Из Уилтшира с любовью...

      Гермиона сидела на кровати, безуспешно пытаясь занять себя чтением, пока с нетерпением дожидалась появления Драко. Недавний успех окрылял и придавал ей уверенности. Операция по эвакуации при помощи портключей получила заслуженное признание, и теперь она ощущала, что по праву занимает место среди руководителей Ордена. Вдобавок ко всему, у неё с лёгкостью выходило сбрасывать Империус, Тонкс больше не сердилась на неё, а их с Роном дружеские отношения, казалось, вошли в прежнее русло. Более того, теперь она не сомневалась, что, посвятив достаточно времени и сил своим исследованиям, докопается до причины такой вёрткости Кингсли в отношении помилования для Драко.              Драко.              Она уже не могла дождаться, когда же он аппарирует к ней. Предложенная им в прошлый раз ролевая игра очень завела её. И, хотя их секс всегда был непредсказуемым, кое-что оставалось неизменным. Каким бы он ни был: размеренным, чувственным, бурным, неистовым — Драко всегда предавался ему с невероятной страстью. Он делал то, что хотел, и давал ей то, в чём она нуждалась, всегда так самозабвенно стараясь доставить ей удовольствие. И чем больше удовольствия она испытывала, тем желаннее для него становилась.              Вопрос был не в том, что её что-то не устраивало в их сексе, а в том, что у неё не получалось взять на себя инициативу. Стоило им только встретиться, как Гермиону с головой накрывал ураган эмоций. Драко никогда не оставлял ей особой свободы действий, если только она не была сверху. Но и в этом случае он не позволял ей задавать темп, контролируя её движения, крепко стискивал её бёдра, насаживая на себя.              А ей безумно хотелось себя проявить.              Единственный раз, когда Гермионе действительно удалось взять всё в свои руки, — это когда она опустилась перед ним на колени тогда, в душе. Ей очень понравилось ощущение безграничной власти над Драко. Он был таким высоким, сильным, властным и невероятно мужественным. И вся эта сила и мощь были полностью в её руках. Буквально в её ладони.              Она хотела вести и распоряжаться им. Она хотела говорить ему, что делать. Она хотела, чтобы он опустился перед ней на колени.              Гермиона немного паниковала. Она не знала, как он отреагирует на такую просьбу. Обычно он был таким властным в сексе. И она даже не была уверена, что знала, чего действительно хочет. Станет ли он вообще ей подыгрывать?              Она вдруг вспомнила, как он рассказывал о том, что Пэнси сама учила его тому, что ей нравится. И он продолжал дразнить её, предлагая связать себя. Серьёзно ли он об этом говорил? Хотел бы этого на самом деле? А она? Возможно, где-то в глубине души Драко был бы рад подчиняться её приказам и получал бы от этого удовольствие. Но она не могла себе этого представить. У неё просто не получалось вообразить, как этот высокий, страстный и сильный мужчина со штормовыми серыми глазами мог сменить властность на покорность.              И это было вполне объяснимо, с учётом того, что она о нём знала. Драко чувствовал, что не может контролировать свою жизнь, собственное тело и будущее. Секс стал той областью, в которой он мог полностью доминировать. Гермиона была меньше и значительно слабее него, по крайней мере, когда у неё не было палочки.              С громким хлопком он внезапно появился прямо перед ней. Его губы изогнулись в чувственной улыбке, а в глазах заиграл хищный блеск, грозящий ей отчаянным и страстным натиском, от которого перехватывало дыхание и она сама теряла голову.              Гермионе следовало немедленно начать действовать, иначе он в следующий же миг окажется на ней.              — Стой.              