Сойка-говорун: старый новый мир

Со Дня рождения Грейс прошло две недели. Большую часть времени мы проводим вместе: либо занимаясь в зале или на стрельбище, либо гуляя на поверхности. На улицу мы ходим часто, поэтому Койн в какой-то момент перестает отправлять с нами дежурного солдата, показывая тем самым, что полностью нам доверяет. Гуляя по развалинам Дистрикта-13, мы почти не разговариваем. Иногда перекидываемся парой фраз, но на большее нас не хватает. Кажется, в День рождения мы рассказали друг другу все, даже то, что не нужно было рассказывать. Грейс с того дня вообще стала сама не своя. Она очень тихая и задумчивая, не кидается пошлыми шутками и не дерзит всем вокруг. В комнате она обычно читает, либо смотрит в потолок, играя со своим медальоном. Я не могу понять, что с ней происходит, но спрашивать не решаюсь. В какой-то момент я ловлю себя на мысли, что мне очень не хватает наших с ней препираний: они хотя бы скрашивали и без того скучные будни. Впрочем, мне сейчас тоже не до веселья. Каждый день я смотрю новости, где Капитолий во всей красе показывает и рассказывает про Дистрикт-2, будто специально дразня революционеров своими успехами. Столица, которая всегда выглядела как обычный город, превратилась в настоящую военную базу: повсюду патрули, солдаты, даже гражданские ходят с оружием. Периметр охраняют танки, бронетранспортеры и солдаты в массивной броне. При всем при этом, в городе соблюдается четкий порядок: магазины, учебные и развлекательные заведения работают в прежнем режиме, люди ходят на работу и живут, как ни в чем не бывало. Периодически репортеры снимают демонстрации: агитаторы призывают как можно больше людей выступить против революции и поддержать Капитолий. Со всех деревень приезжают люди, желающие записаться добровольцами в армию. Иронично: их штаб находится в Академия трибутов. Внутри ее не снимают, но снаружи видно, как по стенам ходят военные, а на построенных вышках стоят снайперы. Однажды, в одном из новостных выпусков, показывают Катона. Он вместе с Берглиндом и директором Академии принимает участие в приеме добровольцев. Мощный и подтянутый, в белоснежной офицерской форме он вдохновляет людей сильнее, чем речи президента. Президент Сноу тоже не безмолвен: он каждый вечер произносит громкие речи на фоне публичных казней. После одного такого выпуска было решено отключать телевизоры ближе к ужину, когда Капитолий демонстративно показывает зубы. Просмотр подобного может пагубно отразиться на жителях Тринадцатого, но, по заверению Плутарха, должен подстегнуть другие дистрикты. Я украдкой бегаю к Бити в мастерскую, чтобы посмотреть вечерние новости. Этот гений сумел настроиться на частоту Капитолия, и запрет Койн стал для него не помехой. Каждый раз как я вижу мужа, мое сердце будто сдавливают невидимые тиски, а в голове все чаще появляются мысли о том, что каждый день разлуки отдаляет нас все дальше друг от друга. Сомнений не остается: он искренне верит в Капитолий и ненавидит бунтовщиков. Его не пытаются — по крайней мере, публично, — убедить, что я на стороне врага, но, мне кажется, он сам к этому постепенно приходит. Два дня назад, в одном из новостных выпусков, я увидела его без обручального кольца. В этот момент мне хотелось сорваться в Дистрикт-2, неважно какой ценой, пусть даже мне придется сдаться в Двенадцатом дистрикте. Меня накрыл невыносимый страх и ужас, что я могу лишиться Катона и разлучит нас не смерть, а чертова политика. И вот сейчас, вечером, сидя на поваленном дереве, наблюдая за рекой, я пытаюсь убедить себя, что он их обманывает. Он играет с ними, а на самом деле тянет время и ждет, когда я его спасу. — Вот настоящая Игра, — произношу я вслух, вспомнив слова Луция Сноу. Грейс, которая стоит неподалеку и кидает камни в реку, поворачивается ко мне. — Ты о чем? — спрашивает она, впервые за долгое время проявив заинтересованность. — То, что сейчас происходит. Это Игра и мы в ней пешки. Грейс перестает кидать камни и садится рядом со мной. — Даже пешки становятся королевами, — говорит она. — Надо только бежать быстрей своих и не попасться вражеским фигурам. Я неопределенно киваю, ковыряя носком ботинка песок. Боковым зрением я вижу, как Грейс за мной наблюдает. — Я тут столкнулась с Койн в коридоре. Она сказала, что завтра с утра начнется подготовка к отправке в Дистрикт-12. Я сказала ей, что хочу отправиться туда на несколько часов раньше основных сил, и она дала добро. Ты со мной? — Конечно, — отвечаю я. — Дагер, — я поворачиваю к ней лицо. — Я хочу, чтобы мы отправились туда раньше не только ради себя и дела, которое нужно провернуть. Если ты захочешь уйти, я тебя держать не буду. Я, не моргая, смотрю на нее. Грейс Эллиот — одна из самых безбашенных и двинутых на всю голову женщин, которых я встречала, но при этом это самый проницательный человек на Земле. Ведь я действительно думаю о том, чтобы сбежать в Двенадцатом от революционеров. И вот она — девушка, которая хотела меня убить на Играх, которая мечтала о мести, — дает мне возможность уйти. Вот так просто. Хотя нет, наверняка, это было тяжело, наверняка она также сама с собой вела беседы, пытаясь убедить себя, что так правильно. Может поэтому она все эти дни пропадает в недрах Дистрикта-13. — Спасибо, Грейс, — шепчу я. — Послушай, ты же тоже можешь отправиться со мной. — Не могу. — Я скажу, чтобы тебя не трогали. Если Сноу нужно, чтобы я вернулась, то он выполнит мою просьбу. — Нисколько не сомневаюсь, — с улыбкой произносит Эллиот. — Но не в этот раз. Я всего лишь победитель из затхлого Дистрикта-12, пользы от меня, увы, никакой. — Решать тебе, но… Если ты пойдешь со мной, я буду рада, — улыбка Грейс становится шире. — Когда ты мне расскажешь о своем секретном деле? — Завтра. Мы сидим еще около получаса, наслаждаясь тишиной и покоем. Утром по всему дистрикту идут сборы. Повсюду бегают солдаты, медики, готовясь к отправке в Дистрикт-12. За завтраком Грейс говорит, что нам надо зайти к Цинне. Оказывается, по просьбе Эллиот, тот приготовил для нас специальную одежду, которую носят большинство жителей Дистрикта-12. Внешне она неприметна, но на деле очень прочная и комфортная. Коричневые штаны, футболка с рубашкой и кожаная куртка с капюшоном. Поверх рубашки я надеваю