядел напуганным таким поворотом событий.       — Луна, ты не можешь! Кэрроу просто ужасны.       — Всё не так плохо, Невилл, — принялась терпеливо утешать его Луна. — А я нужна детям помладше, которые здесь останутся. Я не хочу их бросать.       Гермиона изучающе посмотрела на подругу. Может быть, здесь, в Хогвартсе, было не так уж плохо? Луна выглядела не слишком потрёпанной, пусть остальным студентам и не терпелось поскорее убраться отсюда.       — У них есть профессора, — возразил Невилл.       — Да, но им также нужны и ученики постарше, — ответила Луна своим нежным голоском.       — Я слышала, что тебя пытали Круциатусом чаще других, — высказалась Гермиона. — Тебе не обязательно оставаться и терпеть.       — Именно поэтому я и должна остаться, — Луна пристально посмотрела на Гермиону, совершенно уверенная в своём решении. — Младшим ученикам нужно видеть кого-то, кто проявляет стойкость. Если я сбегу, они почувствуют себя брошенными.       Невилл пристыженно посмотрел себе под ноги.       — Может быть, мне тоже стоит остаться.       Луна взяла его за руку.       — Не расстраивайся, Невилл. Ты нужен Ордену. Мы сражаемся на одной стороне, но по-разному, — она задумчиво улыбнулась Гермионе. — Спасибо, что пришли за мной. Я скучала по всем вам. — Вдруг они услышали громкое эхо приветственных криков. Должно быть, кто-то забил мяч. — Мне нужно идти болеть за свой факультет, — она замолчала и склонила голову. — Они, скорее всего, проиграют.       Гермиона не знала, что и сказать. Решение Луны немного задело её.       — Дай нам знать, если передумаешь.       — Не передумаю, — ответила Луна. И, не сказав больше ни слова, вышла из Большого зала, чтобы присоединиться к остальным болельщикам на матче по квиддичу.       Гермиона повернулась к Невиллу, в изумлении приоткрыв рот.       — Я просто не могу в это поверить.       — А я могу. Она сильнее, чем кажется, — ответил он. — И она права. Дети равняются на неё, и она это знает.       Гермиона могла только надеяться, что с Луной всё будет в порядке. Она оглядела своих бывших одноклассников, собравшихся в Большом зале Хогвартса, и других детей, которых сегодня должны были эвакуировать. Она так скучала по ним всем! Ребята кинулись восторженно обниматься и загалдели все разом, прежде чем Гарри напомнил им, что у них мало времени и нужно немедленно уходить. Минерва предупредила Орден, что у них будет максимум два часа для эвакуации, пока идёт матч Когтевран — Слизерин.       Гарри и Джинни, украдкой обменявшись улыбками, уже выводили младших детей по тайному проходу из-под действия Антиаппарационного купола. Уизли и другие члены Ордена ожидали их снаружи, чтобы аппарировать детей в безопасные дома, где тех дожидались семьи.       Пока они ждали возвращения Гарри для последнего захода, Гермиона ещё раз окинула взглядом тех немногих, кто остался в Большом зале. Она нахмурилась.       Не может быть.       Она снова пересчитала всех, решив, что ошиблась. Но нет. У них не хватало одного человека. Она быстро ткнула в галлеон.       ГП, сколько с тобой детей?       Его ответ появился через несколько мгновений.       7.       В животе неприятно похолодело. Она так и знала. Ранее она видела, как из Большого зала выбежал мальчик, но подумала, что он пошёл в туалет. Получается, он не вернулся. Должно быть, испугался и убежал, чтобы где-нибудь спрятаться.       Пропал мальчик-первокурсник.       Хогвартс представлял собой настоящий лабиринт, полный альковов, комнат и коридоров. Как им найти того, кто прячется? Времени на обыск замка было не так много, и им придётся разделиться. Она оглядела студентов вокруг себя. Большинство оставшихся старшекурсников были бывшими членами Отряда Дамблдора.       — У кого ещё остались зачарованные галлеоны? — окликнула их Гермиона.       — У всех! — с улыбкой отозвался Симус, поднимая свой. — Мы до сих пор ими пользуемся!       Невилл достал свой галлеон из кармана и показал ей. Все остальные тоже с улыбкой подняли свои монеты.       — Хорошо, — продолжила она. — Нам нужно найти пропавшего мальчика, и на это у нас есть только полтора часа. Кто хочет помочь?       Радуясь возможности бросить вызов Снейпу и Кэрроу, они приветствовали Гермиону, столпившись вокруг неё, чтобы она могла настроить их галлеоны для связи с Орденом.       — Мы разделимся на пары и обыщем замок. Если вы кого-нибудь увидите или услышите, на всякий случай наложите на себя Заглушающие и Дезиллюминационные чары. Не тратьте время на обыск углов, быстрого Гоменум ревелио будет достаточно.       Симус, Лаванда, Невилл, Ханна, близнецы Патил и ещё несколько человек начали возбуждённо переговариваться, радуясь возможности помочь. Гермиона не сомневалась, что они все присоединятся к Ордену, как только выберутся из замка.       Быстро обновив чары на каждом галлеоне, который ей протягивали, она снова заговорила:       — Нам нужно, чтобы двое человек оставались с младшими, пока Гарри и Рон не вернутся, чтобы забрать их. Остальные после обыска отправляйтесь к статуе Одноглазой ведьмы на четвёртом этаже и потрите её бок. Через тайный проход в статуе вы сможете покинуть территорию Хогвартса и дойти до «Сладкого королевства».       — Но разве появляться в Хогсмиде безопасно? — спросил Симус.       — Нет, — покачала головой Гермиона. — Не выходите в Хогсмид, просто аппарируйте домой или куда-нибудь ещё сразу из прохода. Сообщите о своём местоположении с помощью галлеона, и кто-нибудь из Ордена придёт за вами и доставит в безопасное место.       Гермиона захватила с собой Невилла и сообщила Ордену об изменении планов. Когда Отряд Дамблдора разделился, галлеоны оказались незаменимыми в поисках пропавшего ребёнка. Отряд Дамблдора быстро и бесшумно прочёсывал замок, и по ходу поисков сыпались сообщения.       Кухни — чисто.       Четвёртый этаж — чисто.       Библиотека — чисто.       — Невилл, подожди, — Гермиона потянула его за руку, и он остановился посреди коридора. Они вдвоём зашли в пустой класс, чтобы поговорить незаметно для остальных. — Если бы ты был напуганным первокурсником, куда бы ты пошёл?       Он на минуту задумался.       — Гостиная Гриффиндора. Там Полная Дама охраняет вход.       — С какого факультета этот мальчик?       Невилл пожал плечами и отправил сообщение через галлеон.       Факультет пропавшего ребёнка?       Они напряжённо ждали, каждый склонившись над своей монетой, и вскоре на галлеоне засветились буквы.       Слизерин.       Они с Невиллом переглянулись.       — Подземелья? — спросил он.       — Полагаю, что так.       Но они не смогут попасть внутрь. Им понадобится пароль для портрета.       НЛ и ГГ в подземельях. Пароль?       Они вышли из класса и побежали вниз к подземельям, ожидая ответа. Гермиона была благодарна Римусу за ежедневные тренировки по боевой подготовке. Её выносливость немного возросла по сравнению со школьными временами, когда она вела в основном сидячий образ жизни.       Когда Гермиона вернулась в Хогвартс, на неё нахлынула горькая ностальгия. Это место было их вторым домом, здесь все они выросли. И её печалило, что теперь школой заправляли Снейп, Кэрроу и другие Пожиратели смерти.       Они бежали. В кармане потеплело. Невилл достал галлеон одновременно с ней, и они нырнули в ближайший пустой класс.       — До чего же круто придумано, Гермиона.       — Спасибо мне-пятикурснице, — сказала она с улыбкой.       Они прочитали сообщение и в панике посмотрели друг на друга.       Пожиратели смерти. Отбой.       Мозг Гермионы лихорадочно пытался воскресить в памяти скрытые выходы и проходы из замка с Карты Мародёров.       — Рядом с подземельями есть проход на кухню, так мы сможем выйти к Гремучей иве и добраться до Визжащей хижины. Заодно по дороге проверим гостиную Слизерина.       Невилл нетерпеливо кивнул: он тоже не хотел бросать мальчика.       Они наложили на себя Дезиллюминационные чары, выбежали из класса и бросились по коридору. Невилл оказался быстрее неё и уже успел завернуть за угол, когда в другом конце коридора появился Пожиратель смерти. Тот уловил её стремительное движение, несмотря на чары невидимости, и бросил в неё заклинанием, но Гермиона быстро наколдовала Протего, и заклинание отрикошетило в стену. Загрохотали падающие камни, и теперь от Невилла её отрезал обвал.       — Гермиона! — раздался голос Невилла по ту сторону обвала.       Она кинулась на пол, уходя с линии огня, и несколько раз быстро выстрелила заклинаниями в Пожирателя смерти. Одно из них попало в цель и сбило его с ног. Она тут же его оглушила. Без сомнения, он бы попал в неё, если бы не чары невидимости.       Хвала Мерлину за боевую подготовку.       — Я в порядке! — крикнула она Невиллу.       Она подбежала к разрушенной стене и попыталась перелезть через камни, чтобы добраться до него, когда услышала новые голоса и шаги из коридора, откуда появился Пожиратель смерти. Гермиона не успевала перелезть через завал, и, боясь быть пойманной, ринулась по коридору, чтобы попасть в подземелья с другой стороны. С боевой подготовкой или без, она не надеялась, что сможет сдержать так много противников сразу.       НЛ встретимся там ГГ.       Сделав очередной крюк, Гермиона наконец спустилась в подземелья, но Невилла нигде не было видно. Она надеялась, что с ним всё было в порядке.       Она так и не узнала пароля, а Заклинатель змей на портрете выглядел невероятно надменным.       Проспорив с ним несколько минут, она уже кипела от гнева из-за его упрямства. Но, по крайней мере, она знала, что мальчик был внутри. Портрет высокомерно высмеял её и по ошибке проговорился об этом.       — Мы не пускаем в наше общежитие учеников других факультетов, и уж тем более какую-то грязь.       Заклинатель змей с презрением смотрел на неё, и она чувствовала, как закипает кровь. У неё было мало времени, и она не хотела привлекать внимание к своему местоположению, пока будет устраивать истерику и разносить портрет этого фанатика крови вдребезги.       — Ты же должен понимать, в какой опасности он находится, — выдавила она. — Впусти меня, и я ему помогу.       — Я могу защитить его лучше, чем ты, грязнокровка, — насмешливо сказал ей портрет.       Гермиона разочарованно раздула ноздри.       — Они придут и заберут его. Ты всего лишь портрет. Ты не можешь защитить его, так что позволь заняться этим тому, кто может и хочет.       Она наблюдала за Заклинателем змей, пока тот обдумывал её слова.       — Они не причинят ему вреда. Он же чистокровный.       — В самом деле? — усмехнулась она, глядя на картину. — Сам-Знаешь-Кто постоянно угрожает детям чистокровных, чтобы контролировать родителей. Мы с тобой оба были свидетелями этому в прошлом году. И я держу пари, что такое происходит на твоих глазах до сих пор.       Заклинатель змей в отвращении скривил губы, но ничего не ответил.       — Разве чистокровность защитила Драко Малфоя, когда его использовали, чтобы наказать его отца? А теперь он и сам в ловушке! И должен прислуживать Сам-Знаешь-Кому. Где же ты был, когда это случилось?       Заклинатель змей молча изучал её.       Да пошло оно всё!       Если бы только Невилл был здесь! Он чистокровный. Даже из списка Священных двадцати восьми. Может быть, его Заклинатель змей впустил бы. Она не была уверена, что сможет пройти через портрет, поэтому продолжила:       — Ты хочешь, чтобы кровь этого ребенка была на твоей совести? Кого волнует статус моей крови, если я пытаюсь ему помочь?       