***
Мартин решил немного прибрать книги, которые алхимик привез с собой. На вид все фолианты были очень старыми и хрупкими, хотя алхимик читает их в абсолютно любом положении, хоть вися вниз головой на турнике, совсем не задумываясь о том, что страницы могут этого не выдержать. Офицер аккуратно смахивал со страниц пыль и ставил на книжную полку. За месяц, два книжных шкафа были полностью заполнены книгами. Что-то из них было по школьной программе, а что-то для, как это назвал Элрик «независимых исследований». На большинстве книг из аместриса, красовалось одно и тоже слово. А книги купленные в Крете, в основном были по психологии или биологии. Мартин все ещё плохо представлял все возможности алхимии, но по словам Эда, даже химера не является чем-то мифически и невозможным. Возможно, глубоко в прошлом, алхимия была чем-то распространенным и обыденным. Думать об этом было интересно. Вдруг, Мартину попался на глаза словарь, который он купил алхимику. Просто из интереса, мужчина решил найти то слово, которое так часто видно на книгах алхимика. Мужчина нашел его на седьмой строчке, двадцать пятой страницы. Этим словом была «память». Мартин решил перевести полностью обложки трех книг. После чего пяти, в итоге перевел все. Как выяснилось, алхимик ещё дома занимался исследованием биологии, психологии и, самое главное, памяти. Эдвард не выглядел как кто-то, переживший амнезию, даже самую легкую её форму. Возможно, у академиков были и другие причины останавливать алхимика от эксперимента. Очень хотелось спросить у Элрика, зачем ему все это. Но лучше пока с этим повременить. На столе алхимика лежали какие-то записи, он их не убрал, раскидал по столу. На каких-то листах были нарисованы круги, они всегда идеально ровные, хотя Эдвард никогда не использовал циркуль. Мартина смущало только одно, рядом с идеальными алхимическими формулами, было написано описание деревьев, которые видно через окно поезда, напитки, что покупал Эдвард во время поездки и другие атрибуты путешественника. Словно в какой-то момент алхимик устал писать о чем-то серьезном и решил записать свои наблюдения. Теория о легкомысленности Элрика все сильней крепла и переходила в разряд «правды». Спелман только тяжело вздохнул и продолжил убираться. День тянулся к концу, солнце постепенно заходило за горизонт, а Стальной так и не вернулся. Офицер был отчасти доволен, хоть и немного волновался, не попал ли алхимик в плохую компанию или в беду. Хотя о последнем было глупо даже думать, ведь если кто-то захочет напасть на Эдварда, придется спасать нападающих, потому что они наверняка будут не осторожны и назовут его маленьким.***
В первые пять минут, Эдварда все воспринимали в штыки. Красавчик блондинчик, смотрящий сквозь тебя. Вектор беседы сменился только когда Мария достала тетрадки, сшитые розовой ленточкой в одну книгу. Глаза Элрика округлились, когда он увидел эту кипу, ему очень хотелось узнать, не переписывала ли девушка некоторые произведения полностью. — Это просто одни аннотации, не больше, — сказала шатенка, перебрасывая длинную косу через плечо. Она смогла прочитать этот вопрос по лицу алхимика. Эдвард нервно хихикнул, ему явно следовало пересмотреть свой читательский дневник и сделать несколько корректировок. Читательские дневники других выглядели менее пугающе, у Софии это была просто тетрадь на сорок восемь листов, у Андре точно такая же, у Саймона тетрадь на двадцать четыре листа. Элрик выдохнул и решил, что у Марии просто очень крупный почерк. Постепенно темп работы нарастал. Подростки обсуждали детали, которые стоило включить в описание книги, что могло бы слишком сильно раскрыть сюжет, а что на оборот, не давало никакой информации. Алхимик очень походил на игрушку-собачку, которую некоторые таксисты ставят в машины. Они мерно покачивают головой, во время движения по дороге, словно отвечают на твои вопросы или просто соглашаются. Так и Эдвард, практически на все, что не связано с заданием на лето, только кивал. Сильно чувствовался языковой барьер и культурный, группа говорила о вещах, которые Элрик либо не знал, либо просто не понимал, молодежный сленг ещё сильней его сбивал. Стальной в какой-то момент не выдержал и вышел на свежий воздух, проветрить голову. — И все же, он какой-то странный, — сказала София, смотря голубыми глазами в сторону выхода, девушка в белом ситцевом платье буравила взглядом спину алхимика, который прислонился к витрине кафе, — Саймон, ты уверен, что он хоть что-то из списка на лето читал, а не просто решил все у нас скатать? Как это обычно делают Денис с Жаном и Жаком. Просто, ему бы на пробежку, а не книги читать или на шумную вечеринку. С нами ему явно скучно и не о чем поговорить. — Книги то он читал, это сразу понятно, по ним то он резво говорит. Но я согласен с Софией, может ему лучше уйти домой? Чтобы сильно не переживать, а то он напоминает мне игрушку-поддакивалку, которая у нас дома на шкафу стоит. — Твой отец ещё любит иногда её просто так стукать, движение головы, вроде, его успокаивает, — вспомнила Мария, Андре кивнул ей. Саймон тяжело вздохнул, это было ожидаемо, все же Эдвард едва ли мог поддержать разговор. Так же он иногда выглядел потерянным и застигнутым врасплох. Парень снял с себя очки и стал мять душки, вспоминая разговор в парке. И тут до него дошло. — Эдвард упоминал, что читал Альфреда Альпино в оригинале, но аместрийский не международный язык. Значит он не местный, а приезжий да ещё и из Аместриса, — компания друзей переглянулась между собой. Все подумали об одном и том же. О сленге в книжках не прочитаешь, а об увлечениях иностранцев Аместрис просто не может знать. Если ребята уходили от темы учебы слишком далеко или использовали сленговые слова, то не удивительно, что алхимик был потерянным и напоминал им ту игрушку. — В любом случае, мы не можем знать наверняка. Стоит спросить, когда он придет. Если мы правы, то давайте попробуем ему помочь в адаптации, а если нет, то… То пускай уж сидит, все равно почти закончили, — Мария подвела итог и все с ней согласились. Осталось дождаться самого алхимика. Элрик вернулся более бодрым и готовым к работе, но только к ней, сейчас ему хотелось просто все закончить и уйти домой, время как раз позволяло. — слушай, Эдвард, а ты откуда? Мы раньше тебя просто не видели в городе, — с порога начала София. Четыре пары глаз, выжидающе смотрели на алхимика Элрик слегка опешил от такого количества внимания, но вскоре пришел в норму. — Из Централа, это в Аместрисе, до этого был в Вест-сити, а родом из Ризенбурга. А что? — Компания стала активно переглядываться между собой. Софии, Саймону и Андре стало немного неуютно, одна Мария просто кивнула и предложила вернуться к работе, ведь солнце почти село. Эдвард заметил некоторые перемены в поведении ребят. Они стали меньше использовать сленг, а если и проскакивал, то объясняли о чем идет речь. Андре стал делиться переживаниями о предстоящем футбольном матче, между его любимой командой и соперниками из Альберо. Мария делилась о новых красках, которые ей купили на день рождения, в них даже была настоящая Либертинская золотая охра и даже