Паренёк из Московского метро

— Согрелся? — прошептал Никита и погладил меня по голове.       — Да, теперь мне хорошо, — ровным голосом ответил, взял его руку и прижал к щеке.       — Съесть бы чего-нибудь, — высказал желание и после слов звонко пробурчал его живот.       — Сходим в столовую, попробуешь вкусные яства, — предложил ему и неохотно отпрянул из тёплых объятий Никиты.       — И тяпнуть не помешает, а то зря согласился на приёме у Василия Фёдоровича отпить крепкого вина, — пожаловался на похмелье своё.       — С собой патроны возьму и закажем по бокалу терпкого, — согласился с ним и достал из тумбочки серый мешок, с горяча добавил, — а насчёт второго, ты своим некультурным поведением попал в чёрный список станции «Парк культуры»!       — Всего-то поцеловал его секретаршу, когда напиваешься всякое бывает, — попытался оправдаться и туже завязал белый халат.       — Ладно, я поговорю с Василием Фёдоровичем об этом, но ты не попадайся ему сейчас, он — человек слова и не побрезгает даже сталкера выпроводить со своей станции, — строго предупредил его и вышел из палатки на платформу.       Подоспел за мной Никита и тихо пообещал:       — Буду тебе должен.       Миновали центр станции рядом с путями, глянул на часы, без пятнадцати восемь и спокойно пришли к столовой. Пустили нас на ужин без оплаты, когда показали бирку. Внутри столики почти все заняты, кроме двух столов и на линии раздачи никого.       — Что будете, гости дорогие? — спросил у нас подтянутый парень в белом фартуке и шапочке.       — Мне, пожалуйста, кружку чая и свиную отбивную с грибами, — сделал заказ и жду выкладки на железный поднос.       — То же самое, — повторил мой заказ и ушёл к свободному столику.       — Спасибо, — поблагодарил повара и взял поднос.       Подсел к Никите и попробовал на вкус блюдо, крупные грибы так знакомы, спросил у него:       — И как тебе похлёбка?       — Не пробовал ничего подобного, — лишь на секунду оторвался ответить.       Улыбнулся ему и в тишине доели вкусную похлёбку. Горячий чай в стеклянных бокалах приятно согревал и пробуждал после беспокойного сна.       — Хотел бы узнать, откуда ты, на какой станции вырос? — проявил вдруг интерес Никита.       — Врать тебе не хочется и скажу так: это место назвать не могу, — прямо ответил, и мой собеседник нахмурился.       — Понятно. А чего не в «Спарте»? Тебя бы приняли как своего, — продолжил череду расспросов.       — Мой отец просил держаться в стороне от этих безрассудных сталкеров, — рассказал о мнении Павла и кончил своим, — без них людям не выжить, они — герои метрополитена. Себя таким не считаю, обычный сталкер, да и не хочется плясать под чью-то дудку.       — А под мою значит не против? — отшутился Никита с хитро ухмылкой.       — Под твою готов не только плясать, — вблизи прошептал ему и допил тёплый чай.       Никита с удивлением посмотрел на меня, и мы встали из-за стола. Отнёс поднос с грязной посудой и поблагодарил повара за вкусный ужин. Перешли со столовой в небольшой бар, что стоял неподалёку.       У стойки стоит тот самый мужик, что застал нас в ваннах и радушно принимает:       — Здравствуйте, господа, чего желаете выпить?       — А давай нам обоим по одной рюмке хорошей водочки, — заказал Никита и присел на высокий стул.       — Не слишком крепкое, важные дела требуют светлой головы, — попросил бармена и занял соседнее сиденье.       — Тогда классической водки налью для вас двоих. Редко кто сюда захаживает в этот час, — подобрал напиток, достал целую бутылку водки с красивой припиской «Классическая» и две хрустальные рюмки, налил по половине.       — Пьём мы за успех, — поднял стакан Никита и высказал тост.       — И благостный исход, — поддержал, лёгенько и звонко чокнулся с ним, выпиваем разом, в горле горит нещадно.       — За счёт заведения для вас закусить, — достал белую тарелку с колбаской.       — Отличная водка, в голову добротно дало, — похвалил напиток и взял кусочек смягчить.       — А давай повторим, с такой сочной колбаской приятно пьётся, — попросил бармена налить ещё и повернулся ко мне с вопросом, — хочешь к Василию Фёдоровичу сходить?       — Да, переговорю с ним и встретимся в палатке, — высказал план и поставил мешок патронов на стойку, спросить оплату, — сколько за одну рюмку этой водки?       — Два патрона, — с грустным вздохом дал ответ.       — Значит-с восемь, одно за меня и три за него, проследи чтобы больше не пил, платить больше не стану, — высказал бармену, отсчитал патронов и один добавил бармену за радушный приём.       Попрощался и вышел на безлюдную платформу, в халате холод не отпускал, но спирт в крови притуплял. Часы в центре станции показывают позднее время, половина девятого часа. Поторопился к кабинету начальника станции, всё тот же молодец встретил и уже без вопросов пропустил.       — Серёга, наконец-то ты здесь, Ксения Анатольевна у себя с отчётностью разбирается, — высказал как увидал меня и быстро встал с мягкого чёрного кресла рабочего стола.       — Привет, Василий, обстоятельства не позволяли с тобой добротно поговорить, — оправдался и приблизился к нему в крепкие объятия.       — Столько дней минуло с нашей последней встречи, возмужал и видным сталкером стал, что не скажешь о твоём напарнике, — одарил доброй похвалой и не удержался упомянуть Никиту.       — О нём и поговорим, — задал тон беседы и принялся объяснять начальнику станции, — он — бывший сталкер, что лишь по просьбе отправился со мной на важную миссию. По стечению судьбы встретились мы и помог ему, солдату «Полиса», справиться со страшным недугом. Представь себе: Ксения Анатольевна погибает в следствии твоего решения и терзает тебя, мучает, тянет к себе в могилу.       — Я тебя понимаю, Сергей, но зачем ты стараешься оправдать этого дурака? — вспылил на мою речь.       — Вина отчасти на мне, если бы не ушёл продавать картину, а последовал за Ксенией, с Никитой такого бы не случилось, — не унимался и давил на совесть Василия.       — Хорошо, пусть придёт извиниться перед Ксенией, доконал ты меня этим, — сдался начальник станции.       — Благодарю, Василий Фёдорович, но прибыл сюда для другого дела, — перевёл разговор к главному, — дрезина нужна отправиться до станции «Белорусская».       — Свободной нет у меня сейчас, но вы можете отправиться завтра в двенадцатом часу на общественной дрезине, билеты есть для тебя и твоего любимого напарника, — предложил нам выход из положения и вытащил две бумажки с красным словом «Билет».       — Хорошо, Василий Фёдорович, — согласился и взял с рук пропуск на поездку по кольцу.       — Это же всё-таки для общего блага? — спросил начальник станции с хитрым взглядом.       — Быть может для метро надежда не погасла совсем, — сказал как отрезал.       — До встречи, Серёга. Буду ждать твоего друга у себя и пусть только попробует не искренне раскаяться перед Ксенией Анатольевной, — пожал мне руку и вернулся к делам.       — Приду перед отъездом проститься, — пообещал перед тем, как вышел на платформу и двинулся к палатке.       Никита не открыл палатку и похоже, что до сих пор сидит с барменом. Сижу один на кровати в руках мешок патронов, пересчитал сумму и положил на место. Два билета спрятал в папку с верхнего ящика, где хранятся мои записи.       Разлёгся на мягкой кровати, потянулся и немного задремал, как вдруг, врывается Никита. Садится напротив меня и глубоко дышит, неотрывно смотрит на меня. Я встрепенулся, с опаской глянул и отвернулся.       — Ты мне скажи, зачем? — пьяным тоном о чём-то спрашивает.       — Никита, я не понимаю, — с дрожащим голосом сказал и отважился вновь увидеть презренный взгляд.       С улыбкой до ушей и сквозь смех говорит:       — Видел бы ты своё лицо!       — Я-то думал, ты совсем пьяный, — лёг обратно и отвернулся от Никиты, немного подремать.       — Так что там с Василием Фёдоровичем, договорился? — решил узнать итог моей беседы с начальником станции.       — Да, тебе надо извиниться как следует перед Ксенией. И ещё получил билеты на дрезину к двенадцатому часу, — пересказал в двух словах.       — Хорошо, сейчас и схожу, — утвердил перед тем, как вышел из палатки.       