Драко остановился, готовый сорваться в любую секунду. Его брови с любопытством приподнялись.              — Что-то случилось?              Она глубоко вздохнула, но с твёрдой решительностью выдержала его взгляд:              — На колени, Малфой, — она указала на пол перед собой.              Воздух между ними словно сгустился. Она не знала, как он поступит: посмеётся над ней или всё же воспримет всерьёз. А потом она заметила едва заметную перемену в выражении его лица. Волнение и настороженность сменились игривостью и пониманием.              Он улыбнулся так, словно разгадал её секрет.              И медленно опустился на колени. Она нервно сглотнула. Драко отдавал ей себя. Вот так просто. Она получала на блюдечке всю силу и власть и была вольна распоряжаться ими, как ей заблагорассудится.              Она коварно улыбнулась.              — Сними рубашку.              Гермионе нравилось смотреть, как под его кожей перекатываются мышцы. Иногда Драко был настолько перевозбуждён, когда они только начали встречаться по вечерам, что у неё едва получалось снять с него рубашку, прежде чем он набрасывался на неё. Обычно она оказывалась голой гораздо раньше него и отчаянно пыталась раздеть и его тоже. Если ей среди лихорадочных ласк и поцелуев удавалось стянуть с него рубашку, то она могла гладить и исследовать руками его спину и грудь, пока он вонзался в неё. Но у неё нечасто получалось понаблюдать за ним, по крайней мере, не раньше, чем он кончит и ляжет рядом.              Он откинул с глаз прядь светлых волос и с ухмылкой начал расстёгивать рубашку, открывая взгляду тонкую хлопчатобумажную майку.              — Хочешь, чтобы я раздевался медленно? — спросил он, приподняв бровь.              — Я хочу, чтобы ты заткнулся, — парировала она. — Твоему языку найдётся применение получше.              Драко ухмыльнулся шире и снял рубашку, сначала с одного плеча, а потом с другого. Отбросив её в сторону, он через голову стянул майку и скомкал её, а потом тоже бросил на пол. Он засунул большие пальцы в карманы брюк и выжидающе посмотрел на неё, ничего не говоря.              Он ждал её указаний. Она облизала губы.              — Сними ремень.              Было что-то крайне возбуждающее в том, чтобы слышать лязг пряжки и видеть, как узкая полоска кожи скользит в петлях брюк, повторяя изгибы его торса. Он немного наклонил голову, расстёгивая ремень.              — Медленней.              Он замер, лукаво прищурив глаза, и снова потянул ремень, уже медленнее. Гермиона смотрела, как тот скользит по ткани и как Драко во время этого напрягает и втягивает живот. Сложив ремень пополам, он шлёпнул им об ладонь, и Гермиона вздрогнула при этом звуке. Драко отбросил его в сторону к остальной одежде, поглядывая на неё.              Она сглотнула.              Что это должно было означать? Он хотел, чтобы она ударила его ремнём? Или он намекал, что сам бы хотел её выпороть? Она не знала, что и думать.              Всё ещё немного нервничая, Гермиона рассматривала его, стоящего перед ней на коленях. Она неторопливо скользила взглядом по его прессу, груди, рукам и плечам. Когда Гермиона посмотрела в его глаза, она была поражена силой желания, таившегося в них.              Драко наслаждался ситуацией не меньше, чем она.              Гермиона поднялась с кровати и теперь возвышалась над ним. Она поманила его пальцем, и он на коленях преодолел несколько разделяющих их шагов. Драко потянулся к её пижамным шортам, чтобы стянуть их.              — Жди команды.              Он замер и немедленно опустил руки вниз. Пламя в его глазах разгорелось сильнее. Гермиона несколько секунд просто смотрела на него, наслаждаясь тем, что он, полуобнажённый, стоял перед ней на коленях. Затем она приподняла бровь:              — Сними с меня шорты.              