Из Уилтшира с любовью...

      Можешь прийти?              Гермиона озадаченно посмотрела на галлеон. Что-то было не так. Никаких сексуальных намёков. Должно быть, случилось что-то из ряда вон выходящее. Может, это как-то связано с налётом?              Сейчас буду.              Она окинула себя взглядом. Только майка для сна. Так быстро, как только смогла, она надела лифчик и шорты, нервничая из-за того, что её ждало. Она аппарировала в свою комнату и услышала, что внизу гремела «Нирвана». Она даже не догадывалась, что Драко смог разобраться с тем, как управлять стереосистемой, но стоило ли удивляться? На данный момент компетентностью в магловских технологиях он вполне мог потягаться с Артуром Уизли.              Все ещё сильно встревоженная, она поспешила вниз по лестнице, скользя рукой по прохладной древесине перил. Музыка становилась всё громче и громче. Когда она спустилась в гостиную, то увидела Драко, лежащего посреди комнаты. Он был босой, в тёмной футболке и пижамных штанах. Одна его нога была согнута в колене, а другую он вытянул вперёд. В комнате разило алкоголем, и Гермиона заметила рядом с ним полупустую бутылку, содержимое которой, видимо, частично пролилось на ковёр.              Разорил бар её родителей и теперь лежал и слушал «Smells Like Teen Spirit». Как… примитивно. Тем, как его светлые волосы лежали, рассыпавшись по ковру, он даже сам немного напоминал Курта Кобейна.              Гермиона вошла в комнату, уже готовая дать ему взбучку, но тут же остановилась. Одной рукой он сжимал галлеон, другая небрежно лежала на груди. И была вся в крови. Что он натворил? Её раздражение немедленно сменилось беспокойством, и она, быстро выключив музыку, опустилась на колени рядом с ним.              Глаза Драко были закрыты. Трудно было сказать, спал он или просто отрубился из-за того, что перепил. Но он отправил ей сообщение всего несколько минут назад. Её взгляд снова переместился к его руке. Она представляла из себя кровавое месиво, но его это не особо беспокоило. Он выглядел так, словно мирно спал. Драко медленно открыл глаза, и у неё замерло сердце от того, сколько отчаяния и беспомощности в них таилось.              Что с ним случилось?              Она нежно коснулась его щеки, и он, уткнувшись носом в её ладонь, снова опустил веки.              — Ты пришла, — хрипло пробормотал он. Прозвучало так, словно он сорвал голос.              — Конечно, я пришла, Драко, — тихо отозвалась она. — Что ты с собой сделал?              Она взмахнула палочкой, вытирая сочащуюся из его руки кровь, и тут же шумно вдохнула. Из ран в районе костяшек торчали осколки стекла — или, скорее всего, зеркала. И все его пальцы и тыльная сторона ладони были изрезаны. Он бил кулаком по зеркалу? Зеркалу, которое висело в её ванной? Кровь была свежей, ещё не успела свернуться.              Гермиона осторожно повернула его руку, и он поморщился. Вся его ладонь была в волдырях. Она осмотрела другую руку: та тоже вся оказалась покрыта волдырями. Часть их была сорвана и виднелись обнажённые пятна красной, воспалённой кожи.              Она не могла понять, что он делал.              — Так злился, что не стал исцелять. Как глупо. Мог запросто истечь кровью и умереть, — он следил за её действиями, пока она осторожно извлекала все осколки, очищая и залечивая каждый порез один за другим. — Может быть, это было бы и к лучшему.              Он снова перевёл взгляд на её лицо, заглянув ей в глаза, и она покраснела. Они оказались слишком близко друг к другу. Она держала его руку. И на ней не было привычных джемпера и джинсов, которые она надевала на встречи. До этого у них ещё не было настолько интимного контакта.              — Ты назвала меня Драко.              Грудь Гермионы сковало. Её тревожило то, насколько он был разбит. Несмотря на все обстоятельства, или, возможно, из-за них, она действительно переживала за него. Довольно сильно. Она не хотела, чтобы он расстраивался, не хотела, чтобы ему было больно. И когда она инстинктивно принялась его утешать, его имя просто сорвалось с языка.              Само собой. Совершенно непроизвольно.              Она даже не обратила на это внимания, но он заметил.              — Да, — она послала ему лёгкую улыбку, надеясь его подбодрить. Гермиона понятия не имела, из-за чего он пребывал в таком отчаянии. — Мне собрать твою кровь в пробирку для следующего рейда?              Он слегка рассмеялся и снова поморщился, когда она достала ещё несколько осколков, очищая и залечивая порезы.              — А стоило бы. Просто положи всему этому конец.              Она посмотрела на него и продолжила извлекать мелкие осколки зеркала, а он теперь молча наблюдал за ней. Время от времени его рука вздрагивала, когда ему было особенно больно. Она перевернула его ладонь, оценивая свою работу, в то время как он пальцами другой руки выводил узоры на её бедре. Между её ног разливалась приятная ноющая боль, но Гермиона попыталась не обращать на неё внимания и исцелить его волдыри.              — Оставь, — Драко потянул к себе руку, но Гермиона не отпустила её.              — Не говори глупостей, я просто вылечу твои мозоли.              Он пробормотал что-то невнятное, но спорить не стал.              А его пальцы блуждали под каёмкой её пижамных шорт. Она бросила на него предостерегающий взгляд. В выражении его лица ощущалась неприкрытая чувственность, и его глаза не отрывались от её губ. Целоваться с Драко было плохой идеей. Он уже пытался, и не только для того, чтобы проверить её окклюменцию. Он сказал, что хочет её, а теперь ещё к тому же пьян. Если он попытается что-нибудь предпринять в таком состоянии, это будет намного хуже. Он не сможет остановиться. Словно прочитав её мысли, он приподнялся, пока не оказался в нескольких дюймах от её лица. От его дыхания на неё резко пахнуло алкоголем, и Гермиона слегка отстранилась.              — От тебя амбре, как от Кабаньей головы.              Уголки его губ немного изогнулись.              — Всё настолько плохо? Даже не Дырявый котёл?              — Ты пахнешь, как остатки пойла в непромытых толком стаканах, как заведено в Кабаньей голове.              Его ухмылка стала шире.              — Сурово, Гермиона.              Она приподняла брови, услышав своё имя, и попыталась не обращать внимания на то, насколько сильно ей понравилось, как оно прозвучало из его уст.              — Ты чуть не снесла мне голову, — сказал он, слегка пошатываясь.              Гермиона не поняла, о чём он говорит, и нахмурилась. Видимо, он действительно был слишком пьян.              — Что?              — Во время налёта. Ты чуть не убила меня, — он наклонился ближе и снова пошатнулся. — Ты чертовски страшна, когда орудуешь палочкой.              — Ой! — она была потрясена.              Драко бросил на неё многозначительный взгляд:              — Так и есть.              Она открыла рот, собираясь ответить, но сразу передумала. Она действительно не задумывалась о такой вероятности после того, как узнала, что он пережил рейд. Но они могут столкнуться друг с другом в одной из стычек. Как в тот раз, во время эвакуации студентов из Хогвартса. И если он мог узнать её, то она его — нет. В этих мантиях и масках все они выглядели одинаково. Той ночью она чуть не убила нескольких Пожирателей смерти. А может, она и убила одного или даже нескольких, она не была уверена. Гермиона просто пыталась выбраться оттуда целой и невредимой.              — Прости! Я не… Если бы я знала, что это… Я не знаю, как…              — Тс-с-с, — он небрежно махнул рукой, прерывая её причитания ленивой улыбкой. — Не оставляй попыток убить меня. Я — зло.              — Разве? — она постаралась выдавить улыбку. — Язвительный придурок — да. Но ты не злой.              — Я — зло, Гермиона, — его голос в этот раз прозвучал ниже, и он наклонился ближе, так что его дыхание щекотало её подбородок и губы. — Я плохой человек, — она почувствовала, как от упоминания её имени по телу пробежала ещё одна волна возбуждения. Его пальцы ласкали кожу под тканью шорт, поднимаясь к изгибу её задницы. Мучительное напряжение между ног усилилось. — Ты меня не знаешь.              — Я тебя знаю, и я знаю, что ты неплохой человек, — прошептала она.              Он наклонился ближе, почти касаясь губами её губ.              — Я — зло, — его голос перешёл в сиплый шёпот. — Ты не знаешь, что я сделал.              Её сердце гулко забилось, когда он закрыл глаза. Он сейчас её поцелует, если она срочно что-нибудь не предпримет. Поэтому она поднялась на ноги. Не имея больше возможности опираться на неё, он упал лицом вперёд прямо на ковёр.              — Ой…              Она покачала головой и отправилась в ванную, чтобы оценить, какой ущерб он нанёс в пьяном угаре.              — Гер-ми-о-на-а-а-а! — крикнул он ей вдогонку, но вопль вышел приглушённым из-за ковра.              — Что? — отозвалась она.              — Ты не хочешь меня поцеловать?              — Нет.              Мерлин, он был в стельку пьян.              — Врушка, — крикнул он. Она решила не отвечать.              Гермиона вошла в ванную и с шумом втянула воздух, созерцая последствия развернувшейся кровавой бойни. Драко разбил кулаком зеркало. Повсюду валялись осколки, а раковина и пол были усеяны брызгами крови. Ему повезло, что он не сломал костяшки пальцев.              Может, сейчас он и выглядел забавно со своими пьяными заигрываниями, но она помнила, какая боль таилась в его взгляде, когда только нашла его. До её прихода он действительно был в отчаянии.              Должно быть, случилось что-то ужасное.              — Я отдам тебе ключи от поместья тёти Беллы! — крикнул он из гостиной. — Тогда ты поцелуешь меня?              — Нет! — в ответ прокричала она, стараясь не рассмеяться. Гермиона понятия не имела, как вести себя с ним теперь, пока он был в таком состоянии.              — Что, если я приведу тебе Яксли? Связанным. Тебе же нравится, когда перед тобой связанный мужчина, — она услышала, как он тихо рыгнул. — Чёртова извращенка.              Она резко обернулась. Он раньше не говорил, что Яксли входил в Ближний круг. Она решила подыграть, гадая, о чём ещё он может проболтаться.              — Вероятно.              — Может быть, Мальсибера? Он, — Драко икнул, — он, пожалуй, посимпатичнее.              Она восстановила зеркало и наблюдала, как осколки встают на свои места, поднимаясь как с пола ванной, так и с пола гостиной. Скрестив руки на груди, Гермиона опёрлась поясницей о раковину.              — Ну, не знаю. Что ещё есть в меню? Огласи весь список, — отозвалась она.              — Ты хочешь, чтобы кого-то из них подали на стол? Как мило.              Она фыркнула и с ухмылкой вернулась в гостиную. Он всё ещё лежал на животе, распластавшись на полу.              — Связанными и перегнутыми через край стола, — ответила она. — В конце концов, они же Пожиратели.              — Я так и знал. Не зря Потти и Уизел ходили за тобой по пятам всю школу, — его улыбка стала шире. — Везучие ублюдки.              Она прислонилась к стене, наблюдая за ним.              — Значит, я должна выбрать Мальсибера? — уточнила она, пытаясь вернуть разговор к Пожирателям из ближнего окружения.              Он взглянул на неё исподлобья.              — Нет, я добуду для тебя Джагсона. Он больше придётся тебе по вкусу. Прагматичный. Цель оправдывает средства. На войне все средства гороши... — Гермиона усмехнулась его оговорке про горох. — И он просто ненавидит, — Драко снова икнул, — грязнокровок.              Она прикусила губу, размышляя, как много он может разболтать в таком состоянии. Стоило попробовать:              — Я не соглашусь на меньшее, чем сам Тёмный лорд.              Он выдохнул с притворным раздражением.              — Бессмысленно. Он всё равно не может умереть.              — Ну, разумеется, может.              — Шрамоголовый действительно собирается его убить? — его голос дрогнул на слове «Шрамоголовый».              — Шрамоголовый? — переспросила она, посмеиваясь над прозвищем Гарри. — Да, собирается. Если бы только Гарри знал, где Сам-Знаешь-Кто, мы бы с ним разобрались.              Последовала пауза.              — Гъермиона, — он произнёс это так, словно пытался её отругать, но его укоризненная интонация была смазана громкой икотой.              — М-м-м?              — Ты что, пытаешься воспользоваться мной в таком состоянии? — с притворным удивлением произнёс Драко, словно не мог поверить, что она на такое способна.              Гермиона громко рассмеялась и прошла на кухню. Ему стоило попить.              — Даже не сомневайся, — бросила она через плечо.              Несколько секунд, пока она наливала воду, он молчал.              — Ну, ты можешь, ты же знаешь, — его голос прозвучал хрипло, а взгляд прожёг её, когда она вошла в комнату, — воспользоваться мной, — он снова улыбнулся. — И мне нравится, когда ты называешь меня по имени.              Она села, скрестив ноги, около него и протянула ему воду.              — Я бы хотела, чтобы ты сказал мне, где Сам-Знаешь-Кто.              — А я бы хотел, чтобы ты мне отсосала, но мы не всегда можем получить то, что хотим.              Она покраснела и подняла с ковра полупустую бутылку.              — Сядь, тебе нужно попить. Почему ты выбрал именно водку?              Он облизал пересохшие губы.              — Она отлично справилась с задачей.              Драко немного приподнялся, но снова упал на пол. Попытался ещё раз, а потом перекатился на бок и протянул ей руку.              — Может, поможешь мне? — спросил он и надулся, когда стало ясно, что она не собиралась этого делать. Он действительно обиженно надулся. — Пожалуйста?              Гермиона встала и потянула его за руку. Но он лежал мёртвым грузом.              — Ничего себе, — пробормотала она.              Она вцепилась в него обеими руками, упёрлась пятками в пол, сместила центр тяжести, отстранившись назад, и изо всех сил потянула его. Он наклонился вперёд и поднялся на четвереньки. Кряхтя, он дополз до дивана, перебрался на него и откинулся на подушки.              Она протянула ему стакан с водой.              — Пей до дна.              Он отпил, сделав несколько больших глотков, и вытер рот рукой.              — Я полагаю, у твоих родителей в шкафчике не хранится Отрезвляющее зелье?              — Нет, они всегда держали под рукой только Веритасерум, — она одарила его едкой ухмылкой, и он усмехнулся. — Но я могу дать тебе какое-нибудь магловское лекарство от головной боли.              — Нет, спасибо, — Драко снова откинул голову, и она села на диван, повернувшись к нему, но не рядом, на случай, если он снова полезет целоваться. — Оно во мне не удержится.              Он снова закрыл глаза, и Гермиона подумала, что он может заснуть прямо на диване. По крайней мере, сидя он не захлебнётся, если его стошнит. Нужно принести ему другую футболку: его залита кровью. Но, может быть, ещё рано. Если его вырвет, то ему опять понадобится новая одежда.              — Гермиона? — прошептал он с мучительной дрожью в голосе.              — Да, Драко?              Его глаза всё ещё оставались закрытыми. Но челюсти сжались плотнее, а кадык слегка дёрнулся. Она наблюдала за тем, как он собирается с силами, чтобы заговорить, и её охватила тревога. Она перестала дышать. У неё появилось ощущение, что ей не понравится то, что он скажет.              — Можешь остаться со мной на ночь?              Её сердце бешено стучало. Могла ли она? Он нуждался в поддержке, утешении и друге. Она не знала, что именно довело его до такого состояния, но никогда раньше не видела его таким расстроенным и беззащитным. Гермиона хотела ему помочь. Она не могла видеть его таким разбитым.              Но остаться на ночь? Неужели он рассчитывал, что она ляжет с ним в одну кровать? Плохая идея.              — Я обещаю, что ничего не будет, — он приоткрыл один глаз, наблюдая за ней, и ухмыльнулся. — Если только ты этого не захочешь.              Драко пытался скрыть своё разбитое состояние, флиртуя с ней, но от неё не укрылось, как сильно он страдал.              — Неужели никто не заметит, что тебя нет дома?              — Я просто не могу… Блядь!              Он издал булькающий звук, вскочил с дивана и побежал в ванную, врезавшись по дороге в косяк. И следом она услышала звуки рвоты. Но, судя по всему, он успел добраться до туалета.              Гермиона отправилась на кухню налить ещё воды. К тому времени, когда она подошла к ванной, его уже не тошнило, он лишь сплёвывал желчь в унитаз.              Она провела рукой по его мускулистой спине, сняла с держателя туалетную бумагу и протянула ему рулон. Он вытер рот и снова сплюнул в унитаз, а потом нажал на кнопку смыва. Она обеспокоенно протянула ему воду, и он несколько раз прополоскал рот, прежде чем допил оставшуюся воду и снова протёр рот.              Драко прислонился спиной к стене, глядя на неё. Его ноги были немного согнуты, и он опирался руками на колени. Он уставился на неё покрасневшими и остекленевшими глазами. Всю прежнюю игривость и флирт как рукой сняло.              