жилет для ножей и нательную кобуру, куда убираю пистолет с глушителем. Грейс цепляет свою кирку к поясу. В сложенном виде ее можно принять за небольшую дубинку. Переодевшись, мы идем к Бити, у которого берем по пустому рюкзаку (зачем, Эллиот не сказала) и кусачки. После мы поднимаемся наверх, в арсенал. Там нас ждет планолет и Боггс, который сообщает, что основные силы прибудут в дистрикт спустя шесть часов, после нашего вылета. В этот раз атака планируется днем, а не ночью. Грейс говорит, что этого времени должно хватить. Я усиленно делаю вид, что понимаю, о чем она, хотя Эллиот мне так ничего и не рассказала. Когда я в очередной раз спрашиваю ее о деле, она лишь прикладывает палец к губам и косится на пилота. Через каких-то пару часов мы добираемся до места. Планолет высаживает нас в густом лесу. — Ну теперь-то ты мне скажешь, что у тебя за дело? — довольно грубо спрашиваю я, повысив голос, надеясь, что это заставит Грейс обмолвиться хоть словом. — Да, но по частям, — отвечает она. — Часть первая: нам нужно добраться до Деревни победителей и посетить мой дом. Часть вторая: мне нужно оттуда кое-что забрать. — Это для этого рюкзаки? — спрашиваю я. — Ты собралась вынести весь дом? — Увидишь потом. Пошли, у нас не так много времени. Я молча следую за ней. Грейс ориентируется в лесу, лучше любого следопыта. Мы несколько раз меняем направление, ни разу не остановившись. Я уже давно заблудилась и полагаюсь во всем на Эллиот. Она говорит, что, на самом деле, мы делаем довольно большой крюк, но так мы сможем выйти к Деревне не со стороны главной дороги. Наконец мы выходим на просторный луг в конце которого виднеется шестиметровый забор с колючей проволокой. Никакой охраны по периметру нет. Когда мы подходим к забору, Грейс одним емким словом выражает недовольство. — В чем дело? — спрашиваю я. — Слышишь? Он под напряжением. Странно, обычно его включали на несколько часов и то вечером. Хорошо хоть догадалась кусачки взять. — А они точно сработают? — Конечно! Я попросила Бити выдать специальные, которые не проводят ток. Слово сложное, не выговорю. Посмотри за периметром, я постараюсь быстро. Пока Грейс занимается делом, периодически ругаясь как сапожник, я осматриваю пространство за забором и чувствую легкое возбуждение. Дистрикт-12 я видела дважды и оба раза это был только перрон, да Дворец правосудия. Сейчас же у меня есть уникальная возможность посмотреть на Деревню победителей и, возможно, на весь дистрикт в целом. Закончив, Грейс подзывает меня. Она вырезала довольно большой кусок. Первой проползаю я, принимаю оба рюкзака, следом Грейс. Мы идем дальше и наконец выходим к однотипным старым домам. — Добро пожаловать в Деревню победителей Дистрикта-12, — говорит Грейс. — Это ваша Деревня? — я озадаченно смотрю на полуразрушенные дома, поросшие травой, которые даже не отделены друг от друга забором. Они настолько близко построены, что кажется, будто это один дом. — Странно… — Что странно? — У вас одинаковые дома? — Ну да, — отвечает Грейс, смотря на меня как на последнюю дуру. — А у вас что ли не так? — Нет, изначально так, но потом их перестраивают. Ну мы же строители: это все делается быстро. У нас все в разных домах живут. И территория у нас больше и красивее. — Зато у вас наверняка нет фонтана, — отзывается Грейс. — А у нас есть. Правда, он не работает… Ладно, пошли, нам надо во второй дом справа. Мы быстрым шагом добегаем до Деревни. Грейс безбоязненно идет по центральной дороге, усеянной засохшими листьями. На мои предупреждения о том, что мы тут как на ладони, она лишь отмахивается: мол, здесь никогда никого не было, а сейчас и подавно не будет. Пока мы идем, я глазею по сторонам. Деревня выглядит поистине жутко: в некоторых домах выбиты окна, сломаны двери, от забора только арка с подписью «Деревня победителей». Все это похоже больше на склеп, нежели на жилой комплекс. Наконец мы достигаем искомого дома: такого же, как и все, разве что немного обжитого: территория вокруг чистая, стены и окна целы. Эллиот просит меня вскрыть замок ножом. Дождавшись, когда лезвие нагреется, я выполняю ее просьбу. Когда я захожу, Грейс закрывает за мной дверь и показывает мне не шевелиться. Внутри очень тихо, слышно только мерный стук часов. Я оглядываю доступное пространство: внутри дом оказывается таким же старомодным, как и снаружи: у нас в подобных половиня населения живет. Если у победителей такие условия, то что можно говорить об обычных жителях. Зная Грейс, я ожидала увидеть разбросанные бутылки и дикий беспорядок, но на удивление, все прибрано и чисто. Дождавшись непонятно чего, Грейс идет к лестнице, стараясь не издавать лишних звуков. Я покорно следую за ней. Путь заканчивается в одной из комнат. Едва дверь открывается как в нос бьет смесь запахов различного алкоголя невысокого качества и каких-то трав. — Боги… — шепчу я, закрывая нос. — Постой тут, — говорит Грейс и скрывается в комнате. Я, переборов себя, захожу следом. Мои глаза расширяются от увиденного. Довольно большая комната, выполненная в красных цветах, завалена различном одеждой, пустыми бутылками, упаковками и еще не пойми чем. Везде валяются шприцы и какие-то травы. Огромная двуспальная кровать смята, на ней валяется куча журналов эротического характера. Кажется, это любимая комната Эллиот. Грейс отодвигает массивный комод, за которым обнаруживается сейф. Издав радостный возглас, она открывает дверцу и снимает с плеч рюкзак. Внутри обнаруживается несколько целлофановых пакетов с различными травами и множество ампул. Пока она закидывает все это в рюкзак, я чувствую, как внутри меня нарастает гнев. — Ты что затеяла это все ради наркотиков? — спрашиваю я, сжимая кулаки от злости. — Не только, — нараспев отвечает Эллиот. Ее единственный глаз горит вожделенным огнем, тем самым, который я видела еще в поезде. — Черт возьми, какая же была дура, что подумала, будто ты адекватная. Да ты просто с ума сошла от ломки! — Пусть так, — спокойно отвечает Грейс на мой выпад. — Не хочу я быть в этом состоянии, оно приносит только боль. Я хочу вновь погрузиться в грезы, мне так легче все это переносить. Не смотри на меня так! Какое тебе вообще до меня дело? Она закрывает сейф и подходит к шкафу. Когда она просит мой рюкзак, я швыряю