О любви я ровным счётом ничего не знаю. Зато знаю, что хочу поцеловать Эда, хочу, чтоб он был счастлив. Сейчас он счастливее, чем раньше: я вижу, потому что сняла руку с лица. © Кэт Кроули, Лунное граффити
С момента признания Влада прошло почти полторы недели. Больше мы тот случай не обсуждали. Довольно затруднительно поговорить с человеком, который всё это время не появляется в поле твоего зрения. Феникс пропадал вместе с Никитой, улаживал какие-то дела со спонсорской поддержкой. Я зависал с Русланом и Максом и молился, чтобы эта экзекуция поскорее закончилась, Маршал отстал от меня со своими варварскими методами дрессировки (тренировками эти хождения по мукам язык не поворачивался назвать), а Влад вернулся на своё законное место. Мне не хватало его шуток, его музыки, не хватало перекуров с параллельным обсуждением всего на свете: от мотоциклов до места религии в мировой истории, — чуть насмешливого и всегда очень внимательного взгляда, заразительного смеха, — словом, его всего, целиком. Чёрт возьми, я даже начал скучать по владовскому неповторимому блевотному кофе, а это совсем уже конечная — сдаём бельё, выходим из вагона. — Алло, Никит, привет. Как там у вас успехи со спонсором? — зажав трубку между ухом и плечом, я в сотый раз крутил в руках владовский подарок. Куртка сильно пахла его духами и, как огромный диффузор, распространяла этот запах по всей комнате. Замачивал он её в них, что ли? — Неплохо. Если ему понравится наше показательное выступление, подписываем контракт прямо на месте. Как у вас? — Живём. Перекрасили вчера с Механиком мотоцикл Феникса в белый. — Супер, жду фотку. — Слушай... Влад сейчас рядом с тобой? — Нет, а что такое? — Ничего особенного, я просто хотел с ним поговорить. Ни на звонки, ни на сообщения он не отвечает. — Хочешь, адрес его дам? Съездишь — поболтаете. На трек он в ближайшие дни не собирается. Я хотел. С исчезновением парня хаос в голове поулёгся, стал тише, совместимее с жизнью. У меня было время, чтобы обдумать сложившуюся ситуацию, пересмотреть все фильмы и сериалы с гейскими парочками, какие только попадались мне под руку, и прийти к мысли, что такие отношения, наверное, — не самый худший жизненный сценарий, и что Влад мне всё-таки симпатичен не совсем как «просто друг». Страничку «просто друга» во «ВКонтакте» не обновляют каждые полчаса в надежде на то, что он появится online и напишет, мысль о «просто друге» не колотится в голове беспокойной бабочкой на протяжении всего дня, воспоминания о прикосновениях «просто друга» не заставляют сердце биться чаще. Будь он девушкой — я бы уже вовсю слал ему цветы, засыпал дебильными подкатами и звал в кино/в парк на прогулку/в ресторан на свидание, но нам повезло родиться парнями. И что теперь? Отказываться от человека из-за пола? Пора заканчивать себе врать и идти к Владу капитулироваться. Пожалуй, если хорошо выпить, у нас может получиться даже секс. В конце концов, меня ведь возбудил поцелуй с ним, значит, должно понравиться и всё остальное.***
Я постучал костяшками пальцев по косяку двери. Накопленных за полторы недели уверенности и энтузиазма в разы поубавилось. Что мне ему говорить? Может, он не просто так меня избегал? Передумал уже, и я зря припёрся вверять ему свои руку, сердце и все прилагающиеся к ним причиндалы? Или эта история с «из нас вышла бы отличная пара» изначально была шуткой? Влад же у нас любитель неочевидных приколов. — Открыто, — послышался приглушённый голос Феникса. Пути к отступлению были отрезаны. Оставалось только повыше поднять над головой белый флаг. Я заглянул внутрь. Квартира Влада оказалась небольшой и примечательно пустой студией: миниатюрный кухонный гарнитур у стенки, комод у окна, установленный прямо на полу телек с игровой приставкой и напротив — матрас, на котором удобно расположился хозяин сего аскетичного убранства. — Ждёшь кого-то? Парень дёрнулся и, чуть не свернув шею, обернулся к двери, чтобы на меня посмотреть. Видок у него, конечно... Будто призрака увидел, честное слово. — К... курьера, а ты как здесь...? — с мыслями он сильно не сразу собрался. В телевизоре, от которого Влад отвернулся, а точнее, в игре, которую забросил, прогремел взрыв и чьё-то отчётливое «*лять!». — Никита дал твой адрес. Собственный голос прозвучал как-то отстранённо и незнакомо. Словно и не мой вовсе. Я прокашлялся и, неловко переминаясь с ноги на ногу, застыл у порога. Мучительно соображая, с чего бы начать. Влад замер в противоположном углу комнаты. Ну, просто полотно кисти Репина «Приплыли». Из динамика приставки уже вовсю неслись тирады весьма энергоёмких выражений, наилучшие пожелания сдохнуть от рака мозга, который Фениксу, судя по всему, всё равно без надобности, и предложения всевозможных мест, куда виновник заруиненной миссии мог бы незамедлительно отправиться. — Ты просил дать знать, когда я разберусь со своими чувствами... — заговорил было я, но Феникс не дал закончить мысль, приглашающе похлопав ладонью по матрасу. Я скинул