***
— С тобой под мантией гораздо лучше, — Гермиона шептала, несмотря на наложенное ею Заглушающее заклинание. — Гарри и Рон обычно начинали потеть буквально через пару минут. И от них ужасно пахло. Пробравшись незамеченными мимо охраны, состоящей из трёх человек, двое из которых спали на дежурстве, а один играл в Волшебные шахматы сам с собой, Джинни и Гермиона проскользнули в лифт и спустились в архив. — Что значит «пахло»? — Джинни закатила глаза. — Можно подумать, что они уже приучились регулярно принимать душ. — Однажды Рон начал пускать газы, — продолжила Гермиона, и Джинни рассмеялась. — Мне всё время приходилось напоминать ему, что если люди нас не видят, это не значит, что они не смогут нас учуять. Двери лифта с дребезжанием открылись, и зачарованный голос Муфалды Хмелкирк объявил, что они добрались до архива. Было тихо. Коридор, ведущий в помещения архива, ночью освещался лишь несколькими тусклыми огоньками. Джинни всё ещё хихикала, когда они шли по пустому тёмному коридору. — Тебя остаётся только пожалеть, но, пока я росла, мне регулярно устраивали газовую камеру. Я освоила заклинание Головного пузыря ещё на первом курсе. Оно оказалось одним из первых, что я изучила. Гермиона удивлённо посмотрела на Джинни. — Неплохо для одиннадцатилетнего ребёнка. Довольно продвинутая работа с чарами. — Младшая сестра шести братьев, Гермиона. Шести. — И то правда. Обе ведьмы вошли в архив, который оказался не настолько упорядоченным, как рассчитывала Гермиона. Ликование по поводу того, как легко им удалось проникнуть в Министерство, быстро испарилось, стоило ей увидеть огромный зал, загромождённый, казалось бы, бесконечными рядами свитков, ящиков, томов, книг, коробок и каталожных шкафов. В воздухе бесцельно парили пергаментные самолетики; скорее всего, это были забытые записки. Стопки пергаментов и книг были свалены как на полу, так и на столах и полках. Некоторые кренились так, словно могли рухнуть от малейшего движения воздуха. В помещении было затхло и пахло пылью. Ей стало интересно, как часто вообще сотрудники Министерства обращались к архивам. Скорее всего, к некоторым грудам пергаментов не прикасались десятилетиями. Гермиона задумчиво поджала губы. Возможно, это и не так уж плохо. Чем старше документация, тем больше вероятность того, что она будет подшита должным образом. В кучах, напоминающих Пизанские башни, оказывались свежие документы или тома, которые вытащили и не поставили на место. Учитывая, что она искала более старые записи, вполне возможно, что эта миссия не окажется такой уж и сложной. Возможно. Джинни посмотрела на обескураженное лицо Гермионы. — Ты знаешь, что искать? Гермиона окинула взглядом этот слабо организованный хаос. — И да, и нет. — С чего начнём? — спросила Джинни, в голосе которой уже слышались нотки разочарования. Гермиона постучала палочкой по своей голове, а затем по голове Джинни, чувствуя, как её тело окутывает знакомое ощущение прохлады от Дезиллюминационных чар. Она рывком стянула с них мантию-невидимку и засунула её в свою сумку. — Я ищу записи о помилованиях. Судебные разбирательства, законы, всё, что связано со случаями помилования. Желательно послевоенные, но на данный момент я буду рада любой информации. Скопируй всё, что найдёшь, в мои пустые книги, потом уменьши их и закинь в мою сумку. И мне также нужна полная копия Устава Совета волшебников от 1707 года. Она могла видеть лишь слабые очертания фигуры Джинни, уставившейся на неё. — И кто же наш преступник? Гермиона раздула ноздри. — Нет никакого преступника, Джинни. Меня интересуют только законы и прецеденты. Джинни не отводила от неё взгляд. — Так кто преступник, Гермиона? — повторила она, поддразнивая. Гермиона шумно выдохнула. Джинни