Другая Круэлла

«Эстелла туда не пойдёт. Отправим другую». Чёрное и белое, белое и чёрное. Пятна в личном деле. Полосы в жизни, которые сменяют одна другую, когда белый становится только неразличимой вспышкой, а в остальное время над головой сгущается тьма. Чёрный и белый. Две противоположности одной сущности. Две души в одном теле. Круэлла и Эстелла. Джаспер был прав, Баронесса мигом узнает Эстеллу, но у Круэллы был шанс выделиться и слиться с толпой одновременно. Годы на улицах научили Эстеллу играть, теперь же оставалось только спустить с поводка свою внутреннюю сущность. Никаких катастроф, исключительно ради маскировки. Эстелла только хотела вернуть своё, вернуть кулон — единственную связь с матерью. Оставалось разыграть впечатляющее представление, которое даст такую возможность. Всё пошло не по плану, но это уже было не важно. Прошлое разбилось на части, а потом снова склеилось, но уже иначе. Все эти годы Эстелла тонула в ужасе и непонимании, она держалась только надеждой, что мама её простила за всё, даже за самое ужасное. Но теперь… Эстелла падала в пропасть и увидела, как из тьмы на неё взглянули глаза Баронессы. Той, что убила её мать, и должна была за это заплатить. «Говорят, существует пять стадий горя: отрицание, гнев, торг, депрессия и принятие. Я бы добавила ещё одну — отмщение». Эстелла была уверена, что принятие смерти матери принесёт её душе долгожданный покой, но на самом деле никогда не переставала мучиться. А всё потому, что у неё не было возможности отомстить. Раньше она считала себя виновной, но теперь она увидела настоящую причину своего состояния: ей было суждено отомстить и тем самым наконец обрести долгожданный покой. Но, к сожалению, Эстелла не справилась бы с хладнокровным планом, зато Круэлла — вполне. И за одну ночь они поменялись местами, добровольно сменив роли. Теперь Эстелла ушла на второй план и наблюдала, как каждая крупица боли в её жизни отзовётся в судьбе Баронессы. Круэлла была гениальна, мстительно-гениальна, поэтому именно ей предстояло пройти последнюю ступень ради них обеих. Хорас и Джаспер явно были не в восторге от её перевоплощения, но у Круэллы не было ни времени, ни желания что-то объяснять. Они были семьёй и поддерживали друг друга, и теперь наступил момент, когда им предстояло доказать свою верность и желание помочь. Дав им указание похитить псов, Круэлла отправилась прямиком в редакцию «Сплетника». Во время чёрно-белого бала случилась совершенная суматоха, но Круэлла была уверена, что видела в толпе милую девушку с большими искренними глазами и естественным румянцем на бледных щеках. Девушку, которой идеально подходило её имя. — Анита Дарлинг, моя дорогая… Круэлла поняла, что это знак — судьба сама даёт ей в руки возможности уничтожить Баронессу. У Круэллы был ключик к сердцу Аниты, который подходил ко множеству замков: жажда славы и желание выделиться на фоне других. Она понимала это, как никто другой, поэтому была уверена в успехе этого визита. — Эстелла… Сколько лет прошло. А я всё смотрела на тебя вчера, и тут меня осенило: это Эстелла, из школы. Анита выглядела любезной, но Круэлла уже чувствовала настороженность в её голосе, в нервных движениях руками. Мисс Дарлинг не была совершенно заурядной, но определённо была из числа тех, кого странные незаурядности пугали. Круэлле это было на руку, она собиралась использовать это в своих целях. — Это не Эстелла, она в прошлом. Я — Круэлла. Вот она, вспышка страха и непонимания. Вряд ли Анита осознавала, почему ей так неуютно под взглядом Круэллы. А всему причиной примитивный животный инстинкт. Когда невинная мышка попадает в поле зрения змеи, она ощущает себя именно так. Жертва и хищник. Круэлла не собиралась повергать милую журналистку в ужас, но такая реакция была чертовски приятна. — Твоя работа — собирать сплетни, так? Это полезно. — Неужели? — удивилась Анита, пытаясь сообразить, к чему ведёт Круэлла. — Весьма. Видишь ли, я хочу тебе помочь. — Помочь? Мне не нужна помощь. — О, милая-милая Анита! — рассмеялась Круэлла, неизбежно привлекая внимание окружающих, которым никогда не стать такой ослепительной, как она. — Ты погрязла в дешёвых сплетнях, сидишь на коротком поводке у этой старухи, Баронессы. Ответь-ка, ошейник не натирает? Анита поёжилась и поправила рукав блузы, словно действительно ощутила, как кто-то дёргает её за шею. Круэлла удовлетворённо