Из Уилтшира с любовью...

      Гермиона отражала проклятия, запускаемые в неё близняшками Патил, когда громкий вжжжих рассёк воздух и заставил всех подскочить.              — Лаванда, чёрт тебя дери! — услышала она восклик Дина. — Ты так кого-нибудь поджаришь!              Лаванда хихикнула и запустила в воздух ещё один гигантский огненный шар. Он рос и рос, пока не достиг двенадцати футов в диаметре, издавая точно такой же потрескивающий звук, какой она услышала раньше, а затем исчез в мелких завитках пламени, не найдя себе цели.              С противоположного края лужайки отдавали распоряжения Памела Праудфут и Игнатиус Сэвидж. Тонкс убедилась, что оба этих аврора не были причастны к недавней утечке информации, по крайней мере, они ничего об этом не знали и не находились под Империусом. Орден до сих пор не выяснил, кто наложил заклинание на двух их соратников, включая Хранителя тайны Паддингтона. Хотя все возможные каналы утечки информации теперь были пресечены — никто не оказался под Оборотным зельем или под Империусом, все были допрошены с сывороткой правды, — тревожило то, что руководство всё ещё не знало, кто заставил Хранителя тайны выдать местоположение Паддингтона или хотя бы каким образом это было сделано.              — Гермиона!              Она обернулась и увидела Римуса, который махал ей с крыльца убежища. В слинге на его груди умиротворённо посапывал Тедди, несмотря на крики, эхом разносившиеся по обширной территории Вестчестера.              Гермиона подбежала, вытирая пот со лба и гадая, не возникла ли потребность для внепланового собрания руководства. Но она остановилась, увидев, как Римус смотрел на неё. Кажется, он решил включить режим профессора.              Римус несколько мгновений в размышлении гладил Тедди по волосам, а затем заговорил:              — Дора сказала, что тебе до сих пор не удаётся научиться сбрасывать Империус.              Её плечи обречённо опустились в знак согласия. Так и было. Во всём Ордене осталось всего несколько человек, у которых до сих пор не получалось избавляться от Империуса, и, к её полному ужасу, она была среди них. Даже дополнительные индивидуальные занятия с Тонкс, казалось, не приносили пользу, несмотря на то, что остальным они помогли.              — Да, и я не знаю почему, — оправдываясь, объяснила она. — Я прочитала столько книг, сколько смогла, и я понимаю суть…              — Давай немного прогуляемся, — перебил её Римус. — Не думаю, что проблема в твоих способностях или в понимании самого принципа противостояния заклинанию. Да, кое-кто ещё испытывает с этим трудности. Но не ты.              Она вспомнила, что Гарри смог вызвать свой первый Патронус только после совета Римуса. Именно он научил Гарри, как находить правильные воспоминания, и объяснил, что к чему. Так же, как она потом объяснила всё Драко. Возможно, трудность заключалась в чём-то ещё, о чём она могла даже не догадываться.              — Тогда в чём же дело, по-вашему?              Глядя на Минерву, которая демонстрировала непревзойдённые защитные чары, Римус сошёл с крыльца. Гермиона последовала за ним по тропинке, которая вела к соседним пастбищам. Их ноги поднимали пыль, и маленькие песчаные облачка уносило ветром вслед за ними.              — На тебя давит вся эта ответственность?              Гермиона повернулась к нему, щурясь из-за яркого света, бьющего прямо в глаза. Какое это имеет отношение к Империусу?              — Разумеется, давит.              Он остановился у пастбища и посмотрел на неё. В его тёмно-карих глазах отражалось беспокойство.              — Ты чувствуешь вину за их смерть?              Она моргнула и сглотнула. Римус уставился на неё так, словно уже знал ответ на этот вопрос. И она тут же почувствовала, как слёзы жгут ей глаза.              — Я знаю, что это глупо, — призналась она и шмыгнула носом, пытаясь сдержаться. — Я не единственная, кто принимает решения. Это даже несколько самонадеянно — винить себя в этом. И я знаю, что не в моих силах было помочь Олливандеру.              Он ждал, пока она пыталась сформулировать всё, что пришло ей в голову в ту ночь, когда Драко признался в их убийстве.              — И всё же?              — И всё же… — через силу произнесла она. — И всё же я жалею, что не приложила больше усилий, чтобы убедить Луну пойти с нами. Я не должна была позволять ей оставаться в Хогвартсе. — Слеза, наконец, сорвалась с ресниц и покатилась по щеке, и Гермиона вытерла её. — И мы должны были разработать план эвакуации, используя те портключи, которые у нас имелись. Мне следовало подумать об этом раньше. Я должна была настоять. И я могла бы…              — Гермиона.              Голос Римуса прозвучал мягко и успокаивающе. Она смотрела, как его пальцы играли с волосиками Тедди, и дышала медленно, чтобы остановить набегающие слёзы.              — Ты помнишь наш разговор в Пиннере? Когда я сказал, что ты можешь уйти, если захочешь?              Она была оскорблена тем, что Римус предположил, что она не сможет справиться с такой ответственностью. Так вот о чём он? Из-за того, что она не может сбросить Империус, ей придётся отказаться от своей должности в руководстве Ордена?              — Но в конце концов я справлюсь! — запротестовала она. — Я стараюсь!              Он с грустной улыбкой покачал головой:              — Я не это имел в виду. Я говорил не о том, что тебе нужно выйти из Совета. Ты, без сомнения, усердно работаешь над этим небольшим недостатком, как и над всем остальным.              — В чём же тогда дело? — спросила она, радуясь, что ей не придётся покидать пост.              — Думаю, что часть тебя не хочет брать на себя такую большую ответственность.              — Но я хочу! — возразила она, снова занимая оборонительную позицию. — Да, это сложно, но я ни минуты об этом не жалею!              — Тебе не нужно ничего доказывать ни мне, ни кому-либо ещё, — он грустно улыбнулся. — Все понимают, что ты справишься. Но это нормально — признавать, что руководство — тяжёлая ноша. Иногда мне хочется снова оказаться в вашем возрасте, — он указал рукой на всех, кто упражнялся в заклинаниях неподалёку, — когда не нужно было беспокоиться о принятии важных решений, потому что за нас это делал Альбус Дамблдор.              Гермиону несколько успокоило то, что Римус тоже не чувствовал полной уверенности, выполняя свою работу. Но это и пугало. Эти слова произнёс тот, от кого зависела её жизнь. И его уверенность в себе оказалась не такой нерушимой, как она считала.              Но ведь у каждого были свои минуты слабости. Минерва, Тонкс, Кингсли — у любого из них, наверняка, были сомнения, они просто не показывали их.              По крайней мере, при ней.              — Это не твоя ошибка, это не твоё бремя. Все они наши.              Она резко повернулась к нему и почувствовала, как в горле снова появился ком.              — Вы думаете, мы ошиблись?              — М-м-м, — Римус кивнул и большим пальцем погладил щёку Тедди, ласково потирая её. — Оглядываясь назад, могу сказать, что ты была права. Мы должны были разработать план эвакуации в ту же минуту, как у нас появилось тайное убежище. Даже с учётом нехватки портключей и того, что место ещё не было готово к проживанию. Самое правильное, что мы можем сделать сейчас, — это исправить ситуацию, чтобы не допустить повторения ошибки в следующий раз.              — Но… из-за этого… — она почувствовала, как слёзы снова начали печь глаза, и закрыла их, не желая плакать перед Римусом. — Это наша вина, что они погибли!              — В этом и состоит бремя тех, кто принимает решения, — печально ответил он. — Мы берём на себя успехи, мы берём на себя ответственность, мы берём на себя неудачи. Так было всегда. Даже самые лучшие лидеры могут ошибаться. — Она судорожно вдохнула и попыталась сдержаться, стараясь не расплакаться. — Альбус тоже совершал ошибки, не так ли? И ему пришлось заплатить за них собственной жизнью.              Гермиона промолчала.              — А помнишь, как ты сама указала нам на ошибку, которая привела к смерти Аластора?              Так и было. И она после этого не стала думать хуже о Минерве, Кингсли, Тонкс или Римусе. На её глазах они ловко справлялись с трудностями, возникающими у подпольного сопротивления, и успешно уничтожали армию Волдеморта, оставаясь при этом в тени.              — Все иногда терпят неудачи, и руководители в том числе. Любой может принять неправильное решение. Но знаешь, какая разница между хорошим и плохим лидером?              Она молча покачала головой.              — Хорошие лидеры учатся на своих ошибках и не сдаются. Ты не становишься неудачницей только потому, что ты — мы — не успели вовремя отреагировать. Но мы станем неудачниками, если сдадимся или не исправим то, что пошло не так.              Она наблюдала, как остальные оттачивали своё боевое мастерство на лужайке. Все они были в зоне её ответственности. Их общей ответственности.              — Спасибо, Римус. Мне стало легче. Я думаю… Я просто не смотрела на это всё под таким углом. Но это ужасно. Иногда я чувствую, что полностью парализована страхом перед неудачей.              — Это не последний раз, когда мы потерпели неудачу, Гермиона. Ты ведь понимаешь это, верно?              Она втянула нижнюю губу, прикусив её, и молча кивнула.              — Надеюсь, что в следующий раз это не так дорого мне обойдётся.              — Нам, — поправил Римус. — Ты не одна.              Она благодарно улыбнулась ему, и они развернулись и стали наблюдать, как остальные бегали по лужайке, сражаясь друг с другом, а над их головами яркие вспышки магии проносились. Лаванда выстрелила гигантским огненным шаром и подожгла дерево.              — Какое отношение всё это имеет к Империусу?              Он снова посмотрел на неё.              — Какая-то часть тебя хочет передать контроль кому-то другому.              Её рот приоткрылся в понимании.              — О, — тихо произнесла она.              — Наше положение отличается ото всех остальных, — продолжил он, глядя на тех, кого сейчас обучали авроры. — Да, во время рейдов им приходится принимать решение за доли секунды, и в бою они тоже несут ответственность друг перед другом, но они не принимают участия в Совете, который влияет на будущее Ордена. Их решения не оказывают влияния на то, выиграем мы эту войну или нет. Они следуют нашим указаниям, — он стал поглаживать Тедди по спинке. — Стресс после боя, который они испытывают, острый, но он сменяется облегчением. Стресс, который испытываешь ты, постоянный, и после него не приходит никакого облегчения, — он приподнял бровь, глядя на неё. — И у нас всё ещё имеется тот список самых неотложных дел на пергаменте длиной в три фута, над которым мы не перестаём работать, верно?              Она озадаченно нахмурилась.              — Но почему на вас это не давит настолько сильно? Вы — глава Ордена. На вас больше ответственности, чем на всех нас. Намного больше, чем на мне, — она перевела взгляд на Тедди, который спал, прижавшись к груди отца. — Особенно теперь, с ребёнком.              Он положил руку на голову Тедди, словно хотел защитить малыша, и поднял брови.              — Кто сказал, что на меня это не давит?              Гермиона была не единственной, кто сомневался в себе, и она была не единственной, кто ощущал на себе груз ответственности. Но она чувствовала неуверенность и в силу своего возраста, ведь была слишком молода по сравнению с остальными руководителями. Однако сейчас она поняла, что у них было больше жизненного опыта, который помогал им справляться с ситуацией, когда дела шли особенно плохо.              Они с Римусом наблюдали за Дином, Гарри и Джастином, которые тушили пылающее дерево водой. Лаванда, надувшись, отвернулась от них.              — Гермиона, сколько тебе сейчас лет? — спросил он, словно прочитав её мысли.              — Восемнадцать.              Его губы изогнулись в улыбке.              — С половиной, — она почувствовала, что должна это добавить.              — И ты принимаешь решения вместе с теми, кто на несколько десятилетий старше тебя, у кого уже имеется опыт, кто может помочь, кто может взять на себя вес этой ответственности. Как ты сама говорила, мы все прошли через войну, а у Доры за плечами несколько лет опыта работы аврором. Что есть у тебя?              Только знания, мастерство, желание усердно трудиться и умение решать проблемы. Но всё это оказалось бесполезным в её бесконечных попытках научиться противостоять Империусу.              — Ситуация с твоими родителями пока не ясна, — продолжил Римус. Она снова чуть не заплакала, но сдержалась. — Ты несколько оторвана от нас, учитывая твой возраст и вашу тайную миссию по поручению Альбуса. Как и от собственных друзей из-за всех этих сведений, которые приходится держать в секрете, — он повернулся к ней лицом. — С этим слишком тяжело справляться.              — Да, — согласилась она и прижала ладони к глазам.              