шмальтовый, о производстве которого девушка пела соловьем. Алхимик в очередной раз только кивал, хоть и был благодарен за то что его посвящают в такие темы, а не как в начале, оставляют у обочины. Но для него это все равно было чем-то очень далеким. На вопросы Андре, о футбольной команде Аместриса, Эдвард ничего ответить не мог, об искусстве с ним говорить просто бесполезно. В девять тридцать все разошлись по домам, впечатление об этом дне были максимально смешанные. Единственное, что частично обрадовало Эда, это то что Саймон попросил у него адрес, обещая как-нибудь зайти в гости или пригласить погулять. — У тебя очень богатые родители? — спросил парень, когда увидел адрес. На это Эдвард издал легкий смешок и попрощался с новым товарищем. Саймон устало побрел домой, не получив никакого ответа. В работе Элрик показался ему очень надежным и приятным человеком. Он был резок, если это требовалось и мог мягко указать на оплошность. Его комментарии никогда не были лишними или слишком водянистыми. Парень действительно был немного груб, когда сказал, что Эд не любит учебу.***
Спустя неделю, Саймон снова встретил Эдварда, но уже в парке, в окружении детей. Алхимик играл с малышами в классики, явно поддаваясь, хотя детишки и не замечали этого. Они искренне желали научить взрослого парня держать равновесие в маленькой клеточке. Как чувствовал, что стоит сделать перерыв, помогал ребятам постарше с домашней работой, объясняя темы, которые те не поняли в прошлом учебном году. Рядом с ним всегда был дорожный чемодан коричневого цвета, с большим количеством марок, наклеек или иного рода пометок. Саймон почти не мог прочитать названия, все были на Аместрийском. Из него парень изредка доставал то клей, то иголки с нитками, чтобы починить игрушку или порвавшийся рукав на одежде, ребенка. Саймону могло показаться, но некоторые дети словно нарочно рвали или не сильно ломали игрушку, чтобы Эдвард её починил. Но когда Элрик чинил что-либо руками немного дулись. — Получилось некрасиво! — сказала одна девочка, смотря на хоть и надежные, но не самые красивые стежки. Эдвард только потрепал ту по голове. — Тогда носи аккуратно, чтобы после ремонта не было некрасиво, — девочка слегка надула щечки, ещё раз осмотрела стежок, чему-то хихикнула и снова побежала играть. А Эдвард вернулся к объяснению математики, за седьмой класс. Саймон смотрел и не верил, что это тот же человек. Раскрепощённый и общительный, с улыбкой от уха до уха. Через полчаса, Эдвард достал из кармана серебряные часы, с причудливым рисунком, было шесть вечера. Парень попрощался с детьми и убежал домой. Саймон тоже решил не тянуть и пошел в магазин. Дома он получил нагоняй от мамы, в виде легкого выговора, за то что так долго ходил. Но парень ни о чем не пожалел.***
Андре встретил алхимика во время велопрогулки. У него сломалось колесо, а вернее отошли болты, которые держали конструкцию. Парень уже хотел возвращаться домой, с железным конем на горбу, но мимо как раз проходил Эдвард, которого снова выгнали на улицу. У него в руках был старый чемодан, внутри которого лежало все необходимое для похода. Андре очень хотел спросить, зачем Элрик носит с собой, клей, швейный набор, аптечку, фонарь, несколько досок, коробку с гвоздями, пару перчаток, набор инструментов, колоду карт и самый подозрительный предмет, во всем этом разнообразии- набор отмычек. Но он быстро вспомнил, как Саймон не так давно спрашивал, зачем он постоянно носит с собой иглу для насоса, а Андре не знал что ему на это ответить. Алхимик быстро и без всяких слов помог с колесом, закрепив его на славу. А также посоветовал сменить смазку для цепей. — Увидимся, — буднично бросил Элрик и пошел дальше. Андре с большим удовольствием продолжил прогулку на велосипеде. Парень бы никогда не подумал, что Эдвард может разбираться в велосипедах. Хотя от алхимика шел легкий запах машинного масла и смазки.***
София бы хотела сказать, что рада была встретить алхимика, но за две недели после первой встречи, она уже успела забыть, как того зовут. Что было, отчасти неловко. Особенно когда Элрик прямо к ней обратился. Встретились они из-за её сестры, у которой на дереве застряла кошка. Маленькой девочке не пришло в голову, что можно позвонить пожарным или позвать соседа Фрэнсиса, старого приятеля их отца. Ребенок решил, что самый безопасный и лучший вариант- привести доброго парня, которого она встретила в парке. Благо, девочка оказалась права и Элрик быстро, и без происшествий достал кошку. Парня даже не смутило, что лестница случайно упала, он просто спрыгнул с дерева. Без тени сомнения в гениальности данного решения. София благодарила парня и пригласила того на чай, а заодно и обработать занозы или порезы. В доме девушки было довольно уютно. Это не стерильная обстановка отеля, а приятный и уютный коврик, под мягким диваном с кружевной салфеткой на нем, с рядом стоящим торшером, маленький журнальный столик из темного дерева, покрытый лаком. На столике лежало несколько модных журналов и кулинарная книга, которую Элрик, к удивлению Софии, знал очень хорошо. Элрик оказался приятным собеседником, с ним можно было обсудить недавние научные теории, ткани и нитки и даже кулинарные рецепты. Парень был бы рад задержаться подольше, да только у него было много работы, оставалось пройти программу будущего года, а времени осталось, ровно месяц. Алхимик не хотел его тратить в пустую. София приглашала его на следующую встречу, в конце августа. Элрик о чем-то задумался, его взгляд несколько раз опускался на ковер и возвращался к Софии. Алхимик весело улыбнулся и бросил туманное «возможно». Посидев ещё немного, а точнее до пяти вечера, Элрик собрался уходить. Его ещё раз поблагодарили за помощь и предложили встретиться.***
Мария держала в руках афишу предстоящего фестиваля народного танца. На темно-синем фоне красовались яркие фейерверки и аллея с фонарями, большими белыми цифрами обозначено время с семи до полуночи. Девушка держала афишу и ярко улыбалась. Это был её любимый летний праздник, красочная вдохновляющая атмосфера и лавочки со вкусной едой. Ради обсуждения планов, Мария позвала всех к себе домой. Саймон расположился на ковре, Андре и София заняли диван. — Что ты придумала в этот раз? — спросила София, вспоминая как в прошлом году Мария сидела допоздна, рисуя фейерверк над рекой, а годом ранее обчищала лавочки с едой. — Так как это наш последний фестиваль народного танца в школе, предлагаю поучаствовать в конкурсе танцев, — словно скороговорку проговорила Мария, девушка от возбуждения слегка смяла афишу. Саймон снял очки и стал мять душки. — Уже известны условия? В прошлом году это был конкурс на выносливость, нежели на хороший танец. Если будет так же, то проще участвовать только тебе и Андре, а я с Софией как команда поддержки выступлю. — В этом году можно даже по одному выступать, организаторы решили вспомнить тематику фестиваля. В каждой части Креты свои традиционные танцы и нужно продемонстрировать какой-нибудь из них, чем старинней и уникальней танец, тем лучше. Я уже подобрала нам танец, из северного региона, танцуют в основном в деревнях