***
Фабрис Дюбуа сидел в углу учительской и агрессивно жевал шоколадку. Крошки горькой плитки падали на личное дело Эдварда. Мисс Ляру настоятельно рекомендовала изучить данные бумаги, но мужчина пренебрег советом женщины. Сейчас он понимал, что это было зря. Когда лакомство закончилось, учитель обществознания резко смахнул крошки с документов. Его урок сорвало незнание особенностей новенького. Если бы он прочитал бумаги заранее, если бы послушал Ляру, если бы не был так упрям и самонадеян. Но сейчас об этом было бессмысленно волноваться и думать, а также жалеть себя нет резона. Оставалось только надеяться, что это не отразиться на его репутации у учеников, а также их родителей. Он, как молодой педагог, и так ходит по лезвию ножа. Истории прошлого года, когда его застали за курением рядом с воротами школы, уже было достаточно, чтобы некоторые мамаши и папаши посматривали косо в его сторону. Но был во всем этом и довольно интересный момент. Парень хорошо разбирался в том о чем они говорили. Фабрис мог заткнуть Эда парой слов о дисциплине, но вместо этого последовал за ним, словно мотылек на огонь. Дважды он на те же грабли не наступит, легкий урок не гарантия хорошей зарплаты. В учительскую зашел Мартин, с полки он взял в руки переходящий приз-журнал одного из классов. Спелман посмотрел на него и со вздохом поставил тот на место, видимо, ещё один урок прошел не самым удачным образом. Бывший офицер бросил взгляд на Дюбуа, что барабанил карандашом по папке. Увидев имя ученика, мужчина хмыкнул. — Проблем с ним возникнуть не должно, парень он добрый, хоть и показывает это по-своему. Может показаться задирой, но уроки срывать не будет, ему в принципе нравится читать и учится. Вытолкнуть его на улицу - вот главная проблема, так что с выполнением домашнего задания проблем не возникнет. Можете давать задания любой сложности, выполнит вмиг, под сомнение ваш авторитет не поставит, хоть и будет этого желать. Просто игнорируйте некоторые его вопросы, ему и самому всем этим заниматься не нравиться, так что особо реагировать не будет. — Мы с ним уже пообщались и мне не понравилось то, как это произошло. — Дюбуа закрыл личное дело и убрал его на место, — Слушай, а ты не его родитель или опекун? — Нет, скорее сопровождение в Крете, меня назначили, когда ещё в отделении полиции служил, а сейчас это прямое задание от самой верхушки. Все же не абы кто, — Мартин снова тяжело вздохнул. — И то верно, я то думал, что это очередной лентяй, который на уроках любит спать, поесть в столовой и бегать на физкультуре. Просто… — Дюбуа не успел закончить. — Уж какие гены достались, ему они и самому не особо нравятся. Заодно и нам урок, что стоит отходить от стереотипов, — бывший офицер присел на стоявший в помещении диванчик. Фабрис посмотрел на журнал, который взял Мартин и удивился. — Эй! Эти ребятки любят играть и разыгрывать ситуации, так что включи в урок с ними больше задач и, по возможности, разыграй хоть какой-нибудь элемент из неё. Знаю, что звучит дико и мы не в начальной школе, но класс сам по себе очень сложный и стоит пойти на некоторые уступки. Заодно и план быстрее выполнишь, примеры оставлять лучше на дом, там уже с ними родители воюют. У кого ещё ведешь? — Мартин показал на расписании уроков, — ага, с этими все проще, у них сильный коллектив, уже есть «мы» чувство, завлечь нужно только одного, остальные подтянуться. Запомни, лидера зовут Жан Робер. Хоть и звучит все просто, на деле же… Вот что посоветую: чаще вступать с ним в спор и методично приводить к нужному выводу. А с последним твоим классом все совсем просто, они как-то так состыковались по группам интересно, что хватит и базовых приемов. В каждой группе есть свой лидер, но так совпало, что они все легко поддаются педагогам. Просто искренне показывай, что твой предмет очень важен, что множество вопросов решаются только с его помощью, что почти все великие люди хорошо его знали, хотя бы косвенно. У тебя же математика, так что это будет очень легко, — когда Фабри закончил, Мартин тут же схватился за ручку и стал все записывать на какой-то листок. — Спасибо за помощь! — Спелман чувствовал, что его уставшее от неудачных уроков сознание постепенно расслабляется. Дюбуа махнул рукой. — Ты мне, я тебе. Мы же коллеги и должны помогать друг другу. Но в следующий раз приноси шоколадку, горькую, с как можно большим содержанием какао, — педагог протянул руку коллеге. — Сладкоежка? — Мартин мигом ответил на рукопожатие. — Бросаю курить, — ответил Фабри на вопрос, — я, кстати, Фабри Дюбуа, учитель общаги. А ты, если правильно помню, Жанет назвала тебя Мартином Спелманом, преподаешь математику. Если будут вопросы, обращайся. — Да, все верно. У вас хорошие отношения с мисс Ляру? — Мартин убрал руку в карман на брюках. Дюбуа не на долго задумался. — У нас с ней долгая история, пришли в эту школу в один и тот же год. А так, иногда пьем вместе чай в столовой, обсуждаем расписание и как проводить контрольные, все время просит чтобы я её класс посильней гонял, а то расслабятся. Мне же моих на её уроках жалко, только ей от этого не горячо и не холодно. За спиной её демоном считают, вот же дурики, она ведь все время о них беспокоится, что кто-то вяло отвечал или прячется от неё. В общем, да, хорошие. И ты это, заходи, если какие вопросы появятся, двери моего кабинета всегда открыты. Мартин кивнул и ушел в столовую, ему резко захотелось чая. И снова он там встретил мисс Ляру. Женщина складывала салфетку в что-то на подобии цветка, конец скручивала, чтобы закрепить. Жанет пристально смотрела на получившееся изделие, словно ища в нем какие-то огрехи. После того как проблема была определена, педагог полностью смяла цветок и выкинула в урну. — Он был довольно милый, — сказал Мартин, становясь за высокий стол, — что-то беспокоит? — спросил мужчина. Ляру сняла очки и потерла переносицу, после чего вернула их обратно. — Следующий урок физики, то есть мой… Ребята, обычно, после обществознания такие веселые, а тут. Я уже поговорила с Фабрисом и мистером Дюваль. Оба говорят, что его тяжело держать в узде. Фабрис третью шоколадку должен доедать. Только в этом он сам виноват, я говорила, что почитать личное дело лишним не будет. Но, если я правильно понимаю, государственные алхимики-элита среди алхимиков, а эта наука очень тесно связана с физикой, химией, математикой, биологией… — Стоит ещё добавить в этот список философию. И я бы не стал говорить, что государственные алхимики элита, они просто признаны государством как хорошие специалисты. Не стоит сильно беспокоиться. Летом вашим предметом Эд интересовался очень активно. — В том-то и проблема: если он захочет меня проверить, смогу ли я изловчится и правильно ответить? С ним будет недостаточно «узнай и расскажи нам в следующий раз». Смешно, но при мыслях о нём в голове возникает образ не милого ребенка, каким он выглядит, а воина с холодным оружием. Аж стыдно от таких