кеды, на деревянных ногах сделал несколько шагов и уселся рядом с парнем. — И что надумал? Чтобы послать меня на три весёлые буквы приезжать вовсе не обязательно, можно обойтись сообщением. — Если б ты ещё их читал, — хмыкнул я. Влад растерянно повёл плечами, и лицо у него вдруг стало как у маленького мальчика. До смерти испуганного. — Извини. Я просто не хотел на тебя давить и себя раньше времени обнадёживать. — И поэтому пропал на полторы недели?! — неожиданно громко даже для самого себя гаркнул я. Он виновато опустил глаза. — Больше такие фокусы с исчезновением не проворачивай, пожалуйста. Даже если мы когда-нибудь поругаемся, мне бы хотелось знать, что происходит с моим парнем. «Мой парень». Это словосочетание далось мне удивительно легко. Подумать только, лохматое сероглазое чучело, сидящее рядом, теперь мой парень. Вот у родителей будет праздник, когда они узнают, что внучков от сына вряд ли дождутся... — Стой, как ты меня назвал? — Ты слышал. Повторять не стану. — Ладно, учту на будущее, что мой парень тот ещё злюка. Несколько секунд Влад сидел неподвижно, сверкая одной из лучших своих улыбок, а потом вдруг сгрёб меня в охапку и с чувством впечатался губами в щёку. Мурашки широкой лентой двинулись по спине от поясницы к затылку. Я извернулся и неловко обвил руками торс парня, пряча залитое краской лицо в складках его толстовки. От Влада привычно пахло яблочным шампунем и сигаретным дымом. И теми самыми духами, которыми теперь пропахла вся дёмина квартира. Он что-то мурлыкал мне на ухо, гладил по плечам, спине, голове — везде, докуда мог дотянуться, а я только сильнее жался к нему, привыкая к новым ощущениям. — Останешься сегодня у меня? Скоро еду привезут, посмотрим что-нибудь. — Звучит заманчиво. — Вовремя я односпальный диван отсюда убрал. Как знал, — оживился парень. Я глянул за его плечо, на балконную дверь, за которой бесформенной кучей валялись части того самого дивана. И правда, поразительно вовремя. — Слушай... я не против ночёвки, но если тебе захочется чего-то большего, я не могу обещать, что получится. Если честно, я немного нервничаю, да что там, я просто в ужасе, я не знаю, как это должно происходить и что вообще... Тараторил я без перерывов даже на вдох воздуха. Наверное, исполняй я реп, многие МС мне позавидовали бы. — Ты о чём? — не понял Влад. Я ещё глубже зарылся лицом в его кофту. Что за нелепость, вроде взрослый уже парень, а веду себя, как подросток, впервые услышавший на уроке алгебры слово «многочлен». — О сексе. Я не очень хотел поднимать эту тему, но есть вещи, которые обсуждаются на берегу. — А, да не думай ты об этом. Пусть всё случится само собой. И вообще, сначала нам нужно узнать друг друга поближе, согласен? Что, если ты слушаешь K-POP, обожаешь изюм и вечерами смотришь «Дом-2»? Тогда никакого секса, ты уж извини. Он рассмеялся, и тревога, всё это время висевшая в воздухе дамокловым мечом, наконец спала.***
— Любовь — это не решение. Это чувство. Если бы мы могли решать, кого любить, всё было бы гораздо проще, но куда менее волшебно, — на минуту оторвавшись от поглощения даров «Макдоналдса», проговаривает Влад. Параллельно с Гербертом Гаррисоном, занимающим экран. Мысль мне нравится, и я решаю непременно заучить эту фразу, чтобы в следующий раз цитировать её вместе с Фениксом. — Всё-таки посмотреть «Южный парк» было лучшим решением, — размышляю я, окуная картошку в сырный соус. — Да, тофно. Будеф? Парень протягивает мне чизбургер, половину которого пытается пережевать сам. Я с удовольствием кусаю и чуть не отхватываю ему пальцы. Мы усиленно работаем челюстями. — Сфинкс точно меня убьёт. Моё правильное спортивное питание перечёркнуто огромным красным крестом. — Точнее, большой жёлтой буквой «М» — смеётся Влад и с шумом втягивает газировку через трубочку, — Но ему ведь необязательно говорить. Меньше знает — крепче спит. Он отставляет картонный стакан подальше от матраса и заваливается на спину. — Всё, резервуары переполнены. Я наелся, как Тузик на помойке. Чувствуя, что ещё хоть одна картошка, хоть один наггетс или глоток лимонада — и точно лопну, я ложусь рядом и тут же оказываюсь в тёплом коконе объятий. — Ты ведь не знал, что я сегодня приеду? — Не знал. Я вообще удивлён, что Никита тебе адрес дал. Обычно он персональными данными не разбрасывается. — То есть ты это всё, — я окинул широким движением ворох пустых крафтовых пакетов и раскуроченных коробок, — только себе заказал? — Ну да. — Оригинальный способ самоубийства. Кодовое название «Наелся и спит». — Смейся-смейся. У меня был стресс. Я тоже вообще-то скучал и переживал. — Ну да, еда из «Мака» любую душевную пустоту заполнит, это ведь общеизвестная истина. Влад пытается мстительно ткнуть меня под ребро, но я перехватываю его руку и, до конца не веря собственной смелости, накрываю губы парня своими. Он мгновенно расслабляется и целует меня в ответ. Нарисованные человечки, запертые в телевизоре, сыплют плоскими остротами, но до них уже никому нет дела.