***
— Пощадите, милорд, — закричал Трэверс. — Я ничего не сделал! Ничего-о-о-о-о-о-о-о-о! Легилименция не дала результата, как и пытки. Трэверс продолжал отрицать, что это он был шпионом в армии Тёмного Лорда. Теперь его ждала только смерть. Драко наблюдал, как Пожиратели из Ближнего круга по очереди накладывали на него Круциатус. Они стояли вокруг избитого и окровавленного тела Трэверса, беспомощно корчившегося на полу. Его мучительные крики эхом отражались от потолка. Драко не знал, кто допрашивал Гермиону, кроме его тёти, но это вполне мог быть и Трэверс. Это мог быть любой из них. Трэверсу просто не повезло оставить свой плащ без присмотра. — Вот, что мы делаем с предателями крови, — прошипел Тёмный Лорд, обходя круг Пожирателей. — Вот, что мы делаем с теми, кто предаёт наше дело. — Он поднял палочку и добавил собственное проклятие. Драко не мог точно этого утверждать, но Круциатус Тёмного Лорда показался ему слабее обычного. То, что сила проклятья уменьшилась, заметить было куда проще, когда Драко не приходилось самому быть его целью и кричать от боли. А вот Круциатус Драко не был слабым. Совсем наоборот. Его воображение вышло из-под контроля. Образы того, как его тётя наносит Гермионе раны, которые он залечил, вырезает слова на её теле или сдирает кожу с её живота и бёдер, были более чем достаточным материалом для эффективного Круциатуса. Его проклятия стали значительно сильнее, чем раньше, когда он пытал Макнейра или членов Ордена, и когда настала его очередь, он не разочаровал. С тех пор, как он увидел Гермиону, окровавленную и избитую, его снедала ярость, доселе не находившая выхода. Заметив всплеск силы, Тёмный Лорд поднял руку, останавливая следующего человека. — Ещё раз, Драко. — Круцио! Его ненависть и жажда мести смешались с его магией, пульсируя по всему телу, пока он удерживал проклятие. Он чувствовал себя могущественнее, чем когда-либо прежде. Трэверс кричал, пока Драко не оборвал проклятие, доведя свою жертву до запредельной боли. Его тётя улыбалась так, словно именно она была ответственна за его личностный рост. Драко ответил на её зловещую ухмылку. Ты следующая. — Ещё раз, Драко, — голос Тёмного Лорда был мягким и ласковым. Во время взрывов Драко потерял Трейси Дэвис, а Винс и Милли получили ранения, но сейчас шли на поправку. Его отец тоже восстанавливался после ожога. Погибли несколько когтевранцев и пуффендуйцев с его курса. Все они были пушечным мясом в этой грёбаной войне за чёртового полукровку, который рвался к власти, ловко используя промытые мозги чистокровных и направляя все силы на борьбу за дело, в которое он, вероятно, и сам-то не верил. Это было безумием. Вся эта грёбаная война была безумием, и он ненавидел их всех. — Круцио! — глубокий голос Драко эхом отразился от стен. Трэверс снова закричал, и Тёмный Лорд удовлетворённо кивнул. На лбу Драко выступил пот от напряжения: так долго он удерживал заклинание. Тётя Белла ещё ответит за то, что сделала. Трэверс ответит за то, что сделал. Они все ещё ответят. Он заставит их заплатить. Рука Драко задрожала от силы магии, проходящей через его тело к его палочке и вырывающейся наружу струёй красного света. — Ещё раз, — прошептал Тёмный Лорд в наступившей после криков тишине. — Круцио! Теперь проклятие стало ещё мощнее. Ярость пробралась в его мышцы и обвилась вокруг сухожилий и связок, словно ледяные щупальца. Драко, казалось, до сих пор ощущал дрожь в конечностях Гермионы и видел изуродованную