или селах, в нем как раз нужно минимум четверо. Потому что нужно образовать… — Дай угадаю… — Саймон снова надел очки. — Хоровод, — хором сказали Мария и Саймон. Ребята решили принять эту идею и оставшуюся неделю до фестиваля готовили танец. Неделя прошла незаметно, мама Софии с большим удовольствием сделала две пары танцевальных туфель, специально для Андре и Саймона. Девушки специально пришли в синих юбках, что доходили до колен, белых рубашках, с рукавом три четверти. Парни предпочли простые черные брюки и простые рубашки. Конкурс предполагался перед фейерверками, так что у ребят было достаточно времени на то чтобы пройтись по ларькам. Все взяли по сэндвичу, стаканчику чая, Андре купил ещё кусочек киш. — Мартин! Может ещё это возьмем? — компания друзей услышала, в некоторой степени, знакомый голос. Алхимик так же выбрался на фестиваль, Мартин, сам того не понимая, соблазнил его ларьками с едой, которую не купить в Аместрисе. Дух авантюризма мигом захлестнул парня и он без раздумий кинулся за Мартином. Сейчас же, руки офицера были заполнены различной уличной едой и что-то ещё он не унесет. Спелман, когда шел на фестиваль, надеялся, что денег у алхимика хватит максимум на креп, сэндвич и чашку черного чая. Но стоило Элрику увидеть столько всего нового и интересного, как его уже было не остановить. Следующим пунктом, после еды, было обчищать ларьки. — Не стоит, лучше съесть то что уже купили, а то не хватит сил на ларьки с играми, а вам ведь очень понравился тот набор цветных мелков в тире, — Эдвард о чем-то подумал и решил, что еда никуда не убежит, а приз может выиграть кто-то другой. Мартин наконец смог вздохнуть с облегчением. Элрик резко остановился, его взгляд был прикован к одной точке, Мартин также обратил свое внимание на то место, которое заинтересовало алхимика и увидел группу школьников-старшеклассников. — ваши знакомые? — Можно сказать и так, пойдем, найдем место, чтобы поесть, — Элрик потянул Мартина в сторону столиков, скрываясь в толпе. Саймон снял очки, протёр их об рубашку и надел обратно. — Мне показалось или это был Эдвард? — парень поправил очки. — Тебе не показалось, а рядом с ним был офицер полиции. Странно это как-то. — София почесала затылок и сделала пару глотков чая. Минут через двадцать, компания снова встретила алхимика. Элрик сосредоточенно смотрел на цель и уже несколько минут не мог выстрелить из ружья. Эдвард потратил 5 кронс, что в четыре раза превышает стоимость упаковки мелков. Мартин уже сомневался, стоит ли оно того. Но решил не мешать ребёнку. Андре, правда, не разделял мнения Спелмана. Парень заплатил за пульки, зарядил ружьё и с первого раза сбил коробку мелков. Андре получил свой приз, пару раз покрутил его в руке. Всё время парень чувствовал, что его спину прожигают взглядом. Это был Эдвард, Андре чувствовал нутром, что ему стоит бежать, но вместо этого он повернулся и протянул алхимику мелки. — Ты же их хотел выбить? — парень буквально ощущал своими руками, как коробочка растворяется из-за большого количества влаги. Мартин принял подарок за Эда. — Спасибо, мил добр человек, думаю Эдвард рад его получить. Я в этом полностью уверен, — Элрик на этих словах, как раз забрал коробку с мелками. — Хорошо, спасибо, я все равно очень плох в этом. Стрельба никогда не была моей сильной стороной, — Эдвард отвернулся от толпы, но его красные уши было видно абсолютно всем. Девушки посчитали это, отчасти, милым. — Хватит с меня этого! Я ещё много чего хотел выиграть, — следующей целью алхимика стал чёрный браслет, на который Элрик мигом примерил пару алхимических кругов. Чтобы его получить, было достаточно получить средний результат на измерителе силы. Эдвард примерил боксерские перчатки, проверил застежки, после чего сразу снял. — Вы не будете играть? — Мартин взял перчатки в руки и уже хотел их надеть. — Просто они будут мешать, — Эдвард встал в свою привычную боевую стойку, размехнулся и сделал удар. Груша с громким звуком ударилась об кнопку, а автомат выдал число больше пяти сотен, что сильно удивило владельца, за сегодня это был рекорд. Эдварду вручили плюшевого мишку, почти с него ростом. Элрик не знал, радоваться ему или возмущаться. Алхимик подошёл к Марие и протянул ей игрушку. — думаю, тебе это подойдёт больше, чем мне. — не смело, девушка приняла подарок. Её щёк коснулся лёгкий румянец и Мария уткнулась носом в игрушку, чтобы это скрыть. — Спасибо за подарок! — громко сказала она, не поднимая лица. Алхимик кивнул, после чего добавил «не за что». Мартин в это время выбил тот самый браслет, который хотел Эдвард. Спелман был огорчён, что его результат почти вдвое меньше чем у Элрика, но от части он хорошо все понимал. Мужчина сразу отдал браслет алхимику, на который парень принялся наносить алхимический круг новыми мелками. Получалось скверно, приходилось несколько раз проводить мелком по одному и тому же месту, но всё также идеально ровно. Саймону, Андре и Софие очень хотелось узнать, что рисует Эдвард, но уже время подошло и им нужно было идти на последнюю репетицию. Саймон взял под руку Марию и все вчетвером отправились к сцене. Как известно, беды не ходят поодиночке. Сломался патефон, который помог принести отец Марии, а без музыки ребята не смогут выступить. Саймон с Андре решили попробовать сами починить, их выступление все равно шло последним, но плодов это не дало и, кажется, они сделали только хуже. Если раньше ручка просто плохо крутилась, то теперь что она есть, что нет, значения не имеет. Ребята принялись обдумывать пути выхода, пока ещё было время. Вариант — попросить у других выглядел самым простым, но у большинства была живая музыка сыгранная друзьями на гитарах, скрипках, флейтах. Выучить за полчаса всю мелодию достаточно трудно и не факт, что кто-то согласиться помочь. Время утекало как вода, до выступления ребят остаётся всего два номера. А ведь им хотелось посмотреть и другие выступления. Саймон только краем глаза выхватил вальс одной милой пары, их словно окружили нежные лепестки цветов. Андре разглядел динамичный танец очень смелого парня, что явно пришёл один. Перед последними тремя номерами решили сделать небольшой перерыв. — Что делать? — тяжёлым грузом повисла фраза над головами ребят. В какой-то мере очень хотелось от всего отказаться, а с другой стороны было вложено много сил в одежду, в движения, в музыку. — Есть идея, возможно сработает. Эдвард тоже же здесь. Он как-то починил мне велосипед. У него в чемодане даже набор инструментов есть! — Андре говорил с сильным воодушевлением искренне веря, что это может сработать. — В чемодане, может быть, и есть, но самого чемодана у него с собой нет! — София хотела бы поверить в эту затею, но увы, реальность была намного суровее. Мартин хотел купить себе пару фигурных карамелек на палочке, ему сильно понравились розочка и птичка. Спелман заметил беспокойных ребят. Офицер, видя их взаимодействие с Эдом, сделал вывод, что они, если не друзья, то хотя бы хорошие знакомые. А раз так, то не стоит их бросать в трудную минуту. Мартин бодрым шагом пошёл к компании. — Привет ещё раз, что случилось? Чего лица грустные? — на