Не прерывая зрительного контакта, Драко схватил её за пояс и — очень медленно — спустил его вниз по бёдрам. Он наклонился вперёд и коснулся губами открывшегося участка обнажённой кожи. От его дыхания у неё по телу побежали мурашки, и она вздрогнула.              — Я не разрешала себя целовать.              Драко взглянул на неё, явно наслаждаясь этой игрой. Он хотел нарушить правила только для того, чтобы его за это наказали, но всё же оторвал губы от её бедра. Спустил шорты до лодыжек, поглаживая её щиколотки, освободил Гермиону от одежды и отбросил ту в сторону. Он снова поднял на неё взгляд, и его серые глаза горели в предвкушении.              — А теперь сними с меня трусики.              Драко наклонился вперёд, поддел их по бокам большими пальцами и медленно потянул вниз. Он уткнулся носом в завитки волос, и его горячее дыхание опаляло промежность. У неё едва не подогнулись колени.              — Я не говорила, что ты можешь прикасаться ко мне там.              Он взглянул на Гермиону с хитрым прищуром и отстранился, продолжая стягивать трусики с её ног, и помог ей выйти из них. С наглым видом он поднёс её трусики к лицу и вдохнул их запах.              Она тут же выхватила их у него из рук.              — Я не разрешала тебе нюхать мои трусики, Малфой.              Она несильно шлёпнула его ими по лицу, и он вздрогнул, явно не ожидая, что она его ударит. Несколько секунд он буравил её взглядом, а затем ухмыльнулся, приподняв лишь уголок губ. Драко слегка наклонился вперёд, зная, что она наблюдает за ним, и медленно, демонстративно понюхал её трусики, которые она всё ещё держала в руке.              Он поднял на неё взгляд в ожидании реакции, поэтому она снова хлестнула его, но уже чуть сильнее, по другой щеке. Гермионе это нравилось. Это было ново, это было жарко, она сама едва понимала, что делает, но Драко охотно подыгрывал. Ему было интересно, что она предпримет теперь. Он стоял на коленях и ждал, а его цепкий взгляд так и источал похоть.              Гермиона отбросила трусики в сторону. Она не могла дождаться, когда его язык прикоснётся к ней. Насколько бы ни было увлекательно всё происходящее, она уже сильно возбудилась и хотела кончить. Но она довольно быстро осознала, что с их позой возникнет проблема. Если она закинет ногу ему на плечо, то ей будет очень сложно поддерживать равновесие. Если она ляжет на кровать, то изменит динамику между ними, и он снова начнёт доминировать.              Должно быть, он понял, в чём была причина её замешательства.              — Можешь прислониться к двери, — предложил он.              Она бросила на него властный взгляд, провела рукой по его волосам и, с силой схватив их, запрокинула его голову назад. Его глаза слегка расширились в предвкушении, он явно наслаждался таким грубым отношением к себе.              — Разве я не сказала тебе заткнуться?              Он не ответил, и Гермиона, подойдя к двери спальни, закрыла её и прислонилась к ней спиной.              — Сюда, Малфой.              Оставаясь на коленях, он последовал за ней, пока она снимала кофточку. Пожирая взглядом её грудь, Драко остановился перед ней, ожидая указаний с самодовольным выражением на лице. Она снова провела рукой по его волосам, радуясь возможности прикасаться к нему, когда он не был сосредоточен на том, чтобы посасывать её шею, ласкать её грудь или проникать в неё.              Другой рукой Гермиона обхватила его подбородок и провела большим пальцем по скуле. Он наблюдал за тем, как она прикасалась к нему, и позволял делать это так, как ей заблагорассудится. Она взъерошила его волосы и наклонила его голову набок. Потянувшись вперёд, он попытался обхватить её сзади под коленями, но она с улыбкой покачала головой:              — Нет, Малфой.              