кожу на её теле так же ясно, как и в тот момент, когда пытался исцелить всё, что мог. Вспомнив Трейси и Винса в огне, он снова почувствовал запах горелой плоти. Перед глазами встал образ того, как Милли пыталась избавиться от деревянной балки, придавившей ей бедро. Он вспомнил дрожащие объятия своего отца после рейда, когда они осознали, насколько близко они оба подошли к смерти. Крики Трэверса эхом отдавались в ушах, и Драко, стиснув зубы, резко выдохнул. Трэверс весь скрючился. Драко скривил рот в злобной усмешке. — Ещё раз, — прошипел Тёмный Лорд. Трэверс отчаянно вопил, продолжая настаивать на своей невиновности. Но это было бесполезно. Тёмный Лорд знал, что среди них был шпион, и шпион был найден. Трэверс впивался пальцами в каменный пол. Из его ушей, носа и рта потекла кровь. Безумная ухмылка Драко стала ещё шире, и он снова наложил Круциатус на Трэверса. Тело Драко пульсировало. Он хрипел от удовольствия, в то время как ярость обвивала его конечности. Алекто, заметив, как сильно его взволновало проклятие, подкралась и прижалась к нему, проводя рукой по его груди. Он зарычал и с силой оттолкнул её. Она отшатнулась, упала на пол и ахнула от жестокого отказа Драко. Медленно повернувшись, он посмотрел на неё и по-волчьи ухмыльнулся. Её нижняя губа задрожала от ужаса. Ты следующая. — Оставь Драко в покое, — предостерёг её Тёмный Лорд. Он махнул рукой в сторону Драко. — Продолжай. — Круцио! Тёмная и зловещая магия Круциатуса просочилась в его кости и закрутилась вдоль позвоночника. Он запрокинул голову, смеясь, пока Трэверс корчился на полу в агонии. — Ещё раз. Сломанный, окровавленный, избитый и сожжённый. Он вдохнул эту ненависть, и она запульсировала в теле. С выдохом он выпустил её. — Круцио! Трэверс снова закричал — уже совсем нечеловеческим голосом. — Ещё раз. Глаза Драко расширились. — Сектумсемпра! Трэверс выгнул спину, когда на его груди и животе внезапно появились большие глубокие раны. Кровь фонтаном брызнула вверх, собираясь в лужу под его телом. Драко мрачно усмехнулся. — Круцио! Издав последний, ужасающий, булькающий вопль, Трэверс замолчал навсегда. Смех Драко наконец утих, и с безумной улыбкой на лице он повернулся к Тёмному Лорду, ища его одобрения. Ты следующий. — Молодец, — мягко похвалил его Тёмный Лорд. — Молодец, молодой Малфой.***
Гарри и Рон расположились по обе стороны больничной койки Гермионы, когда Мэри наконец позволила ей проснуться. У неё болело всё тело, но голова была ясной. Рон держал её за руку, и она испытала огромное облегчение, увидев их лица. Она знала, что они живы и здоровы, и помнила, как они приходили и уходили из лазарета, чтобы навестить её, но было отрадно оказаться с ними теперь, когда её разум не был затуманен. Правда, сейчас ей начали сниться кошмары, в которых Беллатриса гоготала, размахивала ножом, а её глаза злобно сверкали. — Мы думали, что потеряли тебя, — приглушенно сказал Гарри. Его зелёные глаза были необычайно яркими и казались остекленевшими, красными и опухшими от слёз. — Как видишь, это не так, — она слабо улыбнулась ему. Говорить было всё ещё трудно, несмотря на лечение Мэри. — Теперь ты выглядишь намного лучше, — сказал ей Рон со слезами на глазах. Он перебирал её пальцы, и она сжала его руку в ответ. Она задумалась, схватили ли кого-нибудь из его семьи, и попыталась вспомнить, кого из них она видела в бреду. — Кого мы потеряли? — она закрыла глаза. Свет был слишком ярким и слепил её. — Чарли