Снова сон, пленительный и сладкий Снится мне и радостью пьянит, — Милый взор зовет меня украдкой. Ласковой улыбкою манит. Знаю я — опять меня обманет Этот сон при первом блеске дня, Но пока печальный День настанет, Улыбнись мне — обмани меня! (Иван Бунин)
Проснуться и спешно одеваться пришлось уже через пару часов, но Хилл чувствовала себя живой и бодрой, как никогда. Тело приятно ломило, а множественные синяки от крепких мужских рук и поцелуев-укусов саднили, вновь и вновь возрождая в голове воспоминания о жаркой ночи и щекоча низ живота новым приступом возбуждения. Ох, с этим засранцем рядом чувствуешь себя озабоченной. – Говорить об этом мы опять не станем, верно? – скучающим тоном интересуется Бронн, а Арианне приходит в голову мысль, что, даже если бы ей вздумалось всерьез обсудить с этим суккубом его животный магнетизм, времени на это не было от слова «совсем». – Найди меня после битвы, если мы оба будем ещё способны на разговоры, – пожимает она плечами, тут же отбрасывая от себя дурные предчувствия и страхи. Они сейчас сомнительные союзники. – Ловлю на слове, – насмешливо фыркает Черноводный, по глазам которого видно, что настрой на успешный исход данного предприятия у него не менее скептический. Они оба опоясываются и прилаживают к бедру оружие, Хилл отдает наемнику меч из драконьего стекла и короткий нож из того же материала, оставив себе полюбившийся кинжал и меч покороче. Диалог в состоянии гнетущего ожидания обреченной на провал битвы совсем не клеится, но стоит Арианне подойти к двери и потянуть её на себя, как сильная рука, легшая на плечо, резко разворачивает её. В голубых глазах мелькнула сталь, девушка внутренне сжалась, сама не зная к чему готовиться – он потребует остаться в крипте? Или драться рядом? Признается в любви? Скажет, что она ужасна в постели? Семеро, какая же идиотка! Но сир Бронн Черноводный не проронил ни слова, продолжая измываться над её натянутыми нервами своим внимательным взглядом ещё пару секунд, а следом просто впился в потрескавшиеся от постоянного искусывания губы. Жадно, спешно и страстно, лаская языком нёбо, а после чуть оттягивая нижнюю губу зубами, посасывая. Так, что коленки едва не подогнулись. Она испуганно вцепилась в кожу мужского камзола, не имея ни малейшего желания отпускать его никогда и ни за что, и сморгнула навернувшиеся слезы. Грудь сдавливали нахлынувшие чувства, с трудом получалось дышать, но горячее и сильное тело рядом удерживало от истерики лучше любого успокоительного. – Помрешь – убью, – шепчет наемник, оторвавшись от её губ и открыв глаза, тем самым явно ставя точку в этой спешной близости. Хилл досадливо выдохнула, но хватку на чужой одежде не ослабила. На ладони легли его руки и чуть сжали, а после ласково, но настойчиво заставили разжать кулаки. – Кто зарубит больше вихтов, тот и трахает в следующий раз. Из сдавленного горла вырвался смешок, и лёгкие отпустило. – Не больно-то справедливо. Ты при любом исходе в выигрыше, – улыбается девушка, не скрывая более нежности в своём взгляде. Смешливые морщинки в уголках глаз, самодовольная усмешка и резкие черты лица, сглаженные разросшейся щетиной, в которой местами серебрит седина. Его хочется касаться бесконечно долго, но, словно прочитав её собственнические мысли, побуждавшие запереться в комнате и не выпускать из тесных объятий Черноводного до того момента, пока смерть сама не ворвется в хлипкую дверь, мужчина снисходительно улыбается, оглаживает большим пальцем её щёку и... распахивает ненавистную дверь. – Нас заждалась бедовая задница вашего старшего братца, – примирительно бросает Бронн, а после поясняет. – Того, у которого склонность к мазохизму. Ох, постойте, это же ваша фамильная черта. – Ещё скажи, что в постели тебе это не нравится, – фыркает Хилл, покидая теплую комнатку, что будет хранить память о близости бастарда Тайвина Ланнистера и загадочного милорда Бронна Черноводного. – Твои братишки не в моём вкусе, как и мужики в целом, но тебе, так уж и быть, моя сердобольная натура прощает эту слабость. При условии ежеутреннего отсоса до конца моих дней, – Арианна то ли непонимающе, то ли недоверчиво приподнимает бровь, и мужчина искренне хохочет, вскинув голову. – У тебя впереди уйма наиприятнейших открытий. Девушка раздраженно передергивает плечом, невольно смутившись. Едва ли словом «отсос» назовут что-то хорошее, а смех засранца лишний раз её в этом убедил. Благо, времени на дальнейшие пререкания просто не было, как и настроения – его смыло волной леденящего ужаса, который царил во дворе замка. Бывалые воины, пережившие несколько кровопролитных сеч, беспокойно бегают глазами по многотысячной орде мертвецов, среди которых и белые ходоки, и ледяной дракон, и великаны... все твари смертны. – Учти, если не успеешь сжечь мое бездыханное тело, я стану единственным вихтом, что будет вместо массового смертоубийства втрахивать тебя в землю до самой твоей смерти в уплату долга, – Бронн нервно хихикнул и удобнее перехватил рукоять меча. Арианна не сподобилась даже улыбнуться, продвигаясь к передовым позициям плечом к плечу с наемником. Впереди войска виднелись статные фигуры – Тартская Дева и Цареубийца, рядом друг с другом. Бронн встает с другой стороны от Джейме, так как Бриенну прикрывает Подрик. – Я упоминал, что терпеть не могу ваши светловолосые задницы, притягивающие неудачи? Гнев Старков и всех Семи Королевств – фигня в сравнении с концом света. Вы что, уничтожили мир и показали Богам член в прошлой жизни? – Даже на пороге смерти не затыкаешься, – беззлобно констатирует старший Ланнистер, бросив беглый взгляд на Бриенну и подступив ближе к ней на полшага. Арианна удивленно застыла на несколько секунд. Вот он – Золотой Лев из баек, что гуляют по всему Вестеросу, о котором она лишь слышала, но не больно-то верила в свете последних лет. Джейме был решителен, как никогда, он горел изнутри, прожигая неисчислимую армию взглядом, его тело напряженно дрожало, готовое броситься на любого кто... кто захочет убить его? Или кто попытается разрубить пополам высокую женщину, что кидает на него тоскливо-влюбленные взгляды из-за спины? Что ж. У Арианны тоже был человек, которого ей хотелось бы уберечь, да напрасно – он не спустится в крипту и не сбежит с поля боя. Он сам приехал на Север именно тогда, когда было опаснее всего, Бог знает зачем. Может, именно поэтому ей так дорог этот нервомотатель... По рядам живых проходила огненная жрица, даруя клинкам спасительное пламя, но не сказать, что с полыхающим в руках мечом чувствуешь себя лучше. Отнюдь. Арианна отводит глаза от этой странной красноволосой женщины, когда та вдруг с неожиданной силой стискивает длинными пальцами и без того саднящее после бурной ночи запястье, наклоняется близко-близко и шепчет: «Поцелованная огнём, помнишь?». На них хлынула волна живых трупов, целая туча, по-другому и не скажешь. Такие соперники – ни дотракийцы или северяне, ни воины-браавосийцы или любые другие – были страшны своими хаотичными движениями без конкретной цели, рваными выпадами и бесконечной выносливостью и силой. Убивать их надо быстро и навсегда, или потусторонняя рука со струпьями перерубит сухожилия, когда не ждёшь. Кругом полыхало пламя, в глазах рябило от блеска стали и сотен тел вокруг, голова едва не разрывалась от скрежета костей и визга мертвецов, перемежающихся с людскими криками. Взметались искры от ударов сталью по доспехам, но Хилл было не с руки оглядываться по сторонам, открывши рот. На кону и собственная шкура, и жизнь товарищей по оружию. Уже через минут десять люди понимают, что лучше держаться теснее, спина к спине, и Семеро, должно быть, благословили её, раз тыл прикрывает Бронн (никого надежнее Арианна себе и представить не могла). Она сосредотачивает все свои существующие, да и мнимые силы, чтобы только не подвести наемника за своей спиной и оставаться его щитом так долго, как только позволит тело. Мышцы, привычные к нагрузке, подчиняются каждой команде мозга, работающего на пределе возможностей. Реакция пока спасает от ранений, но исчезающая постепенно сила и снижающаяся ловкость зарождают в душе вполне оправданный страх. Усталость – вот главный минус того, чтобы быть живым. Волна мертвецов сокрушает всё, что в неё попадает, и люди отступают к замку, надеясь хоть так получить мизерное преимущество. Бронн делает первый шаг к стенам, ожидая, пока Хилл последует за ним, и другого приглашения ей не нужно – они двигаются вдвоём, как единый механизм, словно успев прочувствовать друг друга в деталях за прошлую ночь, и эта слаженность спасает их жалкие жизни. Вбежав в замок, Арианна бегло осматривается, силясь понять расстановку сил и выработать подобие плана дальнейших действий. Мешают непрерывные атаки противника и дикий шум, бьющий по барабанным перепонкам. Она потеряла из виду и Бриенну, и Джейме, и Подрика, но видела, как героически погибла Лианна Мормонт. Эта девочка младше Мирцеллы, но умертвила воскресшего великана. Хилл хотела бы заплакать, но на отпевание почивших у них будет вся оставшаяся жизнь, если она вообще будет. Сердце колотится о ребра, а дыхание сбито к чертям, перед глазами едва ли не темнеет от усталости, и Хилл из последних сил сдерживается, чтобы обессиленно не привалиться к мужской спине. На неё бросается очередной скелет с пустыми глазницами, в которых таится магическое холодное пламя, Арианна отражает чужое оружие, ловко скользнув лезвием по вражескому мечу с диким лязгом, и пронзает пустую грудь, ломая кости. Странное чувство оцепенения влилось в отяжелевшее тело, когда глазницы на пару секунд загорелись ярче. В голове замелькали образы, мир вокруг померк на доли секунд, а после закачался, вызывая тошноту. Мертвецы, драконы, Винтерфелл, его холодные каменные коридоры, кровь на снегу, Богороща, Король Ночи... Хилл оседает, и будто сквозь толщу воды слышит грязные ругательства Бронна, подхватившего её под локоть. Он обороняется свободной рукой и почти тащит за собой её тело, потерявшееся в пространстве и нежелающее двигаться. Чувства начинают возвращаться после резкой боли от удара затылком о каменную стену, в которую Черноводный её впечатал. Наемник больше её не держит, но кровь в организме снова приходит в движение, позволяя ровно стоять при поддержке крепости. Мужчина заслоняет её своей спиной и ведет бой, продолжая ругаться и выкрикивать через слово её имя, на что Арианна встряхивает головой и прокусывает до крови щеку изнутри, чтобы полностью вернуть к себе сознание. – Нам надо в Богорощу, – твердо заявляет девушка, не узнавая собственный голос. – Сейчас. – Я похож на человека, который знает, где молятся Старым Богам?! – не задавая никаких вопросов, язвит мужчина, уступая пришедшей в себя наемнице место подле. Вдвоем отражать атаки легче, но если они задержатся здесь на лишнюю минуту, их буквально накроет шевелящимися трупами, что бегут от ворот и спрыгивают со стен, не боясь переломать кости. – В ту дверь, отступаем, – кивает в нужном направлении Арианна, Боги знают откуда черпая уверенность в том, какой путь выбрать. Очень медленно, но верно пара двигается, размахивая пылающими мечами. Бронн молчит, непривычно посерьезнев, и только после того, как им удается закрыть дубовую дверь на затвор, которого хватит на минуты две, цедит гневное: «Сука!». Хилл не спрашивала, в её ли адрес прилетел очередной комплимент, рванувшись по коридору туда, куда буквально тащило что-то внутри. Черноводный бросился за ней, не отставая. Они