его ей, вложив в это всю обиду. — А в шкафу, наверное, твоя переносная лаборатория для варки наркоты, да? — спрашиваю я. — Не угадала: это просто личные вещи. Хочу, чтобы хоть что-то напоминало о доме. Наполнив оба рюкзака, Грейс выпрямляется. Ее губы трогает улыбка. — Не хмурься, Дагер. — Ты же губишь сама себя, неужели ты не понимаешь? — Понимаю и мне плевать. Я не верю ни Койн, ни Капитолию. Неважно кто победит: рано или поздно от меня избавятся. Если я успею кончить себя раньше, пусть так, но я умру счастливой. Мы молча смотрим друг на друга. Наконец, Эллиот все с той же улыбкой произносит: — Видимо, прощаемся? Ее слова действуют на меня, как ушат воды на голову. Я облизываю губы и смотрю в окно, не зная, что ей сказать. Грейс заговаривает первая: — Как выйдешь из дома, поворачивай направо. Там одна дорога, не заблудишься, она выведет тебя в Шлак, это самый бедный район, но, думаю, там уже будут солдаты. Если нет, то найди Дворец правосудия — это самое высокое здание. Вот там точно сидят капитолийцы. Я поворачиваюсь к Грейс. Она сжимает в руках ручки рюкзаков и ясно смотрит на меня. — Ты точно не пойдешь со мной? — спрашиваю я. — Да. Этот путь только для тебя. Я уже иду к двери, как Грейс протягивает мне руку для пожатия. Я пару секунд смотрю на ее тонкие пальцы с отросшими ногтями, на которых еще не успел полопаться лак. Я крепко сжимаю ее горячую ладонь. — Ты там попроси своего благоверного, чтобы он сильно нас не обижал, — говорит она, стараясь, чтобы ее голос звучал ровно. Мои губы медленно растягиваются в улыбке. — Которого из? — посмеиваясь, спрашиваю я. Грейс, осознав шутку, смеется вместе со мной. — Удачи, Дагер, — говорит она. — И тебе, Эллиот, — отвечаю я, отпуская ее ладонь. Когда я уже внизу, Грейс выбегает на лестницу и окликает меня. — Ты лучше вытащи медальон, — говорит она. — Мне кажется, лучше, если он будет на виду. Я молча киваю и выхожу на улицу. Небо затянуло тучами, начался мелкий дождь. Накинув капюшон и вытащив медальон, я быстрым шагом иду в указанном Эллиот направлении. Впереди виднеются дома и шахты. Дождь усиливается, превращая землю в грязную кашу, в которой вязнут ноги. Нормальная дорога была всего несколько метров, сейчас же каждый шаг дается с трудом: физически и морально. Правильно ли я поступаю? Я стараюсь не думать об этом, но этот вопрос все равно всплывает в голове. Луций Сноу мог вполне меня обмануть. Он мне никогда ничего не обещал напрямую, удостовериться, что он не лжет, я не могу. Вдруг я сама себя веду в ловушку? Да, меня вполне могут доставить к нему, но что потом? В письме он дал понять, что меня никто не тронет и я смогу вернуться. Вдруг он меня сам убьет или убьет Катона, или заставит его убить меня? Вариантов развития куча. Не может же быть так, что он просто со мной пообщается, как было раньше и отпустит домой. Такой вариант был бы самым лучшим, но как проверить, что он реальный: мне даже нечего дать Капитолию взамен, разве что сказать, где Дистрикт-13, да они и сами это знают. Рассказать о планах повстанцев: так они ясны, как белый день. А что будет с Грейс? Я резко останавливаюсь. Койн может решить, что она меня отпустила, и тогда Грейс конец. Хотя, зная как, она может плести языком, вполне возможно, что она выкрутится. А её рюкзаки с наркотиками… В Тринадцатом это наказуемо. Даже если она их пронесет, то точно попадется после принятия. Она и так накинулась на Койн, что будет, если она сделает это, будучи в наркотическом бреду? Она желает смерти, думая, что у нее никого не осталось. Но ведь у нее есть эти загадочные двое. Да, она здесь ради них, и когда она их спасет, ей встанет на все плевать. Я оборачиваюсь назад. В голову приходит простая и четкая мысль: я не могу оставить Грейс умирать. Будь, что будет: если Луций такой, каким я его себе представляю, он не позволит убить ее. Над будет, силой заставлю ее пойти со мной. Только я делаю пару шагов назад, как замечаю в кустах какое-то шевеление. Это вполне может быть какой-то зверь, но лучше проверить. Я достаю кинжал и направляюсь туда. Свободной рукой я раздвигаю ветки и уже замахиваюсь, как вижу двух маленьких детей. Мальчику около пяти, девочки выглядит старше, выглядят как брат и сестра. Они испуганно смотрят на меня, не издавая ни звука. Судя по их костлявости и рваной одежде, они местные. — Вы как здесь оказались? — грозно спрашиваю я. — Не убивайте, пожалуйста, — шепчет мальчик. — Мы сбежали, как велел папа, когда пришли люди в белом… — Когда это произошло? — спрашиваю я. — Несколько часов назад. Папа сказал бежать в Деревню, — продолжает девочка. — Люди в белом всех детей заперли в шахтах, а взрослых заперли по домам. — Зачем? — Не знаю, но они сказали, что так надо. Меня пронзает будто током, а перед глазами возникает страшная картина пожара в «Черном волке». Этот дистрикт сплошная пороховая бочка, одна искра и все взлетит на воздух. Мальчик жмется к девочке и начинает плакать, его всхлипы выводят меня из оцепенения. — Вот что, — немного поразмыслив, говорю я. — Бегом в Деревню победителей и сидите тихо. Если увидите людей в черном с синим гербом на плече, выйдите к ним, только не быстро. Они вас спасут. Не дождавшись ответа, я бегу со всех ног обратно в Деревню. Несколько раз я поскальзываюсь на грязи, только чудом не падая в лужи. Горло режет от сухости. Когда я добираюсь до дома Грейс, то обнаруживаю, что дверь открыта нараспашку. Либо она ушла, либо… Тут из окна на втором этаже вылетает какая-то книга и слышна нецензурная брань Эллиот. Я забегаю в дом и замираю у лестницы: наверху раздаются голоса. — Мисс Эллиот, будьте благоразумны, мы не желаем вам вреда, — миролюбиво произносит мужской голос. — Давай-давай, заливай дальше, капитолийский выродок. Только посмей зайти в комнату, и я тебя грохну! — Вам нет нужды сопротивляться, мы пришли просто поговорить… Грейс выражается так, что уши завянут у самого пропитого забулдыги. Пока она орет на весь дом, я медленно поднимаюсь и вижу двух людей в серых плащах с противогазами. Пока один ведет переговоры, второй готовится бросить гранату. Я, ни секунды не мешкая, быстро метаю нож в руку с гранатой. Он не успевает вскрикнуть, как второй нож попадает ему прямо в шею. Второй солдат явно этого не ожидал. Он едва