и Фреда. Она почувствовала, как в горле застрял огромный ком, который она не могла проглотить. Чарли и Фред. Она вспомнила, как Фред и Джордж подарили Колину футболку с шутливой надписью после того, как он получил травму во время рейда. Затем — как они с Джорджем пели «С днем рождения, Элоиза», хотя это был не её день рождения, и взрывали свечи вместе с ней снаружи. Фред. Гермиона сильнее сжала руку Рона, и по её щекам потекли слёзы. Она повернулась к нему и прищурилась, пытаясь приспособиться к яркому свету. — Мы вернём их. — Из Азкабана? — он наклонился, опираясь локтем о колено, и покачал головой; было слышно, как его слёзы капали на кафельный пол лазарета. — Это кажется крайне маловероятным. — Римус, — продолжил Гарри. О нет. Её желудок сжался, как от удара. Что они будут делать без Римуса? Она перевела взгляд на Гарри, снова прищурившись от света. Слёзы заструились по её лицу, затекая в ухо и щекоча его изнутри. — О. Какая слабая, совершенно неадекватная реакция. Это же Римус, который всегда давал ей полезные советы и подбадривал её. Римус, который научил её сбрасывать Империус и тому, что это нормально — потерпеть неудачу, пока человек готов учиться на своих ошибках. Он был основой всего совета, в равной степени учитывал все потребности Ордена, держал их в узде и фокусировал их внимание на общей цели. Римус был одним из первых, кого она предупредила. Он, должно быть, остался, чтобы помочь другим эвакуироваться, как и Тонкс. Теперь у них не было лидера. Кто заменит его? И… Её глаза распахнулись. — Он же Хранитель тайны! — её возглас вызвал резкую боль в ноге, и она поморщилась, стараясь не двигаться. Острая боль в бедре утихла и снова сменилась тупой, ноющей. — Он мёртв, — ответил бесцветным голосом Гарри. — Тонкс сказала, что он покончил с собой. Он кое-что приготовил на этот случай. Римус был для Гарри таким же наставником, как Тонкс для Гермионы. Она знала, что он остро переживал эту потерю, ведь он смотрел на Римуса как на отца, также как и на Артура Уизли. Это было для него настоящим ударом, особенно учитывая, насколько близок был Римус с его настоящим отцом. Теперь Тедди остался без отца. Она шмыгнула носом, и по её щекам потекли слёзы. Тонкс стала матерью-одиночкой. — Тонкс в порядке? — выдавила она. Несмотря ни на что, Тонкс пришла с Гарри, чтобы убедиться, что она благополучно очнулась. Гарри вытер глаза рукавом. — Физически? Да. В порядке — это не те слова, которые я бы использовал. Потерь должно было быть гораздо больше. Четырнадцать человек, а ей сообщили только о Римусе, Чарли и Фреде. Гермиона попыталась подвинуться и устроиться поудобнее. Это оказалось невозможным, так безбожно болело всё её тело. Гарри глубоко вздохнул. Она поняла, что следующее имя дастся ей нелегко. — Луна. Её сердце сжалось. Снова. Луну схватили снова. Она осталась в Хогвартсе, чтобы подбодрить младшеклассников, и после нескольких месяцев, проведённых в подземельях Малфоев, присоединилась к Ордену и доказала свою ценность на миссиях. Всё это казалось таким бессмысленным. — Парвати. Терри. Неудивительно, что Мэри и Чжоу плакали. Она вспомнила, как Ханна угрожала Терри из-за того, что он пренебрежительно отзывался о пуффендуйцах, а по стенам Дорчестерского убежища сновали бешеные барсуки. Счастливые времена! Но они остались в безвозвратном прошлом после того, как пытки заставили Ханну сменить любовь на ненависть, а рейд забрал у них Терри. Гарри перечислял остальные имена, выглядя