***
Драко аппарировал в свою спальню до того, как его семья собралась за завтраком. Он был измотан после вчерашнего срыва, очень беспокоился о том, что Гермиона пойдёт на чёртов приём, и злился, что она не стала его слушать. Но что волновало его больше всего, что было самым ненавистным, — то, как она смотрела на него. Со страхом. Словно не могла предугадать, как он отреагирует и что сделает, и оттого была вынуждена действовать осторожно. Драко вспомнил, как его охватило желание наказать её за неповиновение. Желание обладать ею было непреодолимым. Но после того, как он успокоился, это стало своего рода игрой. Момент прошёл, и на смену ярости пришло облегчение. Он никогда не причинит ей вреда, в этом он был уверен. И он продолжал играть эту роль, думая, что ей это даже нравится. Но потом Гермиона его ударила, и он полностью потерял контроль. Драко не понял, что произошло в тот момент. Он помнил, как Гермиона оседлала его, пока он был связан, и её глаза сверкали праведным гневом. С того момента, как она его ударила, всё, о чём он мог думать, — чтобы она дала волю своей ярости, пока он не кончит. Ничто другое не имело значения. Эта мысль пульсировала в его голове, стучала кровью в ушах. Раньше он никогда не получал удовольствия от боли, и теперь, когда он вспоминал прошлую ночь, его это пугало, как и то, что он так сильно нуждался в разрядке. Нуждался до сих пор. Тело Драко болело от укусов, поцелуев, шлепков и прикосновений Гермионы. Сняв джемпер, он уставился на свою обнажённую фигуру в зеркале ванной. Под глазами залегли тёмные мешки, придававшие его бледному лицу затравленный вид. Она не оставила на нём синяков: её удары не были такими сильными. Но он хотел, чтобы они остались. Дотянувшись до места укуса, Драко провёл пальцем по полукругу отпечатков от её зубов. Следы были багровыми, почти фиолетовыми. Прикрыв глаза, он судорожно вздохнул, вспомнив, как она помечала его тело. Он не думал, что так возбудится сейчас, но ничего не мог с этим поделать. Он осторожно провёл рукой вниз по шее, по груди, а затем опустил её на член, уже затвердевший в штанах. Он представил, как вокруг его конечностей стягиваются верёвки, и сжал член сквозь материю, слегка подавшись тазом вперёд. Проведя пальцами вниз, он обхватил ладонью член и мошонку и представил, как Гермиона хлестнула его по лицу. Вздрогнув даже несмотря на то, что это существовало лишь в его воображении, он вспомнил многочисленные побои Тео. Этого оказалось достаточным, чтобы член снова обмяк, и Драко опустил руку. Он облокотился на раковину и принялся изучать свои глаза, сдувая волосы со лба. Сейчас они не были тёмными, но он не знал, что видела Гермиона, когда его переполняла эта ненасытная потребность сделать её своей. Он впился пальцами в мрамор столешницы. Станет ли он насильником? Вот к чему он шёл? Этого не может быть. Он не причинит ей вреда. Даже когда он был охвачен внезапной потребностью обладать ею, когда она не слушала его, он не хотел причинять ей боль. Он никогда не причинит вреда Гермионе. Вот только он хотел, чтобы она причинила боль ему. Драко не понимал, чем его отец отличался от Нотта-старшего. Оба использовали все три Непростительных заклинания на протяжении всей Первой войны. Может быть, дело заключалось в любви? Как заметила Гермиона, отец его любил. Драко никогда не задумывался о том, любит ли Нотт-старший Тео. Он был просто жесток со своим сыном. Может быть, никакой любви там и не было. Измученный, он вернулся в спальню, небрежно взмахивая палочкой, чтобы проверить охранные чары. Желудок скрутило. Чёрт. Прошлой ночью в его комнате побывал домовой эльф.***
Последние несколько дней Драко, находясь рядом с родителями, проявлял особую осторожность, зная, что топор над его головой уже был занесён. Он не знал, намеренно ли кто-то из них послал в его спальню домового эльфа или это вышло случайно. В любом случае, из предосторожности он прекратил свои ночные визиты к Гермионе. Однако в семье Малфоев жизнь, казалось, шла своим чередом. На следующей неделе Драко вышел из камина вслед за отцом, возвращаясь из Министерства, где они закончили свои дела. Шантаж, подкуп, угрозы, вымогательство. Малфои медленно усиливали мёртвую хватку Тёмного Лорда, которой тот держал в кулаке всё волшебное сообщество. Всё, что хотелось сейчас Драко, — отправиться на квиддичное поле, чтобы полетать и прочистить голову, но тут отец положил руку ему на плечо. Что-то намечалось. Ледяные глаза отца буравили его. — Ты блестяще поработал с главой ДМП. Тот месяц подготовки прошёл совсем не зря. Скольких человек ты сейчас держишь под Империусом? — Шестерых. — Шестерых, — отец бросил на него оценивающий взгляд. — Довольно значительное достижение. — Он несколько мгновений изучал