была проницательна. Действительно, младшей сестре шести братьев палец в рот не клади. Наверно, брать её с собой было не самым лучшим выбором. — Я всё объясню после войны, Джинни. Обещаю. Под Дезиллюминационными чарами Гермионе было не разглядеть Джинни, но ей показалось, что она заметила ухмылку в игре преломляющегося света на её почти прозрачном лице. Это было явно не к добру. Независимо от того, что Джинни знала или думала, что знает, у них было примерно пять часов до появления самых ранних пташек среди сотрудников Министерства. Хотя с мантией-невидимкой они, вероятно, могли бы оставаться незамеченными в течение довольно долгого времени и уйти, когда им заблагорассудится. Гермиона оглядела беспорядочные лабиринты проходов перед собой. Она понятия не имела, с чего начать. — Слева вижу каталог, — заметила Джинни. На столе лежал гигантский том, трёх футов в поперечнике. Они подошли к нему, и Джинни зажгла палочку и начала листать. При каждом повороте страниц в воздух вздымались облака пыли, отчего обе кашляли. — Начнём по алфавиту, — шепотом предложила Гермиона, стараясь соблюдать тишину. — Так будет проще. Джинни принялась перелистывать на А, в то время как Гермиона сдувала с листов пыль своей палочкой. Наконец Джинни нашла нужную страницу. Они наклонились, вглядываясь в написанное и щурясь из-за мелкого шрифта. — С 1707 года было несколько изменений, — прокомментировала Джинни. — Ты хочешь ознакомиться и с правками? — Да, — Гермиона заглянула на страницу, где это было написано, и увидела список из четырёх правок. Она в замешательстве нахмурила брови. — Здесь не сказано, где они хранятся. Как же нам их найти? Джинни отступила на шаг назад, взяла палочку в зубы, просунула пальцы под переплёт тома и с ворчанием приподняла его. Гермиона вздохнула с облегчением, увидев под гигантской книгой спрятанный лист с инструкциями. Она зажгла свою палочку и наклонилась, чтобы взглянуть на лист поближе. Руки Джинни предательски дрожали от усилий, которые она прикладывала, чтобы удержать поднятую книгу под нужным углом. — Поторопись! — её слова были приглушены палочкой, зажатой у неё во рту. Гермиона прищурилась, пытаясь заглянуть под фолиант. — Похоже, надо использовать простое заклинание вызова по названию записи и Редиро, чтобы убрать её на место. Джинни с облегчением выронила том, и он с грохотом упал на стол, взметнув просто невероятное количество пыли прямо в лицо Гермионе, которая тут же снова раскашлялась. Они с испугом огляделись по сторонам. К счастью, произведённый ими шум не активировал никакой сигнализации и не вызвал охрану, дежурившую у входа в Министерство. — Спасибо, — сухо поблагодарила Гермиона, отмахиваясь от пыли. — Хорошо, давай попробуем, — Джинни указала палочкой в направлении проходов. — Акцио Устав Совета волшебников от 1707 года! Они услышали скрежет древесины, шуршание каких-то бумаг и свист летящего по воздуху предмета. Джинни и Гермиона смотрели в проходы, не зная, откуда прилетит устав и в виде чего он будет. К тому же было довольно темно. Гермиона пригнулась, а в голову Джинни чуть не угодила тонкая книга в переплёте, но она успела её поймать. — Фух! — воскликнула Джинни, протягивая книгу Гермионе. — Это было не так уж и трудно. Я призову остальные, пока ты будешь копировать эту. — Спасибо, Джинни, — ответила Гермиона. Она немедленно принялась переносить содержимое Устава в одну из чистых книг, которую принесла с собой, с удовлетворением наблюдая, как страница за страницей заполняются чернилами. После их поездки в Дурмстранг, когда им чудом повезло взять книги о крестражах, Гермиона пришла наготове, чтобы сделать дубликаты рукописей. Копирование статей устава и правок к нему не заняло много времени, и