успевает схватиться за автомат, как я, подойдя к нему вплотную, втыкаю кинжал по самую рукоятку ему в брюхо. Кряхтя, он падает на пол и замирает. — Грейс, ты там? — спрашиваю я. — Дагер?! Эллиот выбегает в коридор. Она смотрит то на меня, то на тела. — Ты что натворила? — сокрушенно спрашивает она. — То есть? Они же напали на тебя… — Это не ты их ко мне подослала? — Что?.. Грейс, чертыхаясь, переворачивает одного из капитолийцев на спину. У того на шее висит такой же медальон, как у меня, а в петлице торчит бутон красной розы. Меня словно огрели чем-то тяжелым по голове. Я помню этот серый плащ: такие же носили люди Луций Сноу, когда он был у меня в гостях. Я кошусь на свой окровавленный кинжал. — Вот дьявол… — Они пришли спустя полчаса, как ты ушла, — говорит Грейс. — Я подумала, что ты уже со своими и решила все-таки забрать и меня, но я же говорила, что не хочу, вот и собиралась их прикончить, а тут ты. — Я хотела уйти, но по дороге наткнулась на каких-то детей. Они сказали, что миротворцы заперли всех взрослых по домам, а детей согнали в шахты. Вряд ли у вас это принято, верно? Грейс хватается за голову и начинает ходить взад-вперед по комнате. — А что с детьми? — спрашивает она. — Они бежали в Деревню. Я сказала им спрятаться до прибытия солдат из Дистрикта-13. — До их прибытия еще часа два, за это время эти капитолийские мрази успеют здесь наворотить дел. Шахты… Оттуда нет выхода, это место страшнее тюрьмы. Что они такое задумали… — Мы можем проверить, — говорю я. — Мне в любом случае в ту сторону, как и тебе, ведь, твои друзья там, верно? Давай так: я тебе помогу их найти, а потом посмотрим по обстоятельствам. Все равно я уже накосячила. — Я с горькой улыбкой пинаю одного из солдат. Грейс подходит к одному из них, снимает противогаз, медальон и плащ. На мой вопрос, что она задумала, девушка лишь отмахивается. Она вытирает кровь с плаща, снимает с себя шахтерскую куртку и надевает плащ с медальоном. Затем вооружается киркой и несколько раз наносит удары по трупам. — Эллиот, ты совсем двинулась? Зачем ты это делаешь? — Затем, что им потребуется экспертиза, чтобы понять, что убила их ты, а не я, а так сразу видно, что это мой почерк, — Грейс выпрямляется и счищает курткой кровь. Она лукаво на меня смотрит и улыбается. — Я тебе пытаюсь помочь. — Да я уж поняла… Ладно, пошли, у нас не так много времени. Мы подхватываем рюкзаки и спускаемся на улицу. Солнце постепенно выглядывает из-за туч. Мы чуть ли не бегом направляемся в сердце Дистрикта-12. Впереди виднеется блокпост, который охраняется пятью миротворцами. Грейс не сбавляет шаг и натягивает капюшон, я же снимаю с себя свой. — Если нападут, они — мои, — шепчет Грейс. — Проверим, поведутся ли, — отвечаю я. Я принимаю горделивый вид и безбоязненно иду вперед. Миротворцы, заметив нас, напрягаются, но автоматы на нас не наводят. Когда мы подходим ближе, сердце начинает неистово колотиться. Грейс крепко сжимает автомат, что он начинает трещать. Ей приходится отнять от него ее «модную» руку. Один из миротворцев опускает глаза на наши медальоны. Вот мы подходим на расстояние вытянутой руки. Преграждающие путь солдаты молча расступаются. Я едва не теряю самообладание от такой реакции. Когда мы отходит подальше и выходим в сам город, то прячемся за ближайшим домом, чтобы перевести дух. — Вот это адреналин, — говорит Грейс. — Да уж, давненько я такого не испытывала. — Круто, ага? — Вообще, — мы как идиотки улыбаемся и рвано смеемся, глядя друг на друга. — Не знаю, сколько мы будем водить всех за нос, — говорит Эллиот. — Если наткнемся на бойцов в плащах, то маскараду конец. — Значит надо поторапливаться. Где дома твоих друзей? — Дом, это одна семья. Далековато, почти у самых шахт. Мы закидываем рюкзаки на плечи и украдкой пробираемся дальше. Дома построены близко друг к другу, что делает наш маневр безопасным. Проходя мимо домов, которые больше походят на лачуги, мы слышим раздающиеся оттуда всхлипы и голоса. Грейс, стиснув зубы, продолжает идти дальше. Несколько раз мы чуть не натыкаемся на патрули миротворцев. Они расслабленно бродят по улицам, время от времени кричат, чтобы никто не подходил к окнам. Наконец, успешно миновав отряды миротворцев, мы доходим до самой окраины района Шлак. Путь до вожделенного дома преграждают трое солдат и один в плаще. Грейс чертыхается себе под нос, а я думаю, как незаметно их обойти. — Вот что, — начинаю я, когда Эллиот заканчивает сокрушаться. — Я их отвлеку, а ты подкрадешься к дому. Постараюсь их вообще отсюда увести, чем-нибудь займу, а потом вернусь к тебе. — Зачем? Оставайся с ними, я уж справлюсь. — Давай я сама решу, хорошо? Заткнись, — говорю я ей, прежде чем та успевает раскрыть рот. — Лучше подумай, как друзей спасти. Я снимаю с себя куртку с рюкзаком, специально демонстрируя, что вооружена и выхожу к бойцам. Они тут же прекращают болтать и наставляют на меня оружие, но солдат в плаще приказывает им его опустить. — Мисс Дагер, рад, что вы в добром здравии, — мужчина отвешивает мне поклон. — Я думал, вы встретите наших людей раньше. — Вы правда думали, что я буду в открытую бродить по Дистрикту-12? — надменно спрашиваю я. Я отхожу немного в бок, тем самым отвлекая солдат от дома. — Конечно же нет, просто мы уже отправили людей и думали, что они вас встретят. — Вы знаете, я очень рискую, находясь здесь, — я продолжаю кружить. Грейс неторопливо подбирается к дому. — Что теперь? Наденете на меня наручники и доставить в Капитолий? — Ну что вы, конечно же нет. В скором времени прибудет планолет и мы сможем улететь в столицу. Солдат говорит что-то еще, но я не слушаю: из одного из домов выходит какой-то немощный старик. Низкорослый, сутулый он осматривается по сторонам, будто все здесь видит в первый раз. Грейс, которая его не замечает, идет дальше, но тот поворачивается в ее сторону. Мой растерянный взгляд видит один бойцов, он резко оборачивается и направляет автомат на старика: Грейс, слава Богам, успевает спрятаться. — Мистер, вернитесь в дом! — кричит солдат. Старик поднимает на него свои бледные глаза и большим пальцем руки показывает себе за спину. — Там есть кто-то, — хрипит он и спускается с крыльца. — Кто-то есть… — Застрели его, — равнодушно произносит человек в плаще. Я не