Завтра грянуло незаметно в приятной постели, что так завлекла в краткий сон и пробудился с бодростью духа. Выбрался на пустую платформу посмотреть время, показывает без пяти четвёртый час. Сходил в местный туалет, умылся и вернулся в палатку.       Никита сладко спит ещё, а я достал из папки в ящике те бумаги с нужной информацией о бункере «Д-6». Перечитал вновь о входе со станции «Маяковской», лезть придётся очень далеко, куда даже не ступала нога человека. Вытащил колбу с жидкостью для какой-то твари, что поджидает нас там.       — Не с проста вручили этот шар, ключ для нас, что откроет путь, — высказал мысли в слух, когда достал дар призраков.       — Выспался уже? — прошептал со своей кровати Никита.       — Да, готовлюсь понемногу, — быстро запрятал в сумку вещи и решил разузнать, — как приняли твои извинения?       — Немного поворчали, но простили мой грешок, — с ухмылкой рассказал. — Тогда можем отправляться без задней мысли, — собрал полный рюкзак и положил на постель вместе с мешком патронов.       — Я тут соберусь, а ты сбегай в прачечную, — послал меня за пакетами с чистой одеждой.       Свернул мимо ванн до стойки, где та самая женщина взяла у нас груз, и она приветливо спросила:       — Помню вас, с двадцатого номера, верно?       Достал ключ с брелоком, показал и с лукавой улыбкой утвердил:       — Для вашего спокойствия можете проверить, вдруг ошиблись.       — Память меня ещё не подводит, подождите минутку, найду ваши мешки, — высказала перед тем как уйти.       Пара минут минуло и явилась с двумя пакетами в руках, передала через стойку. Попрощался любезно с прачкой и возвратился к Никите в палатку. Распечатали каждый свой мешок переодеться, но не удержался и одним глазком подглядел.       — Не насмотрелся в ваннах? — заметил Никита и вплотную прижался к моей спине, — давай тебе помогу, напарник.       — Что ты делаешь? — от ощущений запинаюсь и вижу перед собой, как он правой рукой хватает за мой член и медленно тянет вверх, вниз до самых яиц.       — Расслабься, время у нас есть, — шепчет на ушко, ускорился и левой рукой ухватился за сосок, чем вырвал с моих губ стон.       Развернул к себе, голову прижал к своей мускулистой груди, я попробовал лизнуть и засосал твёрдую бусинку. Никита сладко стонет, переменил на левый сосок, и я не удержался, легонько прикусил. Потянул за плечи вниз и не заметил, как оказался перед ним на коленях.       Большой твёрдый член оказался в сантиметре от моего рта, маленькая капелька выделилась на головке и манила слизнуть её, а Никита с ухмылкой подначивает:       — Открыть рот и высунуть язык, — приказ его исполнил, он набрал слюны, плюнул в рот и одним движением проник до самого горла, — привыкнешь сосать у меня и будешь весь заглатывать.       Почувствовал рвотный рефлекс и резко выпустил изо рта ствол Никиты. Прокашлялся, вдохнул воздуха и взял обратно в рот его член. Правой рукой ухватился и облизал языком по кругу головку, а левой внизу дрочил себе.       — Давай ещё раз, расслабь горло и заглатывай хуй, — скомандовал, ухватился за мою голову и протолкнул глубоко до самой глотки.       Старался проникнуть всем своим большим членом мне в рот и угомонился на третей попытке. Отсасывал Никите долго и сочно, хоть сам до этого не пробовал такое. Но мысли заняла лишь одна — ублажить своего красавца командира.       — Я так близок! — простонал перед тем, как перехватил рукой член и готовится обильно кончить мне в рот. — Глотай!       Ствол Никиты пульсирует во рту, одна порция за другой влетает в самую глотку, чтобы не поперхнуться пустил внутрь себя. И в этот момент кончил с ярким всплеском в глазах. Поток иссяк, дал облизать весь свой член, что медленно спадал. Поднял меня с колен, а сам вернулся к вещам одеться.       — Готов отправляться? — спрашивает меня, когда повесил на себя большой рюкзак.       — Всё собрался, — утвердил ему и вытащил из папки второй билет, со словами вручил, — возьми и держи при себе.       Выскочили из палатки под номером двадцать, закрыли за собой на ключ и подошли к смотрителю сказать:       — Мы съезжаем, можете принять два ключа?       — Конечно, не буду вас задерживать, — почтительно высказал, взял с моих рук и на прощание выдал, — до свидания, господа.       