Джинни начала листать книгу дальше, дойдя до раздела «П», в то время как Гермиона возвращала книги и свитки на места. — Ты перелистала, — сказала Гермиона, заметив, что Джинни дошла до всего, что связано с законами и записями по теме Порошки. Джинни вернулась на несколько страниц назад, а затем остановилась, истерически смеясь. Гермиона обеспокоенно заозиралась. Но снова не было никаких признаков ни сигнализации, ни охраны. На этаже с архивом больше ничего не было, и сам он был довольно обособлен. — Что такого... — Гермиона прищурилась и увидела весьма обширный список ссылок, которые начинались со слова «Пенис». — Не хотела бы скопировать «Пенисы: увеличение. Юридические нормы»? — спросила Джинни, продолжая хихикать. — Список довольно… большой. Гермиона лукаво улыбнулась. — На самом деле, я думаю, что больше бы пришлось кстати изучение законов, касающихся удаления пениса. Для, как ты говорила, младшей сестры шести братьев. — Когда знаешь закон, то всегда можно найти лазейку? — спросила Джинни. — Вот именно. — Мне нравится ход твоих мыслей. — Гарри с Роном тоже. — Это потому, что они даже не догадываются, когда ты используешь свой мозг против них самих. Две ведьмы дружно захихикали. — Мне любопытно, какие у них законы о заклинаниях для вагины, — задалась вопросом Джинни, открывая гигантскую книгу на разделе «В». Гермиона закатила глаза. — У нас нет на это времени. — Ну, разумеется, есть, — не задумываясь ответила Джинни, водя по мелкому шрифту указательным пальцем. — Нам всё равно сюда возвращаться. Возможно, даже несколько раз, как ты говорила. Джинни не упускала ни единой детали. Ни единой. Гермиона наклонилась, чтобы посмотреть, какие законы о магии Визенгамот осмелится принять для вагин. Но тут Джинни оскорблённо взвизгнула. — Что? — Ничего. Там совершенно ничего нет. Гермиона прищурилась и наклонилась. — Этого не может быть. Законы, касающиеся женских тел, существуют всегда. Джинни раздражённо вздохнула: — Я знаю, в чём дело. Они слишком чопорные и правильные, чтобы говорить «вагина». Законы и постановления о вагинах — это нормально, а само слово — нет. Пенис — всех устраивает. А что не так с вагиной? — она насмешливо фыркнула. — Не смейте произносить такое, словно это имя Сама-Знаешь-Кого. Гермиона приподняла бровь. — Сама-Знаешь-Какое-Место? — Мило, — Джинни одобрительно улыбнулась, призывая перо и чернильницу со стола архивариуса. — Что ты делаешь? Джинни обмакнула перо в чернила и начала писать прямо на полях массивного каталога. Гермиона с тревогой наблюдала за происходящим, а затем опустила руку на запястье подруги. — Нельзя портить книги! Уголок рта Джинни приподнялся в безумной улыбке, и она, категорически игнорируя Гермиону, большими заглавными буквами написала на полях слово «ВАГИНА». Гермиона насмешливо фыркнула: — Теперь тебе полегчало? Внесла вклад в борьбу с патриархатом? Джинни поднесла гусиное перо к губам и задумчиво уставилась на свою работу. Затем она наклонилась и написала: — Где все вагины?!!!! — Это глупость и вандализм. Изображая недоумение, Джинни написала: «Я не могу найти пизду!», а затем повернулась к ней, приподняв бровь: — Мы и так совершаем кражу со взломом. Гермиона потрясённо ахнула: — Это не кража! Мы возвращаем всё точно туда, где взяли! Я бы никогда... — Корень Каменной кувшинки? Гермиона захлопнула рот, беспомощно наблюдая, как Джинни размашистым почерком писала: «Где моя киска?». — Семена дикого Рогоцвета? — продолжила Джинни, придирчиво осматривая свою работу. — Ну, это другое, — оправдывалась Гермиона, пока Джинни делала на полях вертикальную надпись: «Здесь есть передок?». Она превратила точку вопросительного знака в крошечное сердечко. Закончив выводить буквы, она ответила: — Здесь же нет никакого хищения, книга останется на месте. Так в чём проблема? И... — продолжила Джинни, — по крайней мере треть наших портключей были украдены Роном и Гарри во время рейдов. Гермиона скрестила руки на груди. — Ну, это они сами... — Только потому, что ты это одобряла. Я знаю, как вы трое действуете. Они ни черта не могут сделать без твоей указки. Гермиона возмущённо фыркнула. — Это не значит, что я одобряю порчу... Она расхохоталась, когда Джинни закончила писать «О, мои трепещущие складочки!». — Если бы твои складки действительно трепетали, — сказала она со смешком, — я бы решила, что ты вставила туда что-то из волшебных вредилок своих братьев. — Что ж, продолжим начатое? Какие ты ещё знаешь названия? — Дырочка. — Манда. — Мохнатка. — Ваджайна. — Женские прелести. — Писечка. — Пещерка. — Ракушка. — М-м-м… Устрица! — Кунка! Они обе хихикали не переставая, пока Джинни продолжала письменно вопрошать, где же можно найти ту самую часть женского тела, каждый раз используя новый синоним. После того как поля справочника были забиты её надписями, крупными и мелкими, она удовлетворённо посмотрела на результат своего труда. — Теперь ты довольна? — спросила Гермиона с улыбкой на губах. Джинни тоскливо вздохнула: — Жаль только, что никто этого не увидит. Она была права. Если судить по количеству пыли, к каталогу не прикасались по меньшей мере несколько месяцев. И не было никакой гарантии, что следующий человек, который вдруг решит этим каталогом воспользоваться, откроет эти две исписанные страницы. Гермиона направила на фолиант палочку и наложила на него Протеевы чары. — Ну, раз уж взялись портить книгу, то сделаем это как следует. Мгновенно всё, что написала Джинни, отобразилось на каждой странице каталога. Девушки разразились громким хохотом, который эхом разнёсся по всему архиву. Они тут же зажали рты руками и, обеспокоенно моргая, повернулись ко входу. После нескольких секунд напряжённого ожидания, которое, к счастью, не ознаменовалось появлением охранников, они расслабились. Гермиона вытерла выступившие от смеха слёзы и вернулась к разделу о помиловании. — Ты совсем безбашенная, Джинни. Спасибо, что пошла со мной. — Думаю, что со временем я выясню, кто твой преступник. Гермиона шикнула на неё и продолжила листать записи, связанные с помилованием. Список вышел чрезвычайно обширным. Она вздохнула. У неё с собой было не так много чистых книг, чтобы скопировать все эти законы и судебные разбирательства. Она даже не знала, какой случай будет иметь прямое отношение к делу. Всё, что было здесь приведено, — лишь названия. — Ух ты, Гермиона. Неужели ты собираешься всё это прочитать? — прокомментировала Джинни, думая о том же. — О, смотри. У них есть трактат, написанный после Второй мировой войны. Разве ты не говорила, что тебе нужна информация именно про послевоенные помилования? Гермиона вздохнула. — В трактате, вероятно, не будет отдельных прецедентов, но он должен указать мне правильное направление, чтобы их разыскать. Это только начало. Давай сначала перепишем все законы, потом трактат, а потом начнём с названий в трактате... — простонала она. — Я думаю, что после этого мы просто пойдём в алфавитном порядке, пока я не заполню все пустые книги. Они с Джинни тупо уставились на очень длинный список ссылок в разделе «Помилования». — Как ты думаешь, сколько раз нам нужно будет сюда возвращаться? — спросила Джинни. Гермиона задумчиво прикусила губу. Она была благодарна Джинни за то, что та без раздумий согласилась составить ей компанию на будущее. — Не могу судить. Сначала я должна просмотреть всё, что мы скопируем сегодня вечером. Это поможет мне сузить список и расставить приоритеты. — Где ты собираешься всё это хранить? В