Blacker than midnight / Темнее полночи

      Он видит, как боль разливается в глазах напротив, а также растерянность и непонимание. Они же сквозят и в голосе:              — Но почему?              Вот и как ответить на этот простой вопрос?       Галф не знает, потому что мыслей слишком много в голове.              А Мью явно испуган:              — Это потому что я пьяный к тебе пришел? Ты испугался, что я нашел твой адрес?              Он даже умудряется успокаивающе улыбнуться в ответ:              — Меня уж точно не напугать человеком в подпитии. Ну и я понимаю, что сын генерального уж как-то может узнать мой адрес.              — И ты не злишься из-за этого? — на него смотрят глаза побитой собаки, снова.              — Не злюсь.              — Тогда почему…              Галф выдыхает и нервно разглаживает одеяло на коленях, отводя глаза:              — Ты же знаешь, что я тебя… — он спотыкается о слово, которое не может сейчас произнести, и тут же сам себя одергивает, отворачиваясь. — Давай я приготовлю завтрак? А потом мы поговорим…              Даже успевает выбраться из постели, когда его запястье хватает цепкая ладонь:              — Подожди!              Да как тот не видит, как тяжело Галфу!       Как невозможно сложно отказывать в очередной раз, когда сердце кричит “да”.              Он поднимает глаза на Мью, сглатывает комок в горле, но не может ничего сказать. Тот же продолжает умоляюще на него смотреть:              — Галф, пожалуйста, давай поговорим.              — О чем?              — О нас, как нам дальше быть.              — В этом-то и проблема, Мью, — Галф горько усмехается, но перестает пытаться освободить свою руку из захвата. — Никаких “нас” нет. Есть ты, есть я и то, что было между нами. А продолжать я не хочу.              “Не могу” — вот, как правильно нужно было сказать, но опять страшно это делать.              Ему невыносимо смотреть в эти полные боли глаза, но приходится продолжать наносить удар за ударом — в первую очередь по себе:              — Мью, чего ты хочешь? Чтобы мы снова с тобой были… вместе?              “Вместе” — это какое-то неправильное слово, как будто не про них вовсе. Но ответ почему-то утвердительный:              — Да!              — Так же, как и раньше?              — Да, — уже как-то тише и не так уверенно это прозвучало.              — Но “как и раньше” уже не будет, Мью. Я этого не хочу, — он невольно хватается за эту уже родную руку и начинает гладить длинные красивые пальцы, по прикосновению которых так скучает. — Я не могу так: просто спать с тобой без чувств. Это какая-то сублимация, это не то, чего я хочу. Я чувствую себя неполноценным из-за этого. Что мне мало таких отношений.              Мне мало тебя.              — Мало?.. — Мью еле шевелит губами.              — Мало, поэтому я отказываюсь это все продолжать. Мне плохо от таких отношений, — Галф с болью смотрит на искаженное любимое лицо. — Я думал, что справлюсь со своими чувствами, думал, что смогу, но, как видишь, все вышло совсем не так, как мы задумывали. Тебе не нужен этот глупый романтичный мальчик, который утонул в собственных эмоциях, поэтому я сделал так, как будет лучше для нас обоих: разорвал этот порочный круг, в котором увязли мы оба.              — Нужен.              — Что? — он уверен, что ослышался.              — Нужен, мне нужен “этот глупый романтичный мальчик”, — теперь черед Мью нервно улыбаться и стискивать его руки. — Настолько нужен, что я не смог держаться на расстоянии, как видишь.              — Вижу, — Галф криво улыбается в ответ. — Но все еще не понимаю.              — Я тоже, если честно, — тот явно смущен из-за собственных слов, — но одно я знаю точно: мне плохо без тебя.              Он теряется от такого признания, настолько, что садится рядом на кровать, потому что ноги его держат с трудом и все трясутся. А Мью продолжает его добивать:              — Я сам не понимаю, что происходит, но дело тут вовсе не в сексе. Я скучаю по нашим отношениям вне постели: как хорошо с тобой было просто проводить время вместе, на работе или у меня, болтать, есть вкусняшки. А сейчас, когда у меня это отняли, я чувствую себя обделенным, словно важную часть моей жизни забрали. И я не знаю, что делать с этим дальше. Может ты знаешь?              Галф дрожит, когда встречается взглядом с этими просящими глазами:              — Скучаешь?              — Да, и очень хочу вернуть. Это всё и тебя, но не знаю, как. А ты меня отталкиваешь, не даешь и шанса.              Он в волнении прикусывает губы.       Мью и правда скучает?       Хочет вернуть?       Так хочется сказать “да” и упасть в эти нежные и такие сладкие объятия…              Но он не имеет права на такую слабость, потому что второй раз разбитое сердце ему не пережить:              — Я же говорил, Мью, что как раньше уже не будет — я не хочу этого. Но… — Галф замолкает, боясь продолжать.              — “Но”? Говори — я на все согласен! — лицо Мью лучится энтузиазмом и надеждой.              — Не спеши радоваться и соглашаться, — Галф останавливает этот поток поднятой рукой ладонью наружу. — Тебе может не понравиться то, что ты услышишь.              — И что же я услышу, — чужая рука скользит по его руке, лаская, соблазняя, уговаривая сдаться.              — Мы можем попробовать… дружить. Без секса, без постели, без твоих БДСМ-штучек.              Он видит, как расширяются от изумления глаза мужчины, но твердо стоит на своем, уверенный, что это именно то, что даст им хотя бы небольшой шанс, поэтому продолжает:              — Мью, мне кажется, что основная проблема в том, что ты почему-то боишься близости.              — Боюсь? Ты точно обо мне сейчас? Я наслаждаюсь ею, — рука скользит по его плечу, лаская.              Галфу стоит всех его сил, чтобы не поддаться этому змею-искусителю и перехватить ладонь, останавливая:              — Мью, пожалуйста!..              — “Пожалуйста, продолжай”? — улыбается.              — Пожалуйста, послушай меня! Ты по какой-то причине боишься душевной близости, прикрываешь все свободными отношениями, сексом без обязательств. Даже твое увлечение БДСМ, как мне кажется, тоже имеет к этому отношение. Ты словно закрываешься изо всех сил от чего-то, чего так боишься.              Он видит, как буквально за долю секунды лицо Мью от игривого меняется до испуганного и замкнутого. Это заставляет его остановиться, потому что боится, что уже и так сказал что-то лишнее.              — Боюсь? Я ничего не боюсь, — поджимает губы и отдергивает руку.              — Прости, может я неправильно выразился, — Галф уже сам тянется к любимому и такому далекому для него сейчас человеку. — Но это то, что мне кажется. И то, что я тебе предлагаю.              Он видит, что Мью наконец воспринял его слова всерьез, потому что его лицо какое-то сосредоточенное и мрачное, хотя еще минуту назад на нем были следы игривости. Длинные красивые пальцы нервно сжимаются и разжимаются, теребя одеяло, а Галф просто сидит и ждет.              Ждет ответ.       Ждет приговор их отношениям, которые могут окончательно погибнуть под гнетом всего того, что сейчас у них в головах.              — Ты же понимаешь, что мы не сможем просто дружить? Не после того, что между нами было.              Он дергается и краснеет, когда вспоминает, как сладко было вместе с Мью исследовать реакции собственного тела, но все равно упрямо поднимает подбородок:              — Это мои условия. Ты можешь согласиться с ними или нет — это твой выбор. Так что ты выбираешь, Мью?              Тот как-то обреченно пожимает плечами:              — Разве у меня есть выбор? Я выбираю тебя.              — И что это значит? — Галф осторожно уточняет.              — Это значит, что мы с тобой начинаем с этого момента дружить. Как настоящие бро, свои в доску. Болтать, пить вместе пиво под футбол или чай на работе.              — На работе? — он поднимает голову. — Получается, что ты…              — Да, я вернусь в отдел, раз больше не нужно держаться от тебя подальше. Я так соскучился, друг, по нашим разговорам.              Галф понимает, что сам заварил эту кашу, что сам во всем виноват, но его буквально передергивает от слова “друг” из уст Мью. И, тем не менее, он свято верит в то, что это хоть немного поможет их отношениям вывернуть на те рельсы, когда будут возможны ответные чувства со стороны Суппасита.              Ну а пока: ни-ни!       Даже на полшишечки!              Тут челюсть его медленно отвисает, потому что Мью откидывает одеяло и встает, потягиваясь всем своим мускулистым великолепием прямо у него на глазах:              — Я слышал, что тут чай от похмелья предлагают?              — И кашу, — Галф кивает, стараясь отвлечься от столь привлекательного зрелища и перевести свои мысли в более нейтральное русло. — Сейчас приготовлю, ты пока можешь сходить в душ.              Он роется в шкафу и почти не дышит в процессе, потому что спиной ощущает тепло тела совсем рядом с собой. Это заставляет его нервничать и замирать от любого шороха. Но Мью просто с благодарностью принимает чистое полотенце, кивает и удаляется в ванную, оставляя раскрасневшегося Галфа наедине со своими совсем не дружескими мыслями.              Готовка помогает ему немного отвлечься от этого непотребства, он умудряется даже не сжечь кашу с овощами, которую делает для Мью. Но стоит услышать поступь босых ног по кафелю пола на кухне, как внутри все снова сворачивается в тугой комок.              Блять.       И вот зря он оглянулся.              Потому что эта… скотина!.. стоит перед ним в одном полотенце на бедрах и ослепительно улыбается, присаживаясь за стол и светя своими мускулистыми плечами и руками:              — О, кашка! Спасибо, друг!              Убью, гада!