Драко, прежде чем заговорить снова. — Давай выпьем перед ужином. Драко почувствовал ловушку, и по его спине вдоль позвоночника побежали мурашки. Как бы он ни пытался получить отцовского одобрения, тот почти никогда не хвалил его и уж тем более никогда не приглашал выпить. Полный тревоги, Драко последовал за отцом в библиотеку. Он не знал, доложил ли домовой эльф матери или отцу о его отсутствии той ночью, а их ничем не изменившееся поведение не позволяло об этом судить. По прошествии некоторого времени у него появилась нелепая надежда, что эльф забрёл к нему в комнату, когда просто выполнял свои обязанности по обслуживанию поместья, например, проверял температуру в комнате. Но он очень в этом сомневался. Драко вошёл за отцом в библиотеку, и тот, повернувшись спиной, налил и протянул ему бокал бренди. После вечеринки у Гринграссов Драко стал немного параноиком по поводу того, что может быть в поданном напитке, и гадал, способен ли его отец накачать собственного сына сывороткой болтливости. Драко не стал бы этого исключать. Он поднёс стакан к губам и сделал вид, что отпил. Отец посмотрел на него поверх стакана и сделал большой глоток. Пару секунд он смаковал напиток, а затем проглотил его. — Драко, — начал отец. — Уничтожить Орден и любого, кто сопротивляется правлению Тёмного Лорда, стало главным приоритетом нашей семьи. И в силу этих исключительных обстоятельств мы упустили кое-какие другие важные аспекты. — Его взгляд переместился на что-то позади Драко. — А, Цисси. Ты как раз вовремя. Обернувшись, Драко увидел, как в библиотеку с взволнованным лицом впорхнула мать. Присутствие и позитивный настрой его матери успокаивали, но что-то было не так, и оба его родителя были к этому причастны. Он наблюдал за тем, как мать плывёт по толстому зелёному ковру, расстеленному по полу библиотеки. Она наклонилась поцеловать его в щёку, а затем села рядом с отцом на диван. — Люциус сказал мне, что ты делаешь себе имя в Министерстве. Драко было интересно, насколько его мать одобряет то, что они делают, учитывая, что именно она настояла на том, чтобы он остался здесь, а не поехал в Хогвартс. Это была её версия выбора меньшего из двух зол для своего сына. Как бы Драко ни презирал политические махинации, он был благодарен своим родителям, и особенно матери, за то, что избавили его от ужаса учиться в Хогвартсе под боком у Кэрроу. — Я делаю всё, что в моих силах, — ответил Драко, переводя взгляд между ними. Улыбка матери была по-настоящему искренней, но слабая ухмылка отца даже не затронула его холодных глаз. Люциус знал. Должно быть, узнал, но не сказал матери. Драко не понимал как. Он же был так осторожен. Нервничая, он непроизвольно покручивал бокал, но взял себя в руки и прекратил это делать. Оставалось надеяться, что отец ничего не заметил. Люциус задумчиво водил указательным пальцем по краю своего бокала, и Драко напряжённо ждал, когда отец объяснит причину столь внезапного внимания к его персоне. Отец, казалось, почувствовал тревогу Драко и позволил тишине повиснуть в воздухе. Мысли Драко судорожно метались в голове, пока он пытался понять, что же его ждёт. — Тебе уже восемнадцать, — начал отец. Он сделал медленный глоток бренди, наслаждаясь неловкостью сына. — Мужчине в твоем возрасте пора бы уже задуматься о женитьбе. Или, по крайней мере, о помолвке. Драко медленно, размеренно вздохнул и сделал всё возможное, чтобы не выказать внешних признаков облегчения. Его отец обнаружил ночные исчезновения Драко и, должно быть, решил, что он завёл интрижку, и ничего больше. И снова он должен был восхититься предусмотрительностью Гермионы насчёт того, как она связывалась с ним через галлеон. Если его когда-нибудь найдут, хотя у него не было оснований полагать, что это произойдет, то их переписка будет выглядеть именно как роман. Действительно, отец именно так и подумал, поймав его на том, что он куда-то ускользает по ночам. Ему было интересно, в курсе ли его мать. Скорее всего, нет. Она просто была бы рада видеть Драко женатым. Он вспомнил комментарий Тео по поводу рождения чистокровных детишек. Его мать с нетерпением ждала окончания войны, и он знал, что она хочет внуков. Свет в конце туннеля. Глядя в свой бокал, отец слегка повысил голос в притворном безразличии: — У тебя есть кто-нибудь на примете, кто уже привлёк твое внимание? Я помню, что ты одно время встречался с девицей Паркинсон. Он хотел знать, с кем Драко встречался тайком. Если это окажется кто-то, кого одобрил бы его отец, то он бы заключил с ней брачный контракт. Если же нет, ему бы прочли лекцию о недопустимости появления у Малфоев незаконнорождённых детей, а родителям ведьмы угрожали бы. Если не самой ведьме. Драко задавался вопросом, а не служила ли его интрижка