Он успокаивающе положил руку ей на плечо и посмотрел на неё.              — Если тебе нужно с кем-нибудь поговорить, о чём угодно, мы с Дорой всегда рядом. Ты не должна чувствовать себя одинокой.              — Спасибо, — шмыгнула носом Гермиона и кивнула. Ей стоит об этом помнить. — Я думаю… Я думаю, что ещё я боюсь подвести Тонкс. Это усложняет отработку с ней.              — Почему это?              — Потому что я уже разочаровала её.              И продолжала разочаровывать её.              Это не то же самое, что скрывать от неё то, что Драко знал о налёте на Нотт-мэнор. Хотя Тонкс и не запрещала ей напрямую заводить отношения с Драко, Гермиона знала, что это плохая идея и что Тонкс этого не одобряла, но всё равно поступила по-своему, и Тонкс была в курсе. Но Гермиона случайно перехитрила её, и на данный момент с этим ничего нельзя было поделать. Теперь она едва могла смотреть ей в глаза, не говоря уже о том, чтобы сбросить Империус.              — Ты не единственная, кто разочаровывал мою жену, — Римус усмехнулся, очевидно, исходя из собственного опыта. — А она довольно вспыльчивая, правда?              Гермиона засмеялась и потёрла глаза.              — Дело не только в том, что я боюсь, что она накричит на меня — что тоже правда. — Римус снова усмехнулся. — Но это личное. Она действительно потратила много времени, давая мне советы, и они были очень полезными… — она потупилась, — только не в этот раз.              — Так как насчёт того, чтобы попрактиковаться в сбрасывании проклятия нам вдвоём? Без опасения разочаровать мою жену.              Она благодарно улыбнулась ему.              — Хорошо.              Римус вытянул вперёд палочку, но остановился.              — Знаешь, Гермиона, каждый из руководителей вносит свой вклад. Но я ни на секунду не сомневаюсь, что с Орденом всё будет в порядке, потому что ты его часть.             

***

                    Джагсон одобрительно хмыкнул, когда несколько заклинаний Драко одно за другим попали по движущемуся манекену. Он и сам отмечал, что делал успехи. Драко перенаправлял отражённые проклятия, почти не промахиваясь мимо цели.              — Для избалованного и изнеженного говнюка ты неплохо над собой поработал, — грубо прокомментировал Джагсон.              Драко перестал пускать заклинания в манекен. Он вытер пот со лба и откинул назад волосы под пристальным взглядом Джагсона.              Шла война. Какой у него был выбор? Если удавалось, Драко тренировался каждый день, пытаясь улучшить свои навыки.              Джагсон время от времени наведывался в поместье. Иногда поработать с ними над министерскими делами, иногда — чтобы потренировать Драко. Всякий раз, когда Джагсон приходил, он делал несколько замечаний относительно его техники и неизменно заставлял Драко пройти через что-то чрезвычайно болезненное.              В конце концов, Драко был благодарен за помощь. Он значительно улучшил свои навыки с тех пор, как Гермиона впервые отчитала его на Трафальгарской площади. Последние пару лет отец тоже обучал его магической дуэли, но стиль старшего Малфоя был более классическим. Люциус специализировался на сложных тёмных заклинаниях, калечащих или убивающих, и на прорыве щитов.              Джагсон же часто прибегал к грязным приёмчикам. Он не занимался показухой, просто старался выполнить задачу как можно более эффективно. В бою Джагсон с одинаковой вероятностью мог применять как Непростительные, так и простейшие заклинания, которыми первокурсники обычно подшучивают друг над другом.              Когда Драко вспомнил прошлое лето, то не смог поверить, что вёл себя так глупо. Он просто плыл по течению и ожидал, что всё как-то само собой устаканится. Его единственной целью было не высовываться в надежде пережить очередной день без пыток, или чтобы не пытали и не убили его родителей.              Ему ни разу не пришло в голову, что если он отточит свои дуэльные навыки, то сможет быть так же хорош на поле боя, как и другие члены Ближнего круга. А если Драко станет более ценным кадром в глазах Тёмного Лорда, то окажется не в таком шатком положении. Как и его родители. И он сможет лучше защищаться в рейдах, будь то от членов Ордена или Пожирателей смерти.              