таким же опустошённым и измученным, как и она. Пропали те члены Ордена, с которыми она не была особо близка, но она всё равно ощущала потерю. Их численность и так была невелика; этот рейд стал по-настоящему сокрушительным ударом. Она прикусила губу, и на её глазах снова выступили слёзы. — Как? Ей было трудно говорить, и спина болела. Рон вытер глаза. — Тот второй налет во время вечеринки — помнишь? — Она кивнула. — Мы тогда все эвакуировались. Мы думаем, что именно тогда они собрали наши волосы в Вестчестерском убежище. У них было на это сколько угодно времени. Гермиона не могла не оценить такой продуманный подход к стратегии. Использовать рейд, который должен был заведомо провалиться, чтобы с его помощью подготовить действенную ловушку для нового. Она вспомнила, что видела Гарри в ванной перед тем, как её поймали. А потом и саму себя. — Должно быть, там царила полная неразбериха, — прокомментировала она, смаргивая слёзы. — Да. Так и было, — согласился Рон хриплым от слёз голосом. — Два Фреда. Два Джорджа. Всё было бы ещё хуже, если бы ты не предупредила всех остальных. Кембридж и Хаверхилл даже избежали потерь. Лаванда и Дин взорвали их вместе со складом в Бате, так что нам удалось прихлопнуть нескольких ублюдков. Гермиона гадала, не потерял ли Драко кого-нибудь из своих друзей. Или отца. Она задумалась, поймали ли Драко, а затем вспомнила, как он даже не пытался скрываться по пути из Азкабана. Все видели его в Министерстве, а позже — в Дырявом котле. Она надеялась, что он сможет убить… — О нет! — прохрипела она, сжимая простыню. Её руки горели от каждого движения. — Меч Гриффиндора… — Не волнуйся, — ответил Рон, и она ослабила хватку на одеяле, поморщившись от боли. — Я вернулся через два дня и забрал твою сумку с плащом-невидимкой Гарри. Она вздохнула с облегчением, благодарная, что могла на них рассчитывать. Рон нежно провёл большим пальцем по костяшкам её пальцев, а Гарри слегка погладил её плечо. Несколько мгновений они сидели в тишине, молча переживая своё горе. — Пожиратель смерти, который спас тебя… Это он тот шпион, с которым ты спишь? — спросил Рон, откидываясь на спинку стула. — И он же должен убить Нагайну? Она осторожно кивнула, радуясь, что Рон уже успел переварить эту информацию. — Да. — Как долго он на нас работает? Как ты с ним познакомилась? Она вздохнула, глядя в его грустные голубые глаза. — Когда мы спасли Мэри. — Но… но я был там! — воскликнул Рон, и его грусть ненадолго сменилась удивлением. Он поднял глаза на Гарри. — Ты знал? Гарри покачал головой, но не выглядел особо удивлённым, в отличие от Рона. — Мммм, — ответила Гермиона с безрадостным смехом при воспоминании. — Ты думал, что это ужасная идея. — Она попыталась подняться, но не смогла. — Гарри одобрил. Гарри поднял бровь и поправил ей подушки, помогая сесть повыше, чтобы продолжить разговор. Недавно отросшая кожа на её животе и бедре горела от каждого движения, и она поморщилась. — Ты наложила на нас Обливиэйт, — констатировал Гарри. — Вы на это согласились, — медленно проговорила она, защищаясь. От истощения и обилия болеутоляющих зелий слова Гермионы звучали невнятно. То, что она приняла вертикальное положение, немного дезориентировало её. — Не могу поверить, что ты всё это время держала это в секрете, — тихо сказал Рон. — Это же произошло больше года назад. — Пришлось, — извиняющимся тоном объяснила она. Говорить становилось всё труднее. — Иначе его бы убили. Ты можешь