Among the broken minds

-Он освободит нас, Норман! Сэмми было тяжело. Возможно, тяжелее всех в этой студии. В силу своего характера он стремился помочь всем, кому мог. Старался объединить всех. Дать надежду. Примерно через пару лет после заточения в студии он создал культ Чернильного Демона. Не для себя, а для несчастных Потерянных. Они теряли рассудок и гибли, издавая пронзительные предсмертные крики, которые подхватывали другие. В такие дни голова композитора была готова разорваться. Но с появлением культа они...перестали погибать. У них было нечто, за что можно держаться изо дня в день. У них была вера в светлое будущее. У них была надежда. Сэмми не верил в идеи культа, о нет. Он лишь играл роль пророка в этом спектакле для чернильных детей. Только во время игры крики агонии сменялись ликованием и возгласами надежды и счастья. И теперь в его голове постоянно звучали восхваления Демону. Странная штука человеческий мозг. Много раз повторяя очевидную ложь, он рано или поздно поверит в неё, сделает абсолютной и непоколебимой правдой. Именно это и случилось с композитором. Находясь в окружении голосов десятилетиями, он потерял грань между ними и собой. Он больше не мог сказать, какие мысли и чувства принадлежали ему. Он медленно тонул в какофонии, в этом океане звуков, становясь песчинкой на самом дне. Он стал таким же, как и жители деревни. Напуганным. Слабым. Потерянным. Это случилось не за один день, и даже не за неделю. Постепенно, медленно, но верно, Сэмми терял рассудок, всё сильнее и сильнее веря в собственную ложь. Норман разыгрывал с ним представление всё это время. И только наедине, когда занавес лжи закрывался и потерянные расходились по своим убежищам, только он мог увидеть настоящего Сэмми. Доброго и сильного музыканта, который просто старался для всеобщего блага. И это заставляло Нормана чувствовать себя особенным. Он невольно вспоминал старые деньки, когда они были людьми. Да, время размыло их, но Норман всё ещё узнавал в музыканте того человека, к которому когда-то привязался. Не важно, как он изменился внешне, Норман знал, что это был его музыкант. По крайней мере, так он думал. Время шло. Сэмми всё больше времени проводил со своим "народом" и всё меньше встречался с киномехаником. Он всё чаще проводил церемонии. Всё чаще молился. И если раньше он делал это только вместе с Потерянными, то теперь... начал делать и тогда, когда был один. Всё больше картонок с демоном появлялось в коридорах. Всё больше свечей было расставлено на самодельных алтарях. И даже... Появились людские трупы, на которых были глубокие и грубые раны. Словно от топора. Топора, который Сэмми постоянно носил с собой для защиты. Это...беспокоило. Но вот они наконец встретились. И Норман...не мог узнать кто стоит перед ним. Существо выглядело как Сэмми. Имело его голос. - Демон сделал нас такими, а значит он может сделать нас людьми! Понимаешь, Норман? Незнакомец уже около получаса твердил о своём культе. Он говорил тихо, но с волнением и придыханием. Его движения были то нервными и дёрганными, то плавными и какими-то неестественными. Иногда его голос переходил в заговорщицкий шёпот и пара хриплых смешков прорывались в его речь. - Стоит дать ему достаточно жертв, и он освободит нас из этой...темницы. Норман не особо вслушивался. Ему было непонятно, почему Сэмми вообще сейчас проповедует. Почему он странно себя ведёт? Он...репетирует? Пока монстр задумался, музыкант продолжал распинаться. А потом произошло кое-что неожиданное. Сэмми потянулся к голове Нормана рукой. Осторожно, но довольно крепко взяв его за низ проектора, "подбородок", притянул ближе к себе и заговорил тише. -Он освободит и тебя, Норман. И теперь он понял. Это не было репетицией. Это было очередное представление - Представление ли? Норман бы смутился, если бы Сэмми так сделал. Но это был не Сэмми. Точнее, это был не его Сэмми. Перед ним был не музыкант, старающийся во благо других. Перед ним был пророк, сошедший с ума и верящий в то, что заточившее их чудовище станет его освободителем. Это был...незнакомец. Норман дёрнулся назад, заставая пророка врасплох, и ударил наотмашь. Сэмми мгновенно отлетел в стену с удивлённым коротким вскриком и распластался на полу. Ох, кажется, киномеханик не рассчитал силу и случайно вырубил его. Норман уже думал о том, чтобы просто уйти, но...он не мог оставить пророка в таком уязвимом положении. Но и оставаться с незнакомцем он не хотел. Немного подумав, киномеханик взял пророка за руку и утащил (поездки на руках он не заслужил) его к Станции Чуда, пряча тело там. Ни демон, ни монстры не суются в эти маленькие кабинки. Пророк будет в безопасности. Закрыв дверцу, Норман немного помедлил, грустно проведя рукой по доскам. Луч света с глухими шагами медленно исчезал в глубинах студии. Плавно и тихо. Всё глубже и глубже. Во тьму. В одиночество.