Вестчестере не хватит места. — В доме моих родителей. — Тебе предстоит чертовски много работы. — Ага. — Это выглядит невероятно скучным делом. — Я уверена, что судебные разбирательства весьма увле... — Скукота, Гермиона. Может быть, первые несколько дел и будут интересными, но сколько из них ты планируешь прочитать? Она фыркнула. — Пока не найду то, что мне нужно. — Я надеюсь, что твой преступник ценит то, что ты для него делаешь. Гермиона фыркнула. — Нет никакого... — Его член, должно быть, творит настоящие чудеса. — Ты... — Акцио, Трактат о помиловании во время Второй мировой войны! Толстый том молнией скользнул в невидимую руку Джинни, и она отдала его Гермионе. Ей не нужно было видеть лицо Джинни, чтобы понять, что там красуется дьявольская ухмылка. — Мне нравится знать то, о чём Гарри и Рон даже не догадываются. — Я не знаю, что ты там напридумывала себе, Джиневра, но я гарантирую тебе, что это не так, — сказала Гермиона, снимая копию с трактата. — Пенис, — прошептала Джинни. — Что? Гермиона подавила смешок и повернулась к подруге. Джинни была совершенно чокнутой. Неудивительно, что Гарри так сильно её любил. Она была способна буквально за полсекунды вытащить его из меланхолии, вызванной комплексом мученика. Её вульгарное чувство юмора было намного эффективнее, чем ободряющие речи Гермионы. — Твоя очередь, — ответила Джинни. — Для чего? — Ты должна сказать «пенис» громче, чем я. Затем я должна сказать это ещё громче, чем ты, и так далее. Побеждает тот, кто крикнет это громче всех. — Где ты такого... — Младшая сестра шести братьев, помнишь? — Что? — фыркнула Гермиона. — Даже Перси играл в эту игру? — Ты будешь удивлена. — Уф, — нахмурилась Гермиона, читая аннотацию в трактате. — После Второй мировой войны было помиловано тридцать три волшебника и ведьмы. Мне придётся составить список имён в каталоге, чтобы отслеживать, что я скопировала, а что нет. — Пенис, — повторила Джинни уже громче, в то время как Гермиона с фыркающим смехом вызвала соответствующие свитки пергамента. — Обычно в эту игру играют на публике, — объяснила Джинни, помогая Гермионе складывать свитки на конце стола. — И обычно побеждает самый бесстыдный. Но в нашем случае мы рискуем столкнуться с сонными охранниками. Так что элемент опасности всё же присутствует. — Она оглядела тихое и пустое помещение архива. — Самую малость. — Так кто обычно выигрывал в этой игре: Фред или Джордж? — Ни тот, ни другой. — Рон? Джинни усмехнулась. — Билл? — Нет. — Чарли? — Не-а. — Перси? — недоверчиво спросила Гермиона. — Ты будешь удивлена. Он превратился в такого высокомерного подлизу только после того, как стал префектом. Джинни повысила голос: — Пенис. — Пенис, — отозвалась Гермиона, а затем хихикнула, несколько смущённая. Её голос эхом отразился от стен и пола помещения. Хорошо, что на этаже с архивами не было никакой охраны. Иначе бы их точно поймали. Неудивительно, что Тонкс смогла украсть запасы Веритасерума и скопировать секретные документы без чьего-либо ведома. — Пенис! — закричала Джинни, а затем рассмеялась, когда её голос отозвался громким эхом. — Пенис! — ПЕНИС! — ПЕ-Е-Е-Е-Е-Е-НИ-И-И-И-И-И-С!***
— Вот так? Гермиона обернулась через плечо и посмотрела на Драко, расположившегося в её рабочем кресле и одетого в квиддичную форму. После их с Джинни набега на архив Гермиона почувствовала себя гораздо счастливее, ведь с её души свалился огромный камень. Она больше ни от кого не зависела и собиралась сама позаботиться о том, чтобы Драко получил своё грёбаное прощение. Кингсли что-то утаивал, и она собиралась точно выяснить, что и зачем. Она взглянула на Драко, облачённого в футболку и кожаные брюки. Кожаная форма для квиддича была настоящим подарком Волшебного мира