Among the broken minds

— Уильям Фрэнкс, клянусь богом! Недовольный голос молодого музыканта был слышен во всём музыкальном отделе. Это не было чем-то непривычным, просто уборщик опять сделал что-то не так. Однако после вскрика всё затихло. Хотя нет, немного недовольный голос Сэмми Лоуренса можно было слышать, если встать прямо за дверью его кабинета. — Клянусь, ещё раз ты потеряешь свои ключи! Это уже третий раз за неделю, а она даже не прошла полностью! Уборщик стоял, виновато опуская голову и нервно сжимая в руках рабочую кепку, пока музыкант отчитывал его, сидя за столом. В такие моменты уборщик ещё больше походил на провинившегося щенка, сжавшегося и маленького, но… Черт, милого. Музыкант пытался сохранить суровый и строгий взгляд, скрепя зубами, но его бровь предательски изогнулась в смягчающимся выражении лица. Когда-нибудь он сможет нормально отчитать его. Может быть даже вбить что-то в эту пустую, похожую на пушистое решето, голову! Но почему-то не верил, что этим днём будет сегодняшний. Сэмми громко вздохнул, закрывая глаза и поднимаясь со стула. Его длинные натертые пальцы потянулись к переносице. — Ты же сам понимаешь, что тебя могут уволить в любой момент, — музыкант подошел ближе, смотря на уборщика снизу вверх. Он пытался быть строгим и злым, но нотки почти братской заботы проскакивали в мелодичном голосе, — Вот почему ты такой невнимательный? — Ты расскажешь об этом мистеру Дрю? Уолли поднял на него взгляд. О, этот щенячий взгляд, который он умел делать. Сэмми никогда не мог противиться этому милашу. Музыкант прищурил глаза, но потом закрыл их и просто сунул в руки ключи. — Не собирался, не делай такое лицо. Он взглянул на него с лёгкой улыбкой. — Что я, монстр какой-нибудь? — Уолли только хотел улыбнуться ему и поблагодарить, как воздух студии пронзил вой сирены, заставляя подпрыгнуть. Ни Уолли, ни Сэмми не помнили ни одного раза, чтобы они слышали столь ужасный и противный звук. Из динамиков начал доноситься голос настолько искажённый, что сложно было сказать, кому он принадлежит и что говорит. Одно слово они смогли разобрать — пожар. Что ж, это было не так неожиданно, большая часть студии сделана из дерева, чернила частенько протекают, а вокруг полно техники. Здесь не проходило и часа без аварии, протечки или очередного ужасного архитектурного решения со стороны начальства. Пожар был логичной градацией хаоса… Но эти мысли никак не отвлекали от нарастающей паники. Двое переглянулись. Потребовалась секунда, чтобы кивнуть друг другу и побежать к выходу из кабинета. — На тебе верхние этажи, на мне — нижние! Это всё, что Сэмми ему сказал, убегая к лестнице. Дыма пока не было, как и запаха гари, но адреналин уже завладел его телом. На лестницу начали выбегать испуганные люди, воцарилась паника. Музыкант едва мог оставаться на ногах, сталкиваясь со спасающимися бегством людьми. Если он сейчас упадёт, его затопчут. А от мертвого тела прока уже не будет. Он спускался на этажи, быстро выбивая двери запасных выходов и напрявляя испуганную толпу туда. Он быстро проверял все помещения, чтобы никто не оставался позади. Некоторые от страха могли прятаться, а это представляло опасность. Сирена не переставала выть. В висках громко стучало. Ноги устали от бега. Дыхание сбилось. Воздух резал горло. Лёгкие горели. Он и сам начинал медленно паниковать, в конце концов сложно было не подцепить общее настроение. Но по какой-то непонятной даже ему причине он продолжал. Словно пытался быть героем. Он спускался всё ниже и ниже, замечая чернильные лужи. Две, три, десять… Надо снова отругать Уолли, какой беспорядок. Если бы не сирена и звуки шагов, то в студии было бы тихо. Пятна чернил становились больше, их количество возрастало, но музыкант этого не замечал, продолжая оббегать этаж в поисках людей и стараясь просто не поскользнуться. Он зашёл в очередную комнату, смотря вокруг в поисках тех, кто мог спрятаться. Никого. Но тут его привлекло огромное чернильное пятно прямо на стене. Он немного наклонил