оскалилась. — Если тебе нравится кусать по команде и лаять, когда разрешит хозяйка, то ладно, это не моё дело, — всплеснула руками Круэлла, состроив невинное лицо. — Но мне больно смотреть на это, Анита. И я хочу помочь. По старой дружбе. — Как? — прищурилась Анита, забыв о страхе и задумавшись о себе. — Я хочу создать модный дом и сбросить с пьедестала Баронессу. Хочу уничтожить её, спалить всё, что ей дорого, и воздвигнуть на руинах собственную империю, намного лучше. Что скажешь? — Теперь я припоминаю… Иногда ты совершенно не видела меры. В её голосе возникло нечто похожее на жалость, но Круэлла только алчно улыбнулась. Разве есть смысл спорить с правдой? — Да, я всегда считала, что для защиты себя и своих интересов все средства хороши. Это верно. Разве у тебя никогда не было амбиций, Анита? Или записывать за Баронессой её претенциозные речи — это всё, о чём ты мечтала? Жаль, я думала, ты готова получить заслуженное внимание и признание, готова стряхнуть пыль с вашей газетёнки и ворваться в этот мир на бушующей волне прогресса. Круэлла поднялась и уверенно двинулась прочь, не дав Аните опомниться, но та не дала ей ступить и двух шагов. — Стой! Стой. Ты права, мне это надоело. Что от меня требуется? — Я тебе позвоню, дорогая, — довольно улыбнулась Круэлла. — Обещаю, уже очень скоро мы обе получим то, чего заслуживаем. Анита согласно кивнула. Она была задумчива, но не испугана. Круэлла усмехнулась. Только что она освободила бедную девочку от хищных лап Баронессы, чтобы закинуть на её шею другой поводок, шёлковый, но не менее крепкий. Намного проще заводить союзников, когда они по своей воле признают твоё лидерство. Первый шаг был сделан, но это было только начало: у Круэллы были грандиозные планы. Ей нужны были размах и шик, поэтому она привлекла Арти, который обладал достаточно открытым разумом и страстью к моде, чтобы согласиться, не раздумывая. Но не все помощники были похожи на него. — Что ж, выгуливайте их, кормите, главное — достаньте кулон! — Давай ты поможешь? В слове «мы» нет буквы «я»! — заявил Хорас, пытаясь поладить с псами Баронессы. — «Я» есть в слове «размазня», — холодно отозвалась Круэлла. — Ты что? Почему ты так разговариваешь? — вклинился Джаспер. — Мы же согласились помочь! — Откажись. И снова непонимание, снова — страх. А ещё… Разочарование? У Круэллы не было желания с этим разбираться. Она знала, что Хорас и Джаспер никуда не денутся и в конечном итоге поймут, что она делает это не только для себя. Если Баронесса падёт, выиграют все, она сможет обеспечить им лучшую жизнь, чем они имеют сейчас. И пусть это было не целью, а всего лишь побочным эффектом действий Круэллы, она считала, что они должны быть ей за это благодарны. Но совсем забывать об Эстелле Круэлла не собиралась. Врагов нужно держать близко. Да, она хотела уничтожить Баронессу, но Круэлле было и чему поучиться у неё. Изучить, взять только самое лучшее, а потом — уничтожить, разнести её жизнь по кирпичикам и наслаждаться триумфом. За всё то время, что Эстелле приходилось себя сдерживать, у неё не было возможности как следует обучиться жестокости, необходимой, если метишь на самую вершину. Пусть Баронесса и была врагом, она долгие годы была там, куда Круэлла хотела добраться. Поэтому она принялась учиться и была в этом очень прилежна. Эффектные появления на мероприятиях не были бы такими действенными, если бы не союз с прессой. Анита исправно выполняла свою роль, тоже получая бонусы: теперь многие знали её имя, видели её в толпе и подмечали её писательский талант. Не то чтобы Круэлле было дело до старой знакомой, но пока Анита получала внимание, она была готова появиться где угодно и когда угодно. Лучшие союзники — те, что от тебя зависят и которые тебя боятся. Первое, что усвоила Круэлла. Она видела, как Баронесса обращается со своими сотрудниками и приближёнными, резко и холодно. Это стоило запомнить на будущее. Баронесса любила причинять боль и наблюдать, как люди корчатся у неё в ногах. Круэлла наблюдала за такими показными выступлениями и представляла, как однажды кто-то будет так же валяться перед ней и умолять о внимании. Сладкое зрелище, которым невозможно насытиться. — Нельзя думать о других людях. Другие люди — лишь помеха. Начнёшь проникаться к ним — тебе конец. Круэлла слушала, изображала простушку и пила шампанское. Эстелла внутри не принимала эту новую философию, но