успеваю слова сказать, как раздается выстрел, и старик костлявым мешком падает на крыльцо. — Проверьте, что там. Двое миротворцев идут к дому. Когда они подходят достаточно близко, я достаю пистолет и стреляю в третьего миротворца, а капитолийца в плаще раню в ногу. Он вскрикивает и падает на землю, хватаясь за ногу и зажимает перчаткой себе рот. Грейс, выпрыгнув из укрытия, спокойно расправляется с другими миротворцами. Я переворачиваю ногой солдата и надавливаю ему на горло. — Вас послал Луций Сноу? — негромко, но отчетливо спрашиваю я. — Что он от меня хочет, отвечай! Мужчина отдергивает перчатку и злобно скалится, глядя мне в глаза. Его рот перемазан чем-то фиолетовым. Мгновение и он замирает, так ничего и не сказав. Я щупаю его пульс. Мертв. — Все нормально? — Грейс подбегает ко мне. — Да. Этого я застрелила, а этот, по ходу, чем-то отравился. Я спрячу тела, ты иди в дом, — я осматриваюсь по сторонам и прислушиваясь. Кажется, к нам никто не идет. Я вытаскиваю тела к дому старика, а Грейс забегает в соседний. Отдышавшись, я встаю на крыльце и жду, когда Эллиот вернется. Внутри слышен шум переворачивающейся мебели и поток нецензурной брани. Я заглядываю внутрь. — Ну что? — Их здесь нет! Дьявол раздери, да что же такое! — Где они могут быть? — Без понятия! Вдруг одна за одной раздаются сигналы тревоги. Грейс выбегает на улицу. — Черт возьми, как же все не вовремя, — я вижу, как она сильно паникует. Схватив ее за плечи, я заставляю ее обратить на меня внимание. — Эллиот, подумай хорошенько: где еще могут быть твои друзья? Может, миротворцы застали их в гостях или еще где? — Да, еще… Еще они могут быть в районе Торговцев… В центре. — Ты же знаешь, как туда добраться? Давай так: я побегу к шахтам, а ты в район Торговцев. Встретимся в центре, это же там, где Дворец правосудия? — Грейс кивает. Где-то вдалеке раздаются выстрелы. — Надо быстрей здесь заканчивать, пока тут всех не перестреляли. Не стой столбом, иди ищи своих! С этими словами, я выхватываю пистолет из кобуры и со всех ног бегу к шахтам. Внезапная атака со стороны Дистрикта-13 навела на местных жителей панику. Некоторые выбегают их своих домов, надеясь спастись бегством, кого-то миротворцам удается затолкать обратно. Самые смелые пытаются давать отпор, но их тут же настигают пули. Я стараюсь не обращать на это внимание и бегу дальше. Впереди слышу пулеметную очередь: значит гиганты (так мы прозвали мутантов в черной броне) тоже вступили в бой. Чем ближе я к шахтам, тем больше местных жителей меня окружает. Они не обращают на меня внимания и бегут, крича миротворцам, чтобы те освободили их детей. Солдат намного меньше и, несмотря на огневое превосходство, толпа их быстро сминает. Я прячусь за какой-то деревянный сарай с треугольной крышей и наблюдаю, как люди продвигаются дальше. Вдруг из сарая выбегает молодая девушка, за которой бегут двое миротворцев. Они безоружны и, кажется, страшно пьяны, но это не мешает им настигнуть девушку и повалить ее на землю. Наблюдать за сценой насилия в моих планах не было и, хорошенько прицелившись, я стреляю в обоих. Один, получив пулю прямо в голову, падает замертво прямо на вопящую от ужаса девушку, второго приходится добить ножом. Я, скинув труп с девушки, протягиваю ей руку. Вдруг мне в протянутую левую ладонь прилетает стрела. От неожиданности я вскрикиваю и отскакиваю назад. Тут же рядом с ногой застревает еще стрела и, судя по направлению, лучник засел на чердаке сарая. Я забегаю внутрь и поднимаю голову к потолку. Наверх ведет всего одна деревянная лестница. Сжав зубы, я выдергиваю стрелу из ладони. Осматриваю рану, я вдруг испытываю чувство дежавю. Сверху мне на голову сыпется песок и солома: стрелявший мечется, понимая, что попал в ловушку. Сбежать можно либо по лестнице, но тут затаилась я, либо спрыгнуть на улицу: высота позволяет. Я подкрадываюсь к лестнице и сбиваю ее ногой. Наверху раздается топот и судя по звуку с улицы, лучник все-таки спрыгивает. Надеясь, что он подвернул ногу, я выхватываю метательный нож и, оказавшись проходе, на ходу метаю его. Противник выпускает в меня стрелу. Мы оба промахиваемся. Я, переждав несколько секунд, осторожно выглядываю из-за укрытия и вижу, что противник бежит в сторону шахт. Что ж, хотя бы нам по пути. Притянув нож перчаткой, я бегу следом, постоянно меняя направление, на случай если этому наглецу взбредет в голову попробовать выстрелить на меня еще раз. В какой-то момент так и происходит: он в красивом заносе опускается на одно колено и выпускает стрелу. Я, почти не меняя положения тела, уворачиваюсь и сбиваю его с ног. Судя по возгласу, это оказывается девушка. С ее головы спадает капюшон, демонстрируя светлые, почти белые волосы, заплетенные в косу и голубые глаза. Оставшаяся часть лица скрыта высоким воротником. Выхватив из ее рук лук, я отшвыриваю его подальше и достаю кинжал. Девушка тоже вооружается ножом, но судя по тому, как она его держит, обращаться она с ним не умеет. Я делаю несколько быстрых выпадов, из-за которых она выставляет руку вперед, и без проблем выбиваю у нее оружие. Однако лучница оказывается проворной и, лишившись ножа, она опускается чуть ли не до земли и хватает меня за ноги, словно борец. Я вцепляюсь в ее кожаную куртку и пытаюсь повалить на землю. В какой-то момент мне приходит в голову просто заколоть ее сверху, но девушка, будто прочитав мои мысли, вырывается из захвата и пытается ухватить меня за руки. Я даю ей это сделать. Падаю на спину и, упершись ногой ей в живот, пытаясь опрокинуть через себя. Выходит не так изящно, как я хотела, но все же девушка оказывается на земле. Я сразу бросаюсь на нее и, перевернув на спину, сажусь сверху, зажимая ногам ее руки, а предплечьем давлю горло. Она с ненавистью смотрит на меня и пытается вырваться, но я лишь сильнее сдавливаю ей горло. Когда ее сопротивление ослабевает, я стягиваю свободной рукой с ее лица воротник. Красивое узкое лицо, чуть розоватая от борьбы кожа, сжатые в тонкую нить губы. Она часто дышит через нос и прожигает меня взглядом. Я достаю кинжал и демонстрирую ей лезвие. Она, не моргая следит за ним. Я немного ослабеваю давление ей на шею и спрашиваю: — Ты местная? — она слабо кивает. — Знаешь Грейс Эллиот? Глаза девушки расширяются, она