Он ухмыльнулся, опуская руки обратно на свои бёдра. Одной рукой она обхватила его затылок, а пальцами другой провела по его губам, пока он пронизывал её горячим взглядом. Не зная, чего ожидать, она осторожно просунула указательный и средний пальцы между его губ. Он приоткрыл рот, пропуская их, и застал её врасплох, втянув их в себя. Драко заметил её удивление, и в его взгляде заплясало веселье. Он провёл языком по её пальцам, втягивая их глубже.              На пальцах его язык ощущался таким же горячим и влажным, каким бывал у неё во рту или на клиторе.              Гермиона вытащила пальцы, оставляя на его подбородке влажный след.              Она аккуратно заправила выбившиеся длинные пряди ему за ухо и погрузилась рукой в его волосы, пропуская их между пальцев и проводя по коже головы, пока не устроила на его голове полнейший хаос. От удовольствия Драко закрыл глаза и улыбнулся, напомнив ей довольного кота.              Чувственная улыбка слетела с его лица, когда она дёрнула его за волосы, притянув голову к своим бёдрам.              — Вылижи меня.              Гермиона заметила, сколько жара вспыхнуло в его глазах, прежде чем Драко закинул её ногу себе на плечо и приоткрыл рот, чтобы прикоснуться к ней. Он был горячим и влажным, и Гермиона застонала от первого же прикосновения его языка.              Она уже была мокрой, но он развёл в стороны её складки и прошёлся по ним. Сладкая дрожь пробегала по ноге каждый раз, когда его язык касался её клитора.              — Добавь палец.              Гермиона задыхалась, когда он одновременно входил в неё пальцами и ласкал губами клитор. Она держала его за затылок и сжимала рукой плечо, откинувшись назад и прислонившись к двери, пока он посвящал себя её клитору. Драко, казалось, понял, что она больше не в состоянии произнести ничего внятного, и принялся работать пальцами, губами и языком без каких-либо указаний. Она насаживалась на его пальцы и громко стонала, пока он лизал и сосал у неё между ног.              Её ноги напряглись и задрожали, когда она почувствовала приближение оргазма. Драко издавал жадные, чавкающие звуки, пока она подгоняла его чередой ругательств.              Вскоре она кончила. Гермиона так запрокидывала голову, что несколько раз приложилась затылком о дверь, но ей было всё равно. Она вскрикнула и застонала, крепче сжимая его волосы в кулаке, и сильнее притянула его к себе ногой, сгибая её и впиваясь пяткой ему в спину, когда он заставил её кончить во второй раз. Драко был неумолим, он всегда старался подтолкнуть её к большему, но она отстранилась от него, больше не в силах выносить стимуляции. Он отпустил её, и нога соскользнула с его плеча на пол. Гермиона едва держалась на ставших вдруг ватными ногах и учащённо дышала. Она всхлипнула и закрыла глаза, совершенно уверенная, что упала бы, если бы не опиралась на дверь.              Вскоре её сердцебиение стало приходить в норму. Она медленно открыла глаза и увидела, что он возвышался над ней, сверкая огнём серебристо-серых глаз, пока наблюдал, как она приходила в себя. Он протёр подбородок большим пальцем и облизал его.              Драко наклонился к ней и приподнял бровь:              — Тебе понравилось командовать мной, Гермиона? — его голос прозвучал низко, как рык.              — Да, — восстанавливая дыхание, ответила она, глядя на него. Она услышала, как он расстегнул молнию, а потом — шорох ткани, с которым его брюки упали на пол.              Он еле заметно улыбнулся.              — Пришла моя очередь.             