Портрет взглянул на что-то у неё за плечом. Гермиона резко развернулась, держа палочку наготове, и увидела Пожирателя смерти. Тот небрежно прислонился к стене и молча наблюдал за ними из глубины коридора. Он тут же поднял руки, показывая, что его палочка в кобуре.       Неужели Пожиратель смерти всё это время слушал её разговор с портретом? Если так, то почему он не напал на неё? Он… решил сдаться? Дезертировать? Она вспомнила рейд Пожирателей на дом Кроткоттов. Наверняка Малфой был не единственным Пожирателем смерти, которого периодически пытали и который хотел бы сбежать. Как они вообще выдерживали?       Может быть, Ордену удастся заполучить ещё одного шпиона.       Или это уловка? Но ведь у него была возможность напасть на неё.       Она сжала палочку ещё крепче, до побелевших костяшек.       Пожиратель стал медленно приближаться, демонстрируя пустые руки. Она с недоверием наблюдала за тем, как он шёл, и его шаги эхом разносились по каменному полу. С бешено колотящимся сердцем она гадала, что же он собирается предпринять. Он был очень высоким и выглядел зловеще в чёрных одеждах. Устрашающий вид дополняла маска. В тусклом свете факелов фигура Пожирателя отбрасывала жуткую тень, которая тянулась в её направлении, почти касаясь носков ботинок.       Может быть, ей лучше связать его в качестве меры предосторожности.       Он всё приближался, и Гермиона взмахнула палочкой, когда он оказался в десяти футах от неё.       — Не подходи ближе, или я тебя прокляну, — она старалась, чтобы её голос звучал властно и не выказывал страха, мурашками ползущего по спине. Он остановился, смотря на неё сквозь маску.       — Кто ты? — спросила она. — Чего ты хочешь?       Вместо ответа он повернулся к портрету и сказал:       — Sanctimonia Vincet Semper.       Заклинатель змей с презрением посмотрел на Пожирателя смерти.       — Это не пароль.       — И всё же, он действует как универсальный, — ответил он. Голос был приглушён маской. — Всегда.       Гермиона настороженно наблюдала за происходящим. Латинская фраза означала «Чистота всегда победит». Она понятия не имела, каков смысл этой фразы, кроме того, что она ассоциировалась с фанатизмом на почве чистоты крови.       Заклинатель змей кипел от ярости, но дверь со скрипом отворилась. Пожиратель смерти повернул к ней своё лицо в маске, насмешливо поклонился и приглашающе протянул руку к открытому портретному проходу. Гермиона не пошевелилась, всё ещё сомневаясь в его мотивах и готовая проклясть его в любой момент. Он выпрямился и посмотрел на неё.       Что происходит?       — Что ты делаешь? — спросила она, держа палочку наготове. — Чего ты хочешь?       Он молча смотрел на неё сквозь маску. Эти маски ужасали — по её рукам расползались мурашки. Он не ответил, развернулся и быстро пошёл обратно по коридору туда, откуда появился. Гермиона продолжала целиться палочкой в его сторону, пока он не завернул за угол и не исчез из виду.       Несколько секунд спустя она облегчённо выдохнула. Что, чёрт возьми, сейчас произошло?       — Гермиона? — раздался с другого конца коридора голос Невилла, и, обернувшись, она увидела, что с ним всё было в порядке. — Хвала Мерлину, с тобой всё хорошо. — Его глаза расширились от удивления. — О, ты его открыла! Прекрасно!       Галлеон потеплел у неё в кармане. Она достала его, с удивлением отметив, что это оказалась та монета, которую она использовала для разговоров с Малфоем.       Ты права. ------------------------------------ Комментарий от автора MistressLynn: По канону после падения Министерства Кингсли скрывался. Впервые я увидела, как Кингсли, который, несмотря на свои политические взгляды, вёл себя как настоящий слизеринец, — это когда его внедрили в качестве крота в Министерство в фанфике «Better Off Forgotten» от delancy654. Мне очень понравилась её версия Кингсли, и я решила её использовать.