бегут, уже слыша за спиной копошение хлынувшей за ними армии трупов, но Арианна не тормозит, вылетая в заснеженную Богорощу. Она и не думает, даже не успевает толком оценить ситуацию, просто бросается в сражение с Королем Ночи, противостоит которому сейчас только Арья Старк, маневрируя между мертвыми железнорожденными. Этот ледяной ублюдок действительно хорошо сражается, но двум девушкам удается отражать мощные атаки, а, когда к их оборонительной компании присоединяется Бронн, выдается шанс напасть самим. Или эта страшная девчонка с бесшумной походкой прекрасно встраивается в любую схватку, или сами Новые и Старые Боги благословили их в этот момент, потому что команда из них выходит на диво слаженная. Бронн принимает на себя удар, отразив направленное на Арианну лезвие, Арья скользит вбок и вонзает кинжал в бедро ходячего ночного кошмара. Воспользовавшись секундным замешательством противника, наемник резко взмахивает мечом вверх, отчего заледеневшая рука с оружием одергивается назад, открывая грудь для контратаки. Арианна собирает все свои силы и вонзает короткий пылающий меч в сердце противника до самой середины, а после с животным страхом переводит взгляд на его лицо, готовясь к собственной смерти. Сильные руки крепко обхватывают её за талию и оттаскивают от взорвавшегося остыми льдинами тела за секунду до того, как те успевают оцарапать лицо. Хилл спиной чувствует ходуном ходящую грудь Черноводного, который пытается отдышаться, тесным кольцом сдавив её живот. – Придётся мне трахать тебя ночь напролет, – выдает девушка, не обдумав. В шею резко выдыхают от сдавленного смешка. Ещё одного. Третьего. И вот уже наемник громко смеется, превратив грубое сдавливание в объятие и уткнувшись вспотевшим лбом в её плечо. Ей хотелось стоять так вечность, и она готова была забить болт на мороз, снег под ногами, кровь окропившую землю вокруг, боль в теле, пустую после боя голову и вообще на всё, но только не на потусторонний взгляд Брана Старка и пронизывающий взор Арьи. Хилл невольно дергает плечом, к которому привалился наемник, привлекая его внимание к страшным типам напротив. Король Ночи, конечно, повержен, но мир вокруг не стал по волшебству доброжелательным – они в логове волков, окружены Безупречными и дотракийцами, а Матерь Драконов в любой момент может скормить неугодных своим животинам. Бронн неохотно поднимает голову, встречаясь глазами с девчонкой Старк, и фыркает. – Ваши хмурые рожи никак не сочетаются с тем, что вы должны сказать, – его дыхание у самого уха щекочет кожу, а факт того, что его руки всё ещё держат её талию в кольце, вполне мог бы заставить её зардеться. Спасает наличие за плечами опыта личной куртизанки этого самого сира Бронна Черноводного. Арья вопросительно изгибает брови на последнюю фразу верного Ланнистерам воина, и Бронн снисходительно поясняет: – «Спасибо вам, о милые знакомцы, что спасли наши драгоценные жизни! Мы простим вам все прегрешения!» – театрально восклицает мужчина, плотнее прижимаясь сзади, и, Пекло, Хилл чувствует, что уши горят от смущения, когда маленькая волчица одаривает их обоих насмешливым взглядом. – Благодарю, – отстраненно отзывается Брандон Старк, не способный удивляться. Его всевидящие очи пугают, но Арианна ловит себя на мысли, что, быть может, именно этого не хватало правителям для выживания. – Он боится, что, когда отпустит, ты шлепнешься без чувств? – смотрит на Хилл девочка, и она зачем-то сжимает предплечье Бронна, не позволив разжать рук. – Благодарности за спасенную жизнь от вас не дождешься, да? – иронично изгибает бровь Арианна, почувствовав невероятную легкость, свалившуюся на плечи. Победа. Это ведь победа, правда? – За нами должок, – соглашается Старк, а Хилл вдруг сама кладет свои руки поверх рук Бронна, невесомо поглаживая сквозь мокрую ткань. – Север помнит. – Нахрен этот ваш Север, – ворчливо завершает разговор Черноводный, прижимает к своему твердому телу сильнее, проходится кончиком носа по шее, запуская волну мурашек, и шепчет чуть слышно, – Стоять можешь? Арианна судорожно сглатывает – в горле вдруг пересохло – и кивает, Бронн неторопливо отпускает и делает шаг назад. Хилл снова учится стоять, с удивлением понимая, что это причиняет боль. Оглядывая себя, она не ожидает ничего толком разглядеть, привыкнув к мысли, что после таких побоищ ты в любом случае в крови с головы до ног, но замечает только собственные раны. Ах да, у мертвецов нет крови. От запястья до локтя змеится порез, который в середине точно придется заштопать; камзол и рубашка на боку порваны чьим-то клинком, и кожа выглядит припухшей скорее от сильного удара, чем от небольшой царапины – повезло; чуть выше колена кожу тоже вспороло лезвие. Да, Арианна Хилл, определенно родилась в рубашке, раз вылезла из очередного жизненного пиздеца на своих двоих, а не ползком. В голову ударяет тревога, и она, резко обернувшись, пробегается внимательным взглядом по ухмыльнувшемуся Бронну. На виске мужчины тонкая царапина, пересекающая узкой линией бровь; руки в небольших порезах, как бывает всегда; а вот на правом боку расцветает алое пятно, от вида которого сердце наемницы перестает биться. Она подлетает к мужчине, не отводя от ранения глаз и робко протягивая к нему подрагивающие пальцы, оледеневшие от ужаса. – Ты ранен, – обескровленными губами шепчет девушка. – Н-нам нужен мейстер! С-стой здесь, я приведу его! Никуда не уходи, не двигайся и... – панически тараторит Хилл, мысли которой не желают выстраиваться в стройный ряд. – Не дышать? – дополняет он её сбивчивые нотации, почему-то совершенно не переживая за своё здоровье. У него болевой шок? – Мне, конечно, приятно твоё беспокойство, но такая рана меня не убьет, умерь свой пыл, львенок. Он спятил, если считает, что какие-то там слова способны повлиять на то, как пятно на его одежде становится отчетливее. Хилл срывается с места, рявкнув напоследок: «Жди здесь!». Кто-то за спиной насмешливо фыркнул, но ей было абсолютно плевать. Здравый смысл покинул голову окончательно и бесповоротно, а потому Арианна летит в крипту, на входе сталкиваясь с местным мейстером, проводящим осмотр Короля Севера. Джон цел и дышит, так что Пекло с ним. – Нам нужна помощь! – выпаливает Арианна, и ей вторит другой голос позади. Цареубийца плетется к ним, волоча на плече Бриенну Тарт в полусознательном состоянии. Они оба выглядят более чем помятыми, но в груди Хилл вскипает злость, и она цедит: – В очередь. Джейме настроен не менее решительно и испепеляет её взглядом, но не пошёл бы он в задницу со своими амбициями. – Бриенна – спасительница Леди Винтерфелла, если помните, – раздраженно бросает мужчина, и мейстер растерянно глядит на не менее потрясенного происходящим Джона. – А в Богороще сейчас находится тот, кто спас двух Старков! – Арианна едва сдерживается, чтобы победно не ухмыльнуться в лицо Джейме. Сноу же, вскочив на ноги, рванул в нужном направлении. За ним засеменил мейстер, виновато взглянув на бессознательную Тарт. Цареубийца грязно ругается и тащится вслед за процессией, удобнее перехватив Бриенну. Муки совести настигают мгновенно при виде белого, как снег, лица женщины-рыцаря и затравленного взгляда старшего брата, страшившегося потерять ту, что была, очевидно, дорога его изломанному сердцу. Хилл подхватывает тело леди-рыцаря за другое плечо и под благодарный кивок от Цареубийцы помогает донести раненую до Богорощи, где прямо на корнях чардрева расселся безмятежный Бронн, встретивший процессию удивленным взглядом. – Да ты – душа компании, – весело замечает он, а лицо Джейме вдруг становится возмущенным. – Какого хрена? – цедит он, пока они аккуратно опускают Бриенну на землю, прислонив к зловещему, но священному дереву. Джон справляется о самочувствии брата и сестры, игнорируя новый зарождающийся скандал. – До он практически цел! Какого хрена ему понадобился мейстер? – Он ранен! – ничуть не менее обозленно отвечает Хилл, сверля братца ответным взглядом, а за её спиной кто-то откровенно фыркает, прерываясь на шипение, так как смеяться со рваной дырой в боку – то ещё удовольствие. На болезненный стон, пусть и заглушенный в зародыше стиснутыми зубами, Арианна реагирует мгновенно, подлетает к наемнику, беспокойно оглядывая побледневшее лицо, по которому скатываются капли пота. – Я осмотрел сира Бронна, и в его ранении нет ничего серьезного. Пару швов наложу, и вам стоит хорошенько обработать рану и отдохнуть в тепле, чтобы не подхватить простуду, – тон мейстера на удивление деликатен, что связано с его опасениями насчет бурной реакции не больно-то вменяемой Хилл, но слова опытного мужчины, разбирающегося в серьезности травм, успокаивают колотящееся в глотке сердце. Она только сжимает в руке ладонь Черноводного, выдыхая медленно, но до самого конца. Буквально весь свой запас кислорода. – Вместо самоедства помоги мне подняться на ноги, а то моя отмороженная задница совсем примерзнет к этому дереву, – произносит Бронн, сжимает её пальцы и отпускает, предпринимая попытку подняться. Весьма успешную, надо сказать, но первый шаг выходит неустойчивым, и, дабы голова наемника не пострадала, ухнув в промозглую землю с высоты его роста, Хилл подставляет свое плечо. – Не скажу, что ты рисковал вышибить себе последние мозги, так как думаю, что это ты сделал намного раньше, но не своди мои усилия по притаскиванию к тебе мейстера на нет, – вернув к себе самообладание, ворчит Арианна, удобнее перехватив мужчину, чтобы тому было проще облокотиться о неё в дороге к комнате. – Если бы у меня не было мозгов, мы бы оба уже лежали под землей, – ворчливо бурчит Бронн, и Хилл не может не удивляться. Должно быть, внезапная ворчливость проявилась из-за накатившей усталости и боли, но видеть его таким даже забавно. – Мы всё ещё живы, – этот факт почти открытие. Безумно приятное, хоть и неожиданное. Кто бы мог подумать, что они выживут после теплой встречи с Королём Ночи, белыми ходоками и горами живых трупов? – Удивительно, да? – фыркает Черноводный, но вновь обрывается, до желваков сжав челюсть, чтобы не позволить сорваться с губ болезненному стону. – В кое-то веки избавлюсь от твоей болтливости, – маскируя нервозность, шепчет Арианна, мысленно сетуя на то, что этот треклятый коридор никак не заканчивается. – Я готов молчать, пока ты будешь страстно трахать меня ночь напролет. – Да-да, – уже не вслушиваясь в его бормотания, машинально соглашается девушка, заприметив нужную дверь. Отлично, осталась пара шагов. – Поразительная сговорчивость, – с подозрением косится на неё Бронн, отпирает дверь и самостоятельно вваливается в комнату. Она сглатывает и направляется к ведру воды, оставленному для неё расторопными слугами. – Ну уж нет, согласен только на горячую ванну, – скрестив руки на груди, замечает Бронн. – Я что похожа на хренову леди со своей ванной? – огрызается Арианна, и в комнату вдруг стучат. – Зайдите! – Леди Арья Старк просила передать, что рядом с её покоями свободна купальня с горячей водой. У неё сейчас нет на это времени, но вам нужно умыться, – опустив глаза в пол, тараторит молоденькая девчонка, смущенно косясь на наемника. Этому засранцу такое внимание льстит, и он растягивается в очаровательной (нет, мерзкой-премерзкой) улыбке. Хилл бы треснула его, но он ранен. – Я могу вас проводить. – Да, было бы здорово, – проглотив ком закипающей злости, кивает Арианна. Черноводный шагает сам, и от этой его бравады перед краснеющей девицей реально колотит. Или тошнит. Семеро, как