мыслей. — Он не проверял мистера Дюбуа, он просто работал так, как считал нужным и правильным, в его стиле предугадывать действия или находить ответ в три раза быстрее обычного человека. Просто примите это как факт, для него нормально быть если не на три, то хотя бы на шаг впереди оппонента. Этого человека уже нечему учить, — Мартин подвел итог. — Тогда ради чего он пришел в школу? Если он уже умеет учится и знает достаточно… Остается осуществлять только воспитательную работу, я правильно вас понимаю? — Да, первое что он сделал, когда приехал, - это сел за книги, все лето занимался учебой, сумел пройти программу девяти лет в одиночку. Гений, если по-простому. — Значит, позиция опоры ему лучше всего подойдет, вовлекать в активную жизнь школы, можно отправлять на олимпиады без ущерба для статистики и качества знаний, хе-хе, а если так посмотреть… Это же джекпот! — мисс Ляру собрала со стола свой мусор и взяла в руки стакан из-под чая. — Спасибо за хороший разговор, теперь я знаю, что делать. Давно гениев не было, хватку потеряла совсем. Кстати, как ваши дела? — Ещё три урока, ещё мне дали пару советов, как работать с следующими классами. Надеюсь, все пройдет мирно.***
Мартин смело зашел в кабинет математики. Все ученики уже были на своих местах. Часть из них поднялась, чтобы поприветствовать педагога, но так же были те, что даже не среагировали на него. Спелман решил начать урок сразу с яркого пятна. К доске устремилось несколько взглядов, а после эти учащиеся привлеки пару одноклассников. Педагог впервые за день получил ответ от детей, а не сказал тему сам. Это подняло боевой настрой мужчины, и он решил последовать совету Дюбуа. В актуализацию знаний он включил не примеры, а решение задачи, сопровождая её рассказом из жизни. Класс охотно его слушал, а Мартин все больше входил в раж. С ним начали общаться, хоть и всего трое из класса, но даже это чувствовалось как большая победа. Новая тема постепенно переплеталась с тем что все уже знали, от простого к сложному, Спелман вспомнил этот принцип и смело стал ему следовать. Когда наступило время отработки новой темы, большинство покорно выполняло задания. Когда прозвенел звонок, педагог получил свою первую похвалу, «а он лучше, чем говорили другие». Мартин чувствовал как по телу разливается приятное чувство, он наконец смог все наладить. Вдруг послышался знакомый голос: — А у тебя дела лучше, чем я думал, — это был Эдвард, который шел в кабинет физики и решил заглянуть к Мартину, так как ему было по пути. Спелман гордо улыбался - повезло, что Элрик зашел именно в этот момент. Алхимик с любопытством осматривал кабинет, на светлых стенах которого было множество плакатов с различными математическими формулами и несколько портретов выдающихся людей. В стеллажах с стеклянными дверцами лежали тетради, дополнительная литература, учебники с пятого по девятый классы, поделки учеников, используемые как наглядный материал в некоторых темах. Стол педагога, как и любой другой, едва проглядывался под скоплением документов, различных наглядных пособий и конспектов. Большие окна выходили на северную сторону, — Неплохо у тебя тут. Ну что же, половина твоего рабочего дня позади. — Вы только ради этого пришли? — Мартин был отчасти рад, что Эд его не забыл и решил проведать, но и не верил, что причина только в этом. Глаза Элрика стали бегать по кабинету, по итогу зацепившись за мел, что лежал на доске. Алхимик достал небольшой кусок из кармана на штанах и стал рисовать круг на доске, медленно и методично. — Не совсем, просто… После обществознания в кабинете обстановка не самая приятная… — чувствуя, что начинает нервничать, парень достал ещё мел и с левой руки начал писать периодическую таблицу химических элементов, — я просто прощупывал почву, хотел понять, что могу говорить, а что нет, ничего более. Неужели я делал это слишком агрессивно? Мистер Дюбуа особо против то и не был, иначе мне бы, как минимум, сделали выговор. — Почему вы пришли ко мне, чтобы поговорить об этом? Мисс Ляру бы так же вас могла выслушать, она ещё и ваш классный руководитель, — Мартин прислонился к своему рабочему столу и выжидающе смотрел на алхимика, что дописывал последний элемент и дорисовывал очередной круг. Элрик замолчал. В последнее время на самоанализ ему нужно немного больше времени. — Потому что я ещё не могу ей доверять, да и никому в классе. Все же защита её учеников в приоритете должна быть, а если я начну ситуацию объяснять, нет гарантий, что она поверит. Наверняка окажусь выскочкой, который хотел унизить учеников и педагога, чтобы самоутвердится за их счет, — когда Элрик закончил, Спелман снова поразился способностями к анализу алхимика. Все было почти в точности, как он и сказал. Мисс Ляру первым делом беспокоилась за учеников и подумала, что Эд из тех кто проверяет педагогов и делает для них ловушки. Парень стал стирать с доски то что написал, освобождая место для новых формул. — Не то чтобы вы были неправы полностью. Только теперь и вы её ученик, разве нет? — Мартин смог привлечь внимание алхимика, когда тот был на середине алхимической формулы, в которой Спелман узнал круг из записей привезенных с родины Элрика. — Ты же не думаешь, что она совершенно серьезно меня выслушает и примет слова к сведению? — Не попробуете, не узнаете. — Знаешь, алхимик боятся не должен, но и почем зря рисковать жизнью тоже. Но, ладно, если ты веришь в успех, то и я попробую, — Эдвард кинул педагогу кусок мела, которым писал до этого, — мел здесь паршивый, крошится сильно и бледный, — бросил на прощание парень и ушел. Мартин вновь пожелал всем педагогам удачи: им предстоит очень тяжелый бой.***
Жанет была счастлива и просматривала список ближайших олимпиад. До звонка ещё было минут десять, её ученики наверняка общаются с друзьями из других классов или едят в столовой. Она совершенно о них не беспокоилась. А остальная часть была прямо у неё перед глазами. Верене и Люк заканчивали с заданием, которое дала им Ляру. Реми складывал самолетик из тетрадного листа. Педагог не ожидала, что в кабинет придет Эдвард, она четко видела, как он уходил к Мартину. Выражение лица ребенка ей совершенно не нравилось, он был слишком серьезен. Женщина повернула голову в сторону учеников. Реми украдкой поглядывал на них, Верене и Люк же полностью их игнорировали. — Если хочешь поговорить, то нам стоит выйти, — Жанет встала с своего места, убрала бумаги в стол и направилась к выходу из кабинета. Эдвард не успел даже открыть рот и покорно последовал за педагогом. Вдвоем они вышли в шумный коридор, заполненный подростками, все либо просто гуляли, либо что-то обсуждали. Элрик на все это смотрел, но мысли его были далеко. — Тебя что-то беспокоит? Ты выглядел слишком серьезным тогда. Не стесняйся говорить, это останется только между нами. — Вы ведь уже замети, что дети стали напряженными? — спросил алхимик. Ляру сильно смутила формулировка «дети». Не «одноклассники», «остальные» или хотя бы «они». — Есть немного, но за них я не переживаю, они у меня умные. Меня больше беспокоят мистер Дюбуа и мистер Дюваль. Оба мужчины получили о тебе не самое лучшее первое впечатление. Но, надеюсь, они просто неправильно тебя поняли. Все же ты не похож на плохого ребенка, — на последних словах мисс Ляру алхимик хмыкнул. — Это сейчас, — теперь хмыкнула уже сама Жанет. — Действительно, ведь все мы лишь отражение событий произошедших за жизнь и людей встреченных на её протяжении. Вчера ты даже мог и не думать, что что-то подобное может случиться, а завтра «сегодняшний» разговор превратиться в опыт. Но мы отошли от темы. Можешь ни о чем не беспокоится, просто нам давно не встречались гении и мы немного потеряли хватку. В следующий раз мы отработаем намного лучше, — мисс Ляру посмотрела на алхимика. В его глазах отразилось непонимание, они раскрылись чуть шире, а рот слегка приоткрылся, на нем застыли очертания так и несказанных слов. Элрик проглотил скопившуюся слюну. — То есть, не я поступил грубо и полез вперед ваших учеников, а учителя отработали плохо? — Мистер Дюваль справился неплохо, все же с физкультуры ты не ушел и даже хорошо работал. А мистеру Дюбуа не хватило опыта и информации, — Жанет поправила съехавшие очки, — я ему говорила почитать личное дело. Он признал, что будь это не урок, то вы бы смогли хорошо поговорить и поспорить немного. Его привлекли твои знания и уйдя с тобой за ручку по дорожке легкого урока, он совершенно забыл о всех остальных. Теперь мистер Дюбуа знает, что ему самому не хватает дисциплины и сдержанности, а оценки за следующий контроль будут ужасными. Жди сигнальные карточки, нужно же с чего-то ему начинать. У каждого, кто работает с детьми, должно быть понимание одной простой истины: ребенок ни в чем не виноват. Да, кто-то будет тебя ругать, за нарушение дисциплины. Но насколько знаю, из дальней части класса ты ответы не кричал, а отвечал только тогда когда тебя спрашивали. Ты не хотел помешать учебному процессу, так что ругать тут не за что. Разве что… Только если ты намеренно хотел подорвать авторитет учителя, из-за чего задавал провокационные вопросы, — Ляру пристально посмотрела на своего ученика. Мартин хоть и пытался его обелить, но женщине нужен ответ от самого ребенка. Алхимик не отводил от педагога взгляд, в его голосе не было и толики сомнения или неуверенности. — Я просто работал так, как считал нужным. У меня нет задачи подрывать чей-либо авторитет и я не буду подвергать его сомнению до тех пор, пока педагог выполняет свои обязанности и не превышает полномочия. — Но ты же понимаешь, что права получают вместе с обязанностями, — последняя фразу, педагог и ученик сказали хором. Жанет слегка дернулась от стройного хора голосов, она не ожидала, что ребенок настолько хорошо угадает её мысли. — Когда-то давно, лет пять назад, я сказал тоже самое одному лейтенанту. Не беспокойтесь, во всем, что касается учебы, на меня можно положится. И если что-то сломается, не стесняйтесь принести это мне, я починю. — Кстати говоря, давно хотела спросить кое-что. Можно? — на вопрос педагога парень кивнул, — в чем заключается смысл работы алхимиков? — Алхимия должна служить народу и в этом заключается смысл работы алхимика. Каждый, правда, понимает это по своему. Даже армейские псы, так или иначе, косвенно или напрямую, по желанию или принуждению, но делают это. — А армейские псы это на твоем языке государственные алхимики? — Нет, но в народе эти слова синонимичны. И не забивайте голову, это очень долгая история и не самая приятная для Аместриса. Физика прошла как нельзя лучше. Жанет спокойно объясняла тему, вовлекала всех в процесс. Работа в парах прошла как нельзя лучше, Реми оказался хорошим партнером для Элрика. Один ничего не понимал от слова совсем, а второй был рад объяснить и даже повторить. Видя это, некоторые одноклассники слегка поумерили пыл и атмосфера класса постепенно начала приходить в норму. Ляру даже хотелось вернуться в прошлый урок. Следующий класс тянул из неё все соки, ничего удивительного, ведь классным руководителем был мистер Дюбуа. С ними ей было тяжело беседовать спокойно, ведь стоит отвернуться в сторону, так сразу поднимается гул. Особенно тяжелая ситуация на задних партах, но сколько Жанет не говорила Фабрису об этом, менять план рассадки он отказывается, говоря: «Дай им хоть какую-то свободу». Ляру в очередной раз задумалась о покупке термоса, чтобы не бегать сотню раз на дню в столовую за чаем. Ромашковый чай был бы её фаворитом. Весь день наблюдать за детьми, словно коршун, сильно изматывает педагога. Правила техники безопасности во время опыта соблюдают единицы, хоть плакат с ними всегда весит на двери лаборантской и она все время говорит о том, как это важно. По дороге в столовую за чаем Жанет встретила учителя химии. Женщина средних лет с белой шалью на плечах и тугим пучком из каштановых волос на голове пристально изучала личное дело, которое Дюбуа теперь будет снится в ночных кошмарах. — Миссис Робер, ваш кабинет в другом крыле, — мягко сказала Ляру изрядно зачитавшейся женщине. Ученики обходили преподавателя химии стороной и не спешили поправлять педагога, для них она всегда собранная и строгая. И только коллеги знали, что стоит Робер уйти в чтение с головой, она спокойно потеряется и в двух соснах. Жанет все ещё с легкой улыбкой вспоминает, как зачитавшись женщина уехала на другой конец города из-за чего опоздала на работу, благо всего на десять минут. С вводной частью урока в тот день пришлось справляться Жанет, о чем она не жалеет. Миссис Робер отвлеклась от интересного чтива, осмотрелась по сторонам и сделала вид, что именно сюда ей было нужно. — Мисс Ляру! Я как раз искала вас, — голос женщины был строгим и ровным, а взгляд устремлен прямо на Жанет, благодаря чему только преподаватель физики видела немое спасибо, на дне карих глаз. — Вы по поводу Эдварда? — Ляру решила подыграть. Робер сдержанно кивнула, в голове подбирая предлог, на ум сразу пришла олимпиада по химии, что будет в следующем месяце. — Мне бы хотелось записать его на олимпиаду по химии. Слышала, что каждый уважающий себя алхимик в совершенстве владеет моим предметом, а значит отправить его и Верене не будет чем-то из ряда вон. — Не будет ли это слишком большой нагрузкой на него? В октябре, третьего числа, проходит олимпиада по физике и мне бы хотелось, чтобы Эдвард принял в ней участие. Олимпиада по химии будет буквально через три дня, успеет ли он отдохнуть и подготовиться? — Таких как он, ночью разбуди, периодическую таблицу как стихотворение расскажет, ещё таблицу окисления и восстановления сверху добавит. — Даже так, вы прекрасно знаете, что мнение ребенка решающее. И это в любом случае не к спеху, так что у нас будет время поговорить с ним об этом. — Ваша правда. Что же, увидимся в учительской, — Робер плотнее прижала документ к груди и направилась к своему кабинету, искренне радуясь, что ей попалась именно Жанет. Ляру, в свою очередь, снова пожалела женщину, которой не помешает собака-поводырь.***
