Отсчитай время на этот раз правильно

Птица сидел в сторонке и мрачно смотрел на развившего бурную деятельность Разумовского. Тот, несмотря на попытки спешно привести квартиру в порядок перед приездом гостя, все равно успевал иногда подойти к Птице, чтобы в очередной раз поцеловать, обнять и повторить, что на этот раз появление Олега в их жизни не изменит отношения между Серёжей и Птицей. Но Птица всё равно опасался, что что-то может пойти не так. А хуже всего была необходимость снова скрываться, хотя он только привык быть постоянно рядом с Птенцом. Разумовский же, вообще ни слова не сказавший о том, что собирается сделать, лишь загадочно улыбался. В прошлый раз Волков вернулся без предупреждения, но в этот раз Серёжа был осведомлён, вот только ни время приезда, ни номер поезда он не знал и не помнил. Впрочем, он и так умудрился возвратиться неожиданно. В дверь раздался звонок, и Разумовский поторопился открыть, не замечая направленного ему в спину грустного взгляда. — Олежа?! — он плохо врал, но опыт общения с журналистами и выступлений на публике хоть немного но помог — удивление получилось вполне правдоподобным, а радость была вполне искренней. — Серый, — улыбнулся Волков, скидывая сумку прямо на пыльный пол общего коридора у входа и обнимая друга. — Я скучал. — Я тоже, — повиснув у него на шее, ответил Сережа. — Ты так неожиданно… — Прости, не успел предупреждение послать, — пробормотал Олег. — Замотался, и в итоге время ушло. Не дошло бы вовремя. Поэтому и решил, что лучше тебя если что под дверью подожду. А ты дома. — Ну, что за глупости, сидеть под дверью, скажешь тоже, — рассмеялся Разумовский, отпуская шею Олега и отходя на шаг, приглашающе махнул рукой, — да не стой на пороге, заходи! Волков послушался друга и зашёл в квартиру. — Здесь ничего не поменялось. — Только ты то отсутствуешь, то снова приходишь, — проворчал невидимый для него Птица. Сережа тепло глянул на ворчащего крылатого, а затем вслух повторил его слова, обращаясь к Олегу. Волков хмыкнул, взлохматив рыжие волосы. Птица зашипел возмущённо. — Кому-то нужно сражаться, — произнёс Олег с извиняющейся улыбкой. — Что, и в этот раз дашь ему на контрактную службу свалить? — уточнил Птица, в собственных желаниях склоняющийся больше к «да, пожалуйста», но не способный произнести это вслух. У Серёже свои планы, Серёжа расстроится. — Ну, надеюсь ты наконец навоевался? — без особой надежды спросил Разумовский. — Мне контракт предложили, — негромко произнёс Волков. — Я думаю ещё, но что я на гражданке делать буду? — Во-первых, тебя любая охранная служба с руками оторвет, а во-вторых можно и в телохранители податься, если тебе так уж убиться хочется, — парировал Сережа, давно обдумывающий этот разговор. — Да кому я там нужен? — фыркнул Волков. — Мне, — улыбнулся Сережа, — вот стану богачом — охрана нужна будет, а кто лучше тебя одним видом всех от дурных мыслей избавит? — почти шутка. Птица оскорблённо фыркнул со своего места, раздумывая, стоит исчезнуть или нет. — Ты доучись сначала, Серый. Потом-то у тебя всё получится, не спорю, но тебе ещё как минимум год учиться. — Ну, во-первых, я сдаю выпускные экзамены в этом году — экстерном, а во-вторых, у меня через три недели запуск бета-версии сети, которую я создал, — уверенность в голосе Серёжи удивляла. — Вау, быстро ты, — чуть шокировано пробормотал Волков. Знал, что Серый умный, но всё же. — А был бы рядом, видел бы, какой ты способный, — как-то раздражённо пробормотал Птица, подходя ближе и обнимая Серёжу со спины. — А зарос весь твой Волче. Разумовский привычно коротко погладил лежащую на его плече руку, и улыбнулся: — Да, ты прав. Волков настороженно на него посмотрел. — Серый? — А? — перевел на него взгляд Сережа. Он не сразу понял, что обеспокоило Олега, ведь за то время, как они с Птицей пришли к согласию, дома он просто забывал о том, что крылатого никто не видит. Улыбнувшись немного смущённо, рыжий вновь озвучил слова Птицы, заодно переводя тему: — Ты зарос, вон, какая растительность, — проговорил он, мельком проведя рукой по щеке и подбородку, и тут же пожалев об этом — тыльная сторона зачесалась от колючей бороды. Волков замер и по-собачьи потерся о чужую руку. По крайней мере попытался, то ли не успел сделать, пока Сережа руку не убрал, то ли почти успел себя остановить. Птица заметил. Ему не понравилось. А вот сам Разумовский не заметил ни движения Олега, ни убийственного взгляда в его сторону Птицы — он разглядывал россыпь красных точек на коже, со вздохом задумавшись, что стоит купить хоть какой-нибудь крем от раздражения. — Прекращай чесаться, — прошипел Птица. — Сам полез к этой псине. Сережа лишь закатил глаза на его шипение, но руку опустил и уже обращаясь к Олегу произнес: — Давай в ванную и на кухню — что, где, надеюсь помнишь, а я чайник хоть поставлю. И сам направился по коридорчику, перехватив руку Птицы и успокаивающе погладил его.