часто кивает. — Где она? — спрашивает она осипшим голосом. — Не знаю. Мой тебе совет: не ходи за мной, иначе я убью тебя. Лучше помоги своим, — с этими словами я встаю с нее и быстрым шагом направляюсь к шахтам, надеясь, что еще не поздно. Проще было бы ее убить, но вряд ли Грейс обрадуется, если узнает. Когда я добираюсь до места, то обнаруживаю толпу людей. Миротворцы, которые успели соорудить у шахт блокпост, держат толпу на прицеле, но не стреляют. Недалеко стоят три планолета, куда погружают детей. Испуганные, они рвутся к родителям, но миротворцы их насилу ведут дальше. На вышке с рупором стоит девушка в сером плаще и медальоном на шее. — Граждане, покиньте территорию шахт и вернитесь по домам! Не вынуждайте нас применить силу. Это для вашей же безопасности! — вещает она, надрывая голос. — Мы эвакуируем вас позже. Я ничего не понимаю и смотрю на происходящее. Зачем эвакуация? Они не хотят, чтобы Тринадцатый захватил больше людей? Вдруг за спиной раздается пулеметная очередь, пронизывающая толпу насквозь. Гигант расстреливает людей с двух автоматов, достается даже миротворцам. Я выжидаю, когда у него заканчиваются патроны и, встав на возвышенность кричу ему, чтобы он отвлекся на меня. Гигант медленно поворачивается ко мне. Выжившие миротворцы спешат погрузить детей в планолеты. Как назло этот гигант полностью покрыт броней, ни один нож ее не пробьет. Я уже жалею о том, что сделала. Солдат отбрасывает автоматы и из-за спины достает еще один, направляя на меня. — Вот черт… — успеваю произнести я, прежде чем он начинает стрелять. Я быстро спрыгиваю вниз. Сжимаю оба кинжала в руках и хаотично пытаюсь придумать план действий. Мое укрытие скоро превратится в решето. Обстрел прекращается, я слышу, как гигант перезаряжается. Кинжалы неудобно метать, но другого выбора нет. Лезвия раскраснелись до предела. Я покидаю укрытие и вложив всю силу метаю кинжал в руку гигант. Он пролетает мимо, лишь со звоном ударяя его в броню. Следующий застревает в автомате. Воспользовавшись заминкой, я на бегу «приманиваю» кинжалы. Когда они оказываются у меня в руках, я втыкаю их в руку гиганта, что удерживает автомат. Противник не произносит ни звука. Он пытается ударить меня второй рукой, но мне все же удается отковырять часть брони, за которой скрывается вздутая кожа. Выхватив отравленный, нож я успеваю нанести небольшую царапину, но гигант схватив меня за руку отшвыривает в стену. Я больно ударяюсь спиной и сползаю на землю. Я мысленно прощаюсь с жизнью: солдат наводит на меня автомат, но, мгновение, и он с грохотом падает на землю. Придя в себя, я подхожу к его бездыханному телу. Планолеты капитолийцев взлетают один за одним, некоторые местные во все глаза смотрят на меня, отчего мне становится неловко. Вдруг по всем громкоговорителям раздается голос полковника Боггса. — Внимание, жители Дистрикта-12! Говорит полковник Боггс из Дистрикта-13. Начинаем эвакуацию населения, всем в срочном порядке прибыть в район Торговцев. Сразу после объявления раздаются сирены противовоздушной обороны. Я хватаю одного из жителей и спрашиваю, как быстро добраться до места назначения. Он, заикаясь и быстро жестикулируя, объясняет мне путь. Добравшись до места, я обнаруживаю дружественные планолеты, куда солдаты заводят местных жителей. Среди этой суматохи я пытаюсь найти Грейс, но вместо нее замечаю у одного из планолетов лейтенанта Джексон. — Лейтенант Джексон, что происходит? — спрашиваю я на бегу. — Наша разведка перехватила информацию, что Капитолий отправил сюда по меньшей мере пять планолетов-бомбардировщиков. Они планируют разбомбить весь дистрикт. Так вот почему Капитолий эвакуировали детей: они собираются уничтожить Дистрикт-12, чтобы он не достался ни им, ни врагу. Я осматриваюсь по сторонам. Местных жителей намного больше, чем могут позволить себе планолеты, а время на исходе. Надо срочно найти Грейс. Я заглядываю в каждый дом, вглядываюсь в лица каждому, но Эллиот как сквозь землю провалилась. Наконец, я ее замечаю возле аптеки. — Грейс! Надо срочно эвакуироваться, тут все взлетит на воздух. — Нет, я не уйду, пока не найду их… — говорит Эллиот, уходя все дальше от планолетов. — Эллиот, не глупи, у нас очень мало времени. Может твои друзья уже в планолетах, слышишь? Так, стой! — я встаю перед ней и хватаю за плечи. Она пытается меня оттолкнуть, но я, схватив ее за плащ, подтягиваю к себе. — Кому ты сделаешь лучше, если умрешь здесь? Себе? А обо мне подумала? — То есть? — Я остаюсь с тобой. — Что ты несешь? — Эллиот пытается вырваться, но я держу ее крепко. — Ты же могла уйти с капитолийцами, зачем ты мне помогаешь? — Потому что я тебе обещала и раз ты здесь, то обещание не выполнено. Можем продолжать искать твоих друзей и умереть вместе на радость Капитолию. Грейс открывает рот, чтобы ответить, как снова на всю округу раздается голос Боггса: — Всем войскам срочно эвакуироваться, до прибытия врага меньше пятнадцати минут! Я выжидательно смотрю на Грейс, которая смотрит то мне за спину, то оборачивается в сторону планолетов. — Если их там нет, я… Капитолий мне дорого за это заплатит. Бежим! С этими словами она со всех ног бежит к планолету. Я, сдерживая победную улыбку, бегу за ней, едва поспевая. Вокруг планолетов творится хаос. Их осталось всего три, и все готовятся взлетать. Солдаты отталкивают людей, которые в панике пытаются забраться внутрь. Раздается стрельба в воздух, но перепуганных местных это не пугает. Мы расталкиваем людей, пробираясь к планолету, где команду Джексон. Увидев нас, она приказывает солдатам нас поднять, а сама кричит пилоту взлетать. Мы едва успеваем забраться. Рампа медленно поднимается, но люди все еще пытаются забраться внутрь. Когда планолет уже отрывается от земли, Грейс подбегает к краю рампы и затягивает на борт ребенка. К ней тут же подскакивают солдаты, но я их отталкиваю в салон с криками, что им не убудет. Рампу заклинило и Джексон командует всем отойти вглубь планолета. Вдруг я вижу, как к дистрикту подлетает больше десяти тяжелых планолетов с символикой Капитолия. Я завороженно смотрю, как они быстро разлетаются по округе и как одновременно сбрасывают вниз какие-то черные шары. Я ожидаю взрывов, но вместо этого земля вспыхивает ярким пламенем. Огонь