После окончания первого дня Эдвард чувствовал себя как выжатый лимон или даже хуже. После физики уроки проходили словно в тумане, сознание отказывалось переваривать гуманитарную чушь про пейзажи, сакральный смысл взлетевшей в небо вороны и влияние цвета одежды на восприятие человека. Ответы выходили автоматическими, практически дословно пересказанные статьи критиков. Голова алхимика словно начинала дымиться, а скрип шестерней, что явно постепенно сходили с осей, был слышен некоторым соседям. Реми и Леон даже проявили к нему немного сочувствия. Алхимик мысленно подводил итоги дня и были они не самые радужные, но и не такими плачевными, как после некоторых его заданий для армии. Он напугал одного учителя, заимел репутацию зануды и выскочки и почти вскипятил мозги на литературе. Но теперь он четко может сказать, что мисс Ляру можно доверять и её хочется поддержать, качество преподавания разница от педагога к педагогу, но в целом неплохое. Домашнее задание Эдвард выполнял на перемене, так что весь оставшийся день он был полностью свободен, что стало поводом для возврата к алхимическим изысканиям. Но его планам помешал внезапный стук в дверь. Горничные, обычно, сразу говорят зачем пришли, а Мартин уже привык приходить в его номер как к себе домой, без стука, чуть ли не с ноги открывая дверь. Элрик насторожился, он никого не ждал. Алхимик отложил книгу в сторону. — Кто? — немного грубо крикнул парень, не подходя к двери. — Это Саймон, можно войти? — ответ пришел не сразу, видимо парень долго думал что сказать. Элрик лениво поднялся с насиженного места, дошел до двери и мигом её открыл. На Саймоне уже не было школьной формы, он предпочел переодеться в зеленый вязанный свитер и коричневые брюки, в его руках был бумажный магазинный пакет, видимо, гостинцы. Алхимик пропустил парня в комнату и закрыл дверь. Саймон поправил очки, поставил пакет на стол и стал осматриваться. Множество книг, только так он мог описать тот объем литературы, который предстал его глазам. Нельзя было найти угла без книг: они были на столе, ими полностью забито два шкафа, даже на диване лежала книга. Он был полностью уверен, что если откроет шкаф для одежды, там тоже будут книги. — Зачем пожаловал? — на вопрос Стального Саймон не ответил. Парень завороженно смотрел на золотой водопад, мягко переливающийся от каждого движения алхимика. Стянутые тугой резинкой волосы почти не привлекают внимания. — У тебя длинные волосы? — Гениально. Прям новый континент открыл. Слушай, я хотел немного поработать, так что, давай поговорим быстро. Хорошо? — А я на чай рассчитывал, — Саймон достал из пакета домашний рулет с заварным кремом и немного печенья из песочного теста, — не знал что лучше взять, поэтому принес «безопасные варианты», такого ты точно не пробовал, — после последних слов парня, Элрик набрал на телефоне номер и попросил принести чай в его комнату. Саймон правильно понял тогда причину, по которой Эдвард пришел на фестиваль народного танца: там было то что он никогда не пробовал. — В любом случае, ты так и не ответил на мой вопрос и прекрати так пялится, я своей спиной взгляд чувствую, такое ощущение что в первый раз волосы у человека видишь, — алхимик взял резинку, оставленную на письменном столе и собрал свои волосы. — В Крете не принято, чтобы у парня волосы были настолько длинными, чуть ниже подбородка уже много. И я просто пришел в гости к другу, чего в этом такого? — Ну и шел бы к нему в номер, чего у меня задерживаться? — алхимик сел в кресло. Взгляд парня был прямо направлен в глаза гостя. Саймон снял очки и протер их салфеткой, которая была в кармане на брюках. — Знаешь, что… Ты либо очень грубый, либо очень недалекий. Я о тебе говорил, — парень вернул очки на место. Реакция алхимика на его слова немного позабавила Саймона. Лицо Эдварда вытянулось, скривилось, как если бы он выпил стакан уксуса, после чего приобрело вид сдержанной ухмылки. — Шутишь что ли? Мы едва знакомы. — Твоя правда, меня даже не посвятили в то, кем мой друг является. Почему ты не сказал, что являешься государственным алхимиком? Не такое уж и большое дело, — на слова парня Эдвард только тяжело вздохнул. Алхимик поставил на подлокотник руку с открытой ладонью. — Что на тот момент ты мог сказать об алхимии? Что она-очень хорошее оружие? Лестная характеристика, ничего не скажешь, — Элрик загнул один палец, — в Аместрисе, подобных мне не жалуют и я привык до последнего скрывать, кем являюсь, — парень загнул ещё один палец, — не в обиду сказано, но что я у местных тёплых чувств не вызывал, что они у меня, — на этом моменте объяснения в дверь постучали, алхимик успокоился, встал с кресла и пошёл открывать дверь. За ней стояла горничная, которой Элрик мило улыбнулся и предложил зайти. Девушка была на роботе, из-за чего отказалась. Эдвард подошёл к своему письменному столу, вынул из верхнего ящика наручные часы и отдал горничной. Работница отеля тепло поблагодарила алхимика и даже пыталась подарить тому печенье, только услышав, что оно домашнее тот согласился. Девушка ещё раз поблагодарила за ремонт и ушла к следующему номеру. — Это вот так у тебя местные тёплых чувств не вызывают? Меня ты тогда, по такой логике, всей душой ненавидишь. — Не-нет конечно и я говорил в прошедшем времени. В общем, тогда у меня не было никакого желания говорить о таких вещах. Да и сейчас… Не думаю, что если мы станем друзьями это хорошо закончится. — Ты из тех «волков одиночек», — Саймон показал кавычки руками, но видя полное непонимание на лице Элрика, решил пояснить, — крутой, холодный, загадочный, одинокий скиталец… Знаешь, а тебе действительно подходит. — Иногда я кретчан вообще не понимаю. Язык, вроде, хорошо знаю, но бывает такое скажете, что неделю разобрать не могу. — С таким репертуаром, — Саймон взял первую попавшуюся книгу и не прогадал - она была по анатомии, — я даже не удивлён. Я теперь действительно думаю, что сильно оскорбил тебя в парке. Но ты не просто любишь учёбу, а буквально ею живёшь. Сколько раз в неделю ты выходишь на улицу погулять? Не в магазин или библиотеку, а просто побродить по улицам города и пообщаться с людьми. Только честно. — У меня нет на это времени. А по каким причинам его нет - я объяснять не обязан. — Да брось, неужели это что-то настолько важнее твоего здоровья? — на вопрос парня Стальной отвечать не торопился. Элрик подошёл к столу, перебрал листы с записями, тяжело вздохнул. Его миссия не секрет, он спокойной может кричать об этом направо и налево. Только чувство горечи от разговора с тем министром очень хорошо затыкало рот. Стальной не хотел, чтобы кто-либо, кроме Мартина, знал причину прихода в школу. Даже если он не скажет зачем, Саймон и сам заполнит пробел, ему только нужно будет посидеть немного и подумать. — Эх, ну да, важнее, и ты