офицера глаза подняли только Андре и Саймон. София что-то считала, а Мария водила палочкой по земле, вырисовывая причудливые формы. — А долго на велике до Синей розы? — спросила София, не поворачиваясь к офицеру. Мартин аж опешил, — можно было бы привезти чемодан… Нет, проще у работников сцены одолжить инструменты, — девушка продолжала перебирать варианты, но уже о том где достать инструменты для починки. — А можно конкретнее, о чем речь? Это у молодежи тренд такой? Общаться загадками, — мозги мужчины снова начинали слегка закипать. Саймон снял очки и стал мять душки. — У нас проблемы с музыкой, патефон сломался, Андре предложил попросить помощи у Эдварда, но мы теперь не знаем где достать инструменты, да и согласиться ли, — Саймон мягко нажимал на душки своих очков, взгляд его был направлен на дерево, которое тот едва видел. Спелман почесал затылок и ушел. Вся команда тяжело вздохнула. Андре ещё раз попытался прокрутить ручку патефона, но она отошла полностью. Парень уже хотел её выбросить, но его руку перехватил Элрик. — Куда запчасти девать собрался? В сторону, горе ремонтники, — алхимик забрал ручку от патефона и быстро осмотрел ту, она в полном порядке. Глаза Эдварда раскрылись чуть шире, он впервые видел патефон, в Аместрисе пользовались граммофонами. — так вот чем в Крете пользуются, — после этой фразы настроение группы упало ещё сильней, аместриец явно впервые видела патефон. — Если не сможешь починить, то не страшно, мы уже не надеемся на чудо, — Андре явно говорил сам с собой, потому что алхимик попросил Мартина принести ему пару гвоздей и очень толстую ветку. В это время, что мог, блондин снимал руками. Первую неполадку, которую он нашел-очень старая игла, требовавшая замены. После получения отвертки, Элрик нашел ещё несколько проблем- разорванная пружина и загустевшая смазка. В совокупности, это все давало ребятам возможность выбросить патефон. Да только алхимик шире стал улыбаться. Мартин не давал детям подходить слишком близко, из-за чего почти было нельзя разобрать, что делает Элрик. Но Саймон видел, как алхимик ставил на место совершенно новую пружину, Андре заметил чистую и острую иглу, которую Стальной прикреплял к поводку. Мария заметила, что перед каждым действием парня, появляется какой-то слабый свет. А когда он поднес ручку к патефону, прогремел небольшой взрыв и пошел дым, тут уже все не выдержали и кинулись к Эду. Правда никто из них не мог понять, что нужно было сделать, чтобы патефон взорвался. Но и Элрик и патефон были в полном порядке. На парне не было ни одной царапины, а патефон смотрелся как купленный только сегодня. София поставила пластинку, прокрутила ручку и пошла музыка, все работало как надо. — Ну, я тогда пойду, посмотрю на ваше выступление хоть. Удачи с танцем, — алхимик забрал отвертку и Мартина и пошел обратно на свое место. Ребята последний раз провели репетицию, но уже с музыкой. — Слушайте, а откуда у Эдварда взялась отвертка? — спросила София всех присутствующих. Но времени на раздумья не было, пришел момент выступления. Ребята вышли на сцену и начали свой танец, Андре и София немного волновались, их улыбки дрожали и они слегка не поспевали за Саймоном и Марией, когда был образован круг и она взялись за руки, напряжение немного спало. Внезапно подул ветер, он нес с собой множество красных листьев. Словно повинуясь чьей-то воле они облетали по очереди каждого из выступающих, с начала Саймона, потом Аднре, за ним Софию и наконец Марию. Затем они охватили весь круг и после улетели. — Как мило, у пары номер пять, если не ошибаюсь, были лепестки цветов, — тихо сказал кто-то из судей. Выступление прошло на ура, ребята заняли второе место, первое получила группа, исполнившая джигу. София очень огорчилась, что не видела их выступления. Через полчаса должны были быть фейерверки. Постепенно начинало холодать, поднимался ветер. Все пришедшие на фестиваль стекались ближе к набережной, где и должны были быть фейерверки. Вскоре в темном небе расцвели яркими огнями красные цветы, что рассыпались мелкими огоньками, один увядал ему на смену в небо запускался новый, ещё ярче прежнего. В небо так же пускались змейки, которые дополняли цветы. Шоу закончилось почти в десять. Кто-то уже уходил домой, а кто-то оставался, чтобы попробовать то что не успел. Были и те кто снова пытался выбить желанный приз, и даже те что просто оставались полюбоваться ночными пейзажами. Когда фестиваль подошел к концу, все разошлись по домам. Дома, перед самым сном, Саймона сильно заинтересовал вопрос Софии, который она задала перед выступлением. Откуда Эдвард достал отвертку и зачем было отсылать офицера полиции за гвоздями и толстой веткой?***
Ответ на вопрос пришел тогда и откуда не ждали. Первого сентября, в самом начале учебы, было объявлено, что с ними будет учиться новенький из Аместриса. Ребята в отглаженных белых рубашках и форменных черных пиджаках и брюках или юбках стали между собой переговариваться. В конце обучения, всего на один год да ещё иностранец. Большинство заранее пожалело незнакомца, только Саймон знал, кто это и что в случае чего, жалеть придется далеко не его. С порога, как только вошел в класс, Эдвард показал себя как очень эффектного и сильного человека. Правда педагог не оценил отсутствие формы. — Мистер Элрик, что это на вас надето? — женщина обвела парня рукой. Алхимик ухмыльнулся. — Форма, военная, лично моя. Какие-то проблемы с ней? Мне, как государственному алхимику и полковнику армии Аместриса, будет интересно услышать мнение со стороны, — женщина тридцати лет в зеленом бязевом платье с красной брошкой в форме бабочки на левой стороне, слегка опешила. Педагог сняла свои очки и стала тереть переносицу, она искала подходящие слова, для этого молодого человека. — Это прекрасно, когда солдат настолько верен уставу и своей стране, но тут не армия, а всего лишь школа и вы никого не оскорбите, если будете следовать её правилам. Одним из которых является обязательное соблюдение дресс-кода. Поэтому я настоятельно прошу, завтра прийти в школьной форме, если она у вас есть или заказать её в ближайшее время, адрес ателье я вам дам. Правила придуманы не мной, я просто слежу за их выполнением, — к удивлению женщины, парень по доброму улыбнулся, сложил руки вместе и приложил их к себе. Кабинет залил синий-неоновый свет, а вокруг алхимика было нежно-желтое свечение, все это не длилось дольше минуты, после чего появился негустой дым, который скоро рассеялся. На Эдварде была школьная форма, а в его руках лишняя ткань. Пара человек упало со своих стульев, педагог руками вцепилась в свой стул и в лежавшие на столе бумаги. Саймон вскочил с места, вот откуда отвертка и новые детали, Эдвард делал их на месте. — Какие все пугливые в Крете, — Элрик взял кусок школьного мела, брезгливо на него посмотрел и положил обратно. Из кармана на брюках Стальной достал кусок белого мела и крупно написал оба своих имени, после чего повернулся к классу и без особых эмоций отчеканил стандартное армейское представление, — Эдвард Элрик, звание-полковник, второе имя-Стальной алхимик, возраст-17 лет, срок службы-5 