быстро распространяется по всему дистрикту, словно цунами. Эллиот, которая стояла со мной издает жуткий, наполненный невыносимой горечью, вопль. Я на всякий случай хватаю ее сзади за руки, чтобы она не бросилась вниз, при этом не отрывая взгляда от творящегося внизу ада. В салоне стало очень тихо, слышно только вопль оставшихся в дистрикте жителей. Грейс садится на пол и рыдает навзрыд. Я крепко прижимаю ее к себе и пытаюсь хоть как-то успокоить, но она только сильнее бьется в истерике. Успокаивается она только ближе к Дистрикту-13. Мне все еще кажется, что я чувствую запах гари. Я так и просидела весь полет с Грейс, ни на секунду ее не отпуская. Ее лицо опухло от слез, а глаз раскраснелся так, что от голубого цвета ничего не осталось. Мы долетаем до дистрикта последними. Я помогаю Грейс встать, и мы выходим на посадочную площадку, где уже яблоку негде упасть: медики бегают среди эвакуированных жителей и раненых солдат. Грейс смотрит на все безучастным взглядом и, аккуратно убрав от себя мои руки бредет между людей. Я без сил сажусь на какие-то контейнеры и смотрю на происходящее. Ко мне подходит один из медиков и просит осмотреть пораненную руку, но я лишь отмахиваюсь и слежу за Грейс, чтобы та, не дай Боги, ничего с собой не учинила. Девушка жадно всматривается в лица каждого, но судя по ее поникшему взгляду, друзей она не находит. Рядом со мной садится Магнус Стерлинг Шар. — Богсс сказал, что спасли всего лишь четыреста человек. Из восьми тысяч, — говорит он, нервно проводя ладонью по темной бороде. — Что с Эллиот? — Она потеряла там друзей, — слабым голосом отвечаю я. — Койн конец. Магнус усмехается и достает из кармана фляжку. Он делает несколько глотков и откашливается. Мой нос начинает чесаться от запаха спирта. Вдруг я слышу из толпы женский возглас: — Грейс! Грейс, мы здесь! Я взбираюсь на контейнеры, чтобы увидеть, кто кричит. Эллиот, которая услышала, что ее зовут, пробирается через толпу. — Прим! — сорвавшимся голосом кричит она, и, наконец, я вижу, кто ее позвал. Светловолосая девушка в потертой коричневой кожаной куртке, за плечами которой висит лук. Когда они встречаются, то крепко вцепляются друг в друга. Грейс выше девушки и поднимает ее словно пушинку. Я не слышу, что она говорит, но вижу, как сияет ее лицо. Неторопливо, к ним подходит беловолосая женщина. Грейс тут же хватает ее в охапку и рыдает, уткнувшись в плечо. — Кажется только что Койн получила самого лояльного человека на Земле, — сказав это, Магнус делает большой глоток и уходит. Я какое-то время еще смотрю на счастливую троицу и чувствую великое облегчение: хорошо, что я не убила эту девчонку. Странно: вспоминая наш с ней бой, я чувствую, что что-то подобное уже было. Эти воспоминания вызывают у меня неприятную головную боль, а раненая рука начинает болеть еще сильней. Я снова сажусь на контейнер и безучастно наблюдаю за людюмии. Я настолько крепко задумалась, что не сразу увидела двух ребятишек, которых встретила по дороге в Шлак. Они подходят вместе со своими родителями. — Папа, это вот она сказала нам, куда прятаться, — говорит девочка, указывая на меня. — Нас нашли солдаты и отвезли сюда. — Спасибо вам большое, — поддакивает мальчик. — Не за что, — бубню я, чувствую непонятное смущение. Вдруг лицо женщины преображается. Она медленно прикрывает рот ладонями, словно перед ней не я, а какая-то суперзвезда. С придыханием она произносит: — Вы же Мирта Дагер из Дистрикт-2. Я открываю рот, чтобы ответить, как ко мне подходит еще какой-то мужчина. — Это вы… Вы спасли нас от того монстра, — говорит он, указывая на меня пальцем. Его голос привлекает других людей. Мало-помалу, на меня, словно по цепочке, начинают обращать внимания все жители Дистрикта-12. Я чувствую дикую неловкость и растерянно гляжу на людей, которые толпятся вокруг меня. Ко мне подходит молодая девушка. Я узнаю ее: та самая, которую я спасла от насильников. Она кусает губы и с осторожностью ко мне подходит. Схватив меня обеими руками за сжатый кулак, она опускается на колени. Я тут же вскакиваю и поднимаю ее на ноги. Вдруг кто-то из толпы неуклюже вскидывает руку в жесте, который мы используем в Дистрикте-2. Каждый по очереди повторяет его. Я облизываю пересохшие губы и затравленным зверем оглядываю толпу. На лестнице я вижу Крессиду и ее операторов, которые все это снимают. Рядом с ей стоит президент Койн и с легкой улыбкой на губах одобрительно кивает. Я выглядываю в толпе Грейс с ее друзьями, которые единственные, кто меня не приветствует. Эллиот улыбается и, пожав плечами, показывает большой палец вверх. Я смотрю на девушку, стоящую рядом с ней. Она прожигает меня взглядом и сжимает губы. Я вижу, что она чувствует вину за то, что напала на меня, а я наоборот: ощущаю, что я не завершила начатое. Да что ж такое, где ж я ее видела… Я оглядываю толпу: мое лицо пылает, и я громко произношу: — Опустите руки! Это жест Дистрикта-2, он здесь не уместен. Кто-то из толпы кричит: — Но ведь вы из Дистрикта-2! — И вы с нами! — Вы за нас! Я не в силах остановить охвативший толпу порыв воодушевления. Я бы так стояла и тупо смотрела на людей, если бы не Курт Бонедз, весьма кстати появившийся рядом. Он обнимает меня одной рукой за плечи и быстро уводит к лифту. — Спасибо, — говорю я ему. Он лишь улыбается и немного сжимает мои пальцы. Курт ведет меня в лазарет, чему я несказанно рада. Адреналин спал и рана на руке, куда я наверняка сто раз занесла заразу, болит все сильнее. Пока мы идем, местные смотрят на меня с восхищением. Слухи в замкнутом пространстве распространяются быстро: наверняка до них дошло происходящее в арсенале. Медики обрабатывают и перевязывают рану. Знакомый доктор, который осматривал меня в первый раз, отводит меня к женщине-врачу. Та, поцокав языком и покачав головой, выписывает мне очередную порцию лекарств, предупредив, что если я буду и дальше геройствовать, то вполне могу потерять ребенка. Я молча киваю и спешу покинуть лазарет. Мне безумно хочется помыться и нырнуть под теплое одеяло. Перед глазами вновь и вновь появляется картина распространяющегося пожара, в ушах звенит крик горящих заживо людей. Но это не самое жуткое. Самое страшное что, если бы Дистрикт-13 не начал атаку, Капитолий эвакуировал бы всех жителей и