вообще можно столько всего чувствовать? Благо, тащиться до покоев младшей леди Старк совсем недолго, и огромная деревянная чаша, наполненная явно горячей водой, окупает вообще всё. – Благодарю, – выдыхает Хилл, не сдержав блаженства в голосе. Да-да, она уже предвкушает насколько это умопомрачительно – отмыться после мракобесия этого дня! – Ваша сменная одежда на скамейке, – у Арианны пересыхает в горле от предвкушения, и она даже не в силах ответить, но девчонка понятливо ретируется. Бронн провожает её хрупкую фигурку насмешливым взглядом, разрушая атмосферу напрочь. Хилл прожигает его глазами и неожиданно для самой себя дергает за камзол, заставив чуть наклониться, поднимается на носки и впивается в его губы поцелуем. Пылким и страстным – она быстро учится. – Это сцена ревности? – донельзя довольный собой почти мурчит наемник, обвивая руками её талию. – Ненавижу тебя, – цедит Арианна, шумно дыша, но уверенно развязывая шнурки на мужском камзоле. Её нетерпение ещё больше веселит сира Черноводного, но он всё же болезненно морщится, когда Хилл аккуратно стягивает в него рубашку, прилипшую к ране. Кровь – единственное, что мгновенно остужает голову. Бронн Черноводный без одежды – прекрасное зрелище, она это признала уже давно. Его не портил ни пот, ни грязь, да и вообще, наверное, ничто не в силах испортить этой картины, но то, как он болезненно морщится... Арианна сама вздрагивает и с утроенной осторожностью продолжает обнажение. Ему в любом случае следует хорошенько умыться, а иначе ослабленный организм легко подхватит болезнь на этом холоднющем Севере. Полностью избавившись от одежды, Хилл заставляет мужчину сесть и сама обрабатывает рану, планируя после приема ванны поменять повязку. Бронн на удивление молчит, и это было бы замечательно, если бы он не пялился в её лицо. – Что теперь будешь делать? – серьезный тон, который от него редко удается услышать, заставляет тут же поднять на него глаза. Встреча взглядов, и Арианна смущенно опускает голову, снова утыкаясь в рану. – Останусь. Я поклялась в верности Джону Сноу. – Ого, а как же твой братец-карлик? – Пока что Король Севера и Матерь Драконов вместе, так что противоречий не предвидится, – пожимает она плечами, отметая из головы нарастающее волнение. – Да уж, занятненько, – задумчиво растягивает слова мужчина. – А ты? – девушка чувствует, как нехорошее предчувствие скребет грудь, но спокойно заканчивает перетягивать бинтами талию. Она успевает в абсолютной тишине завязать узелок, и только тогда слышит уклончивый ответ, пресекающий дальнейшие попытки выяснить планы наемника. – А я хочу хорошенько отмыться и проспать в кровати часов восемь, не меньше. – Хм, жаркая ночь переносится? – улыбается Арианна, пока Бронн поднимается на ноги и залезает в горячую воду, не сдержав отрывистого выдоха. – Вся твоя страсть при виде моего дырявого бока пропадает, – его голос стал ниже и немного охрип от нахлынувшего удовольствия. – Присоединяйся. Без лишних слов девушка торопливо раздевается и делает шаг в приятно горячую воду, намереваясь сесть напротив мужчины, но он дергает её за запястье, и она чуть ли не падает в его объятия, успев в последний момент ухватиться за его плечи. – Идиот! – возмущенно восклицает Хилл, а Бронн бессовестно лыбится. – Садись здесь, – вновь давит он на её запястье. Арианна обреченно вздыхает, но послушно опускается в ванну между его ног, прислоняясь спиной к сильной груди. Не сказать, что поза ей не по душе, но она почему-то смущает. От жаркого дыхания на своей шее, Хилл покрывается мурашками и умоляет, чтобы гусиная кожа была списана на перепад температур. – Я всё ещё могу сделать тебе хорошо, – обжигает ухо многообещающий шепот, от которого колени дрожат, а низ живота предвкушающе ноет. – Т-ты ранен, тебе нельзя долго сидеть в горячей воде, – споткнувшись в начале фразы, бормочет наемница, невольно теснее прижимаясь к мужчине, от близости которого голова идет кругом. – А тебе после боя много времени и не понадобится, – щетина приятно колет нежную кожу, когда Бронн целует шею и плечо. Его рука скользит по колену выше, и от медлительности этого жеста Хилл едва не сходит с ума, но вот он проводит по внутренней стороне бедра и сразу же проникает в неё одним пальцем. Арианна забывает, как дышать, и впивается пальцами в колени мужчины в поисках опоры. Ритмичные движения пальца внутри и его зубы, мягко прикусывающие кожу плеча, шеи, мочку уха – всё это отдается в мозгу, преисполненном адреналина и страстно желающем разрядки. Удовольствие острыми иглами пронзает каждую частичку тела, и она так намокла, что не будь они в ванной, влага стекала бы по бедрам. Хилл стонет, забыв про стыд, поощеряемая наемником, что протолкнул уже второй палец. Арианна близка к тому, чтобы начать жалобно скулить, ведь большой палец Бронна находит между мягких складок точку, от прикосновений к которой всё тело простреливает. Он сосредотачивается на ней, чтобы позволить ей кончить быстро и неизбежно. Она не заставляет себя долго ждать и через пару минут протяжно вскрикивает, дрожа до самых кончиков пальцев, а после размякая в его руках. – Ммм, – довольно мычит мужчина, водя по плечу и шее кончиком носа и мягко обнимая. Семеро, Арианна близка к тому, чтобы попросту расплавиться прямо здесь. – Я так хорош, а? – Твоя самооценка пробьет крышу замка, – она бы и хотела звучать ехидно, но голос не подчиняется. С каких пор она вообще способна на это хриплое мурлыканье? – У меня для этого есть все основания, – его ладонь оглаживает небольшую девичью грудь, мягко сжимает и снова гладит. Хилл не знала, почему мужчинам вообще нравится сей незамысловатый процесс, но сейчас она бы всё отдала за то, чтобы его рука осталась в таком положении навечно. Она опускает ладонь на напряженную плоть, упирающуюся ей в поясницу, и уверенно проводит по всей длине, чуть сжимая кулак у головки. Черноводный низко стонет, довольный её сообразительностью и инициативностью. Хилл продолжает двигать рукой, уже зная, как правильно, и постепенно то наращивает темп, то снова замедляется, заставляя мужчину снова кусать её плечо, сдерживая стоны (следы на утро, должно быть, будут яркими и пройдут не скоро). Он порывается начать толкаться в кулак самостоятельно, но ванна такой роскоши телодвижений не позволяет, и ему остается только нетерпеливо сжимать в руке её грудь, на которой тоже, наверняка, останутся синяки, когда она в очередной раз замедляется, оттягивая момент разрядки. Это занятие рискует по-настоящему понравиться наемнице... – Б-блять, давай же, – почти умоляюще стонет Бронн, и от этого его голоса Арианна снова возбуждается. Хилл перестает его мучить и не сбавляет темпа, добавив к нехитрым ласкам оглаживание головки подушечкой большого пальца. Черноводный сдавленно мычит в её затылок, откинув голову, и изливается в воду. «Сомнительный прием ванны, конечно», – улыбается своим мыслям девушка, поражаясь тому, что искренне наслаждается близостью с мужчиной. Ей казалось, что после пережитого для неё это невозможно. – Сука, такими темпами мы отсюда никогда не вылезем, – тяжело дыша, произносит Бронн, и Хилл безмолвно с ним соглашается. – Но нам стоит поскорее закончить с банными процедурами, а то ты откинешься в купальне леди Старк, – Арианна решительно хватает мыло и тщательно смывает с себя грязь и кровь. Наемник тоже берет себя в руки и погружается в воду с головой, промывает пальцами темные волосы. Больше времени зря они не тратят, умудрившись хорошенько отдраить себя за минут пятнадцать, а после с удовольствием натягивают новые вещи, пахнущие чистотой. К счастью, никаких платьев Арианне не предлагают, отнесясь с пониманием к её странным предпочтениям щеголять в мужских штанах. Север, собственно, вообще лоялен к модным веяниям среди женщин, если судить по их маленькой леди. Им нет нужды о чем-то ещё говорить: Бронн терпеливо ждет, пока она оденется, не спеша надевать свою рубашку, Хилл меняет его повязку на новую и сухую, и мужчина натягивает на себя оставшуюся одежду. Они покидают комнату леди Арьи, оставляя уборку на смиренно поджидавшую их за дверью девчонку, красную до кончиков ушей – должно быть, их стоны не оставили ей сомнений в происходящем внутри разврате. Хилл запоздало замечает, что улыбается. – Скажи, это ведь несостоявшаяся сцена ревности? – не удерживает язык за зубами наемник, но Арианне сейчас плевать, пусть говорит, что хочет. – Помнится, ты уже подобные закатывала, – наигранно призадумывается Бронн, почесывая подбородок пальцами. – Когда я закачу сцену ревности, заеду по твоему самодовольному лицу кулаком, – весело замечает Хилл, не находя в себе сил то, чтобы всерьез сердиться. – Воу, рукоприкладство – дерьмовый способ воспитания, не слышала? Всё-то у вас Ланнистеров через жопу, – подводит черту в споре мужчина, а Арианна вдруг обгоняет его и приближается, опуская ладони на плечи. – И тем не менее в следующий раз я трахну тебя так, чтобы из глаз искры посыпались, – интимно шепчет Хилл, чувствуя в груди прилив бодрости и восторга от того простого факта, что наемник перед ней зачарованно застыл, растеряв словарный запас. Смакуя маленькую победу, девушка коротко целует его в губы, не заботясь о том, что эта сцена с легкостью могла быть замечена случайными прохожими. Ей плевать, она не знатная особа, чтобы блюсти целибат до свадьбы. Арианне почти удается отстраниться, когда Бронн отмирает и буквально набрасывается на неё, кусая нижнюю губу и сразу же проникая языком внутрь рта, углубляя поцелуй. Так они и бредут по коридорам гребанного Винтерфелла, наплевав на всех и вся, не размыкая объятий и отдаляясь только чтобы вдохнуть. Ввалившись в комнату, срывая друг с друга новые вещи, они падают на постель, и Хилл счастливо смеется, перебирая влажные пряди пальцами. Она не знает, откуда взялось это ощущение легкости, абсолютной эйфории, но продолжает глупо хихикать в промежутках между поцелуями, ещё больше веселясь от того, что и Бронн с трудом сдерживает смех. – Так у кого из нас с мозгами проблемы? – ехидно интересуется мужчина, прислонившись лбом к её лбу и глядя прямо в глаза. – У обоих? – примирительно предлагает Хилл, на что Бронн фыркает и перемещается вбок, удобно устраиваясь на кровати и лениво зевая. Арианна и сама едва сдерживает зевок, только сонно щурится и, немного поворочавшись, прижимается к мужчине ближе. Рядом с ним сон всегда крепкий и сладкий…********