даже не представляешь, насколько. Из-за этого мне ни в коем случае нельзя сдавать позиции в учёбе. Даже если я не нравлюсь детям и кажусь им выскочкой, это не имеет значения. А моё здоровье — последняя вещь о которой следует беспокоится посторонним. — Тогда поздравляю, ты первый человек в мире, который смог прыгнуть выше головы. В учёбе и спорте ты-асс, педагоги не знают как с тобой работать, а половина коллектива хочет выкурить как таракана. На счёт травли беспокоится бессмысленно, а от бойкота тебе не горячо не холодно. Как ты умудрился все это сделать за один день? — М-м-м, я как-то раз, попал в полицейский участок из-за того, что меня подозревали в совершении серии краж, а потом умоляли о помощи с поимкой настоящего вора. На первом задании обвел вокруг пальца лейтенанта, который управлял угольными шахтами, а после продал документы местным жителям, по стоимости номера в гостинице, которую сам же и отстроил. И таких историй у меня тьма. Один день, ты даже не представляешь, что я могу успеть, за какие-то 24 часа, — после монолога Эдварда, Саймон налил в чашки чай. — Ты меня запугиваешь или интригуешь? Мне ещё с лета интересно, откуда все те марки у тебя на чемодане. Домашку на завтра я всю сделал, так что времени на поговорить у нас много, — парень протягивал чашку душистого чёрного чая алхимику. Принесенные пирожные игриво смотрели на Элрика, а домашнее печенье аккуратно лежало в кулечке. Эдвард сдался. Алхимик принёс свой чемодан, сел с ним в кресло, пригубил чая и начал свой рассказ с марки из Акрои. Саймон слушал алхимика, понимал что Элрик был с ним абсолютно честен и серьёзен, но не мог отделаться от чувства, что ему нагло врут. После каждого слова парню хотелось крикнуть «докажи». Но на столе в свете люстры блестели серебряные часы с гербом Аместриса, на чемодане была марка из места, о котором Эдвард заводил рассказ и Саймон видел чудеса алхимии. На лице парня редко можно было заметить эмоции, только когда он упоминал кого-то из близких. Под конец, когда история заканчивалась очередным отчётом для начальства, Стальной закатывал глаза. Элрик не пересказывал хороший приключенческий роман, с интересным сюжетом и детально прописанным главным героем, а делился воспоминаниями. О погонях за преступниками, маньяками, террористами, о том, как во время проверок мог вскрыться заговор против правительства или на мелочи попасться очередной любитель лёгкого продвижения по службе. От понимания того, что его ровесник пережил нечто подобное у парня слегка тряслись руки. Года три назад он бы посчитал алхимика невероятно крутым, смелым и даже хотел бы быть и жить как он. Но сейчас Саймон прекрасно понимает, что все о чем говорит алхимик не просто очень опасно, но и несколько раз могло бы отправить его прямиком в могилу. Из-за чего хотелось верить, что ему врут. Но часы все так же лежали на столе, на чемодане были марки, а Эдвард ни разу не упустил возможности рассказать об алхимии. Саймон начинал осознавать, что дружба с таким субъектом, что буквально похож на магнит для неприятностей, его до добра не доведёт. Возможно, когда-нибудь ему придётся стать частью одного из таких рассказов алхимика. Но это будет ещё не скоро, а до этого момента, он хочет верить в лучшее и просто наслаждаться обществом очень светлого и доброго человека.***
Вернулся Саймон домой к девяти. Мать парня хоть и волновалась, ведь на улице было уже очень темно, но не сильно, так как прекрасно знала, куда пошёл её сын. Только на вопрос о том как они с другом посидели, Саймон ответил очень просто и сдержанно «нормально». Женщина поздно поужинала с сыном, она знала, что у друга в гостях он ничего толком и не ел. После ужина ребёнок улыбнулся матери и ушёл в свою комнату, как подумала женщина, спать. Саймон под светом настольной лампы писал конспект по обществознанию. С урока он совершенно ничего не смог взять, из-за чего появилась необходимость разобраться самостоятельно. Полупонятные термины сливались в одну большую лужу из букв и знаков препинания. Текст, который был призван объяснить тему и дать примеры использования терминов, больше напоминал кордебалет, а вместе этот суп превращался в синхронное плавание. Звучит красиво, складно, до момента пока Саймон не пытается сам себе объяснить, что тут происходит. Если до полуночи он не добьётся успехов, придётся завтра идти в гости к Софии. Время шло, парню все сильнее хотелось спать, а танцы в тексте становились изощренней. Со временем до Саймона дошло, что мистер Дюбуа отбирает информацию таким образом, что учебник на уроке класс открывает раза три. Словно дельфин педагог плавает в волнах текста, показывая только то что действительно нужно. Идея пойти к Софии теперь казалась абсолютно верной и единственной доступной. Она то точно сможет объяснить так как мистер Дюбуа задумывал.***
На большой перемене Саймон нашёл Софию в столовой. Девушка словно гипнотизировала последнюю порцию фруктового салата, чтобы её никто не забрал. Губы подруги быстро шевелились, а взгляд голубых глаз становился все сосредоточенней. Только девушку постигла неудача, ученица перед ней забрала порцию салата себе. София тяжело вздохнула, взяла круассан с шоколадом и чай. Брюнетка их чуть не уронила от удивления, она никак не ожидала увидеть Саймона в столовой: обычно парень перекусывает в кабинете, параллельно готовясь к уроку. — Добрый день, что привело тебя на «поле боя», юный боец? — Поможешь с обществом? А я тебе корзинку с черникой принесу из нашей пекарни после школы, — глаза Саймона были направлены прямо на девушку, которая на пару минут выпала из этой реальности. Софии нужно было время, чтобы осмыслить новые факты. Её друг что-то не понял на уроке мистера Дюбуа, нонсенс. И видимо от слова совсем, раз пошёл на уловку с самой любимой сладостью Софии. — Первая тема же лёгкая была. Так в чем проблема? — Да у нас на уроке небольшая проблемка возникла, вот и не понял ничего. Ну так что? Ещё принесу чёрный чай с корицей. — По твоему, я настолько алчная женщина? Ты прав… Люблю корзинки с черникой. Можешь прийти сегодня и даже без чая, помогу всем чем смогу, — девушка задорно улыбнулась. Саймон подхватил чашку с горячим чаем и направился к свободному столику, на котором оставил свой ланч. Друзья быстро справились с перекусом, остался только чай. До звонка оставалось целых пятнадцать минут, из-за чего София решила узнать последние новости. — Как обстоят дела с новеньким? Сильно нос задирает? Подруга из вашего класса сильно жаловалась. Упоминала, что он иностранец-аместриец, — девушка пригубила чая, который остыл и был идеальной для неё температуры. Саймон снял очки и начал мять душки. София знала этот жест слишком хорошо, чтобы просто его проигнорировать, — Это Настолько сложный вопрос? Саймон, ты не пугай меня, — девушка пристально смотрела на большой и указательный пальцы правой руки парня, между ними была зажата душка от очков. Её друг тяжело вздохнул и