лет, алхимический стаж-11 лет. Прибыл в Крету для участия в программе культурного обмена, — блондин неглубоко поклонился, что немного смутило всех присутствующих, — надеюсь на плодотворное сотрудничество, — парень выпрямился и с прямым лицо обратился к педагогу, — все что нужно было, я сказал. Время ещё есть, может начнете урок? — Сегодня не будет занятий, только классный час, уроки начинаются с завтрашнего дня, — педагог наконец вернула себе самообладание и села ровно. — поэтому все сорок пять минут мы можем посвятить знакомству. — Вот почему у всех первое сентября было пропущено, — Элрик сильно отвык от школы и даже не допускал мысль, что в какой-то из дней может не быть занятий. Женщина протянула Эдварду бумагу, на которой были написаны имена всех преподавателей, включая её саму, а в придачу к ней кипу бумаг-расписание на учебный год, ткань же она решила оставить пока у себя. — Раздайте пожалуйста, заодно хоть парой слов со всеми перекинетесь, — женщина по доброму улыбнулась и заняла позицию наблюдателя. Сам Эдвард ни на кого не смотрел, он просто клал листок перед учеником и шел дальше, делал он это очень ритмично и быстро. Но даже так, несколько раз его ритм сбивался. Первый раз был когда его таки успели поблагодарить, алхимик не на долго задержался, чтобы кивнуть, после чего все возобновилось. Второй раз был, когда пришла очередь Саймона, Элрик задержался и поздравил парня со вторым местом, коротко и быстро. В третий раз, он хмыкнул, словно сдерживал смех. Жак хоть и не посмотрел в сторону алхимика, но был не осторожен и назвал того «мелким». Сразу после этих слов он подскочил с своего места, с легким визгом от боли. Парень после очень долго осматривал свой стул, но так и не нашел ничего острого в нем или на нем. А Элрик старался не смеяться. За этим занятием Эдвард смог определить себе место, а именно на втором ряду от окна, вторая парта от доски. Стальной быстро пробежался глазами по списку, в поисках имение классного руководителя. Жанет Ляру, ведет физику. Алхимику будет о чем с ней поговорить. Жанет уже могла сказать немного об Эдварде, но хотела понаблюдать ещё чуть-чуть. Педагог предложила обсудить прошедшие летние каникулы, за три долгих летних месяца многое могло произойти. Все разом начали делиться впечатлениями, о поездках на курорты, в деревни к родственникам, о мероприятиях, что были в городе. Кто кому с кем помогал, сколько ракушек привез, когда сгорел. Ляру старалась хоть немного комментировать или полноценно вступать в беседу. Только Эдвард молчал и ничего не говорил, словно для него все началось сегодня. Когда Саймон завел речь о фестивале народного танца, через каждое слово он смотрел на Элрика, словно ждал, что тот начнет говорить, поправлять или давать комментарии. Но ничего из этого алхимик не делал, только молчал. Жанет даже спросила, был ли Эдвард на том фестивале, парень отрицать не стал, но и подробностей никаких не дал.***
Мартину хотелось сделать три вещи: 1) Кричать от восторга. 2)Проклинать Эдварда. 3)Забиться в угол. Мужчина не мог определиться, хочет он это все одновременно или по очереди. Да, какой-то курс реабилитации, после долгого перерыва, у него был. Но одно дело теория, а совершенно другое практика. Классным руководителем он не решился стать, от того полноценно работать он начнет только завтра, но даже так, от приближения «выхода в поле» у него поднимался уровень тревожности. Но с другой стороны, он был очень рад, что снова сможет вернуться в школу. Больше не будет дел которые он едва понимает, скучных дней, пролетающих по очереди в никуда, противного утреннего кофе, неудобной формы и прочего, за что он не любил свою работу. Было приятно вновь взять в руки учебники, составлять учебные планы, представлять уроки, даже читать личные дела учеников. Весь день, по большей части, состоял из знакомства с новым коллективом. Умудренные опытом педагоги кретской и иностранной словесности смотрели на желторотика с некоторым сочувствием и покровительством. С ними Спелман перекинулся только легким приветствием и впечатлением от здания, библиотеки и кабинетов. С парой учителей математики, химии и физики он смог неплохо поговорить о программе и расписании на год. Разговор с учителем биологии не задался сразу, женщина одним взглядом острых и уставших глаз дала понять, что к ней лучше не подходить, что Мартин с удовольствием и делал, ограничив знакомство до одного «здравствуйте». Разговор с учителем физкультуры напомнил Мартину сборку шкафа, Спелман давал мужчине четкие и понятные указания, в отношении Эдварда, но сам педагог не понимал, зачем он это делает. Бывший офицер всеми правдами и неправдами доказывал мужчине тридцати пяти лет в спортивном синем костюме, что постановка детей по росту от самого высокого до самого низкого, до добра его не доведет. Тот лишь кивал и обещал сделать все что сможет, но Мартин прекрасно понимал, что этого никогда не случиться и после первой же физкультуры Элрик, возможно, откажется на неё ходить, а для получения оценки предложит мужчине сдать все нормативы этого года за один урок. Жанет Ляру же проявила большой интерес к тому что мужчина настолько хорошо знал новенького ученика из её класса. Ей самой нужно было собрать как можно больше информации. Мартин был только рад поделиться своими наблюдениями, которые никто бы никогда не включил в личное дело. С каждым словом нового коллеги заполнялись белые пятна, которые женщина в начале не могла объяснить. Стало понятно почему Эдвард поклонился во время приветствия, почему предложил начать урок, почему не говорил о себе, почему сказал что жители Креты пугливые. Стало ясно, что это очень добрый ребенок, но трудный, нужно будет приложить очень много сил, чтобы он раскрылся в классе. После этой беседы, Жанет была не против поговорить с Мартином и на отвлеченные темы.***
Под тусклым светом настольной лампы Жанет вносила последние корректировки в свой конспект. Женщине хотелось привлечь как можно больше людей. У Жака, в последнее время, намечается прогресс, его стоит поспрашивать чуть больше. Вивьен заинтересовалась строением веществ, но больше ничем, стоит обратить её внимание на связь между темами. Аделаиде нужна практика в решении задач. Берзе все ещё тяжело дается работа в команде, нужно чаще ставить её в пару с Леоном, он очень мирный и снисходителен к чужим ошибкам. Саймона стоит пересадить на пару парт поближе, а то баррикады из учебников сильно беспокоя Ляру. Бланш и Веронику лучше рассадить, пока их разговоры и смешки тихие, но они выпускной класс и следует сосредоточиться и на учебе. Реми можно посадить рядом с новеньким, чтобы не возникло конфликта. Люк и Верене помогут составить план мест, во время организационного момента. Но несколько моментов смущали Жанет. Будет ли Эдвард активен на уроке, если да, то насколько, если нет, то как привлечь к процессу? Видимо, к завтрашнему дню, её конспект не понадобиться, придется много импровизировать. Как говорит миссис Делайн, её любимый педагог кретского языка и литературы, «Конспект-не заповедь, на него надейся, а сам не плошай». Ляру сняла ободок с каштановых кудрей, сладко потянулась и вышла из-за рабочего стола. Женщина лениво покачивалась, пока шла до ванны. В маленькой комнатке загорелся свет, давая рассмотреть помещение и понять, что мисс Ляру ударилась об белый унитаз, хорошо ещё не полетела в ванну на против. Наконец встав на голубенький коврик и достав из умывального шкафа зубной порошок и щетку, принялась за ночной уход. Голубые глаза так и норовили закрыться. С трудом закончив, Жанет быстро легла на свою кровать и, едва голова коснулась подушки, уснула. Завтрашний день обещает быть сложным и интересным.***