Утром все прелести тяжелого боя и страшного переутомления настигают измученное тело, приправленные голодом и страшной головной болью. – О-ох, – болезненно стонет Хилл, утыкаясь лицом в мужскую грудь и сильнее обнимая за талию. Рука затекла, но это меньшее из зол, ибо отпускать от себя Бронна Черноводного не просто не хочется – это физически ощущается невозможным. – Паршивое утро, да? – тихо смеется ей в макушку мужчина, по голосу которого ясно, что и его пробуждение далеко от идеального. – Ещё какое, – жалобно и тихо скулит Арианна, поморщившись от тупой боли, пульсирующей в затылке. Да уж, сексуальное удовлетворение оказывается никак не облегчает мышечные спазмы, а ещё совсем не сбрасывает чудесным образом напряжение. – К сожалению, нам вряд ли дадут время на то, чтобы прийти в себя, – устало выдыхает Бронн и, поцеловав её в лоб, поднимается на постели. Девушке приходится его отпустить, смиряясь с неизбежным: новое утро – новые проблемы. – Да уж, дел невпроворот: бесконечные похороны, зализывание ран, восстановление замка и, ох, как я могла забыть? Новая война, – Хилл разваливается на кровати звездочкой, пялясь в потолок и стараясь совладать с ноющей болью, побороть её и поднять свою тушу. – Так и есть, а ещё в твои планы должен войти разрыв на части между Полумужем и Полукоролём Севера, да? – Арианна отзывается мученическим стоном и отрывает-таки своё измученное тело от кровати. Бронн смеется и умывает лицо холодной водой из того самого ведра, которое было отвергнуто прошлым вечером. Приведя себя в порядок, они встречаются взглядами у двери и расходятся в разные стороны коридора – Хилл направляется к Джону, а сир Черноводный к Тириону. Не найдя своего сюзерена в тронном зале, во дворе замка, крипте и даже Богороще, Арианна тихо выругалась. Нет, ну где пропадает этот хренов Джон Сноу в такое время?! – Ни меня ищите? – окликает её вышеупомянутый Его-Величество-Хмурый-Северянин. – Будто бы я поклялась в верности кому-то ещё, – бубнит она раздраженно себе под нос, но Джон, вероятно, понимает и улыбается. – Благодарю за то, что позволили отдохнуть, но я уже готова приступить к обязанностям. Есть ли ко мне поручения? – Я иду на Совет, повестка которого – война с Серсеей Ланнистер. Вас не было на сожжении погибших, – укоризненно добавляет мальчишка, но Арианне не стыдно. Единственная, кого ей действительно жаль – маленькая леди Мармонт, но что её сожаления изменят? – Мертвецы не оживут, если я приду отдать им почести. К моему счастью, там не было тех, чей костёр мне следовало разжечь лично, – Хилл возвращает себе былую холодность, заставляя шестеренки в мозгу шевелиться быстрее. Надо брать себя в руки, ибо кто-кто, а Серсея им передышки не даст. – Я хочу напомнить вам, что ваша клятва касательно моей дочери была дана раньше, чем вы преклонили колени перед Дейенерис Таргариен. Сдержите её. – У меня и в мыслях не было её нарушать, – уязвленно хмурится северянин. Арианна кивает, удовлетворенная его ответом, и занимает место по левую руку от него на пути к залу совещаний. Комнате скорее, но достаточно просторной и отопляемой. А ещё менее забитой, чем раньше. Ныне здесь нет ни Джораха, ни Лианны, ни Теона, ни Эда... – Где сир Джейме? – невольно срывается с губ вопрос, и Тирион отвечает то ли в шутку, то ли всерьез: – Полагаю, подле всё ещё не пришедшей в себя Бриенны Тарт. Оу. Судя по мрачному выражению лица леди Сансы, он это всерьез. Ну надо же. – С ней всё в порядке, надеюсь? – участливо уточняет Хилл, обращаясь к Хранительнице Севера. Она одаривает её острым взглядом, но тут же смягчается и сдержанно ответствует. – Если верить прогнозам мейстера, она скоро очнется и обязательно поправится. Нужно время. – Леди Бриенна – сильная и молодая девушка, я уверена, что так и будет, – невольно проникнувшись скорбью северянки, заверяет Хилл. Санса – всё ещё молоденькая девушка, на плечи которой свалились горы испытаний. Практически все близкие ей люди ушли в царство Неведомого, а потому... да, Арианне её жаль. – Так и будет, – эхом отзывается северянка, едва заметно приподняв уголки губ в благодарной улыбке. – Полагаю, все в сборе, – от голоса Таргариен неприятно веяло сталью и огнем, в глубине её глаз пылало что-то темное и пугающее. Как мужчины могут не замечать этого? Хотя, сейчас всё словно усугубилось. Виной ли тому смерть верного ей рыцаря, что был по уши в неё влюблен? Славный медвежий род истреблен полностью. – Я думаю, что нам следует обсудить захват Королевской Гавани. – Моя королева, до нас дошли слухи, что Серсея пропустила в замок беженцев, а потому сейчас её окружает живой щит из простолюдинов, – сообщает Варис, выжидательно глядя на королеву, в которой начал сомневаться со дня сожжения Тарли. Начнет ли Паук вить новую паутину интриг вокруг неугодного правителя? Но кого тогда он прочит на эту почетную роль протирателя задницей Железного Трона? – И что же вы тогда предлагаете? Ждать, пока она захватит все Семь Королевств или не умрет естественной смертью от старости?! – Матерь Драконов выглядит реально устрашающе, а странный кровожадный блеск в её глазах теперь не даст Арианне покоя. Вот же влипли. Да есть в этом гребанном мире хоть одна адекватная королева? Или король... – Конечно же, нет, ваше высочество, – дипломатично начинает Тирион. – Но нам стоит тщательно продумывать каждый свой шаг, чтобы избежать потерь. – Ваши суждения далеко не так надежны, как показывает опыт, – отрезает вторая блондинистая королева, чем реально злит. – Вам следовало бы поблагодарить Тириона, так как он единственный, кто пытается помочь вам стать достойной королевой, – (а не вероломной стервой). Ох, Семеро, она, кажется, сказала это вслух, так как все ошарашенно на неё пялятся, а Бронн едва не крутит пальцем у виска, сдерживаясь, чтобы не зарядить ей подзатыльник. – Прошу прощения за грубость, ваше высочество, – тут же добавляет Хилл, заглядывая в потемневшие глаза Матери Драконов. – Вы – бастард Тайвина Ланнистера, если я верно помню, – фраза не звучит, как вопрос, но Арианна сдержанно кивает в подтверждение. – Знаете ли вы, как я отблагодарила за верную службу и отличия в бою Джендри Баратеона? Нет, она не знала. Последние часы ей было абсолютно наплевать на весь мир, но логическое мышление само приводит к верному ответу: – Полагаю, даровали имя и вверили ему Штормовой Предел? – Всё так. Не думаете ли вы, что если бы поклялись мне в верности, то уже были бы вознаграждены по заслугам? Я не просто так строга с вашим братом. Он – мой десница, и его ошибки дорого обходятся мне и моим людям. – И снова прошу прощения за свою грубость, – избегая острых углов касательно клятв верности и прочего дерьма, отвечает Хилл, и девчонка Таргариен, пробуравив её хмурым взглядом с минуту и поджав губы, возвращается к основной теме собрания. Тирион при поддержке Джона прекрасно разруливает накалившуюся ситуацию, и, скрепя сердцем, королева соглашается отбыть на Драконий Камень вместе со своим флотом. Сир Давос и Сноу отправятся по Королевскому Тракту (с ними, собственно, и тронется Арианна), а вот Джейме останется в Винтерфелле. Когда Хилл бросила на Тириона удивленно-вопросительный взгляд от этой новости, тот только загадочно улыбнулся. Что происходит сейчас между Бриенной Тарт и Джейме? И что же всё-таки Арианна пропустила? – Мы должны выдвигаться как можно быстрее, но воинам нужно время на то, чтобы оправиться после боя, а ещё нам стоит отпраздновать победу, – это не столько предложение, сколько факт, с которым не спорят. Санса прекрасно чувствует атмосферу и играет словами, не теряя при этом веса в глазах Совета. Она – Хозяйка Винтерфелла, и все присутствующие уже считаются с её правами. Кроме Дейенерис. Она вовсе не выглядит довольной. – Насколько я знаю, пир уже готовится, и вечером мы все соберёмся в тронном зале, – вкрадчиво замечает Королева, у которой, очевидно, сводит челюсть от сдерживаемого гнева. Хорошо, что рядом с ней всё ещё стоит спокойная как морская гладь Миссандея. – Ну слава Семерым, нажраться до беспамятства – то, что нужно после такой бойни. Это ли не лучший способ отпраздновать то, что мы всё ещё живы, а? – хлопает Бронн по плечу Тириона, который пошатнулся от силы удара, издав странный звук. Хилл не сдержала улыбки, а сир Давос так и вовсе хохотнул в кулак. Старик был бледен, и этот смешок вышел скорее от нервного напряжения, а не от реальной комичности ситуации. Ему тяжело далась смерть девочки Мармонт, так похожей на маленькую Ширен Баратеон, и не дающую покоя сердечную боль от невосполнимой потери не смягчает то, что красная жрица сгинула. – Зайди ко мне завтра после обеда, как отойдешь от сегодняшней попойки, – обращается к ней брат в тот момент, когда большинство присутствующих уже расходится. Арианна бросает взгляд на Джона, который прекрасно слышал прозвучавшее приглашение. – Я знаю, о чём пойдет разговор, – отчего-то кончики ушей северянина краснеют, и он отводит глаза. Этого ей ещё не хватало, что за дела? Дадут они отдохнуть со своими вечными загадками?! Только Черноводный остается спокойно сосредоточенным, и на его счет Арианна не была уверена – знает ли он, о чём пойдет речь? – Вы закончили? Мой завтрак уже давно переварился, так что я не прочь набить брюхо за чужой счет, – Бронн недвусмысленно косится на десницу Матери Драконов, и тот возмущенно восклицает. – Я же плачу тебе хорошее жалование! – А я спас вашу невысокую задницу, будьте благодарны, – пожимает плечами расчетливый засранец, вызывая улыбку своим ребячеством. Он цепляется большими пальцами за поясной ремень и медленно покидает зал собраний, идя с такой скоростью, чтобы Тириону было комфортно. Сердце приятно кольнуло. – Я уверен, что разговор вас не разочарует, – мягко замечает Сноу, но не успевает Арианна заглянуть ему в лицо, как он отворачивается, направляясь к двери. Ох уж эти таинственные мужчины. Чтоб им провалиться. Не сказать, что подготовка к пиру хоть сколько-нибудь интересовала Хилл, но желудок предвкушающе сводило от аппетитных запахов, что распространялись от кухни по всему замку. Нетерпение нарастало скорее от голода, ведь желания надираться в компании сотни мужчин она точно не имела. Воин воином, но этот «статус» не защищал от пьяных мужиков, стремящихся забраться тебе в штаны, да и титул «бастард» – крайне сомнителен. Возможно, ей удастся занять место поближе к деснице королевы и Джону: лишь в таком случае ей обеспечен спокойный пир. Как оборонять дверь в свои покои ночью – уже другой вопрос, но Арианне не привыкать, ведь так? Хилл торопится к своей каморке, с удивлением понимая, что внутри кто-то есть. Едва ли это Бронн – он ушёл с Тирионом, но тогда кто? Крепче перехватив рукоять кинжала, девушка распахивает дверь и застывает, удивленно таращась на незваную гостью. Самую неожиданную из всех возможных. – Л-леди Санса? – нет, удивиться сильнее было просто нереально. Какая нелегкая принесла в эту крошечную комнатку Хозяйку Винтерфелла? Хилл со стыдом понимает, что постель в полном беспорядке, да и сменить белье не было времени. А ещё в углу мятым комком валяется её и Бронна грязная одежда, так и не застиранная после боя. Похоже, эти шмотки теперь не спасти. – Вы могли отдать свои вещи слугам. Я прикажу им застирать их, – теперь Арианна внимательно разглядывает гостью, что недвижимо сидит на единственном в комнате стуле, скрестив руки на аккуратно сложенных на коленях тряпках. – Вы снова дарите мне комплект одежды? – невольно хмыкает Хилл. Странно это всё. – На этот раз я благодарю вас за спасение моей семьи, – улыбается волчица, и в этой мягкой улыбке наемница узнает маленькую девочку, влюбленную во внешне прекрасного принца и идею стать принцессой. – Вы спасли мир живых, если быть точной. – Я была не одна, – отмахивается от похвалы Арианна, уверенная на двести процентов в том, что без крепкого мужского плеча рядом, пала бы от руки мертвеца ещё у стен Винтерфелла. Этот засранец вернул желание жить, и он же сделал это желание осуществимым. – Впервые вижу у вас такую улыбку, – замечает Санса, заинтересованно глядя в лицо бастарда Ланнистера, а Хилл невольно тянется рукой к своим губам и касается их кончиками пальцев. Семеро, она точно спятила. – Кто не был бы рад тому, что выжил, – просто замечает наемница, и придает лицу отстраненное выражение. Рядом с этой северянкой расслабляться не стоит, даже если сейчас они друг другу не враги. – Всё верно, – кивает Санса, разглаживая ладонью и без того ровную ткань на своих коленях. – Я поблагодарила вас, но у меня всё