Лавгуд очень удивила его во время налёта на её дом. Она отлично сражалась. Вероятно, потому, что тренировалась в Отряде Дамблдора по меньшей мере два года. Без сомнения, она бы победила его, если бы с ним не было Джагсона и Макнейра. Его желудок сжался от укола вины, когда он вспомнил о Лавгуд, сидящей в лохмотьях в их подземелье.              И он позволил Гермионе поверить в то, что её убили.              В Ордене скажут, что он снова подорвал их доверие. И Гермиона его возненавидит. Она вряд ли сможет его понять. Или, может быть, всё же поймёт?              Гермиона указала на то, как безразлично он ко всему относился. Как беспечно себя вёл. Она подтолкнула его к тому, чтобы он начал отвечать за свою жизнь. И он начал. Пусть и медленно. Но он не знал, как выбраться из ловушки с Лавгуд, в которую сам себя загнал.              По крайней мере, добиться того, чтобы стать более ценным на поле боя он мог самостоятельно. Это повышало его шансы выжить. Он помогал Ордену искать те проклятые предметы, которые были нужны Гермионе. И у него была Гермиона. Она была его собственным выбором.              Его всё ещё продолжали использовать, но в его жизни появились аспекты, которые он мог контролировать. Важные аспекты. И за это ему стоило благодарить Гермиону.              — Ладно, Малфой, — Джагсон бросил в его сторону косой взгляд. — Пришло время научиться драться.              Драко уставился на него.              — А какого хрена я тогда делал всё это время?              Джагсон стремительно подошёл к нему. Толкнув грудью, он отбросил Драко на несколько шагов назад и ухмыльнулся ему в лицо. Он был такого же роста, как Драко, но шире, крупнее и намного, намного сильнее. Джагсону не составляло труда источать угрозу одним своим присутствием.              — Выстрели в меня заклинанием, — рявкнул на него Джагсон.              Драко посмотрел на него настороженно. Он не знал, чего ожидать, но понимал, что ему это не понравится. Он немного отступил и поднял палочку. Но прежде чем успел пустить заклинание, он уже лежал на спине, уставившись в ясное голубое небо, а в ушах звенело.              В поле его зрения появился Джагсон, склонившийся над ним с кривой ухмылкой.              — Скажешь Нарциссе, что фингал получил, упав с метлы.              Драко моргнул. Вначале он не почувствовал боли, но теперь она распространялась от глазницы и по всему черепу. Он поморщился и сумел сесть, и теперь у него кружилась голова, а самого его слегка покачивало. После того, как квиддичное поле и Джагсон перестали кружиться, он медленно встал и аккуратно коснулся своей скулы.              Он поморщился. Блядь, как паршиво.              Что-то полетело в его сторону, и он автоматически поймал это благодаря своим навыкам ловца.              — Неплохо, — проворчал Джагсон. — Никто не станет ждать, пока ты оправишься от ранений, Малфой.              Драко посмотрел на свои руки: он держал сломанное древко метлы.              — Для чего это?              — Если ты окажешься в тесном помещении, то не сможешь использовать палочку. — Джагсон указал на сломанное древко метлы в руках Драко. — Лучше подспудно иметь при себе оружие, чтобы не выбить костяшки пальцев о чей-нибудь череп. А то потом не сможешь держать палочку, и тебе крышка.              Голова у Драко пульсировала. Если у кого-то и были сломаны кости после этого удара, то точно не у Джагсона.              Джагсон снова подошёл к нему, скрестив руки на груди.              — Палочка в одной руке, оружие в другой. Используй и то, и другое.              Драко держал палочку в левой руке, вытянув указательный палец, как учил его Джагсон. Он подбросил обломок метлы и поймал его правой рукой. Потом вытер пот со лба рукавом. Он мог вырубить кого-нибудь одним хорошим ударом. Переломить кому-нибудь ключицу. Воткнуть древко метлы кому-нибудь в горло. Под челюсть. Или в глаз.              Джагсон был прав. Палочка была хороша для атак с расстояния, когда для заклинания хватало времени и пространства. Но в ближнем бою высока была вероятность оказаться вырубленным и со сломанной палочкой, как это только что и случилось с Драко.              Он с опаской взглянул на Джагсона.              — Что, если я в тебя попаду?              На лице Джагсона медленно расплылась улыбка.              — А ты, блядь, попытайся.        ------ Примечания от автора MistressLynn: Большое спасибо за высокую оценку и комментарии! В следующей главе: ещё больше секса!