позвать… — она кашлянула. — Мэри… — она едва смогла договорить фразу. — Мэри! — Рон окликнул её через весь лазарет. Они с Чжоу пытались чем-то занять себя и молча проверяли по списку запасы зелий, трав и других ингредиентов. Мэри подошла. От горя и беспокойства на её лбу залегли глубокие морщины. Гермиона молча указала на своё горло. Мэри осторожно прижала палочку к коже на шее, и успокаивающее ощущение распространилось от гортани по всему телу. — Спасибо, — сказала Гермиона, радуясь, что снова может говорить. Мэри пригладила седеющие волосы, выбившиеся из пучка. — Ещё пять минут, а потом никаких посетителей, — предупредила она Рона и Гарри. — Ей нужен отдых, и сейчас она вообще не должна ни с кем разговаривать. — Да, Мэри, — ответили они. Трио посмотрело на целительницу, вернувшуюся к Чжоу, которая снова расплакалась. Мэри заключила её в объятия и крепко прижала Чжоу к себе. — Кто он? — спросил Рон. — Теперь-то ты можешь нам сказать? — Он любит тебя, — тихо проговорил Гарри. Непохоже, чтобы он задавал вопрос. — Я понял это, когда пришёл за тобой. Гермиона взглянула на Гарри. — Любит. — Иронично, не правда ли? — бесстрастно продолжил он. — Если бы он только что не спас тебе жизнь, я бы тут же прикончил его прямо на месте. Гермиона посмотрела на него, и он ответил ей пристальным взглядом, ожидая её реакции. Гарри понял, кто это. Он, должно быть, узнал голос Драко, несмотря на маску и мантию. Никто не мог протянуть «Поттер» с таким же презрением, как Драко. Он делал это годами. Гермиона должна была догадаться, что это станет таким характерным признаком. — Что? Ты знаешь, кто он? И кто же? — повторил Рон, его руки дрожали. — Хватит секретов, Гермиона. Ты и так слишком долго всё от нас скрывала. Гарри помолчал, а затем поднял брови. — Как насчёт того, чтобы на этот раз доверить нам информацию? Она обречённо вздохнула, прикрыв глаза. Чёртов Гарри. Он до сих пор обижался из-за того, что она не посоветовалась, когда привлекла Драко к охоте за крестражами. И он был прав. Рон тоже имел право знать. Всё тайное становится явным. И скоро всё закончится. — Хорошо, — прошептала она. Гермиона распахнула глаза. Гарри смотрел на неё сверху вниз. Его кадык подпрыгнул, когда он сказал: — Но ведь он пытал тебя в поместье. Она перевела взгляд на Рона, который пытался сопоставить факты. — Малфой? — Рон аж задохнулся от возмущения. Гермиона крепко сжала пальцы Рона, чтобы он не вырвался. — Он спас меня от Беллатрисы. Тот Круциатус был просто пшиком. — Ты выбрала Малфоя вместо меня? — голос Рона обиженно завибрировал. — Всё было не так, — вздохнула Гермиона, снова закрывая глаза. Её тело бросило в дрожь от напряжения, вызванного бодрствованием. Мэри была права, ей следовало больше отдыхать. У неё не было сил на ссору с Роном. А он и так был подавлен из-за того, что Чарли и Фред попали в плен. — Он стоял в дверях бального зала, когда мы уходили с Ханной, Луной и Оливером, — вспомнил Гарри. — Стоял, — подтвердила Гермиона, благодарная Гарри за то, что он вмешался. Он ненавидел вмешиваться в разборки между ней и Роном, но у него хорошо получалось сглаживать острые углы. — Верно, — сказал Рон, глядя на Гарри поверх её головы, на мгновение отвлекаясь. — Я подумал, что нас точно поймают, когда увидел его. Я чуть не пустил в него заклинание. — Теперь ты знаешь. — Что ещё он сделал? — спросил Рон: любопытство взяло верх над гневом и скорбью. Гермиона вздохнула. Слова звучали невнятно, но ей удалось