Мартин ходил по комнате алхимика от одной стены до другой, мужчина мог точно сказать, что расстояние между ними девять шагов, примерно, семь метров. Алхимик пристально наблюдал за Спелманом, не понимая, в чем проблема у мужчины. Да, он завтра начинает преподавать, спустя три года перерыва. Но у него есть конспект, поддержка мисс Ляру и опыт работы с Эдом, чего хватит на усмирение пары военных, не говоря о детях. На что Мартин отвечал «Военные верны уставу и у них есть мотивация выполнять приказы, дети же не знают, зачем им это всё нужно, а я не знаю, как им объяснить». После этой фразы алхимик особо не лез к Мартину. Но парня раздражало, то что именно на него офицер скидывает свое волнение. В какой-то момент Элрик вскочил с кресла и упер руки в стол. Спелман замер, он не ожидал таких действий со стороны Стального. Блондин подошел к письменному столу, который был полностью облюбован им, достал из второго ящика листок бумаги и стал чертить на нем алхимический круг, не свойственный парню, кривой, не аккуратный, но по детски милый. Чертил он его долго, иногда даже стирал какие-то линии. Когда круг был завершен, Мартину отдали очаровательный детский рисунок, на котором он различил себя и Эда. — Как ты знаешь, я сдавал экзамен на государственного алхимика. Мне тогда было всего двенадцать и я сильно переживал, что не сдам. Девочка четырех лет, по имени Нина, решила поддержать меня таким вот способом. Это-круг желаний, так что не переживай, пока он у тебя, все пройдет хорошо. Просто поверь мне, Стальному алхимику. — Элрик слегка покраснел, отвел взгляд в сторону. Мартин расслабленно улыбнулся, сложил рисунок вчетверо и убрал в карман на брюках. — Иногда, твои способы поддержать, крайне неуклюжие, — на слова мужчины алхимик весело улыбнулся, после чего взял в руки книгу на аместрийском. — Как умею, — отозвался Эдвард, садясь в позу лотоса на диване. Мартин сел рядом. — Вы бывали в Инте? — спросил Мартин, но парень не отозвался, Элрик полностью ушел в чтение. Спелман достал рисунок, посмотрел на листок и хмыкнул: видимо, за три месяца он стал много значить для алхимика, что было немного приятно.***
Первой в расписании нового дня была физкультура, в принципе, у нее было два основных положения: первым уроком и последним. Первым она была только во вторник, последним в среду и четверг. Возможно частично, Эдвард понимал такое расположение предмета, но он не понимал, зачем ему туда ходить. Именно с этим вопросом, ещё до начала уроков, Элрик и подошел в учительской к учителю физкультуры-мужчине, что всем своим видом показывает значимость и необходимость своего предмета, а также желающим передать радость движения детям. Но мужчину словно кто-то предупредил о подобной ситуации. Он не удивился, а на аргументы Эдварда отвечал «мне нужно убедится лично» или «физкультура это не только физическая подготовка и скоро ты сам это поймешь». Алхимик сдался после получаса разговора, который дважды сделал круг, что показало парню, насколько педагог уперт. Вскоре стали появляться ученики. Хуже всего оказалось то, что все переодеваются в одной раздевалке. Четыре пары глаз выжидающе смотрели на алхимика, ожидая шоу как в первый день. Эдвард успел несколько раз пожалеть о вчерашнем дне, хоть и не подал виду. Алхимик уверенно проследовал к свободному месту, сбросил с плеч портфель, достал футболку и шорты, купленные по настоянию Мартина ещё летом, и замер. Левая рука парня лежала на пуговице манжета, Элрик не спешил её расстегивать. Эд ощущал на своей спине взгляд, как минимум, двух парней. — Тебе помочь? — к алхимику подошел Саймон, одноклассник был искренне обеспокоен состоянием знакомого. Эдвард немного грубо отмахнулся, сославшись на то что слишком много любопытных людей в одном помещении. Парень слегка похлопал Элрика по плечу и ушел переодеваться. Стальной несколько раз сжал правую руку, она чувствовалась прекрасно: шероховатость кожи, исходящее от нее тепло. Это не бездушная сталь, что вызывает у всех либо отвращение, либо жалость. Правда Стальной не учел, что даже без протезов, есть то что может вызвать ряд нежелательных вопросов. — Все алхимики должны быть настолько сильными? — мысли Реми вырвались наружу, но понял он это не сразу. Только после того как Люк и Саймон с укором посмотрели на него, — я это вслух сказал? В любом случае, не мне одному же интересно, так что нечего так пялиться, словно я у вас последний сэндвич без спросу забрал, — Люк тяжело вздохнул, Реми был прав. Только за время разглагольствования парня, алхимик успел переодеться и уже собирался идти в зал, но на секунду задержался. — Не все, но желательно, так выше шанс выжить после крупного преобразования, — после этого, Эдвард спокойно ушел в зал, оставив парней переваривать услышанное. Слова о выживании воспринимались больше как шутка, нежели что-то серьезное. Спортивный зал вызывал у алхимика странные чувства. Он был большой, просторный и светлый. Желтые стены хорошо помогали распространяться свету из высоких арочных окон, ровные полы, с разметкой как у баскетбольной площадки. Вдоль стен расположились аккуратные гимнастические лавки, пастельно-желтого цвета. Все в помещении говорило о спокойствие и давало понять, что это место для обучения детей. Это не маленький зал в доме Идзуми, который она оборудовала сама. Это не военные пыльный полигон, который вызывал только одно желание-убраться как можно дальше. Шум стрельбы, запах пороха и пота, никогда не прельщали алхимика. Сам зал вызывал чувство ностальгии, он был намного больше, чем сельский, да и оборудован явно лучше, но атмосфера совпадала. От ошибки не зависела его жизнь, никто не ждал промаха, чтобы им воспользоваться в будущем. Элрик, может быть, даже расслабился, если бы не несколько «но», а именно судьба мирного договора между двумя странами, которая напрямую зависела от его оценок. — По крайне мере, самой страшной травмой будет ушиб, а не рана несовместимая с жизнью, — расслабленно сказал алхимик, смотря на баскетбольное кольцо. — Держу пари, ты сказал, что оно слишком высоко для тебя висит, — сказал Жак, стоя за спиной Эдварда. Среднего роста парень с короткой стрижкой буравил взглядом спину Элрика, при этом он испытывал некоторую тревогу, шатен хорошо помнил как парень с ноготок без особых усилий перекинул через себя Дениса. В добавок, если в повседневной одежде парень выглядел слабым, то в спортивной в глаза сразу бросалась замечательная физическая подготовка. Картину дополняла устойчивая стойка, прямая спина и строгий взгляд. Но Жак чувствовал, что в этот раз Эдвард на его