Теперь он был угрюм и разбит.              Тяжело дыша, он склонил голову набок.              — Я больше так не могу.              — Как не можешь?              Он неопределённо махнул рукой.              — Всё это дерьмо, связанное с Министерством. Налёты. Круциатус. Бояться, что он убьёт моих родителей за то, что я сделал или… или не сделал. Шпионаж. Война. Выживание.              Гермиона потупилась и теперь смотрела на его крупные босые ступни. Он подогнул пальцы, хрустнув суставами. Она надеялась, что не пожалеет о решении остаться с ним, ведь ему было так больно. Драко, должно быть, пришёл сюда, потому что боялся напиваться в другом месте: он не чувствовал, что может позволить себе быть таким беспомощным где-то ещё. Даже дома.              Она не могла оставить его одного в такой момент. Зная, что ещё пожалеет о своём решении, она отправила Патронус Невиллу — он вёл учёт живших в убежище Вестчестера — о том, что вернётся только утром.              Глаза Драко расширились при виде её серебристой выдры.              — Он милый, — сказал он, ненадолго отвлекаясь и указывая в направлении, в котором только что юркнула выдра.              — Она, — поправила Гермиона.              И потянулась к нему, хватая за руку и помогая подняться. Малфой слегка покачнулся, и она прижала ладонь к его груди, испугавшись, что он может рухнуть прямо на неё, но устоял. Он оказался очень тёплым. Она попыталась убрать руку, но Драко нежно обвил пальцами её запястье, удерживая на месте.              С трепетом она посмотрела в его глаза и чуть не вздрогнула от огня, которой горел в его взгляде. Он шагнул ближе, и она попятилась, чтобы он снова не попытался её поцеловать. Повернувшись, она начала выводить его за собой из ванной.              — Пойдём, — уговаривала она.              Драко последовал за Гермионой наверх, и она остановилась в дверях гостевой спальни, глядя на двуспальную кровать.              Кровать.              Она стояла в раздумьях, остро ощущая его присутствие у себя за спиной, и услышала — почувствовала — его напряжённое дыхание. Может быть, он согласится лечь в гостевой, а она пойдёт в свою комнату. Она же не бросит его одного, она всё ещё будет в доме. Но он говорил не об этом, когда просил, остаться на ночь, верно?              Мурашки побежали по её рукам. Разве можно одновременно чувствовать жар и озноб?              — Я не стану.              Она подпрыгнула, услышав его голос, и обернулась. Драко, должно быть, почувствовал её нерешительность, но его глаза горели ледяным пламенем. Отчаяние и страсть.              Он сказал, что ничего не предпримет; но что, если она не против?              Тонкс её заменит. Без вариантов.              Гермиона перевела дыхание, пытаясь успокоить нервы.              Она отступила назад и чуть не споткнулась, входя в гостевую комнату. Он наблюдал за ней, и Гермиона поспешила отвернуться, подходя к кровати, пока совсем не потеряла самообладание. Её сердце грохотало в груди. Она откинула одеяло и скользнула под него. Простыни были холодными. Он всё ещё оставался в дверях, прислонившись к косяку, и молча глядел на неё.              Нервно ожидая его действий, Гермиона прикусила губу.              Драко ещё с минуту пожирал её взглядом, а затем стянул окровавленную футболку и скользнул под одеяло рядом с ней. Он уткнулся лицом в подушку, повернув голову в её сторону. Несмотря на апатичный вид, всё равно чувствовалось, что он на грани срыва. Она потянулась и взяла его за руку, и он сжал её ладонь в ответ.              — Драко? Что случилось сегодня вечером?              Он внимательно всматривался в её глаза, изучая их в слабом лунном свете, проникающем через окно.              — Я… — фраза оборвалась, как только он попытался заговорить. — Я боюсь тебе рассказывать.              — Почему?              Он колебался, по-видимому, не зная, как объяснить.              — Ты возненавидишь меня, — его голос превратился в умоляющий шёпот. Он не хотел, чтобы это произошло, но считал, что именно так и будет.              — Нет, — настаивала она, но чувствовала нарастающее беспокойство от того, в чём же он мог признаться.              