***

                    — Речь идёт о девяноста тысячах человек, Кингсли! — Гермиона никогда в жизни не видела Минерву такой взвинченной. Её глаза были широко распахнуты, а сама она практически плевалась от гнева. — Я не собираюсь мириться с тем, что останусь в меньшинстве по этому вопросу, как это вышло с одобрением пыток! — она бросила свирепый взгляд на Тонкс и Римуса.              — Минерва, — успокаивающе сказал Кингсли, — мы всё ещё не знаем…              — Не Минервкай мне! Ты забываешься, Шеклболт! — прошипела она. — Я лично приведу Орден на стадион Уэмбли, если придётся!              На завтра в Визенгамоте было назначено голосование за принятие Закона о декриминализации взаимодействия с маглами. Все они были почти уверены, что это приведёт к скоординированной атаке на Брокдейлский мост и стадион Уэмбли. Чего они не знали, так это что именно произойдёт и какова цель, а времени оставалось всё меньше. Они не знали, что заготовила армия Тёмного Лорда, и впервые с начала этой войны разведка их подвела.              Это было ужасно.              Римус заговорил, пытаясь своей уверенностью придать ей спокойствия:              — Минерва, если каждый из нас будет действовать отдельно, Орден распадётся. Мы должны проголосовать и принять результаты этого голосования.              Макгонагалл выглядела так, будто была готова проклясть Кингсли в любой момент, и Римус продолжил:              — Мы не можем позволить себе иметь оппозицию, когда мы и сами оппозиция. Это обернётся для всех нас смертным приговором независимо от того, правы ли вы насчет стадиона Уэмбли или нет.              Гермиона была поражена развернувшейся сценой, свидетельницей которой стала, но промолчала, поняв намёк Тонкс. Ей и так нечего было добавить к разговору, и она не хотела высказываться, чувствуя себя не в своей тарелке. Ей казалось, что аргументы каждой из сторон были вескими.              Минерва разгневанно обратилась к нему:              — Римус, наш долг — не допустить, чтобы тёмные волшебники сеяли хаос среди маглов, поскольку ДМП не собирается этим заниматься. Многие согласятся присоединиться ко мне.              Римус несколько мгновений молча смотрел на неё, словно взвешивая свои следующие слова.              — Если мы проголосуем против, а ты решишь устроить бунт, то поставишь под угрозу жизни участников Ордена. Я расценю это как попытку раскола и буду вынужден считать тебя врагом.              Ноздри Минервы возмущённо раздувались.              — Ты не посмеешь.              — Я возглавляю Орден. Я посмею.              Гермиона заметила, что четверо остальных присутствующих напряглись, готовясь выхватить палочки. Ледяной страх сковал её позвоночник. Неужели кто-то думает, что она способна напасть на собственную преподавательницу? Но она не могла!              — Твоя выходка будет стоить нам победы, Минерва, — продолжил Римус. — Я понимаю твоё стремление помочь, но раскола мы не переживём. Я бы советовал тебе очень тщательно обдумать следующий шаг.              Сердце Гермионы бешено заколотилось в груди. Она перевела взгляд на Тонкс, которая, несомненно, держала свою бывшую преподавательницу на мушке, выхватив под столом палочку. Эта дискуссия разгорелась так стремительно! Гермиону словно парализовало. Неужели от неё и правда ожидали, что она нападёт на Минерву?              Римус продолжил:              — Изложи свои доводы, Минерва. Мы обсудим их, как всегда, и проголосуем.              Макгонагалл резко выдохнула:              — По крайней мере, мы должны предупредить их правительство, чтобы те отменили мероприятие.              — Они не послушают, — ответил Кингсли, не теряя ни секунды.              Она удивлённо откинула голову назад:              — Почему же?              Плечи Гермионы облегчённо опустились. Теперь они перешли к обсуждению стратегии, а не мятежа. Она была благодарна, что ей не пришлось нападать на свою учительницу или защищать её от тех, кого она любила и кому доверяла.              — Магловские правительства ежегодно получают тысячи предупреждений о террористических атаках, — спокойно объяснил он. — А мы даже не являемся проверенным источником. Скорее, наоборот.              