Первым делом справили нужду и поторопились в столовую, где подавали дорогой завтрак. Уговорил Никиту подкрепиться перед далёкой поездкой, а выплатил за тарелку жаренных яиц с беконом и чай два десятка патронов. Порадовали себя и отправились на рынок оружия со всех уголков метро.       — Здравствуйте, хотите что-то приобрести? — спросил у нас молодой мужик с бородой, что стоит у прилавка с ружьями ручной работы.       — Не помешает мне прикупить «ВСВ», всё-таки патронов теперь хоть отбавляй, — попросил у Никиты разрешения.       — Тебе-то зачем, твоя пушка неплоха, а патронов закупим, — отмахнулся и перешёл к продавцу разных модификаций.       Поспешил за ним и приглянулся прибор ночного видения, купил без раздумий, пока мой напарник занят у другого прилавка. На обменнике содрали с меня пять за десяток обойм кустарных патронов, а Никита уже зовёт меня к себе. Запросил с меня триста патронов и руки сжали шёлковый мешок, столь безумная сумма поразила в один миг.       — Сам же понимаешь, нам без этого не обойтись, — с улыбкой выпросил мешок и без слов отдал ему.       Развернулся и ушёл к Василию Фёдоровичу, а возле дверей кабинета начальника станции всё тот же парень стоит и на этот раз не пустил:       — Стоять, сказано не беспокоить!       — Хорошо, подожду, — проговорил и присел на мягкую скамейку.       — Я бы пропустил, но не могу, сам понимаешь, приказ есть приказ, — вырвалось у него.       — Не тороплюсь я никуда, просто сижу и смотрю на тебя, а если смутил, то восвояси отправлюсь, — высказал с улыбкой, но по его суровому взгляду всё стало ясно.       — Чего вздумал петь мне дифирамбы? — с претензии провозгласил охранник начальника станции.       За железной дверью простучал стройный шаг и недовольным тоном высказался:       — Кто здесь болтает, что аж у меня всё слышно?       — Василий Фёдорович! Пришёл к вам попрощаться перед отъездом, — встал со скамейки и воскликнул в радости.       — Сергей, это ты! Юрий, его можешь пропустить, — раскрыл шире дверь и радушно принял.       Присел на мягкий стул у его рабочего стола и с досадою сказал:       — Не хочется мне уходить во мрак тоннелей после сладости дня на станции твоей.       — Благодарю, что выбрал меня, а не этих, «звезданутых», у которых шило в одном месте, что жить себе не даёт и другим, — вспылил начальник станции и отдёрнул себя, — к чёрту их, главное ты пришёл, хоть и рано, но приятно увидеться перед твоим отъездом.       — Держишь на себе неподъёмный груз, а силу черпай в прекрасной Ксении Анатольевне. Часом она не у себя? — решил узнать дела у секретаря начальника станции.       — Ксения, можете пожаловать ко мне? — подозвал к себе гетеру.       — Да, Василий Фёдорович, что-то случилось? — выглянула из комнатки бесценной красоты дева и как заметила меня, сказала, — здравствуйте, Сергей Павлович.       — Ничего такого, ко мне пожаловал мой друг, через несколько часов он и тот самый, Никита Алексеевич, отправятся на транспортной дрезине, — поведал ей кратко и закончил причиной вызова к себе, — желает узнать о твоих делах, всё-таки не у каждого начальника станции есть звезда пленительного счастья.       Ксения смутилась в лёгкой улыбке, подошла к столу, встала рядом с Василием и спросил у неё:       — Дела вижу идут в гору, но меня волнует один каверзный вопрос. Что делать будете со своим заклятым врагом?       — Обновить договор о перемирии, так как война нам не нужна и им уже в тягость снабжать свои боевые подразделения. С организаций ратификацию получила, но подписание по своим левым причинам откладывают. Если не одумаются и продолжат диверсии, то Василий Фёдорович будет вынужден ответить, — рассказала без утайки.       — Благодарю вас за открытость и от меня мои искренние восхищения, такая хрупкая по виду дева на деле прочна как бронза, — одарил её комплиментом.       — Это моя обязанность, для которой нанял меня Василий Фёдорович, — учтиво ответила и вернулась к себе, — позвольте откланяться, дело не терпит отлагательства.       — Не верил я тогда, что это здравая мысль — найти себе секретаря. Желал лишь отомстить этим собакам за разрушение моей родной станции. Не отбили бы, то переделали по своему подобию в беспросветный ад, — высказал Василий о себе при нашей первой встречи.       — Не увлекай себя ты этим, тогда сказал, а ты как встал со стула и заорал на меня, — припомнил в смехе и подытожил, — как прекратил ты, напомнил о самом главном, что главою станции выбрали тебя и в твоих руках свершить месть по разуму иль в свирепой ярости крови.       — Не понимаю, как меня вытерпел тогда и я не выпроводил сразу. Если бы ты не появился, то уж точно пошёл напролом со всем отрядом, — дивился такому исходу.       — Верно подметили, Василий Фёдорович, случай спас вас от роковой ошибки, — вторил ему.       — А твой отец, Павел Слетов, как поживает? — решил узнать, как дела на станции «Западная».       — Очень даже неплохо, всё идёт своим чередом, но из-за событий страшных на «ВДНХ» я здесь сижу и говорю с тобой, — поделился кратко и поднялся с места сказать на прощание, — Никита ждёт меня, так что, до новой скорой встречи, Василий Фёдорович!       Подошёл ко мне и крепко обнял, с тёплыми словами отпустил:       — Пора придёт и явишься ты вновь, так отопьём мы знатно лучшего вина!       Выскочил из кабинета начальника станции и в поисках Никиты обошёл весь рынок. Нигде не встретил и подумал, что ушёл одевать те костюмы для выхода на поверхность. Время в центре платформы доходило до десяти часов, а дрезина отправляется ровно в двенадцать.       Никита весь в обмундировании стоял у входа в секцию по дезактивации и с хитрой ухмылкой ждал, когда подойду к нему оправдаться:       — Был у Василия Фёдоровича, немного поговорили и простился с ним.       — Понятно, я тут немного опустошил наш запас, — вручил полупустой на магазины серый шёлковый мешок и отправил, — бронежилеты вернули, твой на столе ждёт тебя, а я у дрезины.       — Хорошо, тогда скоро буду, — заверил Никиту и зашёл в помещение с деревянными шкафчиками.       Натянул чёрного цвета снаряжение, перепроверил число патронов и насчитал четыреста двадцать. Всунул в рюкзак, выскочил на платформу и подбежал к толпе у дрезины. Перекладывали груз с вещами разных господ, за этим наблюдали две дамы в сопровождении своих мужчин и скромный молодой человек в стороне от них.       — Собираются к переезду на другую станцию, — предположил справа от меня Никита, что появился будто из воздуха.       — Не пугай меня, не то отправлю тебя в «Полис» своим ходом, — вырвалось у меня.       Посмеялся с моей реакции и прошептал на ухо:       — Теперь ты от меня не избавишься.       Последовал за ним, показали билеты мужчине в военной форме «Ганзы» и сели в конец большой дрезины. Целый час был у нас в запасе и в эти минуты грусть нахлынула холодным ветром из далёких веток метро. Никита не отрывал взгляд от меня со всё той же ухмылкой, подсел ближе и свою правую руку положил мне на плечо.       — Как всё закончим куда пойдёшь? — спросил у меня о будущем.       — Вернусь на станцию, где ждёт отец и будем работать над новым проектом, — поделился с Никитой своим планом.       — А название мне не скажешь? — упрашивает назвать.       — Даже если и раскрою, то не найдёшь и это тебя спасёт от страшной участи, — прошептал ему и вспомнился труп человека в лабиринте туннелей.       Никита отдёрнулся и серьёзным тоном выдал:       — Много разного слышал и видел, но о таком и знать не хочу.       — Всё равно иногда выхожу по делу, путешествую и нужда может отправить в «Полис», — дал надежду вновь увидеться.       — Это ещё когда будет, но хватит нам забавляться, всё-таки для серьёзной миссии мы здесь, — твёрдо высказался и отсел в угол.       Томно вздохнул и приготовился к поездке на дрезине по кольцу. Груз для других пассажиров уложили, уселись все и тронулись с места. Скрежет рельс о колёса и устремились в даль непроглядной тьмы тоннеля.       Зажгла охрана большие фонари с двух сторон, яркий свет подсветил дорогу и тишину прервать решились дамы с разговором о новом доме и слева мужья их спорили друг с другом. Рядом со мной прижался к углу сиденья в застиранном чёрном пиджаке и штанах парень, что растерянно оглядывался по сторонам.       — Первый раз на дрезине решился отправиться куда-то? — попытался успокоить своего соседа.       — Отец отправил на «Проспект Мира» с особым поручением, — быстро проговорил и резко замолчал как увидел что-то среди мрака тоннеля.       — Ничего там не увидишь, доверься слуху нежили глазам, что обманут тебя, — прояснил ему.       — Верно говоришь, мне показалось, что кто-то смотрит на меня, — с дрожью в голосе рассказал о своих наблюдениях.       — Когда пошлют на «ВДНХ», то встретятся тебе человекоподобные существа и сведут с ума, — предупредил бледного паренька, который, как и я, родился в метро.       Ожил с оцепенения страха и спросил:       — Ты бывал там и видел их?       — Да, но не встречался с ними лицом к лицу, иначе не сидел бы здесь, — удовлетворил его любопытство.       Никита одёрнул меня и только проехали мимо «Киевской», высказал мне:       — Не отвлекался бы на разговоры, ещё одна станция и мы выдвигаемся.       — Через минут двадцать как минимум прибудем и чего бы не скрасить ожидание, — объяснился перед ним.       — Вы же сталкеры, помню как к нам часто приходили, только немного другие, вроде из «Спарты», — решился парень завязать с нами разговор.       — Мы сами по себе, кстати, меня можешь звать Сергеем, а моего угрюмого напарника, Никитой Алексеевичем, — с улыбкой поддержал его.       — Очень приятно с вами познакомиться, я — Михаил, — представился паренёк, подсел немного ближе и пожал руку.       — Чем занимался до этого на станции? — спросил о его роде занятий.       — Вёл документацию разную, пока не обучили нового более смышлёного клерка и отец не решил отправить меня на помощь станции «Проспекта Мира», — раскрыл причину отъезда.       — Постепенно «Ганза» стягивает туда все доступные силы, но это до тех пор, пока держится «ВДНХ», а потом можешь сам догадаться, что будет назревать, — высказал свои мысли о том, чего стоит ожидать Михаилу.       — Не пугай его по чём зря, дадут ему работу и когда закончиться всё, вернётся к себе на родную станцию, — отмахнул Никита прочь опасения, чем успокоил моего соседа.       — Спасибо вам за помощь, буду держать это на уме, а то всякое может случиться, — поблагодарил за напутствие от нас.       — В этом вся беда, всё делается по воле прекрасной Фортуны, то необъятное для скудного ума, — кончил пламенной речью о судьбе.       Дальше в молчании доехали на дрезине до станции «Краснопресненская», где резким скрежетом затормозили и глаза прикрыли от яркости света. К каждому подошли для проверки документов, груз осмотрели и дали добро на проезд мимо их военного пункта. Запустил водитель дрезину, тронулись с места и продолжили путь.       — Сергей, простите меня за глупый вопрос, но как победу одержать над столь грозным врагом? — кротко спрашивает Михаил.       — Не хочу внушать ложную надежду, даже вся армия метро не выдержит их натиска, — без утайки высказал правду о нашем общем роке.       Никита не удержался и добавил от себя:       — Не стоит забывать о «Спарте», что не раз выручала станции из самых тяжких ситуаций.       — Вера во всесильных спартанцев сгубила их в античности и почему же сейчас такое не может вновь повториться? — уверенно высказал риторический вопрос.       — А если завалить тоннели как сделали однажды наши соседи с «Киевской»? — настойчиво продолжает меня вопрошать.       — Это последняя мера — самая страшная, а о последствиях не берусь утверждать, — холодно сказал и строго посмотрел в его отчаянные глаза.       — Серёга, хватит нагнетать, уже самому тошно слушать особенно от тебя такое! — яро вспылил Никита.       Прислушался к словам напарника и подытожил:       — Прав ты, как бы то ни было, в непроглядной кромешной тьме есть маленький проблеск света.       Переглянулись между собой и молча сидели в ожидании следующей остановки на станции. Михаил же вытащил из кармана деревянную фигурку четырёхногого животного и вертит в руках с грустным вздохом. Договорили о своём напротив нас мужчины с дамами и повернулись к яркому свету в конце тоннеля. Кончилась поездка по кольцу, сошли на станции «Белорусская», а дрезина с пассажирами тронулась дальше.