Круэлла ласково гладила её по голове и успокаивала: мы возьмём только самое лучшее. Верно, люди мешают, но они могут быть замечательными орудиями. Люди по большей части дураки, но им нужно во что-то верить. Например, в то, что у тебя есть сердце и ты свершаешь благое дело. А ведь Круэлла знала, что так и есть. Она свергнет с трона кровожадную бессердечную бестию, чтобы стать истинной богиней. Ведь Круэлла, в отличие от Баронессы, не убийца, нет. А даже если и станет, то точно не будет убивать милых и добрых женщин, которые только и желают, что уберечь дитя от ужасов и страданий этого мира. — У тебя хватит таланта создать модный дом. Но вот есть ли у тебя инстинкт убийцы — это большой вопрос. Что ж, пока у Круэллы не было шанса это проверить, но как минимум одного человека она бы с радостью стёрла с лица земли. Баронессу. Всё шло по плану, Круэлла видела, как с каждым шагом приближается к мечте. Именно поэтому было особенно досадно, когда те, кто с детства были для неё ближе всех, не могли набраться терпения и оставить свои слезливые разговоры на потом. — Я скучаю по Эстелле. Джаспер. Проникновенный тон, встревоженный взгляд. В прежние времена она бы подчинилась, прислушалась и прониклась, но Круэлла усвоила уроки Баронессы: не позволяй никому стоять на своём пути. А ещё — цель оправдывает любые средства. — Из них вышли бы прелестные шубки… — протянула Круэлла, наблюдая за далматинцами Баронессы, будто забыв о Джаспере и Хорасе. — Чёрный и белый. Фирменный стиль… — Из собак? — опешил Джаспер. Круэлла рассмеялась, но он вряд ли поверил, что она действительно настолько беспечна. — Да шучу я, — закатила она глаза. — Они слишком взрослые. Шерсть грубая, неприятная. Вот будь они помоложе, щенками… Круэлла чувствовала ужас во взгляде Джаспера, даже не поднимая глаз. Она не собиралась извиняться за то, что научилась мыслить иначе. С того момента, как собаки Баронессы оказались у неё, она часто видела в этом очередной знак. Далматинцы. Чёрные пятна на белом. Сочетание, преследовавшее её с самого детства. Её фирменный стиль, её судьба. Мех, которого так приятно касаться. В детстве до конца не осознавала, что за каждой натуральной меховой шкуркой стояла реальная гибель живого существа. Теперь она это понимала и пришла к выводу, что такова цена моды. Кто-то в любом случае будет испытывать боль, и уж лучше пусть это будет животное или другой человек, чем сама Круэлла. Своей историей она выстрадала заслуженный триумфальный финал. — Вам не нравится Круэлла — это ваше дело, — безапелляционно заявила она, не отвлекаясь от своего занятия. — Вы не обязаны меня любить, но я рассчитывала, что наша совместная история стоит небольшой помощи. Помогите мне завершить дело, занять место Баронессы — и можете быть свободны. Я делаю это ради нас всех. Вам не надоело жить на чердаке мира и перебиваться кражами? Когда я добьюсь успеха, у нас будет всё, что мы захотим. И если вам сложно это понять, то вы не так умны, как я считала. Джаспер стиснул зубы, но ничего не ответил. Круэлла этого и хотела — долгие перепалки отнимали у неё энергию, которую она должна была направить на уничтожение Баронессы. Круэлла была готова окончательно выбить её из колеи. Выступление в Риджент-парке сделало то, чего добивалась Круэлла. С ней были пятна, которые теперь были символом революции в моде. Она произвела фурор, она была на финишной прямой: оставалось ещё немного надавить, чтобы образ Баронессы и её уверенность рассыпались пылью у ног Круэллы. Но она недооценила женщину, которая долгие годы находилась на вершине и умело отбрасывала от себя любого, кто желал её заменить. Баронесса оказалась настоящей социопаткой, а Круэлла слишком сосредоточилась на её людском обличии и забыла про зверскую натуру. — Шепните прессе, пусть все узнают, что твоя жизнь была яркой вспышкой… Страх и ненависть смешались, обжигая изнутри, но ещё более жарким был огонь, подбиравшийся всё ближе. Круэлла пыталась бороться, но против стихии у неё было не так много шансов. Но она пыталась, она рвалась наружу из последних сил. «Надо было убить её намного раньше…» Её верные друзья, Бадди и Мигун, пытались помочь, но всё было безнадёжно. Круэлла чувствовала, что смотрит в глаза смерти, ощущает её по-адски горячее дыхание на коже. Она поняла, что это конец. И фигура спасителя в объятиях пламени была лишь насмешкой угасающего разума…