их выговорить: — Он предупредил нас о табу, Веритасеруме, принёс планы поместий, кровь Нотта. — Их глаза расширялись по мере того, как она продолжала список. Он был длинным. У неё начала кружиться голова от того, что она так много говорила. — Предупредил нас о Минерве и Хагриде, рассказал, что Уэмбли — это ловушка, — она многозначительно посмотрела на Гарри, — он спас тебе жизнь, Гарри. Он забрал диадему из Хогвартса, и он спас меня. Драко вошёл прямо в Азкабан и противостоял дементорам ради неё. Он мог бы раскрыть себя, он мог бы погубить их обоих. Но он всё равно пришёл за ней. Она надеялась, что он в безопасности. Тонкс позаботилась о том, чтобы у неё был новый галлеон для связи с ним, но у неё пока не было возможности ему написать. Гермиона задумалась, как Волдеморт расследует её исчезновение из Азкабана, а потом поняла, что Драко подставил Трэверса. Это объясняло, почему он не предпринял никаких попыток скрываться по дороге. Она не могла точно сказать, что чувствовала по поводу того, что Драко стал причиной, по которой пытали и убили другого человека. Ей было трудно сочувствовать Трэверсу. Тот был членом Ближнего круга и совершенно ужасным человеком. Она была благодарна Драко за то, что он смог спасти её, и больше переживала о том, как произошедшее повлияет на совесть Драко, чем о том, как оно скажется на судьбе Трэверса. Гермиона была удивлена отсутствием у себя угрызений совести по поводу судьбы Трэверса. До войны она, по крайней мере, чувствовала бы себя хоть немного виноватой. Она вернулась мыслями к Гарри, наблюдая, как он собирает воедино крупицы информации. — И Малфой рассказал тебе о рейде, — задумчиво заметил он. — Вот как ты смогла предупредить всех остальных. Она кивнула, всё ещё невнятно выговаривая слова. — Обо всех рейдах. — Это… довольно много, — Рон недоверчиво посмотрел на неё. — Ты хочешь сказать, что я обязан прыгающему хорьку своей жизнью? Гарри невесело усмехнулся. — Думаю, мы все обязаны. Чёрт возьми, он… — Гарри в растерянности провёл рукой по волосам. — Он оказал неоценимую помощь. — Ммм, — ответила Гермиона и закрыла глаза. — И он собирается убить Нагайну? — недоверчиво спросил Рон. — Ммм, — ответила она. Ей нельзя было засыпать. Пока нет. Оставалось сказать ещё кое-что. Она чуть не умерла, и Гарри мог так ничего и не узнать. — А ты не боишься, что Сама-Знаешь-Кто создаст ещё больше крестражей, когда увидит, что Нагайна убита? — спросил Рон. — Он может догадаться, что мы уничтожили остальные, когда увидит, что она мертва. — Он этого не сделает, — прошептала Гермиона и открыла глаза. Время пришло. Пора всё рассказать. — Откуда ты знаешь? — нахмурился Гарри, глядя на неё. Гермиона сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. Тайна, которую она так долго хранила, давила на неё, разрывая сердце на части. Но, как и в случае с Драко, она должна была рассказать Гарри всё прямо сейчас, даже не зная, к лучшему это или к худшему. Из её глаз снова хлынули слёзы, когда она перевела на него взгляд. — Гарри, дай мне руку. — Он с опаской взглянул на неё, но потянулся и взял её узкую ладонь, покоившуюся на животе. Закашлявшись, она чуть не подавилась слезами. Её голова раскалывалась, отдавая острой болью при каждом движении, и она подождала, когда головокружение пройдёт. Гарри и Рон терпеливо наблюдали за ней, пока она пыталась заговорить. — В последний раз, когда Сами-Знаете-Кто создал крестраж, это произошло случайно, и он потерял своё