ещё есть к вам вопрос. Могу я его задать? – Не уверена, что в праве что-то вам запрещать. Леди Старк молчит несколько долгих секунд, внимательно глядя на собеседницу, а после спрашивает ровным тоном: – Ваша клятва моему брату всё ещё в силе? – её и без того ровная спина словно бы сильнее вытягивается в струну. Ответ на этот вопрос станет переломным моментом в их отношениях, да и в отношениях Арианны с Севером в целом. – Насколько я знаю, от клятвы так просто не избавиться. Ваш брат жив, я, каким-то чудом, тоже. – Он перестал быть Королём Севера, когда опустился на колено перед Дейенерис Таргариен. – Но не перестал быть Джоном Сноу, – они сверлят друг друга изучающими взглядами, выискивая в собеседнике следы нерешительности или враждебности, а, может, лжи. Но вот Санса удовлетворенно кивает и поднимается с места, явно довольная этим диалогом. – Я позову к вам слуг. Купальня в вашем распоряжении, когда понадобится, – улыбается северянка, а Хилл вдруг выпаливает вопрос, который пришёл в голову. – Вы планируете восстановить брак с Тирионом? По законам Семи Королевств он всё ещё действителен, несмотря на то, что случилось с вами после. – Наш брак не был консумирован. И ваш брат теперь – десница королевы, своего дозволения на это она не даст, – уголки её губ приподняты в улыбке, но глаза затуманены. Сложно разобрать, что чувствует Санса Старк, и что думает, но Хилл приятно знать, что на лице не промелькнуло и признака отвращения. Санса выросла и узнала много о мужчинах, о том, какими они могут быть. Теперь Тирион Ланнистер в её глазах – лучший супруг из тех, что у неё были. – Я думаю, что ваш союз мог бы покончить с враждой между двумя знатными домами. Вы не можете не осознавать всех плюсов этого брака, – Арианна не очень понимает, почему всё ещё продолжает этот разговор. То ли от того, каким одиноким последний раз выглядел брат, то ли от того, что помнит, как реагировал на эту девушку Бес. Санса всё ещё нравилась ему, но надежды на взаимность в раскосых глазах больше не горело. Тогда, в Королевской Гавани, Тирион был полон сомнений и надежд – на признание отца, на налаживание отношений с семьей, на достижение высокого титула своими руками, на любовь от женщины, лишённую корысти или жалости. – Вы сейчас сводничаете? – неожиданно искренне улыбается Санса, сдерживая смех, в синих глазах плещется веселье. – Не то чтобы... я..., – Арианна смущенно отводит взгляд, размышляя над тем, имеет ли вообще право лезть в жизнь Тириона. Скорее нет, чем да. – Тирион – один из немногих мужчин, в чьей компании мне приятно находиться. С ним интересно беседовать, он остроумен и, что удивительно, честен. Ваш брат – хороший человек, мне жаль, что я не понимала этого в Красном Замке. – Ох, Семеро, это же оно, да? Этот задумчивый взгляд и путанные чувства, плещущиеся в горящих глазах. – Вы были ребёнком, – облизывает Хилл пересохшие от волнения губы. Старые и Новые Боги, защитите «это», позвольте её маленькому брату познать взаимное чувство. Плевать, что она моложе его почти в два раза, если ей под силу увидеть в Бесе достойного мужчину, коим он и является. – Я должна идти, пир начнется через час. Вам лучше переодеться, – Арианна успевает поблагодарить Хранительницу Севера, которая покидает её комнатушку, буквально выплыв за дверь. Хилл отрывается от глупого созерцания закрытой двери и направляется к оставленному на стуле комплекту одежды. Он отличен от прочих своей очевидной дороговизной – хорошая ткань и качественная прошивка, лучшая мягкая кожа перчаток и расшитые северным узором края рукавов и ворот верхней рубахи. Арианна улыбается и с явным удовольствием переодевается. Она никогда не носила ничего настолько дорогого. В складках одежды наемница обнаруживает золотой перстень с изумрудом и мешочек золота, а также новый поясной ремень. Забавно. Теперь у неё целых два украшения. Один от почившей матери и убитого отца, второй – от самой Сансы Старк, отчего-то решившей щедро отплатить Арианне за спасение своих братьев и сестры. Или это подкуп. Без разницы. Она спешит на сводящий с ума запах еды, и вместе с толпой таких же голодных мужчин вваливается в Большой чертог, столы в котором ломятся от вина и яств. Арианне приглашающе кивает Подрик, и она присоединяется к нему, Бриенне Тарт и Джейме, что до неприличия очевидно не отрывает глаз от Тартской Девы. Никто не приступает к трапезе, ожидая, когда за главным столом рассядутся Тирион, Санса, Джон, Бран и сама Матерь Драконов, гордо возвышающиеся над прочими воинами. – Мы благодарны каждому из вас, – начинает свою речь Таргариен. – Вы доблестно сражались в этой страшной войне и победили! Да начнется пир! Все вскинули вверх кубки и разразились громогласными криками, позволяя себе отпустить потери и праздновать победу, торжество жизни над смертью. – За Королеву Драконов! – заорал Тормунд, чудесами своих голосовых связок перекрикивая общий шум. – За леди Арью Старк, Арианну Хилл и сира Бронна Черноводного, победивших Короля Ночи, – улыбается Дейенерис, и толпа снова ликующе вопит, ударяя по барабанным перепонкам. Вышеупомянутый же сир плюхнулся рядом с ней на скамейку, расплескав вино из своего кубка по столу. Пьяница. – Ну, здравствуй, героиня, – должно быть, Семеро благословили язык этого смутьяна, раз тот не заплетался даже под градусом. Или, что вероятнее, послали его из Пекла действовать на нервы всем людям, чьи пути пересекутся с сиром Бронном. – Пир только начался, когда ты успел надраться? – раздраженно передергивает плечом девушка, когда его рука абсолютно бесстыдным образом опускается на её талию, притягивая ближе. Даже не так. Прижимая тесно-тесно к мужской груди, отчего все сидящие за столом удивленно взирают на них. Волна стыда поднимается из груди, рискуя воспламенить не только кончики ушей, но и щеки, и Хилл упирается ладонями в плечи наемника, пытаясь отстраниться. Чтоб его! Она, конечно, не леди, не светская дама, да и не невинная девица, но всё вышеперечисленное и не превращает её в распутную девку, которую можно зажимать у всех на глазах! – Я пил с твоим братцем, но не с этим занудой, – он кивает в сторону Цареубийцы, который уже потерял интерес к этой сцене, вновь впившись цепким взглядом в Бриенну. Она тактично уткнулась в собственный кубок, не намереваясь превращаться в зеваку, эталоном которого был Подрик. Этот треклятый оруженосец едва челюсть на стол не ронял. – Отпусти! – шипит Арианна, уперевшись в его тело уже локтями, так как притяжение лишь усиливалось. – Черт тебя подери, Бронн, я тебе не дорнийская шлюха! – Джейме неясно дернулся, но едва зародившийся в глазах поток мыслей тут же растаял под обеспокоенным взглядом Тарт. Цареубийца успокаивающе улыбнулся, давая понять, что с ним всё в порядке, и лицо девушки рядом с ним начало покрываться красными пятнами румянца. Она стыдливо уткнулась глазами в столешницу, не замечая дурацкой влюбленной улыбки, тронувшей губы Ланнистера. Хилл бы посмеялась, но только с наслаждением глубоко вдохнула, получив долгожданную свободу. Бронн убрал свою руку. – Если ты сейчас запоешь, меня стошнит, – бросает он в сторону Джейме, и Цареубийца отвлекается от Бриенны, чтобы укоризненно глянуть на наемника. – Что? Было очень похоже, что ты затянешь серенаду. Арианна фыркает, а подсевший за их стол Тирион сводит назревающий конфликт на нет, шумно ставя на стол кувшин. – Лучшее вино! – гордо заявляет он, ожидая оваций, не иначе. Бронн одобрительно хлопает его по плечу и тянется к добавке, которая, по мнению Арианны, была лишней. Что ж, если он хочет сегодня упиться вусмерть, кто она такая, чтобы ему препятствовать. Их компания пьёт, без зазрений совести и без оглядки по сторонам, но это не мешает Арианне подметить, как каждый новый тост, поднятый во славу Джона, Арьи или её и Бронна, бьёт по Дейенерис, пребывающей в крайне дурном расположении духа. Её авторитет тает в условиях войны и в самом центре Севера, и потому Хилл насмешливо фыркает, провожая взглядом уязвленную королеву, покидающую чертог. От злорадных мыслишек отвлекает мужская ладонь, легшая на колено и теперь мягко, но настойчиво его оглаживающая. Арианна вздыхает почти обреченно и даже намеревается красноречиво закатить глаза на подобное домогательство, но застывает, завороженно разглядывая расслабленное лицо сира Бронна Черноводного. Лисье выражение лица, хитрое, загадочное, но полностью и бесповоротно обворожительное. Морщинки в уголках прищуренных глаз, четкая, но ленивая ухмылка, от которой до дрожи красиво выделяются скулы и точеный подбородок. – Не хочешь прогуляться? – голос чарующий, бархатистый, приятно низкий и оседающий где-то в груди, чтобы остаться там навсегда. Кончики пальцев покалывает от нестерпимого желания коснуться. – Куда? – горло пересохло и шепот вышел хриплым, сдавленным. – В выделенную мне комнату, – Боги Всемилостивые, он почти мурлычет и от этого внизу живота предвкушающе скручивается обжигающее напряжение. – Там есть купальня, – он склоняется ближе, обжигая ухо шепотом, и Хилл, к своему стыду, краснеет от ощущения влаги между ног. – Чтоб тебя в Пекло, – сдавленно цедит Арианна, но ругательство таким тоном звучит настолько жалко, что ухмылка мужчины становится шире, а рука перемещается с колена выше по бедру, запуская по телу электрическую волну мурашек. Когда ладонь скользит по внутренней стороне бедра, опасно близко к самому чувствительному месту, Хилл вскакивает со скамейки, распугав всех за столом. Тирион вздрогнул так, что половина его кубка разлилась, испачкав рукав и камзол. – Сир Бронн Черноводный на сегодня закончил с выпивкой, – в отместку рапортует девушка и нагло дергает мужчину за предплечье, заставляя встать. Этот мужчина совсем не против, продолжает улыбаться и лениво выбирается из-за стола, чуть пошатываясь от хреновой тучи влитого в себя вина. – Не скучайте без своей мрачноватой сестрички, она – моя, – он театрально взмахивает рукой в знак прощания, и Полумуж качает головой, улыбаясь. Джейме только рад отмахнуться от свалившегося ему на голову родственника. Из груди вырывается раздраженный стон, и Арианна быстрым шагом покидает чертог, сквозь пульсирующую в ушах кровь различая ворчание Бронна, сетовавшего на молодую девичью задницу, не желающую подождать бедного пьяного рыцаря. Останавливается Хилл только когда сворачивает левее от двери и проходит с десяток шагов, где шум пьянки становится тише. Звуки продолжающегося праздника режут уши: Арианна и сама знала, что после хорошей пьянки и кровавой битвы мужчины, как голодные звери, рыщут в поисках женщины. Сейчас в коридорах замка, как в борделе: о стены разбивались стоны, наслаиваясь друг на друга, сплетаясь, а порой и вовсе выбиваясь из унисона вскриком. Что творится в казармах – страшно даже подумать. – Нам не сюда, – ровно говорит наемник, обнимая ладонью её запястье и потянув в противоположную сторону, к лестнице на второй этаж. – Тебе выделили гостевые покои? Сколько же их здесь? – удивленно оглядывает каменные стены коридора девушка. – На то это и замок, – отрезает Бронн, прибавляя шаг и явно торопясь. – Я не сбегу, – непонимающе заверяет Арианна, впервые видя, как этот мужчина спешит. Ей казалось, что он и вовсе не приспособлен к спешке, ведь наемник всегда мыслил холодно и здраво, его движения были четкими и порой даже ленивыми. – Ещё бы, – довольно фыркает Черноводный, на ходу распахивая дубовую дверь и мгновенно закрывая её на защелку прямо за девичьей спиной. Она не успевает