вернул очки на их законное место. — Помнишь Эдварда? — парень внимательно посмотрел на Софию, по бегающему от предмета к предмету взгляду он понял, что ей нужна помощь, — невысокий, блондин, волосы длинные, — даже после этого в сознание девушки не появлялся нужный образ, — он починил нам патефон, — София щелкнула пальцами, до неё дошло, о ком идёт речь. — Он что ли? Ух ты, а я думала он на лето в гости приехал к родственникам. — Даже круче, он-алхимик, — на слова парня девушка снова отозвалась удивлением. — А эт хто? — Волшебники а-ля Аместрис, — объяснил Саймон, сам особо не понимающий кто они. Девушке этого хватило с головой. — В общем, он урок сорвал? Тогда все понятно. М-да, не повезло вам. Ничего, ничего, подтянем, — София несколько раз похлопала друга по плечу, — пока не забыла, Мария уже записалась на олимпиаду по истории. — Понял, на выходных помогу. Вот странные они с Андре, гуманитарные классы, а просят помощи у технарей. Я ж не в зуб ногой в истории. — Чего б не попросить, если рассказываешь интересно и смешно. В любом случае, весточку я передала. И нам, наверное, уже лучше по кабинетам разойтись. Что у вас сейчас, кстати? — Астрономия, — Саймон спокойной ответил на вопрос подруги. Девушка тяжело вздохнула. — В этом году снова директор ведёт? — Новенький кто-то, совсем недавно обучение закончил. Это будет катастрофа, мне заранее жалко педагога. На этой ноте диалог был завершён. София отнесла грязную посуду. Друзья вместе вышли из столовой, их обдал холодный воздух из коридора. Девушка слегка вздрогнула, попрощалась с Саймоном и убежала в своей класс, на химию.***
Преподавателем оказался парень лет двадцати четырёх, любитель вкусной еды и в крови которого явно была доля синовской. Чёрные волосы и очень тёмные карие глаза миндалевидной формы были неплохим аргументом к этой теории. Педагог словно ещё не свыкся с мыслью, что теперь преподавать будет он, пришёл в белой рубашке и чёрных брюках, как любой послушный ученик. На руках не было украшений и даже часов. Саймон легко бы принял его за очередного новенького. Но парень не искал себе места в классе, а как хозяин занял учительский стол и кафедру, разложив на них части конспектов-подсказки, атласы и карты звёздного неба. — Стой! Подожди секунду, — педагог остановил Саймона, который собирался занять своё место, — тебя же Саймон Дюма зовут? — на вопрос учителя ученик несмело кивнул. На лице брюнета появилась довольная улыбка, — хоть кого-то запомнил. — Под вашим руководством будет учиться почти сотня учеников. Не слишком ли проблематично будет запомнить всех за один день? — спросила Верене, листавшая до этого учебник по астрономии. Педагог задумался и решил запоминать всех постепенно. — Это же ваш первый урок астрономии? Тогда будет интересно! Я даже смастерил кое-что, — заговорщицки начал мужчина. Педагог залез под стол и достал на всеобщее обозрение большую коробку, — так будет интересней, чем просто рассматривать карты. — Главное чтобы новая звезда не зазвездилась больше нужного и не произошло что-то похожее на урок общаги, — сердито сказал Жак. Парень не нашёл учебнику лучшего применения, чем ракетка для пинпонга. Тетрадный лист, хорошо облитый клеем, прекрасно отталкивался от поверхности книги. Только Вивьен тоже знала пару хороших способов применить тетрадный лист. Девушка на цыпочках подошла к однокласснику из-за спины и резко опустила руку, в которой был бумажный треугольник. По кабинету разлетелся громкий хлопок. От удивления, Жак уронил мячик на пол, тот докатился до Реми и со второй парты первого ряда выброшен в мусорное ведро, стоявшее у самой входной двери. — Трехочковый! — парень резко вскинул правую руку вверх. Жак на выходку этих двоих ничего не сказал, а просто лег на парту и попытался уснуть до конца перемены. Педагог посмотрел на это и сделал пометку себе на руке, в виде маленького крестика. Позже он поговорит с Жанет. Даже если это просто его мысли, оставлять их без внимания очень не хочется. За пять минут до урока в кабинет начали приходить остальные ученики. Педагог каждому старался заглянуть в глаза и вспомнить имя. Но получилось только с теми кто еще до этого был в кабинете. Последним вошел парень с удивительными глазами, редкий янтарный оттенок сильно выделялся в море карих, зеленых и голубых. На ум сразу пришло и имя ученика. Учитель ещё раз окинул взглядом класс, провел перекличку, иногда сверяясь с планом рассадки, который дала мисс Ляру, все двенадцать человек были на своих местах. — У нас ещё есть две минуты до звонка, но так как все здесь, то я хотел бы представиться. Я-мистер Асье Арно, ваш директор пригласил меня преподавать астрономию, надеюсь мы сможем с вами хорошо поладить, — педагог быстро осмотрел класс, Жак и Леон кивнули, Вивьен, Вероника, Бланш громко сказали «взаимно», тихо же отозвались Люк, Берзе, Верене, Аделаида и, что удивительно, Реми. Саймон и Эдвард ничего не сказали. Прозвенел звонок, время начинать. Вводный урок самый простой, на что и рассчитывал неопытный педагог. В какой-то степени, это было даже немного забавно. В течении первых пяти минут этого никто не заметил, кроме Эдварда. Мистер Асье после каждого своего действия или фразы украдкой смотрел в дальний левый угол класса. Педагог так же иногда себя одергивал от подглядывания в конспект, убирал руки в карманы или делал вид, что что-то чешется, словно студент на экзамене, боящийся достать шпаргалку. Она ему особо нужна и не была. Речь стройная, грамотная, уверенная, материал подавался интересно и чувствовалась увлеченность учителя. Благодаря чему даже спустя половину урока никто не заметил, как педагог украдкой бросает взгляд в дальний угол кабинета. Когда Арно в очередной раз пытался это сделать, Эдвард щелкнул пальцами, привлекая внимание к себе. Первый раз педагог ничего не сказал, второй тоже, только на третий терпение Асье лопнуло. — Мистер Элрик, что вы… — педагог уже хотел возмутиться, но алхимик вновь его нагло перебил. — Мистер Асье, там никого нет, — Эдвард прямо смотрел в темные глаза педагога, Арно понял о чем идет речь и до самого конца урока не смотрел в дальний угол класса. Но постоянно обращал внимание на Элрика, думая, что тот может снова что-нибудь выкинуть. Но ученик усердно и с полной самоотдачей работал на уроке. Под конец, для закрепления пройденного материала, Арно достал из коробки лампочку с проволочным каркасом вокруг, а так же то что на этот каркас крепится- плотный черный картон с дырочками. — Мистер Бонне, могли бы вы выключить свет, — Леон мигом выполнил просьбу педагога и глазам учеников предстало ночное небо усыпанное звездами и созвездиями. Никто раньше такого не видел, от чего не хотелось отрывать глаза от потолка, — и так, кто мне скажет какое это небо? — завороженные ученики отвечали хором, но их за это никто не ругал. Это действительно оказалось намного интересней чем просто рассматривать обычную карту. После урока, Арно попросил