Изначально Гермиона решила, что он в таком состоянии из-за того, что с ним сделали, или из-за того, за чем ему пришлось наблюдать. С растущим беспокойством она осознала, что его переживания были следствием того, что сделал он сам.              Не имело значения, что он изменился, что он шпионил для Ордена или что она настолько привязалась к нему, что теперь он занимал все её мысли.              Драко был Пожирателем смерти. И он должен был вести себя как один из них.              Он несколько мгновений изучал её лицо, и его кадык дёрнулся, когда он сглотнул, прежде чем снова заговорить:              — Нам нужно было… — он набрал побольше воздуха, и его губы задрожали. — Мы… — он зажмурился и захрипел, пытаясь выдавить из себя слова. Гермиона видела, как он ломается перед ней, и её начал захлёстывать ужас. Она боялась узнать, что довело его до такого состояния. Он крепче сжал её руку, так сильно, что заныли костяшки пальцев, и он задрожал, когда снова попытался заговорить: — Мы должны были зачистить подземелья. И моя мать, она знала… — он начал задыхаться, а его голос звучал теперь громче и пронзительнее. — И ещё она… Она прикасалась… — он не смог договорить и стиснул зубы, содрогнувшись, прежде чем издать мучительный стон. — Я постоянно их вижу!              Драко накрыл голову руками и дал волю слезам. Его плечи тяжело вздымались. Она была в ужасе, не совсем понимая, что же именно произошло, но «зачистить подземелья» означало убийства.              Луна, Олливандер, Ханна, Элоиза, Оливер, Долиш и Дингл.              Их больше нет. Всех их. Драко принимал участие в убийстве.              Её грудь сдавило изнутри, и она заплакала вместе с ним, вспоминая, как в последний раз видела Луну, оставшуюся в Хогвартсе ради младшекурсников. Может быть, если бы она была настойчивее, то смогла бы убедить Луну сбежать с остальными, и она бы всё ещё была жива. Может быть, Гермиона могла бы приложить больше усилий, чтобы убедить Орден направить средства на портключи. Ей следовало настоять на том, чтобы они заранее разработали план эвакуации с помощью имеющихся портключей. Тогда все были бы живы. Если бы только ей удалось всё продумать заранее! Если бы только она усерднее старалась… Их жизни могли не оборваться.              Если бы…              Её слёзы перешли в душераздирающие рыдания, вторя рыданиям Драко. Его плечи вздымались и подрагивали с каждым мучительным всхлипом. Она притянула его голову к себе и запустила пальцы ему в волосы, а он уткнулся ей в шею.              Он обхватил её руками и ногами, прижимая к себе всем телом. Её слёзы лились ручьём прямо на его волосы. Его слёзы капали ей на горло и стекали на грудь. Она подрагивала, всхлипывая, в то время как он сотрясался в рыданиях.              Гермиона не знала, что бы она сделала, если бы перед ней стоял выбор: убить кого-то другого или наблюдать, как пытают или убивают её родителей. Прямо сейчас она не могла даже думать об этом.              Она оплакивала потерю своих друзей.              Драко оплакивал потерю своей невинности.             

***

                    На следующее утро Гермиона проснулась, уткнувшись лицом в обнажённую грудь Драко. Одной рукой он обвивал её тело и вплотную прижимал к себе. Её нога оказалась зажата между его бёдрами, а другая покоилась на его колене. Она была окутана теплом, и его близость дарила чувство безопасности. От него всё ещё пахло алкоголем, но теперь запах был не таким сильным, как вчера ночью. Она медленно вдохнула и почувствовала запах перегара.              Порыв горячего дыхания прошёлся по её макушке, шевеля её волосы.              Она протёрла глаза, вытирая высохшие дорожки слёз, и посмотрела вниз.              Его эрекция горячо и сильно прижималась к её бедру.              Гермиона знала, что этого следовало ожидать.              Стараясь двигаться как можно медленнее, чтобы не разбудить его, она попыталась вытащить бедро из захвата ног Драко, осторожно отстраняясь от его груди. Так же медленно его рука сжалась вокруг неё, а таз придвинулся ближе к её бедру.              — Останься, — глубокий голос Драко вибрацией разнёсся по её телу. Это прозвучало низким умоляющим рокотом, вырвавшимся из груди.              