женщинам. Даже лучше, чем джинсы, с учётом того, как она обтягивала его бёдра и задницу. Она понятия не имела, почему не заставила его надеть форму для квиддича раньше. Он был в ней в их первую встречу, когда оказался в её комнате, весь вымазанный мороженым из «Фортескью». Драко склонил голову набок, изучая её обнажённый зад. — Распусти волосы. Гермиона уронила джемпер на пол, чтобы расплести косу, и он широко улыбнулся, когда её грудь обнажилась. Она отпустила волосы и встряхнула их так, чтобы они рассыпались у неё по спине между лопаток. Когда она наклонилась, чтобы поднять джемпер, он издал звук, похожий на нечто среднее между стоном и рычанием. Снова прикрыв грудь тканью, она встала и повернулась, чтобы посмотреть на него. Драко расстегнул брюки и освободил член. — Ты смотришь? — спросила она, встревоженно прижимая джемпер к груди в защитном жесте. Было трудно сдержать улыбку на лице, но она изо всех сил старалась казаться испуганной. — Нет, — он ухмыльнулся и лизнул ладонь, прежде чем заскользить рукой вверх и вниз по всей длине, сжимая головку. При виде того, как он прикасается к себе, между её бёдер распространился томительный жар. — Ты ухмыляешься, — с опаской обвинила его Гермиона. — Я Малфой. Я всегда ухмыляюсь. Яркие серые глаза Драко пылали огнём, когда он наблюдал за ней, закусив губу. Он производил какие-то манипуляции большим пальцем на кончике члена. Она не могла точно разглядеть, что именно он делал, но он вздрагивал при каждом движении. Ох. Гермиона сама хотела бы делать это с ним. Она хотела почувствовать, как он вот так же дрожит рядом с ней, прижимаясь своим горячим телом... Она повернулась, чтобы подойти к Драко, но он протестующе застонал: — Нет, подожди, — выдохнул он. — Побудь там ещё минутку. Ты даже не представляешь, сколько раз я дрочил на этот образ. Она вернулась в исходное положение, встав перед шкафом, и придерживая джемпер на груди, оглянулась на него через плечо. Он вздрагивал каждый раз, когда проходился ладонью по головке, и она потёрла бёдра друг о друга в предвкушении. — Ты снова свяжешь меня? — голос Драко был хриплым, и на его лице появился влажный блеск. Гермиона с вызовом подняла брови: — Умоляй, и будешь связан. Они достаточно часто упоминали этот момент при флирте, но она могла только гадать, насколько Драко был серьёзен. Ему бы это действительно понравилось? Она попыталась представить его связанным и неспособным пошевелиться, пока она скакала бы на нём. И ей пришлась по вкусу эта идея. Из-за разницы в их размерах и силе он обычно доминировал. Его губы приоткрылись. — Извращенка, — выдохнул он, продолжая поглаживать себя дрожащими пальцами. Раскрасневшийся и крайне возбуждённый Драко пожирал её фигуру диким, плотоядным взглядом. Она соблазнительно улыбнулась ему: — И тебе это нравится. Драко втянул нижнюю губу и прикусил её. Он выглядел так, словно готов был её съесть. И она хотела, чтобы он это сделал. Драко толкнулся в кулак, в очередной раз застонав, и у неё внутри всё сжалось в сладком спазме. — Мне заняться твоим клитором, задницей или ртом? — его голос надломился. — И тем, и тем, и не обязательно в таком порядке, — Гермиона развернулась к нему всем телом и уронила джемпер. — Я, пожалуй, начну со рта. Его глаза жадно скользили по её обнажённой фигуре, пока она приближалась. Отбросив его руки в сторону, так, чтобы они легли ему на бёдра, она опустилась на колени между его ног. Мучительный стон, который он издал, когда Гермиона накрыла его член ртом, прошёлся по нервам, отдаваясь внизу живота. ______ Примечания автора MistressLynn: Большое вам спасибо за похвалу и комментарии! В следующей главе: ещё больше секса, и впервые за всю эту войну Орден понятия не имеет, что происходит.