Гермиона уже во второй раз удивилась, откуда Кингсли так хорошо знаком с реакцией правительства на террористические угрозы.              — Разве у Министерства нет способа связаться с премьер-министром маглов? — удручённо спросила Минерва, будто уже знала ответ.              — Есть, — ответил Кингсли. — Но только Пий в курсе, как это сделать, а я не сомневаюсь, что Сам-Знаешь-Кто шпионит за сотрудниками Министерства. Если мы предупредим маглов либо через них, либо самостоятельно, это не только будет неэффективно, но и подвергнет опасности нас самих.              — Мы можем надавить на кого-нибудь, чтобы заполучить больше информации? — Тонкс адресовала свой вопрос Кингсли. — И под «мы» я подразумеваю тебя и ресурсы, которыми ты располагаешь.              Кингсли медленно повернулся к Гермионе и поднял бровь, явно не оценив, что она рассказала Тонкс о легилименте.              Она с вызовом уставилась на него в ответ. Правильно это или нет, но это он был тем, кто решил скрывать что-то от Ордена. Кингсли придётся столкнуться с последствиями своих решений так же, как и ей. Ей показалось, что краем глаза она заметила ухмылку Тонкс.              Как бы то ни было, это был отличный вопрос. Кингсли вёл дела с Малфоями и другими Пожирателями Смерти в Министерстве. Возможно, он сумеет понять, что происходит. А если он не сможет… С этим могла бы помочь наставница Гермионы по окклюменции. Если бы только они знали, на кого её натравить.              В этом-то и заключалась проблема. Они не знали, кто мог связать планы Макнейра касательно Брокдейлского моста и стадиона Уэмбли с работой Малфоев в Министерстве. Драко рассказывал, насколько велика была паранойя Волдеморта касательно шпионажа и что из-за этого никто не обладал всей информацией целиком. Эта стратегия, которой пользовался и Орден, значительно снижала эффективность допросов.              — Я не знаю, сколько у нас времени, но я сделаю так, как ты предлагаешь, — он взглянул на Минерву. — Люциус Малфой не убивал американских спонсоров именно из-за того, что не хотел вмешательства МАКУСА. Терроризм такого масштаба, несомненно, заставил бы остальной волшебный мир заподозрить в этом Сама-Знаешь-Кого, что могло бы подтолкнуть их объединиться с нами против него из-за нарушения Статута секретности. Это не то, чего он хочет. В том, что происходит сейчас, нет ничего рационального, и мы должны держаться подальше от того, чего мы не понимаем. — Глаз Минервы дёрнулся, но прежде, чем она смогла ответить, Кигсли повернулся к Гермионе: — Если твой шпион сможет выяснить, что происходит, или, по крайней мере, узнать, кто из Ближнего круга в этом замешан…              Гермиона покачала головой:              — Он ничего об этом не знает и боится разоблачить себя, задавая подобные вопросы. Он пытался.              — Ты — в этом — уверена?              Неужели Драко до сих пор лжёт ей?              Нет.              После всего, через что они прошли вместе, после всего, что произошло, она знала, что он любит её и делает всё возможное, чтобы победить Волдеморта, не ставя под угрозу себя или свою семью — и он наконец был честен с ней в этом.              Но она… сама она всё ещё лгала ему.              — Да, — ответила она, выпятив подбородок. Кингсли окинул её внимательным взглядом, но ничего не сказал. Как и Тонкс, он не был легилиментом, но умел читать людей так хорошо, что в этом почти не было необходимости.              Римус подождал, пока они закончат, прежде чем заговорить:              — Итак, прошу всех высказать свои финальные доводы. Этим вечером мы проголосуем и решим, следует ли предотвращать предполагаемую террористическую атаку, чтобы дать Доре время подготовиться и провести разведку. — Кингсли собирался снова что-то сказать, но Римус прервал его: — Если мы будем располагать большим количеством информации, то проголосуем ещё раз. Мы можем спланировать операцию и впоследствии отказаться от неё. — Он многозначительно посмотрел на Минерву. — Если кто-нибудь решит взбунтоваться, его ждёт пустая камера в Пиннере, рядом с Макнейром.        __________ Примечания автора MistressLynn: Далее: Кингсли против Люциуса и Драко в Министерстве.