с Элизабет двойной цели. Первая, очевидно, заключалась в том, чтобы получать нужные документы из Финансового бюро. Вторая цель, о которой он тогда не подумал, заключалась в том, что отец, возможно, рассчитывал, что подобный вялотекущий роман с ничего не значащей для него девушкой, не по его выбору, помешает ему завести более серьёзные отношения с кем-то, кого бы он выбрал сам. Что, впрочем, и случилось. Драко почувствовал, как в нём поднимается гнев. Он ненавидел то, как отец манипулировал им. — Сейчас у меня никого нет, — спокойно соврал Драко. Отец знал, что кто-то есть, и он знал, что это не Пэнси. Если отец действительно дал ему сыворотку болтливости, чтобы развязать язык, то сейчас он бы понял, что Драко подозревал об этом, и поэтому не пил бренди. Его отец пришёл бы к выводу, что это значит, что он не одобрил бы тайную любовницу Драко и что Драко достаточно заботился о ней, чтобы защищать. Выпить и сказать правду. Не пить, и он всё равно обо всём догадается. Классическая ловушка Люциуса Малфоя. Не имело значения, как ты поступишь, отец всё равно получит то, что хочет. Драко стиснул зубы, но отец и виду не подал, что что-то не так, сдержанно улыбнувшись ему. — Думаю, пришло время исправить эту ситуацию. Его мать положила руку на бедро отца. — Пэнси сейчас с Теодором, Люциус, — заметила она. — Но есть так много замечательных молодых леди, которые уже достигли совершеннолетия. Ты положил глаз на кого-нибудь конкретного, Драко? Вероятно, у его матери уже был наготове короткий список заранее одобренных подходящих ведьм, из которого ему бы любезно позволили выбирать. Даже без этой кровавой войны у него не было бы никакого выбора в будущем. Продаться Тёмному Лорду ради грёбаных финансовых документов или продать себя и своё будущее, чтобы активы и интересы Малфоев по-прежнему оставались в кругах чистокровных. Никакой разницы. Как сказала ему Гермиона, несмотря на то, что у неё не было ни наследства, ни имущества, она была вольна делать всё, что, чёрт возьми, пожелает. Драко изо всех сил старался казаться счастливым ради своей матери. В любом случае, это не имело никакого значения. Если Орден проиграет, он, скорее всего, будет мёртв. Если они победят, он ни за что на свете не женится ни на ком из этого короткого списка, но прямо сейчас он должен был сыграть свою роль. И он уже знал, кто был в этом чёртовом списке. — Астория, — непринуждённо ответил он. Улыбка матери стала шире, и она одобрительно кивнула. — Астория Гринграсс — замечательная юная девушка. Такая красота и сдержанность. Она сделает тебя счастливым, Драко. — Я тоже так думаю. Астория не была помолвлена, была самой младшей в группе подходящих ведьм его возраста и относительно наивной по сравнению с другими чистокровными девушками, которых он знал. Она не заподозрит ничего плохого и будет с ним бесконечно мила. На мгновение Драко пожалел, что собирается втянуть её в своё дерьмо, но ничего не поделаешь. — Отличный выбор, — похвалил его отец. Он не мог смотреть на лучащегося почти неприкрытым самодовольством Люциуса, который, только что загнав Драко в ловушку, заставил его подчиниться. Уже в который раз. Чёрт. Драко задавался вопросом, как Гермиона воспримет новость о его помолвке. Нет, она всё поймёт. Так же, как поняла его затруднительное положение с Элизабет. Ему с ней повезло. Гермиона. Он больше не сможет её видеть. По крайней мере, не так часто. Драко не думал, что отец сможет проследить за ним и выяснить, куда он направляется, но он должен проявить осторожность. Его гнев усилился из-за потери чуть ли единственного в своей жизни, что он сам для себя выбрал. Мать перевела взгляд с отца на него, и её улыбка померкла. — Может, нам уже стоит послать сову Гринграссам? — предложил Драко, надеясь продлить счастье матери как можно дольше. Её глаза снова весело сверкнули. — Я позабочусь об этом. Может быть, устроим осеннюю помолвку? — она вопросительно посмотрела на Люциуса. Драко опустил взгляд на свой бокал. В запасе оставалось всего несколько месяцев. — Да. К этому времени Орден должен быть уже давно уничтожен. Таковы были слухи. Время поджимало, и Северус сказал, что грядёт ещё один рейд. Но когда? Где? Как? Драко нужно было срочно найти чашу Пуффендуй. До летнего приёма матери оставалось всего несколько дней. Он надеялся, что найдёт ответы там. — Я скоро вернусь, — его мать вышла из библиотеки, и Драко сердито уставился на отца. — Так что, с Элизабет покончено? — своенравно спросил он. — Больше не придётся платить натурой за документы из Финансового бюро? Она будет весьма огорчена. Его отец скривил губы. ________ Примечания от автора MistressLynn:: В следующей главе: летний приём Малфоев. Спасибо всем за похвалу и комментарии. Я люблю их читать. :)