задать ни одного вопроса, когда в её губы впиваются страстным поцелуем, выбивающим из легких весь воздух разом. Когда Хилл слышит треск тканевых шнурков на вороте новой рубахи, возмущенно толкает мужчину в грудь, но это не помогает. Он продолжает нетерпеливо дергать рубашку, намереваясь, вероятно, разодрать её вовсе, а потому Арианна сама поспешно раздевается, опасаясь, что новенький и дорогущий комплект одежды превратится в рванье. Стоит ей стянуть с себя штаны, как Бронн подхватывает её за бедра, вжимает спиной в стену и толкается внутрь, блаженно простонав. Хилл успевает только удивленно вскрикнуть – Больше не прикидывайся недотрогой, – шепчет куда-то в шею Черноводный, голову которого кружит тот простой факт, что она уже влажная. – Я вовсе не..., – начинает возражать девушка, но мужчина делает резкое движение бедрами, входя так глубоко, что колени начинают дрожать, а все слова забываются напрочь, превращаясь в бессвязный набор звуков. Бронн неприлично ругается на шумных выдохах, вдалбливая хрупкое тело в стену ритмично и сильно, заставляя цепляться за сильные плечи пальцами в последней попытке сохранить крохи рассудка. Перед глазами темнота и яркие пятна от каждого нового толчка, Хилл не знает, что в этой чертовой жизни может быть приятнее. Она вообще, вероятно, не знала, что такое «удовольствие» раньше. Кажется с её губ срывается что-то помимо стонов, но Арианна не понимает, что говорит, и не слышит ничего, кроме собственного сердцебиения и его голоса. Бронн снова больно кусает шею, оставляя яркие следы, и эта боль удваивает удовольствие, простреливая всё тело неудержимым импульсом. В глазах темнеет совсем на пару бесконечно долгих секунд, мужчина всё ещё двигается, запуская по ватному телу новые волны нестерпимо приятных ощущений, и слёзы, скопившиеся в уголках глаз от пережитого оргазма, катятся по щекам, когда наемник изливается внутрь. Семеро, мечта умереть в собственной постели пересмотрена. – Я хочу умереть во время секса, – хрипло шепчет Арианна зарываясь пальцами в темные жесткие волосы на затылке. – Нет уж, я после такого ни с кем спать не смогу, – хмыкает мужчина, ослабив хватку на бедрах и позволяя ей скользнуть по стене и встать на некрепко держащие ноги. Теперь его руки обнимали талию. А ещё он всё ещё был внутри. – Это приятный бонус, – улыбается девушка, продолжая массажными движениями гладить его шею и голову. – Семеро, это уже нездоровый уровень ревности, – он зарывается носом в волосы у её виска и ласково водит теплыми ладонями по обнаженной спине, согревая. – Мне становится холодно, – шепчет Хилл, не имея при этом никакого желания отстраняться. Мужчина понятливо подхватывает её, заставляя обхватить ногами его бедра, и двигается к кровати. Арианна сдавленно стонет ему в шею, так как при всех этих акробатических манипуляциях Бронн и не подумал разрывать их единение. Член внутри снова начинал твердеть. – Ещё разок? – шепчет ей в губы наемник, опускаясь на кровать. – Теперь ты сверху, – игриво подмигивает мужчина, а в голове девушки проносится мысль о том, что провести жизнь в его постели – крайне неплохой финал её истории.*******
Хилл распахивает глаза с явной неохотой, жмурясь от яркого солнца, пробивающегося сквозь застекленное окно. Стоп. Какое ещё окно? В её каморке окон не было. Арианна поднимается на постели, оглядывая незнакомую обстановку. Ох. Покои Бронна Черноводного, ну конечно же. Совсем спятила. Судя по тому, что пустующее место на кровати уже остыло, покинул комнату Бронн давно. После такой пьянки он должен был валяться с больной головой до вечера, если верить его причитаниям о том, что он слишком стар для всего этого дерьма. Но вот вам простой факт – Хилл всё ещё в кровати, а Черноводного иди свищи по свету. Ну и ладно. Больно ей надо просыпаться с ним в одной постели. Она лениво потягивается и встает с кровати, вспоминая о том, что Тирион прошлым днём приглашал её на загадочный разговор в свои покои. Нет уверенности в том, что Полумуж уже переварил всё то вино, что было опрокинуто им вчерашним днём, вечером и, вероятно, сегодняшним утром, но Хилл оптимистична. Девушка умывается, надевает помятый, но, слава Семерым, целый комплект дорогой одежды и покидает покои сира Бронна Черноводного, ловя на себе любопытные, местами неодобрительные взгляды прохожих. Да-да, она уже не первый раз замечена в крайне компрометирующей ситуации, но не то чтобы в её наемничьей жизни существовало слово «репутация». – Доброе утро, – с порога кричит Арианна, ожидая найти брата полупьяным в развороченной постели. Тирион умеет удивлять. Он сидит за рабочим столом слегка взъерошенный, но явно выспавшийся и трезвый – похоже работает Бес уже пару часов, о чем свидетельствуют кучи свитков и книг. От её нарочито громкого приветствия Ланнистер вздрогнул, оставив на листе некрасивое пятно чернил и одарил её недовольным взглядом. – Я думала, ты спишь, – сконфуженно оправдывается Хилл. Едва заметное движение у дальней стены заставляет вздрогнуть и мгновенно обернуться. «Серьезно?», – Арианна раздраженно поджимает губы, едва сдерживая вертящиеся на языке ругательства. Бронн только ухмыляется, не меняя расслабленной позы: его спина прислонена к стене, а руки сложены на груди. – Доброе утро, львёнок, – игриво мурлыкающим голосом шепчет Черноводный. Достаточно громко, чтобы Тирион неясно крякнул на сие «проявление нежности». Он точно издевается. Хилл отворачивается к Бесу, чтобы не послать милорда-рыцаря (или кто он там теперь?) далеко и надолго. – Ты хотел поговорить, – отрезает она возможность задавать вопросы. – Кхм, – прокашливается Ланнистер, – да. Я хотел. Наемница великодушно дает брату время, он делает пару больших глотков из кубка, смачивая пересохшее горло, скрещивает пальцы, приняв удобную позу, любимую их общим отцом, и снова поднимает на неё глаза. – Я хотел поговорить с тобой о будущем, которое у нас теперь есть. По крайней мере, я почти уверен, что в ближайшее время наши головы с плеч не полетят, – он неясно хмыкает с собственных мыслей, и, не дождавшись реакции собеседницы, возвращает лицу серьезность. – Впереди новая война. Очень надеюсь, что последняя, но оттого не менее кровавая – нам ли не знать Серсею. Ты умна, а потому знаешь, что Дейенерис и Джону нужны союзники. Верные. И чем больше, тем лучше. Семь Королевств – большие. С каждым новым словом, Арианна всё больше холодеет. Смутная догадка закрепляется, набирая силу, и ударяет в голову обухом. Тело реально пошатнулось. – Ты хочешь выдать меня замуж, – с усилием выталкивает из пересохшего горла Хилл. – Ты поклялась в верности Королю Севера, и если Дейенерис признает за тобой право носить фамилию, то ты станешь наследницей нашего Дома. После победы единственной. Заменой Серсеи, которую в своё время Тайвин Ланнистер столь выгодно продал Баратеону. Гнев окатил горячим кипятком, размораживая застывшее тело. Она ударяет по столу раскрытой ладонью так, что Тирион пугливо вздрагивает – насколько же страшное у неё сейчас выражение лица? – Ты не посмеешь выдать меня за старого знатного пердуна, кем бы он ни был! Я не была частью этого Дома двадцать шесть лет, с какой стати мне терпеть в постели незнакомого мужика во благо клятых Ланнистеров?! Ох, она сама впечатлилась тому, насколько пылкой вышла тирада. – Но..., – осторожно тянет Тирион, не разрывая зрительного контакта. На него эмоциональный взрыв взбалмошной сестрицы должного эффекта не произвел, а иначе почему это он едва сдерживает хитрую улыбку? – Как насчет лорда Хайгардена? – Лорда Хайгардена? – тупо переспрашивает Хилл, мысленно пересчитывая в голове Тиреллов. Ах, да. Пересчитывать-то и некого! – И кому же достался этот почетный пост? Сиру Давосу? Псу? Серому Червю? Кого ещё после смерти Мармонта захочет пригреть твоя королева? – Тирион на секунду поморщился, отчего эта раздражающая многозначительная улыбка исчезла. Арианна даже порадовалась, но праздник был недолгим. – Семеро, меня отшили, не глядя, и это несмотря на новый титул, – обреченно вздыхает Бронн, отстраняясь от нагретой поверхности стены и медленно приближаясь. Девушка только непонимающе наблюдает за его приближением, теряя нить разговора. – Вчера ночью, когда втрахивал тебя в стену, был абсолютно уверен, что проблем с получением твоего согласия у меня нет. – Ты...да как ты...да ты, – все слова растаяли под насмешливым взглядом голубых глаз и накатившим возмущением. Его развязное поведение и язык без костей уже ни в какие ворота! – Да ты блещешь остроумием, – ехидничает Бронн, лишая и без того нелепую ситуацию даже подобия смысла. – Тебе вверят Хайгарден? – недоверчиво хмурится девушка. – Ох, прошу прощения, ты рассчитывала править в Утесе Кастерли? – наигранно вздыхает мужчина. – Утёс потерян для Ланнистеров, пока на троне Матерь Драконов, – качает она головой. – Смею напомнить, что Ланнистер – её десница, – робко вступает в разговор Тирион, но когда чумная парочка переводит на него взгляды, замолкает, едва не вжав голову в плечи. Арианна возвращается к вошедшему в привычку занятию – гневно сверлит глазами совершенное лицо вновь повернувшегося к ней наемника. – Ты хочешь на мне жениться? Свихнулся? – голос срывается на крик, раздражающе высокий. В голове всё ещё сумятица, и в груди ничем не лучше – Арианна уже не знает, что должна чувствовать и думать, а потому только злится. – Что за реакция? Лучше бы поблагодарила благородного меня за сей жест, – Бронн всем своим видом даёт понять, что разговор начинает надоедать. Хилл окончательно путается. – Зачем? – уже тише, но настойчиво интересуется Арианна, не рассчитывая впрочем на ясный ответ. – Меня вынуждает моя рыцарская честь, – язвит мужчина, и Тирион насмешливо фыркает. – Нет, – цедит сквозь зубы наемница и разворачивается на пятках, не удостоив на прощание застывших собеседников и взглядом. Она слышит, как Бронн грязно ругается себе под нос и бросает смеющемуся Тириону отрывисто, раздраженно: «Сегодня. Вечером. В Богороще». «Вот ещё», – мстительно замечает про себя девушка, прибавляя шаг, так как прямо за спиной её преследуют знакомые шаги. – Какого хрена?! – он больно одергивает Хилл за запястье, вынуждая развернуться, и не отпускает, чтобы не вышло сбежать. – Это я должна спрашивать! – Арианна выдергивает руку из крепкой хватки, но бежать пропадает всякое желание. Он хочет разборок? Да, пожалуйста! – Какого хрена ты решил, что можешь купить меня за свой новый титул? Или от шлюхи я внезапно дослужилась до жены?! Ты не думал, что перед тем как идти к моему брату и Джону, стоило поговорить со мной! – Ты вообще в курсе, как устроено сватовство? – Бронн скептически вскидывает бровь. – А ты в курсе, как устроен брак? Я не невинна, не знатна и не богата. У меня нет семьи, у которой бы ты просил согласия, а наши с тобой отношения... они... они не подразумевали... этого! – Арианна неразборчиво машет рукой на расстояние между ними в два шага. – Странная ты женщина, однако, – скрестив на груди руки, выносит вердикт Черноводный, почему-то расслабившись. – Я получил титул, и у меня есть золото. К нынешнему статусу полагается обзавестись семьей, и вопрос, который я тебе задаю прост – ты хочешь быть моей женой или любовницей при другой официальной жене? Странная – не Арианна, а его вопрос. Он поставлен так, словно расставаться с ней наемник не намерен при любом раскладе, и это... Это надежда, что заставляет сердце учащенно биться о ребра. – То есть варианта не спать с тобой до конца моих дней