просто стер Дистрикт-12 с лица Земли, при этом не убив никого. Я не знаю, какая судьба ждала бы Двенадцатых в Капитолии — надеюсь, лучше, чем пламя, — но что-то мне подсказывает, что страдали бы они меньше. Я наконец-то добираюсь до жилого этажа и обнаруживаю Грейс вместе с девушкой и, судя по всему, ее матерью у нашей комнаты. Ругнувшись про себя, я медленно подхожу к ним, опустив голову. — Дагер! О, Дагер, ты была права, они спаслись! Ну что ты идешь еле-еле, я тебя сейчас познакомлю, — Грейс хватает меня за плечи и резво ведет к парочке. — Знакомьтесь: эта юная леди Примроуз Эвердин, а это достопочтенная женщина Клара Эвердин — лучший медик во всем Панеме, я тебя уверяю и, по совместительству, мать Примроуз. Ну а это моя закадычная подруга Мирта Дагер из Дистрикта-2. Стройная, невысокая женщина коротко кивает, глядя на меня с легким испугом, словно зверь, попавший в ловушку. Ее дочь смотрит на меня украдкой, боясь задержать взгляд на моих глаза больше чем на секунду. — Очень приятно, — говорю я. Грейс улыбается до ушей, словно несколько секунд назад приняла самую мощную дозу наркотиков. Она выглядит неимоверно счастливой. Потрепав меня по щеке, она весело говорит, что проводит женщин до их жилых отсеков и сразу вернется. Я захожу в комнату и тут же отправляюсь в душ. Я потеряла счет времени, стоя под горячими струями. Когда я выхожу из ванной, Грейс уже в комнате: распихивает по тумбочке свои травы и шприцы. Увидев меня, она в сию секунду оказывается рядом и сжимает меня в объятиях. Я чувствую себя словно в тисках. — Ну все, хватит, — мне кое-как удается выбраться. — Мирта, ох, Мирта… Я не знаю, как выразить тебе свою благодарность, — Грейс держит меня за плечи. Такой счастливой я ее никогда не видела. — Ты же поняла, с кем я тебя познакомила? — Ага. — От судьбы не сбежишь и кстати, — Грейс начинает посмеиваться. — Прим рассказала мне о вашей потасовке. Тебе — профессиональной убийце, — не стыдно отхватить от самоучки? — Кто еще от кого отхватил… — Ну она же попала тебе в руку. — И здорово поплатилась за это. Грейс, отойди, — я скидываю ее руки и ложусь на кровать. — Ей повезло, что она тебя знала: так бы я ее убила. — Нисколько не сомневаюсь: ты всегда убиваешь дорогих мне людей, ну либо оказываешься рядом. Грейс заваливается на свою кровать. — Ты же понимаешь, что натворила? — спрашивает она серьезным тоном. — Теперь назад пути нет. — Я знаю, — отвечаю я, глядя в потолок. Я снимаю с шеи медальон и кручу его в руках. — Впрочем, доказательства сгорели вместе… вместе с Дистриктом-12. После того, что Капитолий сделал, я не хочу быть на их стороне. То, что они натворили — это ужасно. Я боюсь представить, что они могут сделать еще. — Согласна, — говорит Грейс. — Что ж, Койн получила свое. — Теперь ты человек революции? — Да. По крайней мере, я в этом поучаствую. Ты не знаешь Прим: она как научилась стрелять из лука, так сразу пошла нарушать правила. За ней глаз, да глаз нужен. — Это же ее выбрали на 74-х Играх, да? — спрашиваю я, повернувшись набок. — Ага. Прикинь, эта же девушка перевернула судьбы стольких людей. Уверена, если бы она попала на Игры, мы с тобой сейчас здесь не сидели. — Ты бы не попала на Игры, а я бы, скорей всего, победила: идеальный несбывшиийся вариант. Грейс поворачивается ко мне. Ее насмешливый тон пропадает, уступая место серьезности, от который всякий раз становится не по себе. — Мирта, я все помню. И мое обещание в силе. Ты пожертвовала свободой ради меня, я этого никогда не забуду и отплачу. Даю слово. — У нас принято слово держать, — отвечаю я. — Я хочу немного поспать. Подобные вылазки очень утомляют. — Хорошо, я тогда пойду к Эвердинам, проверю, чтобы их нормально устроили. Грейс покидает комнату и наступает тишина. Я снимаю медальон и прицельно швыряю его в мусорное ведро у двери. Выбор сделан и обжалованию не подлежит. Прежде, чем я позволяю сну захватить меня, я злорадно думаю о том, чтобы Луцию Сноу досталось от Капитолия как можно сильней. Я сплю до самого вечера. Грейс в комнате по-прежнему нет. Протерев глаза, я вяло бреду в ванную, как раздается стук в дверь. Я позволяю войти нежданному гостю. Это оказывает Бити Литье. — Мисс Дагер, позволите? — спрашивает он. — Конечно, — отвечаю я. — Мисс Эллиот сказала, что вы отдыхаете. Полагаю, вы пропустили выпуск новостей. — В чем дело? — я сажусь за стол и выжидательно смотрю на Бити, который ставит небольшой планшет. Он нажимает на кнопки и на небольшом экране появляется репортаж с Президентского дворца. Фотографы и журналисты небольшой толпой бегут к президенту Сноу, который кажется обескураженным. На него льются вопросы по поводу атаки на Дистрикт-12. Репортеры спрашиваю так ли была необходима эта атака, и к чему она привела, сколько жителей успели эвакуировать и кому в итоге досталось пепелище. Президент ничего не отвечает и только благодаря личной охране добирается до машины. На кадрах я мельком замечаю Луция Сноу. Я прошу Бити отмотать назад и приблизить изображение. Когда он его запускает, я вижу Луция Сноу как обычно элегантно одетого в черный костюм-тройку с красной розой в петлице. Он смотрит на толпу журналистов и кивает головой, показывая тем самым, что все под контролем, а на его губах играет умиротворенная улыбка. Не такого я ожидала. Значит, сам президент Сноу не в курсе его выходок, либо, Луций на самом деле и не хотел, чтобы я возвращалась. Я скрежещу зубами от того, что не могу понять его мотивы, но что-то мне подсказывает, что не все так просто. — Это еще не все, — с тревогой в голосе произносит Бити. Он отматывает запись вперед и останавливает на выпуске новостей. Красивая репортерша, сидя за столом на фоне герба Капитолия произносит четким голосом: — Президент Панема Кориолан Сноу сегодняшним днем подписал указ о независимости Дистрикта-2. Отныне эта территория становится автономной и напрямую не подчиняется Капитолию. Также нам стало известно, что сразу после подписания договора о независимости, правительство Автономной Территории Дистрикта-2 официально объявило войну Дистрикту-13 — зачинщику и разжигателю волнений в нашей стране. Правительство Капитолия приветствует данное решение и будет всецело помогать Дистрикту-2 в его борьбе против захватчиков. К другим новостям…