Эдварда ненадолго задержаться. Алхимик выполнил просьбу учителя. Педагог смотрел на парня и не знал как начать говорить. С одной стороны парня хотелось отругать, потому что он мешал учебному процессу, а заодно подрывал его несуществующий авторитет. С другой хотелось поблагодарить, ведь то что он сказал было верным, тут нет, профессоров которые оценят его действия, скажут где ошибся, а где преуспел, он не ради оценки работает. Кроме него тут действительно никого нет. — Перемена пятнадцать минут, — это было грубое напоминание от Эдварда, что время на разговор очень ограничено. Арно собрался с мыслями и решил вначале побыть педагогом, только потом просто человеком. — Мистер Элрик, могу я вас попросить не нарушать дисциплину на уроке, ваши действия могли мешать другим. Я могу ошибаться и с помощью щелчков вы просто пытались что-то вспомнить, но это что-то явно было не по теме урока. Вы не похожи на хулигана. Могу я надеяться на ваше благоразумие? — в глазах ученика педагог видел скуку. Хоть парень и не закатывал глаза, не отрывал от него взгляд, не кривлялся, не играл с волосами или одеждой, а просто стоял ровно, словно по стойке смирно. Чувствовалось, что все нотации ему как об стену горох, — вы меня слушали? — Да, каждое слово, мне продублировать? — эта фраза звучала максимально серьезно, от чего походила на издевательство, — и нет, я не издеваюсь над вам. Я абсолютно серьезен и готов продублировать все что вы сказали слов в слово. Мысли так же не читаю. — Вы очень внимательны… — только и смог выдавить Арно. Уголки рта ученика слегка приподнялись вверх, — в любом случае, это не все что я хотел вам сказать, — на несколько секунд педагог замялся, — спасибо за то что отрезвил меня. Не знаю как ты все понял, но твои слова были верными. Только можно было это сделать и после урока. — Не за что, я ничего особого не сделал, просто посчитал, что тебе это нужно. И я привык решать все на месте. Учту, в следующий раз скажу после урока. — Тебя часто отчитывают, что ли? Уж больно спокойный и наглый, — педагог откинулся на спинку стула и закинул одну ногу на другую. — Бывало и хуже. После этого разговора мне не нужно будет писать объяснительную, дополнительный отчет и письмо с извинениями, адресованное администрации города, — Эдвард повернул голову к доске, — а так же от этого разговора не зависит мой месячный оклад или свобода передвижения, — на последних словах алхимик вздохнул, повернулся обратно к педагогу и задорно улыбнулся, — так что волноваться особо повода нет. — По такой логике да, — педагог видел личное дело, что имело в себе необычную строчку «военная служба», — так или иначе, спасибо, больше не отвлекай никого от уроков и до встречи. — Хорошо, удачи на следующих уроках. В отличие от меня, дети кусаться не будут, так что смелее, сегодня было очень интересно, — алхимик быстро ушел на следующий урок, оставив мистера Асье переваривать этот диалог.***
Под конец дня Мартин чувствовал себя победителем: все уроки прошли четко по плану. По мнению Спелмана это заслуживало небольшого праздника. Яблочный пирог из хорошей пекарни идеально подойдет для этого. Также нужно будет оставить кусочек для мисс Ляру. По дороге в пекарню Мартин встретил Асье Арно, молодой педагог легкой походкой шел домой. У него день тоже прошел на ура, большинству учеников понравилось устройство, которое он смастерил с соседом по комнате ещё во время учебы. Учителя особо не хотели разговаривать, но все же завели легкий диалог о погоде. Осенний холодный ветер постепенно поднимался, поднимая в воздух яркие листья из аккуратно собранных дворниками кучек. Небо ясное, редко можно было заметить кучевые облака, благодаря чему хорошо видны первые звезды. В пяти шагах от пекарни послышался девичий крик. Педагоги сразу кинулись на него. Внутри у Мартина все сжалось, голос был до боли знакомый. Добежав до поворота Спелману и Асье предстала отвратительная картина: в подворотне, рядом с мусорными баками лежало тело женщины, из шеи которой лилась кровь, кончики светлых волос впитали немного алой жидкости и слиплись, глаза закатились назад, рот был открыт, видимо жертва хотела закричать, и так и застыл. Ворот белой рубашки также был в крови, багрянец не тронул только серые брюки со стрелкой и черные туфли на высоком каблуке. Рядом с трупом валялась маленькая черная сумочка-клатч. София и Саймон были теми, кто обнаружил труп. Ученица то и дело пыталась не смотреть в сторону трупа, ведь каждый раз видя гримасу ужаса на лице жертвы, её живот скручивался, а к горлу подступал желудочный сок. Девушка была той кто закричал и Мартин понял, почему внутри все сжалось, ведь это был крик одной из знакомых Эда. — Н-нужно позвонить в полицию! — выкрикнул дрожащий Арно; ради учеников, что стояли рядом, он старался храбрится, но по дрожащим рукам и слабому голосу сразу все становилось очевидно. Саймон и София кивнули педагогу и убежали в пекарню, которой владела семья Дюма. Мартин уже хотел осмотреть труп как его резко остановили, схватив за рубашку. — Куда собрался без перчаток? Сейчас оставишь кучу своих отпечатков поверх и что делать будем? Иди лучше найди кого-нибудь с фотоаппаратам, вдруг повезет и пару бумажных пакетов для особо впечатлительных, Софии явно понадобится, когда будем брать у нее показания. А я осмотрю тело, — это был Эдвард. Алхимик хотел поздравить Мартина с первым удачным рабочим днем, для чего спросил у мисс Ляру куда он пошел. Мартин кивнул и убежал по поручению алхимика. Когда фигура бывшего офицера скрылась Элрик уже хотел приступить к осмотру, но его остановил, схватив за запястье, Арно. Эдвард недоуменно смотрел на молодого педагога, а тот в свою очередь не понимал, почему его ученик отдает приказы, ведет себя как бывалый следователь и без страха смотрит на труп. — Эдвард, что ты собрался делать? Детям здесь не место, — слегка прикрикнув сказал Арно. Элрик вырвал свою руку из хватки учителя, достал из портфеля кусок ткани, сложил руки вместе и прикоснулся к школьной форме. Переулок озарил свет преобразования, а через секунду Асье смотрел на военного армии Аместриса. — Я собираюсь выполнять свою работу и, как глава следственного отдела, советую мне не мешать - в таких делах каждая секунда дорога. Если понял, то либо помолчи, так как ты правильно заметил, гражданским на месте преступления делать нечего, либо уходи в пекарню и жди, когда у тебя возьмут показания. Я понятно выражаюсь? — педагог смотрел на алхимика и не знал что говорить. Военный перед ним был строг, холоден и готов к работе. Это не тот парнишка, что хоть и грубо, но помог ему в классе и искренне улыбался, смотря на созданное Арно звездное небо. Мужчина сжал руки в кулаки, у него была идейка, чтобы увести алхимика из этого пропахшего гнилью места. — Это не подведомственная тебе территория, здесь есть свои люди, следящие за порядком, — педагог наблюдал за реакцией своего ученика, ни один мускул на лице не