тело. Его душа разделилась на восемь частей, а не на семь. Гарри отпрянул назад. — Ты хочешь сказать, что он создал крестраж, когда убил мою маму? Покачав головой, она поморщилась от этого движения. — Нет. Когда он пытался убить тебя. — Значит, мы должны уничтожить ещё один крестраж, оставшийся в Годриковой впадине? Гермиона сжала руку Гарри, и снова у неё потекли слёзы. Она покачала головой и внезапно разразилась отчаянными рыданиями, глядя на него и умоляя, чтобы он понял. Его лицо вытянулось, когда до него вдруг дошёл смысл её признания. — Как ты можешь быть в этом уверена? — спросил Рон с паникой в голосе. — В «Расколотых душах» объяснялась связь Гарри с Сами-Знаете-Кем. Как и в случае с Нагайной. — Я тоже читал эту книгу, Гермиона, — Гарри посмотрел на неё. В его зеленых глазах мелькнула боль и обида от подозрений в предательстве. — От корки до корки. Гермиона знала, что он будет сердиться. Гарри ненавидел, что Дамблдор держал его в неведении на пятом курсе, а она поступила точно так же. Ни она, ни Дамблдор не дали ему выбора относительно знания его собственной судьбы. Но то, что сделала Гермиона, было ещё хуже, потому что это случилось уже во второй раз. Она знала, как сильно это ранит Гарри, видела, что он воспринял скрытность Дамблдора, как предательство, и всё равно решила утаить от него информацию. А ещё была проблема с тем, что она не доверяла им и их суждениям, когда ожидала их доверия взамен. — Я вырвала те страницы, — её голос дрожал, а из глаз текли слёзы. — Я не хотела, чтобы ты знал об этом, пока мы не будем готовы его убить. — Ты скрывала это от меня всё это время? — Гарри отпустил её руку, глядя на неё так, как будто не узнавал её. — Малфоя — я ещё могу понять. Но это?! Это моя жизнь, Гермиона! Я имел право знать! — Гарри, пожалуйста! — умоляла Гермиона. Её бедро горело, пока она пыталась продолжать говорить сквозь слёзы, и она поморщилась от боли. — Я не хотела, чтобы ты думал, что должен умереть. Мы посещали Дурмстранг больше года назад. Гарри отвернулся от неё, кипя от злости, и встал, собираясь уйти. — Гарри, постой, — укорил его Рон, который всё ещё был наполовину в шоке от её признаний. — Только не после того, что она только что пережила. Не после того, когда мы стольких потеряли. Останься. Давай поговорим. Гермиона удивлённо посмотрела на Рона, благодарная за то, что он встал на её сторону. Она не ожидала, что он поведёт себя так по-взрослому, в очередной раз напрасно недооценив его. Гарри, оглянувшись через плечо, резко выдохнул через нос. — Я рад, что ты жива и снова с нами, Гермиона, рад больше, чем ты думаешь. — С громким скрежетом он отодвинул стул. — Но мне нужно немного побыть одному. В любом случае, наше время уже вышло. Он вышел за дверь. — Чёрт возьми, — недоверчиво сказал Рон. Она и Рон молча смотрели ему вслед. Как иронично, что с ней остался именно Рон. Она думала, что он взорвётся и уйдёт, только услышав о Малфое. Но он повзрослел, и Сьюзен стала ему хорошей парой. — Послушай, — сказал Рон, слегка сжимая её руку. Повернувшись, Гермиона посмотрела в его обеспокоенные голубые глаза. — Я думаю, что ты поступила правильно. Я бы сделал то же самое. Я поговорю с ним позже и останусь, пока ты не уснёшь. — Спасибо, Рон. Это много для меня значит. Он утёр её слёзы большим пальцем и грустно улыбнулся. ——— Примечания от автора MistressLynn: В следующей главе: заключённые. Ещё две главы боли, а затем начинается веселье. Держитесь, ребята.