голову, подходя поближе и вытягивая руку к черноте. Пока не заметил, как оно пульсирует. Не стекает, не присыхает, а пульсирует, как плоть. Ему будто перекрыли кислород. Страх подкосил ноги и напряг мышцы так, что не сдвинуться с места. Это было иллюзией. Ему показалось. Глупо! Почему он вообще боится? Он не мог понять причину столь сильного страха от дурацкого пятна и проделок мозга, накаченного адреналином, ровно до тех пор, пока не обернулся и не посмотрел на дверной проём. Согнувшись, в дверях стояла высокая и невероятно худая фигура. Пропорции существа не позволяли назвать это человеком, как и два рога на голове, широкая неестественная улыбка на пол лица… Музыкант даже не мог увидеть глаз этой твари — что-то закрывало их. Что-то чёрное и липкое, капающее с искривленного тела монстра на деревянный пол. Как-кап. Даже сквозь вой сирены Сэмми мог чувствовать тяжёлое хриплое дыхание гостя. Кап-кап. Какой знакомый запах. Кап-кап. И совсем нет запаха горения. Кап-кап. Ох… Кап-кап. Так тревога была не из-за пожара. С тела демона медленно стекали чернила, образуя лужи на полу. Вокруг существа было что-то вроде чёрной ауры, поглощающей свет, стены и будто кислород. Сэмми не мог отвести от него глаз. Страх поглощал с каждой секундой. Существо двигалось к нему. Медленно. Так медленно. Пошатываясь, будто его ноги были слишком слабыми и сломанными и не могли держать. И чем ближе оно подходило к нему, тем больше музыкант вжимался в стену. Он попытался бежать, но страх буквально парализовал, заставляя съехать по стене на пол. Тело не слушалось. Ужас и паника заставляли мозг перестать работать. -П-прошу, не надо… Он едва смог выдавить из себя мольбы о пощаде. — Я не… Я не хочу… Слёзы покатились по его бледному лицу. Голос был таким тихим, что просто тонул в визге сирены. Монстр безэмоционально возвышался над ним - либо не услышал его, либо было всё равно. Сэмми наблюдал, как к нему тянется чернильная рука. В последний момент он зажмурился, опуская голову. Пожалуйста, нет. Он ведь только смог наладить свою жизнь. Только недавно смог оправиться от смерти семьи, найти в себе силы жить дальше… Совсем недавно нашел место в жизни и её цель… Неужели ему не суждено прожить её? Он просто умрёт? Здесь? Сейчас?.. Вот так? В это было сложно поверить. И всё же, это происходило. И ему было страшно. Он рыдал и умолял уйти, оставить в покое, словно маленький напуганный ребёнок. Но это лишь кончилось тем, что ледяная рука схватила его за горло, поднимая и прижимая к стене. Несмотря на то, что монстр двигался медленно ранее, сейчас он пригвоздил несчастного музыканта к стене довольно быстро и легко, словно этот человек ничего не весил. Было трудно дышать. Всё кончено? Нет, нет, нет! Нельзя! Не так! Не хочу! Он попытался шевелить ногами, пытался ударить монстра, освободиться из его чернильных рук. Но ноги не могли отлипнуть от стены. И им было холодно. Увы, Сэмми не мог посмотреть вниз, чтобы увидеть, что с ними. Он начал кричать. Так громко, как только мог. Он продолжал надеяться, что кто-то придёт и спасёт его. Кто-нибудь, кто остался на этаже. Хоть одна живая душа. Но он сам убедился в том, что был один. И даже если бы кругом были люди, они бы не услышали его. Буквально через пару секунд крика, он почувствовал что-то у себя во рту. Холодное. Горькое. Склизкое. Пульсирующее и опускающееся глубже в его горло. Его глаза широко раскрылись. Он хотел закрыть рот, выблевать эту мерзость, но рука существа не позволяла ему. Тело начало жечь. Появилась острая боль, а мир начал темнеть в его глазах. Это был совершенно обычный день. Сегодня он хотел пойти в бар с Норманом и Уолли после работы. А завтра - съездить на могилы своих родителей и сестры. У него были планы, но…что ж, видимо у судьбы были и свои планы тоже. Он исчезнет. Перестанет существовать. Будет убит тварью, которая буквально заливает его чернилами. В агонизирующей боли, в полном одиночестве и страхе музыкант отправится на тот свет… Что ж, наверное, его там заждались.