поле и чем бы он не владел, у него есть против него хотя бы несколько преимуществ. Хоть он и не очень хорош в различных науках, но на физкультуре ему нет равных в классе. Даже если Элрик сильней и быстрей, то он ловчей и опытней. Стальной тяжело выдохнул. — А я смотрю, ты совсем ничему не учишься и не думая, что тебе захочется знать перевод фразы. Но если тебе интересно, в ней я рассуждал о новом эксперименте с гидроокисью натрия, меня заинтересовал процесс растворения различных веществ. Ты когда-нибудь видел жидкие кости? — вопрос звучал слишком серьезно, как и вся фраза в целом, но у Жака было стойкое чувство, что его пытаются надурить. — Да кто тебе продаст такую штуку? Мы же ещё дети, — алхимик вальяжно подошел к парню. — А зачем мне посредники? Я могу спокойно сделать её сам, не выходя из дома из обычной водопроводной воды, как когда-то делал этанол. Это просто, могу показать, тем более что далеко идти не нужно. Вокруг полно воды, а в нас самих ещё больше, — Элрик дотронулся до плеча Жака и тот отбежал на пару шагов назад, — в общем-то, думаю, мою мысль ты понял. Мне не нужно бить тебя, чтобы запугать, своих фантазий ты боишься намного больше. А про гидроокись натрия была шутка, я уже давно не занимаюсь детской забавой, под названием неорганическая химия. Процесс диссекции куда любопытней, но в медицинский институт я так и не попал, — и тут прозвенел звонок, привычная трель ударила по ушам Жака, парень махнул рукой на Эда, окрестив того «странным зазнайкой», и пошел на свое место в середине строя. Элрик нашел что-то приятное в звуке звонка, снова играла ностальгия. Из раздевалки стали вываливаться остальные одноклассники, пара девочек, одна из которых была с рыжим конским хвостиком, а другая с золотистым пучком, бурчали что-то про незавершенный конспект по физике. Строгая на вид девушка, с парой темных косичек, шла с Люком, уткнувшись в классный журнал и что-то активно обсуждая. Парень иногда кивал или указывал на что-то ручкой. Увидев учителя, девушка передала журнал товарищу и пошла к своему месту в строю. Реми весело топал в конец строя, бормоча, что теперь не он самый низкий. Саймон слышал это и молился, чтобы слова одноклассника не достигли ушей Эда или у него случились трудности в переводе и он не понял о чем речь. Саймон встал на свое привычное место направляющего, за ним был Люк, следом шел Жак, после расположился Реми и замыкал шеренгу мальчиков Эд. Ему это максимально сильно не нравилось и лишний раз напоминало, почему он не ходил на военные учения в Аместрисе. Так же его раздражал любопытный взгляд самой высокой девочки, с каштановым пучком и карими глазами. Педагог осмотрел класс, кивнул и встал по стойке смирно. Класс, включая Эда повторили за ним. — Равняйсь! — громоподобный голос мужчины огласил команду, все разом её выполнили, — смирно! — класс повернулся к учителю. У Эдварда было легкое дежавю, что не удивительно, ведь он часто слышал эти команды, даже находясь в стенах библиотеки. -По порядку номеров рассчи-тайсь, — ученики быстро назвали свои номера в строю. Всего на занятие пришло 12 учеников. Педагог удовлетворительно кивнул.- тема нашего сегодняшнего урока: высокий и низкий старт, подготовка к сдаче норматива бег на 30 метров. Класс, на ле-во, — все повернулись в нужную сторону на пятках, — за направляющим, в колонне по одному, соблюдая дистанцию полтора метра, шагом, -мужчина выдержал небольшую паузу, давая всем секунду на переваривание информации, -марш. -дети спокойно прошли один круг. После чего педагог дал новое задание, а именно пробежать легким бегом десять кругов. Половина учащихся выглядела уставшей уже после этого, особенно девочки с золотистым пучком и с кудрявым хвостом. — Блашн, если я умру, завещаю мои конспекты тебе, — простонала девочка с золотистым пучком. — Вероника, ты же хотела погребение как у фараонов, так что полупустые тетрадки уйдут с тобой в иной мир, — отозвалась с кудрявым хвостиком. Вероника издала легкий смешок, на слова подруги. Самая высокая девочка класса смотрела на них с сочувствием. Её позвала вторая по росту. — Берзе! Давай быстрее. — Иду, Аделаида, — девочки быстро встали на свои места и выровнялись, следом к ним пристроились Бланш и Вероника. Староста встала предпоследней. Замыкала строй девочка, ростом 155 с «венком» из косички светло-каштанового оттенка. Когда все снова вернулись в строй, учитель разделил всех на две группы и выстроил в две шеренги. Мужчина сам провел все необходимые общеразвивающие упражнения, внимательно следя за каждым человеком. После того как он выдал задания, педагог подозвал к себе Эдварда. Мужчина отвел алхимика в сторону, Элрик покорно проследовал за учителем. — Что-то не так, мистер Дюваль? — Я посмотрел на твою работу, в Аместрисе ты являешься кем-то на подобии мастера спорта? — Нет, но я-государственный алхимик, проще говоря военный. Особых критериев к физической подготовки алхимиков никто не устанавливал, но желательно держать себя в хорошей форме. Алхимическая энергия оказывает сильное давление на тело того кто её использует. Нередки случаи, когда после масштабного преобразования, алхимик не мог толком даже на ногах стоять или падал в обморок. Так же некоторые формы отдачи проще переносятся, вроде повреждения органов или переломов костей. Проще восстановить повреждение, чем расхлебывать последствия полной потери чего-либо. И я могу об этом хоть весь день говорить, так что нам лучше к делу вернуться. — А, да, точно. Может вступишь в клуб легкой атлетики? Хотя бы, чтобы форму не терять, — предложим мистер Дюваль, но алхимик улыбнулся преподавателю рабочей улыбкой. — Смею отказаться, нагрузки школьного клуба не хватит для этого. Моя утренняя зарядка рассчитана точно для меня. В добавок ко всему, я не подхожу для этого. — Что же, тогда, возвращайся к занятию, — твердо сказал мужчина. Эд кивнул, развернулся и вернулся к своим одноклассникам, которые отрабатывали технику низкого старта. Маленькая девушка топнула ногой, когда Люк огласил её результат. — Вивьем, успокойся, — сказал парень, девушке, которая пылала от гнева. — Не говори мне ничего, Люк! Я же в клубе легкой атлетики являюсь спринтером, а это худший мой результат, — Вивьен надула щеки и со стороны выглядела как расстроенный кролик. Жак хихикал, сидя на скамейке. — Расклеилась за лето, хомячок? — издевательски протянул парень последнее слово. Но никто на него не среагировал. Берзе мягко поглаживала Вивьен по спине и девушка понемногу успокаивалась, это не конец света, она скоро вернется к своим прежним результатам. — Может побежишь с кем-нибудь? Соревновательный элемент хорошо тебя мотивирует, — сказала Берзе своей подруге, Вивьен кивнула, осмотрела присутствующих и ткнула пальцем на Эда. Заметив это, алхимик осмотрелся по сторонам, рядом никого не было, так как он стоял в стороне от класса. — Да, ты, ты, новеньки. Давай побежим? Не смотри с высока, я даже Люка обгоняю, а у него ноги длинней твоих, — после слов девушки, между ней и Элриком сразу встал Саймон, парень словно защищал Вивьен от алхимика. — Она просто имела ввиду, что у высоких на короткой дистанции есть