Она не могла остаться: она знала, к чему это приведёт. Особенно после такой утраты, которую каждый из них перенёс. Они оба слишком уязвимы. Очень хотелось найти утешение, в какой бы форме оно ни предстало. Всё только усугубилось теперь, после того, как они спали вместе в одной постели, так тесно прижавшись друг к другу.              Больше не беспокоясь о том, что может разбудить его, Гермиона оттолкнулась от его груди и потянула к себе свою ногу, чувствуя, как ослабевает захват на её бедре и спине. Его кожа ощущалась гладкой, пока она скользила по ней, распутывая их конечности.              Гермиона не горела желанием возвращаться в убежище и стать той, кто принесёт вести о смерти стольких людей. Но придётся. Горячие слёзы снова грозили пролиться, и она вытерла глаза прежде, чем те успели выступить.              Грудь, руки, туловище. Столько обнажённых участков его тела касалось её. Она боялась взглянуть ему в глаза. Ей стоило уйти. Она должна уйти. А то он мог бы… или она могла бы…              Ей следует уйти. Немедленно.              Отбросив одеяло, она села и взглянула на Драко, внезапно ощутив холод после того, как вырвалась из его тепла. Её взгляд скользнул по его обнажённой груди и торсу. Она задержалась на косых мышцах пресса и едва заметной светлой дорожке волос, спускающихся под пояс брюк. Его волосы были растрёпаны, и она заметила высохшие следы от слёз и проступившую утреннюю щетину. Но она оказалась совершенно не готова к тому, что увидела в его ясных серых глазах: смесь желания, отчаяния и нежности. Она чувствовала то же самое и задавалась вопросом, что он видел, когда смотрел на неё.              Он провел подушечкой большого пальца по её руке, очерчивая костяшки пальцев и спускаясь вниз по тыльной стороне ладони.              Гермиона не могла оставить Драко в таком состоянии. Он сейчас нуждался в поддержке. Очень сильно. У неё были друзья, которые всегда могли её поддержать, но ему не с кем было поговорить. Она могла плакать и скорбеть у всех на глазах. А кто был у него? Вот почему он пришёл сюда. Так ведь? Он не мог проявлять свою боль из-за того, что был вынужден убивать. Он был Пожирателем смерти. От него именно это и ожидалось. У него не было никого, кому он мог бы довериться, не было никого, кто бы понял. Он не чувствовал себя в безопасности, даже находясь в собственном доме.              И ему нужен был кто-то.              Но ей нужно было уйти.              Он почувствовал её замешательство и мягко сжал её руку.              — Я… — она «что»? Он молча смотрел на неё, ожидая, когда она договорит. — Я могу побыть здесь, если тебе нужно. Никто не должен оставаться один, когда он… — когда он «что»? Она до сих пор не была до конца уверена в том, что же именно произошло, что именно он сделал помимо того, что ему пришлось убивать. Она боялась спросить, не зная, вызовет ли этим ещё один срыв. — Когда в этом нуждается.              Он молча наблюдал за ней, чего-то ожидая. И его большой палец поглаживал тыльную сторону её ладони.              — Но не так, Драко.              — Почему нет? — его голос звучал хрипло, и она вздрогнула, вспомнив, как его обнажённая грудь и руки прижимались к ней.              Действительно, почему бы и нет? Но у неё были на то веские причины. Точно были. Просто сейчас она не могла вспомнить ни одной из них, именно сейчас, когда он так смотрел на неё, всё ещё лёжа в постели, где они недавно вместе спали.              Ноющая боль вернулась: внизу живота и в сердце.              Она должна уйти немедленно.              — Прости, Драко. Но мне пора, — она не могла вдохнуть, когда он смотрел на неё так, словно она была всем в его жизни. — Дай знать, если у тебя появится что-нибудь, чем ты сможешь поделиться.              Она встала и отпустила его руку, и та с глухим звуком упала на матрас. Уходя, Гермиона чувствовала, как её спину прожигал его взгляд.              __________              Примечания от автора MistressLynn:              Как и Gen_xer, мне было очень интересно читать «Smells Like Teen Spirit» от CantTouchThis, поэтому выбор песни для знаковой сцены «Драко напивается до чёртиков» пал на неё. Я никогда не встречала, чтобы в Драмионе использовалось так много отсылок на поп-культуру, пока не прочитала её фанфик. Не говоря уже об отсылках на поп-культуру 90-х. В юности мне нравился Курт Кобейн. Я имею в виду гранж! И Драко.