дрогнул, в глаза не закралось сомнений. — Каждый должен оказывать следствию посильную помощь, я всего лишь предоставляю вашим следователям свои услуги алхимика. В добавок к этому, я как представитель другого государства, просто пекусь о своей безопасности и даю возможность увидеть как в Аместрисе ведется следствие с участием алхимиков. А ведется оно быстро, если не мешать и дать ученому сосредоточится. В конце концов, если бы между детьми разгорелся спор переходящий в драку, ты бы остался в стороне, из-за того что это не твои ученики и у них есть свой педагог? — алхимик заметил как Арно собирался что-то сказать, но быстро себя остановил, — вот и я не могу проигнорировать нечто подобное. Даже если это не подведомственная мне территория, — Элрик подошел к трупу максимально близко и принялся осматривать тело. Желудок Арно не мог долго выдерживать подобное зрелище, а вонь заставляла его внутренности выворачиваться наизнанку. Алхимик в свою очередь уже очертил тело мелом, улики, подписал их номера рядом и принялся за сам труп, руками в перчатках он прикасался к остывающему телу, аккуратно сгибал пальцы рук и сами кисти. После осмотрел лужу крови, края которой успели свернуться. В сумке парень нашел паспорт жертвы, набор одноразовых перчаток, платок с вышивкой в виде маленького кролика и бейджик с работы. До сих пор Асье прекрасно понимал, что тут происходит, в детективных романах это часто встречается. Но когда Элрик начал чертить на тетрадном листе круг, после чего собрал в пипетку несколько капель крови жертвы и капнул их в середину рисунка, Арно полностью потерял логическую цепочку. Снова появился свет, только в этот раз свечение длилось почти десять минут, даже Мартин успел вернуться. Спелман привел собой мужчину-журналиста, что жил по соседству, которому сразу же пригодился пакет. Когда владельцу камеры стало лучше он принялся за снимки с места преступления. — Во что я ввязался? — тихо простонал молодой педагог, закрывая лицо рукой. На своем плече он ощутил тяжелую руку, которая несмело его похлопала. Алхимик выглядел измученным, его тяжелое дыхание отчетливо слышалось, на лбу выступила испарина, а глаза тот и вовсе закрыл, — ты в порядке? — Асье сразу переключился на ученика. — Вполне, просто это преобразование все ещё тяжело дается, не так-то просто провести полный анализ крови, но это дает очень много информации. И если тебе плохо, то давайка зайдем в пекарню, отдохнешь за чашкой кофе, а я запишу все полученные данные. Мартин! — алхимик подозвал бывшего офицера и мужчина сразу откликнулся, — встретишь своих старых коллег за меня? Если что, все свидетели и улики находятся в пекарне «Бейка». — Хорошо, но в случае чего я могу рассчитывать на ваше объяснение ситуации? — на вопрос Мартина Арно ответил первым. — Конечно нет! — выпалил не подумав молодой педагог. Алхимик завел его за свою спину. — Да, вполне, ещё час я продержусь, а если отдохну до приезда, то и больше смогу, — парень сдержанно улыбнулся и ушел в пекарню первым. Асье ещё долго не мог отойти от шока. Вся ситуация казалась неправильной и словно вырванной из какого-то детектива, только не ясно насколько качественного. Постояв ещё несколько секунд, темноглазый бросил взгляд на труп и поспешил удалится. Насколько бы зол он не был, ужас вызываемый местом был в разы сильней.***
Контраст. Этим словом он мог описать то что почувствовал войдя в пекарню. Уютное местечко в голубых оттенках и светлых тонах, плетенные стульчики и круглые белые столики с нежно-желтыми бумажными салфетками, а в углу небольшой диванчик накрытый белым вязанным кружевным покрывалом. Кафельный пол ослеплял белизной, особенно после проведенного времени в темном закоулке. На Арно с волнением смотрела милая супружеская пара, вероятно, владельцы пекарни и родители Саймона. Высокий темноволосый мужчина, на вид лет сорока, приобнимал за талию свою жену, жмущуюся к нему шатенку с каре и карими глазами. Асье долго стоял в дверях, не решаясь пройти дальше и сесть на какое-либо свободное место. Педагога заметил Саймон, ученик сразу предложил помощь, которую Арно без колебаний принял, сейчас было не до гордости или такта, тем более что это все уже уничтожил в щепки Эдвард. Молодому педагогу Дюма принес чай, которой темноглазый с благодарностью принял и положил в него три ложки сахара. Алхимик же что-то писал, вернее сказать, строчил печатным почерком, военный выводил какие-то химические формулы, рядом сразу же появлялись расшифровки: группа крови, количество гемоглобина, наличие сахарного диабета, других заболеваний связанных с кровью, а также присутствие инородных частиц. Из записей стало ясно, что жертва была прилично поддата. Столько информации без использования специального оборудования и сразу на месте. Алхимия поистине была чем-то удивительным и невероятно полезным. Когда вся необходимая для следователей информация была написана, включая время смерти и предполагаемое орудие убийства, Стальной позволил себе упасть лицом на стол и моментально отключился. Лицо алхимика выражало полное спокойствие, его светлые ресницы изредка подрагивали. Отец Саймона посмотрел на это и решил хотя бы перенести ребенка на диван. Мужчина поднял Стального и аккуратно перенес его. — А я говорил, что он не доживет и на него нельзя будет рассчитывать, — помешивая чай сказал педагог. Ему что-то невнятное проворчали в ответ на аместрийском, — даже когда спит умудряется протестовать. Мистер Дюма, — на голос педагога отозвалось сразу двое, — извините, но я обращался только к Саймону. — Что такое, мистер Асье? — тихо спросил парень. — Когда прибудет полиция? Времени уже прилично прошло, — Арно стал набирать в ложку чай и выливать обратно, наблюдая затем как расходятся волны по приятно пахнущему теплому напитку. Саймон бросил взгляд на часы, что весели над входом в пекарню. — Минут через пять, нам, просто, с Софией не сразу поверили, подумали, что это телефонный розыгрыш. — У нашего грозного алхимика есть время на поспать, — тихо сказал педагог, после чего пригубил чая. Толи от волнения, толи от качества чая, но вкуса Арно не ощутил, для него это была просто теплая вода, даже без сахара. Больше он не притрагивался к чашке. Асье тяжело вздохнул. Первый день на новой работе обернулся катастрофой. Видимо, судьба ему за что-то мстит. Молодой педагог бросил взгляд на учеников, Саймон пытался успокоить Софию, которая была на грани слез. Хотя парнишке самому было не лучше, он весь дрожал. Про себя Асье отметил очень странную вещь, то как реагируют эти двое-вполне нормальная реакция подростков. От того было ещё противней вспоминать поведение Эдварда, не потому что в голове не укладывалось, а от осознания что подобное для него не является чем-то ужасным, ненормальным. А всего лишь работа, которую нужно выполнить, как домашнее задание, заданное педагогом. Арно бросил взгляд на часы, у Элрика было ещё десять минут на сон, спокойный, тихий и безмятежный.