преимущество, больше ничего! — но Элрик даже не обратил на слова парня внимания. Алхимик отодвинул Саймона в сторону, встал на линию старта и ждал только Вивьен. Девушка быстро приняла нужную позицию, украдкой посмотрела на своего противника, предвкушая победу. Первые пять метров они шли ровно, но только эти жалкие пять метров. Уже на десятом метре алхимик обогнал её, а на пятнадцатом Вивьен увидела его спину, следующим своим шагом парень преодолел линию финиша. — Это как? — сказала Вивьен. У девушки была сильная отдышка, на каждом метре она пыталась превзойти себя, но парень лишь отдалялся, сколько бы сил не вкладывалось ею. Алхимик подошел к спортсменке и протянул ей руку. — Это был хороший забег, кого-нибудь другого, возможно, ты бы и обогнала, — Эдвард смотрел прямо на Вивьен, девушке стало немного неуютно от серьезного взгляда парня. Он согласился на забег, потому что разозлился из-за её слов, а теперь и руку подает, чтобы помочь подняться. Шатенка оттолкнула руку парня и резко выпрямилась, — вообще-то, я хотел поблагодарить за забег, помощь тебе явно была не нужна. — Это же просто тренировка, ты слишком серьезно все воспринял, — но руку девушка пожала, хоть за ней и пришлось тянутся, — ладно, я отстала всего на полторы секунды, в следующий раз этого не случится. В клубе сможем часто соревноваться, — Вивьен уже мечтала о победе над алхимиком во время занятий. Парень кашлянул в кулак, привлекая внимание девушки. — Я не собираюсь вступать в клуб легкой атлетики, о чем уже сообщил мистеру Дюваль, — его слова очень поразили спортсменку. Девушка немного все обдумала, после чего вернулась к бегу. Алхимик не был заинтересован в тренировке. Парень попытался смыться с урока, но его вовремя поймал педагог и дал задание- оценить своих одноклассников и дать советы для улучшения техники бега. Эдвард покорно стал выполнять, по его мнению, приказ сверху. Только Элрик не учел, что дети-не военные и своим обычным тоном, которым он общался со всеми представителями армии, начал оглашать время и критиковать одноклассников. Строгость, безучастность, холодность, равнодушие, никто из учащихся не привык к такому отношению. Даже слова одобрения звучали как издевательство. Жак был готов поклясться, что ещё пять минут этого он не выдержит и со всей силы вмажет алхимику по его смазливой роже. Но пока не спешил оспаривать авторитет парня, так как в одного идти было страшно. Правда даже терпение Леона, пай-мальчика и главного одуванчика класса, было на пределе. — Эдвард, можешь быть немного мягче? — первым сломался Саймон. Парень спокойно обратился к алхимику, что в очередной раз исправлял время каждого на более удовлетворительное, хоть и всего на доли секунд. Элрик недоуменно посмотрел на одноклассника. Он не понимал, что тот имеет ввиду, ведь результаты становится только лучше, да и никто особо не жалуется. — никто не жалуется, потому что все боятся тебя. Не знаю как в аместрийских школа, но в кретских принято быть чуть мягче, по крайней мере в нашей, — взгляд Саймона бегал по залу, цепляя то одобрительные жесты, то кивки от одноклассников. Эдвард о чем-то задумался. — Я тоже не знаю, как и что принято в аместрийских школах. Не был там уже семь лет. Но попытаюсь быть не таким строгим, — в памяти алхимика всплыли слова Мартина, о том что дети могут не знать зачем они учат тот или иной предмет. Только на долго мысль не задержалась, у этих ребят точно есть понимание, хотя бы частичное. Через двадцать минут прозвенел звонок, мягче алхимик стал, но выразилось это только в то что он стал больше хвалить, даже за самое малое достижение. Лучше от этого стало только Люку, Реми, Леону и Вивьен. — Верене, знаешь что-нибудь о новеньком? Я думала, что он ученик военной академии, но ведет он себя как действующий солдат, — сказала Аделаида, девушка расчесывала темное каре милой расческой с сердечком на ручке. Староста задумалась и попыталась вспомнить что-нибудь. Мисс Ляру ничего особого не говорила, в первый день она едва его рассмотрела. Девушка напрягла память, чтобы вспомнить погоны, которые были на парне. — Если в Аместрисе такая же система обозначения военных званий как и у нас, то он минимум подполковник, — после долгих раздумий ответила Верене. — но не все ли равно кто он? Сейчас мы одноклассники, а он- такой же ученик как и все. Аделаида положила расческу в портфель, надела черный ободок, поправила рукава рубашки, накинула пиджак. — Только понимает ли это он сам? Если теперь каждый урок будет восприниматься как военные учения, то я перестану ходить. Это невыносимо, мы не чемпионы воловских игр, чтобы так вкладываться, — девушку поддержали Бланш и Вероника. — Верене, ты же староста, поговорите с Люком с ним! — сказала Вероника, поправляя макияж. — А мне он понравился, — прозвучал тихо голос Вивьен, которая не видела проблемы с Эдом. Закономерно, её никто не услышал, кроме лучшей подруги, которая хоть и разделяла положительное впечатление, но и была согласна, что алхимик был слишком суров с ними. — Первый урок, а эмоций столько, словно он нас год тиранит. Подождите хоть неделю, вдруг ассимилируется с землянами. Лучше думайте о том как экзамены сдавать будете, а не об неудобствах на физ-ре, — это было последнее слово Верене, девушка переоделась и ушла на следующий урок. Обществознание будет хорошим отдыхом от физкультуры. Староста дождалась своего коллегу и они вместе направились к кабинету, попутно обсуждая заполнение документов и распределение обязанностей на новый год. Девочки в раздевалке ещё немного подумали над словами старосты и решили, что она права. Год только начался, они ещё успеют изучить новенького, а он их. По крайне мере, Верен хотела в это верить. Все же он не показался ей каким-то задирой, хулиганом или ещё чего похуже. Все же ещё стоит учитывать, что культура Креты и Аместриса сильно различаются, не стоит судить его так сразу.***
Мартин был готов поклясться, что дети его не восприняли всерьез. Спелман ронял мел, перепутал два определения, часто подглядывал в конспект, да и в принципе забыл как привлечь детей к работе. Из-за чего уже в середине урока перешел на механическую работу, а именно решение задач. Дети решили все, даже то что было необходимо задать на дом, но не исключено, что большую часть списали с последней страницы учебника. Педагог очень хотел кофе. Мужчина быстро направился в столовую школы, где встретил Жанет, решившую купить себе чашку чая. Женщина сдержанно поздоровалась с коллегой, Мартин последовал её примеру, так как вокруг было много детей. Взрослые отошли в сторону и встали за самый дальний столик. — Как прошел первый урок? — буднично спросила Ляру, после чего сделала пару глотков чая. После урока у нее пересохло в горле. Мартин тяжело вздохнул. — Ужасно, в следующий раз нужно будет с этим классом работать лучше. — Хорошая мысль, главное не падать духом. У вас ещё целый день впереди, втянетесь в процесс, даже нравиться начнет, — женщина слабо похлопала Спелмана по плечу. Мартин слабо улыбнулся и решил тоже выпить чаю. Только когда он вернулся к столику, Жанет уже собиралась уходить, скоро звонок на следующий урок.