ты мне не предлагаешь? – Ты же задолжала мне по гроб жизни, помнишь? – он улыбается. Улыбается так, что в груди разливается теплое чувство. Ну почему с ним так сложно? Разве сложно сказать прямо? А впрочем. В Пекло его упрямство. Арианна в один широкий шаг преодолевает расстояние между ними и резко притягивает его за ворот рубахи, чтобы впиться в губы требовательным поцелуем. К хренам собачьим разговоры. Хилл буквально чувствует его облегченный выдох, когда мужские руки расслабленно обнимают её талию, сминая ткань. Он углубляет поцелуй, лениво покусывая нижнюю губу девушки, а после лаская языком нёбо. Арианна почти что плавится, прижимаясь к нему всем телом тесно-тесно, обнимая за шею и зарываясь пальцами в волосы. – Первая брачная ночь? – с неохотой разорвав поцелуй, шепчет наемница, внутренне презирая себя за мелькнувшую в голосе надежду. Откуда только черпается ежедневное неудержимое желание к этому засранцу. – Сейчас день, – смеется мужчина, приближаясь так, что они соприкасаются лбами. Девушка и сама уже улыбается, не имея никаких сил более противиться своему сердцу, стабильно сходившему с ума при одной только мысли о сире Бронне Черноводном. – Ты собираешься обручиться в Богороще? – просто интересуется Хилл. – Мы собираемся, – поправляет её докучливый почти-что-муж. – Мы посреди войны, придется довольствоваться этим. Да и есть тут ещё одна странная парочка, в которой у жениха зудит в штанах так давно, что я удивляюсь, как там ещё ничего не отвалилось. – Кто? – удивленно вскидывает она брови, но уже и сама догадывается об ответе. – Джейме? – Он самый, – короткая усмешка и новый легкий поцелуй, стирающий суматошные мысли о старшем брате, что, возможно, сошёл с ума от любви. – Тебе лучше перестать дразнить будущую жену, – игриво шепчет ему в губы, когда его руки опускаются на ягодицы, многообещающе их сжимая. Арианна едва не мурчит от удовольствия, ей Богу. – Да, а то меня ещё ждёт твой полубратец на обсуждение пары важных вопросов, – в противовес словам рук от её пятой точки наемник не отрывает. Самодовольная улыбка сама растягивается на губах, и Хилл довольно жмурится, ласково поглаживая мужской затылок, ероша волосы. На это Бронн шумно выдыхает. – Как же сложно, мать твою. – Лучше мне надеть на помолвку то, что легко снимается, да? – запрещенным приемом Арианна скользит ладонями по крепкой груди, плечам, по сильным рукам и мягко отстраняется, когда мужчина подается вперед. – Какой пылкий жених однако, – весело замечает она, играя святую невинность, что у неё выходит, вероятно, не слишком правдоподобно, и наемник, оценив её шутку, улыбается. – Порядочные женщины не могут позволить себе находиться так близко с незнакомым мужчиной. Увидимся на свадьбе. – Я буду у чардрева, не перепутаешь, – хмыкает Бронн и отпускает её, тут же сделав шаг назад. – Не заставляй моего брата ждать дольше. Они смотрят друг на друга какое-то время, не прекращая улыбаться. Так глупо, но разворачиваться и уходить совсем не хочется. Расставание на часы кажется слишком долгим. – Увидимся, – обещает Бронн своим бархатистым голосом, и это его обещание теплым предвкушением оседает внизу живота. Он возвращается в покои десницы, а Арианна пару секунд провожает его удаляющуюся спину глазами и идёт в свою каморку, сочтя неприличным раньше положенного облюбовывать покои будущего мужа. Мужа. С ума сойти. – Вы согласились, – появилась буквально из ниоткуда Арья, и Хилл подскочила, чуть было не схватившись за сердце. – С... – сдержавшись силами Новых и Старых Богов вместе, Арианна исправляется. – С какого момента вы здесь стоите, леди Арья? – С самого начала, – чуть пожимает плечами пугающая девочка. – Тогда я не совсем понимаю, что именно вы хотите сказать. – Я была уверена, что вы откажетесь от заурядной жизни знатной леди, – внимательный взгляд северянки мог бы продырявить при желании. – Вы плохо меня знаете. Я – сама заурядность, – она бы и рада невинно похлопать ресницами или деланно вздохнуть, но пока глаза Арьи рыщут по лицу в поисках только ей понятного ответа, расслабиться не получается. – Разве вам не хочется путешествовать? Жить свободно? Хм, похоже, это что-то личное. Уж не Джендри ли Баратеон виноват в том, что Арианну Хилл сейчас допрашивают в коридоре о прелестях замужней жизни? – За двадцать шесть лет жизни бастарда у меня было предостаточно и свободы, и путешествий, – спокойно произносит девушка, первый раз по-настоящему осознав тот факт, что мысль о браке с Бронном Черноводным приятно согревает изнутри. – Я люблю его, – добавляет чуть слышно, и Арья заметно мрачнеет от этого признания. – Когда-нибудь и вы полюбите. – Едва ли, – она передергивает плечом, смахивая с себя неприятные чувства. Мальчишку Баратеона жаль, он влюблен в младшую леди Старк, а та лишь испытывает к нему искреннюю симпатию и, быть может, влечение. – Всему своё время, леди Арья. Сир Джендри поймет, что ваш отказ был к лучшему. – Вы проницательны, – фыркает девочка. – Потому я всё ещё жива. – Санса сшила вам платье, когда Джон рассказал ей о намерениях вашего жениха, – вдруг ошарашивает Арианну девчонка. Этого ей ещё не хватало. – Это... очень мило с её стороны, – вежливость превыше всего, да? – Она старомодна и считает, что любая девушка обязана надеть на свадьбу платье. Впрочем, леди Бриенну её тирада не проняла, – явно одобряя упрямство женщины-рыцаря, замечает Старк. – Ваш наряд уже в ваших покоях. Семейный плащ? – Я – бастард. – А он – наемник. Вы – хорошая пара, – прозвучало как комплимент, и Арианна не смогла обидеться. – Могу я прийти? – Конечно, – несколько сконфуженно кивает Хилл. Арья благодарно кивает и удаляется в своей фирменной манере – бесшумно и быстро. Арианне остается только продолжить путь к своей каморке, в которой её уже ждёт новое платье, аккуратно сложенное на свежезаправленной постели. Красота... Платье явно на северный манер, с закрытым высоким воротом и длинными рукавами, но воротник вышит золотой нитью, как и край подола. С обеих сторон талии и по предплечьям вьются золотые цветочные узоры. Лилии. Красиво. Отец говорил, что это королевский цветок, когда расписывал все прелести герба дома Ланнистеров. Царь зверей и королевский цветок – вот излюбленные орнаменты, что встречались во всем поместье. Алое платье, золотая нить и лилии. Не хватает лишь... Хилл переворачивает в руках наряд, осматривая спину, и шумно вздыхает, едва не выронив свой свадебный наряд. Стоит ей надеть это творение, а надеть его придется, судя по тому, сколько сил приложила леди Винтерфелла к его созданию, как прямо на лопатках поднимется на две лапы грозный золотой лев, опасно разинувший пасть. Семеро. Она же будет похожа на настоящую леди Ланнистер, которую выдают замуж. Решив отложить облачение в этот дорогущий наряд в дальний ящик, Хилл решает хорошенько искупаться в той самой купальне в покоях Арьи Старк, что ей разрешили использовать. Чрезвычайно аккуратно положив платье поверх постели, Арианна уходит, тратит целый час на то, чтобы толком умыться. Вернуться в свою комнатушку с этим ужасным (ладно-ладно, гребанно прекрасным) платьем всё-таки приходится, но вместо того, чтобы начать одеваться, Хилл присаживается на край кровати, в полуметре от злосчастного предмета одежды, и прожигает его нерешительным взглядом. Вероятно, она выпала из этой нереальной реальности надолго, но подскочила на месте от чуть слышного скрипа открываемой двери. – Я думал, что хоть одна невеста сегодня будет в платье, – усмехается Джейме Ланнистер собственной персоной. Он подровнял бороду, а ещё вместо неровно отросших волос на его голове привычная для солдат прическа – больше никаких золотых локонов. В глубине зелёных глаз засела печаль, ведь он теряет всё – сестру, любовницу, детей, семью; но плечи впервые за долгие годы гордо расправлены. Больше Цареубийца не выглядит человеком, на которого свалилась гора, тело его не напряжённо вытянуто, а расслаблено. Его сердце свободно. И оно выбрало женщину-рыцаря. – Разве леди Бриенна не наденет платье? – Хилл абсолютно искренне удивилась. Уж если Санса Старк так расстаралась ради какой-то девки, бастарда ненавистного Севером Тайвина Ланнистера, то для своей спасительницы она бы вышила произведение искусства, нет? – Леди Бриенна наденет доспехи, как настоящий рыцарь, – в родных глазах плещется безграничная гордость и удовольствие. Его уж точно не ранит тот факт, что его невеста пренебрегает обычаями. Ну, на то она и первая женщина рыцарь. – Я бы была не прочь тоже остаться в своём, – тихо замечает девушка, переводя настороженный взгляд на алое недоразумение. – Никогда не носила подобное? – понимающе улыбается Джейме. То ли он забил на тот факт, что у него обнаружилась ещё одна сестра, то ли отнесся к этому чрезвычайно лояльно. – Привыкай, ты же выходишь замуж за богатейшего лорда, – он насмешливо хмыкает себе под нос, думая об их общем знакомом в новом амплуа. – Это платье для леди Ланнистер, и я не могу, – надеть его без разрешения. Хоть она и не заканчивает фразу, Цареубийца понимающе серьезнеет и прислоняется плечом к косяку двери, задумчиво вперившись в пол и скрестив на груди руки. Чьего разрешения или одобрения она ждёт? Отца, которого застрелила из арбалета? Сестры, с которой ни разу не обмолвилась и словом? Брата, чью дочь убила на его глазах? – Уплывай после свадьбы на Тарт, – она шепчет, чтобы скрыть умоляющие нотки в голосе. Пусть уплывает с этого проклятого континента на остров, где его ждёт выжившая дочь и спокойная жизнь лорда Вечерней Звезды. Разве не заслужил Золотой Лев простой семейной жизни в любви и уюте? – Таков план, – тянет Джейме, а после смыкает веки на доли секунд, борясь с мрачными мыслями, и возвращает себе самообладание. – Одевайся. Меня Мать Драконов неприменно лишит всего, вернуться на Утёс Кастерли я и не думал. Тирион теперь десница и ему не по чину мотаться туда-сюда. Ты – последний Ланнистер, и мы вверяем свою новоявленную сестру в надежные руки преданного друга. – «Преданного друга»? Ты точно о Бронне говоришь? – через силу смеется Арианна, позволяя паре слезинок скатиться по щекам. Облегчение это или предвкушение, а может быть всё и сразу – какая в Пекло разница? – Поторопись, а то моя невеста опять передумает, – бросает Ланнистер перед тем, как исчезнуть за дверью. Хилл глупо улыбается, мысленно рисуя в голове эту прекрасную картину – стоящий на коленях Цареубийца, которому даёт отворот-поворот зардевшаяся Тартская Дева. Картина маслом. Арианна тщательно расчесывает высохшие волосы, но не трудится над прической. Что можно сотворить с такими короткими волосами, которые ранее лишь неровно кромсали ножом? Облачение не стало затруднительным занятием благодаря незамысловатым пуговицам на вороте и завязкам сбоку – Санса пощадила девушку, которой некому помочь с одеванием – и на исхудавшем за время войны теле платье сидело прекрасно, оставаясь немного свободным в талии. В её каморке нет зеркала, но даже будь оно здесь, ей бы и голову не пришло разглядывать себя в новом образе – страшно. Хилл покидает свою скромную каморку, последний раз вскользь оглядев её. Здесь нет ничего, что было бы ей дорого. Все пожитки снова уместились в руках. Поверх шикарного платья Арианна повязала пояной ремень, напоминая всем и самой себе, что она – не леди Ланнистер, а бастард, наемница с острым клинком на поясе и мешочком с травами на бедре. – Это твоё, – едва выйдя за дверь, опускает она в ладонь опешившего Джейме драгоценный кожаный мешочек с завязками. Мужчина молча вытряхивает оттуда единственное сокровище, которое было у девчонки-бастарда, и внимательно разглядывает перстень. – Это же, – пораженный братец только хлопает глазами, и так и этак крутя в пальцах фамильное кольцо. – Ты, действительно, бастард отца, – как-то по-новому оглядывает её Джейме. Так вот в чём дело. Он просто не верил в то, что Тайвин Ланнистер мог зачать бастарда. – И я, действительно, твоя сестра, – мрачно улыбается Арианна, а после решительным шагом следует в Богорощу, где ждёт её тот, что прекрасно знаком с её грехами. Тот, кому она может верить. Тот, кто вытянул её из всего этого дерьмового бытия. Она слышит, как минуя недолгое замешательство, Цареубийца начинает движение и через несколько широких шагов равняется с ней. – Ты хочешь выйти за него? – нерешительно спрашивает Джейме, и эта тактичность совсем не вяжется с его характером. Арианна только удивленно смотрит на него. – Я имею ввиду, что если Тирион что-то сказал тебе... о политике... ты не обязана... Вот теперь Хилл удивлена. Практически в шоке. Она даже сбивается с шага и оступается, невольно ухватившись за подставленный локоть старшего брата, не позволившего ей упасть. Он предлагал! Ну, конечно же, он первым предлагал Серсее сбежать из Семи Королевств рука об руку, только бы не отдавать её за ненавистного Баратеона. Как ему удавалось жить так все эти годы? – Я люблю его, – с трудом заставив прилипший к нёбу язык двигаться, отчетливо произносит Арианна. Семеро, она уже призналась в этом всем, кроме самого виновника сей неловкости. Джейме больше ничего не говорит, только отрывисто кивает и продолжает путь. Хилл понимает, что всю оставшуюся дорогу держит его под локоть. У самого чардрева стоит Бронн, и один только вид этого мужчины лишает голову посторонних мыслей. Он самодовольно ухмыляется и явно с трудом сдерживает поток язвительных фраз, что скручиваются на языке при виде Цареубийцы, чинно ведущего свою младшую сестру к жениху. По обеим сторонам от дерева расположились гости – Брандон Старк, Санса и Арья, Джон Сноу, Тирион и сир Давос, а ещё Бриенна Тарт в начищенном до блеска доспехе и с мечом Джейме на поясе. У них парные клинки, выплавленные из одного. Забавно. – Кто предстал перед Старыми Богами в эту ночь? – обрывает её мысли голос Бронна. Его тон лишен торжественности, и вообще мужчина всё ещё усмехается, чем вызывает неодобрительные взгляды глубоко верующих и вечно чрезмерно серьезных Старков. Они неправы, обвиняя его в легкомыслии. Арианна замечает, как тело наемника чуть заметно дергается – он едва сдержался от того, чтобы переступить с ноги на ногу. Фраза, брошенная им наперед представлявшего его Тириона – свидетель страшного волнения и нетерпения. – Арианна из дома Ланнистеров, – нарочито громко ответствует Джейме, и Хилл примораживает к месту. По всем признакам поехавший головой Цареубийца продолжает, игнорируя непонимающие взгляды гостей, – пришла сюда, чтобы выйти замуж. Женщина взрослая, законнорожденная и благородная, она явилась, чтобы просить благословения богов. Кто пришел, чтобы взять ее в жены? – Я не..., – начинает сконфуженно шептать Арианна, боязливо бегая глазами по окаменевшему лицу свихнувшегося братца, но вкрадчивый голос Джона окончательно выбивает почву из под ног. – Королева дает тебе имя. Свиток уже у Тириона, – упомянутый Бес только широко улыбается, довольный произведенным эффектом. – Бронн Черноводный, лорд Хайгардена и верховный лорд Простора. Кто отдает ее? – произносит Тирион, и Хилл успевает похолодеть на целую секунду, ожидая ответ. – Джейме Ланнистер, сын Тайвина Ланнистера и её старший брат. Арианна не очень понимает, отчего щекам становится холоднее. – Леди Арианна, вы согласны взять его в мужья? – хитреца в любимых глазах Полумужа становится почти осязаемой. Он счастлив за неё. – Да, я согласна, – в горле сухо, как в пустынях Дорна, но девушка поднимает взгляд на Бронна и забывает обо всём. – Рыдать на свадьбе – дурной тон, леди Ланнистер, – нервный смешок срывается с губ наемника, когда он сокращает расстояние между ними до считанных сантиметров и опускает обе ладони на её мокрые от слёз щёки. Всё кругом словно замедлилось, когда лицо Черноводного приближается для первого поцелуя двух молодоженов. Арианна вцепляется пальцами в мужские плечи и закрывает глаза, наслаждаясь соприкосновением губ, в котором сейчас больше смысла, чем в чем бы то ни было ещё. – Я люблю тебя, – шепчет тихо-тихо, едва прекращается поцелуй. – Ещё бы, я же так хорош, – улыбается наемник, и его глаза, Хилл могла поклясться, счастливо блеснули. Он придвигает её к себе, обнимая за талию, и снова склоняется ближе, желая целовать до умопомрачения долго, но Арианна ловко уворачивается. – Нам пора уступить очередь другим брачующимся, – Хилл хитро стреляет глазами в сторону нетерпеливо переступающего с ноги на ногу старшего брата, постоянно косящего опасливый взгляд на Бриенну. Боится, что его женщина-рыцарь передумает? – Черт, ты права, а то Цареубийца своим нетерпеливым взглядом протрет дыру в моем затылке. И вообще, надо быть снисходительнее с человеком, у которого непроходящий зуд в штанах на протяжении длительного времени. – Завались, – цедит Джейме, но Бронн уже смеется над собственной остротой, да и плевать ему с высокой колокольни на то, что кто-то может не оценить его неотразимое чувство юмора. Бриенна смущена царящим кругом безумием и под горящим взглядом брата, который тот уже, вероятно, не может скрывать, краснеет до кончиков ушей, но уверено даёт своё согласие на брак с Цареубийцей. Арианна удивлена, как Джейме смог сдержать визг щенячьего восторга, ибо будь у него хвост, он поднял бы ураган, ей Богу! Стоило короткому слову слететь с пухлых губ девицы Тарт, как старший Ланнистер мгновенно сократил между ними расстояние и вовлек Бриенну в страстный поцелуй, от которого стало неловко всем невольным свидетелям. «Сумасшедший», – мысленно окрестила его Хилл, хихикая в плечо Черноводного. – Кажется, дело идёт к консумации? – тут же шепчет наемник, склонившись к ней. – Уже? А как же пиршество в кругу гостей? – ехидно интересуется девушка, ощущая невероятную эйфорию от того, что любимый мужчина рядом, что её братья живы и здоровы, а Джейме и вовсе счастлив до видимой всем дрожи. Цареубийца сжимает в здоровой руке ладонь красной, как варенный рак Тартской Девы, и неприлично светится, словно начищенный до блеска золотой кубок. – Гости обойдутся сегодня без пира, верно? – фыркает Тирион, и «гости» согласно смеются, постепенно расходясь в разные стороны по своим невероятно важным делам. – В кои-то веки попались понятливые зеваки, – фыркает Черноводный, по-свойски обнимая её за талию. Ох, Семеро, а к этому легко привыкнуть. – Теперь тебе не сбежать от меня, женщина, – доносится до её слуха взволнованный голос старшего брата, непривычно торопливый. – Как будто я собиралась, – сконфуженно бормочет Бриенна, всем своим видом давая понять, что её величайшее желание под хищническим взглядом Джейме попросту испариться, чтобы не сгореть от стыда. – Веди меня, мой дорогой супруг, до подходящего для нашего соития ложа, – намеренно громко восклицает Арианна, глаза которой блестят весельем. Тартская Дева предсказуемо тупит взгляд, заливаясь румянцем до кончиков ушей – скоро жена Джейме Ланнистера закипит, как вода в котле. – Трахаться можно где угодно, хоть здесь, – поддерживает её подтрунивания над невинной девицей Бронн, и Цареубийца резко поворачивает к нему голову, прожигая потемневшей от злости зеленью глаз. Как истинный рыцарь, он чуть выступил вперед, закрывая широким плечом жену. Арианна едва сдержалась, чтобы не рассмеяться. – Прошу простить наши скабрёзности, леди Бриенна, – примирительно улыбается Хилл, и чуть тянет за Бронна за край рукава. Пора им сматываться, а то разъяренный лев в приступе спермотоксикоза набросится на них с кулаком. – Сир Джейме, – шепчет Бриенна, и, когда не видит ответной реакции, повторяет громче. – Джейме. Цареубийца мгновенно оборачивается к ней, недоверчиво вглядываясь в лицо любимой, что, вероятно, редко называет его просто по имени. Зная любовь Бриенны к формальностям, услышать из её уст «Джейме» без титулов – верх интимности. – Н-нам ведь пора идти, – всё-таки споткнувшись в начале фразы, но не нарушив зрительного контакта, произносит Тарт. Старший брат до нелепости кротко кивает, отрывисто выдохнув. – Нам не по пути, – резко разворачивает Арианну в сторону замка Бронн, помогая удержать равновесие. Они не торопятся, вышагивая вдоль мёрзлых стен, которые после смерти Короля Ночи словно стали оттаивать. Весна на Севере наступает медленно, снег всё ещё лежит. Всю дорогу до покоев Черноводного Хилл думает о том, как много воды утекло со дня их знакомства, и как сильно поменялось её отношение к его язвительной заднице. В этот раз им нет нужды порывисто целоваться и стараться кончить как можно быстрее, теперь у них есть время. По крайней мере, выступают в поход на Королевскую Гавань лишь завтра в полдень, а потому и мужчина не торопит события, позволяя ей войти в покои первой. Бронн закрывает дверь на затвор и без лишней спешки раздевается, не испытывая смущения. Хилл про девичьи ужимки перестала вспоминать ещё при встрече в Винтерфелле, расшнуровывает платье, позволяя ему сползти с хрупких плеч. Нижнее платье полупрозрачное, на узеньких лямках, которые можно порвать чуть потянув, оно не облегает женскую фигуру, оставляя свободу для фантазии. Черноводный фантазией хвастать не спешил, и оставлять Хилл сей элемент одежды был не намерен. Он прибижается, сокращая расстояние до одного шага, и тянет платье вверх. Арианна поднимает руки, позволяя беспрепятственно себя обнажить. – Сегодня мы никуда не спешим? – ухмыляется новоявленный муж, а девушка невольно ёжится. Стоять без одежды на холодном полу то ещё удовольствие, и она благодарно улыбается Бронну, когда он понятливо подхватывает её на руки и опускает на постель. – Я теперь леди, так что требую к себе должного обращения, – мягко зарывшись пальцами в волосы на затылке мужа, шепчет Арианна, но негодник только насмешливо фыркает и целует её шею, щекоча щетиной. – Я буду с должным уважением втрахивать тебя в кровать до скончания века, – обещает Бронн своим бархатистым голосом, который буквально плавит внутренности. – Я люблю тебя, – вдруг срывается с губ признание, заставившее наемника чуть отстраниться. Выглядит удивленным. Идиот. Сердце ошалело колотится в груди, в горле пересохло от волнения, а этот треклятый любовник всё молчит, задумчиво не отводя от её лица глаз. В голове успевает пронестись с десяток мрачным картин – вот Бронн смеётся, покидая её навсегда; вот попросту исчезает, оказываясь сном; вот заявляет, что в гробу видал эту «любовь»... – Какая ты, однако, сентиментальная. Неожиданно, – уголок губ дергается в подобии улыбки, но, к величайшему ужасу Хилл, он не смеется. Засмейся, раздери тебя Семеро! Но нервный смешок вырывается только из её груди. – Люблю, – Бронн проводит ладонью по щеке притихшей девушки и, не давая ей толком осознать сказанное, целует глубоко и чувственно. Арианна забывает как дышать, как думать, как говорить. У них впереди долгая ночь, а, может, и целое утро на то, чтобы насытиться друг другом сполна. Наемник всё ещё втрахивает её в постель, привычно кусая